Инструментализм как фундаментальная основа поиска месторождений полезных ископаемых и перспективы развития отечественного геолого-геофизического приборостроения (на примере аэрогамма-спектрометрии)

Инструментализм как фундаментальная основа поиска месторождений полезных ископаемых и перспективы развития отечественного геолого-геофизического приборостроения (на примере аэрогамма-спектрометрии).

«Я даром трачу лучшие годы жизни, — подумал он, и ему почему-то вспомнилось, что соседи, как он слышал от няни, называли его недорослем, что денег у него в конторе ничего уже не осталось, что выдуманная им новая молотильная машина, к общему смеху мужиков, только свистела, а ничего не молотила, когда её в первый раз, при многочисленной публике, пустили в ход в молотильном сарае; что со дня на день надо было ожидать приезда земского суда для описи имения, которое он просрочил, увлекшись различными новыми хозяйственными предприятиями». Л. Н. Толстой «Утро помещика».

«Крупные мастерские всегда бывают лучше обставлены в техническом отношении, снабжены лучшими инструментами, орудиями, приспособлениями, машинами и т. д. Мелкий производитель борется с неблагоприятными условиями, удлиняя рабочий день и усиливая напряженность труда. При товарном хозяйстве… из раздробленного мелкого производства вырастает капиталистическая простая кооперация».

Среди средств, применяемых людьми для познания строения Земли, едва ли найдутся более сложные и наукоёмкие, чем аэрогеофизические приборы, построенные на межи трансдисциплинарной основе. Достойно восхищения количество практически задействованных в этих приборах открытий, изобретений и конструкторских достижений смежных с геофизикой наук: кибернетика, оптика, классическая и квантовая механика, химия радиоактивных элементов, искусственное выращивание кристаллов, лазерная техника, информатика и программирование, математика (в этом перечне временно отсутствуют микробиология, в частности, бактериология, а также наука о запахах, но достижения и этих наук, — мы знаем, — вскоре будут встроены в конструктивные особенности аэрогеофизических приборов, так как формальные логико-математические основания для этого уже выявлены [11]) — всё в полной мере идёт в дело для достижения познания того или иного сегмента Земли методами аэрогеофизики с целью открытия новых месторождений полезных ископаемых. Поэтому, когда мы видим сегодня, что доверенная нам государством в соответствии с нашим образованием и квалификацией сфера заботы о благе Отечества находится в упадке, мы вздрагиваем от мысли, что в упадке также находятся и все вышеперечисленные науки, являющиеся основой, на которой создаются аэрогеофизические приборы. Но это, конечно же, не так. Расцвет наук и прогресс аэрогеофизики, разумеется, совместимы, однако, как указывает почти восьмидесятилетняя история аэрогеофизических исследований, они редко совпадают по временным фазам. Базовые для аэрогеофизики науки всегда опережают. О симбиозе, о предельно полной полисемии междисциплинарной коммуникации или, более абстрактно, — о синергетике между ними, наша наука может пока только мечтать.

Аэрогеофизическое приборостроение сегодня в России находится на спаде, если не сказать в упадке. Нет специалиста, который бы не сокрушался по этому поводу, понимая трагический смысл последствий полной зависимости отечественного рынка аппаратуры от зарубежных производителей. Мы не утверждаем, что такая зависимость вот-вот станет абсолютной и отечественный рынок рухнет окончательно. Мы констатируем факт развала рынка аэрогеофизической аппаратуры. Наша забота — дать анализ сложившейся ситуации в области аэрогеофизического приборостроения, определить средства, необходимые для её изменения в нужном нам направлении, и, выстроив стратегию выживания, — действовать. Поэтому мы призываем наших коллег, во-первых, неустанно крепить цеховую солидарность и единство суждений о её необходимости, во-вторых, организовать возможно более представительную (по составу) и многочисленную (по числу участников) открытую дискуссию и не прекращать её, пока проблемы аэрогеофизики не будут решены, и, наконец, в-третьих, мы призываем коллег к разработке концептов стратегии выживания аэрогеофизики и к активной деятельности для достижения её целей.

Если подходить к самим вещам с предметным намерением (как говорят эмпирики), нам предстоит рассмотреть серьёзные вещи, ежедневно наполняющие нашу профессиональную деятельность. Понятие «инструментализм» первым стоит в названии работы не случайно. Для быстрого схватывания представлением мысли или предмета, необходимо, чтобы представление имело хоть какое-то знание о них. Понятие «инструментализм» вполне удовлетворяет этому требованию, поскольку смысл основы слова, его образующего, всем хорошо знаком. Обычна ассоциация этого смысла с такими вещами как инструменты, орудия труда вообще, и даже с элементами институциональной организации производства. Мы говорим, например, «инструментальный цех», «инструментальная мастерская», «слесарь-инструментальщик», «ящик для инструмента», и понимаем под этим институциональную организацию производства, профессию, приспособление и т. п., в том числе и аэрогеофизические приборы как инструменты для познания недр. И это правильно. Но для наших целей этого недостаточно. Наша задача, словно снимая слои с луковицы, дать сначала анализ наблюдаемого явления, затем, подобно вязальщикам сети, осуществить синтез результатов анализа и только после этого приступить к созданию чёткой структуры стратегии выживания. Эту работу, как сказано выше, мы призываем коллег выполнить коллективно, используя для этого все имеющиеся в наличии средства формальной и неформальной коммуникации, не забывая о самой важной и наиболее продуктивной из неформальных, — о «невидимом колледже».

Инструментализм — это одна из основных методологических установок или, в более узком смысле, одна из версий прагматизма, где деяния индивидов подчинены «принципу непрерывности», а критерий их истинности есть способность так коммуницировать с окружающей живой и косной материей, с социальным и природным бытием, чтобы, противостоя энтропии, распаду и обветшанию, увеличивать энергию жизни, её экспансию в пространственно-временном континууме. Большинство ситуаций, в которые включен человек, неустойчивы и неопределённы. Они являют проблему и, следовательно, могут быть опасны до тех пор, пока мы их не структурировали, спроектировав наши действия и не реализовав их именно так, а не иначе. Принцип этого действия — дело, поступок (греч. рсбууей или рсбойж, в значении инструментального действия). Ситуации локализуют и активизируют наш опыт и наши инструментальные (познавательные) возможности, актуализируя поиск новых решений здесь-и-сейчас. Одна из таких неустойчиво-неопределённых ситуаций сложилась в настоящее время в области аэрогеофизического приборостроения. Мы взяли на себя труд приступить к анализу этой ситуации, с целью выявить меры необходимые к её исправлению и стабилизации.

Всё возрастающая с течением времени многоступенчатая сложность поиска месторождений и потребность в новых видах полезных ископаемых требуют перманентного совершенствования инструментальной базы поисковых работ и роста интеллектуальных усилий, занятых этим делом специалистов. Чтобы обеспечить постав необходимого количества и качества веществ, требующихся для здоровой жизнедеятельности отечественной экономики, для обмена веществом между нами и природой, геологам и геофизикам необходима пропорционально возрастающая сила восприятия. Для этого надо постоянно тематизировать тенденцию роста сложности и выявлять в её становлении наиболее актуальные проблемы, отсутствие решений которых тормозит развитие учения о поисках полезных ископаемых в целом, и, в частности, угнетает или совсем парализует отечественное геолого-геофизическое приборостроение, увеличивающее силу и значительно расширяющее возможности восприятия (познания) разнообразных свойств изучаемой нами материи. Излишне напоминать, что без современных приборов и специального оборудования невозможно, даже и немыслимо, производство успешных поисковых и оценочных работ. От успеха этих работ зависит обеспеченность России запасами полезных ископаемых, по многим видам которых такая обеспеченность у большинства изучающих этот вопрос специалистов вызывает не подъём оптимизма, а чувство озабоченности недостаточным количеством или полным их отсутствием в пределах изученной территории России. Это связано не только с особенностями геологического строения, не столько с конструктивными недостатками, сколько с отсутствием необходимых для поисковых работ приборов и оборудования отечественного производства.

Изобретение и производство отечественной аэрогеофизической аппаратуры весьма узкая специальная проблема, однако, в ней — как в капле воды отражается Солнце, делающее мир видимым, — отражается состояние всей приборостроительной и станкостроительной отраслей промышленности России, которые вопиют: «Помогите! Спасите! Погибаем!» Стало общим местом напоминать о производительности труда в России, более чем на порядок отстающей от таковой в экономически развитых странах мира. Без создания собственных современных станков и оборудования, ни о каком повышении производительности труда речи быть не может. Ни удлинение рабочего дня, ни увеличение интенсивности труда и количества занятых на производстве людей, не двинут проблему производительности труда сколько-нибудь существенно в сторону роста. Поэтому для России сегодня первостепенное значение производственного момента — производство средств производства — сказывается особенно резко. Так, по данным Росстата, Минэкономразвития и Института экономики РАН, производство машин и оборудования в России изменяется следующим образом:

аэрогеофизический приборостроение спектрометр геология Таблица 1. Динамика производства машин и оборудования в России, в % к предыдущему году (Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. и др., 2014) [9].

Наибольший спад по итогам девяти месяцев 2014 года, по данным Росстата, был в производстве машин и оборудования — на 7,5%. К концу года он несколько снизился, но всё рано составил почти 6,0% (табл. 1). Как констатируют экономисты, «чем больше зависимость производства от внутреннего частного спроса, не поддержанного государственными мерами, тем больше проблем с ростом» [9]. Учитывая этот факт, мы акцентируем внимание, главным образом, на производстве. Понятно, что при этом невозможно умолчать о спросе на отечественную аэрогеофизическую аппаратуру, т. е. о потреблении её в процессе поиска месторождений. Спрос со стороны выполняющих аэрогеофизические работы предприятий есть. Подавляющее большинство из них не нуждается в государственной поддержке. Они имеют возможность зарабатывать и покупать аппаратуру, а вот изобретатель-конструктор — он же и производитель — в государственной поддержке нуждается чрезвычайно. Наш внутренний потребитель, ориентируясь на внешние рынки, оправдывается, что внутренний рынок не развит, что на нём мало предложений, а качество продукта, — как он нередко, но предвзято и бездоказательно, как мы это покажем ниже, полагает, — не всегда удовлетворяет потребности. Производители, напротив, жалуются на отсутствие потребителя, несут убытки, а то и вовсе лишаются заработка и своего дела. К примеру, если в процессе становления аэрогеофизических методов съёмки с 1955 по 1959 гг. было выпущено и нашло применение 229 экземпляров станции АСГМ-25, с 1980 по 1990 гг. СКАТ-77 и СТК — 70 экземпляров (в среднем по 7 штук в год), то уже за весь период с 1999 по 2004 гг. наиболее совершенная для своего времени станция КАС была выпущена лишь в 5-ти экземплярах — по одному экземпляру в год. Эти 5 экземпляров были выпущены в те годы, когда спрос на аэрогеофизическую аппаратуру отличался особенно большим оживлением [10]. Возможно, именно тогда (1999;2004 гг.) произошла окончательная переориентация производственных аэрогеофизических предприятий на зарубежное оборудование. Хотя, исторически, по числу производимых станций, видно, что уменьшение производства аэрогеофизической аппаратуры есть тенденция постоянная, которая, может быть, связана так же с уменьшением объёмов аэрогеофизических работ. Рост приборостроения отмечен только с 1955 по 1959 гг. И это был не только количественный рост. Качество оборудования постоянно совершенствовалось, никогда не уступая зарубежным образцам. Известно, например, что не удались станции АСГ-38 и опытная партия АСГ-38Ж (1956;1959 гг.) с жидкостными сцинтилляционными детекторами на основе небольших кристаллов йодистого натрия, активированного таллием NaJ (Tl), а также АРС-1 и АРС-2, в которых использовались уже кристаллы цилиндрической форы размером 150×100 мм. Но это были — первые двухканальные радиометры-анализаторы, имевшие, кроме интегрального, так называемый, разделительный канал с порогом 1,9 МэВ, позволявший классифицировать аномалии по преобладающей природе гамма-излучения (ториевой или урановой). Большое количество кристаллов в конструкции этих станций (от 1 до 4), требовало жесткого сопряжения выходных энергетических параметров. К тому же дополнительные трудности при эксплуатации создавала текучесть жидкости. По этим причинам станции были сняты с производства. Однако необходимо иметь в виду, повторим ещё раз, — это были первые станции, воплотившие стремление аэрогеофизиков перейти от измеряемых величин гамма-поля к измерению содержания естественных радиоактивных элементов в горных породах. Проблема измерения в физике исторически является одной из основных. Поэтому конструкты, вложенные в «неудачную упаковку», всё же явились началом современного аэрогамма-спектрометрического метода в аэрорадиометрии. Недостатки аппаратов таких переходных моментов в истории техники, — от уже освоенных, к более совершенным, или принципиально новым образцам, — обычно называют «болезнью роста». Только эта, а ни какая-то иная, причина адекватно объясняет недостатки вышеперечисленных станций. И причину эту никак не назовёшь «хронической», как это делают некоторые недоброжелатели. Тем более, наряду с этими изделиями, — фактически опытными образцами, — в эти же годы и до середины 60-х выпускалась хорошо зарекомендовавшая себя отечественная станция АСГМ-25 (опытно-конструктивная разработка ОКБ МинГео СССР), в состав которой входили магнитный и радиометрический (использующий газонаполненные счётчики) каналы. Станция имела очень широкое применение для поисков радиоактивного сырья. В 1964 г. в СССР был выпущен первый в мире промышленный аэрогамма-спектрометр для комплексной станции АСГ-48 с пластмассовым сцинтиллятором (моноблок полистирола объёмом 24 л.), в состав которого введены сцинтиллирующие и смещающие добавки: п-терфенил и ПОПОП. Аэрогамма-спектрометр имел 3 дифференциальных канала (позднее 4) и автоматическую систему стабилизации энергетической шкалы, основанную на альфа-излучении реперного из Pu-239. Эта аппаратура и усовершенствованная АСГ-48 стали основным средством для проведения комплексных аэрогеофизических съёмок в конце 60-х — начале 70-х гг. За 80 лет истории развития аэрогамма-спектрометрической аппаратуры наше лидирующее место в мире прерывалось лишь временно — по «болезни роста» — и только тогда, когда происходила смена конструктивных решений и создание принципиально новой техники. Особенно громко и настойчиво о «технической отсталости» и «экономической неэффективности применения» отечественной аэрогеофизической аппаратуры стало модным говорить с середины 70-х гг. ХХ века, а в пореформенные годы об этом кто только не судачил, да ничего позитивного так и не предложил, а отправился покупать приборы на чужбину. Между тем, невозможно представить себе, как бы выглядела Карта полезных ископаемых России, не будь у нас аэрогеофизических методов поиска. Притом, что парадоксально, эти же 70-е гг. ХХ века характеризуются стремительным ростом аэрогамма-спектрометрических (в составе комплексов) съёмок: в СССР они увеличились втрое, а в ведущих капиталистических странах — в 11 раз. В это время завод «Геологоразведка» начал выпускать один из лучших в мире высокоточный аэрогамма-спектрометр ГСА-70. Блок детектирования состоял из 4-х монокристаллов NaJ (Tl) размером 200 на 100 мм. общим объёмом 12,6 л. и отличался высокой стабильностью параметров за счёт оригинальной системы стабилизации по бета-гамма совпадениям радионуклида Со-60.

Эта аппаратура получила продолжение в разработанных далее комплексных аэрогеофизических станциях СКАТ-77 и СТК, выпущенных заводом «Геологоразведка» с 1980;1990 гг. в количестве 70 экземпляров. Эти станции, кроме спектрометрического канала имели в своём составе магнитный канал с протонным датчиком и электроразведочный канал, измеряющий (по методу (СДВР) электромагнитное поле от сверхдлинноволновых радиостанций. Блоки детектирования спектрометрического канала объёмом от 38 до 50 л. и автоматическое устройство для подавления радиационных помех обусловили возможность изучения тонкой структуры распределения р/а элементов в горных породах, что в сочетании с разработанной методикой определения содержаний урана, тория и калия позволило проводить радиогеохимическое картирование в масштабах 1:10 000 — 1:20 000. В 90-х гг. в России были созданы станции ГСА-99 и ГСА-2000, а рубежом — GRS-800. Сравнительный анализ показал, что отечественная аппаратура по основным характеристикам не уступает зарубежной, за исключением спектрального разрешения детекторов гамма-излучения, а по некоторым параметрам имеет преимущество за счёт высокоэффективной системы стабилизации по Со-60.

В зарубежных аэрогамма-спектрометрах эта задача решалась за счёт термостабилизации блока детектирования, при этом требуется постоянный подогрев в течение всего полевого периода работы прибора, что существенно снижает эксплуатационные возможности прибора. Отметим, что компьютеризированные аэрогамма-спектрометры ГСА-99 и ГСА-2000, разработанные ВИРГ-Рудгеофизика, в связи с развалом производства на заводе «Геологоразведка» выпускались силами разработчиков по индивидуальным заказам в составе комплексной станции КАСС. С 1999 по 2004 гг. были изготовлены 5 комплексов и внедрены в производственные организации (НФ ВСЕГЕИ, ПГУ «Дальгеология», ОАО «Сибирьгеофизика»). В составе КАСС, кроме традиционных спектрометрического, магнитного (но уже с квантовым датчиком) и модернизированного электроразведочного канала с возможностью инвариантных измерений магнитной и электрической составляющих поля СДВР, был включён радиометр инфракрасного излучения ИКА-1 и газоанализатор углеводородов; станция оснащалась КАСС-1 в 199−2000 гг. успешно прошла масштабную производственную апробацию в условиях Заполярья (Лазарев Ф.Д., Ларионов С. Н. и др.). Достоинства аэрогамма-спектрометра ГСА-2000 в том, что он имеет низкий уровень собственного фона прибора в сочетании с усовершенствованными процедурами учёта атмосферного фактора, что позволяет значительно поднять кондиционную высоту аэросъёмки. Многоконтурная автоматическая система стабилизации режима работы, основанная на использовании как внутреннего, так и внешнего стандарта (в т.ч. гамма-излучения естественных радиоактивных элементов), обеспечивает адаптацию аэрогамма-спектрометра к любым радиационным ситуациям — от низкофоновых до чрезвычайных.

Вопрос, почему речи об отсутствии и «техническом несовершенстве» отечественного аэрогеофизического оборудования вдруг зазвучали особенно громко в пореформенную эпоху, когда диалектика спроса и предложения, по всем канонам экономической науки, должна была создать рынок, но ничего так и не создала, а также вопрос о роли генерального актора, определяющего развитие и границы отечественного рынка продукции аэрогеофизического приборостроения, — о государственных институтах, — мы обсудим позже и более подробно. Здесь же пока отметим, что рынок, состоящий из незначительного числа мелких фирм и индивидуальных предпринимателей как в целом, так и в своих «занорышах», несовершенен, т.к. не может влиять на цены, предвидеть рыночное поведение потребителей, их потребности и, тем более, хоть как-то влиять на политику ответственных за дело государственных институтов [7]. Более того, такой рынок перманентно подвержен риску монопольной узурпации или уничтожению более сильным зарубежным противником, которому волей-неволей, покупая у него аппаратуру, мы помогаем. Судя по состоянию и способам функционирования отечественного рынка аэрогеофизического приборостроения, он представляет собою некую зону отчуждения, куда редко заглядывают производители аэрогеофизических работ в России, предпочитая совершать закупки за рубежом. В то же время, государственные институты, ответственные за производство НИОКР, за обеспечение геологоразведочной отрасли необходимой аппаратурой, находятся «как бы» в позиции стороннего наблюдателя. Словно усыплённые гипнозом модниалистской системы ценностей, усвоив фритредерскую идеологию «свободной» рыночной стихии, государственные институты сделались её медиумами в Россию, безучастно созерцающими агонию отечественного приборостроения [2]. И неудивительно. Современный маркетинг учит нас тому, чтобы сделать усилия по сбыту не нужными. Цель маркетинга — так хорошо познать и понять клиента, что товар или услуга будут точно подходить последнему и продавать себя сами. На этом постулате и застрял наш рынок [6]. Между тем, до начала 2000;х гг. отечественная аэрогамма-спектрометрическая аппаратура не уступала по основным техническим показателям зарубежной и даже опережала её в развитии, несмотря на то, что в 90-х годах прошлого века Мингео СССР, а позднее России практически прекратили финансирование разработок. По-видимому, предполагалось, что потребители аппаратуры, будут инвестировать в её разработку и создание. Но этого не произошло.

По данным Д. Г. Храмова (2012), «за период 2004;2010 гг. инвестиции в геологоразведочные работы из федерального бюджета увеличились более, чем в четыре раза», а затраты на НИОКР за те же 10 лет уменьшились на порядок — до 1%, тогда как в системе Минего СССР они не падали ниже 2,5% [12].

Таблица 2. Динамика финансирования геологии в 2001;2011 гг. и процент ассигнований на НИОКР (Варламов А.И., 2012) [1].

Отрицательная динамика падения ассигнований на НИОКР очевидна. Как такое могло произойти — тайна. Настроенные позитивно специалисты, желая изменения дел в лучшую сторону, быть может, не без оснований, уповают на новый, набирающий силу институт МПР, — ОАО «Росгеология», — созданный в связи с реализацией программы «Стратегического развития геологической отрасли РФ до 2030 года» по указу Президента Росси (Указ от 15.07.2011 г. № 957). Единственный акционер ОАО «Росгеология» — Правительство РФ. Но вот, прошло три с лишним года. Институт существует. В его обязанности, в соответствие с распоряжениями правительства, входит «…техническое перевооружение материально-технической базы ГРР» и «создание современных аппаратурных комплексов для геологических, геофизических, геохимических исследований…». Однако в области аэрогеофизического приборостроения каких бы то ни было признаков активности ОАО «Росгеология» не наблюдается. Рынок аэрогеофизического приборостроения рушится. Даже объявленная России атлантистами экономическая война и связанный с нею возможный запрет на продажу иностранных аэрогеофизических аппаратов, не изменяют в лучшую сторону дел в сфере Отечественного приборостроения. Возможно, мы недостаточно информированы, нас не сообщают. Возможно. Но, всё же, даже обладай мы более полной информацией о делах ОАО «Росгеология», нас бы и тогда, по-видимому, подтачивал скепсис. Взять, хотя бы, например, идентичный по названию и номинальным функциям институт — Федеральное агентство «Росавтодор». Всем известно, что через некоторое время после рождения этой структуры, стоимость строительства и ремонта автодорог в России стала выше, чем в какой-либо другой стране мира, а качество работ понизилось пропорционально увеличению стоимости. Это общеизвестный факт. А сегодня мы удивляемся: как такое могло случиться? Идентичность названий и функциональных ролей этих институтов в механизме хозяйственной жизни Росси невольно рождает пространство для скепсиса.

Итак, начиная с 70-х гг. ХХ века, некоторые производственные аэрогеофизические предприятия, используя пассивную позицию Управления геофизических работ Министерства геологии СССР, при негласном согласии, начинают покупать зарубежную аппаратуру, предварительно умышленно принизив качественный уровень отечественной. Однако причина закупок аэрогоефизической аппаратуры за рубежом, не в худшем качестве отечественной в сравнении с зарубежной. Первый в мире аэромагнитометр для поиска месторождений полезных ископаемых был изобретен в СССР. Его изобрёл в 1936 году ленинградский геофизик А. А. Логачев. (В США подобный прибор появился только в годы второй Мировой войны с целью обнаружения с самолёта немецких и японских подводных лодок.) На протяжении всей истории создания и использования аэрогеофизической аппаратуры разработка её осуществлялась, кроме СССР и России, только в США, Канаде и Китае. Отдельные проекты осуществлены в Германии и Индии. Но ни в СССР, ни в России не бывало такого, чтобы качество отечественной аппаратуры существенно отставало, отличаясь каким-либо изъяном, от лучших мировых образцов. Разумеется, единичные образцы покупались всегда, но исключительно с целью познания и использования знаний (конструктивная эклектика — закон технического развития, за исключением не столь частых, но выдающихся прорывов).

Во множестве покупок необходимости не было. Причина, по которой аэрогеофизические предприятия в массе своей стали закупать зарубежную аппаратуру, «забыв» об отечественной, лежит не в глубине её технических качеств, а на поверхности социально-психологической жизни советского общества 70-х годов ХХ века. Это были годы, когда Мировая социалистическая система во главе с Союзом Советских Социалистических Республик испытывала, пожалуй, наилучшие времена за весь исторический миг своего существования. 70-е годы — это мощь нефтепровода «Дружба», построенного вопреки воле и деструктивным деяниям США, это более 70 открытых месторождений нефти и газа Западно-Сибирского нефтегазоносного бассейна, потепление международных отношений, активизация личных и общественных контактов учёных, инженеров, торговых представителей, делегаций самого разного уровня и туризма в страны Запада. На этой волне, среди особо «одарённых административными талантами» чиновников и специалистов-руководителей, некоторые решили воспользоваться «потеплением» и стали активно изыскивать способы совершать на государственный счёт «деловые» поездки за границу. Наивно полагать, что самые умные и самые дельные из избранных становятся министрами, чиновниками и администраторами высшего ранга. Предположения эти просто смешны. Как гласит один из законов Паркинсона: «Только подросткам, учителям и авторам пособий по истории государственных учреждений и политике кажется, что мир сравнительно разумен. Совет благородных мудрецов существует лишь в мозгу учителя, и потому небесполезно иногда напоминать о правде» [8]. Сегодня это звучит диким диссонансом действительности, но тогда… Желание выехать хотя бы на несколько дней за границу, «приобщиться к цивилизации» было пределом мечтаний как мелких, так и рангом повыше жуликоватых товарищей, уже в те времена не желавших знать ни Родины, ни Флага. Чего только не придумывали, что только не предпринимали для организации личной зарубежной командировки. История когда-нибудь об этом расскажет. Мы надеемся, что в мемуарах эта тема непременно будет раскрыта, как и тема так называемой «директорской революции», начавшейся во второй половине 80-х годов ХХ века с «легкой» предательской руки Михаила Горбачева. Так началось обрушение отечественного рынка аэрогеофизической аппаратуры и крах предприятий её производящих.

В оправдание этого действа, никто, никаких — ни финансовых, ни материально-технических, ни производственных оснований, не представил. Техническую общественность о целесообразности и необходимости закупок никто из товарищей не удосужился вопросить. Поскольку техническая общественность существует исключительно в виртуальном мире, — имеет глаза, но не видит; имеет уши, но не слышит; имеет ноги, но не ходит; имеет уста, но не говорит, — её не заметили и… «пипл схавал», «пипл хавает». Необходимо отметить, что принижение качественного уровня отечественной аэрогеофизической аппаратуры продолжается и в Новейшее время. Так, например, взглянем с точки зрения стороннего наблюдателя на аэрогеофизическое предприятие ОАО «Аэрогеофизика». Это — крупнейшее в России московское предприятие со скрытыми притязаниями на монопольное господство над отечественным рынком аэрогеофизических услуг. Неустанно проводимая и методично поддерживаемая тенденция развития этого притязания видна даже неопытному, просвечивая сквозь громадной величины стоимость и объёмы работ, систематически «выигрываемых» (разумеется, «по конкурсу») государственных заказов, о которых в кулуарах Роснедра говорят очень по-русски: «На чужой каравай — рот не разевай!» Так вот, высокопоставленные сотрудники этого предприятия опубликовали в 2006 году статью «Аэрогеофизические технологии — эффективное средство решения геологических задач при оценке ресурсного потенциала территорий» [5].

В этой статье авторы констатируют, что в аэрогамма-спектрометрии надо ориентироваться только на зарубежную аппаратуру в связи с прекращением производства кристаллов йодистого натрия в нашей стране, а имеющиеся в эксплуатации ранее выпущенные кристаллы имеют разрешение по линии 0,661 МэВ не лучше 15%. Это является неверным и вредным постулатом-выдумкой: до сих пор Химкомбинат в г. Усолье-Сибирское производит выпуск спектрометричеких кристаллов с разрешением не хуже 9,11%, а по спецзаказу может выпускать и с лучшим разрешением. Надо признать, что поликристаллические сцинтилляторы йодистого натрия, активированные таллием (полисцины) имеют разрешение порядка 7,5−8,0% и по этому параметру превосходят монокристаллы того же состава, но стоимость их значительно дороже. Так как погрешность измерений урана, тория, и калия зависят от объёма детекторов (точнее: от их массы), и от спектрального разрешения применяемого сцинтиллятора, то незначительные расхождения в разрешении можно компенсировать увеличением объёма (массы) детектора.

В настоящее время, когда существует ряд причин внешнего и внутреннего порядка, необходимо пересмотреть подход к дальнейшему усовершенствованию аэрогамма-спектрометрической аппаратуры. Одна из причин — экономические санкции атлантистов. Необходимо обратить внимание на тот факт, что стоимость аэрогеофизических работ в последние годы возросла исключительно за счёт роста стоимости аренды носителей аппаратуры. Основными носителями до сих пор являются самолёты АН-2 и Ан-3 и вертолёт Ми-8, стоимость лётного часа которых, соответственно, составляет 60−80 и 100−120 тыс. руб. Возникает необходимость использования более дешевых летательных аппаратов (ЛА), например, самолёта «Аккорд-201» вертолётов Ми-34 и «Ансат». Необходимо так же идти по пути снижения массы и габаритов аппаратуры. Для аэрогамма-спектрометрической аппаратуры основной объёмной и массивной частью являются детекторы гамма-излучения. Единственный путь решения этой задачи без потери точности измерений — применение детекторов с лучшим спектральным разрешением и большей плотностью вещества сцинтиллятора. Разработки новых типов сцинтилляционных кристаллов для различных измерений, в т. ч. регистрации гамма-излучения в нужном для спектрометрии диапазоне энергий (0,1−5,0 МэВ), в последнее десятилетие успешно ведутся в Институте Неорганической Химии (НХ им. А. В. Николаева СО РАН). Анализ характеристик выпускаемых в Новосибирске кристаллов, по предварительной оценке, показывает, что в настоящее время использование их нерационально по разным причинам. Германат висмута BGO (Bi₄Ge₃O₁₂) — искусственные кристаллы достаточного размера (диаметром 130 мм и длиной до 400 мм), плотностью 7,13 г/см³, имеют разрешение не лучше используемых кристаллов NAJ. Кристаллы вольфрамата кадмия CdWo₄, плотностью 7,9 г/см₃ имеют постоянную время спада порядка 14 000 нс, что ограничивает их применение при повышенной радиоактивности. Кроме этого, стоимость тех и других кристаллов довольно высокая.

Что касается использования в качестве детекторов камер со сниженным ксеноном (разработки МИФИ), то при довольно высоком спектральном разрешении (порядка 2,5−3,5% по линии 0,661 МэВ) они имеют очень низкую эффективность при регистрации гамма-квантов высоких энергий (объём камеры 2 л). Эффективность регистрации гамма-квантов высоких энергий 0,661 МэВ составляет 10,8% от эффективности NAJ (TI). Итак, анализ существующих отечественных типов сцинтилляторов показывает, что наиболее перспективными являются поликристаллические сцинтилляторы йодистого натрия, организацию выпуска которых желательно наладить. Технологией выращивания кристаллов йодистого натрия располагает химкомбинат «Усолье-Сибирское».

Стоящие перед аэрогеофизическим приборостроением задачи по импортозамещению делают как никогда актуальным вопрос о разработке и производстве нового поколения отечественных аэрогамма-спектрометров на уровне лучших мировых образцов. Для этого настоятельно необходимы организационные и технические решения МПР РФ, ОАО «Росгеология», способные воспрепятствовать и остановить процесс вымирания так и не развившегося рынка отечественного геофизического приборостроения. Именно эта отрасль сегодня настоятельно нуждается во внимании государственной инновационно-инвестиционной политики и в адресных инвестиционных проектах [7], которые, пожалуй, одни только и способны обеспечить её выживание.

Вместо заключения, выскажем наши пожелания руководству Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации:

Уважаемые господа! Обратите внимание на проблему аэрогеофизического приборостроения, которое вопиет: «Помогите! Спасите! Погибаю!» Свяжите (скоммуницируйте) эту узкую, но очень важную сферу воспроизводства минерально-сырьевой базы РФ с инвестиционной активностью главного субъекта хозяйствования — с государством, дабы в этой — аэрогеофизического приборостроения и воспроизводства запасов минерального сырья в России — сфере народного хозяйства в полную силу проявился проповедуемый активными деятелями министерства интегрированный механизм инвестиционного мультипликатора и акселератора, который манифестируется в коллективной монографии, писаной под общей редакцией министра природных ресурсов и экологии РФ С. Е. Донского и научного редактора академика РАН А. И. Татаркина: «Научно-методические подходы к обеспечению государственной политики развития минерально-сырьевого комплекса Российской Федерации». — М.: ООО «Геоинформмарк», 2014. — 816 с. Только так, по-видимому, возможно гармонизировать с системой воспроизводства минеральных ресурсов нашей страны такой её элемент, как аэрогеофизическое приборостроение, включив его в качестве составной части в концепт индикативного и макроэкономического планирования, сделав его микроили мезоэкономическим полюсом роста, синергетическая благодать которого не замедлит сказаться на эффективности поисков и открытии месторождений. Истинно, как утверждают авторы упомянутой монографии: планирование — объективная потребность современной экономики. Запланируем.

В качестве ещё одной упреждающей меры по защите отечественного рынка приборостроения мы предлагаем следующее. Даже если экономические санкции атлантистов будут отменены и позволят нашим компаниям продолжить закупки оборудования за границей, обрушая наш рынок, то что нам мешает организовать и систематически неуклонно проводить — до достижения нужных результатов — политику протекционизма в тех отраслях промышленности, которые мы сочтём необходимым поддержать мерами, к которым Англия в эпоху становления своей промышленности прибегала на протяжении более 200 лет; то же самое было в США, где налог на ввоз товаров, защищаемых протекцией, составлял 40−50%, и в других странах Старого света; даже и сегодня наиболее развитые промышленные страны мира, публично проповедуя «свободу рынка», тайком, да контрабандой, разнообразя содержание и форму, путём всевозможных, казалось бы, мелких и безобидных запретов, под разным видом, с помощью политико-юридических уловок, камуфлируя свои цели, проводят проверенную временем, всё ту же старую, как сама промышленность, по существу дела, протекционистскую политику, защищая, помогая развиваться, ограждая от нежелательных влияний международной промышленности и торговли свои промышленность, транспорт и торговлю. Принцип протекционизма никуда, никогда не исчезал из экономической жизни человечества. Просто он подменялся другими словами, другими делами, но суть — защита отечественной промышленности от пришлых конкурентов, всегда оставалась одна единственная. В России, к сожалению, громче других слышен один только голос: «Свобода рынка! Свободу рынку! Только свободный рынок всё расставит по своим местам. Только свободный рынок есть современный цивилизованный способ обмена товарами, услугами и рабочей силой между странами» и т. п. реминисценции на ту же тему, за которой скрываются исключительно интересы спекулятивного отечественного бизнеса, ТНК и международной олигархии банкиров. Так что, если нам навязывают «свободу рынка», то прежде, чем согласиться, надо спросить себя: «Кому это выгодно?». В экономике не существует никакого равенства продавца и покупателя. Есть голое противоречие, абсолютно противоположные интересы: один желает подороже продать, другой — подешевле купить. И это тем более так, если помнить суть господствующих на современном рынке ценностных установок мондиализма, для которых морали не существует, а есть одна только выгода. Их кредо: «Я не знаю никаких иных принципов, кроме тех, которые навязывают другим в своих собственных интересах», выдаёт их с головой. Спрашивается, что же мешает нашему российскому государству вести протекционистскую политику? — Нам мешают наши спекулянты и наше членство в ВТО. Поэтому Россия должна выйти из этой организации, участие в которой ведет к гибели отечественную экономику на данной стадии её развития и разорительно для граждан. Вступление в ВТО было ошибкой. Надо признать это, а признав, — исправить ошибку. Причём в настоящее время предлог для этого есть самый подходящий, объективный и неопровержимый. Это — фактически развязанная торговыми санкциями атлантистов экономическая война против России. Но в этом деле необходимо поспешать. Скоро атлантисты, поняв, что санкции идут не во вред, а на пользу нашей промышленности, изменят тактику смертельной борьбы с Россией, отменят санкции, придумают другую подлость, неуклонно преследуя свои многовековые цели. Поэтому, до отмены санкций, которые, повторим, являются объективным и достаточным предлогом для безболезненного (без громадных штрафов и улюлюкающего «международного общественного мнения») выхода России из ВТО, надо, во что бы то ни стало осуществить этот выход, во всеуслышание объявив об этом в первую очередь атлантистам. Как только атлантисты узнают о решении России выйти из ВТО, они крепко задумаются о санкциях, именно — об их отмене.

Итак, из трёх существенно важных элементов процесса человеческого самовоспроизводства мы, насколько этого требовала тема, кратко рассмотрели два: 1) значения, ценности и нормы, которые управляют поведением людей (очень кратко) и 2) материальные ценности, которые должны быть предметно воплощены и включены в последовательность совершаемых действий (более подробно) [3, 4]. Не рассмотрен третий элемент триады человеческого взаимодействия — действующие лица (акторы) как субъекты взаимодействия. Однако это — дело либо сатиры и юмора, драмы и комедии, искусства вообще, либо предмет анализа социальной психологии. Но, в любом случае, с нашей точки зрения, прежде искусств и наук, в процессе человеческого взаимодействия есть то «нечто», которое мы, вслед за О. Шпенглером [13], называем физиономический такт, и который вводит человека гораздо глубже в суть вещей, нежели это мог бы сделать любой метод, построенный на доказательствах.

• 1. Варламов А. И. Актуальные задачи формирования и реализации инновационной политики в области геологического изучения недр и воспроизводства минерально-сырьевой базы Росси. — Российские геофизический журнал. — 2012. — № 51−52. — С. 8−10.
• 2. Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — 448 с.
• 3. Клейн Л. С. История антропологических учений. / Под ред. Л. Б. Вишняцкого. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2014. — 744 с.
• 4. Козер Л. А. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте. / Под ред. д.ф.н., проф. И. Б. Орловой. Пер. с англ. И. И. Шумилиной. — СПб.: Нестор-История, 2013. — 464 с.
• 5. Контарович Р. С., Бабаянц П. С. (ЗАО «ГНПП Аэрогеофизика»). Аэрогеофизические технологии — эффективное средство решения геологических задач при оценке ресурсного потенциала территорий. — Разведка и охрана недр. — 2006. — № 3. — С. 49−54
• 6. Ландсберг С. Экономист на диване: экономическая наука и повседневная жизнь. / Пер. с англ. Л. Гончаровой. — М.: Издательство Института Гайдара, 2012. — 304 с.
• 7. Научно-методические подходы к обеспечению государственной политики развития минерально-сырьевого комплекса Российской Федерации. — М.: ООО «Геоинформмарк», 2014. — 816 с. — С. 43−44.
• 8. Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона: Сб.: Пер. с англ. / Сост. и авт. предисл. В. С. Муравьев. — М.: Прогресс, 1989. — 448 с.
• 9. Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. и др. На искусственном дыхании. — Однако. — 2014. — Октябрь — ноябрь (176). — С. 212−224.
• 10. Рябков В. А. ФГУ НПП «Геологоразведка» на пути решения проблем технико-технологического обеспечения геологоразведочных работ. — Разведка и охрана недр. — 2002. — № 12. — С. 2−4.
• 11. Теоретическая виртуалистика: новые проблемы, подходы и решения. / Ин-т философии РАН. — М.: Наука, 2008. — 316 с.
• 12. Храмов Д. Г, Перспективы развития геологической отрасли на основе долгосрочной геологической программы. — Российский геофизический журнал. — 2012. — № 51−52. — С. 4−7.
• 13. Шпенглер О. Пессимизм? — М.: Издательство «Крафт+», 2003. — 304 с.