Однако со второй половины 20-х годов, когда стало очевидным, что до коммунизма не рукой подать и что мировая революция откладывается на неопределенный срок, ситуация стала быстро меняться. Теперь преемникам Ленина приходилось думать о закреплении победы социализма «в одной отдельно взятой стране», а значит, и об укреплении государства. Большевики делали все возможное, чтобы этатистская ориентация стала одним из фундаментальных устоев советского политического сознания и советской политической культуры. И, надо заметить, преуспели в этом отношении, вылепив из советского человека твердого государственника, а заодно и патерналиста, который видел в государстве, слившемся с коммунистической партией, пастыря — пусть порой жестокого и нерадивого, но пастыря, который печется (обязан печься) о каждом отдельном человеке «от колыбельных дней и до могилы» (Федор Тютчев) и в чью пользу надлежит отчуждать свою политическую и гражданскую волю.
Крушению советского режима, а также играм нового российского руководства и части элит в либерализм сопутствовала жесткая критика не только «советского тоталитарного государства», но и государства как института, которое по делу и без оного противопоставляли рынку. Казалось, этатистская традиция вскоре будет раз и навсегда похоронена. Однако, как выяснилось, то была очередная иллюзия.
За последние несколько лет обозначился твердый и последовательный курс федеральных органов на укрепление государства, а заодно и на усиление функций и роли федерального Центра (знаменитая «властная вертикаль»), сдавшего свои позиции в первой половине 90-х, когда регионам предлагалось брать столько суверенитета, сколько они способны «проглотить».
Меняется не только политика. Меняется и общественное сознание, в котором, как показывают опросы общественного мнения, усиливаются этатистские и нейтралистские ориентации. В том же направлении трансформируются и модели функционирования социально-политических институтов. Все или почти все устали от властного «разброда и шатаний», хотят порядка, связывая решение этой проблемы с укреплением государства, повышением роли федерального Центра, ростом авторитета президента и правительства.
Но дело не ограничивается воспроизводством присущих традиционной российской и советской политической культуре установок на этатизм, централизм и патернализм. Индивидуализация общественной жизни, резкое социальное (особенно имущественное) расслоение вызвали массовую ответную реакцию: в российском обществе, особенно в регионах, усилились коллективистские и уравнительные настроения.
Не все перечисленные ориентации и установки пользуются поддержкой сверху, но сути дела это не меняет. Они живут в массовом сознании, проявляясь в тысяче мелочей. Простой человек уповает на главу государства, от которого, как и прежде, ждут не только «ценных указаний», но и предметной помощи, считая его последней инстанцией на трудном пути поисков «правды». Люди не умеют и не хотят вести индивидуальное хозяйство, завидуют, а нередко и ненавидят богатых и удачливых, потенциально готовы бунтовать против них. Трудовая этика, столь характерная для протестантизма, развита слабо. Даже в критических ситуациях рядовые граждане оказываются неспособными к самоорганизации и т. д.
Порой приходится слышать, что все эти «архаичные» модели сознания и поведения характерны прежде всего для пожилых людей и потому исчезнут или отойдут на периферию со сменой поколений. Разумеется, на изменение состава и приоритетов политико-культурных ориентаций такая смена влияет, но архетипы национальной культуры она затрагивает в основном только по касательной. Слишком уж глубоко укоренены они в медленно меняющихся механизмах воспроизводства национального бытия.
Заключение
Формирование массового политического сознания и политической культуры в России имеет свои особенности. На политическое сознание россиян глубокий отпечаток наложили столетия самодержавной власти, крепостного права, грубейшие нарушения элементарных прав человека. Эти факторы способствовали возникновению особой социальной философии, основными ценностями которой стали покорность, отказ от собственного мнения, ориентир на диктуемые сверху идеологические установки.
К сожалению осуществляемая в России государственная политика далеко не всегда учитывает ряд весьма существенных особенностей России: историческую, национально-культурную, социально-экономическую и даже психологическую самобытность населения ряда регионов страны. Кроме того многие российские политологи вынуждены констатировать, что власть в России вне зависимости от смены политических режимов традиционно носит авторитарный характер, который пронизывает сверху донизу все общественные и государственные структуры и определяет характер их функционирования.
Актуальные задачи по обновлению и формированию политической культуры населения Российской Федерации можно свести к решению следующих практических проблем:
1) к обновлению государственной идеологии, освобождению ее от догматизма, более широкому использованию достижений мировой цивилизации, к перестройке общественно-политического сознания, формированию у различных слоев и групп населения умения разрешать политические конфликты путем поиска политических компромиссов;
2) к бережному и уважительному отношению к политическому и культурному наследию, прошлому всей нашей истории, в том числе и героической борьбе советских людей против фашизма в годы Великой Отечественной войны (и в этом свете следует приветствовать решение президента РФ о возведении красного Знамени Победы в ранг государственного флага и вывешивании его наряду с флагом Российской Федерации по случаю всех государственных праздников и памятных дат);
3) к перестройке политических структур общества, формированию правового государства, в котором все социальные группы и общности будут иметь гарантированные законом равные политические права, к широкому развитию демократии и самоуправления.
В заключение следует отметить, что политическая культура способствует развитию политической активности масс и политической инициативы граждан, сохранению преемственности поколений, принятия безошибочных решений. В современных условиях политическое невежество и политический авантюризм ведут к самым серьезным последствиям.
Политическое бескультурье, ошибки политических лидеров и государственных служащих ведут к авторитаризму, тоталитаризму, диктатуре, разрушают даже ростки демократии, не дают возможности не только построить подлинно демократическое общество, но и даже приблизиться к нему. Без подлинной массовой политической культуры народ превращается в предмет манипуляции своекорыстных коррумпированных политиков. Так как политизация охватила все сферы и области человеческой деятельности вообще, то для преодоления ненормальных явлений в процессе общественной жизни нужны не только известные экономические и социальные условия, но и существенном повышение политической культуры масс, овладение которой благотворно скажется на политической деятельности, придаст ей цивилизованный, демократический характер, будет способствовал, стабильности общества в целом.
Список литературы
Дубин, Б. Слово — письмо — литература. очерки по социологии современной культуры. — М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 416 с.
Плискевич, Н. М. Экономика — жизнь — культура: К итогам дискуссии// Общественные науки и современность. 2001. № 6. — С. 51−60.
Политология: учебник/ В. С. Пусько, Б. Л. Беляков; под ред В. С. Пусько. — М.: Советский спорт; 2001. — 136 с.
Политология: Учебник/ В. М. Корельский, А. Н. Кокотов, Л. А. Лазутин и др.; Отв. ред. В. Д. Перевалов. — М.: НОРМА, 2002. — 392 c.
Политология: Учеб. для вузов / М. А. Василик, В. А.
Гуторов, Ю. В. Косов и др.; Под ред. М. А. Василика. — М.: Гардарики, 2004.
— 585 с.
Решетников, С. В. Политология. — Минск: Тетра Системе. — 2001.-449 с.
Соловьев, А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. — М.: Аспект Пресс, 2000. — 559 с.
Хлопин, А. Закон в социальных представлениях «новых русских», или Где проходит грань преступления?//Pro et Contra/ 2001 Т.
6. № 3 — С.187−207.
B arnard J. M. C ulture and Political Development: Herder’s Suggestive Insights // American Political Science Rev. 1969. V
ol. LXIII. № 2. P. 379—397.
Tucker R. Political Culture and Leadership in Soviet Russia. N. Y.; L., 1987. — 215 p.
Как отмечает Арчи Браун (см.: Political Culture and Communist Studies / A. B rawn (ed.). N. Y.: M.E. S harpe Inc., 1984. P.
9), первым на это обратил внимание Барнард (см.: Barnard J. M. C ulture and Political Development: Herder’s Suggestive Insights // American Political Science Rev. 1969. V ol. LXIII. №
2. P. 379—397).
Хлопин А. Закон в социальных представлениях «новых русских», или Где проходит грань преступления?//Pro et Contra/ 2001 Т.
6. № 3 — С.
195.
Дубин Б. Слово — письмо — литература. М., 2001. — С.155−156.
Пилискевич Н. М. Экономика — жизнь — культура: К итогам дискуссии// Общественные науки и современность. 2001. № 6. — С. 53.
Tucker R. Political Culture and Leadership in Soviet Russia. N. Y.; L., 1987. P. 4.
