Именная нетерминологическая лексика спорта

Именная нетерминологическая лексика спорта

Примерно сорок лет назад спортивная лексика попала в поле зрения лингвистов¹. Уже тогда исследователи обратили внимание на неопределенный статус спортивных лексических единиц. Спортивные термины отказывалась соответствовать критериям терминологичности, разработанным отечественными терминологами — Д. С. Лотте, Э. К. Дрезеном, А. А. Реформатским и др. «Отличительной особенностью рассматриваемой лексики является ее двойственный характер: с одной стороны, этот разряд слов составляет принадлежность терминологии спорта, с другой — общелитературного языка. В качестве термина наименование спортсмена должно отвечать требованиям системности, моносемантизма, краткости и т. д. В качестве же литературного слова такое наименование может иметь синонимы, обладать экспрессией и должно быть зарегистрировано толковыми словарями. <…> Эта специальная особенность спортивной терминологии вообще и наименований спортсменов в особенности приводит к необходимости разграничения в пределах микроязыка спорта нормативной терминологии и нетерминологической лексики», — отмечает А. С. Авакова².

Особое место в спортивной лексике занимают именные лексические единицы, то есть слова и словосочетания, в состав которых входит имя собственное: имя или фамилия человека, географическое название, этноним и т. п. Спортивная именная лексика делится на два разряда: терминологический и нетерминологический. Терминологический разряд слов широко представлен в спортивных терминологических словарях. Именные термины употребляются, как правило, из-за их краткости и узнаваемости в спортивной среде. Более сложным представляется вопрос нетерминологического разряда спортивной именной лексики, куда мы включаем спортивные профессионализмы (жаргонизмы), лексемы с неопределенным лексикографическим статусом, устаревшие слова и т. д. Но такая стратификация этого разряда слов, как будет показано ниже, во многом является условной. Поэтому цель данной статьи мы видим в том, чтобы описать нетерминологическую именную лексику спорта, определить значение этих единиц и установить их принадлежность к конкретному лексическому слою³.

Исследуемые лексемы были почерпнуты из словарей, научных монографий, спортивных журналов и книг. Количество слов и словосочетаний этого типа невелико — около сорока.

Нами выделены две тематические группы рассматриваемой лексики. В первую группу входят именные топонимические лексемы (далее — топонимы), то есть слова и словосочетания, в составе которых присутствуют географические названия. Эта группа делится на две подгруппы. В первую подгруппу мы включили топонимы — дублеты спортивных терминов и официальных наименований, во вторую — топонимы, не имеющие аналогов в спортивной терминологии. В первой группе содержатся следующие лексемы: каталонка (каталонская защита в шахматах)⁴; канада (устаревшее название канадского хоккея с шайбой на льду: «Могу спорить, скоро сам будешь играть в „Канаду“»⁵. Слово канада послужило основой для создания лексем канадец (устаревшее название игрока в канадский хоккей)⁶, канадка (устаревшее название канадского хоккея⁷, канады (устаревшее наименование канадских хоккейных коньков): «Позднее появились новые, недоступные нам коньки: так называемые канадские хоккейные, или „Канады“»⁸. Другие примеры: шведка — название шведской эстафеты в легкой атлетике; русач — игрок в русский хоккей с мячом или в русские шашки⁹; штатник — баскетболист команды США¹⁰ и др.

В эту группу мы включаем также названия палаток альпинистов: гималайка (облегченная альпинистская палатка)¹¹ и альпийка (альпинистская палатка)¹². Обе лексемы отмечены как разговорные, до сих пор отсутствуют в словарях спортивных терминов, что позволяет говорить о них как о профессионализмах. спортивный лексический нетерминологический именной В основе создания этих наименований чаще всего лежит усечение географического названия с последующим прибавлением разных суффиксов: -к (а), -ач, -ник, что, таким образом, превращает их в универбаты. Слово канада образовано усечением словосочетания канадский хоккей, возможно, с участием метонимического переноса. Многие лексемы представляют собой сокращенные варианты официальных наименований, несут в себе фамильярно-разговорную окраску, поэтому могут считаться профессионализмами или спортивными жаргонизмами. Слова канада, канадец, канадка и канады перешли в разряд устаревшей лексики спорта после исчезновения реалий, ими обозначавшихся.

Лексемы волжская защепка и владикавказский шлагбаум представляют вторую подгруппу спортивных топонимов, так как не имеют официальных терминологических аналогов: «В матче с суперклубами „Крылышки“ [футбольная команда „Крылья Советов“, г. Куйбышев. — А. Е.] придерживались тактики, вошедшей в историю под именем „волжской защепки“. Суть этого тактического построения заключалась в том, что в оборону втягивалась вся команда, оставляя впереди одного форварда…»¹³. Несколько иная форма названия этого тактического действия — волжская защита — отмечена в «Футбольном словаре сленга»¹⁴. Данное наименование становится устаревшим: этот тактический элемент практически не применяется в современном футболе, и, скорее всего, перейдя в разряд спортивных историзмов, выйдет из употребления, как это уже произошло с владикавказским шлагбаумом. Так назывался особый тактический прием, применяемый футбольной командой «Алания» (Владикавказ) в конце 1990;х годов. Применение владикавказского шлагбаума тесно связано с деятельностью тренера «Алании» В. Газзаева, который разработал и применил его в игре своей команды. После ухода В. Газзаева этот прием канул в Лету.

Отметим следующие особенности рассмотренных наименований: первая — они существовали недолго, вторая — в их создании принимали участие журналисты, что, таким образом, заставляет классифицировать их как спортивные окказионализмы. Однако даже относительная окказиональность этих лексем привлекает внимание. Во-первых, номинация какого-то объекта уже говорит о его значимости, во-вторых, «короткая жизнь» словосочетания определяется сутью спортивной деятельности, когда быстро меняющиеся реалии спорта принуждают к поиску нового, в том числе, свежих названий. Если бы владикавказский шлагбаум и волжская защепка надолго закрепились в футболе, то они вполне могли бы стать терминами. В-третьих, спортивные журналисты и комментаторы всегда играли большую роль в спортивном словотворчестве. Достаточно вспомнить, что словосочетания «сухой лист» и «снежный барс» были созданы журналистами и через некоторое время стали терминами¹⁵. Как пример активной роли спортивных комментаторов в создании терминов приведем свидетельство А. В. Суперанской: «В наших условиях часть слов из молодежного сленга может проникнуть в профессиональную речь. Например, лет пятьдесят тому назад, когда, играя в волейбол, кто-то посылал мяч очень далеко, мы в шутку кричали: „Пусть автор [этого удара] сбегает!“, „Автора послать!“. Современные спортивные комментаторы абсолютно серьезно говорят: „Автор удара Иванов!“, „Авторский удар!“»¹⁶. Сегодня выражение «автор гола» отмечен в словаре-справочнике футбольных терминов¹⁷, то есть за несколько десятилетий лексикографический статус сленгизма «автор» вырос до официально-терминологического.

Отсюда следует, что, несмотря на некоторую окказиональность и недолгое существование, рассмотренные лексические единицы все же имеют право на фиксацию в словарях: они номинируют «кусочек» спортивной действительности и несут в себе историческое знание о некогда существовавших реалиях футбола.

Таким образом, можно говорить о бытовании в спортивной нетерминологической лексике ряда топонимических наименований, часть которых носит разговорный характер, а часть маркирована как относительно окказиональные единицы-историзмы.

Вторая тематическая группа спортивной именной нетерминологической лексики является более неоднородной, чем первая. В ее состав входят лексические единицы, образованные на основе имен или фамилий людей, поэтому лексемы этой группы называются антропонимами. Группа антропонимов делится на три подгруппы. Первая подгруппа отмечена словами с нейтральной окраской, что приближает их к терминам. Это выражения финт Месхи, стрельцовский пас, Янц, Корбут и др., которые могут претендовать на фиксацию в словарях спортивных терминов, тем более что такие прецеденты есть: словари спорта содержат большое количество именных терминов. Бытованию именных спортивных терминов не мешают даже полностью синонимичные им неименные дублеты (ср. петля Мухиной — переворот назад с поворотом на 360° в вис)^1і. Но следует сделать ряд уточнений. Наиболее часто именные термины применяются в индивидуальных видах спорта, чтобы подчеркнуть мастерство отдельного спортсмена и отметить его имя для истории, то есть выступают хранителями памяти в профессиональной культуре. Поэтому технические элементы стрельцовский пас и финт Месхи вышли из употребления в футболе как в командной игре после ухода их исполнителей из большого спорта. Просуществовав несколько лет, они быстро стерлись из памяти спортсменов и болельщиков. В этом видится первая причина забвения данных словосочетаний. Вторая причина состоит в неповторимости, невозможности точного воспроизведения этих элементов другими игроками: «Редко услышишь репортаж с матча, где бы пас пяткой не назывался „стрельцовским“. И ведь не Стрельцовым лично удар пяткой изобретен, а вот запомнился больше всего в исполнении Стрельцова»¹⁹. Стрельцовский пас был визитной карточкой Э. Стрельцова, а финт Месхи неотъемлемой частью технического мастерства М. Месхи. У поклонников футбола оба технических элемента ассоциировались именно с этими игроками из-за оригинального исполнения. Наконец, эти игровые приемы никогда не являлись обязательными для воспроизведения, тогда как подготовка шахматистов или гимнастов не обходится без обучения именным техническим элементам. Отсюда становится понятным, почему основная масса современных спортсменов и болельщиков не знает этих словосочетаний: они находятся в стороне от основной футбольной лексики, в пассивном словарном запасе узкого круга людей и требуют пояснений, как в случае с финтом Месхи²⁰. Таким образом, данные словосочетания не относятся к терминам из-за их неупотребительности и малоизвестности. Их нельзя назвать окказиональными, так как просуществовали они достаточно долго. Они не отмечены ни в одном терминологическом словаре. Выйдя из употребления, они превратились в устаревшие спортивные выражения, сохранив в себе исторический компонент.

В эту же группу мы включаем словосочетание солнышко Демпси, которым в боксе обозначается сложная комбинация ударов и защит, разработанная чемпионом мира по боксу в тяжелом весе Дж. Дэмпси (США): «Вот на этом-то сборе я впервые и познал прием технико-тактического мастерства, именуемый „солнышко Демпси“»²¹.

Статус этого словосочетания определить трудно. Оно отмечено лишь в одном лексикографическом источнике — «Бокс. Энциклопедия», 1998 г. В общеспортивных терминологических словарях его нет. Приведенная выше цитата С. С. Щербакова почерпнута из статьи, посвященной этому техническому элементу и написанной самим С. С. Щербаковым. Здесь стоит сделать отступление: многократный чемпион СССР по боксу Сергей Щербаков был едва ли не единственным отечественным боксером, с успехом применявшим солнышко Демпси на ринге²². Причина кроется в высокой сложности комбинации и требует высокого уровня владения боксерской техникой. Аналогия с финтом Месхи и стрельцовским пасом очевидна каждый элемент создавался и исполнялся индивидуально спортсменом высочайшего класса. Само словосочетание приводится в кавычках, что подчеркивает его неопределенный стилистический статус — слишком очевидна разговорная окраска. Наконец, сейчас лишь специалисты помнят создателя этого приема Джека Демпси. Эти причины позволяют говорить о данном словосочетании как об устаревшем профессионализме. Вместе с тем, нельзя утверждать, что солнышко Демпси навсегда вышло из употребления. Оно всего лишь перешло на периферию технических приемов бокса и еще может найти своего исполнителя.

Самым необычным в этой подгруппе является выражение смерть Катомского. Оно не относится к спортивным техническим элементам, а связано с фольклором и мифологией конного спорта. Согласно преданию, спортсмен по фамилии Катомский умер во время конных скачек, но, несмотря на это, он пришел к финишу первым, сжимая в руках вожжи. «„Смерть Катомского“ <…> принятое в конюшенном языке выражение, означающее гибель доблестную, составляющую предмет зависти всех наездников.»²³. Это словосочетание не является термином, так как не связано с системой понятий конного спорта. Скорее, оно отражает мировоззрение спортсменов и относится к области высшего героизма. Слово смерть употребляется здесь не только в прямом, но и в положительном значении. Ни по формальным, ни по семантическим признакам смерть Катомского не является профессионализмом или жаргонизмом. Будет правильнее считать это словосочетание спортивной мифологемой из-за стоящего за ним мифологического компонента.

В эту же подгруппу лексем входят Янц (сальто вперед из виса, лежа на нижней жерди лицом вниз, махом назад)²⁴, Цухольд (перелет с подъемом вперед на нижней жерди спиной к верхней жерди с перемахом²⁴), Корбут (сальто назад из упора, присев на фляк в вис²⁴) и др., которые являются разговорными формами терминов — сальто Янца, сальто Корбут, перелет Цухольда. Нейтральный характер этих слов и их широкое бытование в устной речи спортивных специалистов позволяют считать их профессионализмами. Структурно они представляют собой фамилию спортсмена, превращенную в специальное слово путем редукции определяемого элемента термина. Вполне возможно, что через какое-то время эти слова превратятся в полноправные термины, если учесть существование в спортивной терминологии однословных терминов-имен — акселя, ритбергера, шекельтонов и др.

Среди антропонимов выделяется слово дюльфер — прием спуска по веревке, изобретенный немецким альпинистом Г. Дюльфером в 1912 году. Другое название — спуск, сидя на веревке²⁵. Дюльфер маркирован как сленгизм, употребляемый альпинистами²⁵. Слово это существует без определяемого элемента (ср., например, *спуск Дюльфера) и, таким образом, структурно представляет собой ту же модель, что и термин лутц, но не является термином. Вместе с тем, у дюльфера есть все предпосылки быть отнесенным к терминам: во-первых, длительное применение этого слова альпинистами и, следовательно, его речевая освоенность, во-вторых, вполне нейтральная окраска, в-третьих, наличие громоздкого термина-синонима. Отсутствие слова дюльфер среди терминов альпинизма объясняется либо несовершенством терминологии альпинизма, либо ощущением альпинистами его разговорного характера. Ярко выраженная неофициальность проявляется у производного глагола дюльфернуть спуститься дюльфером (по закрепленной веревке)²⁵. Этот глагол образован при помощи суффикса -ну, обозначающего мгновенное, однократное действие и являющегося одним из наиболее активных способов глагольной суффиксации в жаргоне²⁶. Следовательно, глагол дюльфернуть относится к спортивным жаргонизмам.

Отметим еще один жаргонизм (или профессионализм), производный от именного термина — здарка (палатка Здарского): «Снег засыпает „здарки“, сырость проникает сквозь одежду»²⁷. Усечение фамилии изобретателя палатки с прибавлением разговорного суффикса -к (а) стало основой для образования слова, вобравшего в свою структуру разговорный характер и грамматическую категорию женского рода, то есть превратило именной термин в профессионализм-универбат.

Далее мы переходим ко второй подгруппе указанных лексических единиц, отличительной особенностью которых является их выраженный разговорный характер.

В основе образования многих единиц этой группы лежит метонимический перенос с имени или фамилии человека на спортивную реалию, то есть речь идет об именах собственных, ставших нарицательными. Однако у этих слов наблюдаются следующие отличия от вышеперечисленных лексем: 1) слова эти часто созданы на основе имен лиц, не имеющих отношения к спорту и являющихся прецедентными: ленин — боксер, много думающий на ринге, но не отличающийся эффективными действиями²⁸; чондохван — спортсмен, занимающийся восточными единоборствами (по фамилии южнокорейского президента)²⁹; 2) в их значении содержится оценочность: шварценеггер — культурист, часто не отличающийся высоким интеллектом³⁰; яшка — в дореволюционной России один из двух борцов, вынужденный проиграть по договоренности; олицетворял отрицательный персонаж³¹. К этой же группе антропонимов относятся лексемы анискин — один из руководящих работников подразделения милиции, занимающегося фанатами³²; арнольд культурист, сильный, мускулистый человек (чаще с ирон. оттенком)³³; брат Знаменский хороший бегун (по фамилии знаменитых бегунов бр. Г. и С. Знаменских)³⁴ и др. Эти слова замечательны тем, что, помимо оценочности, содержат культурную информацию. Чтобы понимать их смысл, нужно знать, кто такие Ленин, Чондохван или Анискин, иметь представление о культурных явлениях, стоящих за этими именами. Наименования типа шварценеггер или брат Знаменский содержат данные о виде спорта, которым занимается спортсмен, и о выдающихся представителях этого вида спорта, то есть являются хранителями коллективной памяти. История ряда слов отражает вехи развития спорта: так, уже упомянутый яшка связан с начальным этапом становления спортивной борьбы, когда поединки проводились в цирках и часто носили театральный характер.

Ни одно из этих слов никогда не являлось термином из-за слишком очевидного разговорного характера, тем более что некоторые из них проникли в спортивную лексику из сниженной речи: слово анискин пришло в жаргон фанатов из сленга, где обозначает милиционера³⁵, яшка — по-видимому, пришло из просторечия, где обозначает серого, неприметного человека³⁵; в русском сленге слово ленин используется с ироничным оттенком для номинации умного поступка или умных слов³⁵.

В третью подгруппу рассматриваемой лексики мы включили именные лексемы с отрицательной окраской. Как известно, одной из причин создания именного термина является стремление сохранить память о человеке, стоящим за созданием, открытием, развитием сущности, обозначенной этим термином³⁶. Следовательно, можно говорить об исторической функции, которую призван осуществлять данный тип слов. Информация, содержащаяся в именном термине, является положительной, так как увековечивает человеческое достижение. Но история спорта отмечена не только радостными победами, но и отрицательными явлениями. Не выраженная терминами, эта «теневая» сторона спортивной деятельности обретает жизнь в именной нетерминологической лексике. В данную группу лексических единиц входят два словосочетания: рекорд Протасова и михеевский удар. Выражение рекорд Протасова является синонимом вымученного и нечестного футбольного достижения. Официально за этим рекордом стоит лучший бомбардирский результат в истории чемпионатов СССР, когда О. Протасов, игрок днепропетровского «Днепра», в 1985 году забил 35 мячей. Однако среди болельщиков и спортсменов ходят упорные слухи, что результат был подтасован³⁷. Второе словосочетание — михеевский удар — используется (точнее — использовалось) для характеристики футболиста, плохо владеющего ударом с левой ноги. Об истории возникновения этого наименования рассказывает в своих воспоминаниях А. П. Старостин: «Но не сама игра Михеева прельщала болельщиков. Класс его игры был невысок — левая нога у него была чужая. <…> У спартаковцев его „движок“ принял до сих пор бытующее ругательное определение. „Михеевский удар“ — говорят по поводу не умеющих бить с левой ноги»³⁸. Оба словосочетания отсутствуют в словарях и знакомы лишь немногим футбольным специалистам. Они превратились в носителей имени игрока, связанного с неприятной ситуацией (Протасов) или с непрофессионализмом (Михеев), и содержат в себе, во-первых, исторический компонент, во-вторых, отрицательную коннотацию. Следовательно, их можно определить как отрицательно окрашенные историзмы, хранящие память о негативных явлениях в спорте.

Таким образом, среди примерно четырех десятков лексических единиц, относящихся к именной нетерминологической лексике спорта, выделяются следующие разряды слов: 1) относительно окказиональные наименования, давно вышедшие из употребления; 2) жаргонизмы и/или профессионализмы 3) лексемы с отрицательной семантикой; 3) разговорнократкие варианты терминов; 4) историзмы; 5) одна мифологема. Особенно важным оказывается исторический компонент — он присутствует в большинстве рассмотренных лексем (как и в практически любом именном термине). Вопрос о включении ряда наименований в терминологические словари остается открытым, так как некоторые из этих слов (дюльфер, цухольд, янц и др.) отвечают традициям, сложившимся в спортивной лексикографии и, возможно, еще станут полноправными терминами. В целом, решение проблемы фиксации и дефиниции подобных слов видится в создании словаря нетерминологической лексики спорта, который содержал бы лексические единицы, по той или иной причине не попавшие в поле зрения терминоведовлексикографов. Создание подобного словаря является важным и с точки зрения сохранения редко употребляемых, исчезнувших или исчезающих слов и выражений спорта.