Практика детского юнгианского анализа Процесс и техника
Как отмечал К. Г. Юнг, анализ — это больше искусство, чем техника, и в каждом отдельном случае терапевтической работы требуются индивидуальный подход, гибкость и внимательное отношение аналитика. Внутренняя позиция имеет первостепенное значение в работе детского юнгианского терапевта. Обладая знаниями и умениями, эмпатичностью и способностью наблюдать, анализировать и отзеркаливать, терапевт… Читать ещё >
Практика детского юнгианского анализа Процесс и техника (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Как отмечал К. Г. Юнг, анализ — это больше искусство, чем техника, и в каждом отдельном случае терапевтической работы требуются индивидуальный подход, гибкость и внимательное отношение аналитика. Внутренняя позиция имеет первостепенное значение в работе детского юнгианского терапевта. Обладая знаниями и умениями, эмпатичностью и способностью наблюдать, анализировать и отзеркаливать, терапевт формирует внутреннее пространство, поле, в котором каждый ребенок находит свое место и открывает все новые уголки. Подчеркнем, что это внутреннее «пространство» в психике терапевта.
Для того чтобы терапевтический процесс был эффективным, отношения психолога и ребенка должны родиться как нечто третье, нс являющееся полем только психолога или только ребенка. Это их совместное пространство отношений. Оно сходно с тем, что Д. Винникотт называет «переходным пространством». Юнг назвал это поле «теменосом», особенным местом, неприкосновенным для посторонних, в котором может безопасно проявляться бессознательное. Внутренняя позиция терапевта играет здесь определяющую роль.
Аналитик является одновременно активным участником взаимодействия, в которое он вовлечен полностью, а также свидетелем и организатором процесса. Важная задача аналитика — обеспечить рамки и границы для создания безопасного пространства, время и место которого четко фиксировано и позволяет ребенку почувствовать защищенность и стабильность в повторении встреч с определенными фиксированными правилами, которые оговариваются в самом начале терапии. Эти правила призваны создать ощущение контейнера, в котором возможно проявление и выражение эмоций и актуальных переживаний.
Д. Калф, ученица и последовательница Юнга, считала создание такого безопасного и защищенного пространства одним из основополагающих принципов работы. В этом пространстве будут формироваться отношения, проявляться образы, чувства могут быть прожиты и осмыслены. «Мы предоставим слово тому, что хочет выразиться посредством симптомов, которые привели на консультацию», — писала она[1].
В работе с детьми в рамках юнгианского анализа преобладающее место занимают игры и рисунки. Игра — любимое и естественное занятие детей, это «попытка бессознательного дать форму тому, что пока еще не может быть высказано»[2]. Юнг считал, что воображение и творчество являются движущими силами человеческого существования. Творчество тесно связано с жизнью ребенка, является неотъемлемой частью его развития, в творчестве выражается то, что его волнует, то, что для него важно. Юнг обращает внимание на большую роль фантазии в творческом процессе, ведь в фантазии, подобно всем психологическим противоположностям, внутренний и внешний миры соединяются вместе.
По мнению Юнга, экспрессивные формы искусства составляют важный путь к внутреннему миру чувств и образов. Это может быть рисунок, лепка из глины, строительство из подручного материала. Все то, с помощью чего можно воплотить родившийся образ, представляет собой «мостик» между миром бессознательного и сознанием: глиняная форма, рисунок, композиция в песочнице или сюжет сказки помогают выразить то, что сложно назвать словами, сделать образ видимым, познакомиться с ним и даже вступить во взаимодействие. Дж. Аллан подчеркивал, что при работе с символическим миром ребенка важно дать возможность образу «пожить», проявиться, а не делать поспешные интерпретации. Образ может трансформироваться, изменять свою форму и функцию, в процессе таких трансформаций «осуществляется неоднократный переход от деструктивности и насилия к восстановлению и здоровому функционированию»[3].
Образ — это спонтанный продукт творчества, воображения, образ контейнирует опыт, который переживается человеком. Д. Лиар отмечает, что «образ создает связь, мост между сознанием и бессознательным, становясь символом». Аналитик, который играет роль заместителя «Я», проявляет значение и смысл образа, придает образу символическое значение.
Таким образом, особенность юнгианского подхода к творческому воображению детей заключается в особом доверии психическим образам, которые формирует сам ребенок. Работа с детскими образами, которые могут проявиться в игре, рисунке или сновидении, заключается в установлении связей между ними и терапевтическими отношениями или внешними ситуациями. Интерпретация играет роль «мостика» между внутренним и внешним миром, показывает практическую помощь метафоры для оказания помощи при переходе от образов к переживаниям.
Отличие детского юнгианского анализа от других динамических подходов заключается в особом отношении к бессознательному. Юнг критиковал редуктивный подход, когда симптом или продукт бессознательного связывается только с прошлым и им объясняется. Юнг обращается не к редуктивному подходу, а к конструктивному, или синтетическому, рассматривая продукты бессознательного как символические, указывающие на причину и в то же время на решение конфликта. Таким образом, психика находит для себя разрешение сложной ситуации в проявлении определенного симптома. В анализе, исследуя продукты бессознательного, аналитик обращается не к причинам, источникам этих симптомов в прошлом, а к их смыслу, побуждает создавать образы, позволяя бессознательному проявиться. Ведь бессознательное для Юнга — это не только хранилище вытесненных эмоций, но и источник здоровья и трансформации.