Общественно-политическая жизнь в 1930-х годах

В 1930;х гг. в Советском Союзе идет становление политической системы, полностью ориентированной на осуществление форсированного индустриального развития. Так же как и в экономике, в политической сфере преобладает предельная централизация. Юридически власть в стране по-прежнему принадлежала Советам, но фактически высшая власть, законодательная, исполнительная и распорядительная, в начале 1930;х гг. концентрировалась в руках Политбюро. Именно Политбюро предопределяло все основные направления развития и партии, и страны, а заодно рассматривало массу сравнительно мелких, второстепенных проблем. Рычагами, посредством которых Политбюро осуществляло свою власть, являлись высшие государственные органы и правления общественных организаций. Как пишет современный российский историк О. В. Хлевшок, значительное количество принципиальных решений и акций, формально исходивших от различных государственных учреждений, будь то ВС СССР, СНК СССР, СТО СССР, Генштаб или Госплан, на самом деле осуществлялись по инициативе и указанию Политбюро.

Ведомства, которыми руководили отдельные члены Политбюро, все больше представляли собой своеобразные полуфеодальные «вотчины», опираясь на которые можно было бороться за власть и материальные привилегии. Чем эти ведомства были сильнее, тем более могущественны были опиравшиеся на них политические кланы. Будучи «хозяином» на своем участке, каждый из подобных крупных лидеров в той или иной мере придерживался общих правил игры и был готов к компромиссу и подчинению высшему авторитету — Сталину. Однако и Сталину приходилось считаться с наличием этих своеобразных «сфер интересов». Среди них можно назвать такие ведомства-гиганты, как Наркомат тяжелой промышленности (С. Орджоникидзе), военное ведомство (К. Н. Ворошилов) и др. Сам Сталин стремился контролировать расстановку кадров непосредственно в партии, что, в конце концов, и предопределило его лидерство и в Политбюро, и в стране.

Политбюро подчинялась целостная система партийных органов. В центре это были Оргбюро, Секретариат, а также Орготдел ЦК ВКП (б). Так, Оргбюро и Секретариат готовили документы для рассмотрения их на Политбюро, решали некоторые вопросы оперативного управления. Особые функции возлагались на Орготдел, без ведома которого не производилось практически ни одного более или менее серьезного назначения не только в партийном, но и государственном аппарате. Кроме этого, на Орготдел еще с 1920;х гг. возлагалась также функция подготовки аналитических сводок для высшего партийного руководства. По воспоминанию Л. М. Кагановича, в 1930;х гг. руководившего Орготделом, в этих сводках должны были освещаться партийные, народнохозяйственные, социальные и другие вопросы. На местах действовала широкая сеть партийных комитетов, во главе которых стояли секретари, полностью подконтрольные центру.

На протяжении всех 1930;х гг. эта система властной вертикали подвергалась непрерывному процессу реформирования: система приспосабливалась к набиравшему темпы процессу форсированной социально-экономической модернизации. По определению историка М. М. Горелова, советские хозяйственные ведомства представляли собой огромные корпорации, которым подчинялись десятки предприятий. По мере разрастания масштабов экономики становилось все сложнее управлять новыми предприятиями и стройками первых пятилеток. Поэтому на протяжении всех 1930;х гг. идет бурный процесс образования все новых и новых ведомств и министерств. Начало этого процесса можно отсчитывать с 5 января 1932 г., когда было принято постановление ЦИК СССР о перестройке управления промышленностью. Вместо ВСНХ СССР создавалось три отраслевых наркомата: тяжелой, легкой и лесной промышленности. В результате господства бюрократии реформы эти вели к небывалому росту аппарата управления. К 1939 г. промышленных наркоматов было уже не три, а шесть, а в 1940 г. их количество достигло 23.

Серьезные изменения происходили в 1930;х гг. также в природе общественных организаций, которые окончательно подпадают под государственную опеку. Само существование общественных организаций теперь зависело от воли государственных чиновников. Большой общественный резонанс, например, имело закрытие 25 мая 1935 г. Общества старых большевиков и последовавший за этим ровно через месяц, 25 июня 1935 г., запрет на деятельность Общества нолитссыльных и политкаторжан. Первому ставилась в вину поддержка оппозиционеров, а второму — публиковавшиеся в его журнале «Каторга и ссылка» благожелательные статьи о II. Л. Лаврове, П. Н. Ткачеве, А. Н. Радищеве, а также Ф. Ницше и А. Ф. Керенском.

Общественные организации, деятельность которых не была приостановлена, оказались перед необходимостью подчиняться регламентации со стороны властей. Так, сложный период в 1930;х гг. переживал возглавляемый ярким молодежным лидером А. Косаревым комсомол. В апреле 1936 г. после пятилетнего перерыва (что противоречило уставу) собрался X съезд ВЛКСМ. На нем был принят новый устав организации, по которому молодежная организация лишалась даже формально-юридического права вмешиваться в общественно-политические процессы. Отныне сфера деятельности комсомола ограничивалась культурой и просвещением.

Подобному правовому разоружению подверглись и профсоюзы. В 1934 г. было прекращено заключение трудовых договоров, что серьезно урезало традиционные права профсоюзов, но защите материальных интересов рабочих. Что касается профсъездов, которые в прошлые периоды советской истории часто становились важными вехами развития всей страны, то в 1930;х гг. состоялся только один — в 1932 г. Следующий был собран только в 1949 г.

Усиление роли государства, жесткая централизация, возвышение лично Сталина порождало в обществе протест и сопротивление. Лидер одной из возникших в 1930;х гг. оппозиционных групп «Союз марксистов-лепипцев» М. Н. Рютин, оценивая происходящие в стране процессы, писал, что сталинский режим превратил людей в «винтики», в послушные орудия, вынужденные действовать, но команде сверху. Он связывал со Сталиным кризис Октябрьской революции, обвинял его в подрыве экономики, в развязывании в стране новой гражданской войны в деревне и, но отношению к прежним соратникам по партии. Группа Рютина была раскрыта, ее лидер был в 1932 г. приговорен к 10 годам тюремного заключения, а в 1937 г. — к высшей мере наказания.

Всего по стране в 1930;х гг. прокатились две волны репрессий. Первая приходилась на годы начала форсированных преобразований экономики и коснулась в основном старых специалистов и крестьянства. Вторая волна ударила по партийной, государственной и военной верхушке советского режима. Особенно интенсивные репрессии против деятелей, выдвинувшихся уже в годы советской власти и много сделавших для ее утверждения, начинаются после убийства С. М. Кирова в декабре 1934 г. Троцкий обвинил в убийстве Кирова Сталина. Сталин, наоборот, утверждал, что за убийством Кирова стоят деятели оппозиции. Историки до сих пор не пришли к общему мнению, кто же был прав в этом споре или убийство Кирова вообще было лишено политического мотива. Однако Сталин воспользовался создавшейся ситуацией для вполне конкретных целей.

В СССР начинается длительная череда судебных политических процессов над бывшими большевистскими руководителями среднего и самого высшего ранга. За несколько лег с момента убийства Кирова до начала Второй мировой войны состоялось множество подобных процессов, среди них процессы, но делам «Московской контрреволюционной организации», «Ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы», «Московского центра», «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевекого центра», «Параллельного антисоветского троцкистского центра», «Антисоветского правотроцкистского блока», «Антисоветской троцкистской организации в Красной армии».

Долгие годы тема репрессий была закрыта для советской исторической науки. Но западные историки и советские диссиденты обращались к ней, их работы получали широкий общественный резонанс. После XX съезда КПСС и в годы горбачевской перестройки попытались оценить масштабы репрессий. Были озвучены самые разные цифры. Так, сам Н. С. Хрущев привел цифру в 10 млн чел. Старая большевичка, в свое время сама отсидевшая за троцкистскую контрреволюционную деятельность, О. Шагуновская настаивала на цифре 19 млн 840 тыс. репрессированных.

Историк-диссидент Р. Медведев увеличил это число вдвое и заявлял о 40 млн жертв сталинского произвола. Позже А. Антонов-Овсеенко, сын известного троцкиста В. Антонова-Овсеенко, писал уже о 80 млн чел., уничтоженных в годы террора. Наконец, в работах таких писателей, как И. Бунич и А. Солженицын, говорится о 100—110 млн чел., потерянных нашей страной в годы социализма.

Высокие цифры людских потерь называли и многие авторы на Западе. Так, по подсчетам Р. Конквеста, общий итог смертности в результате политических репрессий оценивался в 20 млн чел. Как подчеркивает современная западная исследовательница Венди Голдман, все эти данные оказались «сильно завышенными». Даже Р. Конквест, который, собственно, и является автором понятия «большой террор», отказался от своих прежних подсчетов. В свою очередь некоторые отечественные авторы, в частности И. Пыхалов, Д. Лысков и др., прямо заявляют о серьезных фальсификациях данного вопроса в прошлые годы у нас и за рубежом: так же, как и масштабы опричнины, количество репрессированных в 1930;х гг. преднамеренно преувеличивались.

Сегодня общее количество репрессированных может быть названо достаточно точно. В 1934 г. в СССР было осуждено 78 999 чел., в 1935 г. — 267 076, в 1936 г. — 274 670, в 1937 г. — 790 258 чел. Тридцать седьмой год стал годом самых масштабных репрессий. По мнению историков М. Юнге и Р. Виннера, по настоящему «большим» террор становится после принятия 30 июля 1937 г. оперативного приказа народного комиссара внутренних дел Н. Ежова за номером 447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»^[1]. В дальнейшем размах репрессий идет на спад: в 1938 г. было осуждено 554 258, а в 1939 г. — уже 63 889 чел. Всего число осужденных трибуналами, судами, тройками и другими органами ВЧК—ОГПУ—НКВД за 1921 — 1938 гг. составило 2 944 879 чел. Как свидетельствуют данные современных историков, из числа обитателей тюрем и лагерей число осужденных «за контрреволюционную деятельность», т. е. политических заключенных, было около трети, остальные сидели за уголовные преступления разной степени тяжести.

Насильственные методы в экономике, политике и социальной сфере во все возрастающем объеме доказывали свою порочность. В этих условиях на протяжении 1930;х гг. отмечались периодические полосы либерализации советского политического режима. Так, в 1931 г. секретным решением ограничивались гонения на беспартийных специалистов. Отныне по отношению к инженерному персоналу, говоря словами Сталина, стала осуществляться политика привлечения и заботы. 27 мая 1934 г. была объявлена частичная амнистия и возвращение прав бывшим «кулакам». Год спустя справедливость восстанавливается в отношении детей раскулаченных. Принимаются законы, восстанавливавшие право на наследство и право на имущество по завещанию. Большой резонанс в обществе получило восстановление в правах казачества. Им разрешалось не только традиционное обустройство быта, но и ношение казачьей формы.

После смещения Ежова и назначения на пост наркома внутренних дел Л. П. Берии в ноябре 1938 г. было проведено существенное смягчение карательной политики. Перестали практиковаться широкие политические судебные процессы. Резко снижается количество осужденных, в том числе по политическим мотивам. Из тюрем выходили десятки тысяч невинно осужденных людей. В армию возвращались пострадавшие в период чисток офицеры: перед войной в армию были возвращены 12 461 чел. из числа «несправедливо уволенных». В целом в этот период из лагерей на свободу вышло 223,6 тыс. чел. невинно осужденных и еще 103,8 тыс. чел. — из колоний.

Противоречивость развивавшихся в обществе тенденций сказалась и на принятой в 1936 г. новой советской Конституции. Конституция 1936 г. стала важнейшим документом эпохи. Она была призвана не только подвести итог иод произошедшими в советском обществе переменами, но и обрисовать перспективы его развития. Подготовка Конституции началась еще в 1935 г. Для работы над ней была создана специальная конституционная комиссия во главе с И. В. Сталиным, проект Конституции был вынесен на всенародное обсуждение. Около 2 млн писем по проекту Конституции пришло в журналы, газеты, партийные и советские органы. Всего в обсуждении Конституции приняло участия 55% взрослого населения страны. Новая Конституция СССР была утверждена Чрезвычайным VIII съездом Советов 5 декабря 1936 г.

По сравнению с нормами, сохранявшимися в советском законодательстве с революционной поры, новый основной закон серьезно расширял права граждан. Важнейшими среди новых прав можно назвать право на труд, отдых, социальное обеспечение, образование и др. Впервые в практике российского законодательства конституционно признавалась неприкосновенность личности. В Конституции 1936 г. по-новому трактовалось само понятие демократии. Если раньше советская демократия была демократией только для трудящегося большинства, то теперь она распространялась на всех граждан СССР. Изменилась структура советских органов. Советы становились постоянными органами.

Серьезной реформе подверглась избирательная система. По новой Конституции избирательное право становилось всеобщим. В прошлое отходила порожденная революцией практика, когда избирательных прав лишались целые социальные группы. Теперь право голоса имели все граждане СССР за исключением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав. Вплоть до 1936 г. сохранялось неравное представительство от жителей города и села. Реально один голос горожанина «весил» три голоса, поданных на выборах в деревне. Теперь избирательная система строилась по принципу один человек — один голос, т. е. на основе равного избирательного права. Отменялись существовавшие долгие годы многоступенчатые выборы. Вводились прямые выборы во все звенья системы Советов — от сельсовета до Верховного Совета СССР. С принятием новой Конституции происходит полный отказ от производственных выборных округов. Теперь выборы должны были проходить только в округах по месту жительства. Наконец, открытое голосование было заменено тайным.

Изменилась структура высших представительных органов. Вместо Всесоюзного съезда Советов, двухпалатного ЦИК СССР и его Президиума новый основной закон предусматривал образование Верховного Совета СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Но, что еще более важно, теперь происходит четкое размежевание исполнительных и законодательных ветвей власти. Прежде законы могли издавать как исполнительные, так и законодательные органы — ЦИК и их Президиумы, даже Совнаркомы. Это вело к бюрократизации органов власти и их отрыву от народа. Теперь законодательные права принадлежали исключительно Верховным Советам республик. Функции Совнаркома были сохранены и расширены, но исключительно в сфере функций исполнительной власти.

Конституция 1936 г. была встречена обществом неоднозначно. Многие старые революционеры, такие как Л. Д. Троцкий или А. Спундэ, увидели в ней отход от коммунистических принципов Октября. Более благосклонно оценивали новую Конституцию общественные деятели на Западе. Так, уже в день опубликования проекта Конституции в советской прессе 12 июня 1936 г. посольство США в Москве направило в Вашингтон телеграмму, в которой подчеркивалось, что проект новой советской Конституции создает впечатление наиболее либерально окрашенного документа по сравнению с конституциями всех прочих стран. Известный французский писатель-гуманист Р. Ролан полагал, что новая Конституция СССР является воплощением в жизнь великих лозунгов, до сих пор являвшихся только лишь мечтой человечества.

Принятие новой Конституции 1936 г. имело ключевое значение для развития советской политической системы в 1930;е гг. С момента принятия Конституции начинается медленный, противоречивый, но неуклонный процесс перемещения центра власти от партийных к советским (государственным) органам. Своеобразным внешним проявлением укрепления роли советского правительства при одновременном снижении властных полномочий партийных органов становится отказ Сталина на XVII съезде ВКГ1(б) в 1934 г. занять пост генерального секретаря и назначение его на пост председателя Совнаркома, что произошло в самый канун войны с фашистской Германией — в мае 1941 г.

• [1] ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960 / сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров ;под ред. академика А. Н. Яковлева. М., 2000. С. 96—104.