Договорная гражданско-правовая ответственность: проблемы реализации на практике

Содержание Введение

1. Понятие и виды договорной ответственности

1.1 Понятие договорной ответственности

1.2 Виды договорной ответственности

2. Особенности договорной ответственности

2.1 Условия наступления договорной ответственности

2.2 Состав гражданско-правового правонарушения как основания наступления договорной ответственности

3. Проблемные вопросы договорной ответственности

3.1 Проблемные вопросы применения нормы об ответственности за неисполнение денежного обязательства

3.2 Свобода договора и договорная ответственность Заключение Список литературы

Актуальность темы

исследования определяется двумя факторами: во-первых, ролью института ответственности в гражданском законодательстве, и, во-вторых, дискуссионностью вопросов, связанных с гражданско-правовой ответственностью.

Термин «ответственность» ныне выглядит очень размытым. И если принять понятие «ответственность» в том широком смысле, в каком оно применяется в повседневной жизни, в философской литературе и даже в обиходе юристов, теряется специфика юридического понимания ответственности и возникает потребность в новом термине, обозначающем то, что сегодня включается в понятие ответственности в юридическом смысле. Однако вряд ли подобная замена термина может дать сколько-нибудь полезный результат. Необходимость же специального юридического понятия ответственности, пусть и самого общего, но позволяющего отграничивать ответственность в юридическом смысле от иных явлений, называемых тем же термином, полностью оправданна, поскольку оно означает один из важнейших институтов права. Его четкая характеристика, определение, отграничение от других правовых явлений имеют существенное значение как для теории, так и для практики. Поэтому предложения о безграничном расширении понятия ответственности, о применении этого понятия в его общеупотребительном смысле нельзя считать приемлемыми.

Цели установления и применения государством мер ответственности заключаются в том, чтобы:

1) стимулировать членов общества к соблюдению установленных процедур, правил, нормативов, стандартов, иных требований и запретов;

2) иметь возможность наказывать за несоблюдение гражданами и иными лицами своих обязанностей;

3) обеспечивать восстановление нарушенных прав и интересов других лиц и общества в целом;

4) предотвращать нарушения установленных требований гражданами и иными лицами в будущем.

В работе поставлена цель исследования договорной гражданско-правовой ответственности и проблем ее реализации на практике. Сообразно поставленной цели, в работе сформулированы следующие задачи:

1) рассмотреть понятие договорной ответственности и ее виды;

2) изучить особенности договорной ответственности;

3) рассмотреть проблемные вопросы реализации правовых норм о договорной ответственности.

Объектом проведенного исследования являлся комплекс общественных отношений, складывающихся при реализации правовых норм о договорной ответственности.

Предметом исследования являлись нормы гражданского законодательства о договорной ответственности, а также судебная практика Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Нормативную основу работы составили положения Гражданского кодекса РФ, иных правовых актов.

Методологической основой исследования стало комплексное применение общенаучных методов познания, а также частнонаучных методов: сравнительно-правового, формально-юридического, а также иных методов.

Теоретической основой настоящей работы являются труды цивилистов в области гражданского права, а также публицистические материалы, посвященные рассматриваемой теме. В частности, были использованы труды М. И. Брагинского, В. В. Витрянского, О. С. Иоффе, Б. И. Пугинского, И. Д. Сафиуллина и иных авторов.

Структура работы определена поставленными целями и задачами и представлена в виде введения, трех глав, заключения и списка литературы.

1. Понятие и виды договорной ответственности

1.1 Понятие договорной ответственности

Понятие договорной ответственности следует из понятия гражданско-правовой ответственности, которое представляет собой самостоятельную дискуссию в доктрине гражданского права. Рассмотрим основные направления определения понятия гражданско-правовой ответственности.

О.С. Иоффе понимает юридическую ответственность, прежде всего, как санкцию за правонарушение, как последствие, предусмотренное нормой права на случай ее несоблюдения. Эта санкция, как считает О. С. Иоффе, выражается в мерах принуждения к соблюдению норм права и применяется органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются. И соответственно юридические последствия, не связанные с мерами государственного принуждения, нельзя относить к области правовой ответственности.

Относительно содержания гражданско-правовой ответственности распространено мнение, что она является мерой государственного принуждения, которая выражается в осуждении правонарушения, в установлении для правонарушителя определенных отрицательных, неблагоприятных последствий в виде ограничений, лишений личного или имущественного характера. Большинство авторов, затрагивавших вопросы ответственности, считают, что государственное принуждение к исполнению нарушенной обязанности (принуждение должника к реальному исполнению обязательства, истребование своевременно не возвращенной или не переданной вещи и т. д.) не является юридической ответственностью.

В недавнем прошлом была распространена точка зрения, что суть ответственности — в сознательном и инициативном исполнении моральных, юридических и иных обязанностей, в осознании своего долга перед обществом, государством, а также перед другими членами общества. Такая ответственность именуется активной в отличие от пассивной, или ретроспективной, то есть ответственности за прошлое поведение, противоречащее определенным социальным, в том числе юридическим, нормам.

Некоторые полагали, что, поскольку сердцевиной правовой нормы является диспозиция, а не санкция, юридическая ответственность — это прежде всего обязанность действовать правомерно. И основным видом ответственности выступает «позитивная» ответственность, социальный смысл которой состоит в деятельности, соответствующей объективным требованиям данной ситуации и идеалам времени. В содержание «позитивной» ответственности входит самостоятельная и инициативная деятельность «в рамках правовых норм и тех идеалов, для достижения которых они изданы». «Позитивная» ответственность возникает у человека «уже тогда, когда он приступает к исполнению своих обязанностей, а не тогда, когда он их не выполняет или станет действовать вопреки им» .

Нет сомнения в том, что подобные концепции «позитивной ответственности» в советской литературе были продуктом системы социалистического хозяйства и коммунистической идеологии. С развитием рыночной экономики, с установлением частно-правовой основы гражданского общества высказывания о «позитивной» ответственности в том виде, в каком они звучали, фактически теряют смысл. Подтверждением служит зарубежное право, которому несвойственна позитивная ответственность. Хотя определенный смысл, лежащий в идее такой ответственности, все-таки имеется. И что касается гражданско-правовых, торговых, коммерческих отношений, то этот смысл, как показывает зарубежная и международная коммерческая практика, прекрасно реализуется через принципы добросовестности и честной деловой практики.

Как замечали И. С. Самощенко и М. Х. Фарукшин, юридическая ответственность, с тех пор как она возникла, всегда была ответственностью за прошлое, за совершенное деяние. Являясь реакцией на совершенное правонарушение, юридическая ответственность имеет государственно-принудительный характер. Он выражается, прежде всего, в том, что ответственность возлагается в случае правонарушения независимо от воли и желания правонарушителя и имеет по отношению к нему внешний характер.

Но главное в вопросе об ответственности: включаются ли в содержание ее понятия все случаи применения правового принуждения для выполнения лицом своих обязанностей, либо только те, когда при нарушении обязательств на лицо возлагаются дополнительные обязанности, либо возникают новые.

О.С. Иоффе справедливо полагал, что при выявлении сущности ответственности нужно и даже необходимо учитывать тот факт, что правонарушение может повлечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются. Так, принудительная охрана обязательств воплощается прежде всего в понуждении к их реальному исполнению. Но реальное исполнение, даже если оно будет принудительным, нельзя считать мерой ответственности. Обязанность реального исполнения вытекает непосредственно из самого обязательства. И если бы последствия правонарушения ограничивались только ею, это было бы равноценно полной безответственности нарушителя, который как до, так и после нарушения нес бы одну и ту же обязанность — выполнить принятое на себя обязательство. И поскольку ответственность всегда составляет определенный вид имущественных или личных лишений, она должна выражаться в каком-либо дополнительном бремени, вызывая тем самым для нарушителя определенные отрицательные последствия. Конкретными видами таких последствий могут быть замена неисполненной обязанности новой, присоединение к нарушенной обязанности дополнительной.

Включение в понятие юридической ответственности всех случаев государственного принуждения к исполнению требований права неоправданно и чрезмерно расширяет данное понятие. Меры государственного принуждения к исполнению обязанности существенно отличаются от мер, применяемых, в частности, тогда, когда правоотношение не может быть восстановлено в единстве реального поведения и соответствующих прав и обязанностей. В таком случае наступают определенные последствия, связанные с видоизменением первоначального отношения, возникновением дополнительных обязательств у участника, чье поведение отклонилось от прав и обязанностей.

Отношения в области ответственности, как бы они ни возникали, в любом случае самостоятельны и легко отделимы от мер принуждения к исполнению обязанности.

Ответственность включает в себя лишь такие последствия правонарушения, которые выражаются в возникновении новых обязанностей либо в их видоизменении, вытекающих из существующего правоотношения. Эти видоизменения, как и любые обязанности, должны быть связаны с определенными отрицательными последствиями для правонарушителя. Выделение ответственности как особого института, не включающего в себя применение мер государственного принуждения к исполнению существующей обязанности, обусловлено содержанием данных отношений. Принуждение к исполнению обязанности нельзя считать ответственностью, поскольку государственное принуждение направлено лишь на обеспечение существующей обязанности. Здесь нет дополнительной обязанности, являющейся результатом правонарушения. Отклонение поведения от требований права исправляется с помощью государственного принуждения, но не связано с возникновением особых новых обязанностей. С помощью государственного принуждения участники приводятся в то же положение, в котором они должны были находиться в соответствии с требованиями закона.

При определении понятия ответственности надо учитывать, что термин «ответственность» в юридической литературе, а иногда и в законодательстве не всегда употребляется в собственном значении этого слова. Так, можно встретить утверждение, что страховщик несет ответственность за убытки, вызванные наступлением страхового случая, или что ответственность за случайную гибель вещи возлагается на ее собственника. Но в применении к страховщику термин «ответственность» не выражает существа дела. Ведь возмещение убытков, вызванных наступлением страхового случая, означает исполнение обязанности, принятой на себя по договору, то есть в результате дозволенного правомерного действия, между тем как ответственность может явиться лишь следствием правонарушения.

Что касается собственника случайно погибшей вещи, то о его ответственности нельзя говорить не только по тем же самым соображениям, но еще и потому, что отвечать можно перед кем-то, перед другими участниками правоотношения, а не перед самим собой. В действительности в обоих случаях можно говорить об определении риска, производимом по прямому указанию закона или на основании договора, а не об ответственности, для наступления которой необходим факт совершения правонарушения.

Таким образом, гражданско-правовую ответственность можно определить как обязанность лица, совершившего правонарушение, нести предусмотренные нормами гражданского права неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишениях права имущественного или личного характера либо исполнения дополнительной гражданско-правовой обязанности.

Договорная ответственность — есть разновидность гражданско-правовой ответственности с единственным квалифицирующим признаком — она предусмотрена договором и связана с его нарушением. Таким образом, определим понятие договорной ответственности — обязанность лица, совершившего нарушение договора, нести предусмотренные нормами гражданского права и договора неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишениях права имущественного или личного характера либо исполнения дополнительной гражданско-правовой обязанности.

1.2 Виды договорной ответственности

В зависимости от особенностей гражданских правоотношений различаются и виды договорной ответственности. Так, по основаниям возникновения (наступления) можно выделить:

— ответственность за причинение имущественного вреда (совершение имущественного правонарушения) и

— ответственность за причинение морального вреда (вреда, причиненного личности человека).

Договорная ответственность в зависимости от числа обязанных лиц может быть:

— долевой,

— солидарной или

— субсидиарной.

Долевая ответственность означает, что каждый из ответчиков несет ответственность в точно определенной доле, установленной законом или договором. Например, наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в размере действительной стоимости (доли) перешедшего к ним по наследству имущества. Правила о долевой ответственности применяются, когда иной вид ответственности для нескольких субъектов не предусмотрен законом (иным правовым актом) или договором. Если при этом законодательство или договор не определяют доли сторон, они считаются равными, т. е. каждый из ответчиков несет ответственность в одинаковом с другими ответчиками размере (ст. 321, 1080, п. 2 ст. 1081 ГК).

Солидарная ответственность более строгая, чем долевая. Здесь потерпевший-истец вправе предъявить требование как ко всем ответчикам совместно, так и к любому из них, причем как в полном объеме нанесенного ему ущерба, так и в любой его части; не получив полного удовлетворения от одного из солидарных ответчиков, он вправе по тем же правилам требовать недополученное с остальных, которые остаются перед ним ответственными до полного удовлетворения его требований (ст. 323 ГК). Такое право выбора усиливает положение потерпевшего, предоставляя ему возможность требовать возмещения не с того из правонарушителей, кто в наибольшей мере виновен в правонарушении, а с того, кто в состоянии в полном объеме компенсировать его неблагоприятные имущественные последствия.

После этого соответчики становятся обязанными (ответственными) перед тем из них, кто удовлетворил требования потерпевшего-истца, причем в равных долях (если иное не вытекает из отношений между ними, например, в соответствии с правилом п. 2 ст. 1081 ГК), т. е. на принципах долевой ответственности. При этом неуплаченное одним из солидарно отвечающих лиц тому из них, кто полностью рассчитался с потерпевшим, падает в равной доле на этого и остальных ответчиков, т. е. распределяется между ними, еще более ухудшая их положение (п. 2 ст. 325 ГК).

В связи с этим солидарная ответственность может применяться только в случаях, прямо установленных законом или договором, в частности при неделимости предмета неисполненного обязательства (п. 1 ст. 322) и при совместном причинении «внедоговорного» вреда (ч. 1 ст. 1080 ГК). Солидарной всегда является и ответственность участников полного товарищества перед его кредиторами (ст. 75 ГК). При этом по решению суда и в интересах потерпевшего закон допускает замену солидарной ответственности долевой (ч. 2 ст. 1080 ГК), но не наоборот. Солидарная ответственность предполагается (презюмируется), т. е.наступает при отсутствии иных указаний закона (иного правового акта) или договора, при нарушении обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью (п. 2 ст. 322 ГК), что свидетельствует о более строгом подходе закона к профессиональным участникам гражданского оборота.

Субсидиарная ответственность является дополнительной по отношению к ответственности, которую несет перед потерпевшим основной правонарушитель (п. 1 ст. 399 ГК). Она признана дополнить его ответственность, усиливая защиту интересов потерпевшего. При этом лицо, несущее такую дополнительную ответственность, совсем не обязательно является сопричинителем имущественного вреда, нанесенного потерпевшему, а во многих случаях вообще не совершает каких-либо правонарушений (например, поручитель, субсидиарно отвечающий за должника в случаях, предусмотренных ст. 363 ГК). Здесь проявляется компенсаторная направленность договорной ответственности, определяющая ее специфику. Субсидиарная ответственность для несущего ее лица наступает в случае, когда основной ответчик отказался удовлетворить требование потерпевшего либо последний в разумный срок не получил от него ответа на свое требование (абз. 2 п. 1 ст. 399 ГК). Поэтому по общему правилу не требуется, чтобы основной ответчик вначале ответил перед потерпевшим всем своим имуществом, и только при его недостатке (т.е. во многих случаях, по сути, при банкротстве ответчика) к ответственности был привлечен субсидиарный ответчик (должник).

Итак, подводя итоги рассмотрению вопросов первой главы, можно сделать следующие выводы.

Договорная ответственность — есть разновидность гражданско-правовой ответственности с единственным квалифицирующим признаком — она предусмотрена договором и связана с его нарушением. Таким образом, определим понятие договорной ответственности — обязанность лица, совершившего нарушение договора, нести предусмотренные нормами гражданского права и договора неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишениях права имущественного или личного характера либо исполнения дополнительной гражданско-правовой обязанности.

Выделяют следующие виды договорной ответственности в зависимости от различных оснований: ответственность за причинение имущественного вреда и ответственность за причинение морального вреда; долевую, солидарную и субсидиарную.

2. Особенности договорной ответственности

2.1 Условия наступления договорной ответственности

Обстоятельства, при которых наступает договорная ответственность, называются ее основаниями. Основанием договорной ответственности прежде всего, является совершение правонарушения, предусмотренного договором, например, неисполнение или ненадлежащее исполнение лицом возникших для него из договора обязанностей. В гражданском праве договорная ответственность в некоторых случаях может наступать и при отсутствии правонарушения со стороны лица, на которое она возлагается, в частности, за действия третьих лиц (такова, например, в соответствии со ст. 363 ГК ответственность поручителя за нарушение обязанным лицом обеспеченного поручительством договора). Поэтому в качестве оснований договорной ответственности следует рассматривать не только правонарушения, но и иные обстоятельства, прямо предусмотренные договором.

Однако и при наступлении одного из названных оснований ответственность не всегда подлежит применению к конкретному лицу. Для этого необходимо установить наличие определенных обстоятельств (условий), являющихся общими, типичными для гражданских правонарушений. К числу таких общих условий договорной ответственности относятся:

1) противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность (либо наступление иных, специально предусмотренных законом или договором обстоятельств);

2) вина правонарушителя

3) наличие у потерпевшего лица вреда или убытков;

4) причинная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями.

Совокупность перечисленных условий, по общему правилу необходимых для возложения договорной ответственности на конкретное лицо, называется составом гражданского правонарушения. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности, как правило, исключает ее применение. Установление данных условий осуществляется именно в указанной очередности, поскольку отсутствие одного из предыдущих условий лишает смысла установление других (последующих) условий.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что в гражданском праве наличие состава правонарушения требуется для привлечения к имущественной ответственности по общему правилу, из которого закон устанавливает некоторые исключения. Речь идет о таких прямо предусмотренных им ситуациях, в которых для возложения ответственности достаточно лишь некоторых из названных условий, например, не имеет гражданско-правового значения наличие или отсутствие убытков либо вины в действиях причинителя.

2.2 Состав гражданско-правового правонарушения как основания наступления договорной ответственности

1. Противоправное поведение должника. Противоправность поведения привлекаемого к договорной ответственности лица — обязательное условие для ее применения. Правомерные действия участников гражданских правоотношений не могут влечь имущественной ответственности, за исключением немногочисленных, прямо предусмотренных законом случаев (п. 3 ст. 1064 ГК). Например, вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, т. е. в результате правомерных действий, подлежит возмещению его причинителем в соответствии с ч. 1 ст. 1067 ГК. Противоправным поведением в конкретных ситуациях может являться как действие, так и бездействие лица (при неисполнении прямо предусмотренной законом или договором обязанности совершить определенные действия).

Противоправным в гражданском праве считается такое поведение, которое нарушает императивные нормы права либо санкционированные законом условия договоров, в том числе и прямо не предусмотренные правом, но не противоречащие общим началам и смыслу гражданского законодательства. С другой стороны, отсутствие в законодательстве или в условиях конкретных договоров указаний на неблагоприятные последствия противоправного поведения, в частности на последствия нарушения отдельных условий договора, исключает и ответственность за него.

2. Вина. Вина как условие наступления ответственности — это психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к своему противоправному поведению и его результатам. Гражданское правонарушение признается совершенным умышленно, если нарушитель сознавал неправомерность своего поведения, предвидел его неблагоприятные последствия и желал или сознательно допускал их наступление. Гражданское правонарушение признается совершенным по неосторожности, когда нарушитель, хотя и не предвидел, но по обстоятельствам дела мог и должен был предвидеть наступление неблагоприятных последствий, своего поведения, либо предвидел их, но не принял соответствующих мер, легкомысленно рассчитывая на предотвращение таких последствий.

Относительно необходимости установления виды в совокупности элементов состава гражданско-правового нарушения существуют различные точки зрения. Одни авторы указывают на необходимость этого элемента (Г.К. Матвеев, О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский и другие), другие — на его факультативность. Так, А. А. Канаев выражает следующее мнение современников: «…Современное отечественное гражданское право также не считает вину обязательным условием наступления гражданско-правовой ответственности, а общая конструкция последней представляет собой трехэлементную систему, включающую:

а) гражданско-правовую ответственность, построенную на принципах вины;

б) гражданско-правовую ответственность, основанную на началах риска;

в) объективную ответственность, юридическим фактом возникновения которой являются обстоятельства, прямо указанные в самом законе, т. е. связанные исключительно с императивными предписаниями положительного права" .

В условиях усложняющегося экономического оборота договорная ответственность лиц при осуществлении ими предпринимательской деятельности за редким исключением строится на началах риска (п. 3 ст. 401 ГК РФ), что проистекает из самой природы предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Определяющим является здесь обстоятельство самооценки лицом риска наступления неблагоприятных последствий своей предпринимательской деятельности в той или иной ситуации. Действуя активно, определяя для себя ту или иную цель и способ ее достижения, лицо тем самым выбирает и присущие достижению данной цели благоприятные и негативные моменты. Последствия неправильной, ошибочной, несвоевременной оценки риска предпринимательской деятельности в конкретной ситуации всецело ложатся на данного конкретного профессионального участника гражданского оборота.

Установление ответственности по обязательствам независимо от вины в данном случае нисколько не противоречит ни требованиям справедливости, ни положениям логики. Негативные экономические последствия случайного неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства локализуются при этом в имущественной сфере того из контрагентов, кто имел потенциальную возможность предотвратить вредные последствия случайного события.

Итак, вина — ест обязательное условие наступления договорной ответственности, однако, гражданское законодательство содержит указание на ряд ситуаций, в которой причинитель вреда несет договорную ответственности без вины.

3. Убытки. Вред — это умаление какого-либо материального или нематериального блага. Наличие вреда является непременным, обязательным основанием договорной ответственности.

Как указывается в п. 1 ст. 1064 ГК РФ, вред может быть причинен личности или имуществу.

Причинение вреда имуществу (имущественный вред) означает нарушение имущественной сферы лица в форме умаления его имущественных благ либо умаления его ценностей. Главной особенностью имущественного вреда является то, что он всегда может быть выражен конкретной денежной суммой.

Имущественный вред возмещается причинителем вреда путем выплаты стоимости утраченного или поврежденного имущества, либо восстановлении имущества силами и средствами причинителя вреда (когда это возможно), либо передачей потерпевшему тождественного имущества.

Неполученные доходы (упущенная выгода) — это не получение потерпевшим тех имущественных благ или прибыли, которые он мог бы реально иметь при обычных условиях гражданского оборота (ч. 2 ст. 15 ГК РФ), если бы его имущественное положение не было нарушено деликтом. Неполученная прибыль, доход должны находиться в прямой причинно-следственной связи с правонарушением.

И реальный ущерб, и упущенная выгода в денежном выражении называются убытками. Убыток — это денежная оценка имущественного вреда.

В качестве имущественного вреда гражданское законодательство рассматривает имущественные убытки, которые несут граждане в случае причинения ущерба их жизни и здоровью. Это так называемый физический вред. Физический вред, причиненный здоровью гражданина, может быть результатом увечья или иного повреждения здоровья. Утрата или повреждение здоровья, выразившиеся в увечье, профессиональном заболевании или ином повреждении здоровья, полученном при исполнении работником своих трудовых обязанностей дают право на возмещение вреда, причиненного здоровью гражданина.

Понятие «моральный вред» имеет самостоятельное значение. Сущность морального вреда в нормах гражданского права раскрывается лишь в самой общей форме (ст. 151 ГК РФ, ст. 1099−1100 ГК РФ).

В ст. 151 ГК РФ под моральным вредом, причиненным потерпевшему, понимаются физические и нравственные страдания гражданина, причиненные действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на другие принадлежащие гражданину нематериальные блага.

Определение морального вреда в более развернутом виде дается в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94. Моральный вред — это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающие на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, либо нарушающие его личные неимущественные права. Данное определение носит довольно общий характер и распространяется на все случаи нарушения как нематериальных, так и имущественных благ, в том числе за вред, причиненный жизни или здоровью гражданина, при этом компенсация такого морального вреда осуществляется, в некоторых случаях, независимо от вины причинителя вреда (например, владельца источника повышенной опасности).

Таким образом, основное отличие возмещения имущественного вреда от компенсации морального состоит в том, что последний не поддается точному денежному подсчету и взыскивается исключительно с целью смягчения тяжелого эмоционально-психологического состояния потерпевшего.

4. Причинно-следственная связь. Обязательным условием наступления договорной ответственности является наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившим вредом. Наличие причинной связи в соответствии с принципом генерального деликта также является обязательным условием наступления деликтной ответственности.

Причинная связь — философская категория, отражающая такие объективно существующие связи в природе и обществе, в которых одни явления выступают причиной, а другие — следствием этих причин. Выявление таких связей применительно к ответственности за вред, связано с серьезными трудностями.

В науке гражданского права предложено множество теорий причинной связи. Известны следующие теории равноценных условий, необходимого условия, необходимой и случайной причинной связи, теория возможности и действительности и др. Поскольку при этом сложнейшие философские проблемы решаются не философами, указанные теории не отражают проблему причинной связи во всей ее полноте, хотя каждая из них в той или иной мере может содействовать решению практических задач.

Взаимосвязь причины и следствия — причинная связь — во многих случаях очевидна, но нередки ситуации, когда доказать ее совсем непросто. Причинная связь между действиями причинителя вреда и наличием ущерба у потерпевшего может считаться установленной, если имеются надлежащие доказательства того, что: а) первое предшествует второму во времени; б) первое порождает второе.

Итак, общих условий договорной ответственности относятся:

1) противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность (либо наступление иных, специально предусмотренных законом или договором обстоятельств);

2) вина правонарушителя

3) наличие у потерпевшего лица вреда или убытков;

4) причинная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями.

3. Проблемные вопросы договорной ответственности

3.1 Проблемные вопросы применения нормы об ответственности за неисполнение денежного обязательства

Ни одна норма ГК РФ не вызывает сегодня в практике применения столько вопросов, как статья 395 ГК РФ. При этом при наступлении договорной ответственности данная норма применяется достаточно часто. При этом возникают следующие проблемные вопросы.

1. Порядок определения процентов, подлежащих взысканию. Если с понятием «учетная ставка банковского процента» теперь можно разобраться на основе постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года № 6/8, то термин «день исполнения денежного обязательства» требует разъяснений: под ним можно понимать как день фактического исполнения, так и день, когда обязательство должно было быть исполнено. В Постановлении № 6/8 имеется указание на первую позицию — по фактическому дню. В абз. 4 п. 51 Постановления записано: «Если на момент вынесения решения денежное обязательство не было исполнено должником…», то проценты начисляются «исходя из учетной ставки банковского процента соответственно на день предъявления иска или на день вынесения решения». Вариант, при котором день исполнения денежного обязательства понимается как день, когда оно должно было быть исполнено, решительно исключается.

Представляется, что подобный подход не совсем логичен. За пользование (правомерное) денежными средствами уплачиваются проценты и по договору банковского вклада (ст. 838 ГК), и по договору займа (ст. 809), и по кредитному договору (ст. 819). Механизм исчисления процентов по ст. 395 ГК РФ внешне во многом похож. Не случайно Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ провели параллель со ставкой по кредитным ресурсам Центрального банка РФ, то есть государственным кредитованием. Но в кредитных обязательствах процентная ставка определяется изначально, а не тогда, когда дело доведено до суда, или в день возврата займа. Поэтому представляется наиболее оправданной и отвечающей смыслу ст. 395 ГК позиция, при которой размер учетной ставки банковского процента должен определяться по состоянию на день, когда обязательство должно было быть исполнено.

Необходимо четко обозначить и диспозитивный характер этой нормы. Целесообразно установить право самого кредитора применить в расчете процентов устраивающую его ставку: на день предъявления иска, на день вынесения решения или на день должного исполнения обязательства. Таким образом, целесообразно внести коррективы в ст. 395 ГК РФ, установив право самого кредитора предъявлять требования, исходя из ставок, наиболее для него приемлемых.

2. Проблема взаимосвязи ст. 395 ГК РФ с другими нормами Кодекса. Например, со ст. 319, которая предусматривает очередность погашения требований по денежному обязательству, где погашению процентов отводится вторая позиция. Попадают ли меры ответственности по ст. 395 ГК подпадают под этот пункт?

Для того, чтобы разобраться в соотношении норм статей 319 и 395 ГК, нужно выяснить правовую природу такой меры ответственности, как взимание процентов за пользование чужими денежными средствами.

Существует мнение, что это самостоятельная мера договорной ответственности (помимо неустойки, возмещения убытков и др.). Однако непонятно, чем объясняется такая самостоятельность. Тем, что «это не только компенсация кредитору, но и наказание должника»? Но разве штраф, пеня не имеют карательных функций?

Представляется, что гораздо больше предпосылок рассматривать проценты за пользование чужими деньгами как неустойку. И гипотеза, и диспозиция ст. 395 ГК вполне корреспондируются с соответствующими конструктивными элементами п. 1 ст. 330 ГК РФ.

И в том и в другом случае основанием возникновения правоотношения является неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательств (даже при неосновательном обогащении — ст. 1107 ГК РФ).

Как и в ст. 330, речь идет о необходимости уплатить какую-то денежную сумму. Подобно неустойке эта сумма процентов определяется только законом (в данном случае ст. 395 устанавливает конкретный механизм ее исчисления) либо договором.

Необходимо обратить внимание на важный синхронизирующий момент: ГК РФ придает процентам за пользование чужими денежными средствами зачетный по отношению к убыткам характер (п. 2 ст. 395 ГК), что свойственно исключительно неустойке (абз. 1 п. 1 ст. 394 ГК).

Таким образом, правила ст. 395 ГК РФ могут восприниматься как специальная по отношению к ст. 330 ГК норма о законной неустойке.

Сделав такой выбор, можно упорядочить практику применения ст. 319 ГК, отделив почти полностью процедуру исполнения денежного обязательства от процесса наказания, возложения ответственности. Признав проценты неустойкой, получаем возможность применения к ним режима ст. 333 ГК.

Таким образом, потенциал ст. 395 ГК для установления договорной ответственности достаточно велик. Но сегодня практика ее применения порождает больше вопросов, чем ответов. Помимо перечисленных проблем нерешенными остались проблемы определения понятия денежного обязательства, за неисполнение которого устанавливается выплата указанных процентов. Указанные и иные проблемы требуют разрешения судебной практикой.

3.2 Свобода договора и договорная ответственность

Одним из принципов гражданского права является принцип свободы договора. Однако, как утверждают ряд авторов, «…последовательное претворение в жизнь принципа свободы договора в его либерально-индивидуалистической трактовке приводит к одному результату — сильный становится еще сильнее, а слабый — еще слабее…» В связи с этим появляются такие мнения: «…заменить или дополнить принцип „свободы“ принципом „справедливости“ договора…», поскольку «задачи современного договорного права заключается в том, чтобы осуществить на практике „договорную справедливость“ а также защитить более слабую сторону в договоре, обязывать партнеров учитывать интересы друг друга и побуждать их строить свои договорные отношения на основе сотрудничества и добросовестности». Поэтому, как верно отметил Кристофер Осакве, «ограничение свободы договора является не только экономической необходимостью, но и моральным императивом» .

Отечественное законодательство не содержит регламентирования оговорок, ограничивающих или исключающих ответственность, а также не рассматривает последствия их совершения. Так, общая норма пункта 4 ст. 401 Гражданского кодекса РФ устанавливает ничтожность заключенного заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства. Специальная норма пункта 2 ст. 461 ГК РФ предусматривает недействительность соглашения об освобождении (ограничении) от ответственности продавца в случае истребования приобретенного товара у покупателя третьими лицами и т. д.

Неудивительно, что при такой скудной правовой регламентации соглашений (оговорок) об ограничении или исключении ответственности отечественные суды не анализируют их на предмет справедливости. В связи с этим вызывает интерес следующее дело. Между предпринимателем (заказчик) и отделом охраны (исполнитель) заключен договор об охране объектов посредством ПЦО (пульт централизованной охраны). Объектом охраны являлся магазин истца. Пунктом 3.1 договора было предусмотрено, что исполнитель несет ответственность за ущерб, причиненный заказчику кражей, повреждением или уничтожением имущества в результате виновного невыполнения или виновного ненадлежащего выполнения исполнителем своих обязательств по договору в размере прямого действительного ущерба, но не свыше стоимости услуг исполнителя за календарный год.

Впоследствии неустановленные лица совершили кражу в данном магазине. Стоимость похищенного имущества составила 8 517 992 руб. 78 коп. По мнению предпринимателя, ущерб причинен вследствие ненадлежащего исполнения отделом охраны обязательств по договору. Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о возмещении убытков.

Суд кассационной инстанции исходил из п. 3.1 договора и взыскал в пользу предпринимателя ущерб в размере 127 556 руб. 88 коп. (стоимость услуг за календарный год).

Как видно из анализа данного дела, суд, не установив факт наличия заключенного заранее соглашения об ограничении или исключении ответственности за умышленное неисполнение обязательства, взыскал в пользу кредитора сумму в счет возмещения убытков в 70 раз меньшую, чем реально понесенный ущерб. Данная оговорка рассматривалась формально, без оценки на предмет справедливости.

Это свидетельствует о том, что отечественное законодательство допускает возможность навязывания слабому участнику договорного процесса условий об ограничении или исключении ответственности за неисполнение обязанностей по договору. В обоснование этого можно сослаться и на статью 427 ГК РФ: присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Однако при наличии таких обстоятельств требование о расторжении или изменении договора, предъявленное стороной, присоединившейся к договору в связи с осуществлением своей предпринимательской деятельности, не подлежит удовлетворению, если присоединившаяся сторона знала или должна была знать, на каких условиях заключает договор. Таким образом, сильный предприниматель может безнаказанно диктовать свою волю слабым. При этом, как было показано выше, суды не стремятся осуществлять, по выражению К. Осакве, «оздоровительный надзор над договорным процессом» .

Поскольку ограничение ответственности может приводить к ситуациям аналогичным ее полному исключению, зачастую несправедливо дифференцированно рассматривать оговорки, ограничивающие и исключающие ответственность, особенно в ситуациях, когда ограничение ответственности, носит смехотворный характер.

Это можно проиллюстрировать и на примере из отечественной правоприменительной практики. Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к частному охранному предприятию о взыскании 169 160 руб. убытков, причиненных хищением принадлежащего ему имущества.

Суд установил: в пункте 5.1 договора стороны предусмотрели, что в случае ненадлежащего выполнения исполнителем обязательств, предусмотренных пунктами 2.2 и 2.3 соглашения (в том числе прибытие групп после установленного времени) исполнитель несет ответственность за причинение материального ущерба имуществу. Исполнитель в соответствии с пунктом 5.2 договора возмещает заказчику фактический ущерб, но не более 500 руб. В результате хищения принадлежащего предпринимателю имущества был причинен ущерб на общую сумму 163 269 руб.

При решении вопроса о возмещении убытков суд сослался на пункт 1 ст. 15 ГК РФ: лицо, чье право нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение в меньшем размере.

По мнению суда, данная общегражданская норма допускает в качестве исключения из общего правила возмещение убытков в меньшем размере, если это предусмотрено законом или договором. Основания ограничения размера ответственности по обязательствам, в том числе ограничение права на полное возмещение убытков, предусмотрены в статье 400 ГК РФ: соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств. Приведенный запрет не распространяется на договоры с участием предпринимателей.

В силу пункта 2 ст. 1 ГК РФ граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своих интересах. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. С учетом вышеизложенного суд посчитал, что заказчику должен возмещаться фактический понесенный ущерб, но не более 500 руб.

В данном деле действительно оговорка об ограничении ответственности носила просто смехотворный характер, однако суд ограничился формальной ссылкой статьи 1 и 15 ГК РФ, признав соглашение об ограничении ответственности эффективным, совершенно не рассматривая вопрос о ее справедливости.

В подобных случаях, когда сильная сторона навязывает свою волю слабой, пользуясь ее острой нуждой, острой потребностью в товарах, работах или услугах, неинформированностью или отсутствием опыта, что возможно и предпринимательских отношениях, договор, по сути, как согласованное волеизъявление сторон отсутствует. При таких обстоятельствах речь идет скорее о фикции договора. В целях преодоления такого диктата необходимо менять идейную платформу российской цивилистики. На смену частноправовой, индивидуалистической концепции уже идет парадигма социализированного гражданского права, базирующегося на началах социальной справедливости. Это будет означать, в частности, пересмотр традиционных, базовых принципов индивидуалистической цивилистики, т. е. принципа свободы договора в связи с расширением судейского интервенционизма, расширения возможности суда вторгаться в договор в целях блокирования его несправедливых условий.

В связи с этим интересна последняя практика применения статьи 428 ГК РФ. В пункте 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. № 147 разъяснено: если при заключении кредитного договора заемщик был фактически лишен возможности влиять на содержание договора, проект которого был разработан банком и содержал в себе условия, существенным образом нарушающие баланс интересов сторон, суд вправе применить к такому договору положения статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения.

По данному делу индивидуальный предприниматель обратился с иском к банку об изменении кредитного договора путем исключения из него положения, устанавливающего право банка в одностороннем порядке по своему усмотрению и без объяснения заемщику причин отказать в выдаче кредита либо выдать кредит в меньшем размере, по своему усмотрению и без объяснения причин увеличивать размер процентов за пользование кредитом, а также сокращать срок его возврата.

Первоначально ему было отказано со ссылкой на пункт 3 ст. 428 ГК РФ. Однако суд кассационной инстанции пришел к выводу: у предпринимателя отсутствовала фактическая возможность влиять на содержание условий кредитного договора, поэтому он принял условия кредита путем присоединения к предложенному договору в целом, в том числе с учетом оспариваемых условий. Следовательно, к спорному договору могут быть по аналогии закона (ст. 6 ГК РФ) применены положения пункта 2 ст. 428. Факт, что в договоре имелись и условия, согласованные сторонами индивидуально (сумма кредита, сроки возврата и т. п.), не препятствует применению указанной выше нормы к положениям кредитного договора, в отношении которых заемщик был вынужден принимать навязанные ему условия.

Суд признал: положения кредитного договора, об исключении которых просил истец, содержат явно обременительные условия для присоединившейся стороны: исходя из своих разумно понимаемых интересов, она не приняла бы их при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Спорные положения договора не соответствуют принципу добросовестности в коммерческой деятельности, явно обременительны для заемщика, поэтому существенным образом нарушают баланс интересов сторон кредитного договора, так как предоставляют кредитору возможность в одностороннем порядке изменять согласованные сторонами условия договора, являющиеся существенными для договоров такого вида. Суд также отметил: в договоре не предусмотрена возможность заемщика, не согласного с изменением условий кредитования, без согласия кредитора досрочно возвратить кредит на прежних условиях и тем самым прекратить отношения с банком; напротив, досрочный возврат кредита по инициативе заемщика договором запрещен.

Анализ данного дела показывает, что, несмотря на прямой императивный запрет применять к предпринимателям право на льготное изменение или расторжение договора, суд в целях восстановления справедливости осуществил вторжение в договор и изменил его явно обременительные условия. Суд в данном деле посягнул на «священный и неприкосновенный идол императивных норм ГК РФ», используя сверхимперативный принцип справедливости. Это свидетельствует о продолжающейся в правоприменительной практике тенденции преодолении позитивистского понимания права.

Однако желательно, чтобы в саму ткань законодательства включались бы нормы, предоставляющие судам дополнительные средства для осуществления оздоровительного надзора над договорным процессом, в частности надзора над условиями договоров по ограничению или исключению ответственности. В связи с этим целесообразно дополнить статью 401 ГК РФ правилом, аналогичным положению статьи 7.1.6 Принципов Международных коммерческих договоров УНИДРУА, согласно которому «оговорка, которая ограничивает или исключает ответственность одной стороны за неисполнение или допускает, чтобы одна сторона произвела исполнение, существенно отличающееся от того, что другая сторона разумно ожидала, не может быть использована, если ее использование приведет к явной несправедливости, принимая во внимание цель договора» .

Заключение

По итогам проведенных в работе исследований можно сделать следующие выводы.

Договорная ответственность — есть разновидность гражданско-правовой ответственности с единственным квалифицирующим признаком — она предусмотрена договором и связана с его нарушением. Таким образом, определим понятие договорной ответственности — обязанность лица, совершившего нарушение договора, нести предусмотренные нормами гражданского права и договора неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишениях права имущественного или личного характера либо исполнения дополнительной гражданско-правовой обязанности.

Содержание договорной ответственности состоит в возложении на виновное лицо дополнительных обременений, выполнение которых обеспечено принудительной силой государства.

Одним из проблемных вопросов является принцип «равной» или «неравной» ответственности участников гражданского оборота. В настоящее время ответственность государства повышена по сравнению с ответственностью граждан и юридических лиц, что нарушает конституционный принцип равенства защиты всех форм собственности и равенства участников гражданского оборота. Можно также привести повышенную защиту потребителя в гражданском обороте по сравнению с продавцом или исполнителем.

Видами договорной ответственности являются взыскание убытков и договорных санкций. Отдельным видом ответственности является взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ. В рамках применения указанных видов ответственности, помимо доктринальных проблем о соотношении указанных видов, существуют следующие проблемные практические вопросы.