Причины и предпосылки холодной войны

Как правило, причинами холодной войны называют ряд внешнеполитических факторов: раздел сфер влияния в мире, проблемы сосуществования коммунистических и капиталистических режимов и т. п. Однако хочется отметить, что это далеко не полный перечень обстоятельств, повлиявших на развитие этого конфликта.

Предпосылки нового противостояния были заложены уже в конце Второй мировой войны. СССР как страна победитель планировал расширить сферу своего влияния на мировой арене, что не могло понравиться его западным союзникам. Более того, с обеих сторон возникало недоверие к партнеру, вызванное многочисленными нарушениями дипломатических соглашений 1938;1939 гг. Речь идет о «мюнхенском синдроме» европейских государств и «синдроме 22 июня» И. Сталина История международных отношений: В трех томах. Том III: Ялтинско-Потсдамская система/ Ю. А. Дубинин, Б. Ф. Мартынов, М. М. Наринский, Т. В. Юрьева. — М: Аспект Пресс, 2012. С. 21. После провала так называемой политики умиротворения, приведшей к разделу Чехословакии и Польши, желание какого-либо государства усилить своё влияние на международной арене воспринималось как угроза всеобщему миру.

Среди исследователей нет единого мнения по поводу точной даты начала холодной войны. В целом, это объясняется ее характером: в отличие от боевых действий, действия информационные не всегда легко интерпретировать, как враждебные, более того, не всегда удается их сразу обнаружить. Сам термин «холодная война» закрепился в 1947 г., когда американский журналист У. Липпман выпустил сборник статей с таким названием.

Истоками холодной войны называют сразу несколько событий: самое ранее из них — так называемая «длинная телеграмма» американского дипломата Дж. Кеннана, датированная началом 1946 г. Дипломат утверждает, что руководство СССР продолжает традиции царской экспансии и не намерено выстраивать сбалансированные отношения с США. Именно из этой телеграммы берет начало американская «политика сдерживания», предусматривающая активное выдвижение Западом более привлекательной идеологической и политической альтернативы СССР в сочетании с военным давлением на идеологического соперника. Там же. С. 23.

Специалист в области пропаганды С. И. Беглов, как и большинство исследователей, ключевым событием начала холодной войны и развязывания «психологических диверсий против социалистического лагеря» считает фултонскую речь британского экс-премьер-министра У. Черчилля в марте 1946 г. Черчилль «нарисовал апокалипсическую картину „угрозы“ с Востока — опускается „железный занавес“ над Европой и мир возвращается назад, к „темным векам“» Беглов С. И. Внешнеполитическая пропаганда: Очерки теории и практики. — М: Высшая школа, 1980. С. 108.

Исследователь А. В. Фатеев называет датой начала полномасштабного противостояния 1947 г., когда СССР отказался участвовать в «плане Маршалла», назвав его попыткой экономического давления на европейские государства Фатеев А. В. Образ врага в советской пропаганде 1945;1954 гг. / Отв. ред. Петрова Н. К. — М: Институт российской истории РАН, 1999. URL http://psyfactor.org/lib/fateev0.html .

Не раз за период с 1945 по 1949 гг. срывались встречи министров иностранных дел США, Великобритании, Англии, Франции и СССР. Предмет споров был неизменен: раздел сфер влияния в Европе. Наибольшие разногласия вызывала дальнейшая судьба Германии. Именно Берлинский кризис 1948;1949 гг. показал невозможность диалога между странами Запада и СССР.

В декабре 1947 г. в Вашингтоне было объявлено решение Госдепартамента США о прекращении репарационных поставок Советскому Союзу. «Эра Ялты закончилась — писала в декабре газета „Нью-Йорк геральд трибюн“. — Раздел Германии даст нам свободу действий, чтобы включить Западную Германию в систему западных государств» История международных отношений: В трех томах. Том III: Ялтинско-Потсдамская система/ Ю. А. Дубинин, Б. Ф. Мартынов, М. М. Наринский, Т. В. Юрьева. — М: Аспект Пресс, 2012. С. 35.

В феврале 1948 г. западные государства организовали сепаратную лондонскую конференцию по германскому вопросу. На первом этапе конференции (с 23 февраля по 6 марта) были обсуждены планы об объединении оккупационных зон США, Франции и Великобритании и принято решение о включении Западной Германии в «план Маршалла».

В ходе второго этапа лондонской конференции (с 20 апреля по 1 июня 1948 г.) были достигнуты договоренности о созыве к сентябрю того же года западногерманского Учредительного собрания, о выработке им конституции и введении ее в действие к началу 1949 г. К этому моменту и должно было появиться западногерманское государство История международных отношений: В трех томах. Том III: Ялтинско-Потсдамская система/ Ю. А. Дубинин, Б. Ф. Мартынов, М. М. Наринский, Т. В. Юрьева. — М: Аспект Пресс, 2012. С. 36.

Все эти действия привели к расколу сначала Берлина, а затем и всей Германии. 7 сентября 1949 г. К. Аденауэр был избран главой правительства ФРГ — западногерманского государства под протекторатом США, Франции и Великобритании. В ответ на эти шаги 7 октября 1949 г. появляется ГДР — просоветское восточногерманское государство.

Противостояние капитализма и коммунизма не ограничивалось США, Францией и Великобританией с одной стороны и СССР — с другой. Вовлечению других государств в конфликт способствовала доктрина Трумэна 1947 г., которая провозглашала «новую глобальную роль США в противодействии Советскому Союзу и коммунизму» Там же. С. 52. Доктрина Трумэна служила идеологическим барьером для стран, желавших получить материальную помощь по разработанному «плану Маршалла». Таким образом, государства, находившиеся в материальной зависимости от Соединенных Штатов, автоматически попадали в лагерь противников СССР. Разумеется, советское руководство резко негативно оценило этот шаг американского правительства.

В капиталистическом лагере активно нагнетался страх перед военным вторжением СССР, что способствовало созданию военно-политических союзов. Таким объединением стал НАТО, созданный в апреле 1949 г. В него вошли Бельгия, Великобритания, Дания, Исландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Канада, Норвегия, Португалия, США, Франция. Как мы видим, речь шла уже о глобальном противостоянии и поляризации мира.

Одной из причин, побудивших европейские государства войти в НАТО под фактический протекторат США, исследователи называют успешно функционировавший пропагандистский миф «об „ужасных казаках“, готовившихся проехать под Триумфальной аркой в Париже и поить лошадей в фонтане Треви в Риме» История международных отношений: В трех томах. Том III: Ялтинско-Потсдамская система/ Ю. А. Дубинин, Б. Ф. Мартынов, М. М. Наринский, Т. В. Юрьева. — М: Аспект Пресс, 2012. С. 60. Европейское общество конца 40-х гг. жило в постоянном страхе перед военной угрозой со стороны СССР. Между тем, большинство исследователей убеждены, что перед руководством Советского Союза не стояло задачи вторжения в страны Запада, и агрессия СССР — не более чем пропагандистский миф См., например, Гуревич П. С. Пропаганда в идеологической борьбе. — М.: Высшая школа, 1987.

Не следует упускать из внимания и внутреннюю политику СССР рассматриваемого периода. В ходе Великой Отечественной войны советское руководство пошло на послабления идеологического давления на общество и СМИ, что привело к появлению заявлений о необходимости коренной перестройки советского общества.

«Лейтмотив всех выступлений: революция в России не оправдала затраченных на нее сил и жертв, — пишет Н. М. Тобольцева Тобольцева Н. М. Усиление идеологического диктата ВКП (б) над журналистикой в первые послевоенные годы в условиях „холодной войны“ (1946;1951) // Медиаскоп. История массовых коммуникаций. № 4. 2010. URL www.mediascope.ru/node/656#13. , — советский строй — это деспотия. /…/ Главное — война должна привести к изменениям советского строя в глобальном контексте. Под воздействием Америки и Англии Сталин будет вынужден изменить внутренний курс. /…/ Сознавая потенциальную опасность ситуации, власть предпринимает ряд мер, свидетельствующих о ее намерении восстановить жесткий идеологический режим, ослабленный в период войны».

Поиск внешней угрозы был необходим для оправдания внутренних проблем в социально-экономическом и политическом строе, который был объявлен правящей партией лучшим из существующих. Изъяны в нем свидетельствовали бы о несовершенстве системы Фатеев А. В. Образ врага в советской пропаганде 1945;1954 гг. / Отв. ред. Петрова Н. К. — М: Институт российской истории РАН, 1999. URL http://psyfactor.org/lib/fateev0.htm. .

Не следует забывать, что отношения между западными странами и российским государством всегда строились на определенном противопоставлении. Это связано с пограничным состоянием России в кругу европейских государств.

Россия имеет исключительную значимость для всего дискурса о формировании европейской идентичности, считает И. Нойманн. Вопрос о том, относится ли Россия к Европе — ключевой компонент непрекращающегося дискурса о системе европейской безопасности Нойманн И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей. — М: Новое издательство, 2004. С. 99. «Европейские представления о России демонстрируют выраженную склонность трактовать русских как лиминарный (пограничный) случай европейской идентичности», — пишет Нойманн Там же. С. 102. Таким образом, перед нами классическое противопоставление «свой-чужой», в котором Россия выступает то в роли «своего», то в роли «чужого». Нойманн также отмечает, что именно во время Второй мировой войны связь с прежними репрезентациями была разрушена Там же. С. 140. Европейским и пограничным с ними государствам было необходимо заново создавать международные связи.

Еще одной важной причиной, объясняющей охлаждение отношений между вчерашними союзниками, является ярко выраженная мифологизация российского (в том числе, советского) политического процесса. Политическая мифология является результатом стремления индивидуального и коллективного бессознательного к идеальным моделям мироустройства. Когда привычное мировосприятие распадается (что мы можем наблюдать в военное время), человек оказывается в ситуации ценностной дезориентации, в результате которой включаются защитные механизмы в виде архетипических структур коллективного бессознательного. Все государственные мифологемы различных периодов российской истории, включая советские «мировая революция» и «светлое коммунистическое будущее», строились на одних и тех же постулатах: незавершенность сделанного Россией выбора, возможность его изменить и начать всё сначала; эсхатологическое представление о близящейся катастрофе и чудесном спасении с помощью «русской идеи»; историческая миссия русского народа — спасение всего человечества Руденко З. Ю. Мифологизация российского политического процесса// Гуманитарные исследования. № 2, 2007. С. 16−17.

В ходе Второй мировой войны для Советской России снова становятся актуальны все три постулата: предательство Германии — неверный выбор, который нужно изменить, сама война (и дальнейшая угроза новой, ядерной войны) — близящаяся катастрофа, освобождение стран Восточной Европы и создание социалистического блока как спасение всего человечества.

Свою роль сыграл фактор национальной идеи. В. Э. Багдасарян и С. С. Сулакшин классифицируют национальные идеи по геополитической адресации. При успехах государства на международной арене масштаб идеи увеличивается, выходя за пределы государства или даже континента. Наиболее широкая мировая масштабность для русской идеи была достигнута при выдвижении идеологии коммунизма. На этом уровне грань национальной идеологической доктрины исчезала, понятие расширялось до планетарных масштабов Багдасарян В. Э. Сулакшин С.С. Высшие ценности Российского государства. М: Научный эксперт, 2012. С. 48−50. СССР как страна-победительница могла рассчитывать на экспорт своей идеологии в самых широких масштабах То же можно сказать и о США Соколов И. А. К вопросу о предпосылках и начале холодной войны между Западом и Востоком // Армия и общество. № 4 (36). 2013. Оба государства вступили в войну позже европейских государств и оба считали себя спасителями Европы, что не могло не сказаться на их отношениях.

Подводя итог вышесказанному, можно выделить следующие причины и предпосылки конфронтации СССР и западных стран. Во-первых, это конфликт интересов СССР и союзников по антигитлеровской коалиции в вопросах раздела сфер влияния. Во-вторых, это необходимость поиска «внешних врагов» с целью укрепления действующего режима. В-третьих, это исторически обусловленное пограничное по отношению к европейским государствам положение России в системе международных отношений. В-четвертых, это архетипические представления русского народа о собственной роли в мировой истории и мессианское поведение стран-победительниц по отношению к остальному миру: с одной стороны, СССР как миротворца и борца с империалистами и США как спасителя от «красной угрозы» — с другой.