Иные меры уголовно-правового характера

Контрольная работа

Иные меры уголовно-правового характера

принудительный медицинский уголовный правовой

Федеральным законом от 27 июля 2006 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении «терроризма»» и Федерального закона «О противодействии терроризму» «раздел VI УК РФ переименован: вместо «Принудительные меры медицинского характера» он сейчас называется «Иные меры уголовно-правового характера».

Вызвано это тем, что по прошествии трех лет с момента «изгнания» в 2003 г. конфискации имущества из системы уголовных наказаний законодатель все-таки восстановил в УК РФ данный институт, но уже не как вид наказания, а в качестве «иной меры уголовно-правового характера». Место этой мере нашлось в разделе VI УК, где она стала рассматриваться сразу же после «принудительных мер медицинского характера» в виде самостоятельной главы 15¹ УК «Конфискация имущества».

Таким образом, действующий уголовный кодекс (в ред. федерального закона от 27.07.2006 N 153-ФЗ) предусматривает иные меры уголовно-правового характера, выделив их в отдельную главу № 6. Иные меры включают в себя принудительные меры медицинского характера (глава 15) и конфискация имущества (глава 15.1 — введена вышеуказанным законом).

Положения статьи 104.1 «Конфискация имущества», касающиеся конфискации доходов от использования имущества, полученного в результате совершения преступления, применяются к правоотношениям, возникшим после 1 января 2007 года (Федеральный закон от 27.07.2006 N 153-ФЗ) Целью данной работы является анализ иных мер уголовно-правового характера.

1. Принудительные меры медицинского характера

1.1 Понятие и правовая природа мер медицинского характера

В главе 15 УК РФ не дано определения «принудительные меры медицинского характера». Единого и общепринятого раскрытия этого института в юридической литературе нет, что имеет ряд негативных последствий (например, нивелируется различие между принудительным и иным наблюдением и лечением у психиатра). Определение принудительных мер медицинского характера отсутствовало и во всех предшествующих отечественных уголовных законах. В правовой литературе даются различные определения, которые с разной степенью полноты раскрывают существенные признаки этих мер, подчеркивая их юридическое и медицинское содержание.

Пожалуй, можно считать верным мнение Н. Г. Иванова о том, что глава 15 выделяет некарательные средства воздействия на лиц, страдающих психическими расстройствами, совершающих общественно опасные деяния, предусмотренные Особенной частью УК, и преступления. Данные меры отличаются от наказания основаниями и целями, содержанием и юридическими последствиями. Они не выражают официального, от имени государства, порицания совершившего преступление лица, в своем содержании не содержат элементов кары, не влекут судимости.

Принудительные меры медицинского характера — это меры государственного принуждения, назначаемые, продлеваемые, изменяемые и прекращаемые по определению (постановлению) суда лицам, которые совершили общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации, в состоянии невменяемости, а также лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, либо назначаемые по приговору суда лицам, виновным в совершении преступления и страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, но повлиявшим на осознанно волевой выбор поведения в момент совершения преступления, и заключающиеся в мероприятиях, направленных на восстановление, укрепление психического здоровья, для предотвращения совершения нового общественно опасного деяния, опасности причинения вреда для себя или других лиц, возможности причинения иного существенного вреда, соблюдения их прав и законных интересов.

Основанием для возникновения правоотношения в данной сфере являются:

1. Юридический факт совершения общественно опасного деяния, предусмотренного Особенной частью УК РФ, лицом, которое во время его совершения находилось в состоянии невменяемости, т. е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного психического расстройства.

2. Юридический факт совершения преступления субъектом, который во время его совершения находился в состоянии вменяемости, т. е. обладал способностью к осознанно волевой регуляции поведения, но не мог в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного психического расстройства. Правоотношение имеет обычный уголовно-правовой характер, а порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется ч. 3 ст. 97 УК. Субъектами такого правоотношения становятся, с одной стороны, лицо, совершившее преступление, с другой — государство в лице специально уполномоченных органов.

3. Юридический факт совершения преступления субъектом, который во время его совершения находился в состоянии вменяемости, т. е. обладал способностью к осознанно волевой регуляции поведения, мог в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, но у которого после совершения преступления наступило хроническое психическое расстройство, слабоумие, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.

Принудительные меры медицинского характера, предусмотренные главой 15 УК, можно отнести к «иным мерам уголовно-правового характера» также и в силу прямого указания законодателя, озаглавившего раздел VI (где регламентируются и «принудительные меры медицинского характера») словами «Иные меры уголовно-правового характера». Правоотношения возникают по поводу применения этих мер уголовно-правового характера. Суд назначает, изменяет, отменяет принудительные меры медицинского характера. При назначении того или иного вида принудительного лечения суд исходит из принципов гуманизма и справедливости, выраженных в необходимости и достаточности таких мер, избегании назначения избыточно строгой меры.

Порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами (ч. 3 ст. 97 УК). В связи с этим отметим, что в УПК нет указаний на условия отбывания наказания и порядок проведения принудительного амбулаторного наблюдения и лечения у психиатра.

Лица, указанные в ч. 1 ст. 97 УК, не представляющие опасности по своему психическому состоянию, по решению суда могут наблюдаться и лечиться у психиатра по месту жительства в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о психиатрической помощи. Наблюдение и лечение может осуществляться как в психиатрическом стационаре, так и в амбулаторных условиях.

Лица, страдающие психическими расстройствами, указанные в ч. 1 ст. 97 УК, обладают всеми правами и свободами граждан, предусмотренными Конституцией Российской Федерации, отечественным законодательством. Ограничение прав и свобод этих лиц только на основании психиатрического расстройства не допускается.

1.2 Виды принудительных мер медицинского характера

Суд, признав необходимым назначить принудительную меру медицинского характера, избирает ее вид в зависимости от душевного заболевания лица, характера и степени общественной опасности совершенного им деяния.

Статья 99 УК определяет виды принудительных мер медицинского характера. В ней приводится перечень мер, которые могут быть применены судом к лицам, указанным в ст. 97 УК: «1. Суд может назначить следующие виды принудительных мер медицинского характера:

а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра;

б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа;

в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа;

г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

2. Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра".

В ст. 99 УК дан исчерпывающий перечень видов принудительных мер медицинского характера. Следует согласиться с мнением Н. И. Пикурова, что выбор перечисленных видов принудительного лечения определяет характер ограничений прав и свобод личности — от минимальных при амбулаторном наблюдении до принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением, что связано с существенным ограничением прав и свобод.

Общее основание для принудительных мер медицинского характера — «опасность для себя или других лиц», возможность причинения «этими лицами иного существенного вреда». Применительно к каждому виду принудительных мер медицинского характера это основание имеет свою степень выраженности, т. е. «критерием выбора судом вида принудительной меры медицинского характера является психическое состояние больного, определяющее его опасность для себя или других лиц, возможность повторного совершения общественно опасных поступков»². УК Российской Федерации специально не указывает, что о степени опасности «для себя или других лиц» судят по актуальному психическому состоянию, а не по характеру совершенного деяния. Это приводит к тому, что на практике при назначении принудительных мер медицинского характера выявляется разное понимание степени опасности «для себя и других лиц» судом и экспертами при определении необходимости и достаточности той или иной принудительной меры для: а) предотвращения совершения лицом новых общественно опасных деяний; б) выполнения необходимых медицинских мероприятий.

Таким образом, с одной стороны, те или иные принудительные меры медицинского характера назначаются тогда, когда иным способом невозможно достигнуть «излечения лиц», указанных в ч. 1 ст. 97 УК, или «улучшения их психического состояния, а также предупреждения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части» уголовного закона; с другой стороны, вид принудительного лечения не должен быть более жестким, чем необходимо и достаточно для осуществления этих целей.

Согласно ч. 2 ст. 99 УК, лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся влечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра. В случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 99 УК, принудительные меры медицинского характера исполняются по месту отбывания лишения свободы, а в отношении осужденных к иным видам наказания — в учреждениях органов здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь.

Из «буквы» закона следует, что лица, подвергнутые принудительному амбулаторному наблюдению и лечению, в отличие от осужденных, не могут быть амнистированы или помилованы, если не достигнуты цели принудительных мер медицинского характера.

Достижение целей принудительных мер медицинского характера в отношении конкретного лица является основанием для решения судом вопроса о прекращении их применения.

1.3 "Невменяемость" и психические расстройства, не исключающие вменяемости как основание для применения принудительных мер медицинского характера

Согласно п. «а» ч. 1 ст. 97 УК принудительные меры медицинского характера могут быть назначены лицам, совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части Уголовного кодекса, в состоянии невменяемости.

Российский уголовный закон не содержит законодательного определения вменяемости, раскрывается лишь вторичное понятие невменяемости. Многие правоведы в своих трудах по уголовному праву не дают определения первичного по отношению к невменяемости понятия «вменяемость». Иногда ошибочно утверждается, что понятие «вменяемость» вытекает из определения невменяемости: «В уголовном праве данное понятие (вменяемость) употребляется в более узком, специальном смысле, как антитеза понятию «невменяемость» «, «оно легко выводится из логического толкования законодательного понятия «невменяемость» «.

Укажем, что эти две категории — «вменяемость» и «невменяемость» — используются для решения одной, общей для них задачи, а именно — «обеспечить уголовную ответственность и наказание только тех лиц (совершивших деяния, опасные для общества), которые по состоянию психического здоровья способны нести такую ответственность…». Но вменяемость — обязательный признак субъекта преступления, а невменяемость лица свидетельствует об отсутствии этого элемента состава преступления. Поэтому, недопустимо «легко выводить» одно понятие из другого.

Невменяемость субъекта имеет важное значение при исследовании обстоятельств преступления. Как указывается в Обзоре кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 г., «немалое количество ошибок, связанных с неполным исследованием обстоятельств, относящихся к субъекту преступления, допускается судами по делам о преступлениях, совершенных лицами, психическое состояние которых нуждается в проверке…».

Так, Приговор Московского областного суда от 22 мая 2001 г., по которому К. осужден по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ на восемь лет лишения свободы, отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям. Психическое состояние К. в судебном заседании не исследовалось, суд ограничился лишь оглашением актов стационарных комплексных психолого-психиатрических экспертиз.

Согласно уголовному законодательству принудительные меры медицинского характера могут быть назначены лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

В литературе, посвященной особенностям уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, справедливо указывается, что «еще на ранних этапах развития общей и судебной психиатрии было замечено, что нет резкой границы между душевной болезнью и полным психическим здоровьем».

Психические расстройства, не исключающие вменяемости, порождают дефекты эмоционально-волевой сферы, оказывают влияние на интеллектуальные процессы, определяют уменьшенную сиюминутную (актуальную) способность прогнозировать последствия своих действий и осознанно руководить ими, т. е. играют существенную роль в механизме преступного поведения. При этом человек полностью не лишен возможности саморегуляции (сознательности и произвольности) значимого для права поведения; его способность осознавать свои действия или руководить ими не утрачена совсем, но по сравнению с психической нормой реально уменьшена.

Анализ оснований назначения принудительных мер медицинского характера лицам, страдающим психическими расстройствами и подлежащим уголовной ответственности, приводит к выводу, что они покоятся на общих основаниях вменения, определения виновности. Этой категории лиц суд вправе назначить принудительные меры медицинского характера не вместо, а наряду с уголовным наказанием.

Число лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, среди лиц, совершающих преступные деяния, исключительно велико. Это определяет постановку принципиального вопроса: «Значит ли это, что в отношении их всех должны применяться принудительные меры медицинского характера?» Нет, такие меры должны применяться лишь к тем из них, кто в силу психического расстройства не мог в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Следовательно, в приговоре суда на основании заключения экспертов должно быть специально указано, что данному лицу, наряду с наказанием, назначается принудительное амбулаторное наблюдение и лечение у психиатра.

1.4 Освобождение от наказания в связи с психическим расстройством и назначение принудительных мер медицинского характера

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо, отбывающее наказание, освобождается от дальнейшего его отбывания. Таким лицам суд может назначить принудительные меры медицинского характера.

Согласно п. «б» ч. 1 ст. 97 УК принудительные меры медицинского характера могут быть назначены лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.

Если в отношении лиц, признанных невменяемыми, принудительное лечение осуществляется вплоть до излечения, улучшения состояния или исчезновения обусловленной психическим расстройством возможности «причинения существенного вреда либо опасности для себя или других лиц», то в отношении лиц, у которых психическое расстройство возникло после совершения преступления, юридически значимым критерием достижения лечебного эффекта служит восстановление способности к осознанно волевой регуляции поведения, ибо именно эти качества необходимы для участия в производстве по делу, а также для понимания смысла назначенного наказания. После этого лицо может участвовать в уголовном судопроизводстве, отбывать наказание.

Суд вправе, но не обязан освобождать от дальнейшего отбытия наказания. В ч. 1 ст. 81 УК указывается факультативный, а не обязательный признак. Даже при хроническом психическом расстройстве его проявления динамичны, в силу закономерностей течения психического расстройства могут возникать многолетние «светлые промежутки», которые не препятствуют исполнению наказания. Должен исследоваться вопрос о том, способен ли конкретный осужденный по окончании курса лечения к осознанно волевой регуляции поведения. При наличии (возможном восстановлении) этой способности может приниматься решение о продолжении отбывания наказания, соединенном с лечением у психиатра, в том числе и в стационаре.

Суд, освобождая лицо от наказания в связи с психическим расстройством, может назначить ему принудительные меры медицинского характера. Выбор вида принудительных мер медицинского характера зависит от тяжести и прогноза психического расстройства, от опасности лица для себя и окружающих.

2. Конфискация имущества

Конфискация имущества известна уголовному праву России с древнейших времен, причем именно как вид уголовного наказания. Правда, именовался этот вид по-разному. Вначале (в период существования Русской Правды) под термином «разграбление» данное наказание применялось к лицам, виновным в поджогах, разбоях, казнокрадстве и других опасных преступлениях.

Затем, в Соборном уложении 1649 г., оно фигурирует уже под названием «отобрание». Отобрание всего или части имущества (в особенности недвижимого) широко применялось за разбой, корчемство, политические преступления. Конфискованные недвижимые имения чаще всего передавались лицам, содействующим розыску виновных, и лицам, близким ко двору. Не случайно поэтому формула отобрания в Уложении 1649 г. выглядела так: «Животы все и поместья и вотчины имать на Государя».

Термин «конфискация» появился в российском законодательстве лишь в XVIII в. Конфискация подразделялась на полную и частичную. Конфискуемые предметы по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и по Уголовному уложению 1903 г. могли быть сведены к трем группам. К первой принадлежали предметы, которые вообще воспрещались к употреблению в гражданском обороте (иконы, писанные в «соблазнительном» виде, поддельные деньги, запрещенные орудия ловли и т. п.). Ко второй категории относились предметы, служившие средством для совершения преступления (орудия и припасы для подделки монет, машины и инструменты на тайно устроенных заводах и т. п.). Третью группу составляли предметы, добытые посредством преступления (взятка, дичь, добытая в недозволенное время, лес, срубленный с нарушением лесоохранительных правил, и т. п.). Случаи подобного рода были весьма разнообразны и всегда с точностью определялись в самом Уголовном уложении. Конфискованные вещи, если только они не подлежали потреблению и если в законе не указывалось особого для них назначения, обращались в казну; деньги, вырученные от продажи поступивших в казну вещей, предназначались на устройство мест заключения.

Конфискация имущества широко применялась в судебной практике России и в советский период, особенно по делам о государственных преступлениях и о преступлениях против социалистической собственности. Достаточно сказать, что в санкциях многих норм этот вид наказания фигурировал как подлежащий обязательному назначению наряду с лишением свободы или смертной казнью: при осуждении за измену Родине, шпионаж, террористический акт, диверсию, вредительство, бандитизм, контрабанду, нарушение правил о валютных операциях, квалифицированные виды кражи, грабежа, разбоя, мошенничества и т. д. В последние годы, впрочем, наметилась тенденция к сокращению объема применения этого наказания на практике. Так, если в 1992 г. к конфискации было приговорено 10,7% осужденных, в 1993 г. — 9,9, то в 1996 г. — 6,1, в 2000 г. — 2,0, в 2001 г. — 2,2%.

Конфискация имущества в соответствии с ч. 1 ст. 52 УК РФ 1996 г. определялась как принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного.

Конфискация имущества относилась к классическим видам имущественных наказаний с самой высокой степенью репрессивности, присущей наказаниям этой группы. Карательный потенциал этого дополнительного наказания был столь велик, что правосознанием осужденных оно нередко воспринимается как мера, более суровая, чем некоторые основные виды наказания, включая и лишение свободы. Именно с этим обстоятельством многие криминалисты связывали позитивную оценку конфискации имущества как эффективного вида наказания. Именно в этом обстоятельстве многие другие ученые усматривали его изъян.

Всего же можно выделить три разнонаправленных подхода к оценке данного института. Противники сохранения конфискации имущества в системе наказаний подчеркивали, что эта мера является бесцельной и совершенно несостоятельной уже потому, что всецело падает на лиц, не причастных к преступлению. Она не относится к разряду уравновешенных, ибо даже при ограниченном ее применении данная мера все же в значительной степени затрагивает интересы семьи осужденного. Конфискация имущества не способствует ни исправлению виновного, ни предупреждению новых преступлений, так как нет никакой гарантии, что человек, отбывший наказание за тяжкое корыстное преступление, не приложит все силы к тому, чтобы восстановить свое имущество, и не примется делать это преступным путем, более изощренно, избегая когда-то допущенных ошибок (Н. С. Таганцев, В. А. Пиманов). Устами же наиболее радикально настроенных противников конфискации она объявлялась «наследием тоталитарного сталинского режима» (В. А. Наумов).

Сторонники сохранения конфискации имущества акцентировали внимание на положительных сторонах этого вида наказания. Они утверждали, что данная мера является справедтивой и целесообразной уже потому, что имеется возможность изъять у преступника все незаконно приобретенное им. Ее ценность заключается не просто в безвозмездном изъятии имущества у виновного, а в изменении структуры его потребностей, ибо показывает ему бессмысленность его преступных действий. За корыстные преступления конфискация имущества является самым справедливым воплощением принципа талиона: «За похищенный рубль рублем и заплатится» (Т. Ю. Погосян).

Наконец, еще одна группа юристов полагала, что данное наказание необходимо не только сохранить, но и резко расширить сферу его применения: использовать конфискацию имущества в качестве не только дополнительного, но и основного наказания, допустить возможность ее назначения при условном осуждении (С. Ф. Милюков). Подчеркивая особую роль, которую призвана играть конфискация имущества в борьбе с преступностью, в том числе организованной, имеющей огромные денежные и имущественные ресурсы и подвергающей невиданной эксплуатации законопослушное население, отдельные криминалисты предлагали включить этот вид наказания и в санкции норм об ответственности за нетяжкие некорыстные преступления (ст. 165, 171, ч. 1 ст. 172, ст. 173, ч. 1 и 2 ст. 175, ст. 176, ч. 1 и 2 ст. 178, ст. 182, ст. 184, 185, 192, 194, 196−198, 200−202, 204 УК).

По мнению некоторых юристов, конфискацию имущества нельзя было исключать из действующей системы наказаний. В настоящее время, с учетом нынешнего состояния общества и государства, современного этапа развития российской уголовно-правовой политики, не существовало предпосылок для отказа от применения этого вида наказания. Такой отказ не был воспринят общественным правосознанием как справедливый. По крайней мере, общепредупредительный эффект от применения этого наказания сохраняется даже при весьма скромных масштабах его применения в судебной практике. С другой стороны, юристы предостерегали и от искусственного расширения рамок применения этого института: бесспорно имеющиеся негативные черты конфискации имущества могли легко перечеркнуть все ожидаемые плюсы от таких нововведений.

Конфискация имущества могла назначаться только как дополнительный вид наказания. Она устанавливалась за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и могла назначаться судом только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК (ч. 2 ст. 52).

Предметом конфискации могло выступать лишь имущество, являющееся собственностью осужденного. Таковым признавалось любое имущество осужденного, включая его долю в обшей собственности, уставном капитале коммерческих организаций, деньги, ценные бумаги, иные ценности, в том числе находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в финансово-кредитных организациях и банках, а также имущество, переданное осужденным в доверительное управление.

Не подлежало конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении. Перечень такого имущества предусматривался УИК РФ. Он содержал десять видов не подлежащего конфискации имущества, начиная с жилого дома, квартиры или отдельных их частей, если осужденный и его семья постоянно в них проживали (но не более одного дома или квартиры на семью), и завершая международными и иными призами, которыми награжден осужденный.

Конфискация имущества как вид уголовного наказания подразделялась на полную и частичную. Полная конфискация заключалась в принудительном безвозмездном изъятии в собственность государства всего личного имущества осужденного и его доли в общей собственности. Частичная состояла в изъятии определенной части имущества. В последнем случае в приговоре суда указывалось, какая именно часть конфискуется, или перечислялись конфискованные предметы.

Встречающаяся в законодательстве и литературе так называемая специальная конфискация уголовным наказанием не являлась. Специальной ее именовали потому, что она представляет собой принудительное безвозмездное изъятие специальных предметов, служащих орудием или средством преступления.

Конфискация относилась к разряду неконвертируемых видов наказания. Это означало, что замена конфискации имущества денежной суммой, эквивалентной стоимости конфискуемого имущества, не допускалась.

Передача финансовым органам конфискованного имущества осужденного производилась после удовлетворения в соответствии с законодательством РФ всех предъявленных к осужденному требований (в порядке очередности), возникших до наложения следственными или судебными органами ареста на имущество осужденного. Требования о взыскании алиментов, сумм пособий, выплаченных на несовершеннолетних детей, и о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья, а также смертью кормильца, удовлетворялись и в том случае, если они возникли после наложения ареста на имущество осужденного. В отношении претензий, подлежащих удовлетворению за счет конфискованного имущества осужденного, государство отвечало в пределах актива.

В случае, когда после исполнения приговора в части конфискации всего имущества, но до истечения установленных законом сроков давности обвинительного приговора суда обнаруживалось неконфискованное имущество осужденного, приобретенное им до вынесения приговора или после вынесения приговора, но на средства, подлежащие конфискации, суд выносил по представлении судебного исполнителя определение об обращении взыскания на обнаруженное имущество, если оно могло быть конфисковано по закону.

Все это было в недалеком прошлом. В настоящем законодатель, вернув конфискацию имущества в УК РФ, «понизил» ее статус, переведя из видов наказания в категорию «иных мер уголовно-правового характера». Тем самым изменилась и юридическая природа регламентированного института.

Согласно ч. I ст. 104−1 УК конфискация имущества есть принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства определенных видов имущества.

Исчерпывающий перечень данных видов имущества содержится в самом уголовном законе. В него входят:

— деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 126, ст. 127', 127 146. 147, 164, ч. 3 и 4ст. 184, ст. 186,188, 189, ч. 3 и 4 ст. 204, ст. 205, 205', 205², 206, 208, 209, 210, 212, 222, 227, 228', 229, 231, 232, 234, 240, 241, 242, 242', 275, 276, 277, 278, 279, 281, 282', 282 285, 290, 355, ч. 3 ст. 359 УК, и любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;

— деньги, ценности и иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы;

— деньги, ценности и иное имущество, используемые или предназначенные для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации);

— орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому.

Если имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него.

Наконец, конфискации подлежит и любое (из вышеперечисленных видов) имущество, переданное осужденным другому лицу (организации), если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий.

Таким образом, из изложенного видно, что законодатель, во-первых, заметно изменил сферу возможного применения рассматриваемого института, включив в перечень преступлений, за которые может быть назначена данная мера, не только деяния с неярко выраженной корыстно-насильственной направленностью (ст. 126, 209 УК), но и другие категории преступлений (ст. 275, 276, 282' УК); во-вторых, включил в предмет конфискации не только имущество, непосредственно принадлежащее осужденному, но и то, которое он успел передать другим организациям или третьим лицам; в-третьих, отнес к предмету конфискации также орудия и средства совершения преступлений; в-четвертых, ограничил возможность обращения данной меры только на то имущество, которое было получено в результате совершения преступлений или как доход от преступной деятельности.

Вызывает, мягко говоря, недоумение то обстоятельство, что законодатель в окончательной редакции закона (по сравнению с его версией, прошедшей три чтения в Государственной Думе РФ) изъял из числа преступлений, за совершение которых может быть назначена конфискация имущества, не только почти все классические виды корыстных (ст. 158, 159, 160, 163 УК), но и некоторые разновидности корыстно-насильственных (ст. 161,162 УК) преступлений. По логике законодателя получается, что конфискацию имущества можно и нужно назначать человеку, нарушившему изобретательские и патентные права (ст. 147 УК) или вовлекающему в занятие проституцией (ст. 240 УК), но эту меру ни в коем случае нельзя применять к лицам, профессионально занимающимся грабежами или разбоем. Логика, как видим, абсурдна.

В результате конфискация имущества в нынешнем ее виде предстает как некий симбиоз ранее известного вида наказания с одноименным названием и уголовно-процессуальной меры (обычно именуемой «специальной» конфискацией).

В современной законодательной трактовке конфискация имущества утратила и такой признак, как неконвертируемость. Дело в том, что в соответствии со ст. 104² УК, если конфискация определенного предмета, входящего в изымаемое имущество, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета.

Возможность применения конфискации имущества в судебной практике ограничена тем обстоятельством, что прежде, чем назначить эту меру, суд в первую очередь должен решить вопрос о возмещении ущерба, причиненного законному владельцу. Согласно ч. 2 ст. 104−1 УК при отсутствии у виновного иного имущества, на которое может быть обращено взыскание (кроме являющегося предметом конфискации), из его стоимости возмещается ущерб, причиненный законному владельцу, а оставшаяся часть обращается в доход государства.

Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что в уголовном законе не регламентируются (в отличие от принудительных мер медицинского характера) основания и порядок применения конфискации имущества. В частности, остается открытым отнюдь не риторический вопрос: назначать подобную меру в случае совершения лицом преступлений, перечисленных в п. «а» ч. 1 ст. 104−1 УК, есть право или обязанность суда?

3. Соотношение иных мер и мер наказания

Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

Согласно ст. 98 УК «целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в части первой статьи 97 настоящего Кодекса, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса».

В тексте УК не дано определения принудительных мер медицинского характера, но сформулированы их цели. Последнее сделано впервые в истории уголовного законодательства нашей страны. Пожалуй, определение целей даже при отсутствии раскрытия самого понятия помогает раскрыть их сущность, дает возможность в судебной практике решать вопросы назначения, продолжения и прекращения принудительных мер медицинского характера. Важно и то обстоятельство, что приоритетными называются интересы достижения психического здоровья человека, а не интересы государства. Цели принудительных мер медицинского характера сочетают в себе интересы лица, страдающего психическим расстройством, и интересы общества.

Сопоставление целей применения принудительных мер медицинского характера и целей наказания позволяет заметить не только существенное различие в их содержании, но и их некоторое сходство. Общей для них является цель — предупредить совершение новых деяний, которые причиняют вред охраняемым уголовным правом отношениям. Для лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, применение принудительных мер медицинского характера создает условия реализации также другой цели наказания — исправления осужденного.

Меры медицинского характера, как и наказание, имеют своей целью предупреждение совершения новых деяний. Это возможно при последовательном решении двух задач. Во-первых, это превенция возможности совершения таких деяний в настоящее время. Решение этой задачи связано: а) с. выбором принудительных мер, которые различаются между собой, прежде всего, строгостью режима содержания; б) со сроком их применения, который может продлеваться, если лицо продолжает представлять опасность как для себя, так и для общества. К сожалению, срок этот может зависеть не только от клинической картины психического расстройства, но и от наличия противопоказаний для проведения определенных видов лечения (например, индивидуальная непереносимость некоторых психофармакологических средств и др.). Неразработанность методов лечения определяет значительное увеличение, а подчас неопределенность сроков. Некоторые авторы ошибочно указывают, что если «больной продолжает представлять опасность», то ее можно предотвратить путем «лечения в амбулаторных условиях»". По нашему мнению, если «больной продолжает представлять опасность», то ее необходимо предотвращать путем лечения в условиях психиатрического стационара. Сомнительным представляется отказ от госпитализации осужденных, которые проходят принудительное амбулаторное наблюдение и лечение в местах лишения свободы. Они изолированы от законопослушного социума, но слуховые галлюцинации, бредовые идеи преследования могут обусловить их внезапное нападение на других заключенных, сотрудников исправительного учреждения.

Во-вторых, предупреждение новых деяний предусматривает такое улучшение психического состояния, которое значительно снижает, а в идеале исключает, вероятность совершения новых деяний после отмены принудительных мер медицинского характера.

Заключение

Раздел VI УК РФ «Иные меры уголовно-правового характера» включают в себя принудительные меры медицинского характера (глава 15) и конфискация имущества (глава 15.1).

Принудительные меры медицинского характера — это меры государственного принуждения, назначаемые, продлеваемые, изменяемые и прекращаемые по определению (постановлению) суда лицам, которые совершили общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации, в состоянии невменяемости, а также лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.

Принудительные меры медицинского характера к душевнобольным могут быть применены только судом.

Еще одна — известна уголовному праву России с древнейших времен, причем именно как вид уголовного наказания. Конфискация имущества широко применялась в судебной практике России в советский период, особенно по делам о государственных преступлениях и о преступлениях против социалистической собственности. В настоящем законодатель, вернув конфискацию имущества в УК РФ, «понизил» ее статус, переведя из видов наказания в категорию «иных мер уголовно-правового характера». Тем самым изменилась и юридическая природа регламентированного института.

Согласно ч. I ст. 104−1 УК конфискация имущества есть принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства определенных видов имущества.

1.Уголовный Кодекс Российской Федерации 1996 г. — С-Пб.: Питер, 2011.

2.Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2001 год// Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 9. С. 19.

1.Антонян Ю. М., Бородин С. В. Преступное поведение и психические аномалии. М., 1998

2.Батанов А. Н., Друзин А. Н., Рагулина А. В., Чучаев А. И. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве России. Ульяновск, 2002

3.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. М., 2001.

4.Горобцов В. И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически больных по Уголовному кодексу Российской Федерации. Красноярск, 1997

5.Михеев Р. И., Беловодский А. В., Воробей В. А., МихеевО. Р. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве — социально-правовые и медико-реабилитационные меры безопасности. Владивосток, 2000

6.Назаренко Г. В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве. М., 2000

7.Непомнящая Т. В. Назначение уголовного наказания: теория, практика, перспективы. СПб. 2006

8.Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. докт. юрид наук, проф., заслуженного деятеля науки РФ А. И. Коробеева. Т. I: Преступление и наказание. — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008

9.Российское уголовное право. Т. 1: Общая часть. М., 2003

10.Уголовное право Российской Федерации. Т. 1: Общая часть. М., 2002