Значение заключения прокурора в гражданском процессе

Процессуальное значение представляемого прокурором заключения в гражданском судопроизводстве фактически сводится к вопросу о том, является ли заключение прокурора доказательством по делу или нет. В отношении заключения эксперта законодатель решил вопрос однозначно, указав в ст. 55 ГПК РФ, что заключение эксперта является доказательством.

Одни авторы считают, что заключение прокурора имеет доказательственное значение и его следует рассматривать как доказательство по делу^[1]. Правовая природа участия данного субъекта, пишет В. В. Ярков, определяется тем, что указанный орган является лицом, участвующим в деле, и в то же время его заключение рассматривается как одна из форм использования специальных познаний и в этом смысле представляет собой одно из средств доказывания^[2]. При этом часть авторов основывает свои выводы на внешнем сходстве заключения органа с заключением экспертов^[3], другая — на наличии в структуре заключения фактической части, в которой излагаются обстоятельства дела^[4]. Так, например, К. С. Юдельсон, проводя классификацию доказательств, отнес заключения экспертов, органов государственного управления и технических инспекторов профсоюзов к личным доказательствам. По мнению автора, такие заключения имеют экспертный характер, а субъекты, их издающие, являются источником доказательств, поскольку воспринимали факты, имеющие доказательственную ценность, при обсуждении и вынесении судебного решения^[5].

?. П. Гуреев, занимая противоположную позицию о том, что заключение государственного органа не является доказательством по делу, ссылается в обоснование своей позиции на другую структурную часть представляемого органом заключения — мнение органа по поводу того, как следует разрешить спор. Сравнивая сущность заключения эксперта с заключением государственного органа, автор указывает, что «в заключении же органа государственного управления, имеющего должностной интерес в исходе дела, высказывается точка зрения данного государственного органа по существу спора, доказательством по делу это заключение не является»^[6].

Для разрешения вопроса о том, можно ли относить заключение прокурора к доказательствам, необходимо уяснить, что именно следует понимать под доказательством, помня, вместе с тем, что особенности доказывания прокурором исковых требований более подробно рассмотрены в гл. 4.

Институт доказывания и доказательств занимает одно из центральных мест в гражданском процессуальном праве, поскольку в своем содержании раскрывает регламентированную законом процессуальную деятельность не только суда, но и участвующих в деле лиц по изучению фактических обстоятельств посредством доказательств с целью законного и обоснованного разрешения правового конфликта.

Все имеющиеся в науке определения доказательства рассматриваются в двух аспектах: юридическом и с точки зрения правил и приемов логики. Под доказыванием (доказательством) в логике понимают установление истинности одного суждения с помощью других, уже известных положений, суждений, принимаемых за истинные. При этом понятия «доказывание» и «доказательство» употребляются как тождественные^[7].

С позиций правил логики дает свое определение С. И. Ожегов, который определяет доказательство как довод или факт, подтверждающий, доказывающий что-нибудь, система умозаключений, путем которых выводится новое положение^[8]. К. И. Малышев называл доказательством все, что убеждает наш ум в истинности или ложности какого-нибудь факта или положения^[9].

Доказательством в логике называют рассуждение, устанавливающее истинность какого-либо утверждения путем приведения аргументов, истинность которых уже доказана. Структура доказательства состоит из трех частей:

• — тезис, т. е. утверждение, которое требуется доказать. В структуре доказательства тезис является заключением, которое выводится из посылок по правилам логики;
• — основания или аргумент. В структуре доказательства аргументы выступают в роли посылок;
• — способ доказательства, или демонстрация, т. е. совокупность тех умозаключений, с помощью которых тезис выводится из аргументов.

Таким образом, анализируя определения доказательств, используемых в логике, можно сделать вывод о том, что они не содержат строгих требований к форме, порядку получения доказательства, понятия «доказательство» и «доказывание» тождественны. Данные определения можно использовать в качестве основы, каркаса для формирования понятия судебного доказательства. Понятие «доказательство», используемое в логике, и судебное доказательство будут соотноситься как общее и частное.

На формирование определения судебного доказательства в гражданском процессуальном праве оказывает влияние степень развития науки гражданского процессуального права, а также законодательное закрепление его определения. Именно это объясняет наличие различных точек зрения па понятие доказательств в советский и современный период развития науки.

Некоторые авторы рассматривают судебное доказательство как известный суду факт, который находится в определенной связи с неизвестным и благодаря этому позволяет установить искомый факт^[10]. С. В. Курылев полагал, что «судебным доказательством следует считать факт, полученный из предусмотренных законом источников и предусмотренным законом способом, находящийся с искомым в судебном процессе фактом в определенной связи, благодаря которой он может служить средством установления объективной истинности искомого факта»^[11]. Данная позиция страдает недостатком, суть которого заключается в искусственном разъединении содержания доказательства (факта) от его процессуальной формы, без которой судебное доказательство не может быть вовлечено в гражданское судопроизводство. При этом необходимо иметь в виду, что С. В. Курылев делал оговорку о том, что «в процессуальной литературе под словом „доказательство“ обычно понимают два рода фактов: а) факты, представляемые суду в качестве доказательств, и б) факты, которые кладутся судом в основу решения в качестве доказательства. Факты первого рода в отличие от фактов второго рода характеризуются гем, что их связь с искомыми фактами является предполагаемой»^[12]. Исходя из данного умозаключения, доказательствами, по мнению С. В. Курылева, в полном смысле этого слова, являются лишь факты второго рода, о которых нужно говорить в определении.

Критическое отношение к пониманию судебных доказательств только через фактические данные выразил К. С. Юдельсон: «Если к судебным доказательствам относятся только факты, устанавливающие предмет доказывания, то за пределами определения остаются доказательства, на которые были сделаны ссылки, которые исследовались судом, но были в результате исследования и оценки отвергнуты или признаны недостаточными. Порок такого определения в том и состоит, что оно охватывает только те обстоятельства, которые по известной связи с искомым юридическим фактом положены судом в основание своего вывода. Другими словами, отнесение факта к доказательственному материалу поставлено в связь с оценкой, которой завершается судебный процесс»^[5]. О несостоятельности понимания доказательства как фактических данных свидетельствует еще и аргумент О. В. Иванова, суть которого состоит в следующем: «Закон требует, чтобы суд непосредственно исследовал доказательства. Факты же не могут быть исследованы в судебном заседании, они существуют, как правило, за временными и пространственными границами разбирательства дела. Доказательственные факты сами устанавливаются судом с помощью доказательств»^[14].

Есть авторы, которые также односторонне определяют природу судебных доказательств, но в противоположность первым понимают судебные доказательства как источник, из которого суд получает необходимые сведения о юридических фактах, имеющих существенное значение для решения спора о гражданском праве. По мнению Т. М. Яблочкова, доказательствами являются «…те средства, коими стороны убеждают судей в правильности их утверждений»^[15].

Представители другого направления двояко определяют природу судебных доказательств, выделяя как самостоятельные явления доказательства — средства доказывания и доказательства — фактические данные. По их мнению, понятие судебного доказательства имеет два значения, каждое из которых имеет право на самостоятельное существование.

О двойственной природе судебного доказательства в свое время писал Д. М. Чечот. Под судебными доказательствами он понимал «все фактические данные (факты, сведения о фактах), а также средства доказывания, которые в предусмотренных законом процессуальных формах используются в суде для всестороннего и полного исследования обстоятельств и вынесения законного и справедливого решения»^[16]. Такую же точку зрения разделяет и А. К. Сергун, которая полагает, что судебными доказательствами следует считать не только предусмотренные и регламентированные законом процессуальные средства (объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, письменные и вещественные доказательства), но и полученные из них фактические данные, на основании которых суд устанавливает обстоятельства дела^[17].

Наибольшее распространение и поддержку в научных кругах^[18], а также законодательное закрепление (ст. 55 ГПК РФ) получило направление, представители которого, стремясь преодолеть двойственное понимание доказательств, рассматривают доказательство как одно целостное явление, имеющее две неразрывно связанные стороны — внутреннюю и внешнюю. Доказательствами в судебном процессе являются полученные в процессуальном порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Фактические данные, полученные в форме, не предусмотренной ГПК РФ, не являются судебными доказательствами^[19]. По справедливому утверждению М. К. Треушникова, «судебное доказательство — единое понятие, в котором взаимосвязаны фактические данные и средства доказывания»^[20].

Судебными доказательствами, по мнению Хуан Сян, являются сведения о фактах, обладающие свойством относимости и допустимости, способные прямо или косвенно подтвердить имеющие значение для правильного разрешения судебного дела факты, выраженные в предусмотренной законом процессуальной форме, полученные и исследованные в строго установленном процессуальном законом порядке, а также представленные в суд в определенный законом или судом срок^[21].

Раскрыв понятие «доказательство», можно прийти к однозначному выводу о невозможности считать заключение прокурора доказательством по делу.

Доказательство — это сведения о фактах, облеченные в установленную форму и представленные в определенном порядке. Общим из этих трех признаков между доказательством и заключениями является определенный порядок представления. Что касается сведений о фактах как содержания доказательств, то в заключении они присутствуют лишь в описательной части. Суть же заключения содержится в выводах прокурора. Сведения о фактах являются в них лишь тем, что предшествует выводу, па сведениях о фактах базируется мыслительный процесс субъекта, по результатам которого рождается вывод, наделенный большой долей субъективизма.

В соответствии с признаком допустимости, если считать заключения прокурора средством доказывания, они должны быть внесены в ст. 55 ГПК РФ. В настоящее время законодатель не предусмотрел таких средств доказывания.

Сущность доказательств заключается в том, что они представляют собой сведения об интересующих суд фактах, которые необходимы для правильного разрешения дела. Можно ли утверждать, что сущность заключения прокурора состоит в том же? Думается, что нет. Защита прав и интересов других лиц, публично-правовых интересов, помощь суду в правильном разрешении гражданского дела диктуют активную деятельность органов, не ограничивающуюся рамками констатации каких-либо фактов.

Безусловно, заключение содержит сведения об обстоятельствах рассматриваемого дела, но постольку, поскольку это необходимо для обоснования позиции органа. Первостепенное, решающее значение имеет суждение органа по поводу разрешения спора, ради доведения которого до сведения суда орган и участвует в судопроизводстве.

Различны и цели представления доказательств и дачи заключения. В отличие от заключения прокурора, представление доказательств преследует цель подтвердить или опровергнуть определенные обстоятельства дела, на которые ссылаются стороны.

Таким образом, суть, цели, значение заключения позволяют сделать вывод, что заключение прокурора, государственного органа, органа местного самоуправления нельзя считать доказательством по делу.

По некоторым категориям дел представлению заключения предшествует составление акта обследования. В отличие от заключения в нем не дается правовой оценки установленных фактов. Акт содержит в себе сведения об определенных обстоятельствах, имеющих значение для разрешения дела. Эти сведения излагаются так, как непосредственно воспринимаются лицами, производящими обследование, от имени которых составляется акт. Этот документ и является письменным доказательством по делу. Вместе с другими доказательствами, представленными по делу, он должен быть непосредственно исследован в судебном заседании судом и лицами, участвующими в деле.

В ч. 2 ст. 271 ГПК РФ упоминается заключение компетентного органа государства, гражданами которого являются усыновители (при усыновлении ребенка лицами без гражданства — государства, в котором эти лица имеют постоянное место жительства), которое должно прилагаться к заявлению об установлении усыновления ребенка иностранными лицами, лицами без гражданства, гражданами Российской Федерации, постоянно проживающими за пределами территории РФ. Следует отметить, что юридическая природа этого заключения отлична от природы заключения, представляемого органами нашего государства. Если заключение российских органов призвано помочь суду правильно разрешить дело, установить обоснованность и соответствие усыновления интересам ребенка с позиции российского законодательства, то заключение компетентного органа иностранного государства преследует цель только подтвердить факт возможности быть усыновителем, исходя из требований иностранного права. По сути дела, сходство между этими двумя актами только терминологическое.

Заключение

органа другого государства является письменным доказательством по делу, которое содержит сведения об условиях жизни заявителя.

Исходя из вышеизложенного, представляется необходимым определить, в чем же все-таки состоит значение заключения прокурора в гражданском судопроизводстве.

О значительной роли государственных органов в защите прав и свобод граждан свидетельствует закрепление в Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2007−2011 годы» повышение эффективности и качества правосудия; развитие основ судебной системы; совершенствование ее кадрового и финансового обеспечения; достижение открытости и прозрачности судебной системы, усиление гарантий самостоятельности судов и независимости судей как непременных условий обеспечения функционирования демократического правового государства; приведение законодательства РФ в соответствие с нормами международного права и международными стандартами в области прав человека, что в конечном итоге должно обеспечить расширение сферы судебной защиты прав и свобод граждан, повышение доступности правосудия^[22].

Функцию охраны прав и свобод человека и гражданина, обеспечения правопорядка призваны выполнять так или иначе все органы государства, ее наиболее полному выполнению должен быть подчинен весь механизм государства^[23].

В соответствии с Конституцией РФ государству отведена главенствующая роль в процессе обеспечения прав, свобод и обязанностей человека и гражданина. Так, в ст. 17 Основного закона указано, что в Российской Федерации признаются и гарантируются нрава и свободы человека и гражданина. Далее, из смысла ст. 45 Конституции РФ вытекает обязанность государства осуществить такую защиту. Следовательно, государство осуществляет гарантию нрав и свобод через всю систему государственных органов^[24]. Таким образом, прокурор в соответствии со ст. 45 ГПК РФ, принимая участие в рассмотрении и разрешении конкретного гражданского дела, является гарантом прав человека и гражданина.

Гарантиями-условиями (экономическими, политическими, духовными) являются демократический режим, социальная и правовая государственность, развитая правовая культура, экономическое благосостояние, устойчивое социально-экономическое развитие.

Юридические средства обеспечения прав и обязанностей — это своего рода единые по правовой форме инструменты и технологии, закрепленные в конституции, международных правовых актах и отраслевом законодательстве.

Понимание юридических гарантий в науке весьма неоднозначно. Так, ряд исследователей предлагают понимать юридические гарантии как совокупность правовых норм^[25]; по мнению других, они представляют собой средства и способы^[26], установленные законом; третьи, напротив, определяют гарантии как правоприменительную деятельность компетентных органов^[27]. Причем каждая из этих точек зрения является справедливой и правильной.

В Основном законе содержится определенный круг гарантий основных прав и свобод, тем не менее, их реальность в решающей степени обеспечивается средствами текущего, отраслевого законодательства^[28]. Так, если в ст. 2 Конституции РФ закреплено в качестве обязанности государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, то Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», расширив положение Конституции РФ, в ст. 1 закрепляет правило, согласно которому судебная власть в России осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных, народных и арбитражных заседателей посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Далее ГПК РФ «расшифровывает» цель гражданского судопроизводства — защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов России, субъектов РФ, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

В соответствии со ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц, или интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований. В тех же целях вступает в судопроизводство и дает заключение по делу.

Большей гарантией является не сам факт закрепления в нормативных актах участия прокурора в гражданском судопроизводстве, а то, как он действует в судопроизводстве, насколько активно и надлежащим образом выполняет свои обязанности — обоснованно отстаивает позицию защиты нарушенных прав или дает заключение по делу. Таким образом, само заключение и является гарантией защиты прав и гарантией вынесения законного и обоснованного судебного решения.

Таким образом, значение заключения прокурора состоит в том, что:

• • заключение является гарантией защиты нарушенных прав и свобод;
• • в заключении отражается мнение специальных органов по поводу разрешения дела;
• • заключение как акт реализации прав и обязанностей, носящий рекомендательный характер, способствует суду вынести законное и обоснованное решение.

О роли заключения прокурора в гражданском судопроизводстве можно говорить с точки зрения его пользы вообще для:

• — суда, в правильном и своевременном рассмотрении и разрешении дела;
• — лиц, чьи права защищаются этим заключением.

Что касается заключений прокурора в гражданском судопроизводстве, то здесь тоже можно констатировать высокую их эффективность, причем данная тенденция прослеживается во всех регионах России на протяжении нескольких лет^[29].

В силу того, что на прокуроров законом возложена обязанность осуществлять надзор за соблюдением действующего законодательства, значение его заключения несколько отлично от заключения государственных органов и органов местного самоуправления. Давая заключение по делу, прокурор оценивает не только имеющиеся в деле доказательства и собранные им фактические данные, но также и заключения государственных органов, органов местного самоуправления, участвующих с ним в судопроизводстве. Поэтому прокурор должен давать заключение последним, имея возможность ознакомиться с заключениями других участников. В данном аспекте

заключение

прокурора имеет значение «двойной» гарантии по отношению к заключению государственных органов и органов местного самоуправления.

• [1] Гражданский процесс: учебник / под общ. ред. II. М. Коршунова. М., 2005. С. 147.
• [2] Гражданский процесс: учебник / отв. ред. В. В. Ярков. 5-е изд., перераб, и доп. М., 2004. С. 104 (автор главы — В. В. Ярков).
• [3] Деревянко Г. Ф. Правоотношения по поводу воспитания детей в советском семейном праве: автореф, дис… канд. юрид. наук. Харьков, 1953. С. 7.
• [4] Комментарий к ГПК РФ (научно-практический). 2-е изд. М., 2003. С. 150 (автор главы — М. С. Шакарян).
• [5] Юдельсон К. С. Судебные доказательства и практика их использования в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 40.
• [6] Гуреев Π. П. Судебное разбирательство гражданских дел. М., 1958. С. 70.
• [7] См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 72; Мохов А. А., Рыженков А. Я. Доказательства и доказывание в гражданском судопроизводстве России: учеб.- практич. пособие / под ред. М. Г. Короткова. Волгоград, 2005. С. 34.
• [8] Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1989. С. 140.
• [9] Малышев К. И. Курс гражданского судопроизводства. СПб., 1876. Т. 1. С. 92−93.
• [10] Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976. С. 102.
• [11] Курылев С. В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 6.
• [12] Курылев С. В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе: автореф, дис… канд. юрид. наук. М., 1953. С. 9.
• [13] Юдельсон К. С. Судебные доказательства и практика их использования в советском гражданском процессе. М., 1956. С. 40.
• [14] Иванов О. В. Судебные доказательства в гражданском процессе: курс лекций. Вып. 1. Иркутск, 1974. С. 27.
• [15] Яблочков Т. М. Учебник русского гражданского судопроизводства. 2-е изд. Ярославль, 1912. С. 86.
• [16] Гражданский процесс: учебник / под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота. М., 1996. С. 187 (автор главы — Д. М. Чечот).
• [17] Гражданское процессуальное право России: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М., 1996. С. 147 (автор главы — А. К. Сергун).
• [18] Идеи о судебных доказательствах как единстве формы и содержания были выражены в работах: Гражданский процесс: учебник / отв. ред. В. В. Ярков. 5-е изд., перераб, и доп. М., 2004 (автор главы — И. В. Решетникова). С. 218−220; Исаенкова О. В., Демичев А. А. Гражданский процесс: курс лекций. Саратов, 2009. С. 97; Хутыз Μ. X. Общие положения гражданского процесса: историко-правовое исследование. М., 1979. С. 88; Треушников М. К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 79; Сахнова Т. В. Регламентация доказательств и доказывания в гражданском процессе // Государство и право. 1993. № 7. С. 53; и др.
• [19] Двхтерева Л. II., Пивульский В. В. Гражданский процесс: учеб, пособие. М., 2005. С. 57.
• [20] Треушников М. К. Судебные доказательства. 3-е изд., испр, и доп. М., 2004. С. 79.
• [21] Сян Хуан. Судебные доказательства в гражданском процессе (опыт сравнительного правоведения на примере России и Китая): автореф, дис… канд. юрид. наук. М., 2008. С. 25.
• [22] Елизаров В. А. Разговор о судебной реформе // Экономическое правосудие на Дальнем Востоке России. 2008. № 4.
• [23] Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права: учебник. М., 2004. С. 57 (автор главы — А. В. Малько).
• [24] Глущенко П.П. Социально-правовая защита конституционных прав и свобод граждан (теория и практика). СПб., 1998. С. 64; Венгеров А. Б. Теория государства и права: учебник. М., 2007. С. 314.
• [25] См.: Чхиквадзе В. М. Социалистический гуманизм и права человека. М., 1978. С. 113; Иванова А. П. Гарантии конституционных прав и обязанностей советских граждан // Учен, зан. Сарат. юрид, ин-та. Саратов, 1986. Вып. 17. Ч. 1. С. 112; Речицкий В. В. Конституционные гарантии права граждан СССР на участие в управлении государственными и общественными делами: автореф, дис… канд. юрид. наук. Харьков, 1993. С. 9−10.
• [26] См.: Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. Воронеж, 1984. С. 20; Алжеев И. А. Защита конституционных нрав граждан Российской Федерации (теория и практика): автореф, дис… канд. юрид. наук. М., 1993. С. 15; Комаров С. А. Личность в политической системе российского общества: Политико-правовое исследование. Саранск, 1995. С. 43; Мордовец А. С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина / под ред. Н. И. Матузова. Саратов, 1996. С. 193.
• [27] Матузов Н. И. Субъективные права граждан в СССР / под общ. ред. И. Е. Фарбера. Саратов, 1966. С. 130; Мицкевич А. В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 86.
• [28] См.: Юридические гарантии конституционных прав и свобод личности в социалистическом обществе / под ред. Л. Д. Воеводина. М., 1987. С. 42; Решетов 10. С. Реализация норм советского права. Системный анализ. Казань, 1989. С. 66−67.
• [29] См.: Корсунов А. Д. Информационное письмо о состоянии работы по обеспечению участия прокуроров в гражданском судопроизводстве за 2007 год // Бюллетень практики участия прокуроров в рассмотрении дел судами / под ред. С. П. Зайцева, Η. П. Дудина. СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ, 2008. Вып. 1. С. 114; Архив новостей // Официальный сайт прокуратуры Ивановской области. URL: prokuratura.ivanovo.ru/newsarch/2009/08/18/2 009 081 809.htm (дата обращения: 03.04.2014).