В здравом обществе мысль о том, что религиозные самоинтерпретации культуры, которая и была возведена из небытия в бытие силой и светом веры, составляют не просто органическую ее часть, но ее сердцевину, и что по этой причине они в первую очередь должны стать духовно-нравственной сердцевиной государственного школьного образования, не нуждается в обсуждении: глупо обсуждать очевидное, ломиться, как говорят, в открытую дверь. Но в больном обществе, опутанном паутиной дезинформации, приходится об этом говорить.
«Образование составляет основную задачу государства». Эта верная формулировка — из конституции. К стыду нашему — не российской, а греческой (ст. 6, п. 2).
Однако как это близко русской традиции! Если, по слову Библии, «каков делатель, таково и дело», то как же нс порадеть обществу о духовнонравственном самовоспитании в первую очередь?! И как не узаконить это главное требование народной совести в конституции в качестве главной цели государства?
В нашей конституции, принимавшейся обманно — в условиях тотальной дезинформации и по-прежнему диковинной в мире, все же не содержится ничего, что противоречило бы мировому опыту согласования церковного и государственного. Вместо того заявлено: «Российская Федерация — светское государство» (ст. 141). Понятие «светское» невозможно трактовать как синоним безбожного. Такое понимание нигде не сформулировано в Конституции. Оно противно логике истории, ведь гениальнейшие творцы советской культуры были людьми верующими.
Именно разделенность и согласие внутреннего и внешнего в жизни человека и общества требует разделения и согласия Церкви и государства. Естественное различие и разделение сфер церковного и гражданского — не для глупейшей вражды, а ради согласия и благотворного сотрудничества.
Идея симфонии (согласия) двух властей естественна для ума, ибо истинна. Общей точкой согласного, содружественного приложения сил являются прежде всего культура и образование. Деньги на них выделяются государством. Но от чего зависит объем финансирования? От духовности и ума управленцев и общества, от ощущения важности истины и красоты в жизни, от любви к стране и к детям, от нравственной силы и мужества в противлении соблазна подкупа со стороны лоббирующих группировок, заинтересованных в грабеже и развале национальной государственности. Это просветляющее влияние идет от Церкви. Но важна для духовного благосостояния общества и религиозная интерпретация культуры в государственных школах.
Можно ли что-нибудь возразить против нее с юридической точки зрения? Ничего. Религиозные трактовки культуры принадлежат культуре общества, которую обязано поддерживать и государство.
Свобода — понятие нравственное, а не безнравственное. Нужно ясно видеть, что именно таится в беспредельном пределе свободы: идеал обожения или жажда осатанения, Царство Небесное или геенна.