Германское гражданское уложение

Значительной вехой в развитии буржуазного гражданского права явилось принятое в 1896 г. и вступившее в силу с 1 января 1900 г. Германское гражданское уложение. Нередко в литературе используется термин «БГБ» (BGB), по начальным буквам официального, немецкого названия — Burgerlicnes Gesetzbuch. Большое значение этого памятника в истории права определяется тем, что в нем аккумулировались новые и характерные для эпохи индустриального капитализма тенденции в развитии буржуазного и гражданского права в целом. Неслучайно следы влияния Германского гражданского уложения в ряде гражданских кодексов начала XX в. проступают уже значительно более отчетливо, чем гражданского кодекса Франции (например, в Бразилии, Китае и др.).

Разработка Гражданского кодекса в Германии началась сразу же после 1873 г., когда была принята поправка к конституции, относящая гражданское право к компетенции империи. Первый проект уложения был составлен лишь в 1888 г., но был отвергнут, поскольку слишком откровенно следовал римскому праву и был чрезмерно сложным. Второй проект, подготовленный в 1895 г., напротив, приветствовался буржуазией, которая оценила его как «победу германского духа над римским» .

Германское гражданское уложение было построено по пандектной системе. Рассмотрению отдельных институтов в нем предшествовала общая часть, составившая первую книгу. Во второй книге излагалось обязательственное право. Последующие книги посвящались вещному, брачно-семейному и наследственному праву.

Уложение состояло из 2385 параграфов, многие из которых перегружены терминами и сложными для понимания техникоюридическими конструкциями. Язык Германского гражданского уложения по сравнению с гражданским кодексом Наполеона был тяжеловесным, но юридически более точным и совершенным, отражающим достижения германской науки гражданского права в XIX в.

Авторы Германского уложения стремились ввести в гражданское право моральные принципы. Так, в § 226 закреплялся институт «шиканы», который подчеркивал: «Не допускается осуществление права, если целью такого осуществления может быть только причинение вреда другому». Хотя пределы действия данного положения были ограничены (вред должен составлять единственную цель незаконного действия), его закрепление в германском праве было весьма симптоматичным.

Такого рода забота о «справедливости» проходит через все уложение. Например, в § 228 законодатель считает нужным подчеркнуть, что повреждение или уничтожение чужой вещи не является противоправным, когда оно совершено, чтобы «отразить от себя или другого опасность», которую нельзя предотвратить иным путем, или при условии, «если причиненный при обороне вред не стоит вне соответствия с размерами опасности». В главе, определяющей содержание права собственности, указывается, что собственник властен распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее воздействия, но настолько, «насколько тому препятствует закон или права третьих лиц» (§ 903).

Особенно много морализирующих положений встречается в параграфах, посвященных договорным отношениям. По § 138 сделка, нарушающая «правила общественной нравственности», является ничтожной. В соответствии с § 242 должник обязан исполнять договор так, как этого требует «добрая совесть». Должник мог просить суд об уменьшении размеров неустойки, если таковая «несоразмерно велика» (§ 343).

Большое внимание в первой книге Германского гражданского уложения уделяется характеристике субъектов права, в качестве которых признаются нс только физические, но и юридические лица.

Германское уложение выделяет два вида юридических лиц: ферейны (общества) и учреждения. Под ферейнами понимаются союзы, с которыми входящие в их состав лица связаны членскими правами и обязанностями. Учреждения образуются в силу волеизъявления частных лиц, выделяющих для достижения определенной цели необходимое имущество.

По Германскому гражданскому уложению общества (Verein) могли быть образованы с хозяйственными или нехозяйственными (идеальными) целями. Общество, если оно не имело хозяйственных целей, приобретало гражданскую правоспособность путем внесения записи в специальный реестр при суде, с соблюдением лишь установленных в Германском гражданском уложении общих правил. Общества, ставившие перед собой хозяйственные цели, приобретали правоспособность в результате правительственного разрешения, которое выдавалось отдельными германскими государствами — членами Союза. Правоспособность и устройство общества определялись в его уставе, в котором также фиксировались порядок выборов правления и круг его деятельности. В § 43 предусматривалась возможность лишения общества правоспособности, «если вследствие противозаконного постановления общего собрания или противозаконного образа действия правления оно угрожает общественным интересам» .

Германский кодекс устанавливал лишь самые общие требования к организации и деятельности юридических лиц. Требования, предъявляемые к отдельным видам юридических лиц, регулировались специальным законодательством. Так, прусский закон 1865 г. регулировал деятельность «обществ горного права», закон 1888 г. — колониальных товариществ, закон 1889 г. «О коммандитно-акционерных и акционерных обществах» — соответственно названные организации. Особо следует выделить закон 1892 г., который ввел новую организационно-правовую форму — общество с ограниченной ответственностью (ООО). Данная форма позже была заимствована законодательством других стран.

Германское гражданское уложение закрепило особый вид объединений — неправоспособные союзы или общества, к которым были отнесены объединения, не отвечающие требованиям юридического лица. Главным образом это были рабочие союзы. Неправоспособные общества действовали по правилам, установленным по договору товарищества, но в то же время сохраняли некоторые признаки юридического лица: они могли выступать в суде в качестве стороны, договоры, заключенные от их имени, признавались действительными.

В отношении физических лиц кодекс устанавливал, что их правоспособность основывается на принципе юридического равенства и приобретается с рождения. Полная дееспособность наступала с 21 года. Лица до семи лет являлись полностью недееспособными, а в возрасте с семи лет до 21 года их дееспособность имела различные степени ограничений.

Вторая книга Германского гражданского уложения посвящена обязательствам, которые в отличие от французского гражданского кодекса выдвигаются перед вещным правом.

Основная часть второй книги посвящена договорному праву. Договор понимался как юридическая связь между двумя или несколькими лицами. Содержанием договора могло быть любое «предоставление» как положительное действие, так и воздержание от такового. В основу договорного права был положен классический принцип свободы договора. Свобода установления договорных обязательств умерялась в Германском гражданском уложении обычными для гражданского законодательства немногочисленными легальными условиями их действительности.

К обязательным условиям действительности договоров по Германскому гражданскому уложению относится согласие сторон «по всем пунктам договора», причем согласие трактуется главным образом как согласие волеизъявления сторон (а не согласие их воль). Сделка, несмотря на неопределенность воли сторон, является действительной, если имеется волеизъявление сторон. Принятая в Германском гражданском уложении новая «теория волеизъявления» была призвана придать договорным отношениям большую определенность и стабильность в интересах гражданского оборота.

По общему правилу, для действительности договора гражданское законодательство не требовало специальной формы. Однако для отдельных договоров (сделки с землей, строениями) обязательная форма была, безусловно, необходима. Основополагающее значение форма договора имела для особого вида обязательств — абстрактных (их существование — особенность Германского гражданского уложения). Отличительная черта абстрактного обязательства (отвлеченного обещания уплаты долга, векселя) состояла в полном разрыве с обычным в договорном праве основанием (каузой). Предметом обязательства здесь являлось само обещание, облеченное в письменную форму (§ 780). Абстрактный характер таких обязательств (отрыв от каузы) расширял возможность их переуступки, что было весьма выгодно для торгового оборота и банков.

В целом ограничения свободы договоров были немногочисленны и традиционны. Германское гражданское уложение не допускало прежде всего договоров, прямо нарушающих какиелибо предписания законов (§ 309). Однако имел место и особый вид ограничений действительности договоров. Речь идет об уже упоминавшихся выше социально-этических критериях «добрых нравов» и «доброй совести». Помимо § 138, прямо признающего недействительной всякую сделку, противоречащую «добрым нравам», следует указать и правила о толковании договоров (§ 157) в соответствии с требованиями «доброй совести» и, наконец, правило об исполнении договоров так, «как того требует добрая совесть, сообразуясь с обычаями гражданского оборота» (§ 242).

Ряд требований в Германском гражданском уложении предъявлялся к лицам, заключающим договор. Круг лиц, способных заключать договор, был достаточно широк. В их число включались замужние женщины и лица, не достигшие 21 года.

Из более 20 видов договоров, регулируемых Германским гражданским уложением, наиболее распространены были договоры купли-продажи и найма рабочей силы.

Договор купли-продажи характеризовался посредством описания основных обязанностей продавца и покупателя. Существенным признаком германского договора купли-продажи являлось разграничение двух существенных юридических моментов: а) соглашения сторон и б) фактической передачи покупателю права собственности на вещь. Право собственности и риск случайной гибели вещи переходил на покупателя только после передачи вещи. Отличительной чертой договора купли-продажи в Германском гражданском уложении являлось закрепление прав обратного выкупа и преимущественной покупки. Тем самым сохранялись особые права определенных социальных групп, прежде всего германского дворянства (юнкерства).

Экономически важным являлся договор найма услуг (найма рабочей силы). В Германском гражданском уложении законодатель уже не выражал открыто своих симпатий к нанимателю-хозяину, а требовал от него «справедливого» подхода. Так, согласно § 616 рабочему предоставлялись определенные гарантии сохранения своего места и заработной платы в случае болезни, особых семейных обстоятельств и т. п. В соответствии с § 617−618 хозяин был обязан заботиться о здоровье и даже нравственности нанятых, если они «входят в круг домашних нанимателя». Во избежание возникновения кабальных отношений договор найма не мог заключаться на срок более пяти лет, нанявшимся предоставлялось «необходимое время» для попыток найти новую работу в случае объявления об увольнении (§ 629).

В целом Германское гражданское уложение не устранило некоторые полуфеодальные формы эксплуатации труда. Например, сохранили свое действие уставы земель о челяди.

Значительное место в Германском гражданском уложении уделялось обязательствам из недозволенных действий. В § 826 предусмотрено: «Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым нравам, тот обязан возместить вред». По § 847 в случае правонарушения с причинением вреда, который не является имущественным (телесное повреждение и т. п.), потерпевший имел право на «справедливое» вознаграждение. Весьма характерен § 824, в котором объявлялись «недозволенными действиями» случаи, когда лицо «утверждает или разглашает обстоятельство, подрывающее промышленный или торговый кредит другого…» при условии, «если оно должно было знать, хотя и не знало, что обстоятельство ложно». Данное правило представляло попытку контроля юридическими средствами за методами конкуренции.

В виде общего правила Германское гражданское уложение поддержало принцип вины как основы ответственности лица за причинение вреда.

Третья книга Германского гражданского уложения была посвящена вещному праву. Среди вещных прав выделялось право собственности, владение, сервитуты и другие обременения.

Составители Германского гражданского уложения не дали строгого понятия права собственности. Общая норма § 903 предоставляла собственнику правомочия обходиться с вещью по своему усмотрению и исключать воздействие на нее других лиц, предоставив собственнику обширное и исключительное господство над вещью, закрепляла свободу и индивидуальный характер собственности.

Германское гражданское уложение предоставило собственнику земельного участка обширную власть не только на поверхность земли, но и на недра и воздушное пространство над земельным участком. Право собственника земли не распространялось только на полезные ископаемые, имеющие государственное значение: металлы, уголь, соль. Использование последних, как и ранее, регулировалось нормами земского горного права (ст. 68 Вводного закона). В Германском гражданском уложении ограничивалось право собственника земельного участка в интересах хозяйственного использования земельных участков. Собственник не мог «воспретить воздействие (на участок. — А. В.), происходящее на такой высоте или на такой глубине, что устранение его не предоставляет для него интереса». Также собственник земельного участка не мог воспрепятствовать проникновению к нему с другого участка газов, паров, запаха, дыма, копоти, теплоты, шума, сотрясения и т. д., если «такое воздействие не стесняет его или стесняет только в незначительной мере в пользовании своим участком» .

При характеристике юридической конструкции собственности важно выделить некоторые особенности правомочий собственника по распоряжению вещами, связанные с различиями между недвижимыми и движимыми вещами. Так, при переходе права собственности на вещи движимые в Германском гражданском уложении закреплялось старогерманское правило: «Hand muss Hand wahren» («Рука должна предостерегать руку»). Данное правило означало повышенную защиту прав добросовестного приобретателя вещи. Собственник вещи, доверивший ее продавцу, лишался права истребовать ее у добросовестного приобретателя. Таким образом, последний, согласно указанному положению, мог получить больше прав, чем их имел отчуждатель. Это старогерманское правило оказалось весьма выгодным для капиталистического оборота, придавая ему необходимую прочность и мобильность. На укрепление стабильности гражданского оборота направлено и положение § 1006 о том, что в «пользу владельца движимой вещи предполагается, что он собственник вещи». Эта презумпция не имела силы лишь против прежнего владельца, у которого вещь украдена или которым она потеряна или «иным образом утрачена», если последний возбуждал вещный иск.

Совершенно иначе был решен вопрос о распоряжении недвижимостью. По Германскому гражданскому уложению для передачи права собственности на недвижимые вещи был необходим особый публичный акт: запись в Поземельной книге, правовой режим которой регулировался особым имперским законом 1897 г.

Новым в Германском гражданском уложении было признание ценных бумаг в качестве объекта права собственности.

Характеризуя институт владения, нужно подчеркнуть оригинальность его юридической конструкции. Законодатель в Германском гражданском уложении отошел от римской конструкции владения и провозгласил, что владение вещью приобретается достижением действительного господства над пей (§ 854), устранив в качестве квалифицирующего волевой элемент. Тем самым была резко расширена сфера института владения. Владельцами признавались лица, обладающие вещью по договору (арендаторы, хранители). Признав владельцем, помимо хозяина вещи, арендатора, хранителя и других лиц, обладающих вещью на основе обязательственных отношений, законодатель создал две категории владения — «непосредственного» и «посредственного». Обе категории владельцев получили самостоятельную юридическую защиту.

При регулировании прав на чужие вещи (сервитуты, узуфрукт и т. д.) в противоположность известному положению римского права в § 910 Германского гражданского уложения предусматривалось, что собственник земельного участка не вправе обрезать проникшие к нему с соседнего участка корни или ветви, если они не мешают ему пользоваться своим участком. В § 571 указывалось, что при столкновении собственнических прав покупателя вещи и ее нанимателя арендные интересы последнего должны гарантироваться, хотя бы это и не устраивало нового собственника («покупка не ломает найма»).

Четвертая книга Германского гражданского уложения посвящена нормам семейного права. Единственной формой брака был гражданский брак. Брачный возраст устанавливался 16 лет для девушек и 21 год для юношей. Для заключения брака было необходимо обоюдное согласие, а для лиц младше 21 года также согласие их родителей. В Германском гражданском уложении прямо запрещается «вступать в брак, пока прежний брак не прекращен или не признан ничтожным». Запрещено было вступление в брак разведенным лицам, если причиной развода было совершенное ими прелюбодеяние (§ 1305). Заключению брака предшествовала помолвка, которая рассматривалась как соглашение, неисполнение которого влекло ответственность.

Брак считался нерасторжимым по взаимному согласию супругов. Развод допускался только при наличии особых оснований, к которым были отнесены злонамеренное оставление супруга, жестокое обращение, бесчестное и развратное поведение и т. п. Перечень таких оснований в Германском гражданском уложении был исчерпывающим.

Германское гражданское уложение не знало легальной власти мужа над женой, но в то же время не признавало и равенства мужчины и женщины в браке. В § 1354 закреплялся принцип главенства мужа в общесемейных делах, но по сравнению с французским гражданским кодексом его права были ограничены. Жена имела право «не подчиняться решению мужа, если оно представляется злоупотреблением с его стороны своим правом» .

Замужние женщины не были лишены имущественной дееспособности. Более того, согласно § 1356 «жена вправе и обязана заведовать общим хозяйством». В пределах домашнего хозяйства ей предоставлялось право «вести дела мужа вместо него и представлять его» (§ 1357). Правда, муж мог ограничить или отменить это право жены. Согласие мужа требовалось и для занятия предпринимательской деятельностью.

Имущественные отношения определялись брачным договором. В Германском гражданском уложении признавался режим общности имущества с правом мужа им пользоваться и управлять. В этом случае имущество жены, принадлежащее ей до брака или приобретенное ею во время брака, оставалось ее собственностью, но находилось в управлении и пользовании мужа (§ 1363). Был установлен также режим «отдельного имущества» жены (§ 1365), на который не распространялась власть мужа. «Отдельным имуществом» жены в Германском гражданском уложении объявлялось кроме личных вещей жены всякое имущество, которое она получит по наследству, в силу дарения, а также все то, что «жена приобретает своим трудом или самостоятельным ведением какого-либо предприятия». Германская система имущественных правоотношений супругов была более благоприятна для замужней женщины, чем во Франции. И все-таки равенства с мужем германская женщина еще не получила.

Несовершеннолетние дети состояли под родительской властью, которая включала родительскую власть отца и матери. Согласно Германскому гражданскому уложению отцу предоставлялось право «заботиться о личности и имуществе детей» (§ 1627). Право отца заботиться о личности детей сочеталось с правом «прибегать к соответствующим исправительным мерам», налагаемым опекунским судом по просьбе отца. Наконец, для осуществления заботы об имуществе детей отцу давалось «право пользования имуществом детей». Пока длился брак, мать наряду с отцом «вправе и обязана заботиться о личности детей» (§ 1634).

Право родителей давать детям согласие на брак ограничивалось: отец был вправе давать разрешение на брак только несовершеннолетним детям; мать — только незаконным.

В пятой книге Германского гражданского уложения регулировались вопросы наследования, которое осуществлялось по закону или по завещанию. Характерной чертой наследования было отсутствие пределов наследования по закону. К этому виду наследования призывались все, кто мог доказать свое родство с наследодателем. Родственники призывались к наследованию по закону по так называемым парантеллам (линиям). Первую линию составлял наследодатель со своими нисходящими (§ 1924). Вторую линию представляли родители наследодателя со своими нисходящими и т. д. Первостепенная линия (парантелла) исключала наследников других линий (парантелл). Внутри наследующей тарантеллы наследство получали не все родственники, а только главы данной тарантеллы. Ближайшая степень родства устраняла от наследования последующую.

Особое правовое положение в этой системе наследования занимал переживший супруг. В Германском гражданском уложении пережившему супругу предоставлялось право на определенную часть наследства умершего (от ¼ до ½ при наличии наследников первых двух линий, а также деда и бабки). Если же не было родственников первой и второй линии, деда и бабки, все наследство переходило к пережившему супругу (§ 1931). Таким образом, по Германскому гражданскому уложению переживший супруг являлся привилегированным законным наследником.

Завещать могло любое дееспособное лицо старше 16 лет, но до 21 года завещание делалось в публичной форме. В Германском гражданском уложении провозглашался принцип свободы завещания с правом «устранить от наследования по закону родственника или супруга…» (§ 1938). Свобода завещания была ограничена наличием обязательных наследников, которые должны были получать определенную часть имущества. Нисходящие наследодателя, а также родители и супруг наследодателя, если они были отстранены от наследования завещанием наследодателя, могли потребовать от наследника предоставления им обязательной доли наследства, составлявшей половину стоимости доли при наследовании по закону (§ 2303).