Политическая сатира в комедиях Аристофана

«С той поры, как он ворвался в дом, побои сыплются на слуг нещадно». «Четыре иска предъявлю, по сто талантов каждый!» — говорит Клеон;

2) мстительный обманщик. Аристофан говорит, что народу Клеон «из добычи частицу только уделял, все ж остальное забирал себе», а распознав психологию афинян, «стал льстить им, ласкать, хвалить не в меру, обрезочками кожи одурачил»;

3) бессовестный взяточник, не гнушающийся взятками не только со стороны противника, но и от союзника;

4) казнокрад. «Он во всю нажрался имуществ конфискованных»;

5) подстрекатель, из личной выгоды препятствующий установлению мира. «И послов, приносящих нам мир, гонишь прочь ты».

Таким образом, Клеон у Аристофана — карикатурный образ, воплощающий в себе все отрицательные черты, присущие политическим лидерам эпохи Аристофана. В комедиях симпатии комедиографа — на стороне представителей трудовых слоев общества, мелких землевладельцев. Это, например, Дикеополь в «Ахарнянах», Тригей в «Мире», Хремил в «Плутосе».

Афинский народ в общей массе Аристофан считает пассивным и легковерным: «тогда они радехоньки, когда какой-нибудь мошенник хвалит их и город их, за дело ли, без дела ли, тогда они не видят, что обмануты». По Аристофану, народ знает, что его обманывают, но в то же время готов к этому, сам дает себя обмануть. Во «Всадниках» афинский народ представлен в образе Демоса, «брюзги, глухого старика, капризного, грубого и до бобов охотника». Однако Демос в своей простоте лишь притворяется: «Я валяю дурака, … по душе все это мне, даже вора-заправилу откормил я в тишине, чтоб его, когда наестся, приподнять и раздолбать». Таким образом, можно предположить, что при такой негативной оценке Аристофан предполагает в народе наличие скрытых потенциалов, способностей.

Критикуя общественный строй, Аристофан высказывает свое недовольство и государственными учреждениями. Особенно достается от него Гелиее.

Суд считался оплотом демократии. Народный суд был высшей инстанцией для апелляции на приговоры должностных лиц. С реорганизацией Ареопага Гелиее стали принадлежать почти все судебные дела. Гелиасты получали вознаграждение, которое, однако, было слишком мало, чтобы заинтересовать прдставителей богатых слоев общества: в среднем оно равнялось ежедневному заработку ремесленника. Поэтому гелиастами становились либо бедные, либо неработоспособные старики. Такими оно и изображаются у Аристофана.

Вообще, к судьям Аристофан относится с симпатией как к «племени аттических ос», принадлежавшему к любимому времени Аристофана — греко-персидским войнам. Так, его судьи часто с тоской вспоминают, как они «служили вместе». Аристофан с пониманием относится к опасениям судей, связанным с тем, что государство может прекратить дотировать их заседания: в этом случае их жизнь будет сравнима с жизнью простых ремесленников. Так, сын одного из судей с ужасом думает о том, что будет, если «архонт не назначит заседанья». Он задает отцу вопрос: «На что припасов купим мы? На что надежду ты питаешь? Иль укажешь нам на „путь священной Геллы“?» Таков удел людей, которые в прошлом составляли оплот и мощь государства. Вину за сложившуюся ситуацию Аристофан возлагает опять-таки на демагогов.

Судьи у Аристофана с горечью описывают свое положение: «Мы стоим перед трибуной, шевеля беззубым ртом, ничего уже не видя, кроме этого суда, а мальчишка, заручившись благосклонностью судей, ловко хлещет нас речами, мечет быстрые слова. Как ножи, его вопросы, что не скажет — западня». Клеон же, оказывая показное содействие («Сам горластый Клеон, оглушающий всех, только нас не грызет, а надежно нас он держит в руках, от напасти хранит, надоедливых мух отгоняя»), обманывает гелиастов. Аристофан через героя комедии «Осы» Бделиклеона говорит, что из всех доходов менее чем десятая часть идет на оплату судьям. Остальной же доход уходит к демагогам. При этом демагоги, считает Аристофан, преследуют цель оставить судей пребывать в бедности, чтобы они «укротителя знали и когда он только свистнет, на врагов, на которых натравит их, они, подобно собакам, кидались».

И все же при всей личой симпатии к старикам-судьям Аристофан осуждает их страсть к судебным процессам: «И стариков я знаю — этим только бы в суде принять решение колючее». Не вызывает его симпатий также и взяточничество судей и их тенденция обсуждать то, что не имеет реальной опасности для современных Афин. В частности, в упрек им он ставит то, что «о тирании уж полвека не слыхать. Ну, а вы соленой рыбой меньше заняты, чем ей».

Однако Аристофан не высказывается против существования той судебной системы, против участия в заседаниях стариков и представителей низших слов населения, он лишь возмущается постоянно растущим числом процессов. Вызывает его негодование и факт использования судов демагогами в своих целях («предложу я, словом, вот что: впредь из граждан никому, кто без жала уродился, трех оболов не давать»). Критикуя, Аристофан предлагает и свое решение: «судить отдельно стариков и молодых, чтоб защитником у старых выступал старик седой, у мальчишек — толстозадый говорун Алкивиад. Чтоб отныне наказанья устанавливал в суде молодой для молодого, а для старого — старик».

Не вызывает удовлетворения Аристофана и деятельность Народного собрания, когда «на площади сидят и совещаются бараны меж собой, как есть все с палками, в коротеньких плащах … средь баранов тех всепожирающий ораторствует кит и голосом свиньи откормленный визжит». Аристофан рисует картину деятельности Народного собрания, схожую с Гелией: народ «лишь скажет кто-нибудь в собрании: „Тебя люблю и обожаю, Демос, лишь о тебе забочусь и молюсь“, — … нос задрав, кичится как петух».

Ту же пассивность отмечает Аристофан практически во всей системе государственного управления: и в коллегии 11, и в Совете 500.

Однако Аристофан не считал положение безнадежным: и Демос во «Всадниках», и Филоклеон в «Осах» исправляются. Демос после того, как Колбасник сварил его в котле, вновь становится молодым, как 60−70 лет назад. Следует заметить, что в результате волшебного действия над Демосом получается не какая-нибудь другая фигура типа «Олигархии», а тот же Демос, но лишь в омоложенном, очищенном виде, что опять-таки является подтверждением симпатий Аристофана демократии. Филоклеон же в конечном итоге соглашается с сыном и начинает жить в свое удовольствие.

Как программа исправления существующего общественного строя звучат слова Демоса о том, что он намерен делать после своего «очищения»: демагогов он собирается «подняв на воздух, в пропасть ввергнуть», «всем, кто на кораблях военных служит плату полностью тот час отдать», также обещает не позволить «гоплитов список менять, по дружбе зачисляться дальше» и «не пустить на площадь безбородых».

3.

2. Взгляды Аристофана на внешнюю политику Практически каждое произведение Аристофана так или иначе связано с войной: его литературная деятельность пришлась на период Пелопоннесской войны, и он как гражданин своего общества не мог не откликнуться на это событие и не отразить ее ход в своих произведениях. Несмотря на то, что война сама по себе должна иметь негативную оценку, население Аттики относилось к ней по-разному. Резко отрицательное отношение к войне было у крестьян, поскольку основные убытки несли именно они: именно их поля разорялись. Поскольку Аристофан всегда был на стороне сельских слоев, он разделял их отношение к войне.

Война не была неизбежной, носила политический характер, поэтому Аристофан в своих комедиях представляет ее личной прихотью политических деятелей, считает почти их капризом. Так, в одном случае причиной войны он считал то, что «в Мегарах после игр и выпивки, Симефу-девку молодежь похитила. Тогда мегарцы, горем распаленные, похитили двух девок у Аспасии. И тут война всегреческая вспыхнула». Это привело к тому, что Перикл начал издавать законы против мегарян, и «тут началось бряцание оружием». В другом случае причиной войны, по Аристофану, послужило обвинение Фидия в краже золота, данного ему для статуи Афины. Перикл, который «боялся невзгоды для себя», «раздул войну такую, что у эллинов из глаз полились от дыма слезы». Тем не менее, в данном случае повторяется ситуация исторической недостоверности в произведениях Аристофана. Например, обвиняемый Аристофаном в жадности в Пританее Перикл на самом деле туда приглашен и не был. Однако комедиограф в своих отрицательных оценках иногда слеп до такой степени, что отзывается с симпатией даже о противниках Перикла. В частности, он говорит, что несправедливо, чтобы «дряхлый Фукидид погибал», вступив в борьбу с Эвафлом, модным оратором. Даже о собственном противнике Кратине он говорит, что тот «был славен» только потому, что тот также выступал с обвинениями против Перикла.

В продолжении войны, возникшей по нелепым причинам, по убеждению Аристофана, виновны в первую очередь демагоги во главе, конечно, с Клеоном. Нужна война и самим воинам, ведь в случае заключения мира они останутся не у дел и, соответственно, без дотаций государства. Например, в комедии «Ахарняне» появляется образ стратега Ламаха. Ламах — это не проповедник войны, он не был известным полководцем, поэтому в комедии это обычный человек, стремящийся немного нажиться и возвыситься путем участия в военных действиях, что вызывает смех Аристофана. Например, в качестве причин, побудивших Лемаха участвовать в войне, выступает следующая: «Пришла война — ты сразу получил оклад». С сожалением Аристофан говорит, что «теперь уж сражаться без награды полководцы не хотят». В конце Ламах, после ранения осознав необходимость мира, восклицает: «О славный мир! В последний раз сияние твое мне видно! Исчезаю. Нет меня.»

В число осмеянных сторонников войны попадают у Аристофана и молодые аристократы, родители которых их отправили послами за границу, чтобы они могли проводить время в праздности и удовольствиях, не заботясь о тяготах военного времени, тогда как «старики в строю сражаются». В качестве примера такого молодого аристократа Аристофан приводит «толстозадого говоруна» Алкивиада, который впоследствии предал Афины.

В военном вопросе симпатии Аристофана — на стороне тех политиков, которые выступают за мир. Это Никий, который считает, что в борьбе с Клеоном за мирный исход войны ему остается лишь «пасть ниц перед алтарем богов». Это Демосфен, который по обвинению Клеона умышленно затягивал войну. На деле же Демосфен захватил на юге Пелопоннеса гавань Пилос, после чего командование пилосской экспедицией было поручено Клеону, оклеветавшему Демосфена: «в Пилосе недавно лаконскую он кашу заварил, а он (Клеон), к ней подобравшись потихоньку, из рук выхватывает хитро его стряпню, несет все господину».

Несмотря на то, что спартанцы не могли вызвать одобрение Аристофана, ради установления мира он подчеркивает готовность афинян и спартанцев к дружбе и взаимопомощи, для чего в комедиях мы вновь наблюдаем свободную трактовку некоторых исторических событий. Например, Лисистрата, обращаясь к спартанцам, говорит: «Забыли вы, как Периклид сюда пришел и сел, афинян умоляя, у алтарей, весь бледный и в плаще. Он войск просил: мессенцы шли на вас, а Посидон поколебал вам землю. Тогда четыре тысячи гоплитов кимоновых спасли Лакедемон». Обращаясь к афинянам, Лисистрата говорит, что когда-то «лаконцы вновь явились к ним, невольникам, с оружием и, многих фессалийцев перебив — союзников и Гиппия друзей, — одни, тогда придя на помощь к ним, свободу им вернули, а затем плащ гражданина отдали народу». На самом же деле после свержения при помощи спартанцев тирании в Афинах в 508 году спартанцы еще два дня удерживали Акрополь в своей власти. А прибытие отряда афинских гоплитов никоим образом не повлияло на ход военных действий, поскольку они были отосланы назад из-за опасений спартанцев, что афиняне вступят в союз с мессенянами.

Говоря о союзниках, Аристофан придерживается непогрешимости права на дань от союзных государств — «дедова клада мидийского». О метеках он говорит как о «шелухе афинской». Однако опять-таки ради дела мира он готов вступить в «крепкую дружбу, прибавляя туда и метеков, и всех чужестранцев, кто друг горожанам». Тем не менее он осуждает любую попытку выхода из Афинского Морского союза (например, «предательство Самоса»), а тем более попытку перехода на сторону Спарты («предатели фракийские»).

В комедиях Аристофана постоянно присутствуют антиперсидские мотивы в виде призыва к объединению греческих государств против их исконного врага — Персии. Ориентация на персидскую помощь в 412−411 гг. составляла основу внешней политики и спартанцев, и афинян. Аристофан же считает, что обещанной персами помощи можно не ждать. «Нет злота вам, ионай рыхлозадые», — слова персидского посла. В противоположность мнению о необходимости помощи Персии Аристофан противопоставляет идею объединения Греции против Персии: «Разве спартанцы не братья с афинянами по оружию? Разве не скреплена кровью их победа над персами?» Более того, Аристофану не чужда идея покорения греками самой Персии. Так, Колбасник предсказывает Демосу: «Будешь царствовать ты и над сушей, также над морем пурпурным, и будешь судить в Экбатанах».

Таким образом, Аристофан считает, что судьбы войны и мира должны решать сами народы без «лживых и лицемерных» посредников.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Аристофан — классический представитель древней хороводной комедии, которая была порождена демократическими Афинами и направлена на сохранение и упрочение их незыблемости. Идеалы поэтов древней комедии связаны с эпохой становления демократии. Поэтому, когда Аристофан подмечает и высмеивает те явления современной действительности, которые ему кажутся наиболее вредными и опасными для общества, он всегда обращается к славному прошлому Афин, к эпохе «марафонских бойцов». Аристофан критиковал эту действительность во всех ее проявлениях с позиций сторонника демократии, болезненно реагирующего на всякое извращение подлинно демократических принципов. Он гневно осуждает демагогическую практику вождей радикальной демократии, противопоставляя им «отеческий государственный строй», казавшийся идеальным во времена Пелопоннесской войны. Любимый герой Аристофана — мелкий земледелец, труженик и бережливый хозяин, которому война особенно ненавистна. Таков Дикеополь в «Ахарнянах», Тригей в «Мире», Стрепсиад в «Облаках». Аттические земледельцы в равной степени выступали как против аристократии, неизменно поддерживавшей Спарту, так и против вождей радикальных демократов, опиравшихся на крупных торговцев и богатых ремесленников. Но Аристофан никогда не был консерватором, и большинство выдвигаемых или защищаемых им идей, как, например, идея всеэллинского мира, не могло зародиться в Афинах первой половины V в.

Древняя аттическая комедия с ее четкой политической направленностью, злободневностью, ярким сатирическим обличением в форме личных нападок, веселая хороводная комедия, сохранившая характер карнавальной игры, осталась неповторимой. Однако ее влияние на европейскую литературу было очень велико. Художественные приемы Аристофана использовали в своих произведениях Эразм Роттердамский, Рабле, Свифт, Расин, Фильдинг, Гейне, Роллан и др. Сила общественного звучания, подлинный гражданский пафос аристофановской комедии в сочетании с блестящим мастерством художника сделали бессмертными имя Аристофана и его произведения.

В 1954 г. по предложению Венской сессии Всемирного Совета Мира все прогрессивное человечество отметило 2400 лет со дня рождения величайшего греческого комедиографа, искусство которого было признано достоянием всей мировой культуры.

ЛИТЕРАТУРА

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Головня В. В. Аристофан. Изд. АН СССР. М., 1955.

Лосев А. Ф. Античная литература. М., 2005.

Полонская К. П. Античная комедия. Изд. МГУ, 1962.

Соболевский С. И. Аристофан и его время. Изд. АН СССР. М., 1957.

Тронский И. М. История античной литературы. М., 1983.

Чистякова Н.А., Н. В. Вулих. История античной литературы. Изд. «Высшая школа». М., 1971.

Полонская К. П. Античная комедия. Изд. МГУ, 1962.

Чистякова Н.А., Н. В. Вулих. История античной литературы. Изд. «Высшая школа». М., 1971.

Головня В. В. Аристофан. Изд. АН СССР. М., 1955.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Там же.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Там же.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983.

Там же.

Аристофан. Комедии в 2-х томах. Изд. «Искусство». М., 1983, стр.

171.

Там же, стр.

130.

Там же, стр. 323.

Там же, стр. 111.

Там же, стр. 282.

Там же, стр. 135.

Там же, стр. 135.

«Всадники». Там же, стр. 118.

«Осы». Там же, стр. 316.

Там же, стр. 289.

«Всадники». Там же, стр. 108.

Там же, стр. 110.

Там же, стр. 111.

Там же, стр. 118.

Там же, стр. 135.

«Осы». Там же, стр. 300.

«Всадники». Там же, стр. 99.

Там же, стр. 124.

Там же, стр. 164.

Там же, стр. 102.

«Всадники». Там же, стр. 104.

Там же, стр. 141.

Там же, стр. 48.

«Всадники». Там же, стр. 102.

Там же, стр. 158.

«Осы». Там же, стр. 277.

Там же, стр. 280.

Там же, стр. 280.

«Всадники». Там же, стр. 63.

«Осы». Там же, стр. 297.

Там же, стр. 302.

«Всадники». Там же, стр. 48.

«Осы». Там же, стр. 290.

«Осы». Там же, стр. 324.

«Ахарняне». Там же, стр. 64.

«Осы». Там же, стр. 267.

«Всадники». Там же, стр. 172.

Там же, стр. 173.

Там же, стр. 173.

Там же, стр. 174.

Там же, стр. 174.

«Ахарняне». Там же, стр. 55.

Там же, стр. 56.

«Мир». Там же, стр. 380.

Там же, стр. 381.

«Ахарняне». Там же, стр. 64.

«Всадники». Там же, стр. 129.

«Ахарняне». Там же, стр. 59.

«Всадники». Там же, стр.

130.

«Ахарняне». Там же, стр. 92.

Там же, стр. 59.

Там же, стр. 64.

Там же, стр. 101.

Там же, стр. 102.

«Лисистрата». Там же, стр. 165.

Там же, стр. 165.

Там же, стр. 139.

«Ахарняне». Там же, стр. 55.

«Лисистрата». Там же, стр. 35.

«Осы». Там же, стр. 279.

Там же, стр. 279.

«Ахарняне». Там же, стр. 35.

«Лисистрата». Там же, стр. 152.

«Всадники». Там же, стр. 156.