Имперская индустриализация. 
Настольная книга предпринимателя

К концу XVIII в. Российская империя стала мировым лидером по производству черных металлов, которое неуклонно росло (146 тыс. т чугуна в 1800 г. против 17 тыс. т в 1725 г.). Этот успех объяснялся как военными нуждами и разумным попечением властей об отрасли, так и громадными резервами сырья: выплавка металла шла из местной руды и на местном древесном угле. Были достигнуты глобальные успехи и в ряде других производств, в частности в переработке древесины и льна. Широко развитое мануфактурное и ремесленное производство, совершенствуемые пути сообщения и постоянно растущее население, среди которого распространялись временные трудовые миграции (отхожие промыслы), — все это делало возможной дальнейшую интенсивную индустриализацию.

К концу XVIII в. начали возникать первые производства тяжелой промышленности, которые можно считать машиностроительными заводами¹. Часть этих предприятий были исключительно казенными, и все они будут связаны с казенными заказами, в первую очередь для армии и флота, обслуживания казенных имуществ.

Крупнейшей инициативой деловых людей Российской империи стала попытка освоения Аляски с созданием привилегированной Российской американской компании, контролирующей регион. К сожалению, значительного заселения русскими, крупной торгово-промысловой деятельности и крепкого военно-морского флота достичь на Аляске не удалось, и в какой-то момент политический контроль над ней оказался лишен смысла. В 1867 г. Российская империя как субъект предпринимательства приняла обоснованное решение реализовать свой «проблемный актив» — Аляску — Соединенным Штатам Америки, которые в то время нашим геополитическим и коммерческим конкурентом не были.

Нововведения императора Александра I отчасти носили освободительный характер: в 1801 г. была дозволена покупка всеми имущими городскими сословиями, а также государственными крестьянами внегородских земель; указом 1803 г. о вольных хлебопашцах было дозволено договорное освобождение крепостных с землей за выкуп или без (эта мера до 1861 г. охватит 1,5% крепостных^[1][2]), начался возврат части изъятой государством церковной земельной собственности, государственная власть несколько сократила прерогативы помещиков над их крепостными, были расширены права биржевой торговли и частных банкирских контор. В это же самое время в государстве осуществлялись и чисто административные реформы: пересматривались основные законы, создавались министерства и государственный совет, был введен упорядоченный государственный бюджет, были основаны несколько университетов и иных учебных заведений, в том числе технических.

Также были решительно продолжены казенные работы по строительству и перестройке систем каналов (Тихвинская, Мариинская, отчасти Вышневолоцкая системы, Березинские каналы, позже также Августовский канал, Бугский канал). Эти сети имели отношение прежде всего к товарным потокам, а строительные работы, как правило, велись частным подрядом.

Победа императора Александра I над Наполеоном Бонапартом представляла собой результат всенародного усилия: оборона отечества сопровождалась сбором народного ополчения и партизанских отрядов, а также немалыми пожертвованиями имущих слоев общества на помощь беженцам, ополчение, армию и пособие разоренным жителям зоны боев. Общественность получила тем самым значительный опыт низовой инициативы.

В военное и послевоенное время Россия пережила сопровождаемый спадом производства структурный кризис экономики¹. Среди путей выхода из него следует отметить именно поощрение предпринимательства. Помещикам было, по сути, запрещено сдавать крепостных в аренду «на сторону». Крестьяне ряда западных губерний были освобождены в 1812—1819 гг. от крепостной зависимости — притом без земли. Для всех крестьян были расширены возможности заниматься торговлей и ремеслом, наниматься на промыслы и заводы и даже учреждать их^[3][4]. Это значительно либерализировало рынок труда.

С 1816 г. действовал запрет на покупку новых крестьян к посессионным фабрикам и заводам, с 1824 г. дозволялся перевод владельцами своих посессионных крестьян в иные сословия, с 1840 г. дозволялось освобождение либо продажа казне посессионных крестьян при банкротстве, преобразовании или переходе на наемный труд таких производств^[5]. Началось массовое банкротство поместий, вызванное как часто невыгодным барщинным трудом, так и завышенным стандартом жизни помещиков. Наметился и кризис части отраслей крепостной промышленности.

Надо сказать, что часть мануфактур, и даже «полностью капиталистических», действительно распадалась. Даже конкуренции с кустарным трудом они не всегда выдерживали. Это относится к текстильной, деревообрабатывающей и металлообрабатывающей промышленности к востоку от Москвы^[6].

Для решения проблем отдельных отраслей принимались меры по снижению обязательных поставок: например, с 1809 г. стала сокращаться государственная регламентация производства и отпуска сукна в свободную продажу, в 1816 г. суконные производства, обязанные ранее снабжать «казну» под ее же надзором, смогли свободно продавать сукно на рынок, что вызвало их оживление, и в 1822 г. потребность в импортном сукне для казенных нужд исчезла — отрасль, наконец, стала покрывать казенные нужды и запросы рынка. Этот успех был достигнут благодаря новым мануфактурам с наемным трудом, притом техника еще оставалась на довольно рутинном уровне¹.

Но в отношении черной металлургии Урала и Сибири таких мер принято не было, преобладала опека, и данная отрасль долго стагнировала. Этому способствовали как крепостной режим и определенный бюрократизм этой промышленности, так и изобретение выплавки металла на каменном угле, что глобально удешевляло производство, но не представлялось выгодным на Урале с его лесами и древесным углем. Кроме того, часть заводов использовалась как места репрессий: к ним приписывали отдельные категории ссыльных и каторжных.

В том же 1822 г. был принят новый таможенный тариф, жестко протекционистского характера. Кстати, он, по сути, дал привилегию частной текстильной промышленности: низкие пошлины на хлопковую пряжу и хлопок-сырец вызвали именно перелив частных капиталов в хлопкоткачество, обеспечивая «ситцевую» индустриализацию. Получило импульс и химическое производство, поскольку новым фабрикам были нужны реактивы, краски и т. п.

Однако часть льгот предпринимательству в последние годы правления Александра I сокращались. Вводились военные поселения, на которые переводилась часть сухопутной армии. Излишняя регламентация этой формы производства, ее бюрократизированный характер вызывали немало недовольства; впрочем, часть конных заводов Российской империи стала наследием именно военных поселений. Также негативное влияние продолжает оказывать сама рекрутчина — обязанность, по сути, пожизненной службы солдат, периодически избираемых из крестьян и мещан по особой раскладке. Эта повинность крепостнического характера, усиленная при Александре I, просуществовала до военной реформы 1860-х гг.

Власть, особенно в лице Николая I, поощряла любую внутреннюю торговлю, в частности в 1841 г. был снят запрет фабрикантам на ведение розничной торговли. Что важно, крестьяне и ремесленники создавали все новые предпринимательские, уже чисто промышленные, «династии» (Гучковы, Губонины и др.); при этом численность регулярного гильдейского купечества в какое-то время даже сокращалась^[7][8]. Поощрялись и новые формы предпринимательства: к 1833 г. постепенно создавалось достаточно стройное и действенное патентное право, с 1836 г. устанавливался порядок создания акционерных обществ¹.

Во время правления Александра I и Николая I началось массовое внедрение машин и механизмов в русскую промышленность (что, по сути, стало отправной точкой промышленной революции), возникали все новые производства (и не только текстильные и химические), притом продолжалось активное приглашение иностранных специалистов, и не только правительством, но и частными предпринимателями.

Неуклонно росла внутренняя и внешняя торговля. В период с 1800 по 1860 г. экспорт Российской империи вырос с 75 млн до более чем 230 млн золотых рублей, но притом не меньше росла и межрегиональная торговля. (Впрочем, доля страны на мировом рынке, похоже, оставалась стабильно на уровне 3,5%.) Явно выделились ввозящие продукты сельского хозяйства и вывозящие ремесленную и промышленную продукцию губернии Средней и Северо-Западной России. Часть новых производств носили характер рассеянной мануфактуры при значительных масштабах перевозок и межрегиональной торговли^[9][10].

Постепенно, к 1850-м гг., возросла монетизация сельского труда, даже некогда барщинные поместья стали широко ее применять при найме местной и пришлой рабочей силы, когда рост помещичьей запашки оказывался выгоден. Монетизации способствовало также чисто монетарное налогообложение крестьян и ремесленников, установленное еще в петровское время и постоянно возраставшее^[11].

В течение всего периода 1800—1860 гг. императорской властью разрабатывались меры по постепенной отмене крепостного права, с 1836 г. на постоянной основе действовали тайные подготовительные совещания. В основной части страны крепостное право было отменено в 1861 г., в окраинных районах процесс длился до 1912 г. Вместе с тем, осталась определенная власть над крестьянином самой сельской общины: именно к ней были по-прежнему «приурочены» налоги и иные повинности. Только в начале XX в. эта власть стала сокращаться по ряду правовых и социальных причин.

Своего рода льготными территориями для капиталистического развития оказались новоосваиваемые губернии Новороссии, где возникло крупное аграрное производство и развивались торгово-промышленные города, а также началось освоение Донбасса. Также предпринимались меры, особенно после польского восстания 1831 г., для создания русского и польского предпринимательских слоев в западных губерниях с целью сломить владычество польской шляхты над польским и непольским населением, создать местную промышленность. (Впоследствии низкие ставки русских промысловых налогов привлекут в эти земли немало европейских капиталов.) Наметилось значительное развитие прибалтийских губерний на базе как приморского хозяйства, так и обслуживания столицы и столичной армейской группировки.

В предреформенную эпоху государство проводило политику наращивания инфраструктуры: транспорта (уже упоминавшиеся сети каналов, первые железные дороги и пароходные линии), финансовой сферы (создание к концу 1830-х гг. первых сберегательных касс и развитие банкирских домов), почты, медицины, образования (было создано немало технических училищ, Императорский горный институт и Императорский Санкт-Петербургский практический технологический институт), суда, полиции и даже деловой прессы (возникло множество экономических, агрономических и инженерных журналов, частично под патронажем властей). В 1830—1840-е гг. произошел пересмотр законодательства, вышла новая редакция многих законов. Проводилась упорядочивающая оборот денег «канкринская» реформа.

Эпохой подлинного расцвета отечественного предпринимательства будет следующий период: время форсированного роста нашего народного хозяйства — 1861 — 1917 гг.

В первую очередь следует отметить время Великих реформ — правление императора Александра II. Отмена крепостного права позволила ускорить создание ценностей в народном хозяйстве, снять ряд ограничений в движении капиталов и рабочей силы внутри страны, создать значительный подъем покупательной способности и сложных форм предприимчивости населения. В то же самое время правительственные гарантии в железнодорожном строительстве породили как рост железных дорог, так и регулярный рынок ценных бумаг. Широкое развитие получила банковская сфера. Обновленные судебные учреждения оказались способны быстро и надежно осуществлять необходимые для деловой жизни судебные процедуры.

Переход от рекрутской армии к системе всеобщего призыва означал снижение и конкретизацию военной нагрузки на народное хозяйство, государственный бюджет и трудовые ресурсы страны; кроме того, регулярно возвращающиеся со срочной службы нижние чины¹, не говоря уже о вольноопределяющихся^[12][13], представляли собой кадры грамотных работников, проникнутых общерусской культурой и часто наделенных полезными техническими познаниями.

Определенное снижение режима протекционизма сократило контрабандную торговлю и способствовало большей конкуренции на внутрироссийском рынке, нс препятствуя притом постоянному промышленному и торговому росту. Плавающий (до 1895 г.) курс рубля, создавая ряд неудобств для денежного обращения, означал при этом инфляционный форсаж производственной сферы. Постепенно возникло страховое дело в самых разных его видах, а также ипотечное кредитование и кредитная кооперация. Упорядочение русского заселения ряда территорий (Кубань, Терек, Семиречье) создало ряд очагов развитой по тому времени аграрной и промысловой жизни. Некоторое расширение границ Российской империи давало новые приложения предприимчивости не только внутри страны, но и вне ее. Упрощение регистрации и иного оформления частных предприятий и акционерных обществ^[14] вело к массированному их появлению, несмотря на рискованную атмосферу эпохи. Возникали многочисленные общественные организации предпринимателей, политическое представительство деловых людей оказалось возможным и на уровне местного самоуправления — уездных и губернских земств.

Несмотря на некоторое замедление самих реформ в 1880-х гг., поступательное развитие отечественного народного хозяйства продолжалось и далее. Наметился рост как уже разработанной инфраструктуры, так и все новых отраслей производства, а значит и частной предприимчивости, притом необязательно на базе высокой технологии; гак, история бакинских промыслов с 1873 г. насчитывает не одно десятилетие добычи нефти из колодцев.

В периоды правления Александра III и Николая II указанные тенденции в общем развивались, производственное развитие России шло и вглубь, и вширь, притом к элементарной культуре и разнообразному предпринимательству все более приходили широкие народные массы (особенно через ссудосберегательную и производственную кооперацию, акционерные общества), возникали все новые отрасли производства, все новые производственные районы. Протекционистская политика правительства в общем выдерживалась, постоянно варьируясь.

С 1888 г. возникали значительные объединения производителей в самых разных отраслях, числом всего до 120, преимущественно синдикатского типа; интересной особенностью этого процесса в России было «участие» в нем рынков высокотехнологичных товаров (например, Союза фабрикантов рельсовых креплений). Также важной отечественной особенностью крупного предпринимательства стала значительная доля в его капиталах как иностранцев, гак и государственной казны (по разным оценкам, примерно 20% и 30% к 1913 г. соответственно).

Только в 1880-х гг. начали складываться как систематическая практика регулярного банковского финансирования крупного предпринимательства, так и инновационная среда, быстро воспринимающая финансовые и технические новшества, а значит и технически грамотная общественность, пригодная к заведованию усложняющейся структурой производства, к ее развитию. Впрочем, до 1917 г. говорить о перепроизводстве инженернотехнических кадров в стране не приходится, часть из них приезжали из-за рубежа. Переезд семейства Нобель из Швеции в Россию представляет собой яркий пример такого «импорта».

Наблюдается значительный рост местной деловой публики, притом данные о купечестве уже не могут точно характеризовать предпринимательские слои населения, поскольку развитие внутренней торговли и финансового дела далеко не всегда вообще связано с зарегистрированным, цензовым купечеством. Наличие биржевых комитетов и порайонных обществ заводчиков и фабрикантов показывает, что предписанные свыше купеческие собрания представляли собой только самоуправление членов цензовых гильдий.

К 1917 г. Российская империя имела четвертое в мире место по промышленному производству (после Великобритании, США и Германии) и второе — по длине железнодорожной сети (после США). Подушевой выпуск промышленной продукции соответствовал уровню Японии¹ и таких стран, как Италия или Испания. В составе экспортируемой продукции постепенно, но очень медленно, сокращалась доля сырья. Таким образом, можно говорить о «русском экономическом чуде начала» XX в.^[15][16]

• [1] Например, завод англо-голландского механика и судостроителя Е. Берда в Петербурге.
• [2] Надо понимать, что и выпуск крепостных в вольные хлебопашцы, и преобразованиепосессионных крепостных в иные разряды, а также продажа их казне (о чем будет сказанониже) означали процедуру «реструктуризации» тех или иных имущественных комплексов, особенно в случае несостоятельности. Сама по себе процедура банкротства (или даже опеки) над несостоятельными людьми была по праву того времени весьма непроста.
• [3] Рожков Н. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 138—168.
• [4] К тому же, крестьянское предпринимательство не конкурирует с дворянским, посколькучасто охватывает не те привилегированные отрасли, в которых существует дворянское. Поэтому к началу XIX в. образуется три разных слоя предпринимателей, сословно принадлежащих к дворянству, купечеству и крестьянству, притом последнее порой находитсяв крепостной зависимости от дворян (Тугаи-Барановский М. И. Русская фабрика. С. 78—83).
• [5] Указом 1840 г. воспользовалось порядка 100 производств за 20 лет, что ощутимопо масштабам посессионной промышленности (Рожков Н. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 157—158).
• [6] Рожков II. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 158—160.См. также: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности. С. 48.
• [7] Мера была приурочена к сокращению численности армии и флота после наполеоновских войн. Новые мануфактуры часто были купеческими, а то и крестьянскими (См.: Тугая-Барановский М. И. Русская фабрика. С. 25—26, 60—64).
• [8] Пресс обстоятельств и рисков, давивший на русское купечество, был велик, а преемственность его развития, соответственно, мала. Американский автор С. Барон утверждал в своевремя, что в XVII—XIX вв. лишь каждая четвертая русская купеческая семья могла продолжать дело в двух поколениях, и лишь каждая пятнадцатая — в трех и более (См. Тимофеева А. А. История предпринимательства в России: учебное пособие. М.: Флинта, 2011).
• [9] К тому времени 41 акционерное общество уже существовало. К 1861 г. это число утроится. К началу XX в. почти весь крупный бизнес будет акционирован, притом размеры такихкомпаний будут велики даже по мировым меркам.
• [10] Так, в селе Псстяки Владимирской губернии в 1850-с гг. дейс твовала общинная «рассеянная мануфактура» закупавшая в год в Астраханской губернии и Области Войска Донскогодо 12,5 тыс. пудов (-200 т) шерсти и вязавшая из нее чулки, вывозившиеся даже в Сибирь, торгуя на 200 тыс. руб. в год (Рожков II. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 140). Металлообработчики Ярославской, Владимирской и Московскойгуберний снабжались уральским железом через нижегородскую оптово-ярмарочную торговлю и через нее же сбывали свой товар, особенно инструменты и металлическую посуду (Там же. С. 139—140).
• [11] См.: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности.
• [12] Рядовые и младший командный состав без сословной и образовательной льготы.
• [13] Призывники с сословными и образовательными льготами, цензовые кандидаты в офицеры и военные чиновники.
• [14] Которые долгое время воспринимались как общественные организации.
• [15] The Modernization of Japan and Russia. A Comparative Study / С. E. Black, M. B. Jansen, H. S. Levine [at al.|. New York; London: The Free Press, 1975.
• [16] Подробнее об экономических событиях царствования Николая II см.: Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II: в 2 т. Белград: Общество распространениярусской национальной и патриотической литературы, 1938—1949.