Кипрский конфликт в постбиполярную эпоху

«Киприоты, осознав, что им никогда не стать мировой державой, решили стать мировой проблемой» Газета «The Times"// George Mikes. Letter from Cyprus. — London, Wednesday, July 16, 1980. — P. 7., — отметил Джордж Майкс, журналист авторитетной британской газеты «The Times», еще в 1980;м году. К тому времени надежды на разрешение, урегулирование этнического противостояния турок-киприотов и киприотов-греков в рамках норм и принципов международного права становились все более иллюзорными: после турецкого вторжения на остров в 1974 году усилились темпы изоляции представителей титульных греческой и турецкой общин друг от друга; формат межобщинных переговоров «не работал», не наблюдалось стремления к региональному сотрудничеству и партнерству у политических лидеров Греции и Турции, да и на «внешнем», международном уровне сохранялась неопределенность — Кипр продолжал оставаться «разменной монетой» в стратегической игре Великобритании и США на восточно-средиземноморском фланге НАТО.

«На Кипре, в зарешеченном рае» Газета «The International Herald Tribune"// Dan Bilefsky. In Cyprus — the Paradise Imprisoned. — New York, Tuesday, August 2, 2012. — P. 3. — под таким заголовком, спустя почти 40 лет после начала кульминационного этапа в кипрском конфликте, выходит проблемный очерк на страницах небезызвестной «The International Herald Tribune». В нем речь идет о Вароше — городе-призраке, осколке былой славы туристического Кипра до кровопролитного и фактического раскола единого государства в июле 1974 года. Красной нитью сквозь, на наш взгляд, достаточно объективное описание причин и следствий, фактов и событий этнического конфликта проходит мысль об опустошенности, безысходности, покинутости, отчужденности, а главное — этнической разобщенности и напряженности. «Город-призрак для 15 000 вынужденных греческих беженцев; место, где в 1974 году остановилось время; гнетущая атмосфера негодования и взаимных упреков, которая сохраняется уже 38 лет» Idid, — P.3. — как видим, автор оригинальной статьи американский журналист-международник Дэн Билефски не сдерживает эмоций, говоря языком статистики и фактов. Да разве можно оставаться безучастным, когда проблемой исследования является небольшой, но политически значимый элемент этнического конфликта на Кипре, который остается «неразрешимым для мирового сообщества ребусом, унесшим за полвека более 30 тысяч жизней» Ronald J. Fisher. Cyprus: The Failure of Mediation and the Escalation of an Identity-Based Conflict to an Adversarial Impasse// Journal of Peace Research, May 2001; vol. 38, no. 3. — Pp. 307 — 326.

На наш взгляд, raison d’etre любого аналитического исследования — симбиотическое, взаимодополняющее сочетание фактического материала, статистических данных и взвешенно-обоснованной эмоциональности. Отбросим в сторону последнюю на некоторое время и обратимся к постановке проблемы нашей исследовательской работы.

Кипрская проблема — противостояние этнического характера между титульными общинами острова — киприотами-греками и турками-киприотами. Причиной развития противоречий в фазу открытого противоборства стало несовершенство конституционно-правовых механизмов Цюрихско-Лондонских соглашений. В результате, в конце 1963 года начались открытые вооруженные межобщинные стычки, вылившиеся в волну взаимного насилия, убийств и шантажа Подробная история конституционного кризиса сер. 1960;х гг. на Кипре изложена в: Шмаров В. А. Кипр в средиземноморской политике НАТО. — М., «Наука». — 1982. — 216 с.; Evanthis Hatzivassiliou. Cyprus at the Crossroads, 1959;63. // European History Quarterly, October 2005; vol. 35, 4: pp. 523−540.. Конфликт разворачивался практически одновременно на трех уровнях — локальном, региональном и международном Греческий исследователь М. С. Михаэль полагает, что кипрская проблема характеризуется «пятислойной» структурой — к названным аспектам он добавляет национальный (общекипрский) и субрегиональный (евросоюзовский) уровни. См.: Michalis S. Michael. The Cyprus Peace Talks: A Critical Appraisal// Journal of Peace Research. — September 2007. — Vol. 44. — № 3. — Pp. 587 — 604. Заметим, что данная уровневая иерархия конфликта сохраняется и сегодня. Так, кульминационной точкой в локальном измерении кипрского вопроса принято считать 1968 год. Столкновение греческих и турецких киприотов, борьба идеологий эллинизма и пантюркизма при стечении ряда обстоятельств на международном уровне достигли своего апогея в 1974 году в виде июльского вторжения турецких войск на Кипр, которое обозначает высшую точку на региональном уровне. Значимой вехой в международном аспекте казуса Кипра является его интернационализация, связанная с размещением миротворческого контингента «голубых касок» — Сил ООН на Кипре в марте 1964 года. Бредихин О. Н. Эволюция межобщинных отношений на Кипре. // Вопросы истории. — М., 2003,? № 10. — С. 44. Таким образом, кипрский конфликт является по меньшей мере триединой многосоставной проблемой. На наш взгляд, указанные выше исторические факты не нарушают структурной целостности и хронологических рамок исследования: они необходимы для четкой структуризации особенностей рассматриваемой проблемы и являются «связующими мостками», позволяющими нам более четко представить реалии сегодняшнего modus vivendi на Кипре — «замороженного» конфликта в современном постбиполярном мире.

Действительно, наличие «замороженного» конфликтогенного потенциала вкупе с детерминированным геополитикой архиважным положением Кипра на стыке кратчайших морских и воздушных путей, сближающих Европу, Азию и Африку, определяет актуальность нашего исследования. Добавим, что на практике происходит постоянное развитие, изменение политической конъюнктуры, условий на Кипре в русле опять-таки названных объективных факторов. Например, геостратегическое значение острова, на наш взгляд, стало главной причиной подачи правительством Республики Кипр заявки на присоединение к натовской программе «Партнерство во имя мира» в 2011 году Savvas Hatsikides, Demetrios Nicolaides. Exploring Cyprus' relationship with NATO’s Partnership for Peace. // Romanian Journal of Security Studies, volume 1, no. 2, winter 2010. — University of Ordea, C+A Publishing 2011. — 76 P. .

Названный сюжет, разумеется, не может быть лейтмотивом нашего исследования: тема данной выпускной квалификационной работы обозначена как «Кипрский конфликт в постбиполярную эпоху». Основная цель работы — определить и проанализировать внешнеполитический аспект, его практическую роль в кипрском урегулировании, выявить отношение, взаимозависимость внешних акторов Кипра, наконец, показать динамику внешнеполитического аспекта в кипрских делах с 1992;го по 2012 год. Цель достигается путем решения следующих задач:

ь во-первых, установления структурных особенностей кипрского вопроса как сложносоставной триединой проблемы;

ь во-вторых, определения круга значимых внешних актантов в казусе Кипра — Греции, Турции, ЕС и ООН;

ь в-третьих, последовательного и детального анализа роли и места каждого из названных акторов в системе кипрского конфликта;

ь в-четвертых, выявления и описания концептуальных «стержневых» внешнеполитических подходов внешних акторов в отношении кипрского вопроса;

ь в-пятых, анализа конкретных практических действий, предложений, планов, инициатив «внешнего измерения» в контексте кипрского урегулирования.

Хронологические рамки данной выпускной квалификационной работы охватывают двадцатилетний период от начала постбиполярной эпохи до современности — с 1992;го по 2012 год. Предмет исследования логически вытекает из его основной цели: роль и место внешнеполитического аспекта в кипрском вопросе. В качестве объектов исследования рассматриваются Республика Кипр, «ТРСК», Греция, Турция, ЕС и ООН.

Источниковую базу исследования составляют резолюции Совета Безопасности ООН по Кипру Например, S/RES/902 Резолюция СБ ООН 902(1994): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol= S/RES/902%281 994%29; S/RES/1092 SC Резолюция СБ ООН 1092 (1996): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/1092%281 996%29; S/RES/1331 SC Резолюция СБ ООН 1331 (2000): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/1331%282 000%29; S/RES/1568 SC Резолюция СБ ООН 1568 (2004): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/1568%282 004%29; S/RES/1847 SC Резолюция СБ ООН 1847 (2008): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol= S/RES/1847%282 008%29; S/RES/2058 Резолюция СБ ООН 2058 (2012): http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=S/RES/2058%282 012%29. вкупе с докладами Генсека ООН о миссии добрых услуг на Кипре S/2010/238. Report of the Secretary-General on his mission of good offices in Cyprus. — 12 P. (Доклад Генсека ООН о миссии добрых услуг на Кипре, 2010. — 12 c.) // Официальный сайт миссии ООН на Кипре: http://www.uncyprustalks.org/media/SG%20Reports/S_2010₂₃₈.pdf; S/2010/603. Report of the Secretary-General on his mission of good offices in Cyprus. — 14 P. (Доклад Генсека ООН о миссии добрых услуг на Кипре, 2010. — 14 c.) // Официальный сайт миссии ООН на Кипре: http://www.uncyprustalks.org/media/SG%20Reports/ S_2010₆₀₃.pdf. Были изучены решения основных органов Европейского сообщества — Европейского Парламента и Еврокомиссии Commission Opinion on Cyprus’s Request for Accession (Позиция Еврокомиссии по вопросу членства Кипра в ЕС) — Council Conclusions. Available at http://europa.eu/rapid/press-release_PRES-93−156_en.htm; Commission Opinion on the Application by the Republic of Cyprus for Membership as of 30 June, 1993. — http://ec.europa.eu/enlargement/archives/enlargement_process/past_enlargements/eu10. Существенную помощь при разработке предмета исследования оказали сообщения новостного агентства «Би-би-си «Is Time Running Out for a Reunification Deal in Cyprus?» // BBC — http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/ 8 599 472. stm; Cyprus Country Profile// BBC — http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/country_profiles/1 016 541.stm. Нельзя не отметить и важность информационного контента в виде аналитических записок и информационных сообщений, размещенных на официальных интернет-страницах МИД Греции, Турции, Великобритании Greece Hellenic Republic — Ministry of Foreign Affairs: http://www.mfa.gr/en; Republic of Turkey Ministry of Foreign Affairs: http://www.mfa.gov.tr. В ходе разработки темы, безусловно, были использованы газетные материалы Газета «The Times" — London, Wednesday, July 16, 1980. — 32 P.; Газета «The International Herald Tribune». — New York, Tuesday, August 2, 2012. — 24 P. .

Безусловно, было бы невозможным написание этой работы без обращения к литературе, посвященной кипрской проблеме. Необходимо отметить, что автор, помимо изучения пласта литературы, отражающего динамику конфликта на Кипре в обозначенный период, не оставил без внимания труды различных специалистов, в которых рассматриваются иные хронологические рамки кипрского вопроса. Сделано это было намеренно, и выбор этот был мотивирован: такой шаг помог раскрыть глубинную сущность противоречий на «острове Афродиты», ставшем «островом Марса». Более того, изучение трудов таких известных зарубежных авторов, как Джон Рэддэвей, Джордж Кирис и Роберт Стефенc, J. Reddaway. Burdened with Cyprus: the British Connection. — London: Macmillan, 1986. — 256 pp.;

Robert Stephens. Cyprus. A Place of Arms. — London: Foreign Affairs, 1966. — 180 pp.

George Kyris. The European Union and the Cyprus Problem: a Story of Limited Impetus// Eastern Journal of European Studies, June 2012; volume 3, issue 1. — Pp. 87 — 99. — признанных классических специалистов по кипрскому вопросу — помогло четко обозначить проблему и заложить основу для выполнения всего спектра поставленных задач. В достижении этой цели помогли также работы советских исследователей, таких как Я. Г. Бронин, А. И. Уткин, В. А. Шмаров Бронин Я. Г. Политика империалистических держав в районе Средиземного моря. — М.: «Наука»; 1984; -223 с.; Уткин А. И. Доктрины атлантизма и европейская интеграция. — М., «Наука». — 1979. — 211 с.;

Шмаров В. А. Кипр в средиземноморской политике НАТО. — М., «Наука». — 1982. — 216 с.

В рамках исследования основных закономерностей и определения динамики кипрского вопроса в постбиполярную эпоху мы опирались на научные публикации современных специалистов по региону Восточного Средиземноморья и проблематике кипрского конфликта. К числу таковых можно отнести исследования российского международника О. Бредихина, которые позволяют расставить правильные акценты и приоритеты при анализе основных актантов «внешнего измерения» казуса Кипра. В научных статьях греческих авторов М. Дросиотиса и М. Михаэля, немецкого специалиста Х. Фаустманна и американского исследователя Р. Фишера, вышедших на страницах авторитетного «The Journal of Peace Research» и известного «Southeast Europe Release» Michalis S. Michael. The Cyprus Peace Talks: A Critical Appraisal// Journal of Peace Research. — 2007. — Vol. 44. — № 3. — Pp. 587 — 604; Ronald J. Fisher. Cyprus: The Failure of Mediation and the Escalation of an Identity-Based Conflict to an Adversarial Impasse// Journal of Peace Research, May 2001, vol. 38, no. 3. — Pp. 307 — 326.; Hubert Faustmann. The Cyprus Question Still Unsolved: Security Concerns and the Failure of the Annan Plan// Southeast Europe Release. — Munich, 2004. — № 6. — Pp. 44 — 68., рассматриваются немаловажные сюжеты, оказавшие значительное влияние на ход и течение этнического конфликта на Кипре с точки зрения теории и практики международных отношений. В работе, вышедшей из-под пера американского автора С. Л. Шаелу Stephanie L. Shaelou. The EU and Cyprus: Principles and Strategies of Full Integration. — Martinus Nijhoff Publishers. — Leiden, 2010. — 360 p., анализируется фактор Евросоюза в кипрском урегулировании.

Как видим, кипрский вопрос достаточно широко отражен в зарубежной историографии, чего, к сожалению, нельзя сказать об отечественной науке. Научная новизна данной работы заключается в том, что ее автором предпринята попытка дать емкий анализ системы «внешних участников» кипрского конфликта во всей их совокупности в 1992 — 2012 годы.

Научно-практическая значимость этой выпускной квалификационной работы предполагает возможность использования полученных результатов для дальнейшего продолжения и углубления исследования. Не исключается, что полученные выводы могут найти отражение в рамках учебных дисциплин, которые читаются для студентов-международников.

Методологическая база исследования включает распространенные и «вечные» общенаучные методы синтеза и анализа. При разработке проблемы влияния внешних акторов на развитие казуса Кипра использовались методы индукции и дедукции, применялся сравнительно-сопоставительный анализ.

С точки зрения структуры данная работа состоит из введения, четырех глав, восьми параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы.

В первой главе анализируются политический курс, конкретные шаги региональных держав — Греции и Турции, — в отношении кипрского конфликта с 1992;го по 2012 год. Названную главу открывает параграф, в котором анализируются основные политические тренды Греции в кипрском урегулировании, излагаются официальные позиции Афин по этому вопросу. Последующий параграф логически связан с первым: он продолжает раскрывать «субрегиональные перипетии» по Кипру, включая в архитектонику кипрского конфликта антагониста Греции Турцию.

Во второй главе показана значимость фактора ЕС в кипрском урегулировании, проанализировано развитие кипрского вопроса в рамках ЕС. В открывающем главу параграфе приводятся теоретические гипотезы и умозаключения, доказывающие значимость и полезность acquis Евросоюза в кипрском урегулировании. Заданный теорией ход мыслей поверяется и подкрепляется разбором практических действий ЕС в деле кипрского урегулирования во втором параграфе главы.

В третьей главе акцент делается на деятельности ООН как основного актора современности, дается критический анализ инициатив данной организации, их роли и места в казусе Кипра. В первом параграфе рассматривается специфика ооновских подходов к кипрскому урегулированию, отображена их эволюция. О продолжении качественных изменений в тактике ООН на «кипрском треке» после провала «плана Аннана» идет речь во втором параграфе главы.

В заключении подводится итог всему исследованию, обобщается процесс историко-политического развития кипрского антагонизма в постбиполярную эпоху, резюмируются основные достигнутые результаты.

Глава 1. «Региональное измерение» кипрской проблемы: Греция и Турция

§1. Позиция Греции в кипрском вопросе (1992 - 2012)

На наш взгляд, глубокий научный анализ динамики кипрской проблемы на современном этапе должен начинаться с «расшифровки» концептуальных позиций и практических действий системных акторов конфликта. Эти актанты, как правило, связаны с главным объектом нашего исследования в силу ряда общих исторических, культурных, языковых и религиозных причин. Эти причины, предпосылки, объективно сложившиеся факторы определяют «особость» политических отношений, установок и подходов в вопросе кипрского урегулирования. В нашем случае, конечно, речь идет о региональных лидерах Восточного Средиземноморья — Греции и Турции.

Разгадывание «кипрского ребуса» следует начать с определения особенностей греческого подхода к проблеме. Итак, как складываются межгосударственные отношения Греции и Кипра в динамике? Какую роль в них играет идеологическое начало, панэллинизм, и сильны ли идеологические тенденции сегодня? Какую позицию занимают Афины в отношении кипрского урегулирования? Какие «рецепты» поддерживаются, выдвигаются ли другие идеи? Каково состояние диалога между Афинами и Никосией на современном этапе? — на эти и многие другие вопросы постараемся ответить в данной главе.

Итак, в первую очередь приведем общую характеристику отношений между Грецией и Кипром. «Кипр — краеугольный камень, основной приоритет внешней политики Греции» Report «The Cyprus Issue"// Greece Hellenic Republic — Ministry of Foreign Affairs: http://www.mfa.gr/en/the-cyprus-issue/. — гласит внешнеполитическая концепция островного средиземноморского государства. Дипломатические отношения Греция — Кипр установились сразу после признания независимости последнего в 1960 году. С тех пор, несмотря на наличие этнического антагонизма на Кипре, они развиваются поступательно. Уникальность, стратегический партнерский характер греко-кипрских отношений объясняются следующими объективными историческими причинами: а) этнической общностью греков и большей части населения Кипра; б) религиозным единством греков и 80% населения Кипра; в) лингвистической общностью греков и этнических греков-киприотов. Действительно, для греков и греческих киприотов эллинизм, ощущение взаимной принадлежности к «Большой Элладе» — своеобразный социокультурный гегемон, дающий импульс политическому взаимодействию Афин и Никосии См. концепцию А. Грамши о социокультурном гегемоне в соч.: Антонио Грамши/ Тюремные тетради. — М.: Политиздат, 1991. — 564 с.

Межгосударственные отношения Греческой Республики и Республики Кипр характеризуются интенсивностью, насыщенностью «повестки дня». Лейтмотивом кипрского вектора греческой дипломатии является, безусловно, поиск мирного и всеобъемлющего решения кипрского вопроса. Суровая реальность конца 2000;х годов выдвигает на авансцену греко-кипрского сотрудничества необходимость адекватного развития экономических аспектов отношений. Нельзя забывать также о прямой зависимости политики Греции в кипрском вопросе и более широкой конъюнктуры греко-турецких отношений.

Институциональная платформа, задающая законодательный вектор в решении названного круга задач, включает в себя взаимное участие Греции и Кипра в следующих политических организациях: Евросоюзе, Совете Европы, ОБСЕ. Стабильность постоянного диалога, консультаций по динамике развития казуса Кипра обеспечивают межведомственные консультации и работа Совместного комитета по обмену информацией и координации политики Ronald J. Fisher. Cyprus: The Failure of Mediation and the Escalation of an Identity-Based Conflict to an Adversarial Impasse// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — May 2001, vol. 38, no. 3. — P. 317., который возглавляют министры иностранных дел Греции и Кипра. Добавим, что кипрская дипломатия представлена в Греции посольством в Афинах и консульством в Салониках. Греческое посольство расположено в столице Республики Кипр Никосии.

Таким образом, греко-кипрское сотрудничество в целом характеризуется атмосферой политического доверия. Из проведенной нами генерализации внешнеполитических линий Греции и Кипра можно сделать вывод о том, что диалог Афин и Никосии не отягчен казусом Кипра и отношения развиваются по всем политическим и экономическим азимутам. Однако данное умозаключение будет скоропалительным, необоснованным и неверным, не отражающим цели и задач нашей работы — в нем нет отражения истинного modus vivendi и modus operandi Греции в кипрском вопросе. Потому мы и переходим к анализу концептуальных основ политики Греции на Кипре.

Действительно, в чем суть позиции Афин в отношении проблемы кипрского урегулирования? В первую очередь, окончательное разрешение казуса Кипра позволит разрубить «гордиев узел» греко-турецкого соперничества в Восточном Средиземноморье, приведет к затуханию тлеющих очагов конфликта в регионе. На современном этапе, когда отсутствует блоковое противостояние в чистом виде, Кипр не может рассматриваться как «непотопляемый авианосец» великих держав в стратегическом районе. В урегулировании затянувшегося этнического спора заинтересованы как греки-киприоты, так и Афины, осознающие актуальность и значимость позитивного мирного решения по Кипру.

По этой причине кипрская проблема, как уже упоминалось, продолжает оставаться приоритетным вопросом во внешней политике Греции. Эллада, конечно, даже при самом большом желании не смогла бы навязать готовый «рецепт», реализовать свою волю для того, чтобы повернуть развитие казуса Кипра в благоприятное для «судьбы эллинизма» Доктрина «судьбы эллинизма» выдвинута лидером партии ПАСОК А. Папандреу в 1980;е гг. Она предусматривает отказ от полного энозиса, тем не менее, предложение греческих социалистов одержит важный тезис о всемерной поддержке эллинизма на Кипре в ущерб диалогу с киприотами-турками. русло — очевидно, что подобные действия стали бы нарушением норм международного права. Справедлива эта ситуация и для второго субрегионального актора в лице Турции. Поэтому смысл политики Афин в отношении Кипра вписывается в формулу «Кипр решает, Греция поддерживает» Бредихин О. Н. Кипрский конфликт в системе международных отношений. // Мировая экономика и международные отношения. — М., 2004, № 3. — С.55. Более не вмешиваясь напрямую в ход межобщинных переговоров, греки оказывают Кипру всестороннюю дипломатическую помощь.

Отметим, что «основным» интересом для греческой общины Кипра на современном этапе является объединение острова и обеспечение вывода турецких войск. Действительно, последствия сецессии Кипра 1974 года (турки получили тогда контроль над 37,5% территории острова. — А.М.) не преодолены и сегодня; на острове Афродиты сохраняются очаги нестабильности и взрывоопасности в связи с тем, что на его территории размещен 43-тысячный контингент турецких вооруженных сил. Необходимо отметить, что в отношении объединения Кипра представители греческой общины выдвигают фактически бескомпромиссный вариант. С одной стороны, они признают в качестве варианта урегулирования создание двухзонального государства с равными правами общин (федерацию). С другой, они стремятся оставить у центра как можно больше привилегий и не дать субъектам полномочий ограничивать на своей территории свободу поселения, перемещения и права собственности Указ соч. — С. 56. Кроме того, неприемлемо для греков-киприотов и требование о предоставлении Турции права на одностороннее вмешательство на Кипре.

Итак, греческая часть населения Кипра выдвигает свой вариант программы кризисного урегулирования, инициирует межобщинные переговоры, обсуждает основные и более детальные вопросы в рамках встреч команд греческих и турецких переговорщиков. Позиция Греции, как уже отмечалось, заключается в оказании всемерной поддержки национальных интересов греческих киприотов, что вписывается в формулу «Кипр решает, Греция поддерживает».

Афины в рамках рассматриваемого хронологического периода оказывали не только моральную поддержку — греки-киприоты, составляющие более 2/3 населения Кипра, получали детальные политические консультации и оценки предпринятых инициатив. В подтверждение обратимся к фактам, иллюстрирующим сформулированный тезис о координирующей, «направляющей» роли Греции.

Так, вскоре после прихода к власти в Элладе по итогам парламентских выборов 1990 года партия «Новая демократия» совершила важный и дальновидный шаг на кипрском направлении. По инициативе ее лидера Костаса Мицотакиса в апреле 1992 года был создан Совместный комитет по обсуждению проблематики кипрского урегулирования Michalis S. Michael. The Cyprus Peace Talks: A Critical Appraisal// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — September 2007; vol. 44, 3.; - 592 P. С организационной точки зрения Совместный комитет был межмидовской ad hoc структурой, руководили которой мининделы Греции и Кипра соответственно. Названный межведомственный орган существует и сегодня, продолжая выполнять свои первоначальные функции. К ним относятся обеспечение информационного обмена в отношении modus vivendi греческих киприотов и кипрского вопроса, координация и унификация политических подходов к проблеме Ibid. — 592 P.

«Политический ландшафт» Греции характеризует присутствие двух парламентских «титанов» — партий ПАСОК и «Новая демократия». Обе фракции исповедуют единый, четкий и стабильный подход по Кипру. Как левоцентристские социалисты, так и поборники либерального консерватизма единым фронтом выступают за «мирное и окончательное урегулирование кипрского этнического спора с учетом интересов греческого населения в вопросе создания двухзональной и двухобщинной федерации» Neophytos G. Loizides. //Greek-Turkish Dilemmas and the Cyprus EU Accession Process// Security Dialogue. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — December 2002; vol.33, 4; - 435 P. Ключевыми понятиями продолжают оставаться «судьба эллинизма» и всегреческая солидарность. Однако больше не звучат призывы к энозису, никто не разжигает религиозную ненависть к турецкой общине острова. Идеологическая истерия, к счастью, сошла на нет и уступила место диалогу, дипломатии и переговорам. Нельзя недооценивать при этом роль и значение ПАСОК и «Новой демократии», которые фактически выступают на кипрском направлении греческой внешней политики дружным тандемом. В результате, позиция Греции в отражении деятельности упомянутых партий становится немаловажным стабилизирующим фактором в греко-кипрской микросистеме на локальном уровне казуса Кипра.

В оставшейся части параграфа постараемся расширить представление о позиции Афин в кипрском вопросе как координатора пацифистского духа греков-киприотов. Итак, обратимся к фактам и определим основные вехи в кипрском вопросе за период 1992;2012 гг.

Много надежд сторонники всекипрского объединения возлагали на «Пакет идей» — проект, выдвинутый тогдашним Генсеком ООН Б. Бутрос-Бутрос Гали в 1992 году. Документ аккумулировал в себе целый ряд выдвигавшихся ранее элементов урегулирования и являлся весьма сбалансированным, в нем учитывались интересы сторон. Греческое правительство К. Мицотакиса поддержало предложение президента Г. Клиридиса о принятии «пакетного» соглашения за тактическую основу переговоров. Раунд за раундом продолжались переговоры, казалось, что по проблемам территориальных изменений, возврату беженцев, ряду конституционных формулировок стороны смогут прийти к общему знаменателю. Однако лидер турецких киприотов Р. Денкташ бескомпромиссно отверг конструктивные идеи. В результате межобщинные переговоры, инициированные Генсекретарем ООН, были прерваны в августе 1992 г. Тактика греков-киприотов привела, однако, к тому, что СБ ООН в резолюции 789 (25.11.1992 г.) Резолюция 789 (1992) Совета Безопасности ООН// Официальный сайт ООН: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N92/750/12/IMG/N9275012.pdf?OpenElement призвал именно турок-киприотов занять конструктивную позицию. В то же время несоответствие плана Б. Гали основным интересам греков-киприотов В числе основных несоответствий — сохранение системы гарантий 1959 г. и возможности вмешательства извне, закрепление турецкого военного присутствия, недостаточное обеспечение «трех свобод» и т. п. Цит. по: Бредихин О. Н. Кипрский конфликт: генезис и основные этапы развития: дисс. … канд. ист. наук: 07.00.15/ Олег Николаевич Бредихин; МГИМО (У) МИД РФ. — М., 2006. — С. 121. выразилось в том, что Г. Клиридис, сменивший в феврале 1993 г. Г. Василиу на посту президента, также заявил о неприемлемости «Пакета идей».

Межобщинные переговоры на Кипре после провала «пакетного» подхода вновь зашли в тупик. В результате, период 1993;1998 гг., по меткому выражению греческого журналиста Дросиотиса, стал «марафоном на месте». Действительно, в указанный период в комплексной системе кипрского конфликта потенциал звена «импульс-ответ» оказался исчерпан: на локальном уровне противостояния обе общины предпочитали сохранять статус-кво, поэтому они не выдвигали значимых инициатив и воздерживались от переговоров; на внешнем же измерении участники региональной, субрегиональной и международной подсистем — Греция, Турция, Евросоюз, Великобритания, США и ООН — еще не в полной мере разработали концептуальные подходы по Восточному Средиземноморью в условиях несколько измененной, постбиполярной реальности Таким образом, логика развития системы казуса Кипра была подчинена канонам неореализма — главной категорией стало осознание значимости и рисков «игры с нулевым результатом». По этой причине императивной максимой сторон стала необходимость «цепляться» за достигнутый статус-кво.

Итак, как мы убедились, в 1993;1998 гг. в кипрском вопросе уменьшилась степень возникновения угроз. Отношения Афин и Никосии в названный временной промежуток, тем не менее, были «заточены» под военное сотрудничество. Как отмечает О. Н. Бредихин, «греки-киприоты стали искать новые способы усилить свои позиции <�…> одним из направлений было избрано укрепление боеспособности греко-кипрской национальной гвардии и наращивание военного сотрудничества с Грецией Бредихин О. Н. Кипрский конфликт: генезис и основные этапы развития: дисс. … канд. ист. наук: 07.00.15/ Олег Николаевич Бредихин; МГИМО (У) МИД РФ. — М., 2006. — С. 122. Были подписаны контракты с Афинами по закупке стрелкового оружия. Следствием развития положений Доктрины о едином оборонном пространстве с Грецией (16.11.1993) стало строительство базы для греческих ВВС в 1998 году на Кипре, близ города Пафос.

Укрепление военной составляющей, расширение военно-технических связей с Республикой Кипр приведет к нагнетанию напряженности в Восточном Средиземноморье; эта тенденция обратно пропорциональна стабильному урегулированию на Кипре. Афины хорошо это понимали в свете грядущей «еврореальности» — перспектив членства в ЕС для Кипра, открывшихся окончательно в 1998 году с началом официальных предвступительных переговоров между Никосией и Брюсселем 31 марта 1998 года Stephanie L. Shaelou. The EU and Cyprus: Principles and Strategies of Full Integration. — Martinus Nijhoff Publishers. — Leiden, 2010. — P. 117.

Важнейшей задачей для кипрского направления внешней политики Афин в конце 1990;х — начале 2000;х являлась стабилизация отношений с Анкарой для выполнения основной цели Афин на «брюссельском треке» — обеспечения вступления Республики Кипр в Европейский Союз. Очевидно, что потенциала таможенного союза Греции и Турции 1995 года было явно недостаточно. Нужно было включить Анкару в орбиту Брюсселя, угостить ее «сладким пряником» перспектив членства в ЕС. На саммите ЕС в Хельсинки, прошедшем в декабре 1999 года, Анкара была включена в список кандидатов на полноправное членство в ЕС La documentation Franзaise. La librairie du citoyene. // La question chypriote et le processus d’adhйsion de la Turquie, а l’Union europйenne (Кипрский вопрос и процесс присоединения Турции к ЕС): http://www.ladocumentationfrancaise.fr/dossiers/d000017-chypre-vers-la-reunification/le-role-de-l-onu-et-de-l-union-europeenne. Там же, в Хельсинки, Афинам удалось обеспечить важнейшую для «европейской перспективы» Никосии формулировку: Евросоюз официально признавал, что членство Кипра в ЕС не зависит от предварительного урегулирования политической проблемы на острове, но оставлял себе возможность при принятии окончательного решения «принять во внимание все сопутствующие факторы» Ibid. Очевидно, что под данной формулировкой подразумевалось то, что в кипрской проблеме появился евросоюзовский аспект. Забегая вперед, отметим, что европейские перспективы Никосии были реализованы — Республика Кипр стала полноправным членом ЕС 1 мая 2004 года.

Фактор Евросоюза, равно как и подробный анализ инициатив, конкретных предложений и планов ООН, будет проанализирован в соответствующих главах по мере поэтапного выполнения поставленных в исследовании задач. В завершение хронологического ряда основных вех данного параграфа перейдем к установлению официальной позиции Греции по трем лейтмотивным аспектам — плану Аннана 2004 года, инициативе Д. Христофиаса 2008 года и заявке Кипра на вступление в натовскую программу «Партнерство во имя мира» 2011 года.

В отношении инициативы тогдашнего Генсека ООН К. Аннана сложилась интересная ситуация: с одной стороны, находившаяся на тот момент у власти в Греции партия ПАСОК была солидарна с конструктивно настроенным крылом «прагматиков» кипрской компартии АКЕЛ и поддерживала принятие плана Аннана Michalis S. Michael. The Cyprus Peace Talks: A Critical Appraisal// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — September 2007; vol. 44, 3.; - 595 P. С другой стороны, официальная дипломатия Афин оставалась в стороне, поскольку обе общины Кипра должны были сами определять свою судьбу, без вмешательства извне.

План Аннана, как известно, был отвергнут греческими киприотами на референдуме и потерпел крах. В кипрском вопросе наступило временное затишье, прерванное энергичными действиями избранного в 2008 году на должность президента Республики Кипр коммуниста Д.Христофиаса. В результате, локальный уровень кипрской проблемы на Кипре обрел импульс и значимость. Димитриас Христофиас заявил о решительном намерении выстроить полномасштабный диалог с лидером турецкой общины М. А. Талатом по кипрской проблематике во время своего первого госвизита в качестве избранного президента в Афины 4−5 марта 2008 года. Его устремления вызвали в Греции чувство сдержанного оптимизма. Слова Д. Христофиаса не разошлись с делами, однако призвать турецких киприотов согласиться с очевидными императивами кипрского объединения ему не удалось.

Греция является одним из лидеров НАТО в Восточном Средиземноморье и выступает за участие Кипра в программе «Партнерство во имя мира». Первые предварительные шаги при посредничестве Греции были согласованы в 2011 году — Республика Кипр подала заявку о присоединении к программе.

Как представляется, в данном параграфе нам удалось раскрыть базис греческой позиции в кипрском вопросе. Итак, выдвинув формулу «Кипр решает, Греция поддерживает» в качестве рабочей гипотезы, мы подтвердили ее правильность и актуальность, определили теоретические основы этой доктрины. Действительно, Афины не могли быть безучастными к перипетиям межобщинных переговоров на Кипре — ведь в кипрской проблеме напрямую затрагивается политическое настоящее и будущее греческих киприотов. При этом нельзя не учитывать изменение парадигмы казуса Кипра в постбиполярную эпоху. Основные перемены, в первую очередь, связаны с деидеологизацией политических установок обеих общин. Отказ от идей «энозиса» как пропагандистского метода воздействия на процесс межобщинного взаимодействия на острове способствовал гибкости и рациональности внешнеполитической линии Афин. Нельзя не учитывать специфику развития системной структуры кипрской проблемы в рассматриваемый период, в результате которой на политическую арену «врывается» фактор Евросоюза, происходит изменение, пересмотр, «перезагрузка» форматов сотрудничества и соперничества других региональных и глобальных акторов конфликта.

Совокупность и взаимовлияние названных тенденций видоизменяло modus operandi греческой дипломатии. На наш взгляд, можно обозначить условную периодизацию внешнеполитической активности Греции в поиске развилок кипрского урегулирования, разделив два десятилетия постбиполярной реальности на четыре периода:

1) 1992;1994 — выработка Грецией единой официальной позиции по Кипру, создание политической координирующей структуры;

2) 1994;1998 — практическое оказание Афинами содействия Никосии от заявлений о моральной поддержке до поставок вооружения;

3) 1998;2004 — осознание важности фактора Евросоюза как наиболее адекватной меры кипрского урегулирования; концентрация усилий для принятия Кипра в состав ЕС, сближение Афин и Анкары;

4) 2004;2012 — радикальный «отход» от активного участия в урегулировании казуса Кипра, позиция laissez — faire в отношении действий на локальном уровне конфликта.

Кипрский вопрос претерпевал серьезные структурные изменения в период 1992;2012 гг. Наиболее важным для нас как международников является изучение субрегионального измерения конфликта, которое не будет репрезентативным без анализа позиции Турции в казусе Кипра. Детализации турецкого подхода в кипрском вопросе и будет посвящен следующий параграф этой главы.

§ 2. Кипрский вопрос во внешней политике Турции (1992-2012)

Общеизвестно, что Турецкая Республика является динамично развивающимся государством, которое обладает немалым политическим, экономическим и культурным потенциалом, является одним из локомотивов развития Азии и Ближнего Востока. Действительно, в 1990;е гг. ускорилось превращение Турции в экономику открытого типа, повысилась степень ее интеграции в мировое хозяйство. Результатом стало появление и рост числа и масштабов деятельности свободных экономических зон, диверсификация экономики, сокращение безработицы — эти и другие экономические факторы обеспечивают стабильно высокий уровень ВВП, который на настоящее время составляет 1, 125 трлн. долл. США Страны и регионы мира: экономико-политический справочник. — 3-е изд./ Под ред. А. С. Булатова. — М.: Проспект, 2010. — С. 520. .

Политика, как считают представители классической марксистской теории международных отношений, является «вторичной» или даже «третичной» надстройкой на фундаментальном базисе экономики. В нашем исследовании, естественно, мы придерживаемся более холистичных взглядов теоретиков-реалистов и либералов, что позволяет нам полноценно проанализировать внешнеполитическую стратегию того или иного субъекта мировой политики.

С точки зрения геополитики, Турции удалось давно и прочно бросить якорь в регионе Восточного Средиземноморья. Так, наряду с Грецией она является политическим лидером названного стратегического региона. Здесь, на юге Среднего Востока, немало «подводных рифов»: на морских пространствах Эгейского моря были и продолжают существовать территориальные противоречия, споры, борьба за углеводородные ресурсы. В рассматриваемый период в 1996 году произошел очередной этап «Эгейского спора», с 2011 года в связи с созданием т.н. «Энергетического треугольника» For in-depth coverage, see Greece-Cyprus-Israel Energy Triangle: Dynamics and Potentials in the East Mediterranean Basin// Research Institute for European and American Studies (RIEAS) web-site: http://www.rieas.gr/research-areas/greek-israel-studies/1744-greece-cyprus-israel-energy-triangle-dynamics-and-potentials-in-the-east-mediterranean-basin-.html. стала актуальной проблема устойчивости диалога Анкары и Афин в Восточном Средиземноморье. Необходимо заметить, что вышеназванные события не будут рассматриваться в данной квалификационной работе, поскольку они выходят за ее исследовательские рамки.

«Все дипломатические усилия, внешнеполитические действия Турции в Восточном Средиземноморье ведут на Кипр» — перефразируем латинскую пословицу и получим истину. Да, как мы увидим на последующих страницах параграфа, ни турецкая, ни греческая дипломатия не обходят стороной кипрский вопрос, поскольку казус Кипра «замкнул» Анкару и Афины ipso facto.

Перед тем как перейти к установлению позиции Турции в кипрском вопросе, считаем необходимым отразить основные принципы современной внешней политики Турции. Сегодняшняя Турция выступает за «открытую, мирную, многовекторную дипломатию», уделяет большое внимание миру и стабильности в отношениях с соседями, реализуются концепция мира Ататюрка Основная мысль данной стратегии — «Мир в доме и своем регионе — мир во всем мире». См. Synopsis of the Turkish Foreign Policy// Republic of Turkey Ministry of Foreign Affairs Official Web-Site: http://www.mfa.gov.tr/synopsis-of-the-turkish-foreign-policy.en.mfa. и «Ноль проблем с соседями» Ibid. В практической плоскости общее направление внешнеполитического курса Турции подкрепляется реализацией ряда мер по конфликтному урегулированию и медиации. Так, например, 24−25 февраля 2012 года в Стамбуле состоялась международная конференция «Укрепляя мир посредством медиации», собравшая крупных международных экспертов по данной проблеме. Ожидается, что конференция будет ежегодной — следующее подобное мероприятие запланировано на июнь 2013 года. Resolution of Conflicts and Mediation// Republic of Turkey Ministry of Foreign Affairs Official Web-Site: http://www.mfa.gov.tr/resolution-of-conflicts-and-mediation.en.mfa.

Из синопсиса внешней политики Турции, который опубликован на официальном интернет-сайте турецкого МИДа, можно установить целостную позицию Турции в отношении казуса Кипра. В данном источнике делается акцент на текущем положении вещей в кипрской ситуации, подчеркивается относительная успешность турецкой дипломатии в этом вопросе: «Сегодня Турция поддерживает все усилия, нацеленные на достижение справедливого, долгосрочного и всеобъемлющего урегулирования кипрской проблемы. Кипрское урегулирование должно вписываться в рамки и параметры, установленные ООН. Турция также поддерживает продолжающийся переговорный процесс в рамках миссии добрых услуг Генерального секретаря ООН, являющийся лучшим форматом для скорейшего достижения справедливого результата». Synopsis of the Turkish Foreign Policy// Republic of Turkey Ministry of Foreign Affairs Official Web-Site: http://www.mfa.gov.tr/synopsis-of-the-turkish-foreign-policy.en.mfa.

Из приведенного отрывка, выдержанного в официальном дипломатическом стиле, исследователь может прийти к первоначальному заключению о позитивной динамике в урегулировании кипрской ситуации, эффективной роли Турции в поиске «развязок» для преодоления застарелого этнического конфликта на острове. Однако такой вывод будет скоропалительным, ошибочным, поверхностным, не подкрепленным фактами. В результате неправильно организованной информационно-аналитической работы будет потеряно важное логическое звено системы казуса Кипра.

Напомним, что сутью актуального на протяжении более сорока лет для международных отношений кипрского вопроса является противостояние турецкой и греческой этнических общин Benjamin J. Broome. Reaching Across the Dividing Line: Building a Collective Vision for Peace in Cyprus// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — March 2004; vol. 41, 2. — 194 P. Таким образом, Греция и Турция — «родственные страны» для греческой и турецкой общин, оказывающие им морально-политическую поддержку. Более того, опять-таки повторим ранее сделанный вывод, оба государства составляют региональный уровень кипрской проблемы, поскольку конституционный акт о независимости Кипра наделил их статусом «стран-гарантов» Полный текст см. в: Documents relating to the founding of Cyprus 1959 — 1960 (Zurich — London Agreements) issued fully in Gillian King’s Documents on International Affairs 1959. — London: Oxford University Press, 1963. — 424 p.

Более полувека прошло с момента подписания Цюрихско-Лондонских соглашений. Удивительно, что в определении концептуальной позиции по Кипру Турция продолжает «цепляться» за ряд их положений, что привело к непреодолимой международно-правовой коллизии. Как же это произошло?

Как известно, в «турецкой» трактовке событий 1974 года, приведших к очередному кровавому витку напряженности на Кипре, оправдывается правомочность вторжения турецких вооруженных сил на остров. Турция обосновывает законность этого шага и апеллирует к договорным нормам международного права, ссылаясь на условия Договора о гарантиях, который является неотъемлемой частью Цюрихско-Лондонских соглашений. По версии Анкары, «положение в июле 1974 года представляло угрозу суверенитету и государственности Кипра», то есть турецкая армия «вынуждена» была вмешаться «во благо» территориальной целостности Кипра. При этом Турция «забывает» заявить о том, что решение об оккупации северной части Кипра было принято в нарушение буквы Договора о гарантиях, без совещательных консультаций с Англией и Грецией.

Односторонние действия Турции и стали системообразующим катализатором регресса кипрской ситуации. В течение рассматриваемого периода постбиполярной истории фундаментальная позиция Турции существенно не менялась. В ходе исследования мы обратились к официальным документам, разъясняющим особенности кипрского вектора турецкой дипломатии, и пришли к следующим выводам:

1) Турецкая Республика не признает легитимности правительства Республики Кипр;

2) по версии Турции, процедура вступления Кипра в ЕС является незаконной, поскольку заявку на вступление подала Республика Кипр без учета позиции ТРСК;

3) Турция признает де-юре суверенитет Турецкой Республики Северный Кипр (ТРСК);

4) Турция выступает за сохранение присутствия ее 43-тысячного военного контингента на Кипре, рассматривая это как меру по обеспечению гарантии стабильности ТРСК;

5) Турецкая Республика поддерживает идею оставить в силе механизм гарантий Cyprus Issue (summary) // Republic of Turkey Ministry of Foreign Affairs Official Web-Site: http://www.mfa.gov.tr/cyprus-issue-_summary_.en.mfa.

На следующих страницах считаем необходимым остановиться на основных конкретных фактах периода 1992;2012 гг. с тем, чтобы установить роль и место фактора Турции в кипрском вопросе.

Одной из задач Анкары в кипрской проблеме в начале 1990;х гг. являлось усиление позиций турецких киприотов. Турецкая дипломатия сконцентрировалась на развитии дипотношений с непризнанной ТРСК. Так, в 1992 году было принято решение об углублении двусторонних экономических и социальных связей и создании таможенного союза. Таким образом, Турция создавала соответствующую обстановку на случай, если возникнет необходимость присоединения Северного Кипра к Турции. Необходимо отметить, что в отличие от Греции турецкая дипломатия в кипрском аспекте принимала во внимание идеологический фактор и «эксплуатировала» националистические идеи пантюркизма. Эта негативная тенденция в незначительных вариациях просуществовала до конца 1990;х годов. Разумеется, «нездоровый» национализм не мог приблизить греческих и турецких киприотов к компромиссу в кипрской ситуации.

«Жесткая линия» Турции и логика в духе Realpolitik ставили крест на посреднических усилиях ООН по урегулированию противостояния на Кипре. Усугубляли конфликт и перипетии, сложности и кризисы в отношениях между Афинами и Анкарой" Ronald J. Fisher. Cyprus: The Failure of Mediation and the Escalation of an Identity-Based Conflict to an Adversarial Impasse// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — May 2001, vol. 38, no. 3. — P. 304. — справедливо отмечает американский специалист Р. Фишер. Так, реакция Турции на заключение «доктрины совместной обороны» между Кипром и Грецией была жесткой, в Анкаре стали искать симметричный ответ. В результате, парламент ТРСК по совету тогдашнего мининдела Турции Б. Эджевита принял 29 августа 1994 г. законопроект о «новой политике» Ibid. — P. 304.. Этот курс не исключал реализацию права кипрского турецкого народа на суверенитет, заявлялось также о принятии совместных мер в сфере иностранных дел, обороны и безопасности как противовеса «доктрине совместной обороны». По части урегулирования кипрского вопроса программа отвергала предложения и инициативы ООН, в т. ч. «Пакет идей» 1992 года как несправедливые Ibid. — P. 305. .

Во второй половине 1990;х годов ситуация вокруг кипрского вопроса и кипрского аспекта турецкой дипломатии развивалась разнонаправлено. С одной стороны, лидеры кипрских общин Р. Денкташ и Г. Клиридис подошли к осознанному и детальному пониманию концепции «двухобщинной и бизональной федерации» как единственно правильного выхода из кипрского «тупика». Однако, с другой стороны, в межобщинных переговорах усиливалась стагнация, которая привела к бесплодному взаимодействию островных греков и турок: в период 1996;1999 гг. переговоры буквально «топтались на месте», вращаясь вокруг незначительных процедурных вопросов Michalis S. Michael. The Cyprus Peace Talks: A Critical Appraisal// Journal of Peace Research. — Peace Research Institute, Oslo, Norway. — September 2007; vol. 44, 3.; - 598 P.