Международная и национальная защита прав ребенка

Содержание Введение

1. Государственные механизмы зашиты прав детей по законодательству Республики Казахстан

1.1 Применение международно-правовых стандартов прав детей в национальное законодательство Республики Казахстан

1.2 Международная и национальная защита прав ребенка

1.3 Формирование системы международно-правовой защиты прав ребенка

2. История и современность ювенальной юстиции

2.1 Формирование международно-правовых стандартов ювенальной юстиции

2.2 Всеобъемлющие международно-правовые принципы в сфере правосудия в отношении несовершеннолетних Заключение

Использованная литература

Введение

Актуальность темы дипломной работы. В современном мире проблема прав и свобод человека и гражданина занимает одно из ведущих мест в международных отношениях. Во многих международных договорах государства признают, что уважение прав и свобод человека является главным фактором мира, справедливости и благополучия, необходимых для обеспечения развития международного права и сотрудничества между всеми государствами.

Все права человека универсальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны. Международное сообщество должно относиться к правам человека глобально, на справедливой и равной основе, с одинаковым подходом и вниманием. Права ребёнка являются неотъемлемой, составной и неделимой частью всеобщих прав человека. Несмотря на то, что ребёнок обладает теми же правами, что и взрослый, вследствие своего неполного физического и умственного развития он должен быть обеспечен особыми правами. Вопросы прав ребёнка являются ключевой категорией, определяющей положение детей во всём мире. До недавнего времени проблема защиты прав детей не рассматривалась на международно-правовом уровне, а соответствующие вопросы решались в семье, на местном и национальном уровнях. Защита прав ребёнка в значительной степени обусловлена тем, насколько общество осведомлена о правах детей и о механизмах их реализации и защиты. Сегодня вопрос о правах ребёнка становится всё более актуальным. В настоящее время положение детей осложнилось: незаконная торговля, контрабандный провоз, похищение, экономическая и сексуальная эксплуатация, а также проблемы в области биоэтики и злоупотребление, эксплуатация и коммерческое использование здоровья детей стали повседневной реальностью во всех регионах мира. Во всём мире миллионы детей заняты трудом, который препятствует их развитию и образованию, а также лишает их средств к существованию в будущем. Многие из них вовлечены в наихудшие формы детского труда, которые причиняют необратимый физический или психологический вред либо даже угрожают их жизни. Такая ситуация представляет собой нетерпимое нарушение прав каждого ребёнка. Будущее каждой нации и человечества в целом потенциально зависит от подрастающего поколения, поэтому обеспечение прав детей и их правовая защита, безусловно, — составная часть международного права в области прав человека. Вышеуказанные причины и определили выбор темы дипломной работы.

Объектом дипломной работы являются государственные механизмы отношения, права и обязанности государства в области правовой защиты прав детей.

Предметом исследования являются нормы международного права, касающиеся защиты прав детей.

Целью исследования является изучение и структуризация проблем, касающихся специальных мер защиты прав ребёнка. В соответствии с указанной целью в настоящей работе поставлены следующие задачи:

— выявить исторические особенности развития института международно-правовой защиты прав детей;

— выделить основные принципы международно-правовой защиты прав детей;

— изучить основной действующий международно-правовой документ в области прав детей — Конвенцию ООН о правах ребёнка 1989 года и оценить его достоинства и недостатки;

— дать оценку роли и значению существующих механизмов контроля в исследуемой области;

— выявить особенности международно-правового регулирования, исследовать правовую природу международных документов, касающихся прав ребёнка и специальных мер защиты детей от сексуальной и экономической эксплуатации, а также прав ребёнка в области биоэтики.

Методологическую и теоретическую основу дипломной работы составил комплекс научных методов познания, в том числе конкретно исторический, системно-функциональный, формально-юридический, сравнительно-правовой, логический и другие методы, а также теоретические положения в области международного публичного права. Осуществлён формально — юридический анализ документов ООН, резолюций и других нормативных актов, касающихся защиты прав ребёнка.

Теоретическую и информационную основу дипломной работы составляют труды известных российских и казахстанских учёных: Э. М. Аметистова, В. А. Карташкина, Ю. М. Колосова, И. К. Городецкой, Л. В. Корбут, А. В. Кортунова, Э. С. Кривчиковой, А. В. Кукушкиной, И. И. Лукашука, Е. А. Лукашевой, С. В. Полениной, Г. И. Тункина, Т. А. Титовой, С. В. Черниченко, З. К. Шнекендорфа, а также зарубежных учёных: С. Нарангэрэла, Ж. Амарсаны, Е. Верхелена, В. Мунтарбхорна и др.

Научная и практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нём предложения и выводы могут быть использованы в практической деятельности, а также в высших учебных заведениях при чтении курса «Международное право» и спецкурса «Международно-правовая защита прав детей» .

В рамках данной работы рассматриваются научно-теоретические аспекты появления международных и национальных стандартов в сфере осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних. Следует отметить, что несмотря на то, что проблемы правовой регламентации прав несовершеннолетних, в особенности стандартов правосудия в отношении несовершеннолетних волнуют человечество, начиная со средних веков, в научной литературе посвященной проблемам несовершеннолетних нет единого научного подхода. Так в трудах известных ученных встречаются различные понятия. Термин «Правосудие по делам несовершеннолетних» редко упоминается в одном и том же значении. Авторы вкладывают в данное понятие различную смысловую нагрузку. Это понятие может включать несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности; оно может ограничиться только несовершеннолетними правонарушителями; оно может использоваться и в более широком смысле, т. е. распространяться не только на уголовные, а на все ситуации, в которых требуется защита несовершеннолетних.

В документах ООН и её специализированных учреждений чаще используется термин «Правосудие в отношении несовершеннолетних», голландские ученые Е. Мижнаредс и Б. Хенкес также используют термин «правосудие в отношении несовершеннолетних», российские ученные Э. Мельникова, Л. И. Беляева и др. говорят об «ювенальной юстиции», Н. П. Афанасьева — о «ювенальном правосудии», С. Ю. Черячукина о «ювенальном-праве» [1; 5].

Соответственно под ювенальным правом понимается системная совокупность правовых норм регулирующих права детей. Формируя логический ряд можно констатировать, что под ювенальной юстицией (правосудие в отношении несовершеннолетних) следует понимать совокупность правовых норм регламентирующих взаимоотношения государства и детей находящихся в конфликте с законом. Уголовное правосудие по делам несовершеннолетних, по представлениям. Комитета ООН по правам человека и Комитета ООН по правам ребёнка, относится к отдельной системе правосудия для несовершеннолетних, в которой несовершеннолетний подозреваемый пользуется правом на справедливое разбирательство и правами человека, но при этом он получает особую защиту, потому что он или она ещё не достигли совершеннолетия. Комитет по правам ребёнка толкует понятие правосудия по делам несовершеннолетних в его широком смысле: он требует особой защиты для наиболее уязвимых групп (беженцев, меньшинств, эксплуатируемых детей и т. д.), особенно в тех случаях, когда задет вопрос о нарушении прав и свобод или разлучения ребёнка с родителями. Дается информация о системе международно-правовых стандартов прав и свобод несовершеннолетних, исторических, теоретических, политических и социальных аспектах зарождения международной системы защиты прав ребёнка, основополагающих международно-правовых документах формирующих блок международно-правовых документов ориентированных на обеспечение и защиту прав ребёнка в международном и национальном праве, основополагающих документах в сфере международно-правовой защиты прав ребёнка.

Отдельно рассматриваются документы о правах ребёнка, системе ювенальной юстиции, несовершеннолетних правонарушителях и преступниках, исторические, теоретические, политические и социальные аспекты зарождения национальной системы защиты прав ребёнка, блок национальных законов и подзаконных актов формирующих правовую базу национальной системы ювенальной юстиции.

1. Государственные механизмы зашиты прав детей по законодательству Республики Казахстан

1.1 Применение международно-правовых стандартов прав детей в национальное законодательство Республики Казахстан В современном международном праве сформировался целый комплекс международно-правовых документов регулирующих различные аспекты обеспечения и защиты прав и свобод личности. К его основополагающим договорам присоединилось большинство государств. Однако присоединение к договорам является лишь первым практическим шагом. Требуются усилия для претворения норм международного права в жизнь, для применения содержащихся в нем норм на практике.

Рассмотрение проблемы реализации положений международного права невозможно без определения ее значения в системе международного права. Любая система юридических норм, как бы блестяще она ни была разработана, не имеет права на существование, если она реально не воздействует на общественную жизнь. Право ничто, если его положения не находят своей реализации в деятельности людей и их организаций, в общественных отношениях. Сами по себе правовые нормы являются лишь выражением абстрактной возможности и долженствования к действительному поведению субъектов, а поэтому реальное содержание регулятивных свойств может проявиться лишь через процесс реализации. Иначе говоря, без осуществления права, без наполнения его норм живым практическим содержанием не может быть правового регулирования общественных отношений, являющегося функцией права.

Проблема реализации правовых предписаний является центральной как для внутригосударственного, так и для международного права. Для того чтобы более детально исследовать проблему включения международных стандартов прав ребёнка в национальное законодательство Республики Казахстан, более подробно остановимся на общетеоретических вопросах в данной области. Примечателен тот факт, что Республике Казахстан появился ряд публикаций в той или иной мере затрагивающих данную проблему.

Следует отметить, что, среди юристов занимающихся проблемами взаимоотношения международного и национального права нет единого мнения, в вопросе об определении и правовом содержании процесса взаимодействия международного и национального права, в результате которого нормы международного права включаются в систему национального права.

Термины трансформация, инкорпорация, рецепция, адаптация, имплементация, используемые в данной связи в большинстве случаев опосредствованы подходами к взаимоотношению международного и национального права (монистическая и дуалистическая концепции). Не акцентируя внимания на сути указанных концепций, отметим, что в последнее время для обозначения процесса внедрения норм международного права и Права прав человека в особенности, наиболее распространён термин имплементация.

В международном праве для обозначения понятия включение норм международного права в национальное право, термин «имплементация» получил широкое распространение. Происшедший от английского implementation (осуществление, выполнение), термин «имплементация» прочно укоренился в международно-правовой практике. Его можно встретить в многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и ее органов, решениях иных международных организаций, принятых в связи с обсуждением вопросов о ходе реализации международных договоров в гуманитарной сфере. Авторы Энциклопедического юридического словаря определяют имплементацию как — «фактическую реализацию международных обязательств на внутригосударственном уровне; осуществляется путём трансформации международно-правовых норм в национальные законы и подзаконные акты» [2; 15].

Суверенное равенство государств, их независимость в осуществлении внутренней и внешней политики обусловили то обстоятельство, что они, являясь создателями международно-правовых норм, выступают в то же время основными субъектами их имплементации. Подавляющее большинство международно-правовых норм, содержащихся в международных документах, реализуется через национальный механизм имплементации. Однако имплементация норм международного права на национальном уровне — основной, но не единственный путь их реализации. В нормах международного права закреплены дополнительные международно-правовые и организационные средства обеспечения имплементации на международном уровне, которые в своей совокупности составляют международный механизм имплементации норм международного права.

Следует отметить, что в отличие от стран «социалистического блока» в ряде демократических государств мира, вопросы соотношения норм международного права и национального законодательства, имплементации международно-правовых стандартов прав и свобод человека стали объектом научных исследований довольно давно. В качестве примера можно привести работы Д. Анцилотти, И. Гогенфельдерна, Ф. Джессепа, В. Кауфмана, Г. Кельзена, Г. Лаутерпахта, М. Макдугала, М. Райзмана, Ш. Руссо, Ж. Сселя Л. Оппенгейма, Г. Трипеля, А. Фердроса, А. Цорна и др.

В советской науке международного права теоретические аспекты имплементации международно-правовых норм были исследованы недостаточно. Особенности же имплементации международно-правовых норм личных прав практически не рассматривались вообще. Видимо, такое отношение объяснялось, утвердившимися в науке идеологическими догмами и особенностями внешней политики СССР.

С развалом «социалистической системы», среди ученых, в той или иной степени затрагивавших проблему имплементации, можно выделить Блищенко И. П., Гавердовского А. С., Калугина В. Ю., Карташкина В. А., В.Ю., Лукашука И. И., Маткаривову Г., Миронова Н. В., Мюллерсон Р. А., Одилкориева Х. Т., Поленину С. В., Саидова А. Х., Саттарова А. Х., Тункина Г. И., Усенко Е. Т., Черниченко С. В., Зыбайло А. К., Юлдашеву Г. и др. Следует заметить, что в работах указанных авторов отмечается, что сегодня имплементация норм международного права обретает всеобщий характер, и осуществляется не только в форме трансформации международно-правовых норм.

Специалистами обосновывается, что инкорпорация, рецепция и отсылка к нормам международного права также являются формами имплементации международно-правовых норм в национальное законодательство. Мы разделяем мнение вышеозначенных учёных. В условиях трансформации тоталитарных систем, глобализации мировых процессов, усиления влияния общепризнанных принципов и норм на национальные правовые системы, формирования системы конвенционных механизмов обеспечения и защиты прав и свобод человека, влияние международных норм на национальное законодательство всё более усиливается и в этой связи неоспоримо, что, говоря об имплементации норм международного права нельзя сводить её к одной лишь трансформации. Соответственно можно сделать вывод, что под имплементацией норм международного права следует понимать — фактическое внедрение общепризнанных принципов и норм международного права в национальную правовую систему, осуществляемое в форме трансформации, рецепции, инкорпорации, адаптации и отсылки к международно-правовым документам.

Обретение Республикой государственной независимости повысило интерес к вопросам взаимодействия казахстанского права с международным. Президентом Республики Казахстан Н. А. Назарбаевым в качестве одного из основных приоритетов демократизации и построения гражданского общества было выделено «безусловное соблюдение и выполнение взятых на себя международных обязательств, строгое следование требованиям Устава ООН и общепринятых норм международного права».

Проблемы имплементации международно-правовых норм основных прав и свобод человека и прав ребёнка в частности в национальное законодательство — тема, сегодня широко дискутируемая. Приоритет норм международного права в национальном законодательстве выступает основным вопросом и существенным содержанием теории и практики международного права.

Профессор Тункин Г. И. выделяет основной критерий соотношения принципов внешней политики государств, закреплённых в Конституции, и процессов международного права, что является решающим показателем отношения данного государства к международным обязательствам. Международные договора лишь тогда могут содействовать развитию сотрудничества между государствами, когда добросовестно и в полном объеме выполняются договаривающимися сторонами. Международное право представляет собой то поле международного сотрудничества, где последующее содержание этих отношений должно находить осуществление через нормы национального (внутригосударственного) права.

В этой связи следует заметить, что законодательством Республики определены основные ориентиры в сфере имплементации международных норм. В Конституции и других законодательных актах Республики Казахстан нашли отражение практически все признанные международным сообществом права и свободы человека: гражданские, политические, социально-экономические и культурные.

Конституция Казахстана развивает принципиальные положения конституционного закона «государственной независимости Республики Казахстан» от 16 декабря 1991 года, где международное право определяется как важный источник суверенного государственного строительства. Тем самым Казахстан на конституционном уровне продемонстрировал мировому сообществу свою приверженность общепризнанным принципам и нормам международного права, это позволило молодому независимому государству войти полноправным членом в самые авторитетные международные организации, и приобщению Казахстана к международным политическим, экономическим и культурным связям.

Особый статус общепризнанных норм международного права о правах и свободах человека, подтверждается в Преамбуле Конституции Республики Казахстан, которая гласит «Народ Казахстана: торжественно провозглашая свою приверженность правам человека и принципам государственного суверенитета, осознавая высокую ответственность перед нынешним и будущими поколениями, опираясь на исторический опыт развития казахстанской государственности, подтверждая свою верность идеалам демократии и социальной справедливости, признавая приоритет общепризнанных норм международного права, стремясь обеспечить достойную жизнь гражданам республики, ставя задачей создание гуманного демократического правового государства, в целях обеспечения гражданского мира и национального согласия принимает в лице своих полномочных представителей настоящую Конституцию».

Более того, в Конституции закреплено: «Демократия в Республике Казахстан базируется на общечеловеческих принципах, согласно которым высшей ценностью является человек, его жизнь, свобода, честь и достоинство и другие неотъемлемые права».

Казахстанский законодатель, придерживаясь принципа верховенства норм международного права, определил и приоритеты законотворческой работы;

— соблюдение прав человека и дальнейшее внедрение в жизнь демократических принципов;

— государственное строительство;

— становление рыночной экономики;

— развитие международных отношений.

«Внешняя политика и международная деятельность Республики Казахстан основывается на нормах и принципах Конституции Республики Казахстан, Законе „О международных договорах Республики Казахстан“,. Законе Республики Казахстан „Об обороне“, „Военной доктрине Республики Казахстан“ и других законодательных актах, на принципах и целях Организации Объединенных Наций и Организации по безопасности и сотрудничестве в Европе, а также на обязательствах, исходящих из международных договоров и соглашений Республики Казахстан, ратифицированных Парламентом Республики Казахстан».

Казахстан заключил более 500 многосторонних и двухсторонних договоров и соглашений, присоединился к более 80 важнейшим международным конвенциям и договорам, причем более чем 60 из них имеют непосредственное отношение к проблеме обеспечения и защиты прав и свобод человека. Среди них: Всеобщая Декларация прав человека, Международные пакты «О гражданских и политических правах» и «Об экономических, социальных и культурных правах», Конвенции «О ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений», «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин», «О ликвидации всех форм расовой дискриминации», «Против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания», «Конвенция о правах ребёнка» и ряд других.

В то же время, исходя из норм Конституции Республики Казахстан, вряд ли можно утверждать, что общепризнанные нормы о правах человека, обладают явным приоритетом в отношении национального законодательства и являются частью действующего на территории республики права. Конституция Республики закрепила приоритет общепризнанных принципов и норм международного права. Но даже в этом случае вывод о том, что в Республике Казахстан имплементация норм международного права во внутреннее законодательство осуществляется на основе принципов монистической концепции, является, на наш взгляд, преждевременным, прежде всего потому, что признание государством приоритета общепризнанных принципов международного права не означает признания верховенства международно-правовых норм над национальными. Общее, обязательное для всех государств международное право состоит из обычных норм, поскольку договоры, в которых участвовали бы все государства, отсутствуют, а для не участвующего в договоре государства его положения не имеют юридической силы.

В отличие от этого общепризнанные, обычные нормы международного права создаются достаточно представительным большинством государств. В конституционном праве и судебной практике различных государств под «общепризнанными принципами и нормами международного права» понимаются принципы и нормы общего международного права, т. е. обычные нормы, признанные большинством государств, включая то, в котором они подлежат применению [3; 10]. Обычные нормы могут формулироваться в международных договорах и даже в актах, не обладающих юридической силой, например в резолюциях международных организаций. Статус общепризнанных они обретают в результате последующего признания их в качестве таковых. Всеобщая декларация прав человека является резолюцией Ассамблеи ООН и потому обладает силой рекомендации, тем не менее, ее положения признаны в качестве норм общего международного права. На нее ссылаются государства, их суды и Международный суд ООН как на доказательство существования обычных норм с соответствующим содержанием.

Несмотря на то, что принципы права «также выступают средством» регулирования общественных отношений, они, тем не менее, проявляют себя через нормы права, «нуждаются в конкретизации, не выходят напрямую на гипотезы и санкции, без чего трудно говорить об определенности правового регулирования». Поэтому прямое действие, скажем, принципа уважения прав человека и его основных свобод, равно как и других общепризнанных принципов международного права, представляется вряд ли возможным в силу их общего характера. Они не являются само исполнимыми, и это должно быть учтено законодателем, поскольку «служат идейной основой функционирования и развития международного права» и не содержат конкретных, четко определенных правовых границ.

Признание общепризнанных принципов международного права несамоисполнимыми, отсутствие единства в воззрениях на определение самого понятия «общепризнанный принцип международного права» привели не только к трудностям в оценке соответствия им национального законодательства, но и к различному пониманию соотношения международного и национального права.

Что касается общепризнанных норм международного права, то большинство из них (особенно нормы о правах человека) имеют конкретное содержание и могут быть пригодны для прямого действия в системе национального права. Для применения общепризнанной нормы судом важно установить наличие признания ее страной суда.

Представляется целесообразным при уяснении содержания того или иного общепризнанного принципа международного права обращаться и к его общепризнанным нормам. Например, в случае, если какая-либо из общепризнанных норм, содержащихся в Пакте о гражданских и политических правах, не нашла отражение в действующем законодательстве страны (а такие пробелы, как будет указано ниже, действительно существуют), судья, тем не менее, обязан обеспечить ее соблюдение, и в качестве альтернативы (первый вариант — ссылка непосредственно на статью Пакта) судья мог бы обосновывать свое решение ссылкой на такой общепризнанный принцип международного права, как принцип уважения прав человека и его основных свобод, из которого вытекает, что «уважению» подлежат все общепризнанные права человека, включая содержащееся в норме, которую надлежит применить.

Безусловно, для применения обычных норм международного права нужна особенно высокая квалификация судей. Думается, было бы целесообразно сосредоточить рассмотрение связанных с этим дел в высших судах страны, оставив последнее слово за Верховным и Конституционным судом. Нижестоящие суды могли бы руководствоваться их решениями при рассмотрении аналогичных дел как судебными прецедентами. Хотя признание приоритета общепризнанных (обычных) норм международного права не входило в намерение законодателя, есть основания предположить, что в Республике Казахстан общепризнанные нормы о правах человека стоят, по крайней мере, на уровне конституционных норм. Конституция Республики Казахстан не только гарантирует соблюдение всего комплекса закрепленных международным правом прав и свобод человека, и являются международными обязательствами нашего государства, но и предусматривает возможность использования международно-правового механизма их защиты.

Республика Казахстан является участницей основных универсальных международных договоров в области прав человека. Согласно закону Республики Казахстан «О международных договорах Республики Казахстан» от 30.05.2005 г. ст. 27 «Международные договоры Республики Казахстан подлежат неукоснительному и обязательному соблюдению Республикой Казахстан в соответствии с нормами международного права». В соответствии со ст. 28. закона «Президент Республики Казахстан в соответствии с Конституцией Республики Казахстан обеспечивает соблюдение заключенных республикой договоров, соглашений и принятых ею обязательств.

Правительство Республики Казахстан разрабатывает меры по выполнению международных договоров Республики Казахстан и определяет министерства, ведомства и должностных лиц, на которые возлагается ответственность за исполнение обязательств по международным договорам Республики Казахстан.

Правительство Республики Казахстан, министерства и ведомства, другие государственные органы, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые международными договорами Республики Казахстан, обеспечивают выполнение обязательств, принятых по договору со стороны Казахстана, наблюдают за осуществлением принадлежащих Республике Казахстан прав, вытекающих из таких договоров, и за выполнением другими участниками договоров их обязательств. Правительство Республики Казахстан осуществляет контроль за выполнением обязательств по международным договорам Республики Казахстан". Наблюдение за исполнением международных договоров Республики Казахстан осуществляется Министерством иностранных дел Республики Казахстан.

В случае нарушения обязательств по международным договорам Республики Казахстан другими его участниками, Министерство иностранных дел или другие заинтересованные министерства и ведомства совместно с Министерством иностранных дел представляют Президенту Республики Казахстан и в Кабинет Министров Республики Казахстан предложения о принятии необходимых мер в соответствии с нормами международного права".

Из вышеизложенного вытекает, что международно-правовые договоры являются частью действующего на территории республики права. Хотя Законом не провозглашен приоритет ратифицированных и вступивших в силу международных договоров Республики Казахстан перед нормативными актами всех уровней, есть основания предположить, что в иерархии нормативных актов международные договоры, ратифицированные Республикой, стоят на втором после Конституции месте. Это явление присуще не только таким давним конституционным системам, как, например, в США, но и новым, таким, например, как во Франции, ФРГ [4;37].

Приоритет ратифицированных международных договоров Республики Казахстан призюмируется исходя из содержания Конституции. В то же время следует отметить, что в законодательной практике Казахстана за исключением общих норм о приоритете норм международного права, специальных норм обязывающих реализовывать международно-правовые нормы, практически нет.

Сравнительно-правовое исследование опыта развитых демократических стран в сфере конституционного закрепления приоритета норм международного права, показывает, что в конституциях государств, прямо записано, что общепризнанные принципы и нормы международного права составляют часть национального права (в том числе конституционного), а в случае расхождений с нормами национального законодательства имеют перед ним приоритет.

В ст. 55 Конституции Франции 1958 года закреплено: «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу, превышающие внутренние закон». Подобные постановления известны и правовым системам других государств. Основной закон ФРГ признает «нерушимые и неотъемлемые права человека как основу каждого человеческого сообщества, мира и справедливости в мире». Более того согласно ст. 25 Основного закона ФРГ: «Всеобщие правила международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущества перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории».

Аналогичный подход превалирует в конституциях ряда стран СНГ. Белорусский законодатель уровнял силу национального законодательства и международно-правовых норм. В соответствии со ст. 21 Конституции Республики Беларусь «государство гарантирует права и свободы граждан Беларуси, закрепленные в Конституции, законах и предусмотренные международными обязательствами государства».

Конституция Российской Федерации поставила общепризнанные нормы международного права на высшую ступень: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Как видно, международные нормы о правах человека поставлены даже перед Конституцией. Они являются составной частью правовой системы Российской Федерации, т. е. признаны имеющими прямое действие. В конституционной практике реализации указанного положения велика роль конституционных судов. Так в соответствии со ст. 5 закона «О Конституционном суде Республики Беларусь» 1994 г.: «Конституционный суд Республики Беларусь дает заключения о соответствии нормативных актов всех уровней, «международных договорных и иных обязательств Республики Беларусь Конституции и международно-правовым актам, ратифицированным Республикой Беларусь». При выявлении такого несоответствия Суд может признать данный нормативный акт неконституционным.

Вопрос о конституционности договора может быть поднят только на том основании, что он заключен вопреки порядку, установленному Конституцией, т. е. в так, как это предусмотрено статьей 46 Венской конвенции 1969 г. По этому основанию может приниматься судами в соответствии с их правовой системой признание договорных обязательств, не «утративших силу», а не подлежащих применению. Но Конституция и конституционные законы должны не подразумевать правило, а четко его устанавливать.

Анализ отечественного законодательства в сфере закрепления и реализации примата норм международного права над национальным показывает, что отраслевое законодательство республики в основном исходит из признания приоритета норм международных договоров перед национальными законами.

Здесь речь идет только о приоритете применения, когда договор устанавливает «иные правила» лишь для конкретного случая, не влияя на действие правил закона в целом, т. е. делает из него исключение для определенной ситуации. В последнем случае договор не обладает приоритетом над законом, ибо речь идет о приоритете применения в конкретном случае. Это дает основания считать, что имеются в виду «иные правила», которые отменяют или изменяют правила закона, а не делают исключения для конкретного случая.

Приоритетное применение международных договоров в конкретных ситуациях четко закреплено, например, в таких нормативных актах, как Трудовой, Земельный Кодексы. Приоритет такого применения распространяется на правила всех вступивших в силу международных договоров Республики Казахстан, поскольку правила таких договоров объявлены частью права Республики Казахстан, следовательно, подлежат непосредственному применению (если они рассчитаны на такое применение).

Что касается всех международных договоров Республики, не подлежащих ратификации (согласие на обязательность которых было выражено, например, подписанием или утверждением), то, очевидно, что такой договор и закон, имеющие совмещенный предмет регулирования, будут существовать параллельно. Поэтому представляется целесообразным пользоваться не юридическим принципом lex posterior derogat priori (последующий акт отменяет предыдущий), а таким вариантом непосредственного применения, как совместное применение. Но нормы законов Республики Казахстан не свидетельствуют о том, что суды могут применять международные нормы о правах человека в случае пробелов в национальном законодательстве или коллизии с международным договором о правах человека. Конституции Республики Казахстан предписывает судам при осуществлении правосудия руководствоваться только законом, т. е. данная конституционная норма фактически сводит на нет (для судей) правило о непосредственном применении всех международных норм.

Однако в любом государстве, права и свободы человека могут быть защищены эффективно лишь тогда, когда в случае их нарушения пострадавшие имеют возможность обратиться за судебной защитой своих прав, в том числе предусмотренных международными обязательствами государства.

Хотя органы правосудия могут выносить решения только на основании национальных законов, это, по нашему мнению, не мешает им при этом руководствоваться формулировками соответствующих международных договоров, особенно если такая формулировка расширяет или конкретизирует то или иное право гражданина, закрепленное в Конституции или законе.

Ведь конституционная норма о правах и свободах граждан в Республике Казахстан, нисколько не препятствует судам при рассмотрении конкретного дела в полном мере руководствоваться ее международно-правовым пониманием. Пренебрежение таким пониманием может повлечь за собой нарушение принципа pacta sunt servanda и будет подтверждено международным контрольным органом (например, Комитетом по правам человека), куда гражданин Республики Казахстан может обратиться в случае нарушения его прав, предусмотренных общепризнанными нормами международного права, закрепленными в Пакте о гражданских и политических правах.

Судебная практика нашей страны по этому вопросу крайне незначительна и сосредоточена только в Верховном суде республики. Это объясняется традиционно осторожным отношением судей к международному праву.

Как утверждают некоторые ученые, и с ними здесь нельзя не согласиться, смысл положения о приоритете договора перед законом состоит в том, что если невозможно путем толкования согласовать содержание правил договора с правилами закона, то в данном конкретном случае подлежат применению правила договора. Однако это не отменяет нормы закона, которая подлежит применению во всех случаях, когда не противоречит договору. А заключение таких договоров согласно закону о международных договорах влечет за собой изменение или отмену соответствующих законов, и согласие республики на их обязательность выражается путем ратификации.

Ратификация международных договоров Республики Казахстан осуществляется парламентом Республики Казахстан. Значит, в случае коллизии с договором или пробела в национальном законодательстве судья при вынесении решения может опираться непосредственно на этот закон.

Ратификационный парламентом международно-правовой документ не превалирует над другими законами, но это не мешает договорам фактически иметь преимущество над внутренними законами. Этого результата достигают путем толкования, так как предполагается, что национальный законодатель не имел намерения создать ситуацию для нарушения договорных обязательств государства. Граждане республики, равно как иностранцы и лица без гражданства, находящиеся на ее территории, должны знать, что для них реализация их общепризнанных прав и свобод начинается «снизу», с решений судов и других государственных органов.

Со вступлением Казахстана в новый этап социально-экономических и политических реформ необходимость интенсификации правовой реформы ощущается сегодня как никогда остро.

Правоприменительная практика показывает, что реформы должны коснуться и проблем ювенальной юстиции. Проблема актуализируется тем, что сегодня Республика является участницей более 60 международно-правовых соглашений в области защиты прав человека, значительная часть которых регламентируют процесс уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних в числе которых Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Конвенция ООН «О правах ребёнка 1989 г., Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Всемирная Декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей 1990 г., Основное соглашение между ЮНИСЕФ и Правительством Республики Казахстан, Гаагская конвенция о гражданских аспектах похищения детей в другие страны 1992 г. и др. [5; 2].

Обычно в сфере закрепления и реализации экономических, социальных, культурных прав ребёнка особых проблем не появляется, иная ситуация в блоке законодательных актов в сфере правосудия в отношении несовершеннолетних. Сопоставительный анализ отечественного уголовного и уголовно-процессуального законодательства показывает, что уголовное законодательство Республики всё еще сохраняет элементы «социалистического» подхода к проблеме осуществления уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних.

Особенно это заметно в практике ювенальной юстиции поскольку, допуская определенные послабления для несовершеннолетних (например, недопустимость возложения на них более тяжелого наказания, нежели лишение свободы на десятилетний срок; возможность применения к ним принудительных мер воспитательного воздействия; разрешение применять к ним заключение под стражу в качестве меры пресечения «лишь в исключительных случаях» и т. п.), не рассматривает судопроизводство по делам подростков как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению и формам от разбирательства уголовных дел взрослых обвиняемых. Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних, а также постановления уголовного закона, касающиеся этой категории лиц, представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм, что находит свое выражение, в частности, в названии шестого раздела Уголовного Кодекса Республики Казахстан: «Особенности ответственности несовершеннолетних». Требованием времени является специализация судов. Анализ судебной практики показывает, что сегодня количество и сложность рассматриваемых судами дел возрастает. Отправление реального правосудия требует от судей наличия специальных знаний и значительного практического опыта. К сожалению сегодня судьи республики вынуждены рассматривать единовременно различные категории дел. Зачастую бывает, что судьи перегружены делами различной категории сложности.

В этой связи оптимальным решением является расширение специализации судов, предлагается введение в судебную систему республики специальных норм предусматривающих создание в Казахстане системы ювенальной юстиции.

Сегодня когда приоритеты уголовно-исправительной политики страны обретают контуры демократической наличие указанных судов является велением времени, тем более, что создание указанных судов предполагают нормы Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинских правил»), утвержденных резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 г., Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка 1979 г., и др.

Не менее сложной и важной проблемой является и приведение в соответствие к требованию международно-правовых стандартов норм и уголовно-процессуального права, работу в данном направлении можно вести в направлении исключения норм процессуального права в той или иной степени несоответствующих современным требованиям.

В этой связи интересен опыт США, так Правила судопроизводства штата Пенсильвания (Свод законов Пенсильвании — титул 234) содержат ст. 328 «Фотографирование и радиовещание в зале суда» в соответствии с которой: «Запрещается фотографирование в зале суда или поблизости от него, радио-телевещание из зала суда или поблизости от него во время любого судебного процесса. Местом, находящимся поблизости от зала суда, считается ближайшая территория у входа и выхода из зала суда». В республике отсутствуют специальные программы поддержки примирения несовершеннолетнего обидчика и жертвы, организации общественного надзора за освобожденным от наказания несовершеннолетним, необходимость принятия которых вытекает из пункта 11.4 Пекинских правил Изучение проблем восстановительного правосудия также практически не ведется. Согласно п. 13.1 Пекинских правил, к несовершеннолетним «содержание под стражей до суда применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени» .

Если в европейских государствах приводятся лишь верхние границы санкций этих норм, то в государствах СНГ типично указание еще и нижней границы санкции. В результате суды, не усмотрев в деле каких-либо исключительных обстоятельств, дающих право назначить наказание «ниже низшего» предела санкции, вынуждены применять к несовершеннолетним в типовых случаях длительные сроки лишения свободы за такие довольно распространенные в молодежной среде деяния, как грабеж, разбой, угон автотранспортных средств.

Поэтому гуманные принципы, отраженные в Пекинских правилах, могли бы внедряться в практику до их закрепления в узбекском законодательстве, если бы они не отторгались воспитанными в духе социалистического правосознания отдельными судьями, прокурорами, следователями, оперуполномоченными.

А в соответствии с общими принципами правосудия наказание в нашей стране, применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Фактически, размах и качественные характеристики уголовного преследования находятся под большим влиянием ведомственных показателей; так, не последнюю роль при возбуждении уголовного дела играет оценка его «судебной перспективы», легкости раскрытия данного преступления, влияния на отчетность о «состоянии законности» на данной территории; государственные обвинители в суде практически всегда настаивают на виновности обвиняемого, заключенного под стражу, стремятся не допустить оправдания арестованного подсудимого, как и направления дела для производства дополнительного расследования.

Что касается «целей наказания», то из них достигаются в той или иной степени цели мести преступнику, восстановления картины «справедливого мира» в глазах жертвы или ее правопреемников, а также «общей и специальной превенции», то есть запугивания правонарушителя и окружающих. Надо также подчеркнуть, что законодатель и взятая им на вооружение правовая доктрина исходят из представления о преступлении как о «деянии», имевшем место в прошлом и подлежащем установлению средствами уголовного судопроизводства; последующему развитию ситуации, если в деянии к некоторому моменту уже имелись «все элементы состава преступления», как и позиции жертвы и обидчика по поводу случившегося, придается ничтожно малое значение.

Таковы в самых общих чертах содержательные характеристики отечественного карательного правосудия, в равной мере касающиеся взрослых и несовершеннолетних. Пекинские же правила рассчитаны на иные, кураторские, начала деятельности юридической системы хотя бы по делам несовершеннолетних.

В силу пункта 5.1 Правил «Система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего»; «судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляться в атмосфере понимания»; «при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором. Иными словами, по замыслу авторов Пекинских правил, несовершеннолетний — это объект заботы государства и общества, субъект процесса, по возможности очищенного от мертвящих формальностей; благополучие подростка, даже подвергаемого наказанию, ставится во главу угла. Отечественная же правовая доктрина видит в раскрытии преступления, изобличении правонарушителя самодовлеющую ценность. Допуская освобождение его от уголовной ответственности лишь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, закон ставит решение этого вопроса в зависимость от воли следователя, прокурора, суда, то есть государственных чиновников и органов.

Не менее сложной проблемой, является и определение мер правового воздействия на несовершеннолетних. В соответствии с п. 18.1 Пекинских правил: «В целях обеспечения большей гибкости и во избежание по возможности заключения в исправительные учреждения компетентный орган власти должен располагать при разрешении дела широким комплексом мер воздействия. Такими мерами, которые могут осуществляться в сочетании друг с другом, являются:

— постановления об опеке, руководстве и надзоре;

— пробация;

— постановления о работе на благо общины;

— финансовые наказания, компенсация и реституция;

— постановления о принятии промежуточных и других мер;

— постановления об участии в групповой психотерапии и других подобных мероприятиях;

— постановления, касающиеся передачи на воспитание, места проживания или других воспитательных мер;

— другие соответствующие постановления" .

Думается, есть, что можно использовать уже сегодня. Тем более, что указанные меры воздействия широко применяются в большинстве демократических стран.

Применение в отношении несовершеннолетних видов наказания альтернативных лишению свободы в значительной степени способно повлиять на криминогенную ситуацию в целом.

Лишь существенное изменение уголовного законодательства в сочетании с формированием обособленных судебных органов по делам несовершеннолетних, персонал которых должен подбираться по специальным правилам, включая образовательный ценз, и в рамках нетривиального штатного расписания, могут дать желаемый эффект. Отправление правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей.

С принятием Конвенции признание потребности лучшей защиты, поддержки и реабилитации несовершеннолетних становится все более очевидным. Реалии последних лет демонстрируют тот факт, что в условиях перехода к рыночным отношениям более всего страдают социально уязвимые группы населения дети, инвалиды, пенсионеры. Чем довольно часто пользуются разного рода деструктивные силы. В результате «активной» пропагандисткой работы и специальных PR технологий дети вовлекаются в сферу влияния криминалитета. Что не может не волновать демократическую общественность.

Именно поэтому особое внимание проблеме правосудия для детей уделено в нескольких статьях Конвенции о правах ребёнка: статья 40 устанавливает нормы для отправления правосудия, статья 37 касается защиты детей, лишенных свободы, а статья 39 касается мер, необходимых для реабилитации и реинтеграции. Положения Конвенции не являются исчерпывающими и дополняются более детальными нормами, изложенными в других правилах и положениях ООН, касающихся правосудия для несовершеннолетних, это: Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), 1985 г.; Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, 1990 г.; Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Руководящие принципы, принятые в Эр-Рияде) 1990 г. [6; 21].

Общей для всех международных стандартов в области защиты несовершеннолетних является норма, предписывающая государствам заменять содержание под стражей малолетних правонарушителей до суда другими альтернативными мерами: «необходимо избегать, насколько это возможно, содержание под стражей несовершеннолетних до суда и прибегать к нему только в исключительных случаях. В тех случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей все же применяется, суды должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным».

1.2 Международная и национальная защита прав ребенка Обеспечение прав ребенка относится к глобальным проблемам современности, в решении которых заинтересовано все мировое сообщество. Это объясняется определяющей ролью подрастающего поколения в гарантировании жизнеспособности общества и прогнозировании его будущего развития. Однако следует признать, что ни одно государство в мире не может претендовать на роль образца в области соблюдения прав ребенка. Даже для самых демократических и экономически развитых государств характерны рост преступности несовершеннолетних, наличие семей с низким жизненным уровнем, смертность детей из-за недостаточного медицинского обслуживания, рост беспризорных детей. Все эти факторы доказывают невозможность разрешения детской проблемы только национальными средствами и вызывают необходимость объединения усилий мирового сообщества в целом, что и обусловило возникновение института международно-правовой защиты прав ребенка. Международная защита прав ребенка представляет систему взаимосогласованных действий государства и неправительственных международных организаций, направленных на разработку и обеспечение прав ребенка с целью формирования полноценной и гармонически развитой личности, содействие их закреплению в национальном законодательстве и оказание международной помощи детям слаборазвитых государств.