Принцип вежливости в английском дискурсе XVI-XX вв. и проблемы перевода

Перечень условных сокращений РЭ — речевой этикет

H — слушающий

S — говорящий

ра — речевой акт / речевые акты

1. Вежливость как предмет научного исследования

2. Основные концепции теории вежливости

3. Речевой этикет, его основные положения

3.1 Понятие речевого этикета (РЭ), его определение

3.2 Книги и пособия по РЭ

3.3 Этикет как система моральных норм поведения и общения, приемы демонстрации этих норм

3.4 Этикет как древнейший, исконный способ демонстрации иерархического устройства сообщества

3.5 Этикет и РЭ как стандарт, стереотип, ритуал поведения

3.6 3 функции ритуалов и специализированные функции РЭ

3.7 РЭ как «социальные поглаживания»

3.8 РЭ и вежливость

3.9 РЭ и культура, национально-культурная специфика речевого поведения

4. Способы реализации вежливости в англоязычном дискурсе 16−20 вв.

4.1 Анализ способов выражения вежливости в англоязычном дискурсе 16−20 вв.

Список литературы

вежливость английский дискурс этикет

1. Вежливость как предмет научного исследования

1.1 Основные направления изучения категории вежливости Одной из актуальных проблем современной лингвистика является диахронический анализ прагматических свойств речевой коммуникации. Логика исследования эволюционных процессов коммуникации обуславливает необходимость их комплексного анализа как на уровне речевого акта, так и дискурса. Последнее невозможно без обращения к коммуникативным принципам, в частности, к принципу вежливости как одному из ведущих в дискурсе. (Шевченко, И. С. Эволюция принципа вежливости в анг. Дискурсе 16−20 вв./ И.С.Шевченко//Вісн. Харк. ун-ту.-1999.-№ 424.-с.191−198)

Возросший интерес к категории вежливости указывает на важность этого вопроса в человеческих взаимоотношениях в целом и в межкультурном общении в особенности. В процессе коммуникации происходит не только обмен информацией, но также демонстрируются отношения собеседников друг к другу, устанавливаются, поддерживаются, прекращаются социальные контакты. В этой связи исследователи предлагают выделять трансакциональное общение, ориентированное преимущественно на передачу информации, и интеракциональное общение, целью которого является установление и поддержание межличностного контакта, достижение взаимопонимания, гармонии в общении.

Вежливость как предмет научного исследования традиционно связывают с культурой речи, речевым этикетом, которым уделяется большое внимание (Формановская Речевой этикет и культура общения, Научно-популярное издание. — М.: Высшая школа, 1989). В последнее время наблюдается тенденция выделять вежливость в отдельную научную проблему, к которой проявляют интерес специалисты многих гуманитарных наук, таких как психология, этнопсихология, культурология, антропология, психолингвистика, социолингвистика, прагматика, прикладная лингвистика, коммуникация и др., и это не случайно, так как данная категория может рассматриваться только на междисциплинарном уровне и в межкультурном аспекте.

Толчком к изучению вежливости в межкультурном аспекте послужила монография П. Браун и С. Левинсона Politeness: Some universals in language usage и их более ранняя публикация Universals in language usage: politeness phenomena. (Brown, Levinson 1987 — Brown P., Levinson S. D. Politeness: Some Universals in Language Usage. Cambridge: Cambridge University Press, 1987).

За последние 25−30 лет появилось большое количество статей, монографий, диссертаций по вопросам вежливости и различным аспектам ее изучения, в том числе в разных культурах. Большой интерес представляют исследования сопоставительного плана, поскольку только в результате сопоставления можно выявить особенности коммуникативного поведения, различия в стратегиях вежливости. Российские исследователи также все чаще обращаются к данной проблеме.

Все эти многочисленные публикации свидетельствуют об огромном интересе, который вызывает у исследователей данная проблема, о ее важности, многоаспектности и в то же время об отсутствии единства во взглядах на то, как следует определять вежливость, что она собой представляет и каковы механизмы ее действия в различных культурах.

2. Основные концепции теории вежливости Среди существующих концепций можно выделить несколько основных:

— вежливость как социальная норма;

— вежливость как речевые максимы, правила, постулаты [Grice 1975; Lakoff 1972, 1973, 1975; Leech 1983];

— вежливость как «сохранение лица» [Goffman 1967, 1972; Brown, Levinson 1978, 1987; Scollon, Scollon 1981, 1983];

— вежливость как договор о ведении диалога [Fraser, Nolen 1981; Fraser 1990];

— вежливость как такт [Janney, Arndt 1992];

— вежливость как понятие дискурса [Watts 2003];

— вежливость как этическая и прагмалингвистическая категория [Формановская 1998];

— вежливость как оценка статуса человека [Карасик 2002].

Взгляд на вежливость как на социальную норму (the social norm view) предполагает, что действия, соответствующие этикетным нормам, расцениваются как вежливые; те, что не соответствуют им, считаются грубыми. Данная концепция не получила широкого признания. При таком взгляде на вежливость последняя рассматривается как соблюдение социальных норм поведения, которые существуют в каждом обществе и содержатся в книгах по этикету, как, например, «избегайте тем, связанных с событиями или обстоятельствами, которые могут быть восприняты болезненно» («avoid topics which may be supposed to have any direct reference to events or circumstances which may be painful» — цитата из «Ladies' Book of Etiquette and Manual of Politeness») (цит. по Kasher). Такой взгляд на вежливость исторически связывает ее со стилем речи, когда чем выше формальность общения, тем выше степень вежливости. Однако проведенные в этом направлении эксперименты и наблюдения показали, что формальность в неформальной обстановке воспринимается не как вежливость, а как грубость, принцип правильности не должен противоречить принципу уместности [Орлов 1991: 87 Современная английская речь. М.: Высш. школа, 1991.]

Взгляд на вежливость как речевые максимы, правила и постулаты (the conversational_maxim view) связан, прежде всего, с именами П. Грайса, Р. Лакофф, Дж. Лича. В своей работе Logic and Conversation, написанной в 1967 году и изданной в 1975, П. Грайс ввел коммуникативные постулаты в научный обиход и сформулировал их в виде основного принципа кооперации и четырех правил, вытекающих из этого принципа:

— постулат качества/истинности (сообщение не должно быть ложным или не должно иметь под собой должных оснований);

— постулат количества/информативности (понимание сообщения зависит от его информативной насыщенности. Говорящий должен учитывать экстралингвистическую реальность, все компоненты коммуникативного контекста, включающего в себя фоновые знания и отношения между коммуникантами);

— постулат отношения/релевантности (высказывание должно быть по существу; переход говорящего к новому предмету разговора сопровождается сигналом о перемене темы);

— постулат модальности (речь идет о выборе говорящим языкового кода, лексических и грамматических средств; сообщение должно быть ясным, четким, не содержать непонятных для адресата слов и выражений). (Грайс Г. П. Логика и речевое общение/Г.П.Грайс//Новое в зарубежной лингвистике.-Вып.16.-М., 1985.-С.217−237)

Он исходил из того, что собеседники заинтересованы в эффективности передачи информации, и выдвинул идею о том, что коммуниканты в процессе обмена информацией сотрудничают друг с другом, внося свой вклад в построение и протекание дискурса.

П. Грайс не претендовал на то, что предложенный им свод правил речевого общения является полным. Он допускал, что, помимо перечисленных, возможны и другие максимы этического, морального, социального характера, такие, как «будь вежлив». Он также признавал, что выделенные им правила нацелены на эффективность и информативность и не принимают во внимание экспрессивный аспект речи. Они, скорее, подходят для делового, а не повседневного общения.

Р. Лакофф дополняет принципы Грайса более общими исходными принципами рациональности и блага: исходи из того, что в общении участвуют разумные люди м что они не стремятся нанести друг другу вред. (Lakoff R. The Logic of Politeness of Minding Your P’s and Q’s/R. Lakoff // Papers from the Ninth Regional Meeting of the Chicago Linquistic Society.-Chicago, 1973.-P.507)

Она сформулировала два основных правила, названных ею правилами прагматической компетенции:

1. Излагай свою информацию ясно (Be clear).

2. Будь вежлив (Be polite).

Интересно отметить, что, по мнению Р. Лакофф, ясность и вежливость иногда не совместимы. Если главная цель говорящего — передать информацию, то основное внимание сосредоточено на ясности сообщения; если же принимается во внимание статус собеседника и/или ситуация общения, то говорящий больше сосредоточен на выражении вежливости. Очень часто эти два правила вступают в конфликт. В таких случаях чаще всего ясность приносится в жертву вежливости, так как в повседневном общении мы в большей степени заинтересованы в установлении и поддержании социальных отношений, чем в точной передаче информации.

По мнению Р. Лакофф, все постулаты П. Грайса подпадают под ее первое правило ('be clear' - выражайся ясно), при этом она отмечает, что коммуникация, строго подчиненная данным постулатам, была бы скучной и очень формальной, вследствие чего в повседневном общении эти правила постоянно нарушаются.

Второе прагматическое правило Р. Лакофф ('be polite' - будь вежлив) в свою очередь включает в себя три правила вежливости:

* Не навязывай себя и свои желания (Don't impose);

* Предоставляй выбор (Give options);

* Веди себя так, чтобы собеседнику было приятно, будь дружелюбным (Make A feel good — be friendly).

Первое правило связано с дистанцией и формальностью и характерно для «формальной вежливости» (Formal Politeness). Второе применимо в тех случаях, когда нужна «неформальная вежливость» (Informal Politeness). Третье правило касается «интимной вежливости» (Intimate Politeness), когда говорящий использует разные средства для того, чтобы адресат почувствовал, что ему симпатизируют и его любят. При этом Р. Лакофф отмечает, что, в общем, все правила нацелены на достижение этой цели [Lakoff 1973: 303].

Несмотря на то, что работа Р. Лакофф называется «Логика вежливости» (Logic of politeness), в ней нет определения этого понятия. Безусловно, вежливость представляет собой категорию более широкого плана и не может быть сведена к трем правилам. Тем не менее, работа Р. Лакофф была первой интересной попыткой понять, что представляет собой данное явление.

Дальнейшее развитие максимы речевого общения применительно к вежливости нашли в известной книге Дж. Лича Principles of Pragmatics. Вслед за П. Грайсом и Р. Лакофф он исходит из того, что существует набор правил, субправил, которыми руководствуются люди в процессе общения. Дж. Лич также не дает четкого определения вежливости, но отмечает, что вежливость — важный прагматический фактор, регулирующий общение. (Leech G.N. Principles of Pragmatics. — London: Longman, 1983. — 246 p.)

В рамках прагматики Дж. Лич выделяет текстуальную риторику (Textual Rhetoric) и межличностную риторику (Interpersonal Rhetoric), для каждой из которых характерны определенные принципы. Принцип вежливости рассматривается им в рамках межличностной риторики наряду с принципом кооперации П. Грайса и принципом иронии.

Дж. Лич рассматривает вежливость как область риторической прагматики. Он отмечает, что принцип вежливости в большей степени регулирует общение, чем принцип кооперации: он поддерживает социальное равновесие и дружеские отношения между собеседниками и дает понять, что прежде всего они заинтересованы в сотрудничестве друг с другом [Leech 1983: p.82]. Так же, как и П. Грайс, Дж. Лич уточняет свои принципы и выделяет 6 максим [Leech 1983: p.67]:

Максима такта (Tact Maxim): Причиняй минимум неудобств и оказывай максимум удобств другому; (Метамаксима: Не ставьте других в ситуацию, когда они вынуждены нарушить максиму такта).

Максима великодушия (Generosity Maxim): Уменьшайте собственную выгоду, увеличивайте выгоду слушающего.

Максима одобрения (Approbation Maxim): Уменьшайте осуждение (порицание) слушающего, больше хвалите.

Максима скромности (Modesty Maxim): Меньше хвалите себя, больше порицайте себя.

Максима согласия (Agreement Maxim): Уменьшайте разногласия между вами и собеседниками, увеличивайте согласие.

Максима симпатии (Sympathy): Уменьшайте антипатию между вами и собеседниками, увеличивайте симпатию [Leech 1983: p.16].

П. Браун и С. Левинсон предлагают рассматривать вежливость как сохранение лица [Brown P. Politeness: Some Universals on Language Use/P.Brown, S. Levinson.-London, New York etc.:Cambridge University Press, 1987.-345]. Понятие лица как важнейшей социальной ценности было введено впервые Э. Гоффманом. П. Браун и С. Левинсон, развивая этот взгляд на вежливость, называют лицо универсальным понятием, представляющим собой своеобразный социальный имидж, в сохранении которого заинтересован каждый член общества [Brown, Levinson 1987 p. 61]. Это понятие, по мнению авторов, универсально.

В процессе общения участники коммуникации заинтересованы в сохранении, как своего лица, так и лица партнера. При этом сохранение лица — это не цель коммуникации, а условие, без выполнения которого нормальное общение невозможно.

П. Браун и С. Левинсон предлагают различать «негативное лицо» (Negative Face) и «позитивное лицо» (Positive Face) [Brown, Levinson 1987]. Они полагают, что каждому человеку присущи два лица — положительное и отрицательное. Позитивное лицо — это желание быть одобренным, понятым, желание нравиться и вызывать восхищение. Негативное лицо понимается как потребность каждой личности в свободе действий и свободе от наказания. (Михайлова Л. В. Вежливость в речевом общении/Л.В. Михайлова//Вчені зап. Харк. гуманіт.ун-ту «Нар.укр.акад.». -Х., 2010.-Т.16-С.363−367)

Вступая в общение, собеседники заинтересованы в том, чтобы поддерживать и сохранять лицо друг друга. Для этой цели они используют целую систему коммуникативных стратегий. Авторы вводят такие понятия, как позитивная вежливость (positive politeness) и негативная вежливость (negative politeness), которые имеют противоположную направленность.

Стратегии позитивной вежливости состоят в выражении солидарности говорящего со слушающим и выражаются в следующих линиях речевого поведения:

— проявление внимания и интереса к слушателю, т. е. прямое цитирование, вовлечение слушателя в диалог, стремление к согласию, учет желаний и склонностей слушающего;

— создание атмосферы внутригрупповой идентичности, т. е. использование диалекта, жаргона, обращения на «ты», эллиптических образований.

Стратегии негативной вежливости состоят в предоставлении свободы действий слушающему, что принято в традициях западной культуры и обычно понимается как норма вежливости. Эти стратегии сводятся к следующим линиям поведения:

— избежание прямых просьб и использование косвенных речевых актов;

— формулирование высказываний в смягчающей модальной упаковке;

— проявление уважения посредством принижения собственного положения и возвышения положения адресата, готовность извиниться;

— имперсонализация участников общения, т. е. использование пассивных и безличных конструкций, неопределенно-личных местоимений. (Тюрина С. Ю. Принцип вежливости в теории и практике межкультурной коммуникации // Международный электронный научно-практический журнал Inter-cultur@l-net.- Выпуск 5. — Владимир, 2006.)

3. Речевой этикет и его основные положения

3.1 Понятие речевого этикета (РЭ), его определение В 1967 году вышел первый номер журнала «Русский язык за рубежом», его открывала статья В. Г. Костомарова «Русский речевой этикет». В 1968 году было опубликовано издание учебного пособия А. А. Акишиной и Н. И. Формановской «Русский речевой этикет» (М., ССОД). Так в русистику вошло терминологически и начало развиваться понятие речевого этикета, охватывающее обширную зону коммуникативных единиц с особыми функциями и значениями и коммуникативных взаимодействий партнеров — со спецификой речевого поведения, своими стратегиями и тактиками, речевыми актами, диалогами-дискурсами и текстами, ситуациями общения и социальными отношениями партнеров и т. д. Можно дать следующее определение: под речевым этикетом будем понимать социально заданные и национально специфичные регулирующие правила речевого поведения в ситуациях установления, поддержания и размыкания контакта коммуникантов в соответствии с их статусно-ролевым и и личностными отношениями в официальной и неофициальной обстановке общения. Каждое положение данного определения будет далее охарактеризовано более или менее подробно. (Формановская 2002б — Формановская Н. И. Речевое общение: коммуникативно_прагматичекский подход. М.: Рус. яз., 2002.)

3.2 Книги и пособия по РЭ К настоящему времени вышло немалое количество работ теоретического и практического плана, посвященных РЭ. Перечислим лишь некоторые: А. А. Акишина, Н. И. Формановская. Русский речевой этикет. — М., 1974 и послед, изд.; модификации этого учебного пособия для лиц, говорящих на английском, немецком, французском, итальянском, вьетнамском и др. языках; А. А. Акишина, Н. И. Формановская. Этикет русского письма. — М., 1981 и послед, изд.; Н. И. Формановская. Употребление русского речевого этикета. — М., 1982 и послед.изд.; Н. И. Формановская. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. — М., 1982,1987; Н. И. Формановская, 3. Сепеши. Русский речевой этикет в зеркале венгерского. — М., 1986; Н. И. Формановская, П. Тучны. Русский речевой этикет в зеркале чешского. — М., 1986; есть ряд популярных книг, рассчитанных на носителей русского языка: В. Е. Гольдин. Речь и этикет. — М., 1983; Н. И. Формановская. Вы сказали: «Здравствуйте!». Речевой этикет в нашем общении. — М., 1982 и послед, изд.; Н. И. Формановская. Речевой этикет и культура общения. — М., 1989. Для россиян, изучающих иностранные языки, выпущены пособия, представляющие русско-немецкие, русско-французские, русско-итальянские, русско-испанские соответствия этикетных формул и выражений. Проблемы теории и практики РЭ отражены в ряде других книг, статей, диссертаций. В 1999 году в Кемерове выпущен словарь, составленный А. Г. Балакаем: «Доброе слово. Словарь-справочник русского речевого этикета и доброжелательного простонародного обхождения XIX — XX вв». Второе издание выпущено издательством АСТ-пресс в Москве под названием «Словарь русского речевого этикета». Книга уникальная! Собрано и описано в алфавитном порядке около 6000 словарных единиц — выражения речевого этикета и составляющие их слова — с иллюстративными примерами из художественных текстов. Вторая часть представляет ситуативно-тематические речения. Одних приветствий 383, прощаний 225! Расписан «Словарь живого великорусского языка» В. И. Даля, словари народных говоров, сборники пословиц, поговорок, фразеологии. Обширнейший исторический и современный материал подан в безупречной лексикографической форме.

3.3 Этикет как система моральных норм поведения и общения и как приемы демонстрации этих норм Речевой этикет связан с понятием этикета, который определяется следующим образом: «ЭТИКЕТ — (фр./ярлык, этикетка) — совокупность правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры, одежда)» (Словарь по этике. — М., 1981). Этикет, по определению, антропоцентричен и диалогичен: он отражает ту часть действительного мира, которая связана с человеком в его отношении к другим людям (обхождение с окружающими) и к этикетно значимым вещам (одежда, прическа и т. д.) (см. Байбурин, Топорков — 1990). Как видим, в определении этикета в Словаре по этике совмещены неречевые и речевые проявления, что характерно, поскольку вербальные, невербальные и «вещные» этикетные отношения в процессе общения, как правило, взаимодействуют. Однако в центре нашего внимания будет именно речевой этикет.

Словарь по этике относится к типу философских (этика — раздел философии), поэтому можно сказать, что понятие этикета изучается в философий.

Этикет исследует и семиотика (теория знаковых систем): этикетные знаки с их значениями рассматриваются с точки зрения отражения объектов действительности как маркировка взаимоотношений и взаимодействий людей в обществе и в общении (семантика этикетных знаков), с точки зрения сочетания этикетных знаков (вербальных и невербальных) в речевых актах, диалогах, текстах (синтактика этикетных знаков), с точки зрения говорящего, его оценки и выбора знака в конкретной ситуации, для конкретного адресата (прагматика этикетных знаков). Этикет изучается в этнографии с точки зрения быта, строения семьи, общества, ритуалов, обрядов, обычаев, поведенческих традиций и т. д., как правило, национально специфичных.

3.4 Этикет как древнейший, исконный способ демонстрации иерархического устройства сообщества Этикет возник в древнейшие времена как правила упорядочения общественной жизни. Исследователи отмечают, что сведения об этикете содержатся уже в «Поучениях Кагемни фараону Снофри», которым пять тысяч лет (Арова — 1982). Этикетные правила охватывают разрешения и запреты, организующие в целом морально-нравственные нормы: оберегай младших, заботься о жене, уважай старших, будь добрым к окружающим, не оскорбляй зависящих от тебя, будь трудолюбивым, имей совесть и т. д. и т. п. Правила поведения петровских времен «Юности честное зерцало» были переизданы трижды.

Этикетные знаки несут информацию и об иерархическом устройстве общества. Как видим, этикет — это такие правила ритуализованного (а в широком смысле — социального) поведения, которые отражают существенные для данного общества моральные и этические нормы, связанные как со статусными и ролевыми признаками общающихся, так и с их социально значимыми биологическими признаками (мужчина — женщина, старый — молодой). Этикет вырабатывает нормы поведения, общения, способы и приемы исполнения, демонстрации этих норм и вещественные атрибуты такой демонстрации.

Этикетных знаков великое множество, они непрерывно развиваются вместе с развитием общества, несмотря на устойчивость и консерватизм, на смену одним приходят другие. Само же слово «этикет» возникло при дворе Людовика XIV и сообщало, главным образом, о правилах придворного церемониала. Однако этикет распространяется далеко за пределы дворцового поведения и охватывает вообще всякое обхождение людей друг с другом, правила общественного поведения и социальных взаимодействий людей.

3.5 Этикет и РЭ как стандарт, стереотип, ритуал поведения Утверждают, что «этикет относится к так называемым вторичным моделирующим системам, надстраивающимся над первичной моделирующей системой — языком» (Байбурин — 1990, с. 8). Однако это мнение может быть поколеблено, поскольку ритуализованное поведение можно усмотреть и в некоторых проявлениях взаимодействий особей в животном сообществе. Интересно, что исследователь поведения животных, лауреат Нобелевской премии, австрийский этолог Конрад Лоренц свидетельствует (см. «Знание — сила» 1990, № 9, с. 58−67), что животным сообществам присущи ритуалы, служащие сохранению стада, стаи, в конечном итоге вида, как неукоснительные правила совместного общежития, поведения каждого члена сообщества с точки зрения его места в иерархическом устройстве этого сообщества и соблюдения соответствующих правил согласно своей «роли». При этом сами правила передаются в филогенезе как наследственные.

Ритуал, по мнению Лоренца, возникает из привычки к определенным, поначалу целесообразным действиям, переходящим в обычай. Далее возникает собственно ритуал, когда движения и действия утрачивают житейскую целесообразность и становятся символическими. Так, символическими являются брачные ритуалы, когда ярко украшенные природой самцы «сражаются» за самку, однако не до смерти, а до принятия символической позы покорности. А далее Лоренц замечает, что позы покорности у животных сродни ритуалам вежливости у людей: поклоны, прижимания рук к груди и т. д. «Общественное поведение людей пронизано культурной ритуализацией до такой степени, что именно из-за ее вездесущности это почти не доходит до нашего сознания. Если захотеть привести пример заведомо неритуализованного поведения человека, то придется обратиться к таким действиям, которые открыто не производятся, как неприкрытая зевота или потягивание, ковыряние в носу или почесывание в неудобоназываемых частях тела. Все, что называется манерами, жестко закреплено культурной ритуализацией» (там же, с. 65). При этом ритуализованное поведение в человеческих социумах осваивается в индивидуальном опыте в процессе социализации.

Ритуализованость предполагает стандарт, стереотип определенных форм поведения, в том числе и речевого (см. Речевые и ментальные стереотипы — 1995). Общество для гармоничного взаимодействия своих членов вырабатывает стандартизованные нормы социального поведения, определяемые представлениями об образце, шаблоне. Поведение индивидов, в том числе и речевое, чтобы не быть анархичным, осуществляется в рамках неписаных (и писанных) законов, выработанных обществом в силу многократного повторения одинаковых проявлений в стандартных ситуациях. «Прежде всего в социальном общении подвергаются стандартизации простейшие, миллионы и миллиарды раз повторяющиеся коммуникативные проявления, каждое из которых как будто не наделено атрибутом значимости, но совокупность которых образует жизненно важную ипостась человеческих отношений. Это в первую очередь отношения этикета, поддержания неантогонистических контактов в человеческом общежитии. Они обрастают семиотическими стереотипами, которые усваиваются с детства в процессе воспитания и продуцируются в коммуникативных ситуациях…» (Соковнин — 1974, с. 105). Это отмечал и Л. П. Якубинский: «Говорение в связи с определенными шаблонами быта влечет образование целых шаблонных фраз, как бы прикрепленных к данным бытовым положениям и шаблонным темам разговора» (Якубинский — 1923).

Речевой этикет представляет собой образец ярко выраженного стандартизованного речевого поведения.

Стандартны сами ситуации знакомств, представлений, обращений, приветствий, прощаний, извинений, благодарностей и мн. др. Стандартны и выражения, речевые акты, применяемые в этих ситуациях, несмотря на то, что идет непрерывный выбор из обширного языкового арсенала наиболее уместного средства применительно к официальной/неофициальной обстановке общения, социальным признакам адресанта/адресата и т. д. Таким образом, в употреблении единиц речевого этикета совмещаются стандарт и творческий выбор как существенное свойство этой коммуникативной системы знаков.

3.6 Три функции ритуалов и специализированные функции РЭ К. Лоренц приписывает ритуалу три главные функции: 1) сдерживание агрессии как запрет смертельной борьбы между членами группы, 2) удержание членов группы в замкнутом сообществе «своих», 3) отторжение членов других сообществ как «чужих». Далее мы увидим, что речевой этикет ярко отмечен именно этими (наряду с другими) сущностными признаками. Сейчас же можно сделать вывод, что в глубокую древность уходит рождение ритуалов, норм и правил социального поведения, которые присущи не только человеку, но и «братьям нашим меньшим».

3.7 РЭ как «социальные поглаживания»

Поскольку РЭ ориентирован на кооперативное общение, он обслуживает зону доброжелательных отношений партнеров. И в этом смысле он противопоставлен зоне недоброжелательства, конфликтности: разрыва контактов, ссоры, брани, ругани, хулы и т. п. Осуществить с помощью речи этикетное действие — это послать партнеру некое социальное «поглаживание» (по Э. Берну). Это наименование вошло в психологию, психиатрию и лингвистику общения после биологического исследования (на группах крысят) результатов разного обхождения с животными. Одна группа животных вырастала в обычных лабораторных условиях, а другую группу лаборанты должны были гладить, ласкать. Когда крысята выросли, они оказались значительно здоровее, крупнее и умнее контрольных. Третья группа подвергалась ударам электрического тока, и в этих условиях крысы выросли умными и стойкими в сопротивлении среде. Однако последние были злобными, агрессивными индивидуалистами, тогда как поглаживаемые выросли добрыми, веселыми коллективистами. Человеческие сообщества могут извлечь из этого эксперимента полезные уроки. В речевых взаимодействиях роль «поглаживаний» берут на себя этикетные знаки внимания и расположения.

3.8 РЭ и вежливость РЭ связан с вежливостью. О категории вежливости упоминалось в разделе о прагматических принципах общения. Здесь же рассмотрим отношение р е ч е в о й этикет и вежливость, заранее оговорив, что эти явления не покрывают друг друга, а лишь тесно взаимодействуют; не все то вежливо, что этикетно, но все, что неэтикетно — невежливо.

Категория вежливости относится к функционально-семантическим с прагматическими функциями выражения отношениям говорящего к партнеру. Эти отношения лежат в зоне уважительности и имеют разные ипостаси: почтительности, галантности, корректности, учтивости. Почтительность и учтивость более применимы к старшему партнеру, галантность — к даме, корректность характеризует человека, досконально соблюдающего правила поведения и т. д.

Манерность и церемонность гипертрофируют вежливость, поэтому выходят за пределы нормы. Вежливости противопоставлена невежливость, которая характеризует поведение (в том числе и в первую очередь речевое) как грубое, хамское, спесивое, заносчивое, высокомерное. Все эти оттенки отношений фиксируются в невербальных и вербальных знаках: фонации, мимике, жестах и позах и, конечно, в соответствующих высказываниях. Так, в европейском культурном ареале вежливо стоять лицом к собеседнику и смотреть ему в глаза, тогда как, например, в корейской культуре перед королем стояли боком, опустив взор. Эта поза почтительности и покорности до сих пор сохраняется у женщины по отношению к мужчине в некоторых семьях. Невежливость может прочитываться слушающим даже в слишком, с его точки зрения, громком голосе говорящего: Что вы на меня кричите?! — Не кричите так! — и др. Об этом же свидетельствует и К. Лоренц: «Важная функция вежливых манер особенно хорошо поддается изучению при социальных контактах между различными группами и подгруппами человеческих культур. Значительная часть привычек, определяемых хорошими манерами, представляет собой ритуализованное в культуре утрирование жестов покорности, большинство из которых, вероятно, восходит к филогенетически ритуализованному поведению, имевшему тот же смысл. Местные понятия о хороших манерах в различных культурных подгруппах требуют различного подчеркивания этих выразительных движений. Хорошим примером может послужить жест, обозначающий внимание к собеседнику, состоящий в том, что слушатель вытягивает шею и одновременно поворачивает голову, подчеркнуто „подставляя ухо“ говорящему. Это движение выражает готовность внимательно слушать и в случае надобности повиноваться. В учтивых манерах некоторых азиатских культур этот жест очень сильно утрирован; в Австрии это один из самых распространенных жестов вежливости, особенно у женщин из хороших семей; в других же центральноевропейских странах он, по-видимому, распространен меньше. В некоторых областях Северной Гермавии он сведен к минимуму или вовсе отсутствует; в здешней культуре считается корректным и учтивым, чтобы слушатель держал голову ровно и смотрел говорящему прямо в лицо, как это требуется от солдата, получающего приказ» («Знание — сила», 1990, № 9, с. 66).

В зоне функционально-семантического поля (ФСП) вежливости, не центрированного грамматически (в отличие от японского и корейского языков), оказывается речевой этикет: а) как традиции и ритуалы социальных взаимодействий; б) как КСГ высказываний — речевых актов, выражающих этикетные интенции (см. ниже); в) другие языковые/речевые проявления уважительности (косвенные РА вместо прямых, сослагательное наклонение вместо изъявительного, транспозиция личного местоимения, лица и числа предиката перформативного высказывания и др., например: Вам не трудно подвинуться?; Я хотела бы попросить вас…; Как мы себя чувствуем?). В ФСП вежливости должен быть представлен обширный класс лексем со значением интенционального и эмоционального состояния уважительности, почтительности, корректности, галантности и др. Эти лексемы присутствуют в классах глаголов речи как характеризаторы прямой речи и речевого (невербального и вербального) поведения персонажей художественных текстов и как дескрипции нарративного речевого режима: сказал это вежливо, учтиво, с почтительным поклоном, доброжелательно, с доброй улыбкой, подчеркнуто корректно, прижав руку к сердцу, соонмв голову — и мн., мн. др. В ФСП вежливости строевую роль играют грамматические категории в их прагматическом аспекте; категория лица как экспликация «я"-говорящего «ты/Вы/вы"-адресата, «он" — косвенного адресата и наблюдателя, другие личные местоимения (см. соответствующий раздел); категория наклонения (повелительность и сослагательность как модификаторы индикативности в этикетных речевых актах); видимо, категории времени и вида и др. (см. Храковский, Володин — 1986). Наконец, в ФСП вежливости должны быть отмечены стратегические и тактические речевые ходы, конвенционально закрепленные в языковом сознании носителей языка, их коммуникативной и прагматической компетенции (смягчение императивного категоричного побуждения актуализаторами вежливости и т. д.).

Вежливость, особенно в единении с РЭ, позволяет говорящему демонстрировать (возможно, и в рамках игрового принципа речевого поведения) внимание к собеседнику, интерес к его делам, сопереживание, готовность помочь, желание контактировать и под., в соединении с максимами прагматического принципа вежливости Дж. Лича: быть тактичным, великодушным, одобряющим, скромным, соглашающимся, проявляющим симпатию. Таким образом, РЭ в сочетании с вежливостью обеспечивает неконфликтные зоны общения, а также предупреждает и снимает конфликты.

В общественном сознании вежливость имеет высокую оценку. Широко известно изречение, приписываемое Сервантесу: «Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость». Соблюдение этикетных правил как уважительного внимания к собеседнику объединяет речевой этикет и вежливость.

Как и всякое социально заданное привычное поведение, вежливость контрастно обнаруживается при ее нарушении. Нарушения фиксируются сознанием адресата а) при неисполнении ожидаемых знаков — не поздравил с праздником, не поздоровался, не поблагодарил, не извинился и т. д.; б) при выборе неуместного знака, не подходящего к ситуации, ролевым и личностным отношениям партнеров. Так, Приветствую вас! может быть высказыванием либо интеллигента старшего/среднего поколения, чаще в официальной обстановке (в норме), либо языковой игрой коммуниканта с иными социальными признаками и в иной обстановке: «Приветствую вас, дети мои — развязно кричит подросток, что невежливо по отношению к старшим, «чужим»; в) при использовании негативных характеристик адресата или объектов его личной сферы, например: Что это ты напялила?; Что это на тебе за хламида? и т. п. Вообще всякого рода оскорбления, обиды, уничижения и под., как упоминалось, нарушают постулаты вежливости и лежат вне его поля.

3.9 РЭ и культура, национально-культурная специфика речевого поведения Соотношение «речевой этикет и культура» как будто уже и не требует особого упоминания, поскольку собственно этикет неразрывно спаян с культурой народа, исполняющего те или иные ритуалы, обычаи, правила поведения; речевой этикет — неотъемлемый элемент культуры речевого поведения, общения. Психолог В. Зинченко утверждает: «Культуру нельзя рассматривать только как среду, внешнее условие или обстановку развития, она — важнейший источник и движущая сила, определяющая направление и формы развития общества, его средства, а возможно и цель. Важнейшая составляющая культуры — культура общения. Она не в меньшей степени, чем труд, служит средством развития сознания, которое по своей природе и по способу осуществления диалогично» («Знание — сила», 1988, № 2). Неизменен интерес культурологов и лингвострановедов к РЭ. РЭ связан с национальной культурой, обычаями, ритуалами, речевым национально специфичным поведением, тогда как само явление РЭ у разных народов — функционально-семантическая и прагматическая универсалия. Обращение к национальной специфике выявляет опять-таки универсальное отношение «свое» (взгляд изнутри национальной культуры) и «чужое» (взгляд с позиций другой культуры), когда отчетливо заметны несовпадения, расхождения, лакуны и т. п. Примеров множество, тем не менее приведем некоторые. Одни из них связаны с собственно языковым устройством, обусловленным этикетными функциями. Так, в венгерсрком речевом этикете (и языке) на месте одного русского вежливого Вы — два Вы (два разных слова), одно вежливо обиходное, другое — торжественно приподнятое. В польском речевом этикете (и языке) адресатные вежливые формы оформляются (в отличие от русского 2 л. Вы) через третье лицо существительного-местоимения пан/пани: Могла бы пани дать мне на минутку ручку? (вместо: Вы не можете дать???). Другие национально-культурные особенности связаны с речевым поведением. Так, например, Карел Чапек в книге очерков свидетельствует, что обмен приветствиями и осведомлениями при встрече чехов может смахивать на жалобу, тогда как на самом деле у собеседников все в порядке.

4. Способы реализации вежливости в англоязычном дискурсе 16−20 вв.

Стратегии негативной и позитивной вежливости и их примеры в трагедиях Шекспира — Hamlet, Prince of Denmark, The Tragedy of Macbeth, The Tragedy of Othello, Moor of Venice, The Tragedy of King Lear.

Стратегии позитивной вежливости

4.1 Анализ способов выражения вежливости в англоязычном дискурсе 16−20 вв В целом выделяют разное количество позитивных и негативных стратегий коммуникации /Brown, Gilman, 1989:167; Brown, Levinson, 1987:102−131/. Для нашего анализа возьмем за основу перечень П. Браун и С. Левинсона как наиболее полный (хотя сами авторы указывают, что он не является исчерпывающим). К позитивным стратегиям относятся:

«1. Notice, attend to (H) (his interests, wants, needs, goods)

2. Exxagerate (interest, approval, sympathy with H)

3. Intensify interest to (H)

4. Use in-group identity markers

5. Seek agreement

6. Avoid disagreement

7. Presuppose, raise, assert common ground

8. Joke

9. Assert, pressupose S’s knowlege of and concern for H’s wants

10. Offer, promise

11. Be optimistic

12. Include both (S) and (H) in the activity

14. Assume or assert reciprocity

15. Give gifts to H (goods, sympathy, understanding, cooperation)"

/Brown, Levinson, 1987:102/.

К негативным субстратегиям относятся:

«1. Be conventionally indirect

2. Question, hedge

3. Be pessimistic

4. Minimize the imposition

5. Give deference

6. Apologize

7. Impersonalize (S) and (H)

8. State the FTA as a general rule

9. Nominalize

10. Go on record as incurring a debt, or as not indebting"/ibid:131/.

В этосах 16−20 вв. наблюдается неравномерное использование различных стратегий. По нашим данным, на пример, вопросительные предложения способны реализовать восемь позититивных и четыре негативных стратегии вежливости, причем в различные периоды набор стратегий и их количественное соотношение варьируются (см. табл.7).

В 16 в. вопросительные предложения употребляются для реализации восьми позитивных стратегий: (P1), (P4), (P5), (P7), (P8), (P10), (P13), (P15) и четырех негативных (N1), (N2), (N5), (N7), причем первые существенно преобладают над вторыми (70−30% выборки), что иллюстрируют примеры, в основном, из исторических хроник В. Шекспира (данные анализа его трагедий и комедий ср. по

/Brown, Gilman, 1989; Kopytko, 1993/).

Среди позитивных стратегий наиболее частотны стратегии (P4), (P13), (P5), (P1), (P8) (соответственно 25%, 11%, 10%, 8% и 7% выборки).

Использование стратегии «относись с пониманием к интересам и добродетелям слушающего» (Р1) характерно в случаях косвенных комплиментов и для ситуаций ликоповышения, например, «Earl of Worcester. I cannot blame him; was not he proclaim’d By Richard that dead is the next of blood?» /Shak., I, Henry IV, I,3,145/.

Важную роль в (Р1) играет фактор социальной дистанции, в данном случае — это обсуждение поддаными наследника престола.

Стратегия использования идентификационных маркеров принадлежности к определенной группе (Р4) является особо распространенной в пьесах В. Шекспира, например, «Prince Henry. Speak, sirs; how was it?"/ Shak., I, Henry IV, II, 4,166/; «Prince Henry. How now, my lady the hostess, what say’st thou to me?» /Shak., I, Henry IV, II, 4,276/.

Высокая частотность данной стратегии в 16 в. (25% выборки) обусловлена, с нашей точки зрения, требованиями речевого этикета ранненовоанглийского периода, который отражает общее состояние этоса и зависит от комплекса социальных, этнокультурных и языковых факторов.

Разновидность стратегии позитивной вежливости, действие которой ориентировано на поиск согласия со слушающим для достижения оптимального взаимодействия (Р5), представлена в нашей выборке в основном «подтвердительными вопросами», направленными на вызов подтверждения известному факту, например, «Hotspur. Of York, is it not? — Earl of Worcester. True…"/ Shak., I, Henry IV, I,3,268/.

Она также осуществляется маркерами вежливости в составе вопросительных предложений: «Earl of Worcester. I prithee, tell me, doth he keep his bed?"/Shak., I, Henry IV, IV, 1,21/. Характерной особенностью реализации этой стратегии является низкая степень социальной дистанции между коммуникантами.

Стратегия поиска и упрочения общих интересов (Р7) выражается чаще всего смягченными просьбами. Косвенные реквестивы, реализованные вопросительными предложениями, служат средством установления благоприятных отношений между коммуникантами, стимулируют общение равных по статусу коммуникантов или используются как способ ликоповышения, например, следующая просьба мужчины адресована равной по статусу женщине: «Hootspur. Come, wilt thou see me ride? and when I am o’horseback, I will swear I love thee infinitely…» /Shak., I, Henry IV, II, 3,94/.

В 16 в. реализация стратегии «шути» (Р8) характеризуется широким диапазоном факторов социальной дистанции и иерархического соотношения статусов говорящего/слушающего. Коммуниканты могут быть и равны по статусу, и максимально удалены друг от друга. В частности, королевский шут пользуется коммуникативной свободой в обращении к вышестоящим. Однако в ситуациях ликопонижения данная стратегия применяется лишь в редких случаях (7% примеров): можно предположить, что использование (Р4) рассматривается в них как избыточное в плане вежливости. В следующем примере принц обращается к Фальстафу как к другу и собутыльнику: «Prince Henry. What say’st thou to a hare or the melancholy of Moor Ditch?"/Shak., I, Henry IV, I,2,75/.