Б. Продолжение открытий и зачатки научной концепции с середины XVI до середины XVII вв

Эпоха великих открытий закончилась в середине XVI в. Но в более высоких широтах и в глубине материков еще значительные пространства оставались неоткрытыми. В то время как носителями первых великий открытий были по большей части испанцы, и португальцы, частью под руководством итальянских моряков, теперь на передний план выступают северные морские народы, англичане и французы, а немного спустя — голландцы, которые пытаются пожать плоды и лавры в неоткрытых еще частях земли. Особенно ищут они новых путей в страны шелка и пряностей.

В 1549 г. немецкий барон Герберштейн опубликовал свою книгу о России с первыми основанными на астрономических определениях картами, охватывавшими местность до Оби. Это дало толчок к попыткам проникнуть туда морским путем и поискать северо-восточного прохода. В Англии для этого образовалась специальная купеческая компания, и первая экспедиция отправилась в путь в 1553 г. Один из кораблей дошел до устья Двины, и его капитан Ченслер сухим путем доехал до Москвы и заключил с нею договор, в результате которого возникла выгодная для Англии торговля с Россией. Это было как бы открытие России морским путем. Но имелось стремление проникнуть дальше на восток. Вторая экспедиция под командованием Бэрроу (Burrough) достигла в 1556 г. Новой Земли и Вайгача; пловучие льды помешали ее дальнейшему продвижению. Только в 1580 г. удалось пройти через Югорский пролив в Карское море, но там суда натолкнулись на непроходимые массы льда, и им пришлось повернуть обратно. Голландская экспедиция под начальством Баренца в 1594 г. открыла северный остров Новой Земли, но также не могла продвинуться дальше на восток. Во время второго плавания (1596) Баренц открыл Медвежий остров и Шпицберген, потом вернулся на Новую Землю, был затерт льдом и погиб. Попытки найти северо-восточный проход были оставлены в конце XVI в., чтобы с успехом возобновиться только во второй половине девятнадцатого века.

Открытие Сибири, которая как в древности, так и в средние века оставалась, можно сказать, неизвестной, последовало не морским путем, а по суше и было совершено казаками. После того как русские освободились от татарского ига и завоевали оба татарских царства на Волге, они проникли дальше на восток. Уже в 1577 г. казачий атаман Ермак перешел за Урал, завоевал в 1581 г. татарское царство Сибирь, и казаки, привлекаемые торговлей мехами и пользуясь большей частью речными путями, быстрым темпом проникли на восток. В 1587 г. они основали Тобольск при впадении Тобола в Иртыш. В 1610 г. они достигли Енисея, в 1628 г. — Лены и уже и 1639 г. — Охотского моря, так что в 60 лет они прошли всю Сибирь. В 1643 г. они открыли озеро Байкал, а в следующем году спустились довольно далеко вниз по Амуру. Особенное значение имел поход Дежнева (1648), который спустился по Колыме и пришел через Берингов пролив к Анадырскому заливу. Таким образом восточная оконечность Азии и отделение Азии от Америки, предугадывавшееся в проливе Аниан, были твердо установлены. Но открытие Дежнева осталось погребенным в архивах, и его пришлось возобновить Берингу 80 лет спустя, чтобы сделать его всеобщим достоянием.

Подобно северо-восточному проходу, пытались найти также и северозападный, т. е. пройти вдоль северных берегов Северной Америки в Китай и Индию. О том, что Америка растянута здесь так широко, и что к северу от нее расположен целый мир арктических островов, еще не знали. В то время думали, что она, подобно Южной Америки на юге, заострена (см. выше). Возникли сомнения также и относительно старой теории, утверждавшей, что полярная зона покрыта льдом и необитаема; поэтому начали надеяться встретить там открытое море. Но английским экспедициям, которые отваживались на это предприятие, пришлось вскоре приобрести горький опыт. Первый путешественник по северо-западному проходу Мартин Фробишер в 1576 г. дошел только до носящей теперь его имя бухты, на юго-восточной оконечности Баффиновой земли под 63° с. ш.; во время двух следующих плаваний он прошел лишь немного дальше. Джон Дэвис в нескольких плаваниях 1585 г. дошел по проливу, получившему его имя, до 73° с. ш. Гудзон, открывший уже часть восточного берега Гренландии, прошел к западу дальше своих предшественников и открыл Гудзонов залив. Бейлот и Баффин проникли в 1616 г. по Баффинову заливу до 77,5° с. ш., затем тщетно пытались войти в пролив Ланкастера. На этом закончились и эти плавания, чтобы возобновиться только в XIX в. Но в то время как в восточном полушарии казаки дошли сухим путем до Тихого океана, знакомство с Северной Америкой ограничивалось востоком и до Тихого океана дошло лишь значительно позже.

Южный проход вокруг Америки был открыт уже в 1520 г. испанской экспедицией под начальством Магеллана. Перед англичанами и голландцами встала задача повторить это плавание и по возможности найти новые пути. В 1577 г. Дрек совершил второе кругосветное плавание, пройдя через Магелланов пролив; перед проходом через пролив он, будучи отброшен на юг, видел мыс Горн, а к югу от него свободный океан. Но он отнесся к этому наблюдению без достаточного внимания, и Огненная Земля продолжала считаться выступом австрального континента. Обход Огненной Земли был совершен впервые в 1615—1616 гг. голландцами Ле-Мером и Шоутеном, которые прошли через пролив Ле-Мера; однако Остров Штатов и после этого считался выступом австрального континента, и только Броувер, обойдя его в 1643 г., тем самым окончательно установил факт отделения Южной Америки от антарктического континента.

Голландцам же мы обязаны и открытием Австралии, которая хотя и была когда-то замечена португальцами, но затем была совершенно забыта. В 1605 г. голландцы видели ее северо-западные берега. Но неприветливость земли испугала их. Тем не менее в последовавшие затем десятилетия были постепенно открыты северный и западный берега залива Карпентария вплоть до юго-западной оконечности, а в 1642 г. Тасман прошел от о-вов Маврикия через южную часть Индийского океана мимо южного берега Австралии и наткнулся на землю, которая была названа им Вандименовой Землей, но впоследствии переименована в Тасманию. Он доказал таким образом, что Австралия не была частью большого австрального континента; но что Тасмания — остров, это осталось ему неизвестным. Обойдя ее с юга и пройдя дальше на восток, он открыл Новую Зеландию, а на обратном пути — острова Фиджи и архипелаг Бисмарка. Вся восточная сторона австралийского материка оставалась еще неизвестной.

В 1643 г. другой голландец Де Фриз открыл острова Иессо и Сахалин и завершил таким образом знакомство с восточным берегом Азии.

Итак, за сто лет, от середины XVI до середины XVII в., наше знание о земле значительно расширилось. Были достигнуты большие успехи и в области пространственной фиксации. Изобретение квадранта позволило производить более точные измерения углов, что оказалось особенно полезным для астрономического определения широт, а также для определения полуденной линии данного места, но определение долгот посредством перенесения местного времени потерпело неудачу из-за неточного хода часов, Для определения долгот пользовались по-прежнему наблюдениями лунных и солнечных затмений, метод которых был разработан Тихо де Браге. Эта задача могла быть решена только астрономическими экспедициями; особенно значительной в этом отношении была испанская астрономическая экспедиция в Мексику в 1577—1578 гг., правильно установившая географическую долготу Америки. Для отдельных карт астрономические определения долгот имели еще мало применения.

Очень большой успех сделала полевая съемка благодаря введению треугольного измерения или триангуляции. Уже Себастьян Мюнстер произвел таковую на небольшом пространстве в окрестностях Гейдельберга. В 1615 г. голландец Снеллий определил дугу земли между Алькамааром и Бергеном на Зооме, точно измерив одну основную линию и продолжая затем измерение от нее путем триангуляции. Так как, с другой стороны, он астрономически определил положение и расстояние конечных точек, то он мог вывести отсюда меры земли со сравнительно ничтожной ошибкой. Свой способ, послуживший основой для будущего, он описал в 1617 г. в «Eratosthenes Batavus».

Картография, которой особенно много занимались в Италии, перешла теперь в Нюренберг, где была развита резьба по дереву, и в Нидерланды. Она выработала себе особую технику и превратилась в самостоятельное ремесло, отделившееся от воспроизведения текстовой части, тогда как раньше они шли рука об руку. Птоломей имел обыкновение заносить положение мест на таблицы, в новых его изданиях поступали так же; теперь от этого отказались и стали полагаться для установления пространственных отношений на карту. Распределение суши и моря, которое прежде было предметом отвлеченного умозрения, было теперь в основных чертах установлено путем наблюдения. Математическая география в античном смысле слова отступала поэтому все больше и больше на задний план; то, что с тех пор, в особенности в школе, понимается под математической географией, является по большей части популярным изложением определенных частей астрономии и геодезии.

Во главе картографов стоит Гергардт Меркатор (собственно Кремер) (1512—1594), из Юлиха; большая часть его деятельности прошла в Дуйсбурге. В 1554 г. он опубликовал карту Европы, в 1561 г. — большую карту мира в проекции, носящей его имя; и только в 1595 г. уже после его смерти его сыном было опубликовано собрание карт, под вошедшими с тех пор в употребление названием атласа. С подобным же собранием карт под названием Theater orbis terrarum выступил Ортелий (Эртель), уже в 1570 г. переселившийся из Нюренберга в Антверпен и открывший там картографическую мастерскую; составление карт в меркаторской проекции взяли на себя Гондий, а затем Янсон, которые прибавили к его атласу новые карты, так что в 1653 г. он состоял уже из шести томов in folio с 451 картой. В качестве конкурента выступил в 1655 г. W. I. Blaeu, атлас которого (Atlas magnus) содержал 372 карты. Но голландская школа постепенно пришла в упадок. Французские и английские картографические фирмы заняли первое место.

Большим шагом вперед была замена «роз» компасных карт градусной щеткой. Первый меридиан устанавливался различно: Меркатор проводил его через один из Азорских островов, Корво, потому что здесь магнитное склонение равнялось нулю. Конгресс 1634 г. перенес его на один из Канарских островов, Ферро, положение которого определялось впрочем не совсем правильно, на 20° к западу от Парижа. Карты рисовались теперь всегда так, что север был наверху.

Составление мировых карт, а также и карт более крупных стран заставляло позаботиться о более целесообразных проекциях. Именно в этом отношении Меркатор сделал великое дело. Для отдельных стран он применял коническую проекцию; карту всей земли он составил в известной цилиндрической проекции с возрастающей географической широтой, эта проекция дает возможность удобного обзора широт и долгот и имеет для мореплавания то неоценимое преимущество, что локсодромическая кривая пересекает все меридианы под одним и тем же углом, но зато площади в более высоких широтах представляются сильно преувеличенными, вследствие чего эта проекция в настоящее время употребляется редко. Выполнение плана и рельефа местности приобретает художественную внешность, но часто бывает довольно не точно. Объекты изображаются как на картине, с видом со стороны, а именно, города — посредством домов, леса — посредством деревьев, горы — наподобие кротовых бугорков.

Естествознание переживает скорее подготовительный период, не давая пока еще осязательных результатов. Наука должна была сначала освободиться от ига, богословия и авторитета древности и расчистить путь для нового познания. Это было сделано философами, которые считаются основателями современной философии — англичанином Беконом и французом Декартом. Они шли разными путями: Бекон положил основание теории индукции, Декарт — математической дедукции, но оба мыслили детерминистически; вера в чудеса из науки изгоняется; наука не должна выходить за пределы причинности и не должна успокаиваться до тех пор, пока не найдет причин явлений. Нельзя не отметить, что пройдет еще немало времени до тех пор, пока эта мысль будет полностью проведена в научной работе, а в гуманитарных науках — особенно в истории, — и до сих пор часто отказываются от исчерпывающего причинного объяснения.

К описываемой эпохе относится основание современной физики Галилеем. Для географии особенное значение имели: учение о всемирном тяготении, изобретение подзорной трубы, важной как для астрономических определений мест, так и для полевых наблюдений (1606), и начало учения о теплоте с изобретением термометра, за которым в 1643 г. последовало изобретение барометра Торичелли. Но эти успехи были использованы географией лишь в следующем периоде. Изучение природы, как и прежде, заключается в отдельных наблюдениях, но они охватывают теперь, как впрочем уже и во времена великих открытий, значительно большее пространство и производятся как в тропической Индии, так и в обеих Америках. Читая «Historia natural у moral de las Indias» (так обозначалась Америка) испанского иезуита Хозе Акоста (1590), невольно удивляешься обильным и умелым истинно географическим наблюдениям климата и всей природы, а также и культурных условий. Центр тяжести научных исследований находился все-таки, разумеется, еще в Европе; саксонский врач Агрикола был предтечей минералогии, Клузиус, Цезальпин, Боден пробовали свои силы над работами о флоре и системах растений, Конрад Геенер дал описание животного царства, Георг Маркграф указал в описании Бразилии: на большое отличие фауны Южной Америки от фауны Старого Света.

Мы видели, с какой наивностью в эпоху ренессанса считали античную географию действительной и для настоящего времени, ограничиваясь лишь отдельными исправлениями и дополнениями к изданиям Птолемея. Лишь постепенно люди начали сознавать, что не только знание вышло из рамок древности, но что и сама действительность — народы, государства, города, дороги — с тех пор стала совершенно иной, и что поэтому подход к современной географии должен быть тоже совершенно иным, чем в древности. Годом перелома можно считать 1600 г.; при этом характерно для владевшего тогда умами гуманизма, что научному рассмотрению подверглась сначала не современная, а историческая, античная география. После «Thesaurus geographicus» Ортелия (1592) — лексикона древней географии, сюда относятся главным образом книги Клювера¹ о древних германцах (1616), о древней Сицилии (1619) и древней Италии (1624). На основании этих книг Пари считает Клювера основателем исторической географии. Они сводятся главным образом к определению мест и направлению дорог, что и до сих пор составляет главное содержание большинства работ по древней географии.

¹ Partch, Philipp Cliiver, der Begriinder der historischen Landerkunde, Geogr. Abhandl., V, 2, Wien, 1891.

По современной географии появилось, правда, несколько сочинений, но они не могут претендовать на большое значение. Впрочем можно отметить сборник страноведческих монографий Эльзевира и собрание описаний путешествий англичанина Hakluyt’a (1598—1600). Наиболее распространенные школьные учебники, в которых античная и современная география были еще объединены, принадлежали перу Неандера (1583) и Клювера (1624). После того как интерес к новым открытиям был исчерпан, на передний план выдвинулись практические цели^[1], а вместе с ними и политическая география; описание стало разделяться по государствам. Добавления по общему землеведению имеются в книгах Мерула (1636), Гелльница (1643) и др.

• [1] Ср. Wisotzky, Zeifstriimungen in der Geographie, Leipzig, 1877, стр. 96 и след.