Классификация почв Тэера. 
Развитие науки о почве и запросы общества (XVI — XVIII вв.)

А. Тэер предложил классификацию почв, которая оставила далеко позади аналогичные построения английских ученых. Самыми крупными таксонами в ней явились шесть классов: песчаная почва, суглинок, глинистая, мергель, известковая, перегнойная (болотная). В первых четырех классах выделено 13 родов, например рыхлый песок, глинистый песок, средний суглинок, тяжелый суглинок и т. д.

Здесь перед нами почти точный прообраз современной гранулометрической классификации почв и даже используемая и теперь терминология. В классификацию были введены количественные критерии: для каждого рода пределы содержания в процентах глины, песка, извести и перегноя, учитывались мощность почв и относительная их производительность, т. е. элементы бонитировки.

Изучение, а точнее сбор сведений по производительности и географии почв в XVI — XVIII вв. было тесно сопряжено с интересами господствующих классов, кадастрами и налоговой политикой, освоением новых земель, хлебной торговлей. Не удивительно, что в это время почве уделяли большое внимание государственные деятели, историки, политэкономы. Еще в начале XVI в. знаменитый Никколо Макиавелли (1469 — 1527 гг.) рассматривал почву с государственной точки зрения. По словам Энгельса, он «был государственным деятелем, историком, поэтом и, кроме того, первым достойным упоминания военным писателем нового времени».

По его мнению, нужна твердая власть и порядок, ибо почвы в любой стране «не одинаково плодородны и не одинаково благоприятны для обитания». Это приводит к перенаселенности одних мест и обнищанию других. Нужно перераспределить людей, «которые, возделывая землю, делают ее более плодородной» (Макиавелли, 1973, с. 50). Нельзя упрекнуть Макиавелли в географическом материализме: подчеркивая зависимость людей от почвы, он одновременно считает, что они могут управлять ею.

Позднее выдающийся французский просветитель Шарль Монтескье (1689 — 1755 гг.) в свое сочинение «О духе законов» включает отдельную книгу «О законах в их отношении к природе почвы». Он утверждает, что почва определяет не только экономическую жизнь страны, но образ правления в ней и основные черты национального характера жителей.

В странах с плодородной почвой «встречается правление одного», в неплодородных — «правление нескольких». Есть такое утверждение, что в Афинах народ «разделился на столько партий, сколько было разного сорта земель в Аттике». Бесплодие почвы «делает людей промышленными… закаленными в труде… надо же им добывать себе то, в чем им отказала почва». Напротив, плодородная почва вызывает в людях «изнеженность и некоторую любовь к охранению жизни» (Монтескье, 1900, 276 — 278). Как уже указывалось, большие успехи земледелие имело в XVI — XVII вв. в Англии. В связи с этим были собраны и опубликованы сведения о почвах разных графств. почва земледелие гумусовый Характеристика почв приводится в фундаментальном экономико-географическом описании Великобритании, принадлежавшем Даниелю Дефо (1660 — 1731 гг.) — автору «Робинзона Крузо» (Аникин, 1971). Еще больше внимания им уделил Уильям Петти (1623 — 1687 гг.), по выражению Маркса, «отец политической экономии и в некотором роде изобретатель статистики…». В 1652 г. он по поручению Кромвеля провел «обзор земель Ирландии», что вылилось в составление «карты земельных массивов» и написание «Трактата об Ирландии» (1687 г.). В этом и другом труде «Политическая арифметика» Петти высказывает свое знаменитое положение: «Труд — отец богатства, земля же его мать».

Во Франции, как уже отмечалось, состояние земледелия было тяжелым, хотя оно давало государству, королю и землевладельцам главные доходы. На этой основе сложилось учение физиократов — Франсуа Кенэ (1694 — 1774 гг.), А. Тюрго (1727—1781 гг.), считавших только земледелие «действительным источником богатства государства». Основатель этой экономической школы Ф. Кенэ перечисляет провинции Франции с наиболее плодородными почвами. Но и здесь «не все почвы одинаково плодородны». Даются подсчеты всех земель Франции. Из 50 млн. арпанов (мера площади), которые можно обработать, лишь 6 — 7 млн. являются высококультурными почвами, a 12 млн. запущены и заброшены. Одну восьмую земель из числа лучших он предлагает отвести под лен, коноплю и овощи, которые требуют плодородных почв. Для сравнения Кенэ часто упоминает почвы Алжира, Польши, Пенсильвании (Сев. Америка) и особенно Англии.

Кенэ настаивал на всемерном использовании английского опыта обработки почвы, применении лучших плугов на конной тяге, навоза. Он отлично знал литературу и не мог пропустить работу Кюльбеля о гумусовом питании растений. В его трудах много рассуждений об особой роли органических удобрений.

Он сетует на слабое развитие овцеводства во Франции, и вот по какой причине: «…отсутствие овец лишает почву навоза, а из-за отсутствия удобрений земли дают низкие урожаи». Опираясь на труды Оливье де Серра, других агрономов и виноделов, Кенэ много пишет о виноградниках, предлагая облагать их налогом, «исходя из большей или меньшей плодородности угодий». Вообще он считал, что налог должен учитывать качество почвы.

Положение почвы в хозяйстве страны Кенэ определял так: богатство нации определяется количеством продукции и ее ценой в денежном выражении. То и другое в свою очередь зависит от качества почвы, характера земледелия, состояния торговли (Кенэ, 1960, с. 38, 72, 78).

Идеи Кенэ разделял Тюрго. Земельную ренту он связывал исключительно с плодородием почвы и выдвигал следующее важное положение: «Разнообразие почв и многочисленность потребностей порождают обмен произведениями земли на другие произведения». В своем утверждении, что всякая почва «производит далеко не все», Тюрго повторяет мысль римлян о том, что нужно учитывать, «что какая земля любит» (Тюрго, 1961. с. 94—95).