Геополитические «большие пространства»

Мир всегда стремится к балансу политических сил: интересам и силе одного государства противостоят интересы и сила другого государства или группы стран; стабильное существование однополярного мира невозможно — рано или поздно такой мир распадется на два или несколько противостоящих союзов государств. В каждом союзе государств есть лидер, вокруг которого объединяются группы стран с целью обеспечения своих политических и экономических интересов. Эти группы стран образуют так называемые большие пространства.

«Большое пространство» — это не только экономический потенциал, но и схожесть государственных идеологий, «всеобщий эквивалент ценностей», т. е. общие представления об образе жизни, соотношении материальных и духовных ценностей жизни. Но все-таки ведущим в консолидации стран вокруг лидера выступает экономический фактор. Именно он стал причиной того, что богатые нефтью арабские страны превратились в один из центров геополитической оппозиции. То же можно сказать и относительно Турции — ее авторитет среди тюркских народов явился следствием успешного развития экономики.

После Второй мировой войны на значительных частях Европы и Азии резко увеличилась роль идеологического фактора, послужившего причиной консолидации одних стран и роста противостояния со стороны группы других стран. С ним в пространственно-временном отношении совпал другой фактор — военный, направленный на защиту идеологических установок одной группы стран и на подавление идеологии и претензий на господство в мире других стран. В нынешних реалиях действие обоих факторов ослабло, но, вероятно, временно.

Теория «большого пространства» в той или иной мере разрабатывалась всеми крупнейшими геонолитиками мира. Кратко охарактеризуем ее.

Ф. Ратцель (Германия) в конце XIX — начале XX в. обосновал идею «жизненного пространства», в которой сравнивал государство с живым организмом, имеющим свою молодость, расцвет, старость. Вступив на путь «питания» сначала мелкими, а затем все более крупными пространствами, государство уже не может остановиться и либо увеличивает свою территорию, либо теряет ее. Одновременно с приращением территории происходит экспансия культуры, уничтожение духовных основ подчиненной территории.

Р. Челлен (Швеция) примерно в то же время выявлял «узлы геополитических проблем», в которых увязывал воедино физико-географические условия, формы ведения хозяйства, этнические характеристики, социально-классовую и профессиональную структуру населения, форму государственного управления. Под геополитикой он понимал науку о государстве как географическом организме или как явлении в пространстве.

А. Мэхан (США) в конце XIX в. обосновал роль военно-морского флота в деле поддержания контроля над политическими процессами в мире, а его последователь X. Маккиндер (Великобритания) в начале XX в. обосновал геостратегию, согласно которой определил часть мирового пространства, недоступную для завоевания с помощью военно-морского флота. Это — Центральная Евразия, названная впоследствии хартлендом. Он пришел к такому выводу: «Кто правит хартлендом — господствует над Мировым островом (Евразийским континентом — авт.), кто правит Мировым островом — господствует над миром».

К. Гаусгофер (Германия) обосновал разделение мира на центры и периферию, положив в основу идею о самодостаточности государств — панрегиона, суть которой состоит в меридиональном распространении государственных интересов, что позволяет удовлетворить потребности во всех видах ресурсов, имеющихся во всех природных зонах. Цель геополитики, по Гаусгоферу, заключается в том, чтобы обеспечить надлежащим средством политическое действие и придать направление политической жизни в целом. «Геополитика, — писал ученый, — это географический разум государства».

Н. Спайкмеи (США) выделил окаймляющий хартленд маргинальный полумесяц, или римленд (от англ, пт — край, ободок), охватывающий страны Южной Европы, Ближний и Средний Восток, Индию, Юго-Восточную Азию и Китай. По его мнению, именно здесь располагается «сгусток силы», дающий ресурсы, власть и контроль над мировыми политическими процессами. Перефразируя слова Маккиндера, Спайкмеи дал такую формулировку современной геополитики: «Кто контролирует Римленд, тот господствует над Евразией, кто господствует над Евразией, тот контролирует судьбы мира».

Д. Паркер (США) дал обобщенное представление о геополитических воззрениях ученых XX в., обосновал наличие шести школ геополитической мысли:

• 1) школа бинаристов — выделяет две противоборствующие стороны (например, морские и континентальные державы);
• 2) школа маргиналистов — изучает периферийные части центральных геополитических зон;
• 3) школа триналистов — исследует трансформацию бинарной системы в третью силу, которая могла бы установить баланс между противостоянием «морских» и «континентальных» держав;
• 4) школа зоналистов — направлена на выделение центров геополитических сил в Северном полушарии и тяготеющих к ним периферийных территорий в меридиональном направлении (школа «Север — Юг»);
• 5) школа центристов — обосновывает идеи контроля над интернациональными капиталами, силовой социально-экономической структуры;
• 6) школа плюралистов — отрицает существование какой-либо монополии на геополитическое могущество у какого бы то ни было региона мира.

Отметим, что каждая из названных школ возникла и развивалась в конкретных геополитических условиях и, естественно, отражала интересы политических сил в определенном пространстве-времени. То же характерно и для школы евразийцев, направленной на изучение геополитических интересов России.

Начало формирования этой школы приходится на 1920;с гг. Она была основана русскими эмигрантами (II. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Л. П. Карсавин, Г. В. Флоровский, Н. Н. Алексеев, Г. В. Вернадский и др.), объединенных желанием постичь законы развития общества и, исходя из них, наметить пути развития России. Продолжая развивать мысли, изложенные в работах ранних славянофилов (Н. Я. Данилевский, Ф. М. Достоевский, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, братья К. С. и И. С. Аксаковы), они обосновывали специфическое географическое положение Восточной Европы, Северной и Северо-Восточной Азии (Евразии), воздействующее, по их мнению, на политическое устройство, культуру и идеологию. В 1921 г. вышел в свет сборник научных статей «Исход к Востоку», в котором авторы впервые употребили термин «евразийство», а себя назвали евразийцами. Позднее идеи евразийцев были подхвачены и развиты в трудах Л. II. Гумилева.