Настоящая работа посвящена исследованию языковых средств выражения субъективного восприятия времени в английском художественном тексте. Субъективное восприятие времени — одна из составляющих психического мира человека. Субъективное восприятие времени называют также психологическим временем. Это время, в котором формируется отражение реальных временных взаимоотношений в сознании отдельного индивидуума. В силу того, что психологическое время имеет специфические черты и особенности, отражение временных отношений в нашем сознании не полностью тождественно реальному времени. Время психического мира, в отличие от времени объективно существующего внешнего мира, не всегда течет с одинаковой скоростью, может быть прерывным и хронологически непоследовательным. Это объясняется тем, что наше ощущение времени, оценка длительности временных сегментов зависит от целого ряда явлений, непосредственно или опосредованно вовлеченных в процесс восприятия.
Исследователи художественного текста выделяют два способа описания времени в произведениях словесного творчества: объективное художественное время, включая цикличноесубъективное художественное время, включая психологическое [Гальперин 2004, Папина 2002]. Объективно представленное художественное время отражает общезначимые свойства времени — одномерность, однонаправленность, непрерывность. Субъективное художественное время выражает индивидуальные особенности восприятия времени автором и персонажами. Наиболее изученным до сих пор остается объективное художественное время. Что касается субъективного времени, то здесь ещё много неисследованного. В работах, посвященных художественному времени, называются отдельные способы передачи субъективного времени в художественном тексте [Гальперин 2004, Тураева 1979, 1986, Папина 2002, Ноздрина 2004]. Однако этих сведений недостаточно для того, чтобы определить, как формируется план выражения категории времени психического мира.
Актуальность темы
данного исследования обусловлена недостаточной изученностью категорий текста и в особенности их формального аспекта (плана выражения), интересом современной лингвистики к проблеме концептуализации мира языком, специфике отражения в обыденном сознании и наивной языковой картине мира таких основополагающих категорий, как время, пространство, сознание, человек. Изучение таких явлений, как психологическое время, проливает свет на важнейшую проблему современных гуманитарных наук — проблему познания человеком самого себя, особенностей своего внутреннего мира.
Гипотезой исследования стало предположение о том, что субъективное художественное время формируется в тексте целым комплексом текстовых категорий. Данное предположение было выдвинуто на основании результатов исследований категории времени в литературоведении, психологии и лингвистике текста [Бахтин 1975, Лихачев 1968, Иванов 1974, Молчанов 1974, Мотылева 1974, Чернухина 1984, Пелевина 1980, Гильманова 2001, Александрова 1968, Элькин 1968, Джеймс 1991, Рубинштейн 2002, Гальперин 2004, Тураева 1979, 1986, Папина 2002, Ноздрина 2004].
Целью исследования является анализ контекстов, содержащих описания субъективного восприятия времени персонажами, выявление корпуса языковых единиц, формирующих психологическое время в художественном тексте.
Объектом анализа являются языковые средства, оформляющие психологическое время в художественном тексте. Выбор данного объекта обусловлен тем, что до сих пор субъективное художественное время рассматривалось с точки зрения отдельных единиц языка и грамматических форм, в силу чего в лингвистической литературе отсутствуют работы, посвященные комплексному анализу средств выражения субъективного восприятия времени.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:
• определить основные направления исследования плана содержания и плана выражения категории художественного времени;
• выяснить, как формируется план содержания категории субъективного восприятия времени, какие понятия передаются этой категорией;
• установить, какие категории текста участвуют в формировании психологического времени;
• выяснить, как формируется план выражения различных типов субъективного восприятия времени — замедленного, застывшего, ускоренного времени и времени, повернутого вспять.
Поставленные задачи решаются с помощью следующих методов исследования:
• метод контекстуального, компонентного и стилистического анализа;
• метод ситуативного моделирования, служащий для воссоздания модели описываемой в тексте ситуации;
• метод классификации, позволяющий систематизировать результаты проведенного анализа.
Материалом для исследования послужили художественные произведения английских и американских писателей XIX—XX вв.ековМ. Твена, Г. Честертона, А. Бирса, Дж. Джойса, Д. Лоренса, У. Фолкнера, Р. Уоррена, Дж. Гришама и др. Проанализировано около 500 контекстов, содержащих описания субъективного восприятия времени, в диссертации представлено более 100 из них (языковой материал отбирался методом сплошной выборки). Общий объем рассмотренного материала составляет свыше 5000 страниц.
Научная новизна работы определяется самим предметом исследования и состоит в следующем: 1) психологическое время изучается с позиций лингвистики текста- 2) определяются основные направления исследования плана содержания и плана выражения текстового времени, роль средств выражения различных категорий текста в моделировании субъективного восприятия времени персонажами- 3) дается подробное описание содержательного аспекта (плана содержания) изучаемой категории времени- 4) выявляется и систематизируется корпус языковых единиц, оформляющих психологическое время в художественном тексте. Кроме того, фиксируются основные функции, формальные и семантические преобразования средств выражения различных категорий текста, участвующих в моделировании субъективного восприятия времени персонажами.
На защиту выносятся следующие положения:
• Субъективное восприятие времени персонажами — это литературно-стилистический приём, один из видов текстовой метонимии. Использование психологического времени как метонимии заключается в следующем: психическое состояние героев изображается как деформация потока времени, а их мировоззрение передается через отношение ко времени-эпохе.
• Категория психологического времени передает понятия, лежащие в основе различных категорий текста — категории темпоральности, аспектуальности и субъективной модальности.
• Субъективное восприятие времени персонажами моделируется с помощью средств выражения различных категорий текстакатегорий персональное&tradeи референтное&trade-, художественного времени и пространства, событий и процессов и категории оценки.
• Языковые средства, участвующие в формировании психологического времени, одновременно оформляют категорию аспектуальности и категорию оценки, т. е. сочетают в себе значения текстовой темпоральности, аспектуальности и субъективно-оценочной модальности. Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней определяются онтологический статус психологического времени, понятие психологического времени с точки зрения различных дисциплин, а также основные направления исследования плана содержания и плана выражения категории художественного времени. Тем самым вносится определенный вклад в исследование категорий текста и решение проблемы времени в философии, психологии, литературоведении и языкознании. Кроме того, результаты работы могут быть использованы при изучении таких общетеоретических проблем языкознания и философии, как язык и действительность, язык и сознание, язык и человек.
Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования полученных результатов в курсах лексикологии, теоретической и практической грамматики, стилистики, лингвистического анализа текста, а также в курсе общего языкознания, лингвистики текста, психолингвистики, когнитивной лингвистики, литературоведения, философии и психологии. Материалы исследования могут найти применение при создании различных спецкурсов, учебно-методических пособий, написании курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Материалы исследования обсуждались на заседаниях сектора германских языков Ияз РАН. Результаты работы были представлены на республиканских научно-практических конференциях в Карагандинском Государственном Университете им. Е. А. Букетова (апрель 2004 и 2005 гг.) и международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Е. А. Букетова (Караганда, март 2005 г.), с последующей публикацией материалов научных докладов. Основные положения диссертации нашли отражение в спецкурсе по лингвистике текста, при написании студенческих курсовых и дипломных работ. По теме диссертации опубликовано 5 работ.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и списка анализируемых в работе источников. Общий объем работы составляет 196 страниц.
§ 3. Выводы.
Сделаем выводы по данному разделу. Одним из наиболее распространенных типов оценки, встречающихся в описаниях субъективного восприятия времени является слуховая оценка. Звуковые образы психологического времени служат средством передачи внутреннего состояния персонажей.
Психологическое время выражается словами отрицательной слуховой оценки. Замедленное время передается словами и выражениями, содержащими количественную оценку звука. К ним относятся образные сравнения as slow as the tolling of a death knell, clocklike deliberation, прилагательные unhurried и long. Языковые средства, выражающие качественную оценку звука, также указывают на замедление психологического времени. Это слова, называющие такие признаки звучания, как ясность, четкость, расчлененность интервалами, размеренность, монотонность, интенсивность. На замедление психологического времени могут указывать слова, обозначающие звуки, которые можно расслышать только в полной тишине или звуки вообще недоступные для человеческого восприятия. Восприятие подобных звуков возможно только при особом состоянии сознания — полной концентрации внимания на звуке, замедлении работы восприятия, отключении сознания от других ощущений и восприятий.
Исчезнувшее время нередко выступает в образе специально подчеркнутой тишины. Остановка времени выражается словами с исключенным звуком, т. е. с нулевым количеством звука — no sound, silence, stillness, quiet. Слова и выражения, обозначающие негромкие, часто непрерывные и монотонные звуки, а также средства, указывающие на деформацию воспринимаемого звука в сознании субъекта, усиливают впечатление статичности изображаемых эпизодов, создают ощущение напряженного ожидания.
Ускоренное время изображается словами, называющими такие признаки звука, как непрерывность, цельность (нерасчлененность интервалами), быстрота, стремительность, интенсивность, неразборчивость. В совокупности эти средства создают образ стремительно перемещающегося объекта.
Субъективное восприятие времени выражается словами отрицательной зрительной оценки. При замедлении и остановке психологического времени зрительное восприятие бывает либо затемненным, либо чрезмерно ярким, отчетливым. В последнем случае сознание субъекта фиксирует мельчайшие детали окружающей действительности, тончайшие оттенки цвета. Языковые средства, оформляющие зрительную оценку, называют такие признаки цвета как яркость, интенсивность, указывают на интенсивность и замедленный характер восприятия: такое восприятие возможно только при замедлении ментального процесса, отключении сознания от других восприятий и ощущений.
Средства выражения зрительной оценки, участвующие в передаче ускоренного времени, называют такие признаки цвета, как нечеткость, неразборчивость, смешанность, указывают на нечеткость зрительного восприятия и большую скорость передвижения объекта или субъекта: объект передвигается настолько быстро, что его контуры становятся размытыми, а цвет приобретает неопределенный характер.
Психологическое время выражается словами, изображающими психические состояния персонажей. Эти средства формируют в тексте отрицательную эмоциональную оценку. Эмоциональная оценка может быть представлена самыми разнообразными языковыми средствами, в том числе словами сенсорной оценки. Слова и выражения, формирующие эмоциональную оценку, могут указывать на нарушение работы восприятия и деформацию потока времени в сознании субъекта. Так, замедление психологического времени передается средствами, описывающими состояние нетерпения, обусловленное напряженным ожиданием. Ускоренное время выражается словами, изображающими состояние волнения или сильного шока.
Анализ средств выражения категории оценки еще раз подтверждает положение о том, что субъективное восприятие времени персонажами представляет собой комплексное явление — в его формировании участвуют различные типы оценок, представленные в тексте средствами выражения различных категорий.
Заключение
.
Субъективное восприятие времени героями произведения, или психологическое время, — это разновидность текстового (художественного) времени. Наряду с другими категориями художественного временисюжетным временем, временем автора, временем читателя и т. д. — это время образует темпоральную структуру художественного текста. Психологическое время выполняет в тексте две основные функции: служит средством передачи внутреннего мира персонажей и прямого эмоционального воздействия на восприятие читателя. Субъективное художественное время является своеобразным стилистическим приемом, который мы определили как вид текстовой метонимии. Использование субъективного восприятия времени как метонимии заключается в следующем: психические состояния героев изображаются как деформация потока времени, а их мировоззрение передается через отношение ко времени-эпохе.
Субъективное художественное время как одна из категорий текстового времени имеет содержательный и формальный аспекты (план содержания и план выражения). План содержания психологического времени включает те понятия, которые передаются этой категорией. План выражения представлен рядом средств, используемых для выражения этих понятий.
В плане содержания психологическое время характеризуется неоднозначностью и сложностью. В нем переплетаются текстовая темпоралыюсть, аспектуальность и субъективная модальность. Темпоральный компонент содержания категории субъективного восприятия времени — характер протекания времени в тексте — является основным. Он отражает специфические свойства художественного времени — статичность, динамичность, прерывность, обратимость. Аспектуальный компонент содержания психологического времени — характер протекания действия в произведении — мы рассматриваем как производный от основного компонента. Аспектуальность не противоречит содержанию категории художественного времени, т.к. художественное время включает в себя понятие плотности действия, т. е. быстрое или медленное течение действия в тексте. Модальный компонент содержания, выделяемый у этой категории, -эмоциональная реакция персонажей, их отношение ко времени-эпохе, оценка ситуации автором — сопровождает темпоральный и аспектуальный компоненты, как бы накладывается на них.
Субъективное художественное время моделируется с помощью средств выражения различных категорий текста — категорий персональности и референтности, художественного времени и пространства, событий и процессов и категории оценки. В процессе моделирования психологического времени указанные средства преобразуются формально, семантически и функционально.
Одним из способов создания субъективного художественного времени является частичная или полная трансформация субъекта и объекта восприятия, возникающая в результате формально-семантических сдвигов в персональной и референтной сетках текста.
Замена эксплицитных средств выражения персонал ьности имплицитиными выдвигает на первый план объект восприятия, способствует деперсонализации и дематериализации субъекта и персонификации объекта, расширению субъективного и объективного пространств. Деперсонализация субъекта восприятия вносит в описание оттенок неопределенности. Дематериализация субъекта приводит к дематериализации художественного времени, т. е. способствует его исчезновению. Персонификация объекта восприятия служит созданию застывшего времени и разобщению субъективного и объективного времен. Расширение субъективного пространства освобождает описание от рамок индивидуального времени рассказчика. Расширение объективного пространства лишает объективное время присущих ему свойств, делает его ход неразличимым.
Замена местоимений I и шу оборотом there is и артиклем the аннулирует категорию персональное&tradeи вместе с тем уничтожает сюжетное время. Включение в повествование местоимений you и they в обобщенно-личном значении и существительного man/men, называющего обобщенный субъект, расширяет временные границы описания, придает ему характер всевременности. Местоимения I и you могут обозначать вневременного субъекта — внутренний мир обобщенного наблюдателя, объективированное я рассказчика. В этом случае они утрачивают значение лица и переходят в разряд средств выражения категории референции.
Незначительные сдвиги в персональной сетке позволяют сконцентрировать внимание на движениях референтной сетки, т. е. на преобразованиях объекта восприятия. Отсутствие средств выражения персональности в тексте указывает на абстрагирование субъекта от окружающего мира или себя самого. Употребление одних и тех же средств для обозначения субъекта и объекта восприятия создает ситуацию неопределенности, приводит к слиянию категорий персональности и референтности.
Сферу категории референтности составляют персонажи, явления природы, объекты пространства и объекты сознания. Слова и выражения, называющие природные явления, вводят отрицательную сенсорную оценку, сигнализируют нечеткость восприятия, лишают индивидуальности объекты описания. Слова, обозначающие дематериализованные объекты пространства — shape, figure, silhouette, streaks of color, palette, изображают дематериализованное время. С их помощью реальное художественное время превращается в абстракцию, его движение становится едва заметным, трудноуловимым и вместе с тем художественно-зримым. Языковые средства, называющие и характеризующие объекты сознания, сигнализируют переход из сферы объективного в сферу субъективного, создают статичность описания, меняют направление движения художественного времени (слова, описывающие образы прошлого, возникающие в сознании героев). Трансформация реального художественного времени, превращение его в психологическое время может осуществляться и за счет расширения семантики слов в составе референтной сетки: darkness, dark — ночь, темнота —* внутренний мирвнешняя тьма, пустота, безвременьеlife — время жизни отдельного человека —"жизнь, существование всех людейeye — орган зрения —* всевидящее око.
Повтор референтного рисунка способствует неторопливому движению действия и времени в тексте. Детальное перечисление объектов, не содержащее глаголов, замедляет или останавливает художественное время. Переход от детального перечисления к эллиптическому (не отягощенному артиклями, определениями, вводными словами) создает иллюзию ускорения.
В формировании субъективного восприятия времени участвуют слова категории неопределенности. Они указывают на неадекватное восприятие субъектом себя самого и окружающей его обстановки, создают впечатление нереальности происходящего, непознанности описываемого объекта. К средствам выражения неопределенности в художественном тексте мы относим не только определенные разряды местоимений и наречий, но и существительные, называющие неопределенное лицо или предмет — figure, shape, прилагательные, сообщающие о неопределенном признаке явления или предмета — gentle, feeble, thin (слабый о звуке), indistinct, muted, muffled, dark, антонимические пары, указывающие на неопределенный характер движения — movement and non-movement, passes and doesn’t pass.
Субъективное художественное время моделируется с помощью слов категории событий и процессов — предикатов различной семантики и структуры. Событийные предикаты оформляют в основном ускоренное время, процессные — замедленное и застывшее. Выбор того или иного глагола для передачи психологического времени определяется его лексическим значением, способностью воздействовать на восприятие читателя (вызывать различные ассоциации и ощущения), а также условиями контекста (наличием или отсутствием других предикатов того же типа). Ускоренное время формируется локальными глаголами, называющими стремительное передвижение в пространстве, и глаголами, обозначающими интенсивные, мгновенные движения и действия. Предпочтение отдается предикатам способным создавать конкретно-чувственный образ движения (зрительный, звуковой и т. д.) — fire, blur, shoot, tick off, knock, snap, crack, bump, crash, pop. Замедленное время оформляют локальные глаголы, называющие медленное перемещение в пространстве, статальные глаголы, обозначающие физические и психические состояния субъекта, а также глаголы со значением сенсорности или чувственного восприятия. В формировании застывшего времени участвуют статальные и сенсорные предикаты и предикаты достижения, обозначающие полное прекращение действия или процесса и невозможность его дальнейшего осуществления. Нередко в описаниях замедленного и застывшего времени встречаются глаголы, обозначающие динамические действия — charge, hurlwas falling, crept. Они указывают на разобщенность объективного и субъективного времен и вместе с тем подчеркивают замедленный или неподвижный характер последнего.
В моделировании психологического времени участвуют глагольные и именные составные предикаты, причастия и причастные обороты. Для замедленного времени характерно употребление именных составных сказуемых, причастных конструкций и инфинитивных оборотов. Застывшее время оформляют квалификативные предикаты, называющие постоянный признак или длящееся состояние лица или предмета, — составные именные сказуемые (с именной частью — прилагательным, причастием или существительным) и причастные конструкции, главным образом, с причастием прошедшего времени. Причастия настоящего времени в отличие от причастий прошедшего времени не всегда способствуют созданию статичной ситуации, т.к. их функциональная нагрузка зависит от лексического наполнения глаголов. Глаголы движения в форме причастия I-го изображают динамичный процесс, статальные, сенсорные и ментальные глаголы создают эффект замедленной съемки или же формируют так называемые стоп-кадры. Ускоренное время оформляется именными составными предикатами в том случае, когда они формируют своего рода градационный ряд с восходящей градацией — But the speed was power, and the speed was joy, and the speed was pure beauty.
Роль грамматического времени в создании субъективного восприятия времени определяется семантикой временных форм, лексическим характером глаголов и структурными особенностями контекста. Так, форма настоящего неопределенного встречается в основном в описаниях застывшего времени, форма прошедшего совершенного — в описаниях времени, повернутого вспять. Прошедшее длительное участвует в формировании различных типов субъективного времени: застывшего — с процессными глаголами, выражающими длительные действия и состояния, замедленного — с глаголами двойственного характера и ускоренного — с локальными глаголами, обозначающими динамичное перемещение в пространстве. Многократный повтор этой формы способствует замедлению течения времени в тексте. Прошедшее неопределенное употребляется в описаниях застывшего, замедленного и ускоренного времени, а также времени, повернутого вспять. Выбор данной формы для передачи того или иного типа времени обусловлен лексическим характером глаголов, наличием в тексте обстоятельств времени и образа действия и конструкций would, used to + инфинитив (в случае времени, повернутого вспять). Дистантное расположение форм прошедшего неопределенного замедляет течение времени в тексте. Скопление этих форм на коротком отрезке текста, напротив, приводит к его ускорению.
Субъективное восприятие времени может передаваться с помощью обстоятельств времени и образа действия. Нередко для характеристики действия привлекаются образные средства — метафоры, образные сравнения. Они не просто уточняют характер движения времени в тексте, но и создают конкретный образ этого движения, делают его доступным восприятию читателя — a solid beating wall of sound, like lightning.
Значительная роль в создании психологического времени принадлежит словам категории художественного хронотопа. С помощью этих слов авторы изображают время и пространство внешнего и внутреннего мира (внутреннего мира персонажей).
Движение времени внешнего мира передается показателями длительности (словами со значением временного интервала), словами, обозначающими солнечный свет и его движения, объекты, линейно перемещающиеся в пространстве, а также словами, указывающими на степень интенсивности свечения, передвижение небесных тел и смену циклов дня и ночи. Языковые средства, оформляющие объективное художественное время, подчеркивают неподвижность или медленное течение времени в сознании персонажей. Длительность, представленная как временной отрезок, расчлененный на равные части, имитирует объективный ход времени (движение секундной стрелки, фиксирующей ход времени черточками на циферблате) — for five, ten, fifteen seconds. Существительные minutes и hours, метонимически обозначающие время, и слова, указывающие на передвижение небесных тел и смену циклов дня и ночи, создают образ времени, бегущего по кругу. Слова, обозначающие солнечный свет и его движение, сигнализируют начало преобразования описываемых объектов. Слова, указывающие на степень интенсивности свечения, подчеркивают иллюзорность воспринимаемого персонажем. Кроме того, эти средства возобновляют движение художественного времени, приостановленное описанием объектов восприятия. Лексемы, называющие объекты, линейно перемещающиеся в пространстве — river, stream, метафорически обозначают поток времени внешнего мира. Они подчеркивают такие его свойства, как непрерывность и необратимость.
Внутреннее время передается показателями длительности и точечного времени и словами, называющими цикличные явления. Темпоральные слова, обозначающие субъективные отрезки времени, сочетаются с локальными глаголами, прилагательными long и short, словами со значением эмоций и словами сомнительной оценки. Прилагательные long и short вводят субъективно-количественную оценку временных отрезков. Лексемы со значением эмоций выражают субъективно-качественную оценку времени (оценку, проецирующую физиологические и психические состояния героев на время). Слова сомнительной оценки указывают на то, что речь идет о кажущемся времени, т. е. времени как оно воспринимается персонажем. Кроме того, эти средства, за исключением слов сомнительной оценки, указывают на характер течения времени в сознании субъекта. Ту же функцию выполняют цикличные слова, употребленные метафорически. Они описывают состояния сознания, при которых человек утрачивает ощущение реальности, и тем самым косвенно указывают на исчезнувшее время.
Замедленное и ускоренное время оформляются словами категории линейного пространства. Изображая то или иное передвижение в пространстве с учетом времени (т.е. в замедленном или ускоренном темпе), писатели стремятся показать не только степень интенсивности движения, но и характер восприятия движения (а значит и времени) персонажем. Медленное перемещение в пространстве передается существительными с предлогами направления. Темп представленного таким образом движения замедляют описания пространственных объектов, сообщения о действиях, состояниях и мыслях персонажа, обстоятельства образа действия (slowly, with terrific slowness), повторы наречий направления и локальных глаголов, создающие иллюзию непрерывного движения, растянутого в пространстве и времени. Быстрое перемещение в пространстве оформляется глаголами, называющими интенсивные движения и действия, и локализаторами, выраженными существительными с предлогами направления, указывающими на быструю смену положений субъекта в пространстве. Иллюзия ускорения создается за счет слов, описывающих физиологические состояния персонажей.
Слова категории линейного пространства могут описывать движение объектов сознания. Перемещение объектов сознания изображается с учетом времени психического мира человека. Метафорически употребленные локальные глаголы, наречия и существительные, оформляющие такое перемещение, отражают специфические свойства психологического времени — способность замедляться, ускоряться, течь в различных направлениях.
Описания субъективного восприятия времени сопровождаются растягиванием художественного времени, расширением художественного пространства, удалением объектов наблюдения из поля зрения наблюдателя. Растягивание времени осуществляется с помощью слов со значением временного интервала: для характеристики коротких временных отрезков привлекаются лексемы, называющие большие промежутки времени — ten minutes = a month, five seconds = eternity. Расширение пространства может быть воображаемым и действительным. Действительное расширение пространства происходит при переходе от линейного изображения пространства к панорамному. Воображаемое расширение пространства осуществляется с помощью слов, называющих объекты космического, исторического и ирреального пространств, открытое пространство без определенных границ, а также признаки космологического пространства. Воображаемое и действительное расширение пространства замедляет движение художественного времени, стирает границы между прошлым и настоящим, создает ситуацию безвременья. Лексемы, называющие степень удаленности объекта от наблюдателя, указывают на внутреннее дистанцирование персонажа от окружающего мира. Абстрагирование субъекта восприятия от окружающего мира, как правило, сопровождается выдвижением на первый план объектов психики — образов, мыслей и т. д. Переключение описания с внешнего пространства на внутреннее является сигналом прекращения работы восприятия.
Внутреннее пространство, как и внешнее, может быть динамичным и статичным. Характер течения времени в сознании персонажа соответствует характеру переживаемой эмоции. Страх и ужас замедляют течение времени, паника приводит к его ускорению. Эмоции, представленные словами, выражающими внешние проявления эмоций и вызванные ими физиологические состояния, способствуют экстериоризации психического мира персонажа.
Психологическое время моделируется словами сенсорной и эмоциональной оценок. С помощью слов сенсорной оценки авторы создают зрительные и звуковые образы субъективного восприятия времени. Эмоциональная оценка позволяет ощутить движение психологического времени или его неподвижность.
Звуковые образы психологического времени формируются словами отрицательной слуховой оценки. Замедленное время передается словами и выражениями, содержащими количественную оценку звука — unhurried, long, as slow as the tolling of a death knell, clocklike deliberation. Языковые средства, выражающие качественную оценку звука, лишь косвенно указывают на замедление. Это слова, называющие такие признаки звучания, как ясность, четкость, расчлененность интервалами, размеренность, монотонность, интенсивность. На замедление психологического времени могут указывать лексемы, обозначающие звуки, которые можно расслышать только в полной тишине или звуки вообще недоступные для человеческого восприятия — grass whispered, toes creaking, wind sighed, breath raked, humming of gnats, beating of dragonflies' wings, strokes of water spiders' legs. Восприятие подобных звуков возможно только при особом состоянии сознания — полной концентрации внимания на звуке, замедлении слухового восприятия, отключении сознания от других восприятий и ощущений. Если звуковые образы формируются словами, называющими громкие, отрывистые звуки, замедление передается другими средствами — словами категории неопределенности, указывающими на неясность, неразборчивость звучания, а также фразами, создающими эффект немого кино — her mouth opening and shutting, making sounds.
Исчезнувшее время часто выступает в образе специально подчеркнутой тишины. Слова и выражения с выключенным звуком — no sound, silence, stillness, in the deep quiet, in the stillness, stiller — сигнализируют остановку времени в сознании персонажей. Языковые средства, вводящие отрицательную сенсорную оценку, подчеркивают статичность изображаемой ситуации. Это слова и выражения, обозначающие негромкие, часто непрерывные и монотонные звуки — breathing, the faint, steady suspiration, wasp buzzing, the grinding of the July flies, low footfalls, the clink of bottles. Ha фоне полной тишины эти звуки подвергаются деформации в сознании субъекта — растут (возрастают в объеме, силе) — wasp buzzing —> clamour, преобразуются в звуки иного рода в соответствии с характером искажения восприятия — the sound of the July flies —> the grind and whir of the springs and cogs. Данные метаморфозы указывают не только на полное отсутствие движения и звука в окружающей персонажа обстановке, но и на то, что персонаж находится в состоянии напряженного ожидания.
Ускоренное время изображается ономатопоэтическими глаголами, обозначающими резкие, отрывистые звуки, и словами, называющими такие свойства звука как непрерывность, цельность (нерасчлененность интервалами), быстрота, стремительность, интенсивность, неразборчивость. В совокупности эти средства создают образ стремительно перемещающегося объекта или субъекта.
Зрительные образы субъективного восприятия времени формируются словами отрицательной зрительной оценки. При замедлении и остановке психологического времени зрительное восприятие либо отключается, либо становится чрезмерно ярким, отчетливым. В последнем случае сознание субъекта фиксирует мельчайшие детали окружающего мира, тончайшие оттенки цвета. Языковые средства, оформляющие застывшее и замедленное время, указывают на яркость и интенсивность цвета — bright, crystal, sun and fiery spots, интенсивность и замедленный характер зрительного восприятияsaw the individual trees, the leaves and the veining of each leaf и на прекращение работы восприятия — dark, in the darkness. Средства выражения зрительной оценки, изображающие ускоренное время, называют такие признаки цвета, как нечеткость, неразборчивость, смешанность, указывают на нечеткость зрительного восприятия и большую скорость передвижения объекта или субъекта — blurred, commingled, mad palette, colors only, circular horizontal streaks of color.
Психологическое время выражается словами, оформляющими в тексте отрицательную эмоциональную оценку. Слова и выражения, формирующие эмоциональную оценку, указывают на нарушение работы восприятия и деформацию потока времени в сознании субъекта, усиливают ощущение отрыва от реальности, отсутствия контакта с окружающим миром. Замедленное время передается средствами, описывающими состояние нетерпения, обусловленное напряженным ожиданием. Ускоренное время выражается словами, изображающими состояние волнения, паники или сильного шока.
Анализ языкового материала подтверждает положение о том, что субъективное восприятие времени персонажами моделируется целым комплексом взаимодействующих средств различных категорий. В его организации участвуют языковые средства, оформляющие категории персональности и референтности, событий и процессов, художественного времени и пространства и категории оценки. Большинство из этих средств одновременно формирует категорию аспектуальности и категорию оценки, т. е. сочетает в себе значения текстовой темпоральности, аспектуальности и субъективно-оценочной модальности.
В данной работе субъективное восприятие времени исследуется на конкретном языковом материале, который составили произведения английской и американской художественной литературы XIX—XX вв.еков. Однако представляется, что подобные результаты могут быть получены при изучении и более широкого материала, а также при исследовании психологического времени на материале других языков.
Источники анализируемого материала.
1. Aldington R. Farewell to Memories // Олдингтон, Ричард. Рассказы: Сборник. — На англ. яз. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. — С. 7−30.
2. Aldington R. Now Lies She There // Олдингтон, Ричард. Рассказы: Сборник.
— На англ. яз. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. — С. 106−174.
3. Bach R. Jonathan Livingston Seagull. — M.: Айрис-пресс, 2002. — 128 е.: ил. -(Читаем в оригинале).
4. Bierce A. A Horseman in the Sky // Бирс, Амброз. Рассказы: Сборник. — На англ. яз. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2001. — С. 7−16.
5. Bierce A. An Occurrence at Owl Creek Bridge // Бирс, Амброз. Рассказы: Сборник. — На англ. яз. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2001. — С. 17−31.
6. Bradbury R. Dandelion Wine. — М.: Айрис-пресс, 2005. — 320 е.: ил. -(Читаем в оригинале).
7. Carroll L. Alice’s Adventures in Wonderland // Lewis Carroll. Alice’s Adventures in Wonderland & Through the Looking-Glass. — Wordsworth Classics, 2001.-P. 29−144.
8. Chesterton G.K. The Hammer of God // G.K. Chesterton. Father Brown Stories.
— London: Penguin Books, 1994. — P. 113−133.
9. Chesterton G.K. The Honour of Israel Cow // G.K. Chesterton. Father Brown Stories. — London: Penguin Books, 1994. — P. 95−113.
10. Clarke A.Ch. Dog Star // Кларк А. Ч. Стрела времени. Рассказы: Сборник. -На англ. яз. / Состав, и комментарии М. В. Лагуновой. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. — С. 7−15.
11. Clarke A.Ch. Who’s There? // Кларк А. Ч. Стрела времени. Рассказы: Сборник. — На англ. яз. / Состав, и комментарии М. В. Лагуновой. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. — С. 25−32.
12. Coulter С. The Wild Baron. — NY: Jove Books, 1997. — 376 p.
13. Dahl R. Parson’s Pleasure // Дал Роальд. Как знать. (На английском языке).-М.: Цитадель, 2001.-С. 13−43.
14. Faulkner W. Barn Burning // Бутылка молока для мамы. = A Bottle of Milk for Mother. — На англ. яз. / Комментарий E.B. Гвоздковой. — M.: Рольф, 2002. -С. 249−283.
15. Fitzgerald F.S. The Bridal Party // Ф. С. Фицджеральд. Избранная проза. Сборник. На англ. яз. / Сост. Н. А. Самуэльян. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Издательство «Менеджер», 2001. — С. 238−265.
16. Fitzgerald F.S. The Lees of Happiness // Ф. С. Фицджеральд. Избранная проза. Сборник. На англ. яз. / Сост. Н. А. Самуэльян. — 2-е изд., испр. и доп. -М.: Издательство «Менеджер», 2001. — С. 266−298.
17. Gordon R. Doctor in the House // Практический курс английского языка. 4 курс. Учеб. для пед. вузов по спец. «Иностр. яз.» / И. А. Новикова, Г. В. Аксенова-Пашковская и др.- под ред. В. Д. Аракина — 4-е изд., перераб. и доп. -М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998.-С. 6−10.
18. Grisham J. A Time to Kill. — NY: Island Books, 1989. — 515 p.
19. Joyce J. Araby // Джойс, Джеймс. Дублинцы: Сборник. — На англ. яз. / Коммент. Е. Ю. Гениевой. -М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. — С. 29−36.
20. Joyce J. Eveline // Джойс, Джеймс. Дублинцы: Сборник. — На англ. яз. / Коммент. Е. Ю. Гениевой. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. — С. 37−43.
21. Joyce J. The Sisters // Джойс, Джеймс. Дублинцы: Сборник. — На англ. яз. / Коммент. Е. Ю. Гениевой. -М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. — С. 7−17.
22. Lawrence D.H. A Dream of Life // Лоуренс, Дэвид Герберт. Принцесса и другие рассказы. (На английском языке). — М.: Цитадель, 2002. — С. 145−167.
23. Lawrence D.H. The Lovely Lady // Английский рассказ XX века. Сборник 2. 5-е изд., перераб. — На англ. яз. — Составитель Н. А. Самуэльян. М.: Издательство «Менеджер», 2000. — С. 168−190.
24. Lawrence D.H. The Undying Man // Лоуренс, Дэвид Герберт. Принцесса и другие рассказы. (На английском языке). — М.: Цитадель, 2002. — С. 168−171.
25. Lawrence D.H. The Wilful Woman // Лоуренс, Дэвид Герберт. Принцесса и другие рассказы. (На английском языке). — М.: Цитадель, 2002. — С. 21−27.
26. Lee Н. То Kill a Mockingbird. — СПб.: Антология, 2004. — 320 с.
27. Mayne Hull E. The Ultimate Wish // Вогт, А.Э. вэн. «Загадай желание» и другие рассказы / А. Э вэн Вогт, Э. Мейн Халлсост. и пер. Л. Д. Лебедева. -М.: Астрель: ACT, 2005.-С. 184−237.
28. Mayne Hull Е. The Wishes We Make // Вогт, А.Э. вэн. «Загадай желание» и другие рассказы / А. Э вэн Вогт, Э. Мейн Халлсост. и пер. Л. Д. Лебедева. -М.: Астрель: ACT, 2005.-С. 120−183.
29. O’Brien К. Memory Lapse. — NY: Harlequin Books, 1995. — 216 p.
30. Рое E.A. The Fall of the House of Usher // По Э. Избранное: Книга для чтения на английском языке. — СПб.: Антология, 2004. — С. 4−32.
31. Saul J. The Blackstone Chronicles. — NY: The Ballantine Publishing Group, 1997.-527 p.
32. Twain M. My Watch // Твен M. Рассказы: Английский язык через чтение и обсуждение: Уч. пособие / Сост. А. Е. Хабенская. — М.: Издательство «Менеджер», 2002.-С. 6−10.
34. Twain М. The Adventures of Tom Sawyer. — NY: The Reader’s Digest Association, Inc. Pleasantville, 1990.-223 p.
35. Twain M. The Belated Russian Passport // Твен M. Рассказы: Английский язык через чтение и обсуждение: Уч. пособие / Сост. А. Е. Хабенская. — М.: Издательство «Менеджер», 2002. — С. 57−111.
36. Vogt А.Е. The Ghost // Вогт, А.Э. вэн. «Загадай желание» и другие рассказы / А. Э вэн Вогт, Э. Мейн Халлсост. и пер. Л. Д. Лебедева. — М.: Астрель: ACT, 2005. — С. 8−119.
37. Warren R.P. All the King’s Men-Moscow: Progress Publishers, 1979 -248 p.
38. Wilson C. The Mind Parasites. -M.: Издательство «Менеджер», 2000;256 с.
