Описав столь драматические события, в повествовании как очевидец, появляется автор священник: «Когда же Василько был во Владимире, в прежде названном месте, и приближался Великий пост, и я был тогда во Владимире. И однажды ночью прислал за мной князь Давыд», — пишет он. Отвратительный заговор князей оставил заметный след в его душе, и под впечатлением от увиденного и услышанного он сумел создать столь пронзительный рассказ.
По своему обыкновению, Давыд позорно струсил, резонно опасаясь мести Владимира, он вместе со своей дружиной послал автора этого повествования Василия к ослепленному князю с таким предложением: «Если Владимир воротится, дам тебе любой город, который тебе люб — либо Всеволожь, либо Шеполь, либо Перемышль». Василий передал это предложение слепому князю, и тот ответил, что он не готовил заговора, но пообещал: «Пошлю к Владимиру, чтобы не проливали ради меня крови. Но то мне дивно, что дает мне город свой, но мой Теребовль — мое владение и ныне, и в будущем».
Давыд вновь отправил священника Василия к пленнику. Когда им удалось остаться наедине, Василько высказал опасения и покаялся в своих грехах: «Вот слышу, что Давыд хочет меня выдать полякам. Мало он насытился моей кровью, — хочет еще больше насытиться, отдав меня им. Ибо я много зла сделал полякам и еще хотел сделать и мстить за Русскую землю. И если он меня выдаст полякам, не боюсь я смерти, но скажу тебе по правде, что Бог на меня послал это за мою гордость». Князь рассказал, что… «если у меня будут берендеи, и печенеги, и торки, то скажу брату своему Володарю и Давыду: дайте мне дружину свою младшую, а сами пейте и веселитесь. И подумал: на землю Польскую пойду зимой и летом, и завладею землею Польскою, и отомщу за Русскую землю. И потом хотел захватить болгар дунайских, и посадить их у себя. И затем хотел отпроситься у Святополка и у Владимира идти на половцев — да либо славу себе добуду, либо голову свою сложу за Русскую землю. Других помыслов в сердце моем не было ни на Святополка, ни на Давыда. И вот, клянусь Богом и его пришествием, что не замышлял я зла братии своей ни в чем. Но за мое высокомерие низложил меня Бог и смирил»1.
Весьма задиристый князь Василько Теребовльский подтвердил, что готовился последовательно участвовать в войнах буквально против всех соседей. Этот князь явно не знал ни страха, ни сожаления, в кровопролитной и опустошительной войне с Польским королевством он опирался на поддержку половецкого войска, что отнюдь не помешало ему тут же начать строить планы похода на самих половцев. Вероятно, его непредсказуемый нрав постоянно порождал замыслы военных походов, сей князь многим внушал опасения, и не только малодушному Давыду и «внушаемому» Святополку.
