Алексей Васильевич Ветухов

Алексей Васильевич Ветухов (1869—1946) многообразно осмыслял положения А. А. Потебни, особенно значимыми для филологии являются его работы «Язык, поэзия и наука» (1894), «Заговоры, заклинания, обереги и другие виды народного врачевания, основанные на вере в силу слова» (1907), «Еще к вопросу о частицах или присловиях» (1900), полемика с А. Л. Погодиным в статьях «Происхождение языка» (рецензия на работу А. Л. Погодина «Язык как творчество», 1913), «Язык эльберфельдских лошадей, „грамотных, мыслящих“, и язык человека» (рецензия на работу А. Л. Погодина «Язык как творчество»), «Основы веры и знания (религии и науки) по данным науки (заметки по поводу „Феодицеи“ свящ. П. Флоренского)» (1915).

Работа «Заговоры, заклинания, обереги» в особенности развивает идеи А. А. Потебни, связанные с языковой относительностью, суггестией — внушающим значением слова. А. В. Ветухов определяет, какое значение для человека в начальные периоды познания имело слово, какой могучей силой оно наделялось: «Позже всего стали для человека возможны наблюдения над жизнью слова, сначала как отдельного существа (в виде, например, эха, откликавшегося на крики и призыв человека), потом как предмета, наделенного удивительной, могучей силой, все возраставшей по мере наблюдений над ним, по мере роста опыта в этом отношении, по мере сознания значения его в жизни человека. Это было наиболее загадочное из существ в ряду двойников человека. Когда же слово признано было за особую часть организма человеческого, попало в разряд вещей, через которые легко воздействовать на него самого, каковы были… слюна, пот и проч., — то его стараются всячески охранять от посторонних влияний. Отсюда очень распространенное у дикарей и сохранившееся отчасти у культурных народов скрывание имени своего из боязни, чтобы не украли его, а вместе с ним — и счастия, доли бывшего обладателя имени» (7, с. 67−69).

На этой почве зрела и крепла вера в силу человеческого слова, в его принудительную силу и возможность физического воздействия на ближнего, на животное и на предметы «царства неодушевленного». А. В. Ветухов говорит об исцеляющей силе слова при болезнях — как воздействие на «духов», порождающих болезни, как влияние на существо или вещь, служащее источником боли, мук и т. д. У различных народов сохранилось множество легенд, описывающих силу слова в конкретных образах. А. В. Ветухов приводит пример: муж с радостью идет к жене со словами: «Голубко моя!» — «А вона — порх, и вылетела голубкою в викно» (7, с. 70).

Слово отождествляется с предметом, вещыо, получает значение отдельно существующего, постепенно наделяется индивидуальными особенностями, превращаясь в живое существо — птицу, сокола, орла, — обладающее сверхъестественными, божественными качествами, получает вид особого божества, могучего, властного: «…за словом вскоре признано было первенствующее место в ряду духов, которыми населен был мир на этой ступени развития, в ряду божеств, коими одержим был человек. Вообще слово, — с тех пор, как за ним признана была сила, как определилось, что в жизни человека оно — величина крупная, — принимало самое живое участие во всех важных моментах человеческой истории, за ним оставалось решающее значение» (7, с. 73).

В работе «Заговоры, заклинания, обереги и другие виды народного врачевания, основанные на вере в силу слова» А. В. Ветухов многопланово рассматривает воздействие слова и текста на сознание человека (в том числе в христианской молитве): «Современное научное мышление в своем широком потоке, уносящем субстанции, вещи, материю в пучину явлений, процессов и сил, на разных пунктах, в различных отраслях науки, улавливало в различных уголках и выносило на средину течения отдельные факты, наблюдения, проливающие свет на сущность, на основы жизни этой могучей ныне, — и всегда признававшейся за таковую, — силы — внушения, воздействия словом на интимнейшие стороны человеческого духа, его психии» (7, с. 103).

Исследователи нашего времени считают, что литература и искусство становятся все более мощными и перспективными средствами в психотерапии. Сейчас активно формируется такая область медицинской деятельности, как библиотерапия. А. Е. Алексейчик в работе «Библиотерапия» (1985) отмечает, что «понимание значения и использование влияния искусства на здоровье человека мы находим на протяжении всей истории медицины. С распространением литературы и врачи, и сами пациенты начинают использовать чтение в лечебных целях: для отвлечения от тяжелых переживаний, получения информации, изменения стереотипов мышления, и др.» (2, с. 304). Во второй половине XX в. библиотерапия получает широкое распространение в мировой медицине. В России влияние литературы на больных использовали И. Е. Дядьковский, С. С. Корсаков, В. М. Бехтерев и др.

По Л. В. Ветухову, изучение литературы следует начинать с истории языка, религиозных верований и преданий. Слово, которое считалось на ранних стадиях развития человечества «великой силой», в христианскую эпоху окружается ореолом святости, сближается с молитвой, при новом религиозном укладе язык был признан наиболее ярким выражением состояния духа и высоты мысли. А. В. Ветухов в исследованиях показал, что существует связь между историей грамматики, грамматических форм с историей мифологических воззрений народа. Так, в работе «Заговоры, заклинания, обереги» А. В. Ветухов, ссылаясь на работу Д. Н. Овсянико-Куликовского «Очерки из истории мысли» (1890), рассматривает историю дифференциации категории одушевленности/неодушевленности в связи с усложнением понятий в области народной мифологии: «Если анимистическое понимание мира не давало хода анализу и обобщениям мысли, представляя все живым, все одинаковым, на одной плоскости и уровне, то политеизм уже открывал широкий простор для установления перспектив в мысли: „душа вещи превращается в божество, вещь теряет свою душу, и таким образом утрачивается самая возможность противопоставления вещи и ее души“. Тем не менее возможность возникновения у индоевропейцев дуалистической точки зрения не была уничтожена, потому что не все вещи потеряли свои души. Это случилось собственно с теми, которые мы называем неодушевленными; живые существа естественно продолжали сохранять свои души и таким образом обеспечивали возможность будущего философского различения духа и материи» (7, с. 88−89).

А. В. Ветухов в своих исследованиях пользовался методом, который А. А. Котляревский называл «ученой реставрацией», или «лингвистической палеонтологией». А. В. Ветухов считал, что наиболее ярким свидетелем истории духовной культуры народа является язык. Если присмотреться, в нем можно обнаружить причудливо перемешанные пласты и слои различных поколений. Они то враждуют друг с другом, то идут к взаимному примирению и ведут к созданию нового «в старых устоях», «а состояние языка — точнейший и тончайший показатель уровня мысли» (7, с. 92). Народная словесность, по мнению исследователя, — энциклопедия знаний, «в ней наряду с отжившим для научных теорий, есть сохранившее всю свою ценность и для современного состояния науки, а немало и такого, что является для науки загадкой пока…» (7, с. 92—93).

Работы А. В. Ветухова требуют изучения и применения в современном знании по истории языка, мифопоэтике. Идеи медицинского применения языка и литературных произведений в процессе духовного и физического выздоровления человека были глубоко разработаны А. В. Ветуховым под влиянием работ А. А. Потебни, сейчас они могут быть широко востребованы в исследованиях по медицине, а также в прикладных практиках врачей.