Т.И. Седельников и аграрный вопрос в Степном крае

Т.И. Седельников и аграрный вопрос в Степном крае

На протяжении многих десятилетий одной из наиболее злободневных проблем внутренней жизни Российской империи являлся аграрный вопрос. По мнению ряда исследователей, актуальность его определялась увязкой с межэтническими отношениями [1, с. 504]. Последние, как известно, напрямую связаны с комфортностью землепользования и осознанием справедливости в решении данного вопроса по сравнению с рядом живущими народами.

В конце XIX — начале XX вв. Российская империя переживала критический период. Политический коллапс, приведший к революционной ситуации в 1905; 1907гг., был подготовлен всем ходом развития российского государства и основывался на противоречии развивающегося капиталистического производства с изжившим себя феодальным укладом. Вопрос о земле особенно остро проявился в XIX веке. Его неразрешенность тормозила развитие экономики империи, усиливало отставание от капиталистических держав [2, c.231].

Земельный кризис в Казахстане достиг накала в тот период, когда царизм, стремясь отвести угрозу, нависшую над помещичьими землями, активизировал переселение тысячи крестьян из густонаселенных губерний Европейской России на территорию Степного края. Переселенческий фонд создавался ценой разорения казахского населения, сопровождался изъятием у него лучших земель и изгнанием в пустынные и полупустынные районы, вследствие чего кочевое и полукочевое скотоводческое хозяйство оказалось в кризисном положении. Земли изымались без учета естественно-географических условий Казахстана, не принимались в расчет особенности организации традиционного казахского хозяйства, игнорировался тот факт, что маршруты кочевания складывались не в одночасье, а в результате длительного приспособления к природно-географическим условиям [3, c. 67].

В силу этого земельный вопрос не мог не оказаться в сфере внимания высшего законодательного органа России, выборы в который со всей полнотой вскрыли сложность и остроту проблемы, о чем свидетельствуют десятки наказов и проектов. Практически все свои заседания Государственная Дума первого созыва посвятила этой ключевой проблеме.

Один вариант развития ситуации был предложен эсерами, согласно их проекту 33-х идея «особого пути» России в форме так называемого «общинного социализма» могла воплотиться в жизнь лишь при условии полного уничтожения частной собственности на землю. Если в проектах земельной реформы, предложенных кадетами и «трудовиками», институт частной собственности и плюрализм форм собственности на землю в известной мере сохранялись, то в эсеровском аграрном законопроекте было категорически заявлено, что всякая частная собственность на землю в пределах Российского государства отныне совершенно уничтожается. Проект эсеров был направлен против модернизации деревни и проникновения капиталистических отношений в сельское хозяйство. Но следует отметить, что он в определенной степени отражал интересы казахских кочевников, которые испокон веков придерживались негласного правила о всеобщем владении земельными ресурсами.

Депутаты социал-демократической фракции с трибуны Думы доказывали, что посредством расслоения общины и переселения крестьян не решить аграрного вопроса, и призывали к революционным преобразованиям в аграрном секторе экономики.

За основу при обсуждении были приняты два законопроекта, проект 42-х, предложенный кадетами, и 104-х, составленный трудовиками.

Кадетская партия являлась крупной политической силой и могла влиять на решение обсуждаемых вопросов в Думе. Проект 42-х предусматривал решение земельного кризиса за счет помещичьих земель посредством их принудительного отчуждения в пользу крестьян. Допустив возможность насильственного отчуждения частновладельческих земель, кадеты вольно или невольно признали справедливыми многовековые притязания крестьян на земли помещиков и тем самым навлекли на себя гнев последних. Однако кадетский вариант выделял, как средство выхода из кризиса, усиление переселенческого движения в Сибирь и Азиатскую часть России, что не могло удовлетворить требования ни казахского населения, ни самих крестьян. земельный крестьянин отчуждение Радикальный проект аграрного закона предложила «Трудовая группа», представленная крестьянскими депутатами, большинство из которых заявило о своей «беспартийности» и намерении добиваться в Думе исключительно «земли и воли». В духе крестьянской традиционной ментальности проект 104-х пронизывали идеи всеобщего передела земли и создания равных для всех граждан условий пользования ею. Наиболее радикальным был пункт об образовании общенародного земельного фонда, в который должны были войти все казенные, удельные, кабинетские, монастырские, церковные, а также принудительно отчужденные помещичьи и прочие частновладельческие земли. По сути своей это означало национализацию земли и ликвидацию частной собственности на землю, что в условиях формирования новой экономической системы не имело шансов на реализацию [4,c.216].

Передовая казахская и русская интеллигенция, выражая требования народа, настаивая на немедленной остановке переселения крестьян до полного землеустройства казахского населения и до окончательного законодательного его разрешения Государственной Думой. Весьма важно в данном контексте рассмотреть точку зрения казахской интеллигенции. Ее лидер А. Букейханов, критикуя колониальную политику царизма, в статье «Кризис канцелярского переселения» писал: «Такие вопросы, как переселение и колонизация, не решаются чисто канцелярским путем, передвигая пальцем по карте Сибири тысячи живых людей. С одной стороны, чуть ли не массовое бегство переселенцев обратно в разоренные старые гнезда, а с другой — разорение туземного населения» [5, c. 273]. Он акцентирует внимание на негативном влиянии земельных изъятий на традиционное хозяйство казахов, правомерно утверждал, что изъятие земель проводилось без учета насущных интересов местного населения. А. Букейханов был сторонником постепенной естественноисторической эволюции казахского общества [6, c. 253].

Схожих воззрений придерживались А. Байтурсынов и М. Дулатов, констатировавшие процессы обнищания, вызванные переселенческой политикой царизма. А. Байтурсынов обращал внимание на то, что уменьшение пастбищ способствует истощению хозяйства казахов. Он уподоблял ситуацию, в которой оказался казахский народ с положением человека, заблудившегося в лесу и не знающего, куда ему идти [7, c.47]. В статье «Шаруашылы? ?згеріс» отмечал, что для безболезненного перехода к оседлости, необходимо наличие многих условий, в частности, плодородные земли, благоприятный климат, наличие источников воды, умение людей обрабатывать почву, поскольку хозяйственные изменения никогда не происходили скачкообразно, а складывались на протяжении столетий и тысячелетий [8, c. 246].

В программном документе своей партии «Алаш» ее члены зафиксировали предложение выработки земельного закона в учредительном собрании, в основу которого должно ложиться наделение землей с более плодородной почвой, в первую очередь, туземцев, а все ранее отобранные переселенцами земли должны быть возвращены обратно [9, c.112].

Взгляды представителей партии Алаш во многом разделял Тимофей Иванович Седельников, один из представителей трудовиков, депутат от Оренбургской губернии [13, с. 87]. Важно отметить, что он состоял в качестве землемера в специальной землеустроительной экспедиции, почти семь лет и два года статистиком по исследованию казахской степи. Т. И. Седельников не ограничивался исполнением прямых обязанностей и одновременно изучал местный быт, что в дальнейшем способствовало пониманию им своеобразия хозяйственного уклада казахов.

Осмысление наблюдений за жителями Степного края нашло отражение в статье «Борьба за землю в киргизской степи», в которую он переработал прочитанный им осенью 1905 г. в Оренбурге публичный доклад: «Борьба за землю в киргизской степи и колонизационная политика правительства». Т. И. Седельников после многих лет работы статистом в Казахстане убедился в том, что землепользование в степисложный механизм. Будучи человеком осведомлённым в силу своей профессиональной деятельности в вопросах аграрного характера, он подчеркнул зависимость форм хозяйствования от климатических условий края [10, с. 4]. Разграничив существовавшие в казахской степи хозяйственные типы на несколько подтипов: скотоводческий кочевой, скотоводческо-земледельческий, земледельчески чистый и земледельческо-промысловый, он ясно дал понять, что нельзя, руководствуясь только одним приоритетным типом, забывать об остальных, обрекая при этом оставшуюся часть населения на «произвол судьбы». Именно поэтому он настаивал на том, чтобы вначале землеустроить самих казахов, а затем уже организовывать переселенческие участки [11, c.110].

Тимофей Иванович писал, что с требованием казахского населения о справедливом земельном устройстве «русские передовые политические партии не могут не считаться», добавляя ядовито, «что бы там ни утверждали и ни доказывали разные казенные авторитеты и знатоки киргизского земельного вопроса, вроде г. Кауфмана» [11, c. 7]. Критика автором А. А. Кауфмана, одного из руководителей кадетской партии и в то же время крупного правительственного чиновника Министерства земледелия и государственных имуществ, была также не случайной, поскольку партии «трудовиков» и кадетов, как известно, не сходились в политических воззрениях, в том числе и в решении аграрного вопроса. В сравнение с кадетами предложения трудовиков были более революционными.

Опорными моментами критики Т. И. Седельникова были результаты работы экспедиции Ф. А. Щербины по изысканию «излишков земель». В 1902 г. Тимофеем Ивановичем был прочитан доклад «О ненормальном киргизском хозяйстве по исследованиям Ф. А. Щербины в связи с выводом норм киргизского землепользования», поскольку Т. И. Седельников был в числе тех землемеров, что шли за статистическими итогами экспедиции Ф. А. Щербины и не находили тех «излишков», которые намечали для изъятия местного населения руководители экспедиции. Щербина, Кузнецов и другие, проводившие обследование степи, пользовались исключительно «средними» данными о казахском хозяйстве. Т. И. Седельников же не желал мириться с подобным произволом власти, так как на практике видел, что грубое административное вмешательство безвозвратно разрушает живой организм традиционного хозяйствования, усугубляя и без того назревшие социально-экономические противоречия казахского общества. [3, с. 30].

Находясь в составе «Трудовой группы», депутат выступал фактически против концептуального положения Проекта «трудовиков» об образовании общенародного земельного фонда, что означало национализацию земли. Свое несогласие он объяснял большим разнообразием форм хозяйства и землепользования, что было обусловлено историческими, культурными, географическими и национальными особенностями различных частей государства. Т. И. Седельников предвидел, что программа национализации не встретит положительных откликов в казахской степи, где национализация уже существует. Необходимо было понимать, что там только начинало складываться обособленное владение землей, на которую кочевники всегда смотрели как на общее достояние. Они воспринимали образование общенародного земельного фонда, уже начавшего складываться, как захват земли казахами-земледельцами. Показывая некое обусловленное многими субъективными и объективными факторами противостояние между кочевниками и оседлыми земледельцами, Т. И. Седельников приводит мнения кочевников, о том, что Богом созданная земля предоставлялась всем на общем основании, а теперь земледельцы занимаются присвоением земли 1. Кочевники, привыкшие к тому, что трава, выросшая в степи, составляет общее достояние всех, не мог усвоить себе «священного» значения межи [11, c. 505]. Земледельцы же, выступая за собственность на землю, предпочитали придерживаться позиции принадлежности земли определенному хозяину 2. В момент этой борьбы Т. И. Седельников подчеркивает очевидную необходимость проведения, кроме национализации, от которой положение казахов-кочевников нисколько не улучшится, также и поземельного устройства [13, с. 256].

Доклад 1905 г. содержал объективную оценку уровня этнополитической культуры казахов и роли социально-экономической политики власти в национальной консолидации степняков. Констатируя взаимную борьбу слоев степного населения его автор, вместе с тем, отмечает и растущую солидарность обездоленных масс, готовых бороться против колонизаторской политики, что и являлось объединяющим фактором [12, с. 241].

Следует подчеркнуть, что демократическая часть I Думы поддержала инициативу депутатов края в запросе правительству от 4 июля 1906 года о незакономерных образованиях переселенческих участков в казахской степи. И хотя представители различных политических партий в I Государственной думе расходились в своем видении путей аграрной эволюции России, методах реорганизации сельского хозяйства с целью преодоления кризиса, тем не менее, проявляли полное единодушие в вопросе о переселении как важнейшем компоненте аграрной политики. Критикуя правительство за насилие по отношению к инородцам, за массовую экспроприацию земель у коренного населения в пользу пришлого, они вместе с тем направляли свою критику на методы колонизации, а не на ее цели. Как бы то ни было, Т. И. Седельников отмечает, что несмотря на возмутительно насильническую сначала казачью, а затем крестьянскую колонизацию казахских степей мерами царско-помещичьей власти, «казахи не озлобились и не стали шовинистами» [14, c. 57].

Что же касается непосредственно фигуры Т. И. Седельникова и его вклада в решении наболевших вопросов казахского народа, то очевидно его далеко не равнодушное отношение ко всем проблемам населения Степного края и поиск всевозможных путей их решения. Как верно отмечает С. Н. Малтусынов, Тимофею Ивановичу удалось взглянуть на проблему поземельных отношений в Казахской степи «изнутри». Он не понаслышке знал о нуждах казахского населения. Но, в отличие от большинства колониальных чиновников, занимавшихся вопросами землеустройства в степи, Т. И. Седельников не только обозначил новые тенденции в системе поземельных отношений у казахов, но и уловил перемены в умонастроениях, в традиционных представлениях кочевников о земле.

Глубоко символично, что впервые с трибуны российского парламента из уст русского депутата прозвучала казахская речь. Т. И. Седельников своим личным примером учит, что путь к взаимопониманию и сотрудничеству народов лежит через межцивилизационный диалог [3, с. 264].

О важности его деятельности говорят, прежде всего, те положения, которые он пытался отстаивать — проведение скорейшего землеустройства казахского населения с временной остановкой переселения, наделение людей землей по такой норме, которая позволила бы рациональное и выгодное хозяйство в соответствии с природными условиями края. Т. И. Седельников в должной мере осознавал, насколько важно при проведении аграрной реформы учитывать особенности и своеобразие опыта хозяйствования на земле других этносов, населяющих Россию. Насилие по отношению к последним он считал совершенно недопустимым и в этом состоит неоспоримая важность его взглядов и убеждений.

Седельников Тимофей Иванович (1876−1930 гг.), родился в Челябинской губернии, член Компартии с 1918 г. Депутат I Государственной думы, член трудовой партии, выступал против земельной политики царизма в казахской степи. В 1917 г. — член Войскового круга Оренбургского казачьего войска, один из руководителей демократической оппозиции атаману А. И. Дутову, 1918;1919 гг. — уполномоченный ВЦИК и член Башкирского ревкома. С февраля 1920 г. — член Казахского революционного комитета, в июне отозван ВЦИК. Позднее — в миссии РСФСР в Эстонии, наркоматах земледелия и РКИ РСФСР [15, с. 208].

• 1. Национальная политика Российской Федерации 1925;1938 гг./В.Г. Чеботарева; Ком. межрегион. связей и нац. политики г. Москвы, Гос. Учреждение «Моск. дом национальностей», Обществ. Акад. Наук рос. Немцев. — М.: ГУ МДН, 2008. -832 с.
• 2. Деревянко А. П., Шабельникова НА. История России: Учебник.- 2-е изд., перераб. и доп. -М.:Мангрув, 2004. -560.
• 3. Кожахметов Г. З. Государственная дума и народы Степного края в 1905;1917 гг. — Караганда: «Болашак-Баспа», 1999. — 130 с.
• 4. Малтусынов С. Н. Аграрный вопрос в Казахстане и Государственная Дума России 1906;1917гг. (социокультурный подход). — Алматы: «Дайк-Пресс», 2006. — 332 с.
• 5. Букейханов А. Кризис канцелярского переселения. -Избранное. — Алматы, 19 — с. 270−274
• 6. Тот же. Киргизы на совещании Степного генерал-губернаторства. Избранное. — Алматы, 1995. — с. 250−256
• 7. Байтурсынов А. Казак, ?кпесі// Ай? ап. Крастырушытар: У. Субханбердина, С. Дэуітов. -Алматы, 1995. — Б.47−49
• 8. Тот же. Шаруашыілы? ?згерісі //Каза? газеті. — Алматы: Каза? энциклопедиясы, -Б. 244−264
• 9. Алаш-Орда: Сборник документов/ Сост. НМартыненко. — Алма-Ата: Малое издательство «Айкап», 1992. -192 с.
• 10. Каза?? а жер не? шін керек/А?и?ат. — 2007. — № 10
• 11. Седельников Т. И. Борьба за землю в Киргизской степи и колонизационная политика правительства. — СПб., -177с.
• 12. Аманжолова Д. А. На изломе. Алаш в этнополитической истории Казахстана. — Алматы: издательский дом «Таймас», 2009. — 412 с.
• 13. Государственная дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия первая. Т. I., с. 710.
• 14. Алаш? оззалысы. К? жаттар мен материалдар жинавы. Сэуір 1920;1928 жж. Движение Алаш. Апрель 19 201 928 гг. — Алматы: «Ел-шежіре» , — Т.3. — Кн. 1. — 304 с.
• 15. Протоколы революционного комитета по управлению Казахским краем (1919;1920 гг.): Сборник документов. — Алматы: Гылым, 1993. — 277 с.