Особенности географии православия Курганской области

ВВЕДЕНИЕ

Религиозная сфера в последние годы принадлежит к числу наиболее динамично развивающихся в жизни российского общества. На лицо количественный и качественный рост российских религиозных объединений; усиление их экономических возможностей и политической активности; переосмысление всем обществом роли религии в истории и культурной жизни страны. Все это обоснованно усилило интерес к религиозной сфере. Поэтому изучение географии религии в пределах отдельных регионов является актуальной темой исследования.

В связи с актуальностью данной темы целью работы является изучение особенностей географии православия Курганской области.

Исходя из поставленной цели, в работе решаются следующие задачи:

1). Рассмотреть теоретические и методологические подходы к изучению географии религий.

2). Выявить историко-географические этапы становления православия на территории области.

3). Проанализировать территориальные особенности развития православия в Курганской области.

4). Провести социологическое исследование по теме: «География православия Курганской области».

5). Подготовить графические и картографические материалы по проблеме исследования.

Объект исследования: православие в Курганской области.

Предмет исследования: выявление географических особенностей развития православия на территории Курганской области.

Теоретической основой исследования послужили труды Сафронова С. Г., Пучкова П. И., Корпусова И. М., К. Парка, Зайцевой Л. Ю., Тальберга Н. Д. и др.

Методы исследования: литературный, статистический, математический, исторический, картографический, сравнительно-описательный, метод анкетирования, геоинформационный.

Научная новизна работы: впервые проведена систематизация и анализ материалов о географических и историко-географических особенностях развития православия в Курганской области, подготовлены авторские карты.

Практическая значимость: результаты данного исследования могут быть использованы при изучении курса географии населения в ВУЗе, социально-экономической географии России в средней и высшей школе, при организации и анализе деятельности Курганской и Шадринской епархии РПЦ.

Апробация: основные положения дипломной работы были изложены на студенческой научно-практической конференции КГУ в марте 2012 года.

Структура работы: дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Работа включает 52 страницы текста, 5 карт, 4 таблицы, 7 диаграмм, одну анкету.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ГЕОГРАФИИ РЕЛИГИИ

1.1 Предмет и объект исследования географии религии К элементам религиозной сферы кроме человека или группы людей, носителей религиозного сознания в форме веры или религиозно-культурной традиции, можно отнести материальные объекты, организации, общественные институты, прямо или косвенно участвующие в воспроизводстве культа, осуществляемую ими религиозную и нерелигиозную деятельность.

Далеко не вся эта сфера интересует географическую науку. В любом вероисповедании можно выделить, по крайней мере, два слоя. Первый — всеобщие константы. Это догматы и традиции, получившие всеобщее или широкое признание. Второй — материальная, институциональная, символическая оболочка культа, связанная с конкретными социально-экономическими условиями и определенной территорией. Это оболочка исторична и изменяется вместе с окружающим миром, т. е. намного быстрее, чем первый слой. В условиях секуляризованного общества большинство ее компонентов функционирует, подчиняясь вполне рациональным закономерностям, и поэтому данной слой представляет существенный интерес для географической науки. [9]

Соотношение понятий религия и конфессия. Понятие религия шире, чем конфессия (русский эквивалент — вероисповедание), и соответственно сфера интересов географии религии шире, чем географии конфессий (конфессиональной географии). Согласно определению этнологов, конфессия — это кодифицированное вероисповедание, такая религия, догматы и основы вероучения которой «зафиксированы в специальных документах», т. е. изложены средствами языка в священных книгах. Как правило, этот термин применяется к более поздним по происхождению религиям. Сама по себе кодификация вероучения предполагает достаточно высокий уровень организации конфессии: существование оргструктур, духовных и административных центров разного уровня. Большинство современных религий можно отнести к конфессиям. Исключение составляют религиозные верования народов, ведущих традиционный образ жизни. В России это незначительная по доле часть населения, занимающая, однако, огромные по площади территории. Поэтому применяемые в настоящее время как синонимы термины «религия» и «конфессия» не вполне совпадают. [9]

Вопрос об объекте и предмет исследования в зарубежной географии решаются несколько иначе, чем в отечественной. Например, в США предмет географии определяется преимущественно с позиции исследовательского подхода, а не объекта исследования.

Классик европейской географии религии немец М. Бюттнер предложил выделять в религиозной сфере 3 уровня: идеологический (догматы и этика религий), социальный («здание и тело религии»), ландшафтный (все наблюдаемые предметы и явления — природного и антропогенного происхождения, связанные с религией). По его мнению, «предметом географии религии является изучении динамического процесса взаимодействия между религией и окружающей средой (протекающее на всех трех уровнях), обусловленного в каждый момент времени состоянием равновесия между ними (так называемая «бохумская модель»). Она включает 3 стадии — (а) появление (открытие) религии; (b) равновесие; © нарушение устойчивости, за которым следует или разрушение системы, или ее переход в новое состояние. [9]

Однако, во-первых, цикличность такого рода нельзя считать уникальной для географии религии. А во-вторых, выделение таких весьма продолжительных по времени циклов применительно к современным религиям, существующим в секуляризированном обществе, довольно спорно.

Предмет исследования географии религии был обозначен в отдельных религиоведческих дисциплинах (философии религии, социологии религии, истории религии) сквозь призму определения религии как социального или социокультурного феномена включающего, помимо трансцендентной составляющей, материальный объектный мир, организованный в виде определенных институтов (организаций) со свойственной им временной и пространственной эволюцией. [6]

По Сафронову С. Г. предмет географии религии — изучение закономерностей функционирования и развития религиозных территориальных систем или компонентов религиозной сферы, обусловленные их собственной пространственной неоднородностью и неоднородностью социально-экономического и культурного окружения. Исторически в географическом изучении территориальные аспекты развития религии рассматривались с позиции некоторого объектного дуализма. И. Кант рассматривал предметом исследования географии религии отдельную религию, определенный религиозный институт, характеризующийся территориальным развитием. К. Риттер стремился к исследованию, прежде всего, территории, «наполненной» религиозными институтами. [6]

К. Парк выделил два подхода к изучению религии в географической науке: религиозная география и география религий. По его мнению, религиозная география изучает видение географической реальности через призму религии, а география религий занимается исследованием территориальных особенностей воздействия религии на остальные сферы жизнедеятельности.

Содержательная неоднозначность приведенного ряда теоретико-методологических традиций географического изучения религиозной сферы и дуализм в определении предмета актуализирует проблему неопределенности объекта исследования географии религии как самостоятельной науки. [6]

С одной стороны, сам феномен религиозности по своей сути и содержанию, прежде всего, отражает явления, наличие или отсутствие которых недоказуемо научными методами. С другой стороны, самым этим сущностным для религии явлениям свойственно объективироваться. И эти объекты познаваемы научными методами. При этом существует некоторая проблема: многие объекты изучения имеют аналоги в других общественных явлениях, не только в религии. Возникает вопрос об учете специфики религии, как сферы уникального человеческого опыта и общения. [13]

В кандидатской диссертации «Географические аспекты изучения религиозной сферы» С. Г. Сафронов в качестве объекта исследования географии религии называет «территориальные сочетания элементов религиозной сферы (религиозные территориальные системы), состоящие из групп людей, носителей веры: объектов, общественных институтов и явлений, прямо или косвенно связанных с обслуживанием и воспроизводством религиозной сферы и религиозной символики». [15]

С некоторой долей условности такие системы С. Сафронов называет религиозным ландшафтом (для страны в целом). В этот ландшафт им включаются религиозное наследие (в исторической памяти), носители религии — верующие и их организации, деятельность этих организаций, центры управления территориальных единиц (епархии в Русской православной церкви, муфтияты и мухтасибаты у мусульман), а также профессиональная символика, но, конечно, видимой стороной комплексов является материальная база — капитальные сооружения религиозного назначения — храмы, помещения монастырей. [15]

Религиозные территориальные системы в контексте культурного ландшафта. Наиболее широкое определение культурного ландшафта как «целостной и территориально-локализованной совокупности вещества, энергии и информации, сформировавшейся в результате соединенного действия природных процессов и художественно-творческой, интеллектуально-созидательной и рутинной жизнеобеспечивающей деятельности людей», предложил Ю. А. Веденин. Согласно этому определению, основанному на концепции В. И. Вернадского о ноосфере, в состав культурного ландшафта были логично включены не только следствия, результаты человеческой деятельности, но и причины, сама эта деятельность и ее побудительные нематериальные факторы. Причем к результатам деятельности человека отнесены не только материальные объекты, но и духовные ценности. [9]

Сафронов С.Г. говорит об изучении территориальных сочетаний элементов религиозной сферы как подсистемы культурного ландшафта по следующим причинам:

· Элементы религиозной сферы — неотъемлемая часть большинства развитых культурных ландшафтов; процессы секуляризации и десекуляризации, протекающие в современном обществе параллельно, показывают, что, хотя позиции религиозной составляющей культуры оказались в XX в. несколько потеснены, нет никаких поводов говорить о возможном их исчезновении;

· Элементы религиозной сферы составляют систему — взаимосвязаны и взаимообусловлены, взятые вместе образуют новое качество;

· В религиозной сфере хорошо выражены характерные для культурного ландшафта слои — традиционный и инновационный, материальный и духовный; прослеживаются вертикальные (иерархические) и горизонтальные (территориальные) связи между ними;

· Местная специфика религиозной сферы тесно связана с окружающей территорией. [9]

Эта связь может быть непосредственной. Например, у народов, ведущих традиционный образ жизни, определенные природные ландшафты наделяются сакральными свойствами, а их разрушение болезненно влияет на культуру целых народов. Однако, чаще всего, составляющие религиозной подсистемы обусловлены географическим положением, культурным и социально-экономическим потенциалом соответствующей территории. Более четкому оформлению таких территориальных систем способствует развитие территориального деления конфессий. Обычно оно коррелирует с сеткой государственного административного деления.

Для обозначения целостного территориального сочетания элементов религиозной сферы как подсистемы культурного ландшафта Сафронов С. Г. предлагает понятие «религиозного ландшафта». Оно подчеркивает целостность и системность таких территориальных сочетаний, их тесную связь с социально-экономическим и культурным окружением.

Структура религиозной подсистемы культурного ландшафта. С. Г. Сафронов выделяет, по крайней мере, пять слоев в структуре религиозной подсистемы культурного ландшафта.

Религиозное наследие складывается из двух частей. Собственно религиозное наследие — это элементы, которые уже нельзя отнести к современной творческой практике, существующие в виде артефактов и музеефицированных ценностей. Подчас данное наследие трудно отделить от «исторической религиозной памяти», которая заложена в этнической, социальной и территориальной самоидентификации людей. Она может и не быть активно востребована, но готова проявиться в любой момент, особенно в сложных и конфликтных ситуациях жизни общества и отдельного человека. Историческая память — естественная основа религиозности, позволяющая религии возрождаться после десятилетий забвения и достаточно уверенно существовать в секуляризированном обществе.

Религиозный «базис» — основа религиозной подсистемы. Он включает в себя активную часть верующих и различные формы их объединений. В большинстве случаев нормальная религиозная жизнь невозможна, с одной стороны, без главного носителя веры, человека или группы людей, а с другой — сообщества единоверцев, отправляющих общий культ. Мощность и состояние этого слоя в значительной степени характеризует ситуацию в религиозной сфере.

К «базису» относятся объединения верующих для совместной некультовой деятельности: братства, сестричества, общины милосердия, религиозно-просветительские общества и другие. В перспективе «каркасом» православной инфраструктуры в России должны стать монастыри. Отличаясь от объединений другого типа особыми формами религиозного служения, организационными и экономическими возможностями, они могут совмещать основные формы культовой и некультовой деятельности. [9]

Религиозная «надстройка» — одна из наиболее динамичных частей конфессионального ландшафта, включающая органы управления религиозных объединений. Ее главные функции — сохранение основ вероисповедания; воспроизводство компонент религиозной подсистемы, прежде всего иерархической и кадровой; обеспечение церковного суда. Она наиболее сильна в тех конфессиях, (например, в православии), где имеет каноническую основу. В исламе, где органы управления не обладают какой-либо сакральной властью, структура надстройки может быстро меняться.

Деятельность религиозных организаций и верующих. Она может инициироваться сверху — «надстройкой», и снизу — со стороны «базиса». Без учета религиозной культовой деятельности этот слой пока весьма тонок, особенно в географическом плане. Большая часть религиозной некультовой и нерелигиозной деятельности пока сосредоточена в ограниченном числе центров, круг которых, однако, постоянно расширяется.

Наиболее заметной составляющей этого слоя сегодня является духовное образование. Ускоренное развитие сети средних специальных и высших религиозных учебных заведений вызвано кадровой проблемой, остро стоящей перед большинством российских конфессий. В православии, например, пастырские курсы и училища за последние годы появились в большинстве епархий. Воскресные школы нормально функционируют в основном в крупных городах при богатых приходах.

Перечень видов деятельности религиозных объединений значительно обогатился за счет форм, не связанных напрямую с потребностями культа. Примерно пятая часть православных епархий в России имеет выход на местное телевидение и радио, более половины выпускают собственные газеты и журналы. [9]

Религиозная символика. Символическое осмысление мира — один из важнейших результатов религиозной жизни. Многие компоненты культурного ландшафта несут на себе определенную религиозную символику. Она может иметь сакральную составляющую (места явления чудотворных икон и подвигов святых) и может иметь «земную» природу. Символическое пространство не определено раз и навсегда, его разнообразие зависит не только от насыщенности ландшафта объектами и явлениями, но и от способности населения (не только верующих) их воспринять. В этом случае, говоря словами Ю. А. Веденина, «география изучает не только реальную природу, экономику, население, но и «топографию сознания». [9]

Постепенно, по мере востребования религиозного наследия обогащается представление людей об окружающем пространстве, возрождаются утраченные символы. Живая культура созидает новую символику ландшафта, обогащает традицию и питает историческую память людей, сама рано или поздно становится наследием. В религиозной сфере возникает своеобразный круговорот: наследие — практика — символика — наследие.

1.2 Методологические подходы к изучению географии православия

География религий в мировой науке направление сравнительно давнее. В этой тематике писали многие известные ученые и философы. Достаточно вспомнить И. Канта, К. Риттера, Э. Реклю, А. Геттнера, А. Филипсона, М. Бютнера; все они, так или иначе, работали в этом направлении. В современной западной географии тема исследования религий представлена достаточно хорошо. Особенно в таких направлениях, как гуманистическая или феноменологическая география. [13]

География религии — относительно молодая научная дисциплина в системе географического знания. Её возникновение относят ко второй половине XX века. Областью развития географического знания о религии являлись развитые в западноевропейской и американской науке география культуры, антропогеография, гуманистическая география. В советской географии исследование религиозной сферы являлось задачей этнической географии. [6]

Вместе с тем в нашей стране география религий активно разрабатывается сравнительно недавно. По понятным причинам в советский период времени вопросы, связанные с изучением религий вообще и в географии в частности, были представлены незначительно. Хотя и в это время в 1975 г. выходит книга П. И. Пучкова «Современная география религий». В 60-х годах публикуются издания о распространении религий в различных частях света, например «Религии стран Африки» и т. п.

С конца 80-х начала 90-х годов количество публикаций по данной тематике резко возрастает. Проводятся многочисленные исследования, тема религий попадает в сферу внимания философов, социологов, историков, появляются такие направления, как религиоведение и теология. Защищаются диссертации, тема постоянно институализируется. Вместе с тем остается ряд трудностей теоретического и методического характера, что совершенно нормально для любого направления в науке. Но в географии религий они носят специфические черты. [13]

Анализ исторического развития географического знания о религии позволяет выделить несколько теоретико-методологических традиций исследования религиозной сферы:

-страноведческую традицию: описание религиозных институтов отдельных стран как элемента их страноведческого образа; развитие страноведческой традиции было сопряжено с картографированием религиозной сферы и историко-географическим библейским страноведением;

-культурно-ландшафтную традицию: религиозная сфера рассматривается как вид культурного ландшафта, либо как его пласт, подсистема;

-туристско-рекреационную традицию: изучение феномена паломничества и религиозного туризма;

-экологическую традицию: исследуется влияние религиозных культов и действий на экологическое состояние географической среды и особенности теологической рефлексии на глобальные экологические проблемы мира;

— территориально-структурную традицию: изучение религиозной сферы и ее элементов в рамках теории территориальных социально-экономических систем. [6]

К началу религиозного возрождения в бывшем СССР география религии за рубежом прошла уже довольно длительный и плодотворный путь (по С.Г. Сафронову).

1). Религиозная география — предшественница географии религии. До того, как возникла собственно география религии как научное направление, было выполнено немало работ, касавшихся территориального аспекта функционирования религиозной сферы. Анализ главных направлений таких исследований в зарубежной географии провела в статье «География и религия: сдвиги и перспективы» Л. Конг.

Влияние религии на географию возникло и проявилось давно. Сначала в форме господствовавшего мировоззрения, утверждавшего, что мир — это манифестация, проявление высшего замысла (VI-VII вв. до н.э. — милетская школа: Анаксимандр и Гекатей), а основной целью ученых является поиск его проявлений в окружающем ландшафте. [9]

Позже, в эпоху Средневековья, в католической среде получили развитие еще две ветви религиозной географии: историческая география библейских текстов (biblical geography) и духовная, церковная география (ecclesiastical geography). Задачей первой была пространственная иллюстрация и территориальная реконструкция событий, описанных в Библии. Сегодня на основе современных методов исследований эта ветвь превратилась в интересную и важную часть исторической географии Ближнего Востока. Вторая — ставила своей целью наглядную демонстрацию расширения христианского, прежде всего католического, мира, а начиная с середины XVII в. давала характеристику зон влияния основных противостоящих, конкурирующих с ним религий. Работы такого рода, выполненные в XVII—XVIII вв. можно отнести к религиозной географии, основанной на господствовавшем метафизическом мировоззрении, социальном заказе официальной католической церкви и экспансионистско настроенных правительств ряда государств. Тем не менее, собранные религиозной географией картографический и фактологический материалы стали фундаментом для последующих исследований.

2). Географический детерминизм и поссибилизм. Быстрое развитие естествознания и накопление информации об окружающем мире, эволюционистско-прогрессистская ориентация науки привели во второй половине XIX века к появлению в разных отраслях знания детерминистского подхода. С него, пожалуй, география религии берет начало как научное направление. [9]

Подходы к исследованию влияния окружающей среды на религиозные представления людей, механизмы зарождения монотеистических религий и первобытных верований наиболее ярко продемонстрировала в своей работе «Влияние географического окружения» ученица Ф. Ратцеля Эллен Сэмпл. Однако то, что связь «окружающая среда — религиозные представления человека» изучалась последователями географического детерминизма только в одном направлении, резко ограничило применение этого подхода. Пока дело касалось примитивных религий и обществ все шло хорошо, но при рассмотрении более сложных общественных систем появлялись многочисленные нерешенные вопросы и противоречия. Они «обходились» с помощью «подбора» необходимых фактов и игнорирования остальных. Различные методические вариации на основе детерминистской и немного позднее поссибилистской парадигм не давали ответа на весьма существенный вопрос о «наличии или отсутствии обратной связи, т. е. о влиянии религиозных представлений человека на окружающую среду». Его разрешение было отложено до средины XX в. [9]

3). Экология религии. Наследником детерминистского подхода вначале 1960;х гг. стала экология религии — направление, возникшее в рамках истории и этнографии в связи с обострением экологических проблем. На первый план оно выдвинуло изучение влияния религии через культуру, социальную организацию общества на окружающую среду. Слабостью эколого-религиозного подхода можно считать:

· преимущественное внимание лишь к биолого-экологической стороне взаимодействия человека и природы.

· его ограниченность из-за все возрастающего размера хозяйственной деятельности людей, секуляризации общества и, следовательно, усиления закономерностей внерелигиозного характера, движущих развитием человечества сегодня. Методы экологии религии применимы или для целей историко-географических исследований, или для изучения культуры этносов, ведущих традиционный образ жизни, например, многочисленных народов российского Севера. [9]

4). Социо-культурный подход. В первой половине ХХ века, отмеченной бурным техническим прогрессом и социально-политическими катаклизмами, понимание самоценности человека, его внутреннего мира, влияния психологических моментов на самые разные сферы деятельности еще не созрело. Однако в самом начале века, в 1905 году, вышла в свет работа М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», оказавшая огромное влияние на все научные направления, занимающиеся религиозной сферой, в том числе и на географию религии. В ней, по словам автора, исследуется «обусловленность хозяйственного мышления и „этоса“ данной формы хозяйствования определенной религиозной направленностью», на примере «рациональной этики аскетического протестантизма». Впервые на основе междисциплинарного подхода исследовалась обратная связь: влияния религии на социально-экономическую сферу общества. Несмотря на то, что книга Вебера относится к числу работ по классической социологии, в ней присутствует пространственный аспект: протестантизм сравнивается с католицизмом не абстрактно, а на основе данных о населении и экономике конкретных европейских стран, где эти вероисповедания и характерный для них хозяйственный «этос» получили распространение.

В географии религии работы, посвященные влиянию религиозного сознания на природу и социально-экономическую сферу общества стали появляться только после второй мировой войны. Главное место здесь занял социо-культурный подход, сосредоточившийся на исследовании воздействия религиозных факторов на социально-экономический и культурный ландшафт и его элементы: формы расселения, транспортную сеть, систему землепользования, а также на особенности обычаев, привычек, навыков людей и т. д. [9]

5). Современный этап. По мнению В. Зелинского и Л. Конг, начиная с 1960х гг. в англо-американской географии возобладал плюрализм мнений и подходов. Это выразилось в появлении исследований самой разной ориентации и направленности.

1. В рамках традиционной культурной географии большинство статей посвящено изучению влияния религии на ландшафт, который является отправным пунктом исследований. Традиционные объекты изучения — рисунок системы расселения и структура землепользования. Кроме того, большое значение приобрела география непосредственно культовых сооружений — храмов, святых мест, кладбищ. Важным моментом является предположение, что культура не очень секуляризирована и целостна, т. е. непротиворечива и неконфликтна.

2. Новая культурная география родилась из признания того, что, как правило, в каждом обществе сосуществуют несколько культур: доминирующая или доминирующие и подчиненные. Они имеют конфликтующие интересы. По мере изменения их соотношения и эволюции меняется символическая структура окружающего пространства: назначение и функции культовых сооружений, тех или иных объектов, территорий. [9]

Логичным развитием этого направления было появление географии «церковного сопротивления», а также других неканонических религий, местных фольклорных верований, мифов и прочих результатов религиозного опыта. В рамках этого направления развивается также география религиозных миграций, изучающая организацию и направления паломничества. Все более актуальным становится сегодня анализ процесса секуляризации и десекуляризации. Это позволяет географии религий избежать превращения в чисто историческую науку, а также исследовать весьма «географичные» и неоднозначные процессы — рост религиозного фундаментализма в странах Ближнего Востока и повышение интереса к религии в странах Восточной Европы.

3. По-прежнему пользуется популярностью заимствованное у историков и этнографов «зеленое направление». Однако отмеченные выше слабости экологии религии серьезно ограничивают масштабы исследований и их результаты.

4. Все перечисленные выше направления пользуются материалами современной «ecclesiastical geography»: применяют различные способы картографирования конфессиональных общностей и используют статистические данные, где это необходимо и возможно, для анализа динамики и состава верующих. [9]

Обозначилась своеобразная специализация религиозно-географических исследований в Европе и США. Центр географии религии Старого Света — ФРГ. Свою родословную немецкая ветвь ведет от И. Канта. Здесь выходит много теоретических, дискуссионных работ, а с 1985 г. издаются тематические сборники серии «Основные вопросы географии религии». Из английских исследований, выполненных в духе классического направления, Сафронов С. Г. отмечает монографию Дж. Гея «География религии в Англии». В ней акцент сделан на исторических аспектах формирования религиозного пространства страны, относительно кратко изложена современная ситуация, а конфессиональ6ное районирование базируется на сетке историко-географических областей. [9]

В США преобладают эмпирические исследования. Большинство из них охватывает небольшие районы, отдельные конфессиональные группы, реже территории целых государств или обширных регионов. По мнению В. Зелинского, причина этого — отсутствие надежных, в первую очередь, статистических данных. В США сбор таких сведений в обязательном порядке государственными органами запрещен законом. Поэтому большинство ученых предпочитают основываться на личных, более достоверных, но ограниченных материалах и впечатлениях.

Однако, занимаясь небольшими районами или отдельными отраслевыми вопросами географии религии, трудно составить общую картину, систематизировать накопленный материал, без чего исследования сильно проигрывают. Поэтому важной задачей является синтез указанных выше подходов и направлений применительно к территории крупных стран и регионов. К такого рода работам можно отнести статью В. Зелинского, написанную в начале 1960;х гг. и вошедшую позднее в ставшую классической монографию «Культурная география США». В ней отразилась тенденция к синтезу в географии религии. Автор попытался, основываясь на статистических данных по каждой деноминации в разрезе графств и привлекая разнообразный историко-этнографический материал, охарактеризовать размещение, количественное и качественное соотношение различных деноминаций в США. Применив достаточно стандартные методы картографирования, он получил ряд интересных и поучительных результатов, провел конфессиональное районирование страны, уделив особое внимание проблеме существования районов в реальной действительности. [9]

Основные направления исследований по географии религии в отечественной географии. Первые шаги, в основном связанные с картографированием и фискальным отслеживанием сфер влияния основных религиозных вероисповеданий, были сделаны в XIX веке специалистами Министерства внутренних дел Российской империи. В дореволюционной России и СССР география религии как самостоятельное направление не развивалось, хотя было собрано немало исторических, этнографических, статистических и даже картографических материалов, обозревающих религиозную сферу. Из работ, вышедших в советский период и напрямую посвященных религиозно-географической тематике, выделяется монография П. И. Пучкова «Современная география религий», в которой отдельная глава была посвящена верованиям народов СССР, и параграф из справочника С. И. Брука «Население мира».

Большинство работ отечественных авторов последних десяти лет XX века можно разделить на 4 направления. [9]

1. Этнографическое — главное и единственное направление, существовавшее в советский период. Занимается описанием обрядов, догматов и этапов распространения основных религиозных традиций в связи с изменениями ареалов расселения главных этнических групп, их носителей. Общая картина обычно дополняется географией более мелких религиозных направлений и сект.

2. Историко-географическое. Главная его задача — найти объяснение особенностей современной ситуации в религиозной сфере России, исходя из географо-геополитической интерпретации церковной истории.

3. Современная модификация церковной географии рассматривает распространение действующих общин разных вероисповеданий, опираясь на данные единственного относительно точного источника информации — официальной государственной регистрации религиозных объединений. Это важный шаг в анализе современной ситуации, база для дальнейших исследований.

4. Комплексное, цель которого от описания и анализа «отраслевых» компонентов религиозной сферы перейти к районированию территории по религиозному признаку. Она неизбежно потребует от исследователей определение того, что представляет собой конфессиональный район. Одна из первых работ в этом ряду посвящена географии религии в Дагестане. В ней впервые сделана попытка ввести на эмпирическом уровне понятие «конфессионально пространства» как исторически сложившегося соотношения сфер влияния разных религий.

ГЛАВА II. ГЕОГРАФИЯ ПРАВОСЛАВИЯ КУРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ

2.1 Историко-географические особенности развития православия на территории Курганской области Распространение христианства в Сибири и, в частности, на территории современной Курганской области началось одновременно с присоединением ее к России, с походов Ермака, который имел в своих отрядах подвижную часовню с иконами и священнослужителей. С постепенным освоением Сибири увеличивалось количество русских поселенцев.

Заселение Сибири одновременно совершалось и в христианском отношении через сооружение часовен, церквей и монастырей. Там, где русские ставили острог или укрепление, — они строили церковь, а там, где основывали город, — возводили еще и монастырь. Одними из первых на территории Зауралья были основаны Успенский Далматовский монастырь (1644 г.), Рафаиловский монастырь (1651г.) и заимка Устюжского монастыря (1668 г.) на р. Исеть; Богоявленская церковь г. Катайска (1660−1670-е гг.), храм Святой Троицы в селе Маслянское (1700г.), Флоро-Лавровская церковь в крепости Белоярской (1711 г.), Кирилловская церковь в селе Кислянском (1721 г.), Богоявленский храм с. Усть-Миасское (1728 г.), церкви в селах Черемуховском и Усть-Суерском (1733 г.). [13]

С 1620 г. в Сибири была учреждена особая епархия с кафедрой в г. Тобольске, который с 1590 г. был назначен вместо Тюмени главным городом Сибири. Здешние иерархи сначала именовались Сибирскими и Тобольскими, а с 1721 г. (после учреждения в Иркутске отдельной епархии) Тобольскими и Сибирскими. В 1782 г. после реформы местного управления Тобольская губерния была разделена на уезды, среди которых был и Курганский. Курган получил статус уездного города. В соответствии с этим была преобразована и церковно-административная система; появляется Курганский духовный заказ.

К началу XIX века территория современной Курганской области входила в состав трех епархий: Тобольской, Оренбургской и Пермской, которые соответствовали Тобольской, Оренбургской и Пермской губерниям и Курганскому, Челябинскому и Шадринскому уездам. До середины XIX века население нашего региона было, в основном, православного вероисповедания. Но с 1863 г. после подавления восстания в Польше, в Зауралье резко возросло число ссыльных поляков, появились немцы, евреи, люди других национальностей, которые создавали свои религиозные общины. [13]

В 1885 г. Шадринский уезд Пермской епархии отошел ко вновь образованной Екатеринбургской епархии. С 1923 года территория современной Курганской области вошла в состав Екатеринбургской епархии, из которой была выделена решением Священного Синода 23 февраля 1993 года. [30]

За три с половиной века существования православия на территории Курганской области были построено свыше 140 храмов. На основании их анализа нами выделены 7 исторических периодов строительства православных объектов в пределах Курганской области и построена карта. /ПРИЛОЖЕНИЕ 1/

1. XVII век. К этому периоду относится строительство первых монастырей и деревянных храмов в слободах и острогах на севере и северо-западе области в районах раннего заселения в бассейне р. Исеть.

2. XVIII век. Отмечается активное строительство на севере и западе области в бассейнах рек Исети, Миасса и Тобола, на юге области в оборонительных крепостях. Период строительства первых каменных церквей, единицы из которых сохранились до настоящего времени (Николаевская церковь г. Далматово, Спасо-Преображенский собор и Свято-Никольский храм г. Шадринска).

3. Первая половина XIX века. Активно начинают строиться храмы на востоке области. Некоторые храмы сохранились до настоящего времени, хотя и в значительно поврежденном состоянии. Многие из храмов этого периода являются культурными памятниками (Храм Трех святителей в с. Карачельское, Церковь Флора и Лавра в с. Белоярское, Храм Святых Апостолов Петра и Павла г. Куртамыша, Свято-Никольская церковь с. Таловка, Крестовоздвиженская церковь в селе Звериноголовское и др.).

4. Вторая половина XIX века. В этот период построено максимальное количество объектов, что связанно с активным освоением территории, накоплением материальных ресурсов для строительства храмов, очень высокой долей населения православного вероисповедания. Наблюдалось активное строительство на северо-западе, западе, юго-западе области и вдоль р. Тобол.

5. Начало XX века (дореволюционный период). Самый активный период строительства, когда было построено большое количество храмов менее чем за 20 лет, том числе в новых населенных пунктах вдоль Транссибирской магистрали.

6. Советский период. Отмечается гонением на церковь, преследованием верующих и священнослужителей, активным разрушение или закрытием практически всех церквей и монастырей. Строятся только 2 новых храма: в с. Боровлянка Притобольного района и в поселке Смолино.

7. Постсоветский (современный) период. Характеризуется свободой деятельности церкви; в этот период происходит выделение Курганской и Шадринской епархии из Екатеринбургской в 1993 году. Отмечается постепенное восстановление и возрождение церковной жизни, образование новых монастырей (Свято-Казанского Чимеевского монастыря и Монастыря Похвалы Божией Матери в селе Боровское). Наблюдается активное строительство новых и восстановление старых церквей, особенно в городе Кургане, на юго-западе и востоке области, где ощущается сильная нехватка храмов. Многие церкви в настоящее время закладываются или продолжают строиться.

Таким образом, православие на территории Курганской области существует и развивается в течение трех с половиной веков. За это время отмечались как пики строительства храмов и развития монастырей (XIX — начало XX веков), так и спады (советское время), когда так или иначе пострадал практически каждый храм, а многие были закрыты или даже разрушены.

2.2 Территориальные особенности развития православия на территории области

2.2.1 Курганская и Шадринская епархия

Курганская и Шадринская епархия — епархия Русской православной церкви, которая объединяет приходы и монастыри на территории Курганской области. Основана 23 февраля 1993 года. Кафедральные храмы: Кафедральный Собор Александра Невского в г. Кургане и храм Святителя Николая в г. Шадринске. Площадь епархии составляет 71,49 тыс. км2. На территории области проживают 910.8 тыс. человек: русские (92,5%), татары (1,9%), башкиры (1,4%), казахи (1,3%), украинцы (0,8%) и др. [31]

В настоящее время территория Курганской и Шадринской епархии разделена на 7 благочиний: 1. Центральное (Кетовский, Белозерский, Варгашинский, Притобольный, Половинский, Шатровский районы и р.п. Красный Октябрь Каргапольского района); 2. Северное (Катайский, Далматовский, Шадринский и Каргапольский районы без р.п. Красный Октябрь); 3. Южное (Куртамышский, Альменевский, Целинный и Звериноголовский районы); 4. Западное (Юргамышский, Мишкинский, Шумихинский, Щучанский и Сафакулевский районы); 5. Восточное (Лебяжьевский, Макушинский, Петуховский, Мокроусовский и Частоозерский районы); 6. Курганское городское благочиние (объединяет 9 приходов г. Кургана и п. КГСХА Кетовского района); 7. Шадринское городское благочиние (приходы Спасо-Преображенского, Воскресенского храмов и Никольский храм в геронтологическом центре «Спутник», в городе Шадринске). /ПРИЛОЖЕНИЕ 2/

На территории епархии действуют 100 приходов (из них 74 юридически зарегистрированных), 70 действующих храмов, 21 домовой храм, 18 строящихся храмов, 4 монастыря, и 15 часовен. [26]

В Курганском епархиальном управлении действует 6 отделов, осуществляющих на территории области разнообразную деятельность: 1. Отдел религиозного образования и катехизации; 2. Миссионерский отдел; 3. Отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами; 4. Отдел по работе с молодежью; 5. Отдел благотворительности, социального служения и взаимодействия с медицинскими учреждениями; 6. Паломнический отдел.

Духовно-просветительские центры, катехизаторские, педагогические курсы, лектории, общества. 1. Центр духовно-нравственного воспитания (методический центр в г. Шадринске); 2. Общество православных психологов, педагогов и врачей (г. Курган); 3. Общество православных следопытов; 4. Общество «Трезвение» (п. Увал г. Кургана); 5. Детский православный летний лагерь (ДОЛ «Аврора», Кетовский р-н.); 6. Сестры милосердия (при Курганском областном госпитале для ветеранов войн в городе Кургане); 7. Общество сщмч. Ермогена (г. Шадринск); 8. Православное просветительское общество города Шадринска и Шадринского района в честь архимандрита Антонина Капустина. [26]

В Курганской области в 2011 году действовало около 50 воскресных школ, которые являются важнейшими составляющими просветительской деятельности епархии. В них обучаются около тысячи человек. Почти при всех воскресных школах имеются приходские библиотеки. В городе Кургане действуют 3 православных общеобразовательных учреждения: 1). НОУ «Православная школа во имя Александра Невского»; 2). Курганская областная Лига кадет; 3). Православный класс в МОУ «СОШ № 29» г. Кургана.

2.2.2 Монастыри В Курганской области расположены четыре епархиальных монастыря — 2 мужских и 2 женских, что составляет 0,8% от всех монастырей в России. В УрФО Курганская и Шадринская епархия по числу монастырей делит 3−4 места (из 8 епархий) с Тобольской и Тюменской, уступая Екатеринбургской и Верхотурской (4 мужских и 6 женских), а также Каменской и Алапаевской (2 мужских и 3 женских монастыря), расположенных на территории Свердловской области. Все монастыри Курганской епархии посвящены Божией Матери: в честь её праздников или икон. [30]

Монастыри Курганской епархии: 1. Свято-Успенский Далматовский мужской монастырь; 2. Свято-Казанский Чимеевский мужской монастырь; 3. Свято-Введенский женский монастырь (с. Верхняя Теча); 4. Монастырь Похвалы Божией Матери (с. Боровское). Монастыри расположены в самой раннезаселённой и густонаселенной территории на севере и северо-западе области; 3 монастыря — в долине р. Исеть и её притоков, 1 монастырь (Чимеевский) в долине реки Нияп — притока р. Тобол.

По состоянию на начало 2010 г. общее количество насельников мужских монастырей (монашествующих и послушников) составляет 18 человек, а общее количество насельниц женских монастырей (монашествующих и послушниц) — 52 человека. На конец 2011 г. в епархии 8 мантийных монахов, 9 мантийных монахинь и 4 схимонахини. [30]

1. Свято-Успенский Далматовский мужской монастырь (г. Далматово). Это единственный сохранившийся в области крупнейший монастырский комплекс XVII века. Основан в 1644 г. на берегу р. Исети в месте, называемом «Белое городище», иноком Далматом, старцем Невьянского Богоявленского мужского монастыря. [5]

В ХVII в. монастырь не раз подвергался разрушению от калмыков и башкир (в 1651, 1662 гг.), но его восстанавливали. Обладая значительными земельными владениями, к середине XVIII в. по ряду экономических показателей монастырь занимал первое место среди обителей восточной части Российской империи.

Далматовский монастырь был центром духовного просвещения и образования Сибири. В 1714 г. в монастыре было открыто первое в Зауралье училище для детей церковнослужителей, в 1735 г. создана славяно-греко-российская школа, в 1761 г. — семинария, в 1816 г. — уездное духовное училище. В монастыре имелась богатая библиотека, первое упоминание о которой относится к 1679 г.

В Далматовском училище воспитывались будущий начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин), изобретатель радио А. С. Попов, поэт А. Ф. Мерзляков, организатор Томского университета и попечитель Западно-Сибирского учебного округа В. М. Флоринский, полярный исследователь К. Д. Носилов и др.

После Октябрьской революции 1917 г. монастырь преобразовали в музей, но уже в 1930 г. единственный на Урале музей-монастырь был закрыт.

Сразу после окончания войны на территории монастыря разместили завод «Молмашстрой». Несмотря на то, что уже с 1952 г. монастырь был памятником местного значения, а с 1974 г. — республиканского значения, приспособление исторических построек и территории монастыря под нужды завода привело к многочисленным повреждениям и значимым утратам.

В сентябре 1989 г. в Далматово была зарегистрирована православная община. Решением Священного Синода от 6 мая 1992 г. монастырь был возрожден.

В 1994 г. были обретены мощи прп. Далмата Исетского, которые в настоящее время покоятся в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». В 2004 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II он был прославлен в лике Собора Сибирских святых.

Святыни обители: мощи прп. Далмата Исетского, ковчеги с частицами мощей прпп. отцов Киево-Печерских и других святых, а также список Порт-Артурской иконы Божией Матери.

Действующие храмы: 1. В честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» с крестильной церковью в честь собора свв. 70-ти апостолов; 2. Надвратная церковь св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Приписным к монастырю храмом является церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи в селе Широковское Далматовского района. [26]

К монастырю относятся часовни: 1. Часовня на Успенской площади г. Далматово перед входом в монастырь; 2. Часовня с купальней на источнике преп. Далмата близ монастыря (с западной стороны: у подошвы холма, на котором расположен монастырь).

На попечении обители находятся дом престарелых, наркологический реабилитационный центр, воскресная школа, на базе которой работает региональное движение общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей».

2. Свято-Казанский Чимеевский мужской монастырь (с. Чимеево Белозерского района). В этом монастыре находится чудотворная икона Чимеевской (Казанской) Божьей Матери, прославленная на всю Россию и зарубежье.

Монастырь образован 17 июля 2002 года из Казанского прихода села Чимеево. Первое упоминание о селе Чимеево относится к 1681 году. Слобода быстро разрасталась, и перед жителями остро встал вопрос о необходимости православного храма. Вскоре был построен и освящен первый деревянный храм в честь Святых равноапостольных царя Константина и царицы Елены. Сколько после этого прошло времени — неизвестно, но предание сообщает о совершенно чудесном событии, которое полностью изменило дальнейшую историю Чимеевской слободы. Предположительно в первой половине семнадцатого столетия в один светлый и солнечный день дети, игравшие недалеко от реки, увидели, как по ней медленно, стоя вертикально, против течения плывет большая икона Пресвятой Богородицы и Богомладенца Христа. Икона Царицы Небесной и Богомладенца Христа довольно большого размера: 108 на 89 см. Написана на трех досках, скрепленных сквозными шпонками. На полях иконы изображены два предстоящих святых: Иерусалимский Патриарх Модест и Пророк Илия. Чимеевская икона относится к иконографическому типу Богородичной иконы «Казанская».

Одновременно с пришествием иконы Пресвятой Богородицы случилось еще одно чудесное явление. Вода в чимеевской округе всегда была неважного качества, так как вокруг много болот. И вдруг недалеко от Чимеево, в сосновом бору, заметили появление родника, который забил из-под холма. Водица этого родничка была необыкновенной чистоты и вкуса. Было также замечено, что вода помогает и от разных немощей, а если облиться ей — снимает усталость, обдает жаром и вселяет в сердце радость. Поэтому появление источника связали с пришествием в эту местность иконы Царицы Небесной.

Наступил ноябрь 1770 года. По неосторожности истопника деревянный храм сгорает. Когда люди пришли разгребать пепелище, оставшееся от храма, то обнаружили Святую икону Царицы Небесной, которая по милости Божьей осталась цела и была совершенно не тронута пожаром. В 1774 году была построена новая церковь, в которой и находился Чудотворный образ Царицы Небесной, чудесным образом сохранившийся в огне. От святого образа продолжали происходить разные чудотворения, и в знак благодарности и любви к Царице Небесной жители Чимеево и близлежащих сел и деревень пожаловали для святой иконы ризу, украшенную дорогими камнями.

В 1887 году церковь совершенно пришла в ветхость, и в 1890 году был построен и освящен новый храм в честь Казанской иконы Божьей Матери в с. Чимеево.

В 1937 году храм закрыли, его настоятель был расстрелян. В 1943 году храм переоборудовали под зерносклад. Иконы срывали и сбрасывали в алтарь. Когда дело дошло до Чудотворного образа, то несколько человек не могли сдвинуть икону с места. Председатель местного сельсовета Гурьян Гладков хотел топором разрубить образ Богоматери, но невидимой силой был отброшен назад; у него открылось сильное кровотечение из носа и рта, и через три дня он умер.

В 1947 году по просьбам прихожан храм вернули верующим. В 1979 году был очищен Святой источник, засыпанный и превращенный в помойку безбожными властями.

В 1990;е годы произошел распад СССР, образовалась Курганская епархия, прекратились гонения на церковь; тогда же стали собираться и записываться чудотворения от Чимеевского образа Пресвятой Богородицы. Слава о чудотворениях Чимеевской иконы Божьей Матери стала широко распространяться, привлекая паломников из разных уголков России и зарубежья: Германии, Казахстана, стран Средней Азии и др.

В 2002 году Казанский храм был преобразован в монастырь. В настоящее время в состав братии монастыря входят: один игумен — настоятель обители, два иеромонаха, два иеродиакона, мантийный монах, иноки и послушники. В клир монастыря входит также один иерей. [26]