Начало пути. 
Михаил Илларионович Кутузов

М.И. Кутузов совершенно не увлекался демократическими идеями Александра первого о спасении человечества от наполеона. Ко всякой войне Кутузов подходил не только как полководец, но и как дипломат. Он прекрасно понимал, что полный разгром Франции приведет к немалому истощению и России, на фоне этого закономерно усилятся Англия, Австрия и Пруссия, что изменит соотношение политических сил в Европе. Поэтому Кутузов не призывал к немедленному разгрому Наполеона прямо в России, а сознательно вел дело к продолжению военных действий непосредственно в Европе. Александр был в своей политике идеалистом, Кутузов реалистом. `'Родина''. Материалы круглого стола. Юрий Борисенок.- М.: Вып № 9, 1995 г., С. 66.

25 октября 1792 г. он неожиданно был назначен посланником в Константинополь. По дороге в Константинополь, умышленно не очень спеша прибыть к месту назначения, Кутузов зорко наблюдал турецкое наследие, собирал различные справки о народе и усмотрел в нем вовсе не воинственность, которой пугали турецкие власти, а, «напротив, теплое желание к миру».

С 1793 года в жизни Кутузова начался новый этап: он становится дипломатом — посланником России в Константинополь. Посольство в Турции считалось труднейшим, ибо там сосредоточен был узел противоречий России не только с Турцией, но и с рядом европейских государств. Дошедшие до нас описания дипломатической деятельности Кутузова говорит о том, что и на этом поприще он оказался талантливым. Кутузов немедля начал борьбу за право русских судов плавать в Черном море и за свободный выход их из моря, за вовлечение Турции в орбиту влияния России. Кутузов выиграл эти переговоры. Брагин М. Г. Кутузов. — М.: 1995 г. С 9−10.

26 сентября 1793 г., то есть через 11 месяцев после рескрипта 25 октября 1792 г. о назначении его посланником, Кутузов въехал в Константинополь. В звании посланника Кутузов пробыл до указа Екатерины от 30 ноября 1793 г. о передаче всех дел посольства новому посланнику, В. П. Кочубею. Фактически Кутузов покинул Константинополь только в марте 1794 г. Задачи его дипломатической миссии в Константинополе были ограниченны, но нелегки. Необходимо было предупредить заключение союза между Францией и Турцией и устранить этим опасность проникновения французского флота в Черное море. Одновременно нужно было собрать сведения о славянских и греческих подданных Турции, а главное, обеспечить сохранение мира с турками. Все эти цели были достигнуты в течение его фактического пребывания в турецкой столице (от сентября 1793 г. до марта 1794 г.).

После константинопольской миссии наступил некоторый перерыв в военной карьере и дипломатической деятельности Кутузова. Он побывал на ответственных должностях: был казанским и вятским генерал-губернатором, командующим сухопутными войсками, командующим флотилией в Финляндии, а в 1798 г. ездил в Берлин в помощь князю Репнину, который был послан ликвидировать или хотя бы ослабить опасные для России последствия сепаратного мира Пруссии с Францией. Он, собственно, сделал за Репнина всю требовавшуюся дипломатическую работу и достиг некоторых немаловажных результатов: союза с Францией Пруссия не заключила. Тарле Е. В. Михаил Илларионович Кутузов — полководец и дипломат.- М.: 1952 г.

Качества тонкого дипломата Кутузов проявил и в 1805 году, в период борьбы с наполеоновской Францией. Муньков Н. П. «М. И. Кутузов — дипломат». — М.: 1962 г. Достаточно вспомнить именно эту трагедию 1805 г. — Аустерлицкую кампанию. Когда открылись военные действия и когда, несмотря на все ласковые уговоры, а затем и довольно прозрачные угрозы, несмотря на всю пошлую комедию клятвы в вечной русско-прусской дружбе над гробом Фридриха Великого, так часто и так больно битого русскими войсками, Фридрих-Вильгельм III все-таки отказался вступить немедленно в коалицию, то Александр I и его тогдашний министр Адам Чарторыйский, и Франц I посмотрели на это как на несколько досадную дипломатическую неудачу, но и только. А Кутузов, как это тотчас же вполне выяснилось по всем его действиям, усмотрел в этом угрозу проигрыша всей кампании. Он тогда знал и высказывал это неоднократно, что без немедленного присоединения прусской армии к коалиции союзникам остался единственный разумный выход: отступить в Рудные горы, перезимовать там в безопасности и затянуть войну, т. е. сделать именно то, чего боялся Наполеон.

При возобновлении военных действий весной обстоятельства могли либо остаться без существенных перемен, либо стать лучше, если бы за это время Пруссия решилась наконец покончить с колебаниями и войти в коалицию. Но уж, во всяком случае, решение Кутузова было предпочтительней, чем решение отважиться немедленно идти на Наполеона, что означало бы идти почти на верную катастрофу. Дипломатическая чуткость Кутузова заставляла его верить, что при затяжке войны Пруссия может наконец сообразить, насколько ей выгоднее вступить в коалицию, чем сохранять гибельный для нее нейтралитет. Тарле Е. В. Михаил Илларионович Кутузов — полководец и дипломат.- М.: 1952 г.

Как раз еще одной дипломатической удачей Кутузова было то, что в 1805 г. в Австрии в местечке Шенграбена Кутузов принял все предложения Мюрата. В котором Кутузов обязывался подписать договор, по которому российская армия покинет пределы Австрии и вернется в Россию. До ратификации договора Кутузов приостанавливает марш к Цнайму. Мюрат предполагал, что вынудив Кутузова покинуть Австрию, выиграет войну с коалицией, а по меньшей мере, заставит Кутузова стоять на месте, пока Наполеон утвердит договор или подойдет со своей армией. Кутузов этот момент проявил свою дипломатическую хитрость. Сделав вид, что верит Мюрату и согласен со всеми статьями договора, Кутузов послал к Мюрату своего представителя, чтобы подписать договор и прислать ему на утверждение, ответа от Кутузова не было 20 часов, за это время русские войска отступили от французов на 2 марша. В тот критический момент, когда русская армия могла вообще перестать существовать это время было спасением. Русская армия после преследования спокойно двигалась к Цнайму. В истории Шенграбенское сражение осталось как изумительный пример арьергардного боя пример исключительного мужества и героизма русских солдат, а так же вновь был подтвержден не только полководческий талант Кутузова, но и его дипломатические качества. Брагин М. Г. Кутузов. — М.: 1995 г., С. 20−22.