К вопросу о формировании теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского

К вопросу о формировании теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского Я. В. Гердт Николай Яковлевич Данилевский — один из самых выдающихся российских мыслителей XIX века. Его теория культурно-исторических типов стала настоящим событием в жизни интеллектуальных кругов России, вызвала множество мнений, споров и публикаций. Впоследствии по ряду причину она была забыта, но в последние годы можно наблюдать «реабилитацию» теории Данилевского, появление высокого интереса к ней со стороны ученых. Поскольку теория культурно-исторических типов рассматривалась достаточно большом количестве публикаций1, мы в данной статье остановимся больше на малоизученной истории становления теории культурно-исторических типов, и для начала лишь кратко напомним ее основные постулаты. теория исторический данилевский Теорию культурно-исторических типов Данилевский представил в книге «Россия и Европа», работу над которой он начал в 1865 г. и завершил к 1869 г. Данилевский отрицал концепцию всеобщей истории и прогресса как единого пути развития, обязательного для всех мировых цивилизаций. Такой подход к истории, как считал Данилевский, базируется на «искусственной системе». Вместо него Николай Яковлевич предложил альтернативный вариант исследования истории человечества. Данилевский утверждал, что исторической развитие происходит не в рамках национальных государств или частей света, а в пределах так называемых культурно-исторических типов, каждый из которых охватывает целый ряд отдельных государств, обладающих набором схожих черт.

Н. Данилевский выделил 10 основных культурно-исторических типов: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, или древнесемитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) новосемитический, или аравийский, 10) германо-романский, или европейский.

С помощью своей теории Данилевский по-новому оценивал всемирную историю, полагая, что она представляет собой становление, развитие и гибель отдельных культурно-исторических типов. Также Данилевский выводил пять законов развития культурно-исторических типов. Первый из них гласил, что основным критерием для выделения самостоятельного культурно-исторического типа является языковое родство. Второй закон утверждал, что необходимым условием развития культурноисторического типа является его политическая независимость. По третьему закону, «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам других типов. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций"2.

Четвертый закон утверждал, что культурно-исторический тип может достигнуть полноты только в том случае, если составляющие его разнообразные этнографические элементы пользуются определенной независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств. Очевидно, что этот закон несколько противоречил второму закону развития. Наконец, в объяснении пятого закона Данилевский уподоблял цикл развития культурно-исторических типов многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает продолжительным, а период цветения и плодоношения сравнительно коротким.

Теория Н. Данилевского стала новым явлением в общественной жизни России, поскольку представляла новый, отличный от западнического или славянофильского, взгляд на всеобщую историю и, как следствие, место России в мире. Именно данная теория стала главной особенностью книги «Россия и Европа», отличавшей ее от всех остальных произведений подобного рода. Еще во второй половине XIX века появились первые обвинения Данилевского в плагиате3, сыгравшие большую роль в последующем забвении. Тем не менее, очевидно, что путь Николая Яковлевича к окончательному оформлению своей теории был долгим и трудным.

Первым фактором, повлиявшим на становление теории культурноисторических типов стало увлечение Данилевским социальной философией Ш. Фурье в 1840-х гг. Он очень активно посещал «пятницы» Петрашевского и имел репутацию одного из лучших знатоков теории Фурье. В 1849 г. Данилевский был арестован по делу Петрашевского и заключен в Петропавловскую крепость, над ним нависла реальная угроза вынесения смертного приговора. Однако, после проведения в заключении более трех месяцев Данилевский был отправлен в административную ссылку в Вологду.

Как указывал друг Данилевского П. П. Семенов Тян-Шанский, арест и заключение не прошли для Данилевского бесследно, в это время в его мировоззрение произошел довольно резкий перелом. В крепости он внимательно изучал Библию и вышел на свободу уже не тем преданным науке атеистом, каким был раньше, но человеком, сочетавшим в своих убеждениях любовь к науке и веру в бога4. Впоследствии это проявилось во введении Данилевским в естественный ход истории идеального начала. Находясь в крепости, он пересмотрел и учение Ш. Фурье. Хотя Данилевский не отказался от признания истинности многих аспектов фурьеризма, но теперь он воспринимал учение больше как утопию, невозможную для применения на практике. Что более важно, думая во время заключения о вопросе практического применения фурьеризма, Н. Данилевский, очевидно, пришел к мысли об особенной неприменимости этого учения именно к российским условиям, т. е. на конец 1840-х годов приходится зарождение у Николая Яковлевича идеи о специфике российской истории, о ее особом пути и невозможности измерения ее западными стандартами.

Это не могло не обратить его внимание на теории славянофилов. Однако, главным фактором, оказывающим влияние на процесс формирования идей Данилевского, было то, что он, прежде всего, был горячим сторонником положительной науки, и сразу заметил недостаточно обоснованную теоретическую базу славянофильства, что для Данилевского было существенным недостатком. Таким образом, можно сказать, что первым фактором, повлиявшим на создание Николаем Яковлевичем своей теории, стало утверждение Данилевским в мысли о необходимости создания в полной мере научной теории, объясняющей историческое развитие и своеобразие России.

Вторым фактором стала теория другого выдающегося западного мыслителя, которая на первый взгляд никак не была связана с теорией Данилевского, а именно — теория эволюции Ч. Дарвина. Работу, посвященную критике дарвинизма, Данилевский написал гораздо позже, в 1885 г. Тем не менее, Н. Данилевский признавал, что впервые познакомился с учением Дарвина, находясь в командировке в Норвегии в 1861 г., и идеи Дарвина сильно впечатлили его. Таким образом, на момент работы над книгой «Россия и Европа» Данилевский уже был знаком с принципами дарвинизма и, безусловно, они и критические рассуждения Данилевского оказали определенное влияние и на теорию культурно-исторических типов.

Теория Дарвина заинтересовала Данилевского не только как приверженца естественных наук. Из-за своей любви к естественным наукам он даже был согласен со многими аспектами дарвинизма, но, как мы уже отмечали выше, Николай Яковлевич сочетал в своем мировоззрении любовь к положительной науке и склонность к метафизике, религиозность. А учение Дарвина, как отмечал сам Данилевский, было не только биологической теорией, но имело и общефилософское значение-решение вопроса о целесообразности в природе. Дарвин объяснял эволюцию борьбой за выживание, это тоже была своеобразная целесообразность в природе, но при полном отсутствии какого-либо идеального начала. Именно с этим, основополагающим пунктом в теории Дарвина Данилевский никак не мог согласиться. Николай Яковлевич придавал огромное значение идеальному началу и критиковал Дарвина за то, что его теория лишает мир религиозности, а также отрицает разум человека, расценивая его как случайность. Скорее всего, резкое отношение Данилевского к учению Дарвина объяснялось именно личными мотивами, поскольку признание идеального начала и целесообразности в природе были существенными элементами мировоззрения Данилевского.

Высказанную Данилевским критику учения в книге «Дарвинизм» нельзя назвать строго научной и серьезной, еще в 1887 г. К. А. Тимирязев выступил с полемической статьей «Опровергнут ли дарвинизм?», в которой подверг критике рассуждения Данилевского.

Негативное отношение Н. Я. Данилевского к основополагающему пункту теории Дарвина настроило его и против теории эволюции в целом. Нельзя однозначно утверждать, что, когда впоследствии Данилевский называл эволюционный подход в науке «искусственной системой», он делал это именно из-за неприятия дарвинизма, и что вся теория культурно-исторических типов возникла как результат отрицания Данилевским теории эволюции из-за неприятия им религиозной позиции Дарвина. Тем не менее, если даже дарвинизм и не оказал такого решающего влияния на теорию культурно-исторических типов, он, безусловно, лишний раз убедил Данилевского в необходимости выдвижения какой-либо альтернативной теории истории, которая, не будучи эволюционной, была бы в то же время научна и не отрицала идеальное начало.

Наконец, третьим существенным фактором, во многом определившим возникновение теории культурно-исторических типов, было то, что Данилевский являлся сторонником положительной науки. Он закончил физико-математический факультет Петербургского университета, а в 1849 г. защитил магистерскую диссертацию по кафедре ботаники, представив в университет описание флоры родной Орловщины. Значительную часть жизни он провел в научных экспедициях, исследовавших вопросы рыболовства в различны губерниях. Как многие приверженцы естественных наук, Данилевский был сторонником натуралистического подхода, распространенного в Европе в XVIII—XIX вв. Этот подход подразумевал перенос понятий и методов естественных наук в науки об обществе. В книге «Россия и Европа» Данилевский подробно рассматривал противопоставление искусственной и естественной систем классификации, распространенных в естественных науках. Искусственная система заключалась в классификации по признаку степени развития, а в основе естественной лежало установление однотипных структур. Для эволюции науки, по мнению Данилевского, как правило, характерен отказ от искусственной системы и переход к естественной, в частности, Данилевский приводил примеры такого перехода в астрономии, ботанике, биологии и пр.

Далее Данилевский анализировал историческое знание и пришел к выводу, что в нем пока господствует именно искусственная система, поскольку в разделе древней истории оказываются одновременно Египет, Индия, Китай и другие страны, находившиеся в этот момент на совершенно разных стадиях развития. Николай Яковлевич указывал на тот очевидный акт, что вся хронология истории, эта «искусственная классификация» имеет своим центром западноевропейскую цивилизацию, что ее исторический путь признается неоспоримым и обязательным путем всего человечества. Именно из-за отождествления судьбы Европы с судьбами всех народов возникло искаженное понимание истории человечества, идея линейного прогресса, т. е. появилась «искусственная система классификации». То, что Н. Данилевский обратил внимание на господство европоцентристской установки, несомненно, было его заслугой. Как заметил С. И. Бажов, именно Данилевский впервые обратил внимание на европоцентристскую установку и дал ей первоначальное истолкование, после него многие ученые и мыслители повторяли и развивали данную тему5. Данилевский утверждал необходимость установления естественной системы в исторической науке, основанием которой, как уже отмечалось выше, должны быть однотипные структуры, и предложил свою теорию, которая как раз и претендовала на роль естественной системы.

Книга «Россия и Европа» возникла как результат неприятия Данилевским славянофильской теории. В частности Данилевский выступил против славянофильского постулата об общечеловеческой миссии славян. Данилевский резко критиковал саму идею чего-либо общечеловеческого, будь то миссия или цивилизация. «Общечеловеческой цивилизации не существует и не может существовать, потому что это была бы только невозможная и вовсе нежелательная неполнота"6. Таким образом, Данилевский отрицал саму концепцию всеобщей истории и прогресса как единого пути развития, обязательного для всех мировых цивилизаций. Такой подход к истории, как считал Данилевский, базируется на «искусственной системе». Вместо него Николай Яковлевич предложил альтернативный вариант исследования истории человечества — теорию культурно-исторических типов, которая, по мнению Данилевского, и являлась примером «естественной системы».

Таким образом, можно сделать вывод, что на теорию Н. Я. Данилевского оказало влияние множество факторов. Безусловно, следует упомянуть и о влиянии политической ситуации в мире, об угнетенном положении славянских народов и их стремлении к независимости, о росте панславянских настроений внутри России, однако все эти факторы оказали наибольшее влияние на книгу «Россия и Европа» в целом, а не столько на теорию культурно-исторических типов, которая является лишь частью главной книги Н. Я. Данилевского. Наоборот, оценивая объем глав, который занимает изложение теории и обоснованность некоторых ее положений (например, абсолютную бездоказательность законов развития культурно-исторических типов), можно заключить, что при написании «России и Европы» данная теория была для Данилевского не целью, а, скорее, средством, с помощью которого он пытался донести до общественности идеи объединения славян и создания колоссального по своим масштабам Всеславянского Союза. Именно теория типов позволила Данилевскому провозгласить главную историческую миссию России как создание самостоятельного славянского культурно-исторического типа с объединением (или захватом) колоссальных территорий, для чего оправдывалась и возможность проведения агрессивной внешней политики.

Следовательно, в качестве последнего фактора, оказавшего влияние на формирование и публикацию теории культурно-исторических типов, можно назвать стремление Н. Я. Данилевского использовать ее в качестве обоснования, своеобразной теоретической базы предложенного Данилевским панславистского проекта. Тем не менее, именно теория культурно-исторических типов стала главной особенностью книги Данилевского и обратила на себя большее внимание, чем все другие идеи, высказанные им в книге «Россия и Европа».

Примечания

См.: Аринин, А. Н. Самобытные идеи Н. Я. Данилевского / А. Н. Аринин, В. М. Михеев. — М., 1996; Бажов, С. И. Философия истории Н. Я. Данилевского. М., 1992; Клементьев, А. Н. Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев как предтечи геополитики / А. Клементьев // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Сер. 10, Востоковедение. Евразийство. Геополитика. — 2003. — № 2; Полевой, Н. А. Формализация концепции всемирноисторического процесса Н. Я. Данилевского средствами параметрической общей теории систем / Н. А. Полевой // Круг идей: Историческая информатика в информационном обществе. — М., 2001; Николай Данилевский: 175 лет. Материалы IV областных историко-философских чтений. — Липецк, 1998.

Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский. — М., 1991. — С. 91.

См.: Соловьев, В. С. Немецкий подлинник и русский список / В. С. Соловьев // Вестн. Европы. — 1890. — № 12.

Подробнее см.: Семенов Тян-Шанский, П. П. Из воспоминаний / П. П. Семенов Тян-Шанский // Николай Данилевский: 175 лет: материалы IV обл. ист.-филос. чтений. — Липецк, 1998.

Подробнее см.: Бажов, С. И. Философия истории Н. Я. Данилевского / С. И. Бажов. М., 1992.

Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский. — М., 1991. — С. 124.