Советская и российская мода 1930—2010-х гг

Советская мода 1930—1950;х гг.

Мода в СССР изменилась в начале 1930;х гг. в соответствии с тенденциями мировой моды, хотя, по сравнению с эпохой нэпа, связи с Западом практически оборвались — командировки, гастрольные поездки в Европу или США стали большой редкостью, если это не было связано с дипломатической работой, модные журналы и заграничные вещи попадали в СССР гораздо реже. Хотя в 1930;е гг. в СССР работало довольно много иностранных специалистов — прежде всего американских инженеров, все контакты с иностранцами в глазах властей стали криминальными, развернулась кампания по борьбе с иностранными шпионами (которых на самом деле было немало). В 1929 г. из-за коллективизации начались перебои со снабжением продовольствием, вновь были введены карточки на хлеб, крупу и муку. В середине 1931 г. была введена всесоюзная карточная система распределения продуктов питания и непродовольственных товаров. Все население было разделено на трудовое и нетрудовое — карточки получали работающие в государственном секторе экономики и их иждивенцы. Их не давали крестьянам, лишенцам (лишенным политических прав), с 1932 г. — домохозяйкам моложе 56 лет и детям, рожденным до 1917 г. (т.е. старше 14 лет). Карточки можно было «отоварить» (т.е. купить на них товары, карточки — это не заменитель денег, а только право купить товар в соответствии с установленными нормами распределения) в зависимости от статуса их получателя — в ЗР (закрытом распределителе), ЗРК (закрытом рабочем кооперативе), ОРС (отделе рабочего снабжения). В 1933 г. СНК (Совет народных комиссаров — тогдашнее правительство) СССР принял решение о создании в крупных городах образцовых универсальных магазинов, напрямую подчиненных особому главку союзного наркомата внутренней торговли. Такие универмаги были открыты в Москве (ГУМ, ЦУМ), Ленинграде (ДЛТ), Харькове, Минске, Новосибирске и других крупных городах.

В 1931 г. было создано Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами — сокращенно Торгсин: торговая организация, занимавшаяся обслуживанием иностранцев и советских граждан, имевших «валютные ценности» (золото, серебро, драгоценные камни, предметы старины, наличную валюту), которые они могли обменять на боны, а на боны в магазинах Торгсина купить любые товары — продукты, одежду, обувь, ткани, которых не было в свободной продаже. Советская власть нуждалась в валютных средствах для проведения индустриализации страны. Торгсины и распределители были воплощением мечты замученного дефицитом советского человека о товарном изобилии. М. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита» описывает Торгсин на Смоленском рынке: «Сотни штук ситцу богатейших расцветок виднелись в полочных клетках. За ними громоздились миткали и шифоны и сукна фрачные. В перспективу уходили целые штабеля коробок с обувью, и несколько гражданок сидели на низеньких стульчиках, имея на правую ногу в старой потрепанной туфле, а левую — в новой сверкающей лодочке, которой они и топали озабоченно в коврик…»^[1]

В январе 1936 г., когда отменили карточки, был ликвидирован и Торгсин. Параллельно карточкам существовала система «спецснабжения», введенная в начале 1930;х гг. Партийные и советские начальники, военные высших чинов и другая «советская элита» «отоваривались» в спецраспределителях — специальных магазинах, где на обычные деньги, по обычным ценам тем, кто был прикреплен к спецраспределителю, продавали дефицитные товары.

Торгсин был предшественником сети магазинов «Березка». До формирования сети магазинов «Березка» обслуживанием загранработников, которые получали заплату в валюте той страны, в которой работали, занимались «спецотделы» при крупных столичных универмагах ГУМ (был открыт в 1953 г., до этого в здании Верхних торговых рядов располагались различные учреждения и даже квартиры), ЦУМ. В ГУМе такой «валютный» отдел (200-я секция) размещался на закрытом для обычных посетителей третьем этаже. В целях улучшения обслуживания советских загранработников и членов их семей с 1964 года была создана система магазинов «Березка», торговавшая пищевыми продуктами и другими, чаще всего импортными, товарами за сертификаты (с 1977 года — за чеки Внешторгбанка и Внешпосылторга). Иностранцы могли расплачиваться в магазинах «Берёзка» иностранной валютой. Магазины этой торговой сети существовали в Москве, Ленинграде, столицах союзных республик, крупных областных центрах и в некоторых портовых и курортных городах (в Сочи, Севастополе, Ялте, Новороссийске, Выборге и Находке). В январе 1988 года Правительство СССР объявило о ликвидации системы торговли за чеки в ходе кампании «по борьбе с привилегиями» и «за социальную справедливость» и сеть «Берёзок» была ликвидирована.

С 1 января 1935 года в СССР отменили карточки на хлеб, 1 октября — на другие продукты, а вслед за ними и на промтовары, однако цены на них сильно выросли (по некоторым категориям до 50%). Помимо спецраспределителей работали коммерческие магазины, цены в которых были выше в 5—6 раз. После отмены карточек сохранялись элементы нормированного распределения — спецраспределители для советской элиты, «передовиков производства» часто поощряли отрезом ткани на костюм, одежду и ткани часто выдавали по талонам. В середине 1930;х гг. лексикон советского человека благодаря популярному актеру эстрады Аркадию Райкину обогатился новым словом «авоська» — так стали называть сетчатую сумку, которую можно было всегда носить в кармане в надежде на «авось что-то выбросят». В 1935 г. один из персонажей Райкина говорил: «А это авоська. Авось-ка чтонибудь в ней принесу…».

Несмотря на все усилия наркомата лёгкой промышленности (который был создан в 1932 г.) и наркомата внутренней торговли СССР, товаров все равно не хватало, так как почти все ресурсы страны уходили на вооружение, развитие тяжелой промышленности. Большинство советских людей было одето плохо: в среднем человек имел 1—2 платья (костюма), 1—2 рубашки, 4—5 смен белья. Вместо кожаной обуви многие носили парусиновые туфли, особенно молодежь. Если на Западе модная и просто прилично одетая женщина не выходила на улицу без чулок, шляпы и перчаток, мужчина — без галстука и шляпы, то в СССР шляпы, галстуки, женские украшения, парфюмерия, даже очки наделялись отрицательными смыслами как «пережитки прошлого», символизируя «буржуазную» моду. Поэтому носить обувь на босу ногу, ходить с непокрытой головой, носить рубашку без галстука (чаще всего это были не классические сорочки, а косоворотки) было в порядке вещей. Иностранцам казалось, что советские люди были одеты почти одинаково. Летом почти все в белом — женщины в полотняных платьях, юбках с блузками, мужчины — в парусиновых костюмах, и все — в парусиновых тапочках, начищенных зубным порошком. Зимой — все в темном — в толпе преобладали черно-серо-коричневые тона (эта гамма в зимней одежде сохранится до самого конца советской власти, т. е. до начала 1990;х гг.) (рис. 14.1). Впечатления К. Диора, который побывал в СССР в 1931 г.: «Шок, который он испытал, превзойдет все его ожидания. Он готовился увидеть фантастические свершения, революционный пыл, озарения художников, симфонические аккорды — ничуть не бывало. Вместо этого он обнаруживает бесцветность, безжизненность, и несвободу. Его потрясают «облупленные фасады дворцов, пустые витрины магазинов, чудовищная нищета»^[2].

Несмотря на отсутствие информации, в целом силуэт костюма эволюционировал в соответствии с модными тенденциями — прямые платья-рубашки с заниженной талией и короткими юбками уступили место длинным юбкам и приталенным силуэтам. В конце 1930;х гг. в моду вошел Х-образный силуэт с подложенными плечами. В моде были костюмы и пальто с меховыми горжетками из лисы, платья из шелка и вискозы (рис. 14.2). Некоторые популярные на Западе в 1930;х гг. стили в СССР были почти не известны — неоклассицизм с драпированными.

Рис. 14.1. Рабочие в Новокузнецке в 1931 г. (о). На улице в Москве в конце 1930;х гг. (б). Молодежь на фоне Парка культуры и отдыха им. А. М. Горького (в). Дети из детского сада при хлопкопрядильной фабрике поселка Красная Поляна в Московской области, кон. 1930;х гг. (г).

Рис. 14.2. Певица Вера Красовицкая в 1932 г. (а). Советские модницы тоже носили шляпки в стиле историзм (б) платьями из шелка в античном стиле или историзм с корсетами, кринолинами и турнюрами. Советские женщины не носили таких экстравагантных шляп, тем более сюрреалистических моделей. Советские журналы мод печатали «переделанные» западные модели, ориентируясь, конечно, не на высокую, а на массовую европейскую моду. Особенным успехом пользовались платья в стиле «альпийских» или «баварских мод» — с расклешенными юбками и рукавами-фонарик, сшитые из крепдешина, вискозы или ситца в горошек или цветочек. В СССР такие модели не ассоциировались с немецкой модой, созданной к Олимпиаде 1936 г. в Берлине.

Появлялись и новинки — например, в конце 1930;х гг. шляпки, связанные из целлофана, и матерчатые ридикюли, обернутые целлулоидом. Правда, цветных дождевиков из пленки, как в США, в СССР почти не было (в воспоминаниях режиссера Натальи Сац упоминается подобный красный дождевик, в котором она была арестована летом 1937 г.), как, впрочем, и нейлоновых чулок, солнечных очков в пластмассовой оправе, холодильников, телевизоров и перманентной завивки. После присоединения Западной Украины, Белоруссии и Прибалтики появились новые вещи, соответствующие актуальным модным тенденциям, — модных фасонов, из тканей и расцветок, которых не выпускали советские фабрики. Такие вещи попадались в комиссионных магазинах. Однако купить одежду модного силуэта было практически невозможно, как и дамское белье. Модные вещи можно было сшить в ателье, а еще проще и дешевле — у частной портнихи (например, бабушка писательницы Людмилы Улицкой шила на заказ дамские корсеты). Многие женщины шили сами, вязали, вышивали. Тем более, что ассортимент тканей к концу 1930;х гг. был достаточно разнообразным — множество сортов и типов хлопковых, шерстяных тканей, вискозы, шелка: крепдешин, креп-жоржет, креп-сатин, креп-марокен, чесуча, шелк-полотно, вуаль и т. п.).

В 1933 г. в Москве на улице Большая Дмитровка был открыт Дом моделей Мосторга. В 1934 г. на базе опытно-технической лаборатории треста Мосбелье был открыт Московский Дом моделей на Сретенке, художественным руководителем которого стала Н. Макарова. Его деятельность принципиально отличалась от домов моды на Западе. Перед Домом моделей была поставлена задача не только выполнения индивидуальных заказов, но и разработки образцов для массового производства. С 1938 г. Московский Дом моделей через издательство Гизлегпром начал выпускать собственный журнал мод. Однако от замыслов до реализации их в жизнь лежала огромная пропасть. Французская кутюрье Э. Скьяпарелли в своей автобиографии «Моя шокирующая жизнь» вспоминала о поездке в СССР в конце 1935 г.: «Мне доверили открывать первый Дом моделей на Сретенке… Я приехала в Дом моделей с некоторым опозданием и оказалась в довольно маленькой комнате, полной людей, по виду которых трудно было определить, кто они, т.к. различия между социальными слоями были стерты. Под стеклянным шаром медленно поворачивались электрические манекены, демонстрируя довольно странные туалеты, точнее, странные для меня: мне-то думалось, что одежда работающих людей должна быть простой и практичной, а тут — оргия шифона, бархата и кружев»^[3].

Несмотря на сталинский лозунг «Жить стало легче, жить стало веселее», после отмены карточек последовали новые кризисы снабжения (1936—1937, 1939—1941), локальный голод и стихийное возрождение карточек в регионах. Страна вступила в войну в состоянии товарного кризиса с многотысячными очередями. Уже осенью 1939 г. с началом советско-финской войны народ переименовал «авоську» в «нифигаську» и «нихераську» — товары исчезли с полок магазинов.

Во время Великой Отечественной войны вопрос о моде, казалось, вообще не стоял — речь шла о выживании страны. Хотя даже в США, где практически не ощущались лишения военного времени (но там тоже были введены талоны на одежду) высказывались идеи «заморозить моду» на время войны, в СССР никто подобных идей публично не высказывал — было просто не до этого. Никто до перелома в войне модой специально не занимался, важно было хотя бы минимально обеспечить потребности населения страны. Миллионы беженцев с оккупированных территорий и эвакуированных покинули свои дома, теряя годами нажитое и так небогатое «добро». Но уже в 1944 г. по решению Правительства СССР был основан Московский дом моделей на Кузнецком Мосту.

Миллионы советских людей — мужчин и женщин, надели военную форму (рис. 14.3). Но и в тылу люди стали одеваться еще проще, чем до войны (рис. 14.4). Телогрейки заменили шубки и пальто, а непритязательные платки — модные шляпки. Многие вещи, которые на Западе стали символами военной моды, в СССР почти не были распространены — не носили тюрбанов (только отрицательные героини в советских фильмах тех лет), почти не красили ноги морилкой, имитируя чулки (за исключением немногих молоденьких девушек). При этом в отличие от нацистской Германии, в СССР никто не запрещал пользоваться губной помадой и носить длинные распущенные волосы, украшать одежду вышивкой, как в Великобритании. Другое дело, что помаду достать было трудно, ухаживать за длинными волосами было очень сложно: по карточкам продавали чаще всего только хозяйственное мыло и были распространены вши.

В СССР, как и в других странах, военная мода была самодельной — одежду сами шили, перешивали, перелицовывали и вязали, обтягивали пуговицы и пряжки лоскутками ткани, оставшимися при раскрое, мастерили туфли на танкетке и платформе, шили «бурки» — мягкие полусапоги из сукна. По-прежнему действовали нормы продажи товаров в одни руки. Например, по карточкам продавали только 2 м ткани, поэтому были распространены комбинированные модели. Также в ходу были «манишки», которые носили вместо блузок: из маленького кусочка хорошей ткани (например, шелкового жоржета или крепдешина) шили воротник и вставочку, а сама блузка без рукавов была из хлопка или из старой блузки. Если такую манишку надеть под жакет, то возникало впечатление полноценной блузки.

Рис. 14.3. Вручение наград советским солдатам (а). Женщины-санинструкторы (6). Советские танкисты (в).

Рис. 14.4. Москвичи на станции Маяковская во время бомбежки в 1941 г.

Для гражданского населения стали практически недоступными «стратегические материалы» (которые шли на военные нужды): шерсть и хлопок — на военную форму и белье. Шелкоткацкие фабрики выпускали парашютный шелк — например, фабрика «Красная Роза» в Москве. Тонкие шелковые чулки были такой же редкостью, как и в других странах. Перестройка экономики на военный лад привела к тому, что на нужды гражданского населения шла лишь малая часть продукции легкой промышленности. Например, в 1942 г. только 9% от произведенных хлопчатобумажных тканей шли на продажу населению, 27% кожаной обуви.

В первые месяцы войны нормированное распределение товаров было введено в Москве и Ленинграде, с апреля 1942 г. во всех городах промтовары стали продавать по карточкам, при этом в каждом городе были свои нормы. 1 января 1943 г. была введена единая форма карточек. По промтоварным карточкам можно приобрести ткани (хлопчатобумажные, льняные, шелковые), трикотаж, швейные изделия, чулочно-носочные изделия, кожаную обувь, галоши и мыло. В год полагалось определенное количество купонов: рабочие, инженернотехнические работники заводов и фабрик получали 125 купонов, служащие — 100 купонов, иждивенцы, дети, учащиеся — 80. Чтобы купить по фиксированной цене (при этом цены во время войны росли) 1 метр хлопчатобумажной ткани нужно было сдать 10 купонов, пару обуви — 30 купонов, шерстяное пальто — 80, чулки — 5 купонов. Для жителей Крайнего Севера выдавались карточки с двойным количеством купонов. Школьникам полагалась 1 пара ботинок в год.

Несмотря на запреты, действовал черный рынок — «толкучка», или «барахолка». На барахолке одежду меняли на продукты. Самыми дефицитными были детские вещи, которые во время войны практически не выпускались, поэтому обменивать их было очень выгодно. Одежду часто воровали, так как она была настоящим движимым имуществом семьи. Также встречались американские вещи «секонд хенд», которые попадали в СССР в поставках «по лендлизу» — например, брюки из «чертовой кожи» — так называли джинсы, или куртки на молнии.

После войны появились знаменитые «трофейные вещи», т. е. привезенные из Германии, Австрии, Чехии, Венгрии, Китая. Рядовой солдат увозил на Родину трофеи, которые мог унести в своем вещмешке (также мог отправить по почте — не более 5 кг в месяц). Те, кто был у власти, везли вагонами и самолетами мебель, картины, ковры, посуду, меха, отрезы тканей, даже если и покупали все это добро законно за деньги у местного населения (знаменитое «Трофейное дело» или «генеральское дело» о расследовании злоупотреблений среди генералитета). Попав в Западную Европу, советские солдаты поражались высокому уровню жизни даже простых людей, бытовому комфорту и изобилию. Например, наручные часы в Германии были практически у каждого, а у советских людей — были роскошью, поэтому у пленных немецких солдат сразу отбирали или выменивали на продукты часы. Даже у представителей советской элиты были совершенно иные представления о жизни — известны истории о том, как жены советских генералов принимали за вечерние платья трофейные шелковые ночные и нижние сорочки, ярких цветов, украшенные вышивкой и кружевами, и носили их в качестве нарядных платьев. Появились в прокате «трофейные фильмы», из Европы привозили «трофейные» пластинки с популярной музыкой, «трофейные» журналы мод, которые способствовали популярности западной моды. Первые поклонники западной моды появились еще в 1945—1946 гг. — это были дети советской партийной и военной элиты. Для обычного советского человека образцами для подражания были актеры и актрисы — звезды советского кино (рис. 14.5).

Рис. 14.5. Звезды советского кино 1940;х гг.: Людмила Целиковская (а), Любовь Орлова (б).

14 декабря 1947 г. было принято Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары». Денежная реформа была проведена в форме деноминации с конфискацией. Одновременно с денежной реформой была отменена карточная система снабжения продовольственными и промышленными товарами и были введены единые сниженные государственные розничные цены на продовольствие и промтовары. 1 марта 1949 г. цены были снижены еще — в частности, пальто, костюмы, платья и другие швейные изделия из шерстяных тканей подешевели на 12%; платья, сорочки, блузки и другие швейные изделия из шелковых тканей, обувь, головные уборы — на 15%. Но, несмотря на снижение цен, в соотношении с доходами рядовых граждан одежда и обувь стоили очень дорого. После отмены карточек при зарплатах большинства городского населения в 500—1000 рублей фильдеперсовые чулки стоили 50 руб., пара мужской или женской обуви — 260 руб., метр шерстяной ткани — 269 руб., шелковой ткани — 137 руб., ситца — 10 руб.

Первое десятилетие после войны советские люди выглядели очень скромно — фронтовики донашивали военную форму, пальто и костюмы перелицовывали, младшие дети донашивали одежду за старшими. По-прежнему очень часто одежду шили сами или у портних. В школе обязательными были уроки по рукоделию для девочек (с 1943 до 1954 было раздельное обучение мальчиков и девочек в школах). В 1948 г. ввели обязательную школьную форму, которую как пережиток царизма отменили декретом в 1918 г. — коричневые платья с черными и белыми фартуками для девочек, серые костюмы (брюки, гимнастерка с поясом) для мальчиков (рис. 14.6). Новинкой стали китайские товары — расписные термосы, хлопчатобумажные плащи, брюки, трикотаж.

В том же 1944 г., когда открыли Московский дом моделей, дома моделей (центры моды) были открыты в освобожденном Киеве, в 1948 г. — в Минске, в 1950;е гг. — в Таллине, Риге и Вильнюсе. К началу 1949 г. было организовано уже 12 республиканских и областных Домов моделей и произошло их объединение в единую систему во главе с Общесоюзным Домом моделей — так с 1948 г. назывался Московский Дом моделей. В МДМ-ОДМО тогда работали художники-модельеры Надежда Макарова, Фекла Гореленкова, Валерия Горовиц, Тамара Файдель, Вера Аралова, Антонина Донская, Тамара Турчановская, Валерия Николаевская и многие другие.

Созданная в конце 1940;х годов единая система домов моды во главе с ОДМО сохранились вплоть до 1990;х годов. Модельеры, конструкторы и технологии начали работать над созданием выкроек и образцов одежды, в том числе и различных аксессуаров, которые затем начали распространяться по советским швейным фабрикам (рис .14.7).

Рис. 14.6. Школьная форма для девочек (а).

Так советские подростки одевались вне школы (б).

Рис. 14.7. Модели советских художников-модельеров (а, 6).

• [1] Булгаков М. Мастер и Маргарита. Минск: Ураджай, 1988. С. 620.
• [2] Покна М.-Ф. Кристиан Диор. М.: Вагриус, 1998. С. 80.
• [3] Скьяпарелли Э. Моя шокирующая жизнь. М.: Этерна, 2008. С. 141—142.