Правитель в Византии 10 века: идеал и реальность

Правивший приморской областью Захумье, он «возревновал» к Петру и донес царю Симеону, будто рашкский князь вступил в контакт с Византией. Симеон предпринял поход, в результате которого Петр был захвачен в плен, где и скончался, а князем сделался его племянник Павел.

С этого времени наступил период смут, когда Византия и Болгария по очереди пытались утвердить на рашкском престоле своего ставленника. В конце концов, на сцене появился Часлав Клонимирович. Сперва он выступал как болгарская креатура, однако после кончины Симеона в 927 г. сумел достичь независимого положении и примерно четверть века правил сербскими и боснийскими землями. Константин Багрянородный отзывается о нем сдержанно, но не отрицательно и, подытоживая свое повествование о рашкских сербах, не упускает случая заявить, что они якобы никогда не зависели от болгарского архонта, но были «рабами императора ромеев».

С середины 960-х гг. наступает новый этап в истории сербских земель. После кончины Часлава его держава распалась, и входившие в ее состав территории оказались на несколько десятилетий под властью царя Самуила, который распространил свое владычество вплоть до Адриатического побережья. Именно поэтому некоторые историки для обозначения возникшего государства используют название Самуилова держава.

Самуил объединил под своей властью почти все земли, которыми владела Болгария при царе Симеоне (кроме Северной Фракии), также Фессалию (на юге), Рашку и приморские сербские земли. Последние, однако, пользовались большой самостоятельностью.

После трагического исхода битвы при Беласице и кончины Самуила все его владения оказались в составе Византийской империи (1018). С той поры центр политической жизни сербских земель на время перемещается в приморские области, т. е. на территорию нынешней Черногории, носившей тогда название Дукля или Зета.

Уже в результате антивизантийского восстания под предводительством Петра Деляна (1040) дуклянский правитель получил возможность несколько эмансипироваться, а ко времени второго крупного восстания (1072 г. под предводительством Георгия Войтеха) дуклянский князь Михаил приобрел такой политический вес, что повстанцы просили его помощи, каковая и была оказана. Византийский историк, писавший об этих событиях, расценил их как попытку народа сербов покорить болгар. Основным очагом обоих восстаний стала македонская территория. Восстание 1072 г. потерпело поражение, но Михаилу удалось освободить из плена своего сына Константина Бодина, который со своим отрядом воевал на стороне восставших и даже был провозглашен их царем. После кончины отца Константин Бодин наследовал дуклянский престол.

В 1077 г. князь Михаил получил от папы Григория VII право на королевский титул. Отсюда ведет начало история Дуклянс кого королевства (или Зетской державы). Следует отметить, что политика Григория VII в отношении славянских стран отличалась особой активностью: с его именем связано признание королевских титулов за тремя монархами — Димитрием-Звонимиром, Болеславом II (польским) и Михаилом Зетским.

2.2 О происхождении «росских» названий днепровских порогов по Константину Багрянородному

Загадка древних русов, стоявших у истоков Русского Каганата, а затем и древнекиевской Руси остается нерешенной до настоящего времени. До сих пор не установлена их этническая и языковая принадлежность. Причиной этому — дефицит источников образцов древнерусского языка. Одним из таких источников является сочинение византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», в котором автор приводит одновременно «росские» и славянские названия днепровских порогов, давая при этом их смысловое значение, а также описание самих порогов.

В настоящее время основной спор о происхождении «росских» названий днепровских порогов ведется между норманистами и иранистами. То есть сторонниками происхождения этих названий из языков североевропейских народов и ираноязычных племен, обитавших в Северном Причерноморье. Но как с позиции одной стороны, так и с позиции другой убедительного объяснения всех этих названий порогов на сегодняшний день не существует. Более менее правомерным выглядят объяснение 2−3 названий (из семи) у каждой из сторон. И это несмотря на многовековую традицию попытки связать русов Древней Руси с культурой североевропейских народов.

Удивительно, но практически не рассматривается (или точнее, совершенно недостаточно исследовано) тюркское происхождение, как самих русов, так и их языка. Несмотря на то, что территория локализации русов граничит с тюркоязычными племенами, а сообщения некоторых средневековых арабских географов и вовсе относят их к тюркским племенам. При внимательном рассмотрении «росских» названий днепровских порогов в тексте Константина Багрянородного возникают серьезные доводы в пользу тюркоязычности его «россов».

Известный отрывок из «Управлении империей» Константина Багрянородного имеет следующее содержание: «Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Теснина его столь же узка, сколь пространство циканистирия, а посредине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. В виду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи, оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая [дно] своими ногами, [волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-нибудь камень. Так они делают, одни у носа, другие посредине, а третьи — у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог, по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипраг, что значит в переводе «Остров порога». Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде.

Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога», а затем так же — четвертый порог, огромный, называемый по-росски Айфор, по-славянски же Неясыт, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за печенегов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог.

Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипраг, ибо он образует большую заводь, и, переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как в первом и во втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанти, а по-славянски Веруци, что означает «Кипение воды», и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог». Затем достигают так называемой переправы Криория, через которую переправляются херсонеситы, идя из России, и пачинакиты на пути к Херсону".

Приведенные Константином Багрянородным названия днепровских порогов могут быть разделены на две характерные группы: 1. Названия порогов 1 и 3 представлены в единой форме: «называемый …, что по-славянски означает …». Очевидно, что приведенные названия 1 и 3 порогов росские. Только в первом случае название одинаково звучит и на росском и на славянском языках при едином смысловом значении. А во втором случае Константину Багрянородному и его информатору не известен буквальный перевод росского слова Геландри, и они довольствуются лишь сообщением значения созвучного слова на славянском языке, а именно — «шум порога».

Константин Багрянородный сообщает, что район порогов со стороны суши контролируют печенеги. Россы же не жили около этих порогов. В отношении них они были транзитниками. Они знали их только со стороны реки. И поэтому названия этих порогов у россов в большей части возникали как закрепление команд и инструкций, а также информации об опасностях при их прохождении.

2. Названия порогов 2,4,5,6,7 приводятся в единой форме, которую усреднено можно представит в виде «название по-росски …, а по славянски …, что переводится как …». Росские и славянские названия если не противопоставляются, то по крайней мере не приравниваются друг другу, тем более что противительный (в значении «не это, а то») союз, а между росским и славянским названиями играет отличительную роль, противопоставляя соединяемые части сложного предложения. При этом, очевидно, что перевод дается только для славянского варианта. Росское название может иметь три варианта:

— совпадать по значению со славянским названием или быть близким к нему по смыслу.

— несовпадать со славянским названием, но продолжать традицию первого порога:

а) быть очередной командой лоцмана при приближении порогу;

б) отражать описание порога или особенности его прохождения;

— несовпадать со славянским названием и иметь значение не связанное с приведенным описанием прохождения порога. В этом случае задача расшифровки росского названия не имеет строгого решения и может быть достаточно неопределенной.

Очевидность росского происхождения названия порогов 1 и 3, а также закономерность представления для порогов 2,4,5,6,7 в первую очередь росских названий следует из того, что глава IX посвящена описанию россов и их технике перехода порогов. Тем более что ни Константин Багрянородный, ни другие источники того времени не сообщают о других (кроме россов) покорителях порогов. То, что это путь является вотчиной россов, свидетельствует и то, что на одном из островов Днепра находится их языческое обрядное место, святилище — священный дуб. К тому же маловероятно, чтобы русы Киевской Руси являясь основой княжеской дружины, позволяли торговать другим с Царьградом, тем более своим данникам (пактиотам) славянам. Восточные славяне, чаще всего, проходили этот путь в качестве товара.

Византия существовала в тесном соседстве с южными славянами, со славянами Болгарии. Кроме этого Византия включала в себя территории, заселенные славянами. И язык этих славян византийцам был известен. Сам Константин Багрянородный представитель Македонской династии, родословная которой берет начало от славян (или по другим источникам от смешения армян и славян). Маловероятно, чтобы один из образованнейших людей Византии, в жилах которого текла (хоть и отчасти) славянская кровь, не знал славянского языка.

По крайней мере, он мог воспользоваться помощью славян из своего окружения. Глава IX, в которой приводятся названия днепровских порогов, посвящена россам и технике их перехода через эти пороги и поэтому очевидно, что в первую очередь указывались росские названия. Но для того чтобы охарактеризовать эти пороги автор «Управления империей» вынужден был давать славянские названия с раскрытием их содержания. Следовательно, как сам Константин Багрянородный, так и его информатор плохо знали «росский» язык, если не смогли дать перевод шести «росских» названий из семи. И поэтому он вынужден был описывать пороги «россов» через славянские названия. Иначе, зачем вообще надо было приводить славянские варианты названий — ведь речь в главе IX идет о россах и Константин Багрянородный их никак не связывает со славянами. Поэтому, утверждение Брайчевского, что русская терминология в Константинополе была известна лучше славянской, не соответствует как стилю изложения главы IX, так и историческим реалиям.

Было бы лишено смысла приведение Константином Багрянородным одновременно «росских» и славянских названий, если бы они представляли родственные языки, как считают некоторые современные историки.

Таким образом, описание особенностей славянской географии и социальной организации являются органической частью императорской политики, представленной в сочинении «Об управлении империей» Константина Багрянородного.

Заключение

Византийский император Х века Константин VII Багрянородный — знаковая фигура для России. Это к нему в 946 году прибыла княгиня Ольга и приняла крещение. Она стала первой христианкой на Руси и воспитала внука, князя Владимира, который сделал христианство государственной религией. А Константин Багрянородный стал первым царем, который упоминался в русских храмах. Время Константина Багрянородного, Македонский Ренессанс, — время расцвета духовной жизни и культуры Империи. После мрачных лет иконоборчества расцвели искусства и ремёсла, возобновился интерес к античному наследию. Царь был ученым, собирателем книг, святынь, предметов искусства, иконописцем, покровителем писателей и художников, автором сочинений «О фемах», «О церемониях», «Об управлении империей».

Таким образом, в ходе написания работы нами была достигнута поставленная во Введении цель — проанализировать и интерпретировать имперские идеи Константина Багрянородного в трактате «Об управлении империей». Для реализации поставленной цели мы решили ряд задач:

1. провели анализ исторического источника по теме и тематических монографических работ;

2. выяснили сущность имперской идеи в Византии и реализацию идеальных представлений о власти Константина Багрянородного на практике;

3. рассмотрели особенности взаимоотношений Византии с соседями как часть императорской политики.

Данная работа имеет как теоретическую, так и практическую значимость. Теоретическая значимость заключается в систематизации и обобщении существующих на данный этап развития исторической мысли теоретических положений по изучаемой тематике. Практическая значимость заключается в возможности использования результатов исследования как в процессе преподавания при изучении соответствующих вопросов, так и в использовании при проведении научных исследований подобной тематики.

Константин Багрянородный Об управлении империей. М.: Наука, 1991.

История Византии. М: Наука, 1967. Т.

2.

Курбатов Г. Л. История Византии (От античности к феодализму). М.: Высшая школа, 1984.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005.

Успенский Ф. И. История Византийской империи. М.: Мысль, 1997. (т.

3. Период Македонской династии 867−1057)

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 25.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 19.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 361.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 13.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 366.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 372.

Успенский Ф. И. История Византийской империи. М.: Мысль, 1997. С. 378.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 61.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 380.

Успенский Ф. И. История Византийской империи. М.: Мысль, 1997. С. 383.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 384.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 74.

Успенский Ф. И. История Византийской империи. М.: Мысль, 1997. С. 385.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 392.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 36.

Там же. С. 45.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. Наука, М. 1991. С. 46.

Лебедев А. П. История Византии. М.: Дар, 2005. С. 399.