Освобождение от ответственности в гражданском судопроизводстве

Действующее гражданское процессуальное законодательство не предусматривает оснований и порядка освобождения от процессуальной ответственности¹. Считаем такую позицию законодателя необоснованной. Освобождение от применения санкции является неотъемлемым элементом механизма юридической ответственности. Под освобождением от юридической ответственности часто понимают отказ от государственного осуждения правонарушителя и его деяния. Освобождение от юридической ответственности не есть акт признания правонарушителя невиновным, а его деяния правомерным, просто в силу определенных причин государство считает нецелесообразным возложение на виновное лицо бремени ответственности^[1][2].

Институт освобождения от юридической ответственности способствует повышению эффективности применения принудительных мер. С одной стороны, освобождение от ответственности позволяет мотивировать правомерное поведение субъектов права, а с другой — сэкономить средства государства, которое оно затрачивает для реализации механизма публичной ответственности в том случае, если по той или иной причине конкретное совершенное правонарушение оно не считает вредоносным, а виновное лицо — общественно опасным. Например, уголовное и административное законодательство предусматривают целый ряд оснований освобождения от юридической ответственности:

• • деятельное раскаяние (ст. 75 УК РФ);
• • примирение с потерпевшим (ст. 76 УК РФ);
• • крайняя необходимость (ст. 2.7 КоАП РФ и ст. 39 УК РФ);
• • малозначительность правонарушения (ст. 2.9 КоАП РФ);
• • истечение срока давности привлечения к ответственности (ст. 4.5 КоАП РФ и ст. 78 УК РФ).

Кратко проанализируем каждое из указанных оснований освобождения от юридической ответственности, для того чтобы понять, какие из них могут быть инкорпорированы в механизм процессуальной ответственности в целях повышения его эффективности. Начнем с такого основания, как деятельное раскаяние. Одной из основных целей правового института деятельного раскаяния в уголовном праве является своевременное выявление и раскрытие совершенного правонарушения. В указанном случае правонарушитель может быть освобожден от ответственности в том случае, если он явился с повинной, а также способствовал раскрытию преступления (ст. 75 УК РФ). Таким образом, органы власти, на которые возложены обязанности по выявлению и раскрытию преступлений, затрачивают меньше сил и средств. В связи с этим в отношении правонарушителя, который осознал преступность своего деяния и оказал активное содействие при его раскрытии, применяется поощрительная мера в виде освобождения от юридической ответственности. В гражданской процессуальной сфере проблема выявления и расследования правонарушения не стоит так остро, как в уголовном праве, ибо презумпция виновности правонарушителя в гражданском судопроизводстве возлагает на него обязанность доказывания своей невиновности, а процессуальный формализм не позволяет случаям неуважения к суду остаться незамеченными для самого суда.

Таким образом, не считаем нужным введение категории «деятельное раскаяние» в гражданское процессуальное право.

Институты примирения с потерпевшим и крайней необходимости также не представляются характерными для механизма ответственности в процессуальном праве. Во-первых, потерпевшим при совершении такого правонарушения как неуважение к суду является само государство. Во-вторых, крайняя необходимость (устранение опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства) как фактор совершения гражданского процессуального нарушения (уважительная причина неисполнение возложенной судом обязанности) учитывается не как основание освобождения от юридической ответственности, а как обстоятельство, свидетельствующее о невиновности правонарушителя, т. е. об отсутствии состава правонарушения.

Малозначительность правонарушения как основание освобождения от ответственности, по нашему мнению, может быть воспринято и гражданским процессуальным правом. Малозначительным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений^[3]. При выявлении гражданского процессуального нарушения суд может посчитать, что оно не оказало и не могло оказать значительного негативного эффекта на ход гражданского дела (например, в том случае, если установленная актом суда обязанность была исполнена с незначительным нарушением срока ее исполнения). В таких случаях у суда должна быть возможность освободить соответствующее лицо от процессуальной ответственности, ограничившись замечанием, занесенным в протокол судебного заседания.

Такое основание освобождения от юридической ответственности, как истечение срока давности привлечения к ответственности, требует особого внимания в контексте настоящего исследования. Институт давности привлечения к юридической ответственности является одним из важнейших элементов механизма юридической ответственности. Недаром понятие давности совершения правонарушений появилось в российском законодательстве еще в XVIII в., раньше многих других аналогичных норм¹. В современном российском законодательстве сроки давности установлены применительно ко всем традиционным видам юридической ответственности (уголовная, административная, гражданско-правовая, ответственность в рамках трудовых отношений). В качестве оснований установления сроков давности привлечения к ответственности, истечение которых препятствует применению к правонарушителю установленных законом мер принуждения, в научной литературе часто указываются следующие: а) нецелесообразность запоздалого применения наказания; б) отпадение общественной опасности лица через значительное время после совершения правонарушения; в) минимизация вызванных правонарушением социальных конфликтов по прошествии определенного времени^[4][5]. Важность института давности привлечения к юридической ответственности не вызывает сомнений, ведь он обеспечивает баланс частных и публичных интересов при привлечении к ответственности, гарантирует своевременность и справедливость наказания. Как указал Конституционный Суд РФ, введение законодателем срока давности привлечения к юридической ответственности направлено как на гарантирование конституционных прав частных лиц, так и на обеспечение стабильности правопорядка и рациональную организацию деятельности правоприменителя. Срок давности привлечения к ответственности представляет собой дополнительную гарантию, направленную на защиту от неправомерного ограничения прав в условиях, когда дата совершения правонарушения по времени значительно отстоит от даты его обнаружения^[6].

Положения гражданского процессуального законодательства не содержат указания на сроки давности привлечения к процессуальной ответственности. Означает ли это, что законодатель сознательно отказался от института давности привлечения к гражданской процессуальной ответственности? Характерен ли институт давности привлечения к юридической ответственности для гражданского процессуального права? Если же отсутствие соответствующих норм ГПК РФ и АПК РФ — несовершенство процессуального законодательства, в каком виде институт давности должен существовать в гражданском процессуальном праве? Нам предстоит ответить на все эти вопросы.

По нашему мнению, срок давности есть непременный институт механизма юридической ответственности в любой отрасли права, и гражданское процессуальное право не будет здесь исключением. Установление срока давности привлечения к юридической ответственности обусловлено необходимостью осуществления задач общего и специального предупреждения, так как запоздалое привлечение к ответственности не оказывает должного воспитательного и общепредупредительного воздействия и потому является нецелесообразным. Виновный к этому времени может исправиться, перестанет быть общественно опасным и потому уже не будет нуждаться в воздействии на него наказания¹. Кроме того, последствия правонарушения уже не будут оказывать никакого влияния на правовое настоящее. Как уже отмечалось выше, в правовой теории выделяется целый ряд оснований существования института давности привлечения к ответственности. Помимо прочего, давность привлечения к ответственности призвана обеспечить стабильность соответствующих правоотношений, субъекты которых не должны остерегаться применения неблагоприятных мер за деяния, совершенные в далеком прошлом. Институт давности облегчает установление объективной истины по делу и тем самым содействует вынесению правильных решений. Если бы возможность применения мер ответственности не ограничивалась определенным сроком, это чрезвычайно затруднило бы разрешение соответствующих дел в связи с большой вероятностью утраты доказательств, возросшей возможностью неадекватного отражения обстоятельств дела^[7][8]. Срок давности установлен для юридической ответственности в публичных отраслях права (административное, уголовное, налоговое), потому нет никаких оснований отказываться от института давности привлечения к ответственности и в гражданском процессе. Применение мер процессуальной ответственности должно отвечать общеправовым принципам справедливости, гуманизма и экономии репрессии^[9], именно поэтому институт срока давности как неотъемлемый атрибут механизма юридической ответственности в современном праве должен присутствовать и в гражданском процессе как публичной отрасли права.

Таким образом, отсутствие норм о давности привлечения к процессуальной ответственности представляет собой очевидный пробел в процессуальном законодательстве, причем ни в правовой доктрине, ни в судебной практике пока нет однозначной позиции о путях его восполнения¹.

Попробуем смоделировать институт срока давности привлечения к гражданской процессуальной ответственности с учетом гражданского процессуального режима.

Во-первых, должен быть решен вопрос о начале течения срока давности привлечения к процессуальной ответственности. Очевидно, что соответствующий срок должен течь начиная со дня совершения процессуального нарушения (например, нарушение порядка в судебном заседании^[10][11]). В случае с длящимися процессуальными нарушениями (например, нарушение запрещений, связанных с мерами по обеспечению иска^[12]) начало течения срока давности должно совпадать с моментом выявления данного процессуального нарушения, аналогично положениям, закрепленным в нормах административного права^[13].

Во-вторых, какова должна быть продолжительность срока давности привлечения к ответственности в гражданском судопроизводстве? Должна ли она быть установлена календарным периодом как большинство иных процессуальных сроков, либо окончание течения срока давности должно быть определено каким-либо событием или действием? В действующем ГПК РФ данный вопрос вообще никак не разрешен. Пожалуй, одно из немногих исключений, когда законодателем установлен срок, в течение которого правонарушитель должен быть привлечен к ответственности, содержится в ст. 159 ГПК РФ. По смыслу указанной нормы лицо, нарушающее порядок в судебном заседании, привлекается к ответственности в том же судебном заседании, в котором было совершено правонарушение. Аналогичная норма содержится в ст. 154 АПК РФ. Такую позицию законодателя можно признать отчасти обоснованной. По нашему мнению, нельзя установить срок давности привлечения к процессуальной ответственности только лишь календарным периодом (как, например, в административном или уголовном праве). Процессуальная ответственность есть правовой институт, целью которого является содействие достижению задач гражданского судопроизводства, среди которых основополагающей является правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов субъектов правоотношений. Ответственность в гражданском процессе не является изолированным правовым институтом, она представляет собой инструмент, направленный на вынесение законного и обоснованного судебного акта по существу гражданского дела. Именно поэтому механизм процессуальной ответственности (включая такой ее элемент, как срок давности) должен быть неразрывно связан с гражданской процессуальной формой. Установление срока давности привлечения к процессуальной ответственности произвольно, без учета установленных законом сроков рассмотрения гражданских дел, характера выносимых по делу судебных актов, не соответствовало бы принципам и задачам юридической ответственности.

Представим себе, что законодатель установил бы срок давности привлечения к процессуальной ответственности только в месяцах или днях (например, шесть месяцев). В таком случае, лицо могло бы быть привлечено к ответственности по окончании судебного рассмотрения гражданского дела, т. е. уже после того как вынесено судебное решение по существу. Такая ситуация была бы абсурдна с точки зрения принципа процессуальной экономии, ведь суду пришлось бы дополнительно возвращаться к рассмотрению вопроса о привлечении участника процесса к ответственности после итогового решения. Для этого суду пришлось бы снова обращаться к материалам уже разрешенного гражданского дела. Кроме того, вынесение итогового судебного решения по существу означает, что процессуальное правонарушение не повлекло за собой никаких общественно опасных последствий, поскольку судебный акт, который презюмируется законным и обоснованным, все же был вынесен, несмотря на противоправное поведение участника процесса или иного лица. В данном случае его противоправные деяния потенциально могли, но фактически не привели к неблагоприятным последствиям в виде вынесения неправосудного решения, т. е. задачи правосудия были достигнуты и без применения мер процессуальной ответственности^[14]. Было выяснено, что специфика механизма ответственности в гражданском судопроизводстве обусловлена объектом процессуального правонарушения, особенности которого определяются действием принципа судебного руководства процессом как элемента гражданского процессуального режима. Полномочия суда по руководству процессом, которыми суд наделен законом в целях реализации задач правосудия, не безграничны в пространственном и временном измерении. Рамки полномочий суда заданы конкретным гражданским делом. Суд применяет свои дисциплинарные полномочия для достижения цели конкретного процесса — своевременного вынесения законного и обоснованного итогового акта по существу гражданского дела.

Несмотря на то что на суд законом в настоящее время возложен еще целый ряд задач, в том числе укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере экономической деятельности, формирование уважительного отношения к закону и суду, содействие становлению и развитию партнерских деловых отношений и т. д. (ст. 2 АПК РФ), основной задачей суда остается рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспоренных прав. Именно в этом направлении осуществляются полномочия суда в гражданском процессе. Иные задачи, возложенные на суд, реализуются как «побочный эффект» (в положительном смысле слова) деятельности по осуществлению правосудия¹. Если решения судов будут законными и обоснованными, то, очевидно, в обществе будет формироваться уважительное отношение к закону и суду. Соблюдение судом регламента рассмотрения и разрешения гражданских дел, установленного законом, профессиональное поведение самого судьи при рассмотрении дела есть залог успешной реализации «воспитательной задачи гражданского процесса»^[15][16].

Согласимся с теми юристами, которые считают, что действующее законодательство необоснованно абсолютизирует возможности судебной власти, создавая иллюзию того, что она справится перед любыми поставленными перед ней задачами. При этом законодатель зачастую не учитывает процессуальную составляющую судебной деятельности, делая правосудие панацеей от всех бед, игнорируя главную задачу суда — рассмотрение и разрешение гражданских дел^[17]. Необходимость борьбы с актами неуважения к суду не должна влечь за собой необоснованное расширение полномочий суда, возложение на суд дополнительных, не свойственных ему функций. Нельзя исключить ситуацию, когда ряд гражданских процессуальных нарушений может остаться безнаказанным в конкретном гражданском деле. Несмотря на принцип неотвратимости наказания, нельзя заставить суд разыскать и наказать правонарушителя «любой ценой», тем более если соответствующая стадия процесса была завершена вынесением законного и обоснованного судебного акта, а для реализации механизма ответственности необходимо возвращаться к разрешенному гражданскому делу, отвлекая суд от рассмотрения других гражданских дел.

Срок давности привлечения к гражданской процессуальной ответственности должен быть ограничен окончанием соответствующей стадии процесса¹, в которой было совершено процессуальное нарушение^[18][19], а не определенным календарном периодом, как в иных отраслях права. Например, лицо, совершившее правонарушение при рассмотрении дела в суде первой инстанции, не может быть привлечено к ответственности после вынесения решения или иного заключительного постановления судом первой инстанции; лицо, совершившее правонарушение при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции, — после вынесения итогового судебного акта судом апелляционной инстанции и т. д. Представляется, что из указанного выше правила может быть лишь одно исключение: правонарушитель может быть привлечен к гражданской процессуальной ответственности и после окончания соответствующей стадии процесса в том случае, если процессуальное нарушение было совершено (или выявлено) в последнем судебном заседании соответствующей стадии, в котором был вынесен судебный акт по существу. В таком случае правонарушитель может быть привлечен к процессуальной ответственности и после итогового заседания, если закон предусматривает проведение специального судебного заседания по вопросу о привлечении к процессуальной ответственности, а привлечение к ответственности в том же судебном заседании невозможно (например, ч. 2 ст. 120 АПК РФ).

Однако возможность применения к правонарушителю процессуальной санкции в рамках соответствующей стадии процесса должна быть ограничена и определенным календарным сроком. Установление такого срока должно стимулировать суд своевременно реагировать на процессуальные нарушения. Не секрет, что на практике одна стадия гражданского судопроизводства может длиться месяцами.

Таким образом, в том случае, если бы суд имел возможность привлечь правонарушителя к процессуальной ответственности в любой момент соответствующей стадии судопроизводства, в определенных случаях момент совершения правонарушения и момент привлечения к ответственности может разделять длительный период времени, что нельзя признать допустимым, учитывая цели процессуальной ответственности. Следовательно, срок привлечения к процессуальной ответственности должен быть задан еще одним параметром (помимо привлечения к ответственности в рамках одной стадии процесса) — календарным сроком рассмотрения судом вопроса о привлечении к процессуальной ответственности. Данный срок должен быть установлен в законе и может составлять один месяц с момента совершения или выявления процессуального нарушения (аналогично сроку рассмотрения дела, установленному ст. 152 АПК РФ).

Течение одномесячного срока должно прекращаться в момент завершения соответствующей стадии процесса, за исключением ситуаций, когда правонарушение совершено в последнем судебном заседании процессуальной стадии. В указанном случае суд имеет право рассмотреть вопрос о привлечении к процессуальной ответственности в специальном судебном заседании в течение одного месяца со дня совершения правонарушения, независимо от окончания соответствующей стадии.

В связи с изложенными аргументами может возникнуть вопрос о возможности привлечения к процессуальной ответственности участника процесса, совершившего нарушение при рассмотрении дела судом первой инстанции судом, скажем, апелляционной инстанции, в том случае, если решение суда первой инстанции было отменено как незаконное и необоснованное. Признание в дальнейшем решения суда первой инстанции незаконным и необоснованным не влечет за собой восстановление срока давности привлечения к процессуальной ответственности, даже в том случае, если противоправные действия участника процесса¹ прямо или косвенно привели к принятию неправосудного решения. Обязанность принять законное и обоснованное решение лежит на суде, иные участники процесса должны лишь содействовать суду в достижении задач гражданского судопроизводства, в том числе посредством точного соблюдения правовых норм, воздержания от совершения процессуальных нарушений. Законодатель наделил суд возможностью применить меры ответственности к участникам процесса и иным лицам, препятствующим суду в достижении целей правосудия при рассмотрении конкретного гражданского дела. Однако обязанность вынести правосудное решение лежит только на суде. Следовательно, суд апелляционной инстанции, отменяя незаконное и необоснованное решение суда первой инстанции, не должен оценивать влияние неправомерных действий участников процесса на финальный судебный акт. Процессуальные нарушения должны были быть пресечены судом первой инстанции, в том случае если он полагает, что такие действия могут воспрепятствовать вынесению законного и обоснованного решения. Суд апелляционной инстанции фактически оценивает лишь действия суда первой инстанции, но не участников процесса и иных лиц, вовлеченных в процесс рассмотрения гражданского дела. Приведенные выше рассуждения актуальны и для судов кассационной и надзорной инстанций.

В-третьих, представляется важным вопрос о перерыве срока давности привлечения к процессуальной ответственности. В различных отраслях права момент перерыва срока давности связывается с разными событиями. В административном праве это вынесение постановления по делу об административном правонарушении^[20][21], в уголовном праве — момент вступления приговора суда в законную силу¹, в гражданском праве срок исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном законом порядке^[22][23]. В гражданском процессуальном праве срок давности привлечения к ответственности должен прерываться вынесением определения суда по вопросу о применении меры ответственности. Именно такое судебное определение представляет собой полноценный правоприменительный акт, который «запускает» механизм привлечения к юридической ответственности. Действующий АПК РФ предусматривает последовательное принятие двух судебных определений при рассмотрении вопроса о привлечении к процессуальной ответственности лица, не присутствовавшего в судебном заседании, — определение о назначении специального судебного заседания для рассмотрения вопроса о привлечении к гражданской процессуальной ответственности и собственно определение о наложении (или об отказе в наложении) судебного штрафа. Срок давности привлечения к процессуальной ответственности прерывается последним из указанных судебных актов, поскольку именно он связан с установлением всех элементов состава процессуального нарушения. По смыслу ГПК РФ момент привлечения к процессуальной ответственности совпадает с вынесением определения о наложении судебного штрафа в соответствии со ст. 105 ГПК РФ, последующее определение о сложении или уменьшении судебного штрафа в порядке, установленном ст. 106 ГПК РФ, направлено на изменение первоначального судебного определения. Поэтому в соответствии с ГПК РФ срок давности привлечения к процессуальной ответственности должен прерываться вынесением первоначального судебного определения о наложении судебного штрафа. Следует подчеркнуть, что перерыв срока давности в гражданском процессуальном праве связан именно с моментом вынесения судебного определения, но не его фактического исполнения или вступления в законную силу^[24], тем более определение о наложении судебного штрафа подлежит немедленному исполнению (в соответствии с ч. 5 ст. 120 АПК РФ, в ГПК РФ прямого указания на немедленное исполнение определения о наложении судебного штрафа не содержится).

В итоге следует признать, что срок давности есть непременный институт механизма процессуальной ответственности, обусловленный гражданским процессуальным режимом. В силу своих особенностей институт срока давности привлечения к процессуальной ответственности требует специального регулирования непосредственно в главах ГПК РФ и АПК РФ о судебных штрафах.

Было установлено, что срок давности должен течь, начиная со дня совершения процессуального нарушения, а в случае с длящимися процессуальными нарушениями — с момента выявления процессуального нарушения. Указанный срок должен быть ограничен окончанием соответствующей стадии процесса, однако в законе должен быть установлен и календарный срок для привлечения к процессуальной ответственности, который может составлять один месяц со дня совершения или выявления правонарушения. Из указанного правила есть только одно исключение — привлечение к процессуальной ответственности лица, совершившего процессуальное нарушение в последнем заседании соответствующей стадии. В том случае, если закон предусматривает проведение специального судебного заседания по вопросу о привлечении к процессуальной ответственности, оно может быть осуществлено и после окончания соответствующей стадии процесса, в течение одного месяца после совершения правонарушения. Признание в дальнейшем решения суда первой инстанции незаконным и необоснованным не влечет за собой восстановление срока давности привлечения к процессуальной ответственности, даже в том случае, если противоправные действия участника процесса прямо или косвенно привели к принятию неправосудного судебного решения. Срок давности привлечения к процессуальной ответственности должен прерываться вынесением судебного определения по вопросу о наложении судебного штрафа. Ликвидация пробела в процессуальном законодательстве в отношении срока давности привлечения к процессуальной ответственности позволит обеспечить баланс прав лиц, участвующих в процессе, и интересов правосудия, более эффективно реализовывать функции процессуальной ответственности.

Рассуждения о сроке давности привлечения к процессуальной ответственности позволяют нам сделать еще один достаточно важный вывод. В том случае, если в процессуальное законодательство будет введена категория срока, в течение которого лицо считается привлеченным к процессуальной ответственности, такой срок будет также ограничен окончанием соответствующей стадии процесса. Начало же его течения будет совпадать с моментом привлечения правонарушителя к процессуальной ответственности. Установление срока, в течение которого правонарушитель считается привлеченным к процессуальной ответственности, позволит ввести в механизм процессуальной ответственности категорию повторности (неоднократности) как обстоятельства, отягчающего процессуальную ответственность. Например, в том случае, если лицо в течение одной стадии судопроизводства совершило два гражданских процессуальных правонарушения, второе правонарушение будет квалифицировано судом как совершенное неоднократно, что позволит назначить более строгую меру ответственности, чем за первое правонарушение. Иного юридического значения срок, в течение которого лицо считается привлеченным к процессуальной ответственности, не имеет (в отличие, например, от уголовного права).

В итоге, завершая анализ освобождения от ответственности в гражданском судопроизводстве, можно сделать вывод о том, что для механизма процессуальной ответственности характерны два основания освобождения от юридической ответственности: малозначительность правонарушения, а также истечение срока давности привлечения к юридической ответственности.

• [1] Предусмотренный ГПК РФ институт сложения судебного штрафа не является освобождением от юридической ответственности, поскольку, как отмечалось выше, основанием сложения штрафа является невиновность лица, тогда как освобождение от ответственности предполагает виновность лица, совершившего правонарушение.
• [2] См.: Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Вол-женкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 857—859.
• [3] Пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5"О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса РоссийскойФедерации об административных правонарушениях".
• [4] См.: Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Вол-женкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 899.
• [5] См.: Там же. С. 900.
• [6] Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. № 9-П «По делуо проверке конституционности положений статьи 113 Налогового кодекса РоссийскойФедерации в связи с жалобой гражданки Г. А. Поляковой и запросом ФАС Московскогоокруга».
• [7] Комментарий к статье 78 Уголовного кодекса РФ // Наумов А. В. Практика применения Уголовного кодекса РФ: Комментарий судебной практики и доктринальноетолкование // СПС «КонсультантПлюс».
• [8] См.: Гражданское право: учебник. Ч. I / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М" 2005. С. 356.
• [9] См.: Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. И. Я. Козаченко, 3. А. Незнамовой. М., 2000. С. 361.
• [10] Ряд исследователей, относящих судебные штрафы, установленные процессуальнымзаконодательством, к мерам административной ответственности, предлагают в соответствующих ситуациях применять нормы законодательства об административных правонарушениях по аналогии. См.: Белоусов Л. В. Исполнительские штрафы и исполнительский сбор: Вчера, сегодня, завтра // Арбитражная практика. 2005. № 5. С. 80—87.
• [11] Статья 159 ГПК РФ, ст. 154 АПК РФ.
• [12] Часть 2 ст. 140 ГПК РФ, ч. 2 ст. 96 АПК РФ.
• [13] Часть 2 ст. 4.5 КоАП РФ.
• [14] Вопрос о юридическом значении последствий гражданских процессуальныхнарушений был освещен выше.
• [15] Как указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 7 февраля 1967 г.№ 35 «Об улучшении организации судебных процессов и повышении культуры их проведения», «выполнение председательствующим по делу всех требований процессуальногозаконодательства, умелое, вдумчивое и тактичное управление ходом судебного процессаобеспечивает не только надлежащее исследование обстоятельств дела и установлениеистины, но и воспитательное значение судебного процесса». Приведенное указание Верховного Суда РФ звучит весьма актуально и по истечении более чем 40 лет после принятия соответствующего постановления.
• [16] См.: Чудаева О. П. Роль судьи в реализации воспитательной задачи гражданскогопроцесса в стадии судебного разбирательства // Законодательство. 2008. № 7. С. 80—89.
• [17] См.: Дегтярев С. Л. Цели и задачи судебной власти на современном этапе // Правоведение. 2005. № 6. С. 103.
• [18] Каждая из которых завершается вынесением судебного акта по существу, либосудебного акта по результатам рассмотрения жалобы (протеста) на решение или определение суда. См.: Гражданское процессуальное право: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М" 2004. С. 24.
• [19] Указанная позиция уже высказывалась в юридической литературе. См.: Тума-щик Н. Н. Процессуальная ответственность в судопроизводстве по гражданским делам: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Минск, 2006. С. 4.
• [20] Оставшиеся по каким-то причинам безнаказанными.
• [21] Часть 1 ст. 4.5 КоАП РФ.
• [22] Часть 2 ст. 78 УК РФ.
• [23] Статья 203 ГК РФ.
• [24] Вопрос о применении категории «законная сила» к судебным определениям является спорным. В судебной практике существует позиция о возможности примененияпо аналогии соответствующих положений о законной силе судебного решения. См.: п. 26Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря2005 г. № 99 «Об отдельных вопросах практики применения Арбитражного процессуального кодекса РФ».