Этика эпохи возрождения

На смену Средним векам приходит эпоха Возрождения. Представляется достаточно сложным определить как ее сущность, так и строгие хронологические рамки. Если говорить упрощенно, то Возрождение (во французском варианте названия — Ренессанс) является переходным периодом от Средневековья к Новому времени, длившимся три века — XIV-й, XV-й и XVI-й. Более широкий смысл термина «Возрождение» говорит нам о мощном культурном развитии, вобравшем в себя подъем европейских наук, искусств и политической жизни. В области философии Ренессанс означает возрождение античного мировоззрения, в том числе и нравственных учений. Однако следует акцентировать внимание, что античное мировоззрение не отменило, а соединилось с христианским. Этот синтез, иногда приобретавший достаточно причудливые формы, определил весьма противоречивый характер культурного сознания данной эпохи. Можно сказать, что мыслители Ренессанса, пытаясь достичь гармоничного сочетания христианства и античности, создали собственное оригинальное философское мировоззрение.

Моральная философия Возрождения в полной мере стала отражением своего времени. Возвращение античной этики не означало ее повторения. При этом «вторую жизнь» получили не все направления, а лишь те, которые стали наиболее созвучны протекавшим интеллектуальным процессам. Если этика Средних веков в большей степени основывалась на Аристотеле, то возрожденческая вдохновлялась преимущественно произведениями Платона. Так, автор одной из лучших отечественных книг по философии и культуре Ренессанса А. Ф. Лосев, показавший всю сложность и противоречивость этой эпохи, назвал платонизм — логикой Возрождения, а саму эпоху — гуманистическим платонизмом. Один из исторических примеров — создание во Флоренции новой Платоновской академии под руководством Марсилио Фичино. Причем новые платоники не только заимствовали философские воззрения своего великого предшественника, но и пытались установить распорядок жизни, подражая тому, который по преданию существовал в афинской Академии.

Главное нравственное движение этой эпохи принято обозначать словом " гуманизм" . Это понятие включает в себя огромное количество смыслов: от повышенного внимания к человеку и его нуждам до признания блага человека основной целью любого социального процесса. Однако характеристика данной эпохи как «гуманистической» отнюдь не означает, что предшествующие времена были антигуманными. Мы видели, насколько христианская философия возвышает личность, призывая ее «обожиться», и какое существенное внимание древнегреческая этика придавала счастью человека. Возрожденческая мысль в еще большей степени проявляла интерес к земному благу человека, к чувственной красоте, к телесности и наслаждению, но не это делает данную эпоху подлинно гуманистической. Помимо человека, в это же время пробуждается огромный интерес и к природе, и к культуре, и к социальному знанию. Истинно гуманистическим мировоззрение Возрождения делает следующее обстоятельство. Именно в это время интеллектуальная культура начинает грандиозную работу по обоснованию суверенности личности, ее права на свободу жить по собственному разумению и защищать личный интерес. В какой-то мере этот постулат отсылает нас к античной идее о самостоятельном достижении счастья. Но теперь, когда христианская философия открыла бесконечную реальность, названную личностью, именно этой личности предстояло доказать свое право обходиться без сверхъестественных сил. Если кратко перечислить гуманистические черты философии Возрождения, то следует упомянуть следующие идеи:

• — указание на высочайшее достоинство человека; понимание его как венца творения, центра универсума;
• — вера в безграничные творческие способности личности, способной изменить мир к лучшему;
• — интерес к повседневной человеческой жизни, к морю людских страстей, к различию культурных традиций и нравственных устоев;
• — защита политических свобод, республиканского устройства, независимости культурной жизни;
• — свободомыслие, желание познавать без диктата церкви или иного внешнего авторитета, дерзание свободного духа — еще не скептического, как в Новое время, а платонического — уверенного в своих силах. Иногда возрожденческое свободомыслие принимало резко антицерковный характер.

Теперь перейдем к рассмотрению философских концепций. В эпоху Ренессанса творили великие подвижники, стремившиеся к достижению универсального, энциклопедического знания: Леонардо да Винчи, Марсилио Фичино, Николай Кузанский, Эразм Роттердамский. Правда, их искания, скорее, сводились к кропотливой работе, но сбору и систематизации наблюдений, чем формулировке оригинальных теоретических положений. Мы рассмотрим лишь самые показательные учения из области философии морали.

Лоренцо Валла (1405−1457). Ключевая фигура для возрожденческой этики, отразившая в своих рассуждениях многие противоречия нравственного сознания своей эпохи. Ему принадлежит несколько трактатов по различным вопросам практической философии. Наиболее показательно самое крупное произведение из ряда других, названное в первой редакции «О наслаждении», а во второй «Об истинном и ложном благе» . Смена заглавия весьма характерна, ибо речь идет о целях человеческой жизни. Если в первом варианте сомнений на этот счет не было, то во втором нарисована значительно более сложная картина ценностной ориентации личности.

И все же наслаждение, счастье, благо, красота — самое желанное достояние нашей жизни. Но в чем состоит их суть? Если книга названа «Об истинном и ложном благе», то какие-то из благ подлинные, а другие — нет. Для отыскания истины автор строит повествование в виде диалога между тремя философами — защитниками стоицизма, эпикуреизма и христианской морали. Стоицизм, с его проповедью бесстрастия и презрением к наслаждению, представлен в карикатурном виде и высмеян как ложное понимание жизни. Эпикуреизм, напротив, расхваливается во всем великолепии проповедуемых наслаждений, заставляющих даже отъявленных скептиков полюбить жизнь. С точки зрения оратора самые ценные вещи — это здоровье, телесная красота и сила. Они позволяют наслаждаться безгранично. Иногда его речь превращается в откровенную проповедь разнузданности. Например, он утверждает, что его душа живет в кастрюле, женщинам неплохо было бы ходить по улице раздетыми, продажные женщины значительно больше приносят пользы обществу, чем целомудренные, лучшее изобретение человечества — вино и т. д. Конечно, он упоминает и об интеллектуальных наслаждениях — искусстве, науке, созерцании, однако это не смягчает радикального гедонизма сторонника Эпикура. Причем проповедь наслаждения дана на фоне грандиозного разгрома аристотелевской этики. Автор очень убедительно показывает несостоятельность теории середины. Например, что такое «мужество как середина»? Если человек защищает свой город, одерживая победу, — это мужество, а когда он видит, что стены захвачены, — получается, он должен бежать, чтобы нс нарушить середины? И что считать умеренностью в отличие от распущенности? Сколько выпитого будет считаться серединой? В конце концов, эпикуреец приходит к радикальному выводу: «Добродетель — пустое и бесполезное слово, ничего не выражающее и не доказывающее, и ради нее ничего не стоит делать»^[1]. По его мысли, человек должен стремиться не к умозрительной абстракции, а к очевидным, простым и всеми желаемым вещам: пользе, наслаждению, личному благу.

Сказанное вторым оратором вызывает у нас недоумение. Неужели его позиция действительно соответствует учению Эпикура? Из античной этики мы помним, что для великого основателя Сада избежать боли и страха было важнее получения наслаждения, причем удовольствия были допустимы преимущественно интеллектуальные. Кроме того, для всей Античности краеугольной добродетелью считалась умеренность, а здесь, в возрожденческом варианте, прославляются именно безграничные услады. Конечно, широта человеческой натуры — важнейшее умонастроение Ренессанса. В это время и наслаждение, и героизм зачастую воспевались в крайне преувеличенном масштабе. Тем не менее речь сторонника эпикуреизма в трактате Л. Валлы — только вторая. Последним слово берет христианский каноник, и мы читаем не менее вдохновенную проповедь о божественном, внеземном благе, заставляющую нас вспомнить наставления Отцов Церкви. При этом христианин не менее, а то и более убедителен, чем эпикуреец. Сначала он показывает несостоятельность всех ведущих античных представлений о благе, в том числе и эпикуровского, которое не может отличить истинные наслаждения от ложных. Затем упрекает своих друзей в том, что он их знает как поборников веры, однако в их речах этого не было заметно. Они пытались искать истину у древних, хотя истина — вечна и находится в Образе Христа. Истинные добродетели всем хорошо известны — вера, надежда и любовь. Подлинное благо на земле приносит любовь к Богу, а сам Господь дарит высшее благо на Небе — рай, где люди обретут истинную славу и могущество, по сравнению с которыми земные наслаждения покажутся презренными.

Кто же, с точки зрения самого Валлы, прав в этом споре? Во-первых, как уже было сказано, все три речи не являются истинным переложением указанных мировоззрений. Мы имеем дело с их осовремененными трактовками, и даже речь каноника также далека от строгого христианства и больше похожа на платонизм. В ее основе важнейший мотив — различие истинной и ложной любви и восхождение человека к божественной жизни посредством подлинной любви. Небесные блага прославляются как достаточно осязаемые удовольствия, похожие на земные. При этом здесь только вскользь упоминаются положения из христианской догматики: о благодати, аскезе, послушании и т. д.

Во-вторых, следует помнить, что произведение относится к эпохе Возрождении с его идеей о целостности, многогранности и неисчерпаемости личности. Неслучайно, что один из героев диалога, призванный быть судьей в споре, утверждает: эпикуреец показал нам путь к земному блаженству, христианин — к небесному раю. Для возрожденческого духа это выглядит не как противоречие, а как гармоничное сочетание. Поэтому победителем в споре можно считать всех, кто прославляет жизнь в ее многообразии.

Другим ярким представителем возрожденческого дерзания духа был Джордано Бруно (1548−1600). Оставив монашеское служение, он всю жизнь посвятил поиску истины. Можно сказать, что жизнь Бруно — чистый пример великого ума, погибшего за свои убеждения. Он спорил со всеми известными на тот момент философскими доктринами и слишком вольно трактовал важнейшие догматы христианства. В итоге после семилетнего заточения и судебного процесса инквизиции, много раз отказавшись отречься от своих взглядов, Бруно был сожжен на костре.

В центре философии Бруно — идея о бесконечности мира и познавательных способностей человека. Выбирая путь философа, человек способен проникнуть в тайну творения и стать созерцателем божественного замысла о мире. Путь человека в познании себя и мира — это и есть путь к Богу. Как и на многих мыслителей Возрождения, на Бруно огромное влияние оказал платонизм. В его произведениях " Изгнание торжествующего зверя", «О бесконечности, вселенной и мирах», «О героическом энтузиазме» звучат призывы к пренебрежению плотской красотой, суетой мира и вдохновенный призыв к познанию божественного творения. Также в них содержатся представления о двух видах любви, одна из которых истинная и называется героическим энтузиазмом. Поэтический стиль выражения делает мысли Бруно особо яркими и побуждающими к действию. Возможно, в его этике нельзя найти ничего нового в сравнении с христианской и платонической философией. Однако новизна Бруно — именно в его пафосе, возможно, наиболее точно раскрывающем нравственное сознание философов Возрождения.

Героический энтузиазм — это высшее состояние человеческого духа, выраженное в непреодолимой воле к познанию. Но не всякий энтузиазм хорош. Бруно красочно рассказывает о судьбе многих жаждущих познания мира, которых захлестнула страсть и не дала им раскрыть талант. Настоящий энтузиазм умерен в страстях и подчиняет их разуму. Но когда речь идет о врагах познания, энтузиазм становится героическим, способным преодолеть любые препятствия, которые бывают внешними, например невежество, догматизм и зависть окружения, но значительно хуже внутренние: пороки, страсти, усталость, лень, страх, сладострастие, жажда славы и наживы. Они не дают человеку называться бескорыстным созерцателем прекрасного, в чем видел назначение философа Платон. Героический энтузиазм возвышает человека над суетой, позволяет одержать победу над страхами, главный из которых — страх смерти. Энтузиаст добивается главного в жизни — Правды, осознать которую помогает созерцание божественных идей.

Бруно ярче всего выразил основную мысль Возрождения: человек движется к познанию Бога собственными силами! В помощь ему Господь даровал две книги: Священное Писание (Откровение) и Книгу Природы. По если первая носит законченный вид, то вторая до конца не написана и ждет своего соавтора — человека. Продолжить эту книгу вместе с Творцом — высшее призвание человека в мире.

В этике эпохи Возрождения причудливо сочетались тяга к чувственному наслаждению, внеземному блаженству и к интеллектуальному познанию. Несмотря на то что в качестве эталона нравственных учений для мыслителей Ренессанса выступали античные доктрины, сама природа личности отныне рассматривалась как глубокая, неисчерпаемая субстанция. Человек стал слишком сложным, чтобы его было можно понять как индивида, в котором разум управляет страстями. Можно сказать, что человек именно в эту эпоху приобрел свой современный образ. Дальнейший поиск его назначения предприняла моральная философия Нового времени.

• [1] Ваяла Л. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989. С. 168.