Значение брачного договора в сфере регулирования имущественных и личных неимущественных взаимоотношений супругов

1. История развития законодательства о брачном договоре

2. Общая характеристика института брачного договора

2.1 Понятие института брачного договора

2.2 Порядок заключения брачного договора

2.3 Изменение и расторжение брачного договора, признание его недействительным

3. Имущественные отношения супругов как предмет регулирования брачного договора

3.1 Понятие и признаки имущественных отношений супругов

3.2 Порядок регулирования имущественных отношений супругов брачным договором

4. Личные неимущественные отношения супругов как предмет регулирования брачного договора

4.1 Понятие и признаки личных неимущественных отношений супругов

4.2 Порядок регулирования личных неимущественных отношений супругов брачным договором

Заключение

Список использованных источников

В нашей стране имущественные и личные неимущественные отношения супругов по ранее действующему брачно-семейному законодательству регулировались только законом. Какие-либо соглашения по управлению и распоряжению совместным имуществом противоречили закону и являлись недействительными. Главной причиной этого было то, что имущество супругов в основном составляли предметы потребления (одежда, мебель), поэтому «делить», как правило, было нечего. И, кроме того, предполагалось, что в советской семье духовное начало преобладает над материальным. Однако, на современном этапе развития общества, с появлением в нём многоукладной экономики, развитием отношений частной собственности ситуация изменилась. Появились семьи, владеющие значительными доходами, у которых возникла потребность защитить своё богатство, свой капитал. То есть в значительной мере расширены объекты имущественных отношений супругов, которыми теперь могут быть любое движимое и недвижимое имущество в соответствии со статьями 214, 219 — 222 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК). С расширением объектов общей собственности супругов возрастает значимость правового регулирования их имущественных прав и обязанностей. Вот почему данная тема актуальна в наши дни и представляет большой интерес для дальнейшего изучения.

1 сентября 1999 года вступил в силу новый Кодекс Республики Беларусь о браке и семье (далее — КоБС) Республики Беларусь. Одним из наиболее существенных изменений брачно-семейного законодательства стало введение института брачного договора, (который, как указано в статье 13 КоБС, должен способствовать укреплению семьи и повышению культуры семейных отношений), что сделало норму общей совместной собственности диспозитивной.

В связи с вышеизложенным, основная цель данного исследования — определение значения брачного договора в сфере регулирования имущественных и личных неимущественных взаимоотношений супругов и анализ эффективности его заключения. В соответствии с данной целью были поставлены следующие взаимосвязанные задачи:

1. Изучить историю развития законодательства о браке и семье;

2. Дать общую характеристику института брачного договора;

3. Рассмотреть и проанализировать имущественные и личные неимущественные отношения между супругами как предмет правового регулирования брачного договора.

В процессе дипломного исследования были изучены и проанализированы нормативные правовые акты Республики Беларусь и других государств, а также труды таких учёных-правоведов, как: Нечаева А. М. «Семейное право. Курс лекций», Бондов С. М. «Брачный договор: Учебное пособие для вузов», проф. М. Ф. Владимирский — Буданов. «Обзор истории русского права», Цатурова М. К. «Русское семейное право XVI — XVIII вв.», Копыткова Н. «История имущественных правоотношений супругов», Азёмша Я. К. «Так что же такое гражданский брак?», Шершеневич Г. Ф. «Учебник русского гражданского права», Нечаева А. М. «Правонарушения в сфере личных семейных отношений», Косова О. Ю. «Предмет семейного права и семейное законодательство», и другие труды, содержащие разнообразный материал, касающийся брачного договора. Авторы работ пытались на основе КоБС Республики Беларусь более детально разъяснить вопросы регулирования брачного договора.

Бондов С. М. в своей книге «Брачный договор» раскрывает суть и содержание семейного правового регулирования, а также показывает роль и значение брачного договора в регулировании семейно — брачных отношений, условия и порядок заключения, исполнения, действительность и ответственность за его соблюдение.

Книга «Русское семейное право XVI — XVIII вв.» Цатуровой М. К. является первым в советский период Российского государства исследованием русского семейного права, действовавшего на протяжении XVI — XVIII веков. Автор рассматривает большое количество законодательных актов, использует разнозначимые источники канонического, церковного и светского права, показывает постепенный переход от обычаев к правовому регулированию брачно-семейных отношений.

В работе Нечаевой А. М. «Правонарушения в сфере личных семейных отношений» анализируются понятия и виды нарушений личных брачно-семейных прав, причины этих правонарушений и способы их предотвращения, уделяется внимание актуальным правовым проблемам воспитания детей как главной функции семьи.

В своих трудах Шершеневич Г. Ф. «Учебник русского гражданского права» и Владимирский — Буданов М. Ф. «Обзор истории русского права» рассматривают историю русского семейного права: возникновение брака и семьи, условия вступления в брак, правовое регулирование семейных отношений (личные и имущественные отношения супругов), расторжение брака.

Копыткова Н. в своей статье «История имущественных правоотношений супругов» рассматривает развитие законодательства о брачном договоре на территории Беларуси на основании привилеев, статутов, законодательных актов России, действовавших на территории Белоруссии.

В статье «Так что же такое гражданский брак?» Азёмша Я. К. определяет значение брачного договора как регулятора имущественных отношений супругов на основании КоБС Республики Беларусь и на основании ГК Республики Беларусь.

Признавая несомненную важность предложений, выработанных учеными, в то же время необходимо отметить, что правовое регулирование брачного договора, имущественные и личные неимущественные права и обязанности супругов системно в Республике Беларусь не изучались, что в свою очередь определило выбор общей направленности дипломного исследования.

В современных условиях появляется всё больше семей, имущество которых не ограничивается лишь элементарными предметами потребления. В состав имущества всё чаще начинают входить недвижимость [квартиры, жильё, дома], земельные участки, ценные бумаги, предприятия и доли участия в них, имущественные комплексы в сфере производства товаров, бытового обслуживания, оборудования, транспортные средства и другие средства производства. Если супруги (или один из них) занимается серьёзным бизнесом, это предполагает иной уровень доходов и возможностей по сравнению со «среднестатистическим» браком. Всё это обусловливает необходимость в большей самостоятельности супругов по регулированию своих имущественных и личных неимущественных взаимоотношений. Именно для этого может понадобиться заключение брачного договора, о котором и будет идти речь в данной дипломной работе.

1. История развития законодательства о брачном договоре

Вопреки общепринятому мнению право первенства брачного контракта не принадлежит ни современной Европе, ни Америке. Тысячи лет назад в Древней Греции и Риме мужчина и женщина, прежде чем создать семью, оформляли соглашение, где описывали свои имущественные отношения, сразу обсуждая также и вопросы наследования в будущем совместно нажитого имущества. Такая «страховка» была очень распространена вплоть до прихода христианства. В последующие времена «священный союз» заключался и регулировался исключительно церковью. С древних времен брачно-семейные отношения были объектом нормативного регулирования. Первоначально доказательствами этого были обычные нормы. На территории современной Беларуси обычное право было господствующим до ХV века. В последствии многие из них приобрели форму закона в виде многочисленных грамот, статутов и привилеев.

Однако в течение длительного исторического периода имущественные отношения супругов в браке не являлись объектом правового регулирования, закреплялось лишь право жены на определенное имущество после прекращения брака, а точнее о праве наследования жены.

Древнейший период, в котором имущество жены подчинено власти мужа, не может быть исследован с надлежащей точностью из-за недостатка исторических данных, так как имущественные и личные неимущественные отношения между членами семьи не подлежали законодательным определениям. Этим обстоятельством объясняется бедность указаний на семейные права в исторических и юридических документах. Определение характера отношений супругов может быть сделано только на основании общих памятников литературы и некоторых современных обрядов, являющихся отголоском далекой старины. Так, в летописях о браке у полян говориться: «заутра приносят по ней, что вдадуче» [1, с. 440] - это приданое, которое отдается за невестой в руки и во власть мужа. То есть, по предварительному соглашению родители сами приводят невесту с вечера, а утром получают за нее плату (вено).

Семейные отношения регулировались обычным правом. В различных источниках содержаться указания на несколько способов заключения брака. Среди них наиболее древний — похищение невесты женихом без её согласия — признавался «первой формой индивидуального брака у большинства славянских племен» [1, с. 404]. Однако постепенно похищению начинает предшествовать предварительный сговор жениха с невестой. Существовал и такой способ заключения брака как «покупка» невесты у родственников; некоторые из русских историков не признают ее за первоначальную форму, потому что «при ней необходимо предположить весьма сильную отцовскую власть, чего нельзя признать при коммунальном браке» [1, с. 406]. Продажа могла быть совершена не только отцом, но и матерью, а также главой рода и родового союза. У полян самой распространённой формой, основанной на свободном соглашении и на религиозных обрядах, было приведение, сущность, которой состоит в том, что не жених идет в дом невесты за ней, а ее приводят к нему в дом, и в том, что он платит за невесту, а за нее приносят приданое. Первой чертой приведение отличается от похищения, второй — от покупки.

Отношения между супругами во многом зависели от формы заключения брака. При похищении жена становилась собственностью мужа, поэтому в отношении неё возникали права, скорее, вещного, чем личного характера. При покупке невесты возникали отношения между женихом и родственниками невесты, и появлялись первые признаки наделения жены личными правами. Власть мужа при этой форме брака была очень велика, но не ограниченной. Муж никогда не имел законного права распоряжаться жизнью или смертью своей жены, однако он мог распоряжаться её свободой. Например, «в летописи Нестора имеется свидетельство, что князья Мстислав и Кисожский Редедя, вступая в единоборство, условились о том, что победителю достанутся имение, казна, жена и дети побеждённого» [2, с. 20].

Необходимо отметить, что в личных и имущественных отношениях нельзя уже указывать на полное поглощение прав жены правами мужа. В Русской Правде содержится несколько указаний на имущественные права жены, что и приводится обычно в доказательство существования принципа раздельности супружеских имуществ уже в то время (в XI — XIII веках). Но все указания Русской правды на этот счёт заключаются в той её части, где она ведёт речь о наследстве, то есть заключает в себе указания на права жены в случае прекращения брака, нисколько не уясняя вопроса об отношениях мужа к имуществу жены при существовании брака. Ссылаются также на Устав Ярослава, где в числе дел, подлежащих суду церкви, упоминается «пошибанье (ссоры) между мужем и женою о животе», то есть движимом имуществе [1, с. 441]. Здесь действительно видно доказательство прав жены на вещи, не только принесенные ею в виде приданого, но приобретенные собственным трудом ее во время брака; но часть этого имущества должна быть признана не собственным (отдельным) имуществом жены, а имуществом, предназначенным на общее содержание семьи («жито»).

Таким образом, трудно с точностью утверждать, что для древнейшего времени была характерна общность имущества супругов, но анализ представленных источников права дает возможность предположительно установить следующий порядок развития этого института в древнейший период:

Когда брак совершается через похищение и покупку жены, то об ее имущественных правах не могло быть и речи.

Когда установился брак через приведение, с которым соединялся внос приданого, то некоторое имущество, именно движимое и в частности женские одежды и украшения, и вещи, приобретенные личным трудом жены, признаются имуществом жены (не без участия, однако, прав мужа).

Если принять во внимание тот факт, что у многих славянских племен (древляне, радимичи и др.) похищение было господствующей формой брака, то об имущественных правах жены не могло быть и речи. Однако уже тогда существовал обычай наделения невесты приданым, которое она приносила в дом жениха.

После принятия христианства, под влиянием церковного права и личные, и имущественные права жены возрастают: кроме прав на приданое, составляющее, так сказать, peculium жены, за ней утверждается в правах на общесемейное имущество (о чём и свидетельствует устав Ярослава). Основным законодательным документом по вопросам брака была «Кормчая книга — сборник греко-римских законов, постановлений вселенских и поместных соборов и мнений авторитетных деятелей церкви» [3, с. 5].

Следовательно, в древние времена вещи, приобретенные общим трудом супругов («жито») и назначенные на общие нужды семьи, составляли общую собственность супругов.

Период XIV — XVII веков в литовско-русском праве можно назвать «периодом господства общности семейного имущества» [1, с. 442]. Общее право супругов на вещи распространялось:

На имущество, предназначенное при заключении брака на общие цели семьи.

На имущество, приобретенное обоими супругами при существовании брака.

Древнейшими памятниками писаного права в Беларуси являются привилеи (грамоты). Так, привилей Александра Каземировича 1492 года установил следующие имущественные отношения: жена приносит в общую семейную массу имуществ приданое, приносит его не мужу, а семье. Если цель брака — рождение детей — достигнута, то имущество, принесенное в виде приданого, остается навсегда в распоряжении семьи, то есть идет в наследство детям, так же как и имущество мужа. Но детей могло и не быть, и жена могла пережить мужа, а между тем муж при жизни может потратить имущество жены. Для предупреждения этого муж «при совершении брака или после совершения его должен был обеспечить целостность приданого жены посредством залога на известной части своего собственного имущества» [4, с. 51]; это называется веном. Первоначально не было определено, на какой именно части его имущества может быть дано мужем такое обеспечение. Но впоследствии злоупотребления в пользу жены и во вред родственникам мужа заставили установить закон, по которому муж может записать вено жене лишь на третьей части своего имущества. Акт установления такого залога называется веновой записью. Сила его такова: «после смерти мужа вдова может владеть записанным ей имуществом в виде вена до тех пор, пока наследники мужа не уплатят ей суммы, в которой дано было это обеспечение и которая, предполагалось, равняется внесенному ею приданому» [1, с. 443]. Затем при существовании брака и муж, и жена распоряжаются всяким имуществом сообща, и сделки совершаются всегда от имени обоих супругов. Основания такой общности имущественных прав супругов остаются и в Своде законов — в местных постановлениях для Черниговской и Полтавской губерний. В соответствии со статьей 8 привилея 1492 года имущество мужа будет находиться в пользовании вдовы, пока та не выйдет замуж, при условии, что у нее есть дети. Если детей нет, то имущество мужа должно перейти к его родственникам. При этом наблюдались следующие правила: вещи потребляемые (например, платья) возвращаются «по душе» (по совести); вещи непотребляемые возвращаются по рядной записи; имущество, хотя и не принадлежащее к приданому, но связанное с ним нерасторжимо (холопы и крепостные мужа, женившиеся на рабынях жены), возвращаются вместе с приданым. Но если муж оставил вено, то этим имуществом она может распоряжаться по своему усмотрению — «кому усохочеть тому полецить».

Что касается брачной дееспособности или способности вступать в брак, то для заключения брака нужно было соблюсти ряд условий:

1. Брачный возраст [5, с. 411].

2. Отсутствие запрещенных степеней родства, свойства, а также духовного родства [3, с. 9].

3. Вероисповедание жениха и невесты.

4. Согласие родителей или опекунов жениха и невесты на брак [2, c. 21].

5. Усыновление.

6. Разрешение вступать в брак не более трёх раз [3, с. 11].

7. Состояние здоровья жениха и невесты.

8. Дозволение на брак гражданским и военным чиновникам от их начальства [1, с. 416].

Наличие значительного количества условий приводило к такой ситуации, когда одно, а чаще несколько условий, нарушали. Законодатель не стремился облегчить заключение брака. Не было сделано ни одной попытки отменить какое-либо условие или смягчить его действие. Тенденция была иной: вводились новые условия. Церковь следила за законностью заключаемых браков.

В Беларуси основными систематизированными источниками Великого Княжества Литовского являлись Статуты 1529, 1566 и 1588 годов, которые «по своему внутреннему совершенству и широте регулируемых отношений не имели себе равных среди правовых актов Европы того времени» [4, с. 51].

Статутом 1588 года весьма обстоятельно регулировались имущественные и личные неимущественные отношения, возникающие на основе брака. Большое внимание уделялось вопросу имущественного обеспечения содержания жены; подробно излагался порядок оформления веновой записи, нормативно закреплялся размер вена. В соответствии со статьей 1 раздела 5 Статута выдавая свою дочь замуж, отец должен обеспечить запись вена от зятя, причем подобный имущественный договор должен быть заключен до брака: «каждый житель этого государства, какого — либо будучи состояния, выдавая дочь свою замуж и давая за нее приданое прежде чем дочь выдаст, должен от зятя взять запись под печатью, которым он на третьей части имения своего лежащего приданое, то есть деньги наличные, золото, серебро, жемчуг, дорогие камни, вдвойне оценивая» [6, с. 403]. Венечная память или «знаменные грамоты» — документ, который выдавался священнику поповскими старостами или десятскими священниками на определенное венчание, поэтому нельзя было выдать венечную память, когда свадьбы еще не намечались. Получив венечную память, священник должен был совершить еще несколько действий чисто юридического характера: он должен был произвести обыск, то есть опрос брачующихся и свидетелей о неимении законных препятствий к совершению брака и, кроме того, поставить в известность прихожан о предстоящем венчании как важном событии в жизни прихода. Этот ритуал носил название оглашение. После проведения обыска, который не выявлял обстоятельств, препятствующих браку, священник назначал венчание.

Венечная память стоила денег, а сумма денег, собранная за выдачу венечных памятей, называлась венечным сбором или венечной пошлиной, размер которой зависел от того, в какой по счету брак вступали жених и невеста. В XVI — XVII веках суммы денег, собранные за выдачу венечных памятей, являлись доходом церкви и или на содержание архиерейских домой. В XVIII веке венечные деньги получили новое применение: они шли на содержание больных и раненых солдат. Сбор денег за венечную память просуществовал два с половиной века и по личному указу был отменён Екатериной II в 1765 году.

Существование венечного сбора, как необходимого атрибута венчания, усложняло процедуру заключения брака. В этом смысле можно говорить, что «брак походил на договор между лицами с участием церковных властей, а у вступающих в брак могло не быть необходимых для покупки венечной памяти денег или обстоятельства их венчания складывались так, что им было не до запрашивания венечной памяти» [3, с. 31]. Отмена венечного сбора явилась знаменательным событием в жизни государства, так как была ликвидирована излишняя процедура, предшествующая браку, которая ничего общего с институтом брака не имела.

Все вышеизложенное весьма напоминает современный брачный договор, возможно веновая запись и была прообразом современного имущественного договора между супругами.

Анализ статьи 2 раздела 5 Статута 1588 года показал, что жена сохраняла право на свое личное имущество, то есть приданое, которое поступало в совместное пользование супругов: «а тем имением, которое отец той девице даст, должны совместно пользоваться до смерти мужа, а после смерти мужа она как своим собственным должна владеть вместе с веном своим, тем свободно распоряжаясь, как своей собственностью». На протяжении длительного времени приданое оформлялось посредством рядных или сговорных записей. Обычно рядная содержала следующую информацию: «кто и за кого выходит замуж, какое приданое дают родители невесты, какой срок назначается до свадьбы (круг вопросов, которые могли быть записаны в рядной, законом не ограничивался)» [3, с. 21 — 22]. Кроме того, рядная предусматривала неустойку, если не будет выполнено главное обязательство — вступление в брак. Размер неустойки был различным и, видимо, зависел от материальных возможностей семьи. После отмены рядных вместо них стали писать росписи приданого, в которых перечислялось его содержание.

Приданое могло состоять из любого имущества, которым владел и распоряжался дающий его. Однако на отдельные виды собственности имелись ограничения на предмет дачи их в приданое. Так, нельзя было отдать в приданое старинную княжескую вотчину, — великий князь отписывал ее на себя, а в приданое давал из «государевой казны». Со второго десятилетия XVII века разрешалось выходить замуж с прожиточным поместьем. Следовательно, родители давали своим детям в приданое только то, что позволяло государство. Последнее, в свою очередь, строго следило за тем, чтобы каждый земельный надел находился в службе, для чего создало систему контроля над передачей земельных владений в приданое. Только с отменой этого ограничения в 1731 году государство перестало вмешиваться в содержание приданого и предоставило решение этого вопроса родительской воле. Кроме того, взамен вотчины и поместья было введено понятие недвижимого имения, которое стали давать в приданое.

Интересным является тот факт, что «о наследовании по закону мужем после смерти жены в Статуте 1588 года речь вообще не идет, есть указания лишь на выдел жене после смерти мужа» [4, с. 51]. Муж может унаследовать имущество жены только по её завещанию, (исключение составляют браки между бедными людьми). При заключении брака жених должен был оформить на себя приданое жены. В XVI веке оформление приданого на женихов проходило без участия государственных органов. Затем государство потребовало уплаты пошлины за совершенную сделку. Правильное оформление приданого жены имело для мужа огромное значение: если он своевременно справил на себя поместье, то оно переходило в его полное владение; если же нарушил установленный порядок, то мог пользоваться им только в течение жизни жены, а после смерти приданое переходило к её родственникам. Однако в течение супружеской жизни муж распоряжался приданым жены самостоятельно; менял или продавал поместье.

По общему правилу в случае смерти родителей имущество переходит к их детям: «А где бы жена раньше мужа своего, не завещав мужу и никому иному такого имения и детей после себя не оставив, с этого света ушла, тогда то имение должно прийти в тот дом, с которого она вышла. А если бы детей после себя оставила, тогда имение переходит её детям» [6, c. 403].

Статья 20 раздела 5 Статута 1588 года закрепляет право жены на получение имущественного содержания от мужа в случае развода по его вине: «а если муж останется виновным… тогда жена останется на обеспечении, от него описанном» [6, с. 406]. Особый порядок существовал в праве распоряжения вотчиной жены. Совершая сделку такого рода, жена должна была подписаться на документе, в противном случае вотчина подлежала возврату родственникам жены после смерти последней. Если муж совершал преступление, за которое ему назначали наказание в виде конфискации имущества, то в состав его имущества нельзя было включать приданое жены. После прекращения брака вдове возвращали приданое поместье. Если же муж выменял его, то жена получала из собственности мужа точный объем своего земельного надела.

Таким образом, эти нормы свидетельствуют о раздельности имущества мужа и жены, но такой жены, которая вступала в брак с приданым. Из двух супругов не всегда именно жена приносит приданое: иногда эта роль выпадает мужу, когда он входит в дом жены. В таком случае судьба его имущества совершенно равняется судьбе приданого жены. Однако далеко не все жены имели «золото, серебро и дорогие камни». Были браки и между бедными людьми, имущественные отношения которых были урегулированы статьей 21 раздела 5 Статута 1588 года. Именно в этом случае следует исходить из общности имущества таких супругов, хотя у мужа и больше власти, так как он может на случай своей смерти распорядиться нажитым в браке. Если же он не оставил завещания, то из совместно нажитого имущества 1/3 переходит жене, а 2/3 — детям, а если бы детей не было, то все имущество переходит к вдове. Но в случае смерти она вправе распоряжаться им по своему усмотрению, а если не оставила завещания, «тогда… то имущество должно перейти половина к родственникам того мужа первого, а половина к родственникам её. Это также следует понимать и о такой жене, если бы раньше мужа умерла, что после её смерти имущество к мужу и детям её будет переходить и потом дальше на близких согласно этому артикулу» [6, с. 406].

С 1714 года приданое жены становится ее независимой собственностью, которой она пользуется без участия мужа. Поэтому размер и содержание приданого отныне имели значение только для жены. Новый закон не решил и не мог решить двух главных проблем, вытекающих из права наделения приданым дочерей. Закон никогда не устанавливал, как и не ограничивал, размера приданого. В данном вопросе главный смысл состоял в соглашении заинтересованных сторон. Поэтому размер приданого не мог быть оспорен дочерью даже после смерти отца. Другая проблема заключалась в том, что, получив приданое, жена, тем не менее, продолжала подвергаться принуждению со стороны мужа в праве распоряжения своей собственностью. Действия мужа не носили правового характера, а строились на власти главы семьи. Закон эти действия не поощрял, и собственница недвижимости находилась под юридической защитой государственной власти.

Следует отметить, что на развитие брачного права значительное влияние оказал Петр I, выдвинувший на первый план элемент согласия. Так, Петр I, реформируя семейное право, имел перед собой двойную задачу: лишить сговор имущественно обязательной силы и отнять у церковного обручения его религиозную обязательность. То и другое реализуется Указом 3 апреля 1702 года, по которому рядные и сговорные записи велено отстаивать и впредь их в приказ крепостных дел не писать; а вместо этого писать расписки приданому за руками, то есть за подписью. То есть, с принятием этого указа, удержана одна часть прежнего договора, именно обязательство выдачи приданого, если брак состоится; заряда (неустойки) в этих записях писать не велено. Так исчезла прежняя имущественная обязательность обручения. После Петра I и последняя черта этой обязательности — роспись приданого — отменена обычаем. В 1702 году признано, что обручение, которое должно было совершаться за шесть недель до венчания, не имеет канонической силы, и обрученные могли разойтись. Петр I постановил, что родители и господа должны дать присягу в том, что не принуждали своих детей и рабов к вступлению в брак. Был решён вопрос о допустимости смешанных браков православных с иноверцами.

В конце XVII века замечается явная наклонность к признанию раздельных прав каждого супруга на отдельные части общесемейного имущества; именно за мужем — исключительного права на купленные вотчины, а за женой — исключительного права на ее приданое. В полном смысле понятие об отдельном имуществе жены окончательно установлено Указом 17 марта 1731 года: «Собственным их (жён) приданым имениям, и что они, будучи замужем, куплею себе или после родственников по наследству присовокупили, быть при них, но зачитая того в ту дачу, что надлежит дать (им) из мужня» (имения, по смерти мужа). Но этим узаконением установлено только право жены на ее имущество после смерти мужа; права её при существовании брака не были уяснены долго. Указом 4 ноября 1715 года разрешился вопрос не только о праве жены распоряжаться имуществом без согласия мужа, а о праве «женских персон» вообще распоряжаться недвижимым имуществом. Однако полная имущественная независимость жены по новейшему законодательству подлежит некоторому ограничению. Супруги могут каждый независимо один от другого входить в обязательства к сторонним лицам; но в торговом состоянии жене запрещается давать на себя векселя без согласия мужа, «если она сама от своего лица не производит торговли».

В 1826 году началась разработка Свода Законов Российской Империи, именуемой «О правах и обязанностях семейственных». Часть 1 тома X начинается сразу с раздела «О союзе брачном», но не вообще, а лишь с лицами православного вероисповедания. Все эти лица без различий их состояний могли вступать между собой в брак, «не испрашивая на сие ни особого от правительства дозволения, ни увольнения от сословий и обществ, к коим они принадлежат. На сем же основании допускается брак иностранца Православного исповедания с Российскою подданною того же исповедания» [7, с. 43].

О правах и обязанностях, возникающих из супружества, говориться достаточно подробно в главе IV Свода Законов Гражданских. Эти права (и обязанности) делятся на личные, связанные с доставлением содержания, и имущественные. Правовой регламентации имущественных отношений супругов в то время уделялось несколько меньше внимания.

Был установлен принцип раздельности имущества супругов, основанный на статье 109 Свода Законов Российской Империи: «Браком составляется общего владения в имуществе супругов; каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность» [2, с. 24], который предоставлял возможность супруге самостоятельно распорядиться своим имуществом, «не испрашивая разрешения и согласия мужа». На муже лежала обязанность содержания семьи. Однако в Польше, входившей в состав Российской империи, применялся так называемый «предбрачный договор». Он мог быть заключен только до брака, подлежал нотариальному удостоверению, должен был быть указан в акте бракосочетания и мог изменять только те имущественные отношения супругов, которые определялись местными законами.

Анализ статьи 114 Свода Законов Российской Империи показал, что супругам дозволялось продавать, закладывать собственное свое имение и иначе распоряжаться им прямо от своего имени, независимо друг от друга и «не испрашивая на то взаимно ни дозволительных, ни верующих писем»

Статьей 110 Законов гражданских предусмотрено, что отдельной собственностью жены признавалось ее приданое, а также имение, «приобретенное ею или на ее имя во время замужества чрез куплю, дар, наследство или иным законным способом» [7, с. 49].

Важная роль приданого заключалась в образовании фонда, из которого предстояло покрывать расходы в семейной жизни. Вместе с тем в некоторых случаях приданое становилось штрафом за развод по вине жены. В любом случае в то время приданое рассматривалось как самостоятельный и «юридический институт», как имущество, которое жена или за нее другие лица назначают супругу в пользование для поддержания «тяжестей брачной жизни». Тем более что приданое в результате совместной жизни супругов переходило во владение мужа Раздельность имущества супругов предопределяла их ответственность за доли, при которой ни один из них не отвечал за другого. При этом неприкосновенной собственностью жены считались:

1. Женские платья и белье.

2. Половина мебели, находящейся в общем с ее мужем доли.

3. Половина всей «служащей в хозяйстве» посуды.

4. Половина столового серебра, хотя бы все оно было означено одним гербом или именем мужа.

5. Половина экипажей, лошади и упряжки.

Из содержания статьи 116 Свода Законов вытекает, что «супруги могли как до брака, так и после его совершения „войти в соглашение“ относительно тому и другому» [2, с. 25]. В любом случае, подобного рода договор оформлялся посредством акта, совершенного нотариусом. Под страхом недействительности этого договора о нем должно было быть упомянуто в акте бракосочетания.

Таким образом, в Своде Законов Российской Империи нашли закрепление и получили развитие положения о раздельности имущества супругов. Не будучи равными между собой во внутренних отношениях, муж и жена пользовались равенством в своих отношениях к третьим лицам — к детям и обществу. Правоспособность и дееспособность жены ничем не ограничены.

Супруги имели право независимо друг от друга вступать в обязательства и заключать сделки с третьими лицами. Исключением было запрещение жене вступать в договор личного найма и обязываться по векселю без согласия мужа. Статья 112 разрешала супругам заключать между собой любые сделки. Статья 106 обязывала мужа содержать жену, однако наличие у нее имущества, обеспечивающего ей такое же существование, которое мог бы обеспечить ей муж, устраняет возможность требования содержания. По всей видимости, предполагалось, что муж всегда должен быть способным приобретать средства и поэтому законодательно не закреплялось право мужа требовать содержания от жены, даже если она обладала значительным имуществом. Размер содержания определялся потребностями жены и средствами мужа: «муж обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей». Потребности определялись исходя из общественного положения супругов.

Следовательно, правовое регулирование взаимоотношений супругов претерпевало значительные изменения на протяжении длительного исторического развития общества. Анализ источников права данного периода показал, что эти отношения можно разделить преимущественно на три типа:

1. В древнее время личные отношения основаны на зависимости жены, а в имущественных отношениях нельзя отыскать ни раздельности прав супругов, ни даже общности их: вместе с лицом жены и самое имущество ее подчиняется власти мужа.

2. Во второй период до XVIII века господствует начало общности семейного имущества лишь с некоторыми исключениями в пользу раздельности.

3. И только в XVIII веке устанавливается и охраняется законом самостоятельность и раздельность имущественной собственности супругов.

Следует подчеркнуть, что вплоть до февральской революции в России не было единого законодательства о браке. Российское брачное законодательство — и светское и каноническое — всегда строилось на основании религиозных правил. Поэтому лица разных вероисповеданий и конфессий попадали под действие различных законов в зависимости от предписаний своей религии.

С одной стороны, это свидетельствовало о веротерпимости, а с другой — настоятельно требовало хотя бы альтернативного единого светского законодательства, допускавшего браки между лицами разных религиозных убеждений и развод в случае взаимного согласия в светском органе.

Итак, в регулировании брачно-семейных отношений в предреволюционной России был сделан значительный шаг вперёд. Семейное законодательство в целом находилось примерно на том же уровне развития, что и законодательство большинства европейских стран.

Коренные изменения, последовавшие после Октябрьской революции 1917 года, повлекли за собой принятие новых законов, в том числе регулирующих семейные отношения. Важнейшими правовыми документами стали два декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 18 декабря 1917 года «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния» и от 19 декабря 1917 года «О расторжении брака». Первый из названных декретов объявлял церковный брак частным делом, который не порождал никаких прав и обязанностей для вступающих в брак. «Российская республика впредь признает лишь гражданские браки», а «церковный брак наряду с обязательным гражданским является частным делом брачующихся». Регистрация брака, как и других актов гражданского состояния, возлагался на органы Советской власти. Таким образом, примененный в этом Декрете термин «гражданский брак» прежде всего означал регистрацию брака соответствующими государственными органами и тем самым устранял церковный брак, то есть термин «гражданский брак» свидетельствовал не об устранении регистрации брака вообще, а о его единственном порядке регистрации — гражданском, в государственных органах.

Все эти принципиально важные для тех времен положения нашли отражение в Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном и семейном и опекунском праве РСФСР, принятом в 1918 году, который также действовал на территории Беларуси до 1927 года.

Кодекс 1918 года начинался с правил, посвященных актам гражданского состояния, составляемых исключительно гражданской властью — отделами записей актов гражданского состояния. Статья 52 Кодекса предусматривает, что «только гражданский (светский) брак, зарегистрированный в отделе записей актов гражданского состояния, порождает права и обязанности супругов» [7, с. 65].

Права и обязанности супругов, как личного, так и имущественного характера, регламентировались семейным кодексом 1918 года достаточно скупо. К первым относилось право выбора брачной фамилии мужа (жениха) или жены (невесты). Если при разводе между супругами не было соглашения относительно будущей фамилии каждого из них, то разведенные супруги сохраняли свою добрачную фамилию. Перемена места жительства одним из супругов не создавала для другого обязанности следовать за ним (статья 104).

Важно отметить и то, что супруги были полностью уравнены в правах по решению вопросов семейной жизни, однако в отношении их имущества сохранился режим раздельности, о чем свидетельствует статья 105 Кодекса, в которой указано, что брак не создает общности имущества супругов. Так в то время определялись имущественные права лиц, состоящих в браке. Режим раздельности не давал женщине никаких прав на имущество семьи, если она была домохозяйкой.

Супруги могли вступать между собой во все дозволенные законом имущественно — договорные отношения. Статья 106 Кодекса разрешала супругам заключать между собой сделки, однако данный нормативный акт не давал им возможности изменить законный режим супружеского имущества соглашением сторон. Женщина не могла с помощью договора закрепить за собой право на часть имущества семьи и в случае развода не получала ничего.

Нуждающийся, то есть не имеющий прожиточного минимума, и нетрудоспособный супруг имел право на содержание (алименты) от другого супруга, если последний был в состоянии оказывать ему поддержку. Причем с просьбой (заявлением) о выдаче содержания следовало обращаться в отдел социального обеспечения, который, убедившись в справедливости заявленного требования, после надлежащего расследования в случае надобности выносил постановление о размере и форме взыскиваемого содержания. Это постановление имело силу судебного решения. Право на получение содержания имели также «нуждающиеся и нетрудоспособные супруги лиц, признанных судом „отсутствующими“ (статья 120)» [2, с. 29]. Это право сохранялось за бывшими супругами пожизненно. В случае смерти супруга-плательщика алименты продолжали выплачиваться из оставшегося после его имущества.

Таким образом, Семейный Кодекс 1918 года сосредоточил своё внимание на признании брака, зарегистрированного в государственных органах, на равенстве всех детей, но уделял минимум внимания регулированию иных семейных отношений, а то и вовсе их игнорировал.

Однако семья продолжала существовать вопреки господствовавшим на этот счёт политическим и идеологическим прогнозам. Поэтому очевидной становилась необходимость в более полной, отвечающей требованиям того времени правовой регламентации проблем, возникающих как на пороге образования семьи, так и в процессе её жизнедеятельности.

27 января 1927 года сессией ЦИК БССР был принят Кодекс законов о браке, семье Белорусской ССР, введённый в действие с 1 марта 1927 года. От прежнего этот кодекс отличался большим объёмом в связи с расширением ранее действовавших правовых норм и введением новых. По этому Кодексу признавался бесспорным только зарегистрированный брак в государственных органах. Но вместе с тем появилось положение, определяющее цели регистрации брака — в интересах государственных и общественных, ради охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей. Причём регистрация брака рассматривалась как бесспорное доказательство наличия брака, а документы, удостоверяющие факт совершения брака по религиозным обрядам, как правило, никакого юридического значения не имели. Но лица, состоящие в брачных отношениях, не зарегистрированных в установленном порядке, были вправе во всякое время оформить свои отношения путем регистрации с указанием срока фактической совместной жизни [7, с. 74]. Следовательно, Кодекс признавал юридическую силу не только за зарегистрированными браками, но и за фактическими. Однако следует подчеркнуть, что если регистрация брака рассматривалась как бесспорное доказательство наличия брака, то фактические браки нуждались в определённых доказательствах в установленном законом порядке.

Изменение сложившихся веками семейных традиций сказалось на положении женщины в семье. Особенно там, где она, будучи религиозной, не оформляла свой брак в установленном государством порядке. Вот почему, стремясь защитить женщину, не оформившую в органах записи актов гражданского состояния свой брак, семейный кодекс узаконил понятие «незарегистрированный брак». Согласно статье 11, правила, определяющие имущественные права супругов, распространялись и на имущество, фактически состоящих в брачных отношениях, «хотя бы и не зарегистрированных, если эти лица взаимно признают друг друга супругами или же если брачные отношения между ними установлены судом по признакам фактической обстановки жизни»

Кодекс отошёл от не оправдавшего себя правила о раздельности имущества супругов. Имущество, нажитое супругами в браке, считалось их общим имуществом. При определении доли в общем имуществе, труд по ведению домашнего хозяйства и по уходу за детьми приравнивался к труду в общественном хозяйстве. Нетрудоспособный нуждающийся супруг имел право на получение содержания в течение года с момента расторжения брака. Важно отметить и то, что согласно указанному Кодексу, состоящие в брачных отношениях, не зарегистрированных в установленном порядке, были вправе в любое время оформить свои отношения, зарегистрировав брак с указанием срока совместной жизни.

Таким образом, Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1927 года имел свое лицо. Сохраняя прежние положения, он не просто их повторял, а уточнял и дополнял так, как того требовало время, сообразно тому видению правовой проблемы, которое сформировалось в те годы. Женщина теперь могла вступить в брак, будучи «не только более зрелой физически, но и способной самостоятельно распоряжаться своими правами». Ради охраны ее имущественных интересов впервые признавались при определенных условиях так называемые фактические браки.

Существенным шагом в развитии брачно-семейного законодательства явился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении Почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская Слава» и медали «Медаль Материнства».

Этим правовым документом устанавливалось, что только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов. Фактические брачные отношения в дальнейшем не приравнивались к зарегистрированному браку, а лицам, находящихся в фактических брачных отношениях до издания этого Указа, предоставлялась возможность оформить свои отношения путем регистрации брака с указанием срока совместной жизни.

Указом также было предусмотрено обязательное учинение записи о зарегистрированном браке в паспорте или ином документе, удостоверяющем личность, с указанием фамилии, имени, отчества и года рождения супруга, места и времени регистрации брака.

На основании изложенного следует сделать вывод, что регистрация брака никогда не отменялась и не имеет значения, кто ее осуществлял в разное время — церковные организации или государственные органы. Незначительный исторический срок (1927 — 1944), в течение которого фактические брачные отношения юридически приравнивались к зарегистрированному браку, не меняет положения, так как и в тот период и в правовом, и в нравственном отношении предпочтение отдавалось зарегистрированному браку, о чем было сказано выше.

Значительное место в истории брачно-семейного законодательства занимают Основы законодательства СССР и союзных республик о браке и семье 1968 года. БССР привела свое семейное законодательство в соответствие с Основами, и в 1969 году был принят Кодек о браке и семье, который воспроизводил положения Основ с некоторой детализацией.

Примечательной чертой этого Кодекса была не только преамбула, но и довольно пространная общая часть, где говорилось о задачах, отношениях, которые он регулирует, о равноправии женщины и мужчины в семейных отношениях, защите семьи государством. Здесь нашли отражение существовавшие веками правила нравственного порядка, влияющие на семейные отношения.

Перечислению прав и обязанностей супругов вновь предшествовало положение о том, что «права и обязанности супругов порождает лишь брак, заключенный в государственных органах записи актов гражданского состояния» [7, с. 82]. Что касается личных прав супругов, то они остались в принципе прежними. Только формулировка «перемена места жительства одним из супругов не создает для другого супруга обязанности следовать за ним» была заменена на более современную: «каждый из супругов свободен в выборе… места жительства».

Более серьезные перемены коснулись содержания имущественных прав супругов, имеющих теперь равные права: владения, пользования и распоряжения своей общей совместной собственностью. Теперь суд должен был не просто определять долю в этом имуществе каждого из супругов, но и исходить из принципа равенства долей (часть 1 статьи 21). Однако из подобного рода общественного правила можно было сделать исключение, если другой супруг уклонялся от общественно полезного труда или расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи.

Самостоятельное место в Кодексе заняла так называемая личная собственность каждого из супругов, а также правила обращения взыскания на имущество супругов. Право на получение материальной поддержки от супруга, если он был в состоянии её оказать, приобрела жена «в период беременности и в течение полутора лет после рождения ребенка, если беременность наступила до расторжения брака» [7, с. 82]. Более гибкими и детальными стали правила относительно сохранения права супруга на содержание после расторжения брака, а также условия освобождения от выполнения подобной обязанности.

Следовательно, Семейный кодекс 1969 года отличался от прежних более четкими и одновременно ёмкими формулировками, дававшими больше простора для защиты нарушенных прав членов семьи. Статья 21 КоБС БССР императивно закрепляла общую совместную собственность супругов, и изменение этого режима не допускалось. Причем, общей совместной собственностью признавалось даже то имущество, которое нажито во время брака при раздельном проживании супругов.

То есть, имущественные отношения супругов регулировались императивными нормами.

Заключение

брачного договора, направленного на изменение этого режима, не допускалось. Любой договор подобного рода «считался несоответствующим императивным требованиям закона» [2, с. 32].

В 1980 году Пленум Верховного Суда СССР дал судам следующее указание: «Если после фактического прекращения семейных отношений и ведения общего хозяйства супруги совместно имущества не приобретали, суд производит раздел лишь того имущества, которое являлось их общей совместной собственностью ко времени прекращения ведения общего хозяйства».

Важные изменения в Основы законодательства о браке и семье СССР и в КоБС БССР были внесены Законом СССР от 22 мая 1990 года «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты СССР по вопросам, касающимся женщин, семьи и детства». Этот закон содержал ряд общих положений: об осуществлении прав и исполнении обязанностей, вытекающих из брачных и семейных отношений, об их защите. Например, в соответствии со статьей 28 КоБС жена сохраняла право на получение содержания от мужа в период беременности и в течение полутора лет после рождения ребенка, если беременность наступила до расторжения брака (в 1990 году срок был продлен до трёх лет). Также предусматривалась возможность исключения из состава общего имущества, нажитого ими после фактического прекращения брачных отношений.

В связи с кардинальными экономическими и социальными преобразованиями в стране возникла потребность изменения ряда институтов семейного законодательства. С 1 сентября 1999 года вступил в силу новый КоБС Республики Беларусь. Необходимость принятия нового Кодекса была обусловлена рядом объективных причин. С 1969 года, а именно с этого времени граждане Беларуси строят семейные отношения и решают спорные вопросы по ранее действовавшему КоБС Республики Беларусь, существенно изменились условия жизни — политические, экономические, социальные. Постепенно Кодекс утратил свою актуальность, несмотря на те изменения, которые периодически в него вносились. Потребовалось обновление Кодекса и в связи с принятием нового ГК, внесшего кардинальные изменения в регулирование гражданско-правовых отношений.

Конечно, в процессе разработки и принятия нового КоБС Республики Беларусь была проделана огромная работа по изучению законодательства и практики его применения в различных странах, по приведению норм целой отрасли права в соответствие с положениями Конституции Республики Беларусь, по согласованию с гражданским законодательством, по унификации с законодательством Российской Федерации, по учёту международных обязательств республики и новых подходов при проведении судебно-правовой реформы.