Историческая концепция И.Я. Фроянова — проблема определения и характеристики структурных элементов

Историческая концепция И. Я. Фроянова проблема определения и характеристики структурных элементов

В. Н. Солдатов Теоретико-методологические проблемы российской историографии можно назвать одним из важнейших вопросов, которым занимается научное сообщество в XXI в. Недаром в дискуссии журнала «Отечественная история», прошедшей в 2008 г., актуальными задачами исторической науки были признаны: критическое переосмысление историографической традиции, необходимое для формирования новой научной этики; критическое переосмысление развития историографии в.; пересмотр процесса смены парадигм в российской (и советской) общественной мысли и исторической науке, в частности, выявление в ней собственно научных компонентов путем ее очистки от внешних политических и идеологических наслоений. Кроме того, указывалось на расширение проблематики исторических исследований в контексте новых методологических подходов и научную постановку вариативности интерпретационных концепций и конструирования моделей исторических процессов.

В докладе А. Н. Медушевского «Аналитическая история: журнал и приоритетные направления его развития» сообщалось, что побочными сторонами революционной смены исторических парадигм (в 1990;е гг.) следует признать «догоняющий характер» историографической модернизации, противоречивость методологических подходов и выдвигаемых ими понятий, построенных на разном эмпирическом материале и в разных системах координат, недостаточное внимание к доказательной стороне выдвинутых схем. Важность обращения к изучению теоретикометодологических проблем подкрепляется и тем, что любое эмпирическое знание в исторической науке с необходимостью должно включать в себя теоретическое обоснование.

Итак, нельзя отрицать огромного значения исследования теоретических вопросов исторической науки последних десятилетий. Обращаясь к развитию отечественной истории этого времени, следует выделить исследовательскую деятельность петербургского историка И. Я. Фроянова в качестве весьма подходящего объекта для подобного анализа. Как и у любого крупного ученого с широким диапазоном исследовательских интересов и значительными результатами научной деятельности, выраженными в большом количестве книг и статей, его толкование ряда проблем отечественной истории, несмотря на доказательность и убедительность научной основы, строгость аналитических построений, зачастую признается дискуссионным. Но и благодаря этой дискуссионности изучение научного творчества ученого с точки зрения определения и характеристики структурных элементов его исторических взглядов представляется значимым пунктом для понимания развития не только собственных воззрений И. Я. Фроянова, но и отечественной историографии последнего полувека в целом.

Для решения этой задачи необходимо, вопервых, определить сущность понятий `теория' и `концепция', выявив их специфику, сходство и различие. Во-вторых, следует проследить теоретические и философские основы исследований И. Я. Фроянова, которые являются фундаментом его собственных исторических построений касательно развития отечественной истории с древнейших времен и до наших дней. Немаловажным будет и обзор научной критики исторических изысканий И. Я. Фроянова, предпринятой учеными в советский и постсоветский период.

Существует множество определений понятий `теория' и `концепция'. Толковый словарь Ожегова, например, определяет теорию как учение, систему научных принципов, идей, обобщающих практический опыт и отражающих закономерности природы, общества, мышления; совокупность обобщенных положений, образующих науку или раздел какой-л. науки, а также совокупность правил в области какого-н. мастерства; сложившееся у кого-н. мнение, суждение, взгляд на чтонибудь. Концепция система взглядов на что-нибудь; основная мысль.

Философский словарь дает следующее определение: «.теория это система основных идей в той или иной отрасли знаний Теорией в противоположность голой эмпирии называется любое научное единство знания, в котором факты и гипотезы связаны в некую целостность, т. е. такое научное знание, в котором факты подводятся под общие законы, а связи между ними выводятся из последних». Концепцией именуется ведущий замысел, определенный способ понимания, трактовки какого-либо явления, внезапное рождение идеи, основной мысли, художественного или другого мотива.

Философия науки уточняет указанные термины в определениях научной теории. Согласно С. А. Лебедеву, научная теория это логически взаимосвязанная система понятий и утверждений о свойствах, отношениях и законах некоторого множества идеализированных объектов. А. Л. Никифоров видит в научной теории наиболее развитую форму организации научного знания, дающую целостное представление о закономерностях и существенных связях изучаемой области действительности.

Таким образом, и теорию, и концепцию объединяет формирование в процессе исследования логически выстроенной системы взглядов на явления и процессы, позволяющей создать идеальную модель реальности. Однако в концепции (как понятии) более выражена субъективность автора, его особенная точка зрения на объект изучения, в то время как для теории терминологически характерна нацеленность на объективные стороны исследования, связанные с познавательными аспектами научного процесса, а также универсальность охвата изучаемой проблемы.

Исторические построения И. Я. Фроянова можно рассматривать именно как систему его собственных научных взглядов, поэтому в их характеристике вряд ли целесообразно сильное разделение в употреблении терминов `теория' и `концепция'.

Основой исторических взглядов ученого стала теория развития древнерусского общества, сложившаяся в 1960;80-е гг. Основой ее явился классический тезис о генезисе феодализма на основе формирования крупного землевладения и о соединении с ним форм властвования. Акцентируя внимание на изучении не феодальных, а дофеодальных институтов в их взаимодействии, в противовес устоявшимся традициям исследования Киевской Руси советскими историками, ученый сделал вывод о том, что феодальные элементы не играли ведущей роли в системе социальных связей Руси, а в системе эксплуатации преобладали рабские и производные от них формы. Древнерусское общество, таким образом, представляло собой сложный социальный организм, сочетавший рабовладельческие и феодальные типы производственных отношений, при этом подавляющая масса населения оставалась свободной. В дальнейшем проблема рабства в Древней Руси рассматривалась И. Я. Фрояновым в отдельном исследовании, выводы которого подтвердили и уточнили соображения историка по поводу важной роли института рабства в социальноэкономической жизни Руси.

В целом социальные институты Древней Руси являлись модификациями родового строя с характерными дофеодальными чертами. Общество, сложившееся на протяжении XI—XII вв., было построено, главным образом, на территориальных началах, утратило былую архаичность, но и не приобрело еще классового характера. В своих теоретических построениях И. Я. Фроянов использовал термин А. И. Неусыхина «община без первобытности», комбинируя его с концепцией А. Я. Гуревича о древнерусском обществе XI начала XIII в. как переходном «варварском обществе», настроенном на саморегулирование и стабильность и не являвшимся прямым предшественником феодализма.

Ядром этого общества ученый называет древнерусские города-государства XI начала XIII в. республиканские, территориально соединенные общины (волости), неклассовые по природе и сопоставимые с городамигосударствами древности. Появившись на позднем этапе родового строя на основе племенных центров в результате объединения сельских общин, в X—XI вв. городские волости складываются уже не по родственному, а по территориальному принципу, являясь союзами общин во главе с торгово-ремесленной общиной главного города, т. е. государством на общинной основе. Властвуя над сельскими округами, главный («стольный») город представлял всю землю, а его народное собрание (вече) было верховным органом власти земли-волости. Соответственно, общинный характер городов определил свободомыслие, демократизм и коллективизм древнерусского общества.

В методологическом плане концепция древнерусской истории И. Я. Фроянова опиралась на марксистско-ленинскую теорию общественного развития, чему был посвящен ряд публикаций. На теоретических положениях К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина основывались выводы основных научных трудов историка в 1980;е гг. При этом использование марксистского метода одновременно с обращением к наследию дореволюционной историографии привело к тому, что некоторые ученые характеризовали выводы И. Я. Фроянова по вопросам истории Древней Руси как отход от принципов марксистского подхода советской исторической науки, отказ от ее достижений и выводов классиков советской историографии.

Начало 1990;х гг. явило собой не только смену объекта исследований ученого, что во многом было вызвано требованием «текущего момента»: на фоне кардинального изменения общественной системы страны наибольшую актуальность приобрели проблемы отечественной истории XX в. Определенным изменениям подверглись и философские основания трудов И. Я. Фроянова. Подчеркивая значение марксистской методологии в изучении вопросов истории средневековой Руси, в работах, посвященных Октябрьской революции и перестройке, он обращается также и к наследию русской философии конца XIX начала XX в. Следует отметить также, что данные работы, являясь реакцией ученого на кризисные процессы в обществе конца 1980;х начала 1990;х гг., несут ярко выраженную эмоциональную окраску, акцентирующую общественную позицию автора. Однако это не исключает научного подхода автора к анализу поставленных проблем, поскольку «идеология представлена и в самом научном знании».

Одной из значительных тем, которой было посвящено научное творчество И. Я. Фроянова в 1990;е гг., следует назвать исследование революционных процессов в России начала ХХ в. Затрагивая вопрос о соотношении внешнего и внутреннего фактора в ходе революции 1917 г., И. Я. Фроянов ссылается на идеи философа И. А. Ильина о попытках внешних сил овладеть русским народом посредством привлечения к западным ценностям религиозных норм, терпимости, республиканского строя, федерализма и др. Инструментом этого привлечения может быть либо «глубочайшая смута», либо «малозаметная инфильтрация души и воли русского народа». Он упоминает также о точке зрения Н. А. Бердяева на истоки революции, которые мыслитель видит в церковном расколе XVII в., приведшем, в свою очередь, к крупнейшему социально-психологическому расколу российского общества. Углубило этот раскол правление Петра I и его потомков, явившееся той почвой, на которой взросли ростки революций XX в. По мнению историка, с XVIII в. «народная монархия превратилась в монархию дворянскую. Именно в петровское время закладывается основное противоречие между массой населения и социальной верхушкой, которую всячески поддерживала и оберегала высшая власть, между своекорыстным дворянством и задавленным крепостным правом крестьянством. Это противоречие со временем всё более обострялось, пока, в конце концов, не привело к революционным потрясениям начала ХХ столетия. Россия всё более и более отходила от своих национальных традиций».

В характеристике сущности революции 1917 г. И. Я. Фроянов развивает построения В. В. Кожинова о революции, протекающей в двух плоскостях как «революции для России (т. е. освобождения сил народа от политических и экономических пут, русской и народной революции)». Историк добавляет к ним третий элемент, имеющий антироссийскую направленность в Октябрьской революции, определенный как «игра внешних сил, враждебных России» или «Революция против России». Создание СССР определяется историком как своеобразная «национализация» Октябрьской революции, сугубо российский вариант общественного строя, возможный только в России, которая (здесь И. Я. Фроянов соглашается с Н. Я. Данилевским) представляет особую славяно-русскую цивилизацию.

Такие выводы созвучны наблюдениям Н. А. Бердяева и Г. П. Федотова (И. Я. Фроянов солидаризуется с ними в этом вопросе) о крестьянском характере русской революции и «национальном строительстве» после революционных сдвигов. При этом подчеркивается, что на подобный вариант общественного устройства повлияли национальные традиции русского народа, вековые традиции патерналистской функции государства в России, поиски справедливости как ментальные особенности русского народа, влияние марксистских идей и т. д. Соответственно, перестройка и последующие демократические реформы второе издание Октябрьской революции в рамках ее решения как «революции против России».

В вопросе определения роли СССР в мировом сообществе И. Я. Фроянов также применяет некоторые положения теории Н. Я Данилевского: «Сталину удалось сделать то, о чем в свое время мечтал Данилевский. Данилевский, как известно, мечтал о создании всеславянского союза во главе с Россией. Опасаясь воцарения „общечеловеческой“ (с западноевропейскими ценностями) цивилизации, он полагал, что создание такого союза сделает Россию непобедимой. Сталин создал этот союз в своеобразной форме стран социалистического содружества. Это сразу резко изменило геополитическое положение России, СССР и сделало Россию более неуязвимой, если говорить о внешней опасности».

Также автор подчеркивает важность обращения к творчеству Ф. М. Достоевского, который в своих произведениях касается проблемы «Россия Запад». Вслед за писателем И. Я. Фроянов противопоставляет русскую идею (включающую в себя Всечеловечность и единение народов мира в Братстве) процессам глобализации, заключившим в себе мировой порядок империализма и концепцию «золотого миллиарда».

Кроме того, рассуждения ученого о значении России в евразийском пространстве аргументируются некоторыми замечаниями Ф. Энгельса: «Россия действительно играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар; Россия умеет русифицировать немцев и евреев» и др.

Нужно отметить, что в 1990;е гг. И. Я. Фроянов параллельно разрабатывал вопросы формирования русской государственности, ставшие важным элементом в его исторической концепции. Характеризуя монархический строй в России XV—XVI вв., ученый подкрепляет свои положения обращением к теоретику монархической государственности Л. А. Тихомирову, историкам А. Е. Преснякову, С. Ф. Платонову, а также И. Л. Солоневичу. Утверждается, что русская монархия была создана как верховенство национального нравственного идеала, и не только посредством нравственного влияния, но и прямым участием, т. е. поддержкой монархической формы верховного властвования. В целом И. Я. Фроянов замечает, что в период Древней и Московской Руси произошло формирование трех ее фундаментальных основ общины (мира), самодержавия (монархии) и православия (восточной редакции христианства), совокупным действием которых управлялась история России, и из которых вышел русский менталитет. Таким образом, им определяется важность традиционных начал цивилизационного кода России. Характеризуя эту область исследований, Ю. Г. Алексеев, например, утверждает, что «И. Я. Фроянов создал целостную концепцию русской государственности, построив ее не на социально-экономическом, не на социально-политическом, а на нравственном фундаменте», поставив во главу угла соотношение власти и этики.

В последние годы ученый обратился к исследованию истории России XV—XVI вв. Одной из главных тем монографии «Драма русской истории» стали религиознополитических проблемы средневековой России. И. Я. Фроянов, рассматривая процесс становления русского самодержавия в XV—XVI вв., подчеркивает институциональное взаимовлияние церкви и государства: «Церковь, соединяясь с государством, получала мощную ограду от внешних и внутренних врагов [т. е. ереси. В. С.]. Государство, оцерковляясь, обновляло и умножало собственные силы, а посредством церковной организации проникало в глубинные сферы народного бытия, преобразуясь в государственную систему, обрисованную Л. А. Тихомировым и И. Л. Солоневичем». Главный вопрос, касающийся истоков Опричнины, И. Я. Фроянов решает комплексно, исходя из внутреннего исторического развития Московского государства и влияний со стороны ближних и дальних соседей России. Опричнина для него это цельный, не подлежащий хронологическому делению период, корни которого уходят во времена правления Ивана III, когда «Запад развязал идеологическую войну против России, забросив на русскую почву семена опаснейшей ереси, подрывающей основы православной веры, апостольской церкви и зарождающегося самодержавия Эта война угрожала самому существованию Русского государства. Опричнина своеобразная форма его защиты». Время Смуты, таким образом, явило военную реализацию стратегического плана подчинения и уничтожения Руси, планировавшегося на Западе. Развивая идею многовековой войны (в разных формах от идеологической диверсии до прямого военного вмешательства) Запада против России, ученый видит сходность процессов в эпоху Ивана III и Ивана IV с революционными событиями в России начала XX в., со временем крушения Советского Союза.

Таким образом, историческая концепция И. Я. Фроянова, обретя в 1990;2000;е гг. определенную концептуальную стройность и полноту, обогатилась новыми теоретикофилософскими основаниями. Обращение к наследию русской философии, а также творческое использование трудов Ф. Энгельса и К. Маркса, с одной стороны, рельефно показывает оригинальность мысли И. Я. Фроянова и развитие его взглядов на исторический процесс России, а с другой является показательной иллюстрацией общей историографической ситуации в стране конца XX начала XXI в. историческая концепция фроянов Попытки анализа исторических построений И. Я. Фроянова, безусловно заслуживающих внимания и дискуссионных, предпринимались уже в 1970;1980;х гг., когда теория древнерусской истории ученого находилась на стадии становления. Анализ его концепции был оформлен в рецензиях, историографических обзорах, критических статьях. Как указывалось выше, ученые подвергли жесткой критике отдельные положения теории И. Я. Фроянова. Это касалось, в частности, генезиса древнерусских городов, типа социальных институтов восточных славян, способа производства и властных основ общества Древней Руси, экономического положения различных категорий населения и других вопросов. Взгляды ученого не укладывались в традиционную советскую историографическую схему развития древнерусского общества как феодального. Поэтому они характеризовались как «идущие вразрез с господствующей в литературе концепцией», «непоследовательные и недоказанные», «не соответствующие методологическим проблемам современной науки», «возвращающие к представлениям 1930 гг. и теориям буржуазных историков второй половины 19 начала 20 в.». Утверждалось даже, что труды историка являют собой «не то что неквалифицированное, а просто нигилистическое отношение к источниковедению», игнорируют источниковедческую историографию, «равно как и отказ от собственного анализа текста» и приводят ученого к результатам, «не отвечающим критериям научности»; поэтому «любое его построение, основанное на летописном источнике, требует пересмотра».

Кроме того, оппонентами был сделан важный вывод о том, что разработанная Б. Д. Грековым «генеральная линия общественных отношений в Киевской Руси, несмотря на уточнения и дополнения, внесенные другими исследователями, в основном (т. е. в признании феодального строя в Киевской Руси) остается в силе».

Впоследствии анализ теории перешел границы чисто научного обсуждения: Б. А. Рыбаков в отзыве на рукопись книги И. Я. Фроянова «Киевская Русь. Очерки советской историографии» подчеркивал уже не только то, что «умозрительная концепция И. Я. Фроянова по существу отрицает все основные достижения советской марксистсколенинской науки за полвека от выхода труда Б. Д. Грекова в 1933 г. и до наших дней», а и то, что «И. Я. Фрояновым ведется война с советскими историками», которая «может радовать только врагов марксизма». «Рукопись И. Я. Фроянова, пронизанная от начала до конца враждебной тенденцией, не может быть ни опубликована, ни переработана. Речь идет не об отдельных неточностях или второстепенных разноречиях, а о концепции, которая может увести читателей очень далеко в сторону от марксизма».

В свою очередь, использование административных ресурсов для борьбы с теорией И. Я. Фроянова, в частности противодействие выходу его печатных работ, вызывало вполне понятное применение сходных методов защиты от нападок и продвижения собственной позиции. Так, в письме В. В. Мавродина, бывшего научным руководителем И. Я. Фроянова, организатору советской исторической науки, ответственному редактору первого в стране учебника по историографии истории СССР, И. И. Минцу, упоминались положительные заключения на книгу И. Я. Фроянова академика Б. Б. Пиотровского, чл.-корр. К. В. Чистова и В. Л. Янина, докторов наук А. Л. Шапиро, А. Н. Цамутали, Ю. Г. Алексеева и других ученых. Кроме того, В. В. Мавродин выражал просьбу И. И. Минцу дать отзыв на рукопись И. Я. Фроянова и «поддержать его своим высоким авторитетом в трудную для него минуту научной жизни». Показательно, что упомянутая монография о советской историографии Киевской Руси была издана лишь в 1990 г.

Следует также отметить и то, что большую роль в борьбе И. Я. Фроянова за собственную концепцию сыграло вмешательство партийных организаций, помощь ректората Ленинградского университета, поддержка ряда специалистов.

Несмотря на сильнейшее противодействие, исторические взгляды историка получили признание среди ученых. Положительную оценку его изысканиям давали А. А. Зимин, Д. С. Лихачев, А. М. Сахаров.

Значительный резонанс по поводу работ И. Я. Фроянова в научной литературе советского времени, думается, был вызван не только отклонением от «генеральной линии», усугубляемым политико-идеологическими особенностями бытования гуманитарных наук в СССР. Важно проанализировать и научнофилософский аспект проблемы. Т. Кун в исследовании процесса развития науки большую роль возлагал на процесс коммуникации в научном сообществе, подчеркивая, что несоизмеримость точек зрения, то есть использование в дискуссии одной и той же лексики при разном восприятии ситуации, не только лингвистическая проблема. Это «ломка коммуникаций, посредством которой участники дискуссии осознают друг друга как членов разных языковых сообществ». Разногласия на уровне основных понятий могут совершенно нарушить процесс нормального понимания тех или иных выводов ученого. Это тем более важно, поскольку основой понимания, то есть тем источником, который снабжает нас интерпретациями и смыслами, является индивидуальный смысловой контекст, представляющий собой систему взаимосвязанных смысловых единиц. М. Б. Свердлов, изучая развитие отечественной историографии древнерусской истории, отмечал различия в понимании разными историками некоторых понятий (рабство, феодализм) в сталинское и послесталинское время. Это, по его мнению, впоследствии привело к борьбе идей в 1960;80-е гг., в частности, между концепциями Л. В. Черепнина и И. Я. Фроянова.

О степени признания концепции древнерусской истории И. Я. Фроянова в 1990;х гг. свидетельствовало и заметное изменение стиля публикаций, посвященных характеристике его взглядов. Попытка объективного анализа исторических построений производилась с более взвешенных позиций, с выделением сильных и слабых сторон теории.

Во второй половине 1990;х начале 2000;х гг. появились научные публикации, характеризующие концепцию ученого в целом и развитие его исторических взглядов, а также оценивающие вклад историка в развитие отечественной науки49. Научное значение трудов историка в разработке проблем как древнерусской истории, так и истории России в. отмечал В. С. Брачев. Признавая, что «книги И. Я. Фроянова по новейшей истории России во многом гипотетичны, и ряд высказанных им здесь суждений нуждаются в уточнении или в своем дальнейшем обосновании», В. С. Брачев показал, что они «по богатству представленных наблюдений стоят многих томов"50. Следует, впрочем, заметить, что в силу специфики рассматриваемых проблем и на труд последнего накладывается политизированность, острота и эмоциональность суждений.

Недавно опубликованный фундаментальный труд И. Я. Фроянова «Драма русской истории: На пути к Опричнине», посвященный эпохе Ивана Грозного, также получил критический отзыв в печати. В нем отмечались положительные моменты исследования такие как сбор основной массы работ по эпохе Ивана Грозного, критическая проверка предшествующих гипотез, выработка ряда собственных ценных наблюдений. Среди некоторых отрицательных сторон работы были названы: однозначная трактовка источников, подчинение ученым твердо установленных фактов под свою концепцию, а местами скатывание в «популярную конспирологию».

Итак, по мере оформления исторической концепции И. Я. Фроянова в научных кругах происходило и ее осмысление, пусть порой излишне эмоциональное и неравномерное относительно ее элементов, однако позволяющее говорить о включении выводов историка в информационно-исследовательское пространство исторической науки.

Помимо прочего, важным процессом, позволяющим судить о развитии и признании идей И. Я. Фроянова в области древнерусской и средневековой истории, стало формирование «в стенах Ленинградского университета крупной научной школы под его руководством». Научная школа И. Я. Фроянова как институция начала формироваться в первой половине середине 1980;х гг. Результатом этого формирования стало появление научных публикаций учеников И. Я. Фроянова, теоретически основанных на выводах историка и поддерживающие их53. Работы были обращены к отечественному прошлому эпохи Древней и Московской Руси. В последующее десятилетие научный процесс не прекратился выходили новые работы, обогащающие как предыдущие историческое наследие, так и намечающие новые пути решения старых вопросов исторического развития России. При этом начали выявляться и определенные кризисные черты развития научной школы И. Я. Фроянова. О некоторых из них говорит А. Журавель, указывая на беспрекословное принятие учениками идей своего учителя, на их некоторую методологическую скованность в исторических исследованиях.

Итак, обозревая развитие научных взглядов И. Я. Фроянова на протяжении десятилетий, а также учитывая критический резонанс по поводу его исследований, можно сказать, что ученым создана своеобразная концепция истории России, охватывающая временной отрезок с IX по XX в. Историк на теоретической основе, сочетающей достижения дореволюционной и советской историографии, создал довольно целостную картину о закономерностях и существенных связях изучаемой области действительности, выявив особенности развития общественных институтов и общественных отношений. В его понимании Россия представляет собой особый тип цивилизации, фундаментом которой являются: общинность, демократичность и примат коллективного в сознании населения, патернализм государственного начала и, кроме того, важное положение этико-религиозных оснований в сфере власти и обществе в целом. Эти внутренние характеристики российской цивилизации на протяжении веков испытывали постоянное внешнее воздействие, зачастую, по мнению И. Я. Фроянова, угрожающее ее основам, что приводило к дестабилизации обстановки внутри страны вплоть до развала государства, как случилось в 1990;е гг. Такая теория исторического процесса в России, безусловно, оставляет ряд спорных вопросов и обуславливает необходимость уточнения некоторых своих аспектов в перспективе будущего научного анализа. Но при этом по части масштабности охвата научной проблемы, универсальности выводов и значения для развития отечественной историографии она является одной из немногих концептуальных моделей исторического пути страны, созданных в последние десятилетия.

Примечания

См.: Медушевский, А. Н. Аналитическая история: журнал и приоритетные направления его развития // Отечеств. история. 2008. № 5. С. 5.

Блюхер, Ф. Н. Философские проблемы исторической науки. М., 2004. С. 21.

Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М., 2008. С. 794.

Там же. С. 293.

Философский энциклопедический словарь. М., 2002. С. 452.

Лебедев, С. А. Философия науки: словарь основных терминов. М., 2006. С. 154.

См.: Никифоров, А. Л. Философия науки: история и методология. М., 1998. С. 133−145.

См.: Фроянов, И. Я. Киевская Русь: очерки социально-экономической истории. Л., 1974. С. 8.

Там же. С. 157, 158.

См.: Фроянов, И. Я. Рабство и данничество у восточных славян. СПб., 1996. С. 8, 24.

См.: Фроянов, И. Я. Начало христианства на Руси // Курбатов, Г. Л. Христианство: (Античность. Византия. Древняя Русь) / Г. Л. Курбатов, Э. Д. Фролов, И. Я. Фроянов. Л., 1989. С. 255−256; Фроянов, И. Я. Городагосударства древней Руси / И. Я. Фроянов, А. Ю. Дворниченко. Л., 1988. С. 267.

Пузанов, В. В. Феномен И. Я. Фроянова и отечественная историческая наука // Фроянов, И. Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003. С. 16.

Фроянов, И. Я. Киевская Русь. С. 232, 243.

См.: Фроянов, И. Я. Города-государства древней Руси. С. 266, 267.

См.: Мавродин, В. В.: 1) В. И. Ленин и некоторые проблемы истории Киевской Руси /.

В. В. Мавродин, И. Я. Фроянов // Вестн. Ленингр. гос. ун-та. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1970. Вып. 2, № 8; 2) Ф. Энгельс об основных этапах разложения родового строя и вопрос о возникновении городов / В. В. Мавродин, И. Я. Фроянов // Вестн. Ленингр. гос. ун-та. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1970. Вып. 4, № 20; 3) Проблемы разложения первобытнообщинного строя на Руси в свете работ Ф. Энгельса / В. В. Мавродин, И. Я. Фроянов // Фридрих Энгельс великий мыслитель и революционер. Л., 1972; 4) Фридрих Энгельс и некоторые вопросы эволюции общественного землевладения на Руси 9−12 вв. /.

В. Мавродин, И. Я. Фроянов // Совет. этнография. 1972. № 1; Фроянов, И. Я. Спорные вопросы образования городов на Руси // Проблемы археологии и этнографии. Вып. 3. Историческая этнография. Л., 1985.

См.: Фроянов, И. Я.: 1) Киевская Русь.

; 2) Киевская Русь: (Очерки социальнополитической истории). Л., 1980; 3) Городагосударства древней Руси; 4) Начало христианства на Руси; 5) Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990.

См.: Черепнин, Л. В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси // Из истории экономической и общественной жизни России. М., 1976. С. 21, 22; Свердлов, М. Б. Последствия неверного подхода к исследованию важной темы / М. Б. Свердлов, Я. Н. Щапов // История СССР. 1982. № 5. С. 186; Котляр, Н. Ф. Города и генезис феодализма на Руси // Вопр. истории. 1986. № 12. С. 78; Свердлов, М. Б. Современные проблемы изучения генезиса феодализма в Древней Руси // Вопр. истории. 1985. № 11. С. 79−80; Абрамович, Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитый феодализм // История СССР. 1981. № 2.

63, 76; Горская, Н. А. Советская литература 1970;1975 гг. по истории сельского хозяйства X—XVII вв. / Н. А. Горская, А. Г. Маньков, В. М. Панеях, М. Б. Свердлов, Ю. М. Юргинис // История СССР. 1977. № 3. С. 91−92; Пашуто, В. Т. По поводу книги И. Я. Фроянова «Киевская Русь. Очерки социальнополитической истории» // История СССР. 1982. № 4. С. 176.

См.: Фроянов, И. Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца 9 начала в. СПб., 1992. С. 121.

Блюхер, Ф. Н. Философские проблемы исторической науки. С. 109.

Фроянов, И. Я. Октябрь семнадцатого (глядя из настоящего). СПб., 1997. С. 7, 8.

Там же. С. 9, 15.

Фроянов, И. Я. Хвастаться, в общем-то, нечем. // Москва. 2009. № 11. С. 179.

См.: Фроянов, И. Я. Октябрь семнадцатого… С. 48, 68, 123.

См.: Фроянов, И. Я. Революция для России // Молитва за Россию: публицистика разных лет. СПб., 2008. С. 249−250.

См.: Фроянов, И. Я. Октябрь семнадцатого. С. 123.

Там же. С. 143.

Интервью И. Я. Фроянова сетевому журналу «Полярная звезда». 21 дек. 2004 г. URL: http//:www.mubiu.m/ogd/istoria/17/liter/Froyanov.htm.

См.: Фроянов, И. Я.: 1) Русская идея и русский вопрос // Молитва за Россию. Публицистика разных лет. СПб., 2008. С. 222; 2) О классовом и национальном сознании в современном мире // Там же. С. 215; 3) Революция для России. С. 256.

См.: Фроянов, И. Я. Погружение в бездну: (Россия на исходе XX века). СПб., 1999. С. 589.

Фроянов, И. Я. Романовы и традиционные основы русской государственности // Начала русской истории. Избранное. М., 2001. С. 930.

Фроянов, И. Я.: 1) Октябрь семнадцатого. С. 123; 2) О возникновении монархии в России // Начала русской истории. Избранное. М., 2001. С. 883.

Алексеев, Ю. Г. За Отечество свое стоятель // Начала Русской истории. Избранное. М., 2001. С. 16.

Фроянов, И. Я. Драма русской истории: (На пути к Опричнине). М., 2007. С. 783−784.

Там же. С. 5, 6.

Там же. С. 934−935.

Там же. С. 928−929.

См.: Котляр, Н. Ф. Города и генезис феодализма на Руси // Вопр. истории. 1986. № 12. С. 78; Абрамович, Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитый феодализм // История СССР. 1981. № 2. С. 63, 76; Свердлов, М. Б. К изучению формирования феодально зависимого крестьянства в Древней Руси (закупы Русской Правды) // История СССР. 1978. № 2. С. 56; Горская, Н. А. Советская литература 1970;1975 гг. С. 91−92; Пашуто, В. Т. По поводу книги И. Я. Фроянова. С. 176; Черепнин, Л. В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси. С. 20.

Черепнин, Л. В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси. С. 21, 22; Свердлов, М. Б. Последствия неверного подхода. С. 186; Котляр, Н. Ф. Города и генезис феодализма на Руси. С. 78; Свердлов, М. Б. Современные проблемы изучения. С. 79−80.

Лимонов, Ю. А. Об одном опыте освещения истории Киевской Руси. Летописи и «исторические построения» в книге И. Я. Фроянова // История СССР. 1982. № 5. С. 174, 178.

Черепнин, Л. В. Еще раз о феодализме в Киевской Руси. С. 22.

Из письма В. В. Мавродина И. И. Минцу // Фроянов, И. Я. Загадка крещения Руси. М., 2007. С. 226.

Там же. С. 227.

Панченко, А. М. Игорь Яковлевич Фроянов (страницы жизни и творчества ученого) /.