Собственность или владение? (цель договора купли-продажи)

— Вам не расскажут о том, что договор купли-продажи на самом деле направлен на передачу вовсе не на права собственности на товар, а всего лишь самого товара (владения товаром). — Парадокс: ведь именно об этом и говорят все законодательные нормы, регулирующие исполнение обязательств продавца (не составляют в этом отношении исключения и правила ГК РФ) — все они посвящены исполнению обязанности по передаче товара (владения товаром), но нет ни одной статьи закона, которая рассказывала бы о том, как продавец должен исполнить свою обязанность по передаче (перенесению) еще и права собственности на товар, что он должен для этого сделать. Это молчание совершенно понятно: какого-то особого акта распоряжения правом собственности совершать не требуется и никогда не совершается, ибо переход права собственности по договору купли-продажи всегда является следствием какого-то иного обстоятельства, указанного в законе (передачи товара) или договоре (например, самого факта его заключения — достижения соглашения). Кстати, видимо именно из-за этого правомочие распоряжения принято «заталкивать» в содержание права собственности на вещь и говорить о распоряжении именно вещью (см. об этом п. 26 настоящей статьи), а не правом собственности на нее. Если иметь в виду, что для распоряжения правом собственности на вещь не нужно совершать особого юридического акта (подобного, например, акту цессии) — достаточно передать вещь-объект этого права — то высказывание о «распоряжении вещью» приобретает некоторый смысл (хотя и не тот, какой в него обычно вкладывают).

«Обязанность» принятия товара.

— Вам расскажут о том, что покупатель обязан (!) не только оплатить товар, но и принять его. — Не вполне понятны, правда, два момента: 1) зачем? и 2) как? Зачем бы продавцу нужно было бы любой ценой заставить покупателя принимать товар, который последнему (по какой-либо причине) перестал быть нужным? Если продавец, вынужденный сохранить у себя товар, теряет на этом разницу в ценах, он вполне может ее с покупателя взыскать. Тогда при чем здесь принятие? Ну, а как, например, «всучить» десяток железнодорожных вагонов угля покупателю, трехкомнатный офис которого находится где-нибудь на Тверской улице в г. Москве? Загнать грузовой состав на рельсы метро? протянуть железнодорожную ветку от Белорусского вокзала (через площади Маяковского и Пушкина)? с товарной станции развезти уголек на грузовиках? Ну, а как вручить купленный рояль такому гражданину, который отказывается пустить грузчиков-доставщиков даже на порог? Разве только дверь взломать и затолкать этот рояль в квартиру. С помощью судебных приставов-исполнителей. Чушь? Несомненно. Тогда вопрос: зачем предусматривать такую обязанность, которую нельзя заставить выполнить? Ведь юридическая обязанность — это же не пустой звук; это (на минуточку!) средство обеспечения реальности субъективного права. Как же может стать реальным субъективное право, если нереальна обеспечивающая его обязанность? До революции, кстати, об «обязанности принять товар» никто не рассуждал — о чем-то это все-таки говорит.