Природопользование Севера России: социокультурный и эколого-экономический анализ

К северным регионам России относится 67% ее площади. Россия занимает половину всех территорий северных районов суши земного шара. На этой территории в 2002 г. проживало 10,8 млн человек, что составляет 80% приполярного населения Земли (Машбиц, 1999, Фаузер, 2005). На её долю приходится почти 80% запасов всех полезных ископаемых. Значение Севера в экономике России трудно переоценить: он даёт до 60% валютных поступлений. Перечисляемые регионом в Федеральный бюджет финансовые средства существенно превышают объем обратного денежного потока. Север производит пятую часть национального дохода страны, в то время как проживает там лишь 8,1% всего населения России. Циркумполярное пространство Земли, в которой Арктика России занимает центральное место, является ключевым районом устойчивого развития всей планетарной геосистемы (Тишков, 1995).

Начиная с 20 в., Север продолжает оставаться основной ресурсно-сырьевой базой страны, причём интенсивность эксплуатации его ресурсов возрастает быстрыми темпами. Со второй половины 20 в. появились явные признаки неблагоприятных изменений природной среды в регионе, которые к концу столетия уже обозначились существованием крупных импактных районов — Норильского, Никельского, Архангельского, НижнеОбского и др. Именно ухудшение экологической обстановки стимулировало геоэкологические исследования, направленные на её мониторинг, а также мероприятия по экологической регламентации и модернизации производства. В последние годы (19 972 003) приняты Федеральные целевые программы, направленные на устойчивое развитие региона, разработаны основы государственной политики в Арктике, концепция государственной поддержки экономического и социального развития районов Севера и т. д., направленные на обеспечение перехода к устойчивому развитию. Однако имеющиеся несомненные успехи в этой области не принесли пока желаемого результата: рост числа импактных районов и их площадей на Севере России не прекратился. Регион постепенно становится постоянной ареной развития острых экологических ситуаций, а существующие меры экономического и правового регулирования в области охраны окружающей среды оказываются малоэффективными. Заметим, что это лишь отчасти связано с недостаточным финансированием различных программ природоохранного и социально-экономического циклов и несовершенством контроля их выполнения.

Помимо неблагоприятных экологических последствий, для современного Севера России характерен целый спектр сложных экономических и социальных проблем. Среди них следует в первую очередь назвать более глубокий и затяжной кризис перестроечного времени, от которого ряд регионов так и не оправился до сих пор, резкие различия в уровне жизни населения внутри региона с преобладанием низкого уровня во многих районах, вынужденная высокая миграционная подвижность населения, наличие «избыточного» населения (пенсионеры, безработные). Продолжает ухудшаться демографическая ситуация, остаётся острым вопрос защиты прав аборигенного населения, проявляются признаки аномии.

На наш взгляд, в северном регионе налицо системный кризис современного природопользования, а существующие экологические, экономические и социальные проблемы являются его проявлениями. Для поиска решения обозначенных проблем предпринимаются попытки социально-экономического и политического анализа ситуации, однако он не затрагивают проблем природопользования. Вместе с тем, географический подход к анализу обозначенных проблем обеспечивает возможность синтеза разнообразной информации, позволяющий исследовать «узкие места» в системе взаимоотношений «природа — население — хозяйство», а не в каждом отдельном её блоке. Современные исследования компонентно-отраслевых и территориально комплексных региональных схем природопользования остаются явно недостаточным для их реконструкции с позиций устойчивого развития.

Объектом исследования является современное природопользование на Севере России.

Предмет исследования — географические аспекты взаимосвязей в системе «природа-население-хозяйство», определяющие характер природопользования.

Цель исследования состоит в системном анализе современного природопользования на Севере России для поиска путей его оптимизации при переходе к устойчивому развитию.

Системный анализ современного природопользования на Севере России включает в себя следующие задачи:

— разработка концептуальных географических основ природопользования;

— характеристика современной структуры природопользования на Севере России, его основных культурно-хозяйственных типов, создание карт природопользования территории;

— выявление причин появления территориальных конфликтов природопользования и разработка методологии их прогноза;

— обоснование возможности создания сбалансированной территориальной структуры природопользования с использованием эколого-экономических, геоэкологических оценок и этнокультурных подходов;

— определение принципов развития рационального природопользования в регионе и обоснование значения сохранения природного и культурного наследия для этих целей.

Основные защищаемые положения сводятся к следующим:

• природопользование представляет собой социокультурный процесс пользования природными ресурсами и экологическими средообразующими услугами геосистем, отличающихся пространственным и временным разнообразием («функциональный подход»);

• конфликт природопользования является проявлением кризиса в социоприродной системе, выражающегося в нерациональном расходовании природного капитала, геоэкологической и социальной дестабилизации;

• применимость предлагаемых эколого-экономических, геоэкологических и социокультурных подходов для оптимизации структуры природопользования.

Актуальность темы

исследования объясняется не только необходимостью решения обозначенных острых проблем Севера России. Её разработка является попыткой развития теории природопользования как новой синтетической области знания, значимость которого резко возросла в последние десятилетия. Это, в частности, стимулируется прогрессом в сопряженных научных исследованиях — геоэкологии, экономической и социальной географии, культурном ландшафтоведении и др. «Синтетическое» и многообразное по своей сути и проявлениям природопользование как наука всецело подтверждает пророческое замечание Макса Планка: «. наука представляет собой внутренне единое целое. Её разделение на отдельные области обусловлено не столько природой вещей, сколько ограниченностью способности человеческого познания. В действительности существует непрерывная цепь от физики и химии, через биологию и антропологию к социальным наукам, цепь, которая ни в одном месте не может быть разорвана, разве лишь по произволу» (М.Планк, 1858−1959. Сборник к столетию со дня рождения. М., 1958, с.46).

Решение проблемы рационализации системы природопользования требует интеграции знаний многих наук, среди которых география занимает особое место. Географические подходы, положенные в основу разработки теории природопользования, опираются на концепцию единства географии, сформулированную ещё в первой половине 20 в. Н. Н. Баранским, и получившей развитие в трудах К. К. Маркова, И. П. Герасимова, Ю. Г. Саушкина и др. Однако, радикализация инструментального подхода к аналкзу природно-антропогенных процессов, сопутствовавшая научно-технической революции середины прошлого века, способствовала некоторому отдалению естественнои общественно-географических исследований, порочность которого становилась всё более очевидной в попытках решения комплексных проблем природопользования, которое и не рассматривалось с системных позиций в таком ракурсе. На рубеже столетий страноведческие подходы, олицетворявшие географический синтез, оказались вновь востребованными, однако их акценты переместились. Новая, всё более значимая роль появилась у гуманитарных географических исследований. Гуманитарный анализ, значение которого и в географических исследованиях в целом значительно возросло к началу 21-го в., позволяет оценить с позиций устойчивого развития современную мировоззренческую парадигму природопользования на Севере России, охарактеризовать его социокультурные аспекты, предложить новые методы представления географических характеристик территорий, разрабатываемые культурным лацдшафтоведением и т. д.

Не только в географии, но и в других науках наметились радикальные изменения в научных подходах изучения действительности, которые суммированы в понятиях «постнеклассическая наука» («новая рациональность»), ключевыми положениями которой являются представления «самоорганизации», «эволюции», «целостности» применительно к системе «природа-общество». Примечательно, что на современном этапе уже на государственном уровне поднимается проблема смены парадигмы развития Севера: «освоение» должно сменится «обживанием» в целях формирования социально-экономических условий для жизнедеятельности самих северян, а также активизации участия Севера в решении задач мирового уровня (Котляков, Агранат, 1994, Гранберг, 2003 и др.). Впервые открыто признаётся необходимость «нордификации» хозяйства Севера, что нацеливает на научный поиск способов обживания Северного пространства, соответствующих концепции устойчивого развития, причём приоритетными считаются задачи обоснования нового социально-экономического статуса заповедных земель и территорий традиционного природопользования.

В начале 21 в. наметился явный сдвиг в сфере научных исследований Севера в сторону анализа социально-экономических проблем, включая этнокультурные, в поисках закономерностей естественноисторического вектора развития северного народонаселения. В связи с этим все более актуальным становится поиск путей трансформации природно-ресурсного потенциала в социальный, инфраструктурный и финансовый настоящего и будущего поколений (Гранберг, 2003). Нам представляется, что оптимизация структуры природопользования, формирование которой на протяжении всего 20 в. было в значительной мере стихийным, является основой этого процесса.

Методы исследования определяются гетерогенным характером структуры системы «природа-население-хозяйство» и включают в себя следующие: системного анализа, эколого-экономические, геоэкологические, культурной (гуманитарной) географии, историко-географические, социологические, этнокультурные, геоинформационные. Научная новизна работы состоит в следующем:

— обосновании функционального подхода к природопользованию, позволившему чётко определить предмет его исследования как науки;

— разработке теории конфликтов природопользования и методов их анализа и прогноза;

— обосновании роли социокультурного анализа природопользования и развитии эколого-экономических, геоэкологических подходов в создании сбалансированной территориальной структуры природопользования;

— разработке приёмов картографирования природопользования и создании карт природопользования Севера России и его регионов с их использованием. Практическая значимость работы заключается в разработке теории и методологии для формирования сбалансированной территориальной структуры природопользования на Севере России, а также в определении места природопользования в системе географических наук.

Огромная арена развития северного природопользования диктует необходимость определения её границ, что в силу возможного существования многих подходов к их выделению, само по себе может явиться объектом отдельного исследования.

Границы района исследования.

Территория, отнесенная к «Северу России» в настоящей работе несколько отличается от сложившихся представлений о границах «Арктики России» и «Севера России» (понятие «Субарктика» встречается только в специальных исследованиях), до сих пор не определена законодательно. На настоящее время имеется лишь утвержденный различными указами и постановлениями перечень районов, относящихся к «Северу» (см. Приложение 1). Всего насчитывается около 20 вариантов проведения границы Севера России, использующих разные критерии (Лаженцев, 2005). Территория Севера России включает в себя как собственно Арктическую зону, фрагментарно представленную в материковой части нашей страны, рассматриваемой в работе, так и Субарктику. Понятие это утратило во многом свою сугубо географическую суть и трактуется в соответствии с её образным представлением как малонаселенной области с суровым холодным климатом и развитием специфических видов хозяйственной деятельности, прежде всего оленеводства. Ю. Н. Голубчиков (1996), включает такие территории в категорию «холодных стран» с господством перигляциальной обстановки. В. М. Котляков и.

Рис. 1 Физико-географические и экологические границы Арктики.

1 — изотерма +10° С самого теплого месяца года;

2 — южная граница субарктической тундры (Александрова, 1977).

3 — южная граница лесотундры и редколесий.

Пармузин, 1967; Lafleur, Adams, 1986).

Г. А.Агранат считают, что в основе понятия «Север» лежат физико-географические условия, определяющие специфику производительных сил (Котляков, Агранат, 1994).

В международных правовых документах присутствует только понятие «Арктика», близкое к категории «холодных стран», а в «Российскую Арктику» включается и Субарктический пояс. Граница проводится по летней изотерме +10°С, причём возможно и достаточно произвольное включение в «Арктику» ряда территорий (Arctic., 2002).

Как правило, к Арктике и Субарктике России большинство авторов относят зоны арктических пустынь, тундры, лесотундры (Григорьев, 1946, Лукашова, 1963, и др.), а также иногда и Северной редкостойной тайги (Пармузин, 1979, Юрцев, 1983, Крючков, 1987, Евсеев, 1996, French, 1983 и др.). Общим положением определения границы является привязка её к районам, прилегающим к летней изотерме +10°С (рис. 1). Таким образом, эта граница связывается с природно-обусловленными рубежами.

В то же время современные социально-экономические границы чаще всего определяют понятие «Север России», а не её Арктику. Первые попытки определения этих границ появились в начале 20 в. В 30-е годы 20 в. появилось понятие «Крайний Север» как территория проживания коренных малочисленных народов. В 1961 г. С. В. Славин сделал попытку обоснования границы Севера России, связав природнои экономико-географические критерии воедино, причём экономические критерии выделения определяли подвижность этой границы. Это была уже попытка проведения природно-хозяйственной границы. Вслед за С. В. Славиным были сделаны попытки определения границ Севера России на основании показателя энергетических затрат производства и жизнеобеспечения, степени комфортности жизни населения, включения экономических районов с границами, близкими природным границам Арктики (Агранат, 1992, Лузин, 1989, Додин, 2000).

Заметим, что акценты в социально-экономических критериях обоснования границ к концу 20 в. полностью исключили этнокультурный аспект проблемы. Вместе с тем культурологический подход трактует, например, понятие «Русский Север» как территорию распространения комплекса северорусской традиционной бытовой и хозяйственной культуры (Бернтштам, 1992). Об этнографических границах Арктики, совпадающих с тундровыми и лесотундровыми районами, населенными коренными малочисленными народами Севера пишет И. И. Крупник (1989) (рис.2). Следует упомянуть, что в исторических документах, характеризующих территорию и границы европейского Севера России, осуществлялся своеобразный синтез природных, социально-экономических и этнокультурных факторов и регион обозначался как единая страна Биармия (Булатов, 1997). Этому способствовало образное восприятие территории,.

Рис. 2 Этнографические границы и расселение народов Арктики в 19 в. (ВигсЬ, 1983).

Условные обозначения Этнические группы:

1 — лопари (саамы);

2 — самодийцы: ненцы, энцы, нганасаны;

3 — эвенки, эвены, северные якуты;

4 — юкагиры, чуванцы;

5 — чукчи, коряки;

6 — эскимосы, алеуты;

7 — атанаски, кучины, коюконы и др.;

8 — насканиПрочие:

9 — незаселенные территории;

10 — северная граница леса. синтезирующая сущность которого в географических знаниях затем была практически полностью забыта.

Необходимость проведения природно-хозяйственной границы при рассмотрении проблем природопользования в настоящее время очевидна, но отсутствие общепризнанных методов определения подобных границ в географии в целом, оставляет вопрос границы Севера России открытым. Временным решением проблемы в интересах государственного планирования явится принятие Государственной Думой РФ специального закона, в основу которого положен компромисс интересов сторонников главенства природных и социально-экономических факторов. Следует заметить, что в новой концепции районирования исчезло само понятие «Север». Согласно предлагаемой схеме районирования всей России, рассматриваемая в настоящей работе территория относится к первой — «очень дискомфортной» зоне и частично — ко второй «дискомфортной» зоне, границы которой по схеме нового районирования простираются в Восточной Сибири до южных рубежей России. Рассмотрение этнокультурного фактора в контексте обоснования границ Севера России также пока является нерешенной задачей географических исследований. В новой схеме районирования «комфортность» соотносится с условиями адаптации пришлого населения. Возможно, что ключ к её решению находится в сфере проблем развивающегося ныне быстрыми темпами культурного ландшафтоведения — ветви современной гуманитарной географии.

Недостаточная разработка представлений о границах Севера России приводит к существенным сложностям в использовании довольно обширной региональной базы данных, прежде всего — социально-экономических. После законодательного утверждения границы Севера России, положение со временем должно измениться в лучшую сторону, хотя бы для территории первой зоны нового районирования. Активное обсуждение нового районирования «северными» субъектами Российской Федерации, возможно, позволит «отделить» северотаёжную полосу от более южных территорий, включенных во вторую зону. На современном этапе, единственной возможностью анализа проблем природопользования в регионе является привязка к существующим административным границам. При этом мы несколько расширяем границы территории исследования с физико-географических позиций. Однако, характер природопользования на «более южных» территориях не является исключительным для того или иного северного субъекта РФ. Это позволяет использовать сопоставимый набор «субъектных» социально-экономических данных, предлагаемых государственной статистикой в рамках крупных физико-географических районов, основные природные характеристики которых известны. Макрогеографический анализ природопользования на территории позволяет пренебречь известными погрешностями подобной привязки её границ. На внутрирайонном уровне исследования природопользования (в данной работе — районе Мурманской области) проведение природно-хозяйственной границы основано на «бассейновом подходе», широко известном в геоэкологических исследованиях, учитывающем в данном случае массоэнергообмен в сложившейся структуре природопользования, отличающийся от соседних территорий.

Итак, территория исследования охватывает Мурманскую, Архангельскую области, Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Долгано-Ненецкий, Чукотский Автономные Округа, Северные улусы республики Саха-Якутии и северные районы Красноярского края (Норильский район), Республики Коми (Воркутинский район), Магаданской обл., Корякского и Эвенкийского АО. Несмотря на то, что перечисленные территориальные административные образования относятся к разным экономическим районам, они образуют определенную целостность, позволяющую проводить их анализ по классической схеме страноведческих исследований Н. Н. Баранского с учётом современных методологических разработок. Особенности информационной обеспеченности исследования позволили пока детальнее рассмотреть районы Европейской части России.

Особенности изучения проблем природопользования на Севере России.

К настоящему времени Север России относительно хорошо изучен в геологическом, физико-географическом, экологическом, этнологическом, геополитическом, транспортном и др. аспектах. Однако комплексная суть проблем природопользования в нём привлекала внимание весьма узкого круга исследователей. Следует признать, что до конца 20 в. в силу разных причин природопользование на Севере России рассматривалось преимущественно как ресурсопользование, причём сырьевого направления. Соответственно проблемы природопользования сужались до подсчётов обеспеченности минерально-сырьевыми и отчасти биологическими ресурсами, поисков новых источников сырья, транспортной доступности региона, развития подсобного сельского хозяйства, использования территории как оборонного военного плацдарма и т. д. Эти проблемы поднимались в работах таких известных учёных как А. Е. Ферсман, Н. Н. Урванцев, А. П. Карпинский, В. А. Обручев, В. Ф. Цветков, А. А. Григорьев, С. В. Славин, Г. А. Агранат и многих других. Государственное регулирование проблем сырьевого ресурсопользования Севера осуществлялось КЕПСом. Признавая существование объективных причин подобного подхода к сужению спектра проблем природопользования, отметим, что он одновременно создавал базу для преимущественного развития лишь одного из возможных видов природопользования — промышленного, а всем прочим, если они вообще рассматривались, отводилась второстепенная роль.

Именно развитие моноиндустриального природопользования на Севере России дало импульс изучению его геоэкологических проблем в 60-е годы 20 в. Геоэкологические исследования впервые привлекли внимание к проблеме экологических взаимосвязей в системе «природа-население-хозяйство» на Севере России. Первой крупной работой в этом направлении следует признать монографию В. В. Крючкова «Север на грани тыс. ячелетий», увидевшую свет в 1987 г. С тех пор успехи геоэкологических исследований Севера России, изложенные в многочисленных публикациях (Казначеев, 1985, Кондратьев, 1991, Яблоков, 1991, Матишов Г. Г., 1992, Евсеев и др., 1996, Лаженцев, 2005 и др.) обозначили новые, геоэкологические приоритеты проблем природопользования.

Исследованию структуры природопользования на Севере России и Арктики в целом с экономико-географических позиций посвящены работы Г. А. Аграната (1957;1992), С. В. Славина (1982), В. НЛескина и Е. Н. Андреевой (1993), а материальных ресурсов его развития — работы Ю. Н. Голубчикова (1996), И. С. Грамберга, Д. А. Додина и др.(2000) и т. д. Комплексность рассмотрения проблем природопользования в этих работах, однако, пока нельзя охарактеризовать как системный анализ.

В этой связи особо следует отметить монографию А. В. Евсеева и др., посвященную оценке условий для развития рекреационного природопользования на Севере России (1996), ознаменовавшую социализацию изучаемых проблем природопользования. Важной особенностью этой работы явилось рассмотрение рекреационного природопользования как структуры, интегрирующей природные, социальноэкономические, административно-управленческие и др. подсистемы. Крупным научным обобщением страноведческого плана явилась монография «Север как объект комплексных региональных исследований» под редакцией В. НЛаженцева (2005). Системный анализ проблем этнокультурного природопользования развивается в рамках культурного ландшафтоведения и этнической экологии (работы Н. Н. Алексеевой, Р. Балиевой, В. Н. Калуцкова, К. Б. Клокова, В. И. Козлова, М. Робинсон, А. Н. Ямскова, и др.). Важным элементом этих работ является использование культурологического подхода к анализу этнических систем природопользования в рамках культурно-географического анализа.

После конференций по проблемам окружающей среды в Рио-де-Жанейро всё чаще проблемы природопользования рассматриваются в ракурсе устойчивого развития, которое во многом определяется оптимальным природопользованием. Фундаментальной работой последних лет в этом направлении является монография, подготовленная коллективом авторов СО РАН «Новая парадигма развития России"(2000). Важной особенностью этой работы является обсуждение проблемы мировоззренческих концепций природопользования для перехода к устойчивому развитию.

Картографирование упомянутых проблем природопользования, изучаемых отечественной наукой, своё наибольшее развитие получило для их ресурсно-сырьевого и геоэкологического звеньев. Более того, многие карты природопользования на Север России очень схематичны и скорее являются картами использования земель, а не природопользования. Ценные методические приёмы создания карт природопользования были предложены Т. Г. Руновой, И. Н. Волковой, Т. Г. Нефедовой, исследовавших территориальную организацию природопользования Европейской России (1993), Н. Н. Клюевым (2001), А. Т. Напрасниковым и В. Ф. Задорожным (1999), сконцентрировавших своё внимание на картографировании традиционного природопользования и др. Однако Северные территории (рассматриваемые в контексте данной работы) этими авторами не исследуются. Синтетическая карта современного природопользования была опубликована в Экологическом атласе Мурманской области (Экологический ., 2001). Системный анализ природопользования положен в основу карт природопользования ЕТР, созданных в рамках гранта РФФИ (Евсеев и др., 2003).

Рассмотрение природопользования с системных позиций является в известной степени инновационным. Зарубежными авторами природопользование трактуется либо как управление ресурсами, либо как использование земель. Интегральные подходы к природопользованию, развиваемые отечественной наукой отсутствуют. Зарубежные исследователи продолжают «дробно» изучать геоэкологические, ресурсно-сырьевые, этнокультурные и др. проблемы природопользования, в лучшем случае объединяя их в рамках крупных региональных проектов, например международной научной программы Арктического Совета «Устойчивое развитие и природопользование» (8БЦ). В США попытки системного анализа природопользования демонстрирует группа Института экологической экономики под руководством Р. Костанцы (Д.Со51ап2а), используя упоминавшийся выше бассейновый подход. Однако в сфере анализа этой группы остались только экологические и социально-экономические проблемы развития природопользования на территории, которые исследуются с точки зрения устойчивого развития. Несмотря на несомненную ценность проводимого анализа этих проблем, отсутствие гуманитарного культурологического подхода вряд ли позволит выработать действенные рекомендации по оптимизации природопользования на перспективу.

Краткий анализ особенностей изучения проблем природопользования показывает, что потребовался достаточно большой промежуток времени, чтобы понять необходимость развития системного исследования его проблем, причем сам этот подход претерпел эволюцию на протяжении последних 20−30 лет. Такой подход полностью соответствует общим тенденциям развития науки: наблюдается постепенный отказ от позитивистско-технократической парадигмы исследований в пользу системного анализа действительности, обязательно включающего гуманитарную составляющую. Более того, для предупреждения социально-экологических катастроф необходимо признать первичность культуры по отношению к науке, формирующей все революционные перевороты последней (Панарин, 1997). В свете вышесказанного особого актуальность приобретает системный анализ современного природопользования на Севере России, направленный на его оптимизацию в целях устойчивого развития всей страны.

Материалы исследования. Настоящая работа основана на многолетних исследованиях Севера России в рамках программы по созданию сети мониторинга окружающей среды в Арктике Госкомгидромета СССР (1985;1991), экспертирования проектов хозяйственного освоения северных районов России по линии Госплана СССР, Минприроды РФ, Федерального Собрания РФ и др., грантов РГНФ «Разработка ГИС для оценки рекреационного потенциала Севера России» (1996;1998), RSS (Фонд Дж. Сороса) «Sustainable development model for a small northern city (exemplified by Kirovsk, Murmansk Region) based on subpolar cities of Russia and Scandinavia patterns» (1997;1998), РФФИ «Изучение динамики границ лесной зоны под воздействием естественных и антропогенных факторов в Субарктике Европы» (1998;2000), «Анализ современных конфликтов природопользования на Европейском Севере России» (2002;2004), проектов НПД «Арктика» Минэкономразвития РФ (1999;2002), Американской Ассоциации поддержки науки (AAAS) «Применение интерактивной интегрированной оценки и моделирование стратегии устойчивого развития для Арктических водосборов» (20 012 003), программы по созданию Экологического атласа Мурманской области, исследований по темам «Взаимодействие человека и окружающей среды, рациональное природопользование в целях устойчивого развития» и «Культурный ландшафт» географического факультета МГУ и др. работах, в которых автор принимал участие в качестве руководителя и исполнителя. Для её подготовки также использовались опубликованные результаты геоэкологических, физико-географических, социально-экономических исследований, региональные статистические, картографические материалы, исторические, этнографические описания, новейшие разработки в области системного анализа основ устойчивого развития и т. д.

Апробация результатов исследования проходила в ходе обсуждения докладов по различным её аспектам на многих всероссийских и международных конференциях, важнейшими из которых являются: Всероссийское совещание. «Антропогенное воздействие на природу Севера и его экологические последствия» в рамках выездной сессии РАН, Апатиты, 1998, Международная научная конференция «Освоение Севера и проблемы природовосстановления», Сыктывкар, 1998, Международная научная конференция «География на рубеже веков: проблемы регионального развития», Воронеж, 1999, The First International BASIS Research Conference, St. Petersburg, 1999, Межрегиональная конференция северных регионов РФ «Север и экология -21 в.: экологическое образование и воспитание». Ухта, 2000, XI Съезд РГО, Архангельск, 2000, Международная научная конференция «Территориальная дифференциация и регионализация в современном мире», Смоленск, 2001, Международная научная конференция «Туризм как фактор регионального развития», Смоленск, 2002, 2004, Международная научная конференция «Экология северных территорий России. Проблемы, прогноз ситуаций, пути развития», Архангельск, 2002, The Second АМАР International. Symposium on Environmental Pollution of the Arctic, Rovaniemi, 2002, Международная научная конференция «Актуальные проблемы геоэкологии», Тверь, 2002, Юбилейная Всероссийская научная конференция РФФИ., Москва, 2002, 5-й конгресс этнографов и антропологов России «Пространство и культура», Омск, 2003, Международная научная конференция «Город в Заполярье и окружающая среда», Воркута, 2003, Международные научные конференции «Интеркарто», Севастополь, 2003, Владивосток, 2004, Всероссийская научная конференция «Стратегия развития северных регионов России», Архангельск, 2003, Международная научная конференция «Экологические проблемы северных регионов и пути их решения», Апатиты, 2004, Всероссийская научная конференция «Эколого-географические исследования в речных бассейнах» Воронеж, 2004, Ломоносовские чтения (секция географии), МГУ, Москва, 2004 и др. Основные положения работы отражены в нескольких монографиях, статьях в научных журналах и сборниках, а также в опубликованных докладах на международных и российских научных конференциях.

Автор выражает свою глубокую благодарность профессору А. В. Евсееву за постоянное внимание к работе и консультации, а также профессорам Н. С. Мироненко и Н. С. Касимову за ценные замечания, позволившие внести в неё необходимые дополнения. Моя особая признательность к.г.н. В. Н. Калуцкову и к.г.н. М. Ю. Березкину за плодотворное обсуждение социокультурных подходов к анализу природопользования, а также к.г.н. О. И. Котовой, к.г.н. А. И. Прасоловой и к.г.н. В. А. Евсееву за помощь в оформлении картографических материалов и рисунков.

Основные выводы.

Природопользование представляет собой социокультурный процесс пользования природными ресурсами и экологическими средообразующими услугами геосистем, отличающимися пространственным разнообразием.

Природопользование как географическая наука анализирует территориальные особенности этого процесса.

Конфликт природопользования сопряжен с конкурентными отношениями за природные ресурсы и экологические средообразующие услуги геосистем различными пользователями. Материальные, социокультурные и технологические причины конфликта выявляются в ходе системного анализа природопользования. Особенности социокультурного процесса пользования природными ресурсами и экологическими средообразующими услугами геосистем позволяют выделить для Севера России два культурно-хозяйственных типа природопользования: традиционный и инновационный, гармоничное сочетание которых лежит в основе рационального природопользования.

Основным классификационным критерием природопользования выступает пространственная организация формируемой им структуры хозяйства, на основе которой объединяются различные функциональные типы и виды природопользования, сходные в эксплуатации экологических услуг геосистем. Оптимизация современной структуры природопользования Севера России может быть основана на расчетах эколого-экономических и вещественно-энергетических балансов территорий при учёте исторического опыта рационального освоения. Диверсификация природопользования позволит создать экологически и социально адаптированную региональную хозяйственную структуру на Севере России. Формирование рациональной структуры природопользования на Севере России позволит укрепить экономические и геополитические позиции нашей страны в регионе, найти решение его этнокультурных проблем.

Заключение

.

Перспективы развития рационального природопользования в регионе и его принципы.

Анализ развития природопользования на Севере России и его современного состояния позволяет сделать следующие заключения:

• Природно-ресурсная основа для дальнейшего развития природопользования имеет существенные ограничения, обусловленные энерго-вещественным балансом территории, определяющим её экологический ассимиляционный потенциал и условия развития природопользования, а также лимитом невозобновляемых ресурсов.

• Оптимизация структуры природопользования требует проведения социокультурного и эколого-экономического анализа.

• Современное природопользование как функция территориальной системы «природа-население-хозяйство» не обеспечивает сбалансированного развития территории и ведет к формированию социально-экологических кризисов разного характера масштаба.

Признанию этих фактов препятствуют сложившиеся стереотипы представления о Севере нашей страны как «неисчерпаемом» источнике её благополучия и «воинствующий антропоцентризм» во взаимоотношениях общества и природной среды. Отсутствие чётких перспектив развития экономики России в целом, все еще слабая вертикаль власти не позволяют в должной мере проводить четкое планирование развития экономики с учетом общероссийских и региональных интересов, не способствует совершенствованию системы природопользования в ключевом для России Северном регионе. Приходится констатировать, что на фоне бурного развития промышленного природопользования на Севере постсоветской России, более двух десятков лет потребовалось на признание даже того факта, что Россия — северная страна и необходима «нордификация» её хозяйства.

Существенным препятствием на пути к рациональному природопользованию на Севере является утрата культурных традиций освоения территории, принадлежащих как аборигенному, так, отчасти и пришлому населению в его «первопроходческом и энтузиастском» крыле. Несмотря на существенные различия культурных традиций этих групп населения, их сближает отсутствие исключительно корыстных мотиваций к труду и ^оллективр^ш характер освоения природных ресурсов на благо общины, народа. Господствующие ныне представления о целях экономического развития в корне отличны, и они определяют суть развивающегося социально-экологического кризиса, наследующего экологический кризис, связанный с научно-технической революцией, стимулировавшей усиление антропогенной нагрузки на природную среду в условиях расширения возможностей освоения северного пространства. Целевые установки индустриального общества регулировали формирование современной структуры природопользования на Севере России. Современным духовным императивом, регулирующим природопользование, должна стать экологическая рациональность сознания, основанная на биосфероцентризме, подразумевающим разумное поведение человека и коэволюционное развитие общества и природы. Только в этом случае есть шанс избежать социально-экологического кризиса, в который втягивается и Российский Север. Экологическая рациональность сознания современного общества требует целенаправленных усилий для формирования. Этим, в частности, объясняется приоритетная роль населения как управленческого аттрактора природопользования в постиндустриальном обществе.

Перспективы развития природопользования на Севере нашей страны должны определяться не только из текущих потребностей экономики, но и исходя из того факта, что площади импактных районов уже приближаются к 10% всей территориипороговому уровню сохранения саморегуляции региональной геосистемы. Заметим, что региональные ограничения могут быть еще существеннее. Мы находимся в точке бифуркации: от направления развития природопользования зависит либо сохранение сбалансированного функционирования региональной социоприродной системы, либо её разрушение. Потеря Севера по многим рассмотренным выше причинам грозит утратой российской государственности.

Опираясь на проведенный в работе анализ развития природопользования в контексте устойчивого развития территории, сформулируем основные принципы, на которых должно базироваться рациональное природопользование. Эти принципы таковы:

• Биосфероцентрическая парадигма развития природопользования.

• Системный подход к анализу современного состояния и планированию развития природопользования.

• Определение и мониторинг объема и структуры «критического» природного капитала.

• Поддержание путем различных мероприятий (экологизация производства, масс-энергообмен с др. регионами, оптимизация пространственно-временной структуры и т. д.) колебаний энерго-вещественного баланса в системе население-природа-хозяйство в экологически допустимых пределах (в среднем — по Н. Ф. Реймерсу — не более 10%).

• Создание региональных кадастров экологических услуг геосистем и их регионально регулируемых рынков.

• Внедрение «зеленой бухгалтерии» при оценке ВРП.

• Использование пространственно-временных и структурно-организационных принципов традиционной адаптационной культуры природопользования в хозяйственном освоении Севера.

• Региональная и межрегиональная кооперация в использовании экологических услуг геосистем.

• Взаимодополняющее сочетание различных культурно-хозяйственных типов природопользования на основе пересмотра их современных функций.

Воплощение изложенных принципов развития рационального природопользования на изучаемой территории вряд ли произойдёт быстро. Необходимо целенаправленное формирование информационных полей для подготовки общества к восприятию новых идей. Информацию при этом необходимо рассматривать как стратегический ресурс, влияющий на территориальную организацию природопользования (Евсеев, 2000). Заметим, что существующее информационное поле значительно ограничивает представления о Севере России, не позволяет увидеть его во всём природном и культурном разнообразии, оценив их как национальное достояние.

Конкретное же воплощение этих принципов видится в следующих методических приёмах. которые, однако, не следует считать исчерпывающими.

Пульсирующее природопользование, т. е. использование ресурса и производства с некоторой периодичностью для самовосстановления или рекультивации природной среды. В настоящее время частично этот приём отражается в суточных ограничениях выбросов промышленных предприятий в атмосферу при наличии приземных температурных инверсий и штилей. Более масштабный ритм, скорее всего, должен составлять несколько лет, в течение которых произойдёт активизация самовосстановительных сил природы.

Маятниковое использование ресурсов как в отношении промысловых, так и минеральных (где это возможно) ресурсов, т. е. периодическое перемещение производства в пространстве, что стимулирует процессы самовосстановления природной среда и промысловых ресурсов. Заметим, что возможности, в силу богатства многими видами ресурсов, существуют.

Вахтовое освоение ресурсов, которое ограниченно используется уже сейчас, хотя и продолжает яростно отвергаться рядом ученых, видящих в нем угрозу сохранению населения Севера. Вахтовый метод — перспективный путь освоения новых месторождений полезных ископаемых в малоосвоенных районах.

Соблюдение оптимальных норм соотнесения производственной и поддерживающей территории, причем в качестве поддерживающей могут выступать районы, занятые традиционным хозяйством, рекреационные и природоохранные территории.

Создание «опережающих условий» (по Н.Ф.Реймерсу) природопользования основывается на своевременном внедрении экологически безопасных и ресурсосберегающих технологий, поддержании адекватного производству экологического каркаса, формировании региональной идентичности населения.

Развитие альтернативных вариантов природопользования, прежде всегорекреационного, природоохранного, отчасти — транспортного, обеспечение развития традиционного природопользования в его классическом варианте. Все эти виды природопользования относятся к «щадящим» и являются альтернативой детериорантному промышленному природопользованию. Эколого-экономические оценки показывают перспективность развития альтернативных вариантов.

Экономическая оценка не только прямых, но и косвенных экологических услуг геосистем и природного каптала территории с использованием современных эколого-экономических методов.

Стабилизация численности населения за счет вывода избыточного населения (в первую очередь — пенсионеров из числа пришлого населения), что начало осуществлять государство. Однако, за неимением средств, процесс идёт слишком медленно. При этом следует сохранять необходимое соотношение между старшим и молодым поколениями для обеспечения нормальных условий развития социума, включая передачу традиций и формирование исторической памяти. Процесс этот недопустим в отношении коренного и старожильческого населения.

Отбор работников для северных предприятий по критериям «экофильности сознания» с использованием социологических и психологических приёмов. (Используется ограниченно только в Скандинавских странах).

Экологическое образование и воспитание. Широко используется во всех районах Севера России (начиная с дошкольного уровня), с конца перестройки. Может дать хорошие результаты по мере вступления подготовленной молодежи в трудовую жизнь на фоне роста экономического благосостояния. Пока ограниченно формирует экологическое мышление работников. Унификация используемых при этом методов (без учета региональной специфики) иногда приводит к формализации полученных знаний и их дальнейшей утрате.

Разработка «кодексов поведения», направленных на экологическую оптимизацию природопользования. Примером могут служить «Правила экотуризма в Арктике», одобренные Арктическим Советом, регламент изъятия территорий традиционного природопользования под иные виды хозяйственной деятельности, регулируемые российским законодательством, «экологические табу» и обычное право (в его «экологической» части) у коренных народов и т. д.

Коллективная форма управления использованием природного ресурса практически утрачена в современном природопользовании, исключая традиционное. Имеет принципиально важное значение не только в свете справедливого распределения доходов от использования природных ресурсов, находящихся в федеральной собственности, но и в аспекте сохранения средообразующих экологических услуг геосистем, эксплуатируемых бесплатно.

Отказ от примата «потребительской культуры», провоцирующей избыточную нагрузку на природную среду и нарушающей нравственные ограничители культуры за счет создания все новых и новых «симулякров» (термин А. С. Панарина, 2003), имитирующих значимые ценности. (Заметим, что созданы и успешно применяются специальные информационные технологии по формированию рынков симулякров). К сожалению, понимание того, что стремление к богатству и его символам не способно полностью обеспечивать состояние удовлетворенности жизнью, признаётся далеко не всеми, хотя и подтверждено современными социологическими исследованиями (Гундаров, 1995, Красовская, 2001). Напомним в этой связи, что ещё А. С. Пушкин заметил, что более технологическая и «богатая» городская цивилизация не даёт ощущения удовлетворенности жизнью, которое может дать ненарушенная природа:

Когда бы ты воображала.

Неволю душных городов!

Там люди в кучах за оградой,.

Не дышат утренней прохладой,.

Ни вешним запахом лугов".

А.С.Пушкин. «Цыганы».

Вряд ли стоит рассматривать этот тезис как призыв возврата к старому. Однако развитие ноосферного сознания неизбежно будет стимулировать известный бытовой аскетизм, ничего общего не имеющий с примитивизмом.

Региональный опыт показывает, что «ростки» рационального природопользования появились на Севере России, однако их развитие тормозится общим экономическим положением России и духовным упадком её культуры. Север России, представляя значительную относительно малоосвоенную часть её территории, может выступить модельным районом инновационных преобразований в природопользовании, способных дать результаты уже в недалёком будущем. При этом огромную роль играет государственное регулирование и координация социально-экономического развития Севера, а излишняя регионализация управления представляется опасной по многим причинам. В государственной поддержке нуждается научно-техническая сфера, связанная с хозяйственным освоением Севера, развитие которой способно в корне изменить современное природопользование, создать условия для формирования фондов развития будущей России.