Историческое варьирование прагмасемантических разновидностей РА директивов

К диахронически постоянному набору прагмасемантических разновидностей РА директивов, как показывает проведенный анализ, следует отнести приказы, требования, просьбы, советы и пожелания, разрешения, запреты, обладающие различными иллокутивными, денотативными, локутивными особенностями, по-разному реализующие стратегии вежливости. Так, изменения в социальной сфере (возникновение новых институционализированных ситуаций) в значительной мере повлияли на зарождение в XIX в. и широкое развитие в XX в. так называемых «массовых» или «публичных» директивов — прямо и косвенно выраженных предписаний и инструкций, предполагающих обязательность исполнения для всех членов общества. Типичные ситуации функционирования массовых директивов — сфера транспорта, поведения в общественных местах (на производстве, в учебном заведении, в больнице, в музее и театре, в магазине, армия, флот и т. п.). Условием искренности таких РА является дистанция власти между адресантом (как правило, анонимным), наделенным полномочиями издавать такие предписания и инструкции, и адресатом/адресатами — усредненными участниками массовой коммуникации, чей статус предполагает законопослушного гражданина, обязанного следовать этим инструкциям.

В метакоммуникативном аспекте массовых директивов важную роль играет канал связи: как правило, объявления, инструкции имеют письменную форму. Она обусловливает требование краткости, приложимое к этим РА в соответствии с максимой количества П. Грайса. Поэтому такие директивы нередко имеют эллиптичную структуру.

Массовые директивы реализуются прямо и косвенно различными семантико-синтаксическими конструкциями. Среди прямых иллокутивных актов — массовых побуждений зарегистрированы позитивные и негативные императивные конструкции (Keep off the grass; Do not enter; Stop here on red signal, etc). Как правило, прямо реализованные массовые директивы выражают настойчивое побуждение: приказ, инструкцию, предписание.

Необходимость соблюдения принципа вежливости обусловливает непрямой способ реализации иллокуции побуждения [4]. Среди косвенных способов представления массовых директивов частотны именные эллиптизированные конструкции (Wet paint! No entry! Cash only!), герундиальные (No parking! No smoking! No trespassing!), адъективные (Slippery when wet!), адвербиальные (Out of order). Распространенной формой массового директива во второй половине ХХ в. становится повествовательное предложение типа We are not smoking here, а также псевдоблагодарность Thank you for not smoking, реализующие в определенной ситуации иллокуцию вежливого побуждения.

В зависимости от совокупности факторов, определяющих иллокутивную силу РА, массовые директивы могут реализовать различные прагмасемантические типы побуждения: инъюнктивы (приказания, требования, инструкции, запреты и разрешения) и реквестивы (просьбы, приглашения, советы, предупреждения). Примерами первых служат:

«She stopped at the sign «No Access for Bicycles» (A. Christie).

«At first he didn’t notice the words „out of order“ on the public phone…» (S. Hill).

Примерами массовых директивов — реквестивов являются:

«Snack bar welcomes you» (J. Priestley).

«He slowed down when he saw «School zone 20 m.p.h.» (A. Christie).

Прагмасемантическая разновидность советов/пожеланий претерпевает существенные изменения за исследуемый период. Так, в XVI — XVIII вв. употребительным подтипом советов/пожеланий выступают пожелания-благословения и пожелания-проклятия, которые относятся к специфичной области сознания — религиозной. Когнитивная база индивидуального и общественного сознания того периода делает эти высказывания неотъемлемой частью общественной деятельности, они являются элементом речевого поведения в целом и речевого этикета, в частности (выступая в функции приветствия или прощания, они являются фатическими метакоммуникативными РА).

Пожелания-благословения и пожелания-проклятия восходят к ритуальным мистическим действиям, осуществляемым в речевой форме. В основе таких действий — вера. В природе концепта «вера» заложены определенные отношения субъекта и объекта веры: верующий берет на себя обязательство повиноваться высшему существу, от которого, в свою очередь, ожидается исполнение его пожеланий [189, 190, 193]. Такова сущность «договора» человека с Богом, человека с дьяволом. Мистический опыт подобных действий есть личностное проявление общей веры. Развитое в средние века и преследуемое инквизицией в XVI — XVII вв. колдовство перестает играть такую заметную роль в жизни английского общества, как раньше, его случаи менее частотны [251]. Изданный в XVII в. королевский указ о запрете упоминания имени Бога всуе и божбы, сопровождавшийся введением цензуры, делает соответствующие РА малочастотными в художественной литературе.

РА пожеланий-благословений и пожеланий-проклятий представлены перформативными глаголами to bid, to wish, to curse, объединенными общим значением пожелания, причем в первом случае каузируется бенефактивное действие, а во втором — негативные последствия. Прототипические значения пожелания-благословения и пожелания-проклятия могут быть выражены семами этих перформативных глаголов, представленными в виде формул:

wish, bid: I wish that… p might happen (p Beneficiary)

curse: I wish that… p might happen (p Not beneficiary)

Примерами пожеланий-благословений и пожеланий-проклятий в различных ситуациях служат:

Король благословляет день бракосочетания племянницы:

«King John. The yearly course that brings this day about Shall never see it but a holiday» (W. Shakespeare).

«Friar Laurence. God pardon sin! Wast thou with Rosaline?»

(W. Shakespeare).

Проклятия-заклинания трех ведьм:

«Double, double, toil and trouble: Fire, burn; cauldron, bubble»

Shakespeare).

В приведенных ситуациях адресант наделен властью (королевской, религиозной, мистической), которая обеспечивает его пожеланию достаточную эффективность, по крайней мере для того, чтобы слушающий поверил в это. Тем самым существенным условием исследуемой разновидности РА, их отличием от иных пожеланий является тот факт, что адресант в глазах верующего адресата (адресатов) не просто каузирует действие р, но своими словами вызывает его. В отсутствие веры такие РА не могли бы осуществиться, ибо исчезло бы условие искренности: адресант верит, что благословение/проклятие осуществится.

РА пожелания-благословения и пожелания-проклятия по-разному классифицируются исследователями: так, Дж. Остин относит их к числу бехабитивов на основании перформативного глагола [149], тем самым акцентируя, что благословение/проклятие фактически осуществляется самим фактом его произнесения. Дж. Серль берет за основу ведущую иллокуцию побуждения — пожелания и справедливо относит эти РА в разряд деклараций [175, 176]. Поскольку в настоящем исследовании ведущим критерием анализа признается иллокутивная сила, пожелания-благословения и пожелания-проклятия считаем диахронически переменным ныне архаизованным подтипом прагмасемантической разновидности директивов — пожеланий.

В ходе исторического развития английского общества когнитивная база исследуемых РА — преобладающее религиозное сознание большинства членов общества — и сам концепт «вера» претерпевает изменения. Без безусловной веры в совершение каузируемого действия — благословения или проклятия — их выражение становится не более, чем выражением эмоционального состояния адресанта, не связанного с каузированием действия, называемого в пропозиции РА (см. табл. 3.3.1). Сохранение пропозиционального содержания высказывания объясняется их большой клишированностью и конвенциональностью, хотя в XIX — XX вв. они утрачивают директивное и приобретают иное, не побудительное, а экспрессивно-оценочное значение, ср.:

«Will you go to the devil! and let me be!» (Th. Hardy).

Таблица 3.3.1.

Прагматический потенциал высказываний благословений/проклятий.

Таким образом, к наиболее существенным изменениям прагмасемантических разновидностей РА директивов относим следующие: пожелания-благословения и пожелания-проклятия более ранних периодов к ХХ в. трансформируются в экспрессивы; в ХХ в. широкое употребление получает новый подтип письменных официальных инструкций и приказов — массовые директивы.