Основные хозяйственные занятия осетин XVII-XIX вв

СОДЕРЖАНИЕ Введение Глава I. Земледелие

1.1 Орудия труда

1.2 Выращиваемые культуры

1.3 Удобрения, системы орошения Глава II. Животноводство

2.1 Разведение крупного рогатого скота

2.2 Разведение мелкого рогатого скота

2.3 Коневодство Глава III. Домашние промыслы и ремесла

3.1 Обработка камня

3.2 Обработка шерсти

3.3 Обработка дерева

3.4 Обработка кости и рога Заключение Список источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Географические условия территории, занимаемой осетинами, во многом определили своеобразие исторического развития этого народа, особенности его хозяйства, быта и культуры.

С присоединением Осетии к России в конце XVIII в. начался новый этап в национальном развитии осетин. Одним из важных результатов этого события было переселение в первой половине XIX в. значительной части иронцев и дигорцев на равнину Северного Кавказа и образование здесь крупных поселений. Это привело к росту их экономики и развитию культуры, сделало земледелие главным занятием, способствовало появлению новых отраслей хозяйства (садоводства, огородничества, выращивания новых зерновых и технических культур), развитию осетинской народности.

Высокогорные районы Осетии отличались не только труднодоступностью и суровым климатом, но и отсутствием крупных лесных массивов. Это обстоятельство сказалось на всем хозяйстве горцев, на облике построек, воздвигавшихся здесь в основном из камня. Выгодное географическое положение Осетии помогло осетинскому народу выжить в самые тяжелые времена, укрепить оборону, наладить отношения с соседями.

Основными поставщиками леса, употреблявшегося главным образом для строительства хозяйственных помещений, были жители верховья Большой Лиахвы, славившиеся своим мастерством в обработке дерева. Изделия этих мастеров — различные сельскохозяйственные орудия, предметы домашнего обихода — продавались во всех районах Центральной и Северной Осетии.

Главной отраслью экономики было сельское хозяйство. От успехов и возможностей сельского хозяйства зависело не только благосостояние народа, но и темпы общественного развития. Основными занятиями осетин издавна являлись земледелие на равнине и скотоводство в горах. Появление первых важнейших орудий сельского хозяйства у осетин относится еще к аланской эпохе, а в некоторых случаях и к более отдаленному периоду.

В хозяйстве осетин важное значение занимали домашние и кустарные промыслы. Наибольшее развитие получили те, которые обеспечивались местным сырьем. К ним относятся: производство сукна, приготовление сыра, масла, изготовление деревянных изделий.

Одним из древнейших занятий осетин была обработка шерсти. Многие названия частей ткацкого станка, веретена и шерсти имеют древнеиранские названия. Как указывают дореволюционные авторы, осетинские сукна отличались высоким качеством и славились по всему Кавказу.

Чрезвычайно богато и разнообразно прикладное и изобразительное искусство осетин: орнамент, резьба по дереву, вышивка, резьба по камню.

Цель данной работы: изучение основных хозяйственных занятий осетинского народа.

Для осуществления вышепоставленной цели необходимо решить следующие задачи:

— проанализировать основные принципы земледелия: используемые орудия труда, наиболее распространенные выращиваемые культуры, применяемые удобрения, системы орошения;

— изучить процессы животноводства: разведение крупного рогатого скота, разведение мелкого рогатого скота, коневодство;

— дать характеристику традиционных домашних промыслов и ремесел осетин, таких как обработка камня, обработка шерсти, обработка дерева, обработка кости и рога.

Хронологические рамки исследования включают XVIII — XIX века. В этот период хозяйство осетин еще носило натуральный характер.

Территориальные рамки исследования — территория Северной Осетии, расположенной в самом сердце Кавказа. Потеряв в XIV в. равнину, осетины сохранили за собой центральные ущелья по обеим сторонам Главного хребта. Северокавказская территория Осетии расположена в бассейне Терека и его притоков.

Историографический обзор. Осетию стали изучать еще в дореволюционное время. Ученые-экспедиционеры оставили большое количество рукописных материалов по истории и культуре осетин и Осетии. Эти материалы хранятся в различных архивах и к нашему времени частично опубликованы. В первую очередь следует назвать архивные документы, опубликованные в сборниках «История Северо-Осетинской АССР»; «Материалы по истории Осетии» История Северо-Осетинской АССР: в 2 т. — Орджоникидзе, 1987; Материалы по истории Осетии. — Орджоникидзе, 1950. — Т. 3. .

Важным источником сведений об осетинах явились газеты «Кавказ», «Тифлисские ведомости», «Терские ведомости». Задача газет заключалась в том, чтобы познакомить русского читателя с огромным краем и его многочисленными разноязычными народными, этнографическими группами и племенами, а также предоставить возможность публиковаться авторам из числа представителей коренных народностей.

В «Терских сборниках», «Известиях Кавказского отдела Русского географического общества», «Сборниках сведений для описания местностей и племен Кавказа» также давалось достаточно много материалов о быте и занятиях осетин.

В общих работах по Северному Кавказу («История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. — 1917 г.»; «Народы Кавказа» и др.) История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. — 1917 г.). — М., 1988; Народы Кавказа. — М, 1962. — Т. II. даны описания всех народов Кавказа, в том числе и характеристика осетин, отражена их жизнь, занятия, обычаи.

Интерес к изучению истории осетинского народа, его языка, фольклора, этнографии и археологии проявляли многие русские и западноевропейские ученые и путешественники. Широко известны имена таких крупных ученых, как Шегрен, Шифнер, Миллер, Ковалевский, Клапрот, посвятивших осетинам монументальные труды. Многие путешественники побывали в отдаленные времена в самых труднодоступных горных селениях Осетии и имели возможность непосредственно наблюдать жизнь ее народа. Материал, содержащийся в их трудах, является ценным источником для характеристики многих сторон жизни осетин. Сборник «Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.)» Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.). — Орджоникидзе, 1967. включает в себя как труды путешественников XIII—XVII вв., в которых наиболее ярко отражен период истории северокавказских алан, так и материалы путешественников XVIII—XIX вв.

Г. Ю. Клапрот (1783−1836) внес несравненный вклад в изучение осетин. Он приехал на Кавказ в 1807 г. по заданию Российской Академии, членом которой состоял. В его известиях по осетинам можно найти ответ на многие вопросы, касающиеся их занятий, устройства жилых, хозяйственных построек и оборонительных сооружений, а также пищи и утвари, одежды и украшений, общественного и семейного уклада, обычного права, верований и т. д. Побывав во многих селах Осетии, ученый с большой наблюдательностью отразил все, что ему приходилось видеть и слышать Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников. — Орджоникидзе, 1967. .

Выдающийся грузинский ученый первой половины XVIII в. Вахушти Багратиони в своей работе «География Грузии» характеризует не только природно-географические условия всей горной Осетии, но и многие стороны жизни ее населения: занятия, материальную и духовную культуру, верования, обычаи, нравы и т. д. Вахушти. География Грузии // Известия Кавказского отдела Русского географического общества. — Тифлис, 1904. — Вып. 24, т. 5.

Большую роль в процессе изучения осетин сыграли многие представители осетинской интеллигенции. Одним из них был С. В. Кокиев (40-е годы XIX в. — 1910) — учитель Владикавказского реального училища. Он написал замечательную работу «Записки о быте осетин» о быте равнинных осетин, их занятиях, жилищах, пище, утвари, одежде, народной медицине Кокиев С. В. Записки о быте осетин // Сборник материалов, издаваемых при Дашковском Этнографическом музее. — М., 1885. — Вып. 1. .

Работа О. В. Маргграфа «Очерк кустарных промыслов Северного Кавказа с описанием техники производства» Маргграф. О. В. Очерк кустарных промыслов Северного Кавказа с описанием техники производства. — М., 1882. — это первая крупная работа о художественных ремеслах народов Северного Кавказа. Толчком к написанию работы послужила подготовка к Всероссийской промышленно-художественной выставке 1882 года, на которой предполагалось экспонировать большие коллекции кустарных изделий народных мастеров из Терской и Дагестанской областей. О. В. Маргграфа можно назвать первым ученым, который начал глубокое изучение экономики, особенностей традиционных художественных промыслов народов Северного Кавказа. Он сумел дать широкую картину ремесленного производства народов Северного Кавказа, в том числе Осетии.

Фундаментальные исследования известного этнографа-кавказоведа Б. А. Калоева Калоев Б. А. Осетины. — М., 2004; Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — М., 1981; Калоев Б. А. Материальная культура и прикладное искусство осетин. — М., 1973. «Осетины»; «Земледелие народов Северного Кавказа» «Материальная культура и прикладное искусство осетин» представляют большой интерес. Монография «Осетины» вышла тремя изданиями (1968, 1971, 2004 гг.) В ней прослежен исторический путь развития осетинского народа на протяжении многих веков, показано, с каким наследием он вступает в новое тысячелетие. Новое издание дополняют два раздела — «Краткий очерк истории изучения осетин» и «Послесловие»; остальной материал значительно переработан и дополнен, обновлены иллюстрации.

Важным источником для представления иллюстративного материала явился альбом Б. А. Калоева «Материальная культура и прикладное искусство осетин». Представленные в нем орудия труда и средства передвижения, а также другие предметы быта дают возможность судить о занятиях населения и об уровне развития основных отраслей хозяйства осетин в прошлом. Исследования Б. А. Калоева помогают увидеть глубокую целесообразность этнического уклада жизни осетин, являются значительным вкладом в мировую и отечественную этнологию и заслуживают самой высокой оценки.

В работе были использованы следующие методы исторического исследования: историко-сравнительный и историко-типологический.

ГЛАВА I. ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

1.1 ОРУДИЯ ТРУДА Одним из главных пахотных орудий у осетин был дзывыр. Он вспахивал неглубоко, был приспособлен к природным условиям гор с их тонкослойными, часто искусственно созванными почвами. Им можно было вспахать в день не более половины десятины. Дзывыр легок, и пахарь, отправляясь на работу, клал его на ярмо, в которое впрягалась пара волов. Обслуживался он двумя работниками, один из которых был опытный плугарь (дзывыр-дараг), другой — поводырь (сарыл-хацаг), обычно подросток или женщина. Дзывыр состоял из лемеха (авсан), подошвы (файнаг), стойки (гинон), рукоятки (глуш), дышла (арм), штифта (стивз). Все они, за исключением лемеха, изготовлявшегося местными кузнецами из привозного железа, делались самими крестьянами.

В низменных районах горной Осетии наряду с дзывыром употребляли и деревянный плуг (гутон) небольшого размера, имевший резак (зыргъа) и требовавший 2−3 пары волов Народы Кавказа. — М, 1962. — Т. II. — С. 235. Ю. Клапрот описывает его так: «Плуг, который употребляют осетины, меньше, чем русский и имеет следующую форму: а) изогнутый кусок дерева, обе лопасти которого имеют полтора фута длины и удалены друг от друга лишь на 8 дюймов; в) железный плоский лемех, образующий равносторонний треугольник, прилаженный к изогнутому куску дерева и разрыхляющий землю; с) к концу изогнутого куска дерева приделан шест длиною в 6 футов, к концу которого припрягают двух быков с ярмом; д) ручка, при помощи которой человек управляет плугом левой рукой, в то время как правой рукой он стегает быков. Так как расстояние между „в“ и „с“ 8 дюймов, то борозда имеет лишь 6 дюймов глубины. С помощью нескольких связанных вместе и влекомых быками деревьев боронят засеянное поле, человек, стоя на этих деревьях прижимает их к земле» Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников. — Орджоникидзе, 1967. — С. 171−172.

В 90-х годах XIX в. во многих селах Северной Осетии появились тяжелые передковые плуги с цилиндрическим отвалом, завезенные сюда немецкими колонистами. Осетины называли его «немыцаг гутон» (немецкий плуг). В него впрягали не менее 4−5 пар волов. Применение этого плуга, производившего глубокую вспашку (на глубину 22−25 см), значительно увеличивало урожайность. В это же время начали применяться железные плуги-буккера и легкие фабричные плуги других систем. Такие плуги покупали преимущественно зажиточные и кулацкие хозяйства или же несколько объединившихся хозяйств. С появлением легких железных плугов намного сократилось количество животных и число людей, занятых в пахоте. Наряду с волами в плуг стали впрягать и лошадей, использовавшихся до этого только для верховой езды. В легкий фабричный плуг впрягали обычно две пары лошадей или же по паре лошадей и волов. В случаях комбинированной упряжки волов обязательно впрягали позади лошадей. Позднее у равнинных осетин лошадь стала главной тягловой силой в земледельческих работах.

В связи с климатическими и природными условиями сельскохозяйственные работы в горах начинались гораздо позже, чем на равнине. Так, если пахота у равнинных осетин проводилась с начала апреля, то в высокогорных селах она приурочивалась к концу мая.

Пахота в горах начиналась с очистки пахотных участков от камней, нанесенных зимними снежными обвалами и дождевой водой; кроме того, участки обильно удобрялись. Подавляющее большинство крестьян в горах и на равнине вынуждено было прибегать к супряге (амцадис или галамбал). Не имея необходимой тягловой силы, родственные или соседние дворы объединяли свой скот и сельскохозяйственный инвентарь и работали вместе в течение определенного периода. Заранее определялись размеры площади, вспахиваемой каждым входящим в супрягу, степень и формы его участия в работе. Выход в поле совершали совместно все члены общества на второй день после сельскохозяйственного праздника в честь Рамоныбон или Хорыбон. Проведение первой борозды поручалось здесь же на общественном пиршестве наиболее опытному и «счастливому» (амонджын) пахарю, чье присутствие в поле якобы могло способствовать получению обильного урожая. Вследствие низкой техники пахота была наиболее трудоемкой и продолжительной работой, особенно у равнинных осетин, имевших больше пахотных земель.

Посев производился вручную. Снабженный мешком или невысокой продолговатой плетеной корзиной сеяльщик, которым часто был наиболее опытный крестьянин, горстью разбрасывал зерно. Его обычно сопровождал помощник, шедший по краю засеваемой полосы и служивший сеяльщику ориентиром. В ряде районов горной Осетии ручной посев в силу природных условий применяется и сейчас.

В горах используют старинную борону (адаг) общекавказского типа, представляющую собой плетенку из хвороста, прикрепленную к деревянной жерди. Чтобы лучше уровнять землю, на адаг кладут камень или сажают мальчика. Такая борона пригодна для неглубоких горных почв. В недавнем прошлом она употреблялась и равнинными осетинами и их соседями для боронования посевов проса. В тех местах горной Осетии, где применение бороны было невозможно, употребляли своеобразные грабли с редкими крупными зубьями. У равнинных осетин использовали деревянную борону (похци) с деревянными, а позже железными зубьями. Через месяц после боронования начиналась прополка кукурузы и других культур. Это была наиболее тяжелая и кропотливая работа, требовавшая участия как мужчин, так и женщин. Для прополки и окучивания кукурузы употребляли ручную мотыгу (руван).

Уборка хлебов производилась с помощью серпа, отличавшегося небольшим размером и имевшего зубчатый край. Наряду с этим серпом в Центральной и Южной Осетии, так же как и в других областях Северного Кавказа, большое распространение имеет до сих пор грузинский ламгам — серп с большим радиусом и острым зубчатым лезвием. Работающий этим серпом надевает на три пальца рогообразные длинные деревянные наперстки для предохранения руки от пореза. Каждый жнец был снабжен кожаным передником и короткими кожаными нарукавниками. При жатве хлебов наряду с названными серпами, изготовлявшимися местными мастерами, использовалась и коса, хотя в горах она применялась очень редко — только при уборке урожая после стихийного бедствия (града, бури и т. д.). Здесь считалось даже дурным пожеланием сказать горцу, чтобы он «скосил свои посевы косой». В горах жатва производилась в основном женщинами, так как в это время мужчины были заняты заготовкой сена.

Затем производили молотьбу. «Хлеб топчется, — отмечал Ю. Клапрот, — быками на гумне; они не пользуются досками, как степные татары, потому что в этом случае солома, которую они заботливо берегут для зимнего фуража, совершенно раздавливается» Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников. — Орджоникидзе, 1967. — С. 173. То же самое наблюдалось и у северных осетин, поселившихся на равнине и сохранивших свой древний способ молотьбы с помощью скота, известный также многим другим народам Кавказа. Русское казачье население, среди которого жили осетины, имело для молотьбы 6−8-гранные каменные и деревянные катки, заимствованные у них моздокскими осетинами. К северным осетинам не проникла молотильная доска, имевшая широкое распространение в Дагестане и частично в Чечне. В конце XIX в. богатые осетины на равнине стали пользоваться конной молотилкой (бахты машина), в которую запрягали 6−8 лошадей. Это происходило так: связывали в ряд от 6 до 10 коров, а иногда и быков, снабженных намордниками. Конец веревки прикрепляли к столбу, находившемуся в центре тока. Ближе к столбу обычно привязывали более спокойную корову, которая медленно двигалась вокруг столба. В предгорных районах Южной Осетии широкое распространение получила грузинская молотильная доска (чеури), состоящая из прямоугольной деревянной основы и кремневых вкладок, вставленных в нижнюю поверхность доски. В молотильную доску впрягали обычно пару волов, которых подгонял мальчик, стоящий на доске. Во время молотьбы колосья периодически перетряхивали и переворачивали деревянными вилами (сагой), имевшими на концах развилок козьи рога. Веяние зерна требовало также много труда и времени. При выполнении этой работы применялись разнообразные орудия: деревянная лопата (фыйаг), плетеный совок (кафои), крупное решето (цхауи), мелкое решето (сыхырна). Зерно хранилось в плетеных корзинах (къуту) разной формы и величины, обмазанных внутри глиной, а также в деревянных ящиках (хордон).

Сельскохозяйственные работы у равнинных осетин завершались уборкой кукурузы, требовавшей много времени и физического труда. В период уборки кукурузы, как и при других сельскохозяйственных работах, на помощь равнинным жителям по-прежнему приходили малоземельные горцы. Возделывание кукурузы на больших земельных угодьях требовало новых сельскохозяйственных орудий и помещений для хранения зерна. Кукурузу перевозили на арбе, на которую ставили высокую продолговатую плетенку (кау); хранилась она обычно в больших деревянных или плетенных из хвороста амбарах (къуту), покрытых двускатной черепичной или соломенной крышей и располагавшихся во дворе. В конце XIX в. у осетин стали появляться деревянные амбары, покрытые черепицей Калоев Б. А. Осетины. — М., 2004. — С. 80.

В силу географических условий в горах сенокос выполняется вручную. Главным орудием здесь является коса. Осетинская самодельная коса представляет собой кусок прямого, остро отточенного железа с плоскими лезвиями с обеих сторон, который прикреплялся к кривой короткой рукоятке. Подобная коса не встречалась в других районах Кавказа. Оригинальным устройством отличаются и осетинские деревянные грабли, употребляемые и сейчас для сбора сена; они имеют от 8 до 12 зубьев, вращающихся в своих гнездах. Благодаря такой подвижности эти зубья прочны.

1.2 ВЫРАЩИВАЕМЫЕ КУЛЬТУРЫ С XVIII в. начинает появляться довольно значительное количество известий в русских и грузинских источниках об Осетии, об основных занятиях осетин — земледелии и скотоводстве. Так, в 1746 г. член осетинской духовной комиссии, грузинский иеромонах Ефрем, проводивший крещение в горах Осетии, доносил в Синод, что здесь «…сеют больше белый хлеб, есть же и черный, однако больше белый хлеб сеют. Овса имеют довольно много» Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — М., 1981. — С. 26. Речь идет, по-видимому, о жителях низменных районов, которые, действительно, имели возможность больше сеять пшеницу и рожь.

Путешественник Штедер останавливался в 1781 г. в селении дигорских феодалов Абисаловых на берегу р. Урсдон. Он отмечал, что в Куртатинском ущелье «земледелие вполне обеспечивает жителей», а осетины, жившие в предгорных, местах, широко употребляли в пищу наряду с другими злаками просо и кукурузу Дневник путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781 году Штедером // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.). — Орджоникидзе, 1967. — С. 36, 46.

Сведения Штедера о земледелии у осетин в значительной мере дополняются данными последующих путешественников по Осетии, и особенно Клапрота, совершившего в 1807—1808 гг. поездку по этой стране. Ему мы обязаны первым в литературе детальным описанием горного пахотного орудия (рала), ошибочно именуемого им плугом; по его словам, последний употребляли не только осетины, но и «другие жители Кавказских гор». Клапрот отмечает, что осетины жнут своеобразным зазубренным серпом, дает его описание, описывает осетинскую косу и способы молотьбы и веяния, помещения для хранения зерна. «Они хранят хлеб, — говорит он, — у себя дома в больших корзинах, сплетенных из тонких ветвей». От него же мы узнаем о широком распространении у осетин, как и у других горцев, водяных мельниц и об их устройстве. Говоря о полеводческих культурах осетин в рассматриваемое время, автор, в частности, отмечал: «Осенью сеют только озимую пшеницу, весной — яровую пшеницу, шестирядный ячмень и изредка овес. Жители селений, расположенных в предгорьях, поля которых находятся в равнинах, не сеют ни овса, ни ячменя, но немного пшеницы, большое количество проса и род зерна, — очень похожего на просо, хотя и вдвое ниже его, они называют его гальма, а русские — бор. Осетины сеют также стручковый горох, фасоль, кукурузу, огурцы, коноплю и табак, но все это в незначительном количестве» Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. — С. 172.

Полноценны данные о посевных культурах осетин, приводимые в работе Яновского (вышла в 1836 г.). Автор много лет провел в Осетии, он писал, что горцы сеют ячмень, овес, яровую пшеницу и в небольшом количестве — просо, по-видимому, в предгорных селах. По его словам, овес, созревавший поздно, пропадал иногда под выпавшим в горах снегом. Посевы озимой пшеницы практиковались только в двух ущельях: в Нарском (Центральная Осетия) и Джавском (Юго-Осетия). Наибольший урожай давали ячмень и озимая пшеница — сам от 10 до 15, а также просо — сам 20. Урожай овса в лучшие годы доходил до 10. В описании Яновского в отличие от Клапрота, не встречается упоминаний о посевах кукурузы Обозрение Российских владений за Кавказом в статистическом, этнографическом, топографическом и финансовом отношениях. — СПб., 1836. — Ч. 2. — С. 210., не находим мы их и у Гакстгаузена, посетившего Осетию в 1843 г. Все это дает нам основание говорить о незначительном распространении здесь в то время этой культуры. Гакстгаузену мы обязаны указанием на существование у осетин в горах террасного земледелия. Он же писал: «В горных долинах сеют озимую и яровую пшеницу, шестиконечный ячмень и небольшое количество овса. В равнинах растет много гомши и других родов проса» Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — С. 30.

Таким образом, мы можем отметить, что еще в первой половине XIX в. земледелие в горах Осетии стояло на более высоком уровне, чем на плодородной равнине. В горах сеяли почти все важнейшие зерновые: пшеницу, ячмень, овес, некоторые овощи; там практиковали посевы озимой и яровой пшеницы, основные системы земледелия, искусственные террасные поля, удобрения и т. д.

Однако во второй половине XIX в. соотношение горного и равнинного земледелия резко меняется в пользу равнинного, что было вызвано развитием капитализма и производством на равнине в большом количестве товарного хлеба — пшеницы и кукурузы.

Одна из самых ранних выращиваемых в Осетии культур — ячмень. Клапрот еще в начале XIX в. отмечал возделывание здесь шестирядного ячменя Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.). — С. 36, 102, 172. Несколько позже Янковский указывал, что урожай ячменя в горах Осетии бывает сам от 10 до 15, причем в отличие от овса, который «созревает поздно и пропадает иногда под выпавшим снегом, он остается невредим». Во второй половине ХIХ в. ячмень по-прежнему являлся в горной Осетии главной посевной культурой Кокиев С. В. Записки о быте осетин // Сборник материалов, издаваемых при Дашковском Этнографическом музее. — М., 1885. — Вып. 1. — С. 19, 29. Так, в 1898 г. во всех горных приходах ячмень занимал первое место, а в таких, как Закинский, Хилакский, Зругский и др., располагавшихся на высоте более 2 тыс. м над уровнем моря, возделывали в основном только этот злак Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — С. 78. Переселяясь с гор на равнину в первой половине XIX в., осетины, как можно полагать, продолжали возделывать эту традиционную культуру. Но впоследствии посевы ячменя здесь резко сократились; ячмень оставался ведущей культурой лишь в селениях Заманкул, Эмаус, Старый Батакаюрт, отчасти Беслан (Тулатово), где климатические и почвенные условия благоприятствовали для его вызревания; здесь он давал «баснословные урожаи» О состоянии хозяйства и промышленности в Терской области. — С. 89.

В 1885 г., по данным С. В. Кокиева, ячмень занимал лишь шестое место среди посевных культур равнинной Осетии, причем возделывали исключительно четырехрядный и шестирядный озимый ячмень. В конце XIX в. это растение здесь окончательно вытеснили озимая пшеница и кукуруза Кокиев С. В. Записки о быте осетин. — С. 105. Посевы ячменя встречались лишь в ряде селений (Христиановское, Ардон, Батакаюрт).

Вторым после ячменя хлебным злаком в горах Северного Кавказа была пшеница, получившая позднее широкое распространение и в его равнинной зоне. По Вахушти, например, пшеница занимала первое место среди других хлебных злаков, возделывавшихся в горной Осетии Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — С. 80. По данным путешественника Клапрота, такой же преобладающей культурой пшеница являлась в начале XIX в. «Осетины, — пишет он, — сеют только озимую пшеницу, весной — яровую пшеницу» Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. — С. 171. Однако у другого автора того же периода — Яновского, хорошо знавшего и высокогорные районы Осетии, пшеница занимает не первое место, а третье. По его словам, озимую пшеницу сеяли в высокогорье только в Нарском и Джавском ущельях. В других районах (Мамисонское, Закинское, Зругское и другие ущелья Центральной Осетии) изредка практиковалась яровая пшеница.

Большое значение имеют данные М. 3. Кипиани, обследовавшего в 80-х годах XIX в. всю горную полосу от Казбека до Эльбруса. Он отмечал: «Повсюду в горах сеют пшеницы, овес» Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — С. 81. Однако в высокогорных районах с холодным климатом посевы пшеницы были весьма ограничены, а во многих случаях совершенно отсутствовали. В. Н. Геевский, занимавшийся изучением хозяйства горцев в верховьях Арагвы и Терека, писал о том, что в самых верхних районах Осетии сеяли ячмень, ниже — овес, еще ниже — яровую пшеницу Там же. «Жители Рока (около Рокского перевала в Юго-Осетии.- Б. К.), — сообщает Н. Дмитриев, — сеют на полях только ячмень и изредка пшеницу, которая иногда поспевает». Еще более суровыми климатическими условиями отличалось Закинское ущелье, расположенное в верховьях р. Ардон. По словам того же автора, здесь единственным злаком был ячмень, который часто не успевал созревать Дмитриев Н. Переход через Рокский и Мамисовский перевалы // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Тифлис, 1894. — Вып. 20. — С. 19, 29. Пшеницу почти не возделывали и во многих других высокогорных ущельях (Зругское, Джинатское, Трусовское, Хилакское, Сбийское и др.) в силу неблагоприятных для этого растения условий.

Таким образом, основным районом распространения пшеницы у осетин, как и у других горцев, была горная зона. Здесь климатические и почвенные условия благоприятствовали широкому возделыванию этого злака. Пшеницу сеяли на плодородных землях, которые обильно удобряли, а там, где требовалось, и орошали. Такие пахотные участки обычно располагались на солнечной стороне, здесь сеяли как озимую, так и яровую пшеницу. В 1898 г., например, подавляющее большинство посевных площадей в таких приходах, как Дагомский, Санибаевский, Махческий, Даллагкауский и др., было занято пшеницей.

По сведениям информаторов, как озимая (осет. фзезыгонд), так и яровая пшеница (уалдзыгонд) отличались исключительно хорошими качествами.

Давняя традиция выращивания этой культуры доказывается наличием местных сортов пшеницы. В Мизурском приходе, например, славился красный сорт пшеницы, который давал высокий урожай и имел хорошие вкусовые качества. В Даллагкауском приходе был известен коричневый сорт пшеницы. Переселяясь с гор на равнину, осетины принесли с собой традиционные сорта культурных растений. Однако до 70-х годов XIX в. земледелие на равнине находилось на более низком уровне развития, чем в горах. Лишь с 80-х годов отмечается рост равнинного земледелия, резкое увеличение посевных площадей, главным образом под товарный хлеб — пшеницу и кукурузу. Уже в 1872 г. во Владикавказском округе озимая пшеница занимала первое место по количеству посевных площадей Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Тифлис, 1880. — Вып. 3. — С. 135. В 1889 г. в указанном округе было занято под озимой пшеницей 12 297 дес., а под яровой — 2363 дес. О преобладании пшеницы в этот период писал и Д. Лавров в специальной работе, посвященной осетинам. По его словам, эта культура занимала первое место среди возделывавшихся культур «на Владикавказской равнине» Отчет начальника Терской области за 1891 год. — Тифлис, 1892. Однако по сведениям других авторов, и прежде всего С. В. Кокиева, во второй половине XIX в., в связи с быстрым ростом посевных площадей под кукурузой, постепенно сокращаются посевы пшеницы. Уже в 80-х годах у жителей равнинных осетинских сел пшеница занимала во многих случаях второе место Кокиев С. В. Записки о быте осетин. — С. 105.

В результате многолетней практики на равнине Осетии были выведены высококачественные сорта пшеницы. Об одном из таких сортов, выведенных жителями сел. Батакаюрт (ныне сел. Старый Батакаюрт), пишет в своей работы Г. Вертепов: «Местная пшеница, — пишет он, — называется здесь туземной или азиатской, строго различается по своим качествам на местном рынке и имеет свои особенности. Лучшей пшеницей этого сорта считается батаковская, доставляемая на рынок из сел. Батакаюрт и окрестностей. Цвет этой пшеницы красноватый, зерно круглое и полное. По внешнему виду и тяжеловесности она может конкурировать с лучшими сортами. Мука из этой пшеницы чрезвычайно белая, превосходящая белизной все другие местные сорта. Но качество муки невысокое. Тесто из нее расплывчато, мало всхоже и тяжелое; она пригодна в низших сортах преимущественно для хлебов, изготовлявшихся горцами в виде коржей и лепешек, а в высших сортах идет на конфетные фабрики» Калоев Б. А. Осетины. — С. 50.

В Осетии овес был довольно широко распространен. Еще Вахушти считал его в числе первых трех хлебных злаков, возделывавшихся осетинами повсюду в горах Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — М., 1981. — С. 88. Наличие посевов овса в Осетии зафиксировано и другими авторами более позднего времени Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.). — С. 36, 102, 172. По мнению Яновского, например, овес был одним из главных зерновых культур в горах Осетии. Того же мнения авторы второй половины XIX в. Так, в отчетах начальника Владикавказского округа за 1872−1875 гг. указывается, что среди зерновых культур осетин овес занимает третье место Обозрение Российских владений за Кавказом. — С. 210. Его широко возделывали не только в горах, но и на равнине. Однако в последующие годы количество посевных площадей под овсом постепенно уменьшилось на всей территории Осетии, особенно на равнине, где поля стали засевать другими, более урожайными культурами Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах. — С. 135.

Уже в 1898 г. посевы овса совершенно отсутствуют в таких равнинных селениях, как Христиановское, Ардон, Магометанское, Кадгарон, Хумаллаг, Ольгинское и др. В то же время из тех же источников видно, что посевы овса по-прежнему широко практиковались в горах. В Дагомском приходе, например, посевная площадь под озимой пшеницей составляла 35 четв., под яровой пшеницей — 32 четв., ячменем — 37 четв., овсом — 27 четв.; в Архонском приходе: под озимой пшеницей — 20 четв., рожью — 6 четв., ячменем — 85 четв., овсом — 5 четв.; в Галиатском приходе: под озимой пшеницей — 21 четв., яровой — 19,5 четв., ячменем — 47 четв., овсом — 22 четв. и т. д.

С культурой проса осетины познакомились по мере их переселения с гор в предгорья и на равнину в XVIII в. Просо — один из самых неприхотливых злаков, давало по сравнению с другими хлебными злаками наибольший урожай, служило основным продуктом питания и кормом для скота. Просо дает зерно, из которого можно приготовляют пшено и муку, зерном проса кормят свою домашнюю птицу; в-третьих, а солома проса считается лучшим после сена кормом для рогатого скота зимою. Осетины сеяли два вида проса: желтое и красное, из которых первое возделывалось с давних времен, появление второго относится лишь к началу XX в. Красное просо отличалось от желтого тем, что имело низкорослый стебель и значительно раньше поспевало. Кроме того, оно не боялось летней жары.

Осетинам был известен и такой злак как полба. Еще Клапрот отмечал, что они называют его гальмой Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 гг. — С. 172. По данным Д. Лаврова, в 80-х годах XIX в. полба занимала у них третье место после озимой и яровой пшеницы.

Одной из наиболее распространенных в XIX в. культур на равнине Северного Кавказа была кукуруза — культура более поздняя. У осетин она называлась нарт-хор. Отмечая появление кукурузы в хозяйстве горцев, Ардасенов писал: «Горцы очень довольны ее урожаями, находят ее самым благородным, надежным, „необманчивым“. Это — не пшеница и просо, которые при неблагоприятной погоде могут погибнуть. Как последний аргумент в пользу кукурузы осетины любят приводить обстоятельство разведения ее их предками — нартами в героическую нартскую эпоху, что доказывается, по их мнению, происхождением самого названия кукурузы — нартхор, т. е. буквально нартовский хлеб» Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. — С. 95. Об этом свидетельствуют данные, приводимые в работах С. В. Кокиева Кокиев С. В. Записки о быте осетин. — С. 105. и Д. Лаврова Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах. — С. 135., относящихся к этому периоду. По С. В. Кокиеву, кукуруза занимала первое место среди возделывавшихся осетинами на равнине зерновых культур, она давала с одной десятины по 100−150 сам, т. е. почти в два раза больше пшеницы.

Кукуруза быстро распространялась, вытеснив все остальные сельскохозяйственные культуры. В 1883 г. газета «Терские ведомости» сообщала, что в сел. Салугардан «каждый порядочный хозяин засевает не менее 5 дес. кукурузы», что, по мнению автора, объясняется высокой урожайностью этой культуры на земле салугарданцев Терские ведомости. — 1883. — № 37. В 1895 г. А. Белобородов писал, что поля горцев Терской области «по преимуществу заняты кукурузой, дающей превосходные урожаи» Белобородов А. Земледелие Терской области // Терские ведомости. — 1895. — № 111. Так, в конце XIX в. она была у равнинных осетин преобладающим, а в ряде мест — единственным зерновым злаком, проникшим и в некоторые горные районы Осетии. Но здесь она не успевала созревать.

С переселением осетин на равнину в XVIII—XIX вв. возобновились традиции огородничества и садоводства. На приусадебных участках осетины стали возделывать различные огородные (картофель, капуста, бобовые, чеснок и др.), фруктовые (яблоня, груша, слива, абрикос, вишня, алыча) и ягодные (малина, смородина и т. д.) культуры. Большой известностью пользовались, например, алагирские груши.

Большой интерес представляют данные Вахушти, характеризующие развитие земледелия в горных и высокогорных районах Осетии, в условиях крайнего безземелья и исключительно сурового климата. «Но плодородность этой страны, — пишет он, — незначительна, ибо никакие другие зерна не родятся, кроме пшеницы, ячменя и овса, по причине холода, позднего лета и ранней осени, но и это не засевается изобильно по малоземелью и скалистой местности, а что сеют, дает весьма обильный и большой урожай, и если ударит град, что бывает тут часто, терпят сильный голод» Вахушти. География Грузии // Известия Кавказского отдела Русского географического общества. — Тифлис, 1904. — Вып. 24, т. 5. — С. 136. Путешественник Штедер останавливался в 1781 г. в селении дигорских феодалов Абисаловых на берегу р. Урсдон. Он писал о занятиях жителей этого предгорного села: «В садах они разводят по примеру кабардинцев бобы, турецкий маис, редьку, огурцы и большое количество обыкновенного зеленого табака; всем этим они торгуют с Моздоком. Они хорошо обрабатывают поля и обменивают излишки на скот у кабардинцев…» Дневник путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781 году Штедером // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XVIII-XIX вв.). — Орджоникидзе, 1967. — С. 50.

Первое упоминание о посевах картофеля в Осетии мы находим в «Записках Кавказского общества сельского хозяйства» за 1869 г., в которых сказано, что «в последнее время здесь производится картофель» О состоянии хозяйства и промышленности у туземцев Терской области. — С. 88., данные об этом имеются в отчетах начальника Терской области за 1871, 1875 гг. Материалы по истории Осетии. — Т. 3. — С. 62, 71. Судя по этим и другим источникам, картофель сажали жители многих сел на равнине Северной Осетии (Ольгинское, Батакаюрт, Гизель, Хумаллаг, Дарг-Кох и др.) и в ее высокогорных районах. В конце XIX в. эта культура заняла прочное место в полеводстве в таких ущельях Центральной Осетии, как Мамисонское, Нарское, Зругское, Закинское и др. Дмитриев Н. Переход через Рокский и Мамисовский перевалы // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Тифлис, 1894. — Вып. 20. — С. 29., находящихся на высоте более 2000 м.

У Лаврова мы читаем: «возделываются… растения по преимуществу огородные: лук и чеснок, свекловица, бурак, морковь, огородный укроп, сельдерей, петрушка, пастернак, тмин, стручковый перец, репа, хрен, редька посевная, редиска, брюква, капуста огородная и ее разновидности, фасоль, бобы… Разводятся в огородах и на полях: картофель, табак, чечевица, подсолнечник, разные виды тыквы и арбуза Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах. — С. 136−137.

Появление первых садов в Осетии относится к середине XIX в., к периоду основания так называемой горной станицы Алагир, ставшей центром осетинского садоводства. В 1852 г. здесь при доме начальника Алагирского завода инженера Новицкого, члена Кавказского сельскохозяйственного общества, был посажен первый сад, от которого затем возникли и другие. Позже в Алагире поселился купец Яковлев, выходец из Курска, большой любитель садоводства. У себя на усадьбе он путем прививок вывел знаменитый сорт черной алагирской груши. Деятельность любителей способствовала, по словам С. И. Толмачева Толмачев С. И. Селение Алагир // Терский сборник. — 1903. — Вып. 5. — С. 128., разведению садов не только в Алагире, но и в окрестных осетинских селениях — Салугардане, Бирагзанге, Кадгароне и др.

По данным агронома В. Н. Геевского, к 1886 г. садоводство в ряде мест равнинной и предгорной Северной Осетии достигло значительного развития. Он отмечал: «Алагир давно уже приобрел известность высокими качествами своих черных груш. Несколько лет тому назад в помещении Кавказского общества сельского хозяйства выставлена была великолепная коллекция г. Бушека из его сада на Камбилеевке (в 14 верстах от Владикавказа), состоявшая из 80 с лишком отборных сортов яблок и 43 сортов груш. В газетах неоднократно сообщалось о том эффекте, который производила коллекция владикавказских яблок и груш на наших столичных выставках. Знатоки ставили некоторые присланные из Владикавказа образцы яблок и груш нисколько не ниже производимых в лучших садах Европы. Благодаря такому успеху плодовое садоводство начало быстро развиваться сначала в Алагире, а впоследствии в окрестностях Владикавказа. В первом из них в настоящее время около 100 десятин садов, а во втором — 400». Тогда же П. С. Уварова, известная своими археологическими изысканиями в Осетии, писала, что Алагир славится «огромными фруктовыми садами, в которых растут самые лучшие персики, абрикосы, сливы, груши и яблоки» Уварова П. С. Кавказ. — СПб., 1887. — Ч. 1. — С. 34.

Алагирские сады отмечали и последующие авторы. «В отношении садоводства, — писал Ардасенов, — горцами сделаны кое-какие успехи, но и то пока на весьма ограниченном районе». Автор имеет в виду прежде всего Алагир, где, по его словам, благодаря «стараниям и умелой деятельности» инженеров Алагирского завода Иваницкого и Шастливцева развивалось садоводство, распространившись потом «на ближайшие аулы, в особенности на Ардоне». Вторым значительным пунктом садоводства в Терской области считались окрестности Владикавказа.

Из сообщений авторов конца XIX — начала XX в. мы узнаем об упадке знаменитых алагирских садов, об исчезновении ряда ценных сортов яблок, груши, черешни и т. д. Так, В. А. Адоницкий сообщал с горечью, что знаменитая алагирская черная груша, выведенная местными садоводами Габулаевыми и др., «близка к вымиранию… Сады Ольшевского, Тройтера, бывшие гордостью Алагира, с массой редких, ценных экземпляров, в настоящее время в полном запустении». Тем не менее Алагир оставался центром садоводческой культуры в Осетии. Известный кавказовед Ф. Ган считал, что антоновские яблоки, «прославленные на весь Кавказ, происходят из Алагира, из сада Антонова» Ган Ф. По долинам Черека, Уруха и Ардона // Сборник сведений для описания местностей и племен Кавказа. — Тифлис, 1898. — Вып. 25. — С. 47. В конце XIX — начале XX в. сады возникли и в других горных долинах Осетии (селения Унал, Быз, Даллагкау, Барзикау и др.). Горцы стали сажать плодовые деревья и в высокогорных районах.

1.3 УДОБРЕНИЯ, СИСТЕМЫ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ В Осетии, как и у большинства горцев региона, широкое распространение получила подсечная система земледелия.

И. Клинген в своем исследовании указывает: «Хлебные поля никогда не располагались большими сплошными площадями, а представляли собой небольшие прямоугольники, несколько вытянутые перпендикулярно направлению склона и обыкновенно не превышавшие 1 десятины, редко 2−3. Такие поля в лесной подгорной полосе тонули в чаще вековых деревьев и сильно ими притеснялись. Черкесы разрабатывали их из-под строевого леса подсечиванием или корчеванием» Клинген И. Основы хозяйства в Сочинском округе. — СПб., 1897. — С. 48.

А. Н. Дьячков-Тарасов, описывая абадзехов — одно из многочисленных племен адыгов Северо-Западного Кавказа, указывал на то, что они употребляли особый инструмент для корчевания, производившегося ими «осенью и зимою». Своеобразные орудия подсеки, применявшиеся адыгскими племенами, хранятся ныне в Адыгейском краеведческом музее. Это небольшие железные топорики, кинжалы и ножи, они происходят из разных районов, населенных современными адыгейцами. Таким образом, ареал подсечной системы был значительно шире, чем указывается Клингеном. Подсека широко применялась, по-видимому, всеми племенами западных адыгов. Однако дольше всего она сохранялась у черноморских шапсугов, территория которых была покрыта огромными лесными массивами. В отличие от равнинных чеченцев, у западных адыгов участки, освобожденные из-под леса, оставались навсегда в частном наследственном пользовании и никогда не передавались в общинное, что объясняется, по-видимому, более высоким уровнем социального расслоения.

Подсечная система в значительной мере практиковалась и на территории Северной Осетии, Кабарды, Балкарии и Карачая. Так, жителями осетинских селений Кадгарон, Бирагзанг, Суадаг, Дур-дур было освобождено из-под леса большое количество земель, которые после десятилетнего единоличного владения ими передавались в общинное пользование. «Каждый хозяин стремился расширить свои пахотные и сенокосные угодья за счет лесных». Подсека сначала использовалась под сенокос, затем под посевы арбузов, а затем уже под посевы проса. Судя по полевым этнографическим данным и письменным источникам, корчевание осуществлялось двумя способами: путем подсеки и путем рубки, присущими, как известно, всем народам, занимавшимся подсечным земледелием Петров В. П. Подсечное земледелие. — Киев, 1968. — С. 86. Судя по описаниям И. Серебрякова, В. В. Маркова, И. Клингена и др., у горцев Северного Кавказа значительное распространение имели подсека и окольцовка. При окольцовке на всех больших деревьях, находящихся на выбранном для пашни участке, со ствола на определенной высоте снимали сплошным кольцом кору шириной от 20 до 40 см. И. Клинген, описывая этот метод подсеки у западных адыгов, сообщает: «Для подсечивания они снимали кору с деревьев широкой лентой вокруг ствола на расстоянии аршина от земли, а когда дерево засыхало, они корчевали его» Клинген И. Основы хозяйства в Сочинском округе. — С. 47. Подсека производилась почти повсюду весной, в период сокодвижения.

В.В. Маркович, описывая метод подсечивания у чеченцев, отмечал: «От одного года дерево не усыхает; обычно его подсекают два года подряд, а иногда даже и три, после третьего года дерево засыхает целиком» Маркович В. В лесах Ичкории // Лесной журнал. — 1891. — № 5. — С. 1033. Как свидетельствуют многочисленные данные, этот процесс на севере страны растягивался до 10−15 лет. Разумеется, крестьяне не могли ждать столько времени и, расчистив выбранный участок от кустарников и мелких деревьев, обрабатывали его. И. Клинген писал о черкесах (адыгейцах): «Эксплуатацию же земли под пашню начинали через год, не дожидаясь корчевки больших деревьев» Клинген И. Основы хозяйства в Сочинском округе. — С. 48. Это было характерно и для осетинского народа.

Коста Хетагуров, родившийся в высокогорном Наре, застал эту систему земледелия в неизменном виде. По его словам, удачный урожай, — «если он успевает созреть, если его не прихватило морозом, не выжгло солнцем, не смыло ливнем или шальным, разбушевавшимся потоком, если его не уничтожило, наконец, градом — редко превышает сам-четыре».

Вторым способом подсечного земледелия была рубка, возникшая гораздо позже, чем подсечка. В XVI—XVIII вв. в средней полосе и на севере России «рубка была господствующим способом валки» Петров В. П. Подсечное земледелие. — С. 99. В XIX в. рубка широко применялась у народов Северного Кавказа для расчистки земли из-под лесных зарослей. Как правильно отмечает В. П. Петров, технически более совершенная, «она вытеснила древнюю, архаическую подсечку» Там же. Как правило, валку деревьев производили с последовательным применением обоих указанных способов: сначала дерево подсекали, а затем рубили.

С конца XIX в. устанавливается строгий контроль над рубкой леса. Тем не менее, малоземелье вынуждало горцев, особенно в горах и предгорьях, искать землю для пахоты путем расчистки лесных зарослей. Почти каждое селение, особенно в лесных районах, располагало определенным участком леса, где, по решению сельского общества, выделялись наделы для многосемейных крестьян и нуждавшихся в земле односельчан.

Лес валили топором, крупный лес использовали в качестве строительного материала или топлива, мелкий лес складывали, сушили, а затем весной перед пахотой сжигали и разбрасывали золу по пашне для удобрения. Первые два — три года землю обрабатывали мотыгами и лишь после раскорчевки вспахивали ралом, запряженным двумя волами. В период коллективизации рало было заменено легким железным плугом. Основным культурным злаком, возделывавшимся на подсечном участке, была кукуруза. Через 5−6 лет участок переходил под сенокос или же под фруктовые посадки.

Плодосменная система земледелия представляет собой чередование различных сельскохозяйственных культур, следующих друг за другом в таком порядке, что одна культура приготовляет почву для другой. Этим устранялось утомление почвы, которое возникало в результате посевов однородных культур. Повсеместное распространение плодосменной системы мы находим в горной зоне, издавна отличавшейся многообразием культурных растений. Можно с уверенностью сказать, что своим возникновением рассматриваемая система обязана именно горной зоне региона. Тем не менее и здесь она практиковалась не на всей территории, а лишь на тех полях, которые располагались на солнечной стороне и засевались наиболее урожайными культурами — ячменем, пшеницей и рожью, а позже и картофелем. Поля же, находившиеся на теневой стороне, были мало пригодны для пахоты; они обычно не удобрялись и не орошались, на них возделывался исключительно овес. Поэтому на этих участках практиковалась не плодосменная система, а паровая.