Такое разнообразие оценок отчасти объясняется разными позициями исследователей, но главная причина кроется, прежде всего,, в особенностях самого памятника. Совершенно бесспорно наличие в архитектуре собора наряду с традиционными приёмами русского церковного строительства многих необычных черт, не присущих русскому зодчеству.
Но для тех новшеств, которые применял Фиорованти в Московском Успенском соборе, трудно найти непосредственный образ и в архитектуре Италии пятнадцатого столетия. Тем более невозможно увязать их с широко бытующим обобщенным представлением об архитектуре Итальянского возрождения, ориентированным на прославленные флорентийские образцы.
Церковь сделала попытку изменить всю каменную архитектуру церковных зданий, ориентировавшись на образы прошлого. У историков архитектуры нет сомнения, что эта последняя мера носила откровенно консервативный характер. Н. Н. Воронин.
М. В. Алпатов единодушны в оценке действий церкви. Построенный в московском Кремле собор по образу владимирского принято рассматривать как прогрессивный в своих формах памятник, хотя русская архитектура этого времени ушла далеко вперёд от образцов 12 века. Данная точка зрения объясняется тем, что в идейно образной стороне московского памятника видели отражение идеи о роли Москвы в собрании и отражении русских земель. Поскольку эти действия Москвы были действительно прогрессивными, по образованию единого русского государства, поскольку Москва проявляла заботу о сохранении Владимирских памятников, поскольку архитектура Успенского собора так же рассматривалась, как положительное явление. Однако, совершенно очевидно, что, в принципе, обращение к прошлому для отражения настоящего было консервативным.
Знаменательно, что архитектурные формы собора не создали и не могил создать какого-либо существенного движения в дальнейшем развитии архитектуры. Достаточно сравнить историю создания и архитектуру собора Василия Блаженного с историей строительства и архитектурными формами Успенского собора, чтобы убедиться в том, что развивало и что удерживало развитие архитектурной мысли, за каким направлением осталась победа. Высокое архитектурное совершенство собора, созданного Аристотелем Фиорованти, отраженного в нём идеи как бы заслоняли идеи самого замысла, подиктованного церковью. Поскольку его постройка по времени была относительно близка с Звенигородскими памятниками начала пятнадцатого века, то, естественно, на них был распространён взгляд о решающей роли владимиро-суздальских архитектурных традиции в развитии русского каменного зодчества.
Заключение
.
Нами были изучены книги искусствоведческого и исторического направления. По истории строительства собора во Владимире мы опирались на исследования Воронина Н. Ю и Гордеева С. П. По Успенскому собору в Кремле мы использовали таких авторов, как Качалова И. Я., Иванова В. Н., книгу «Московский Кремль. Успенский собор».
По проблемам сопоставления и истокам исторических стилей нам очень помог сборник «Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. Вып. VI» и работа исследователя Ильина М. А. «Искусство московской Руси эпохи Феофана Грека и Андрея Рублёва».
Так же нами были изучены общие работы по древнерусскому искусству заданного периода. Мы можем назвать в этом ключе исследования Гнедича П. П. «История искусств», Лившица Л. И. «Русское искусство XXVIII в».
Мы подробно изучили историю строительства и архитектурные особенности Успенского собора во Владимире и Успенского собора в Кремле. На основе прочитанной литературы мы можем сделать некоторые выводы.
Ориентация на Успенский собор Владимира при строительстве Московского Успенского собора 1475−1479 была связана с замыслом Ивана III подчеркнуть преемственность с местом настолования князей на великое Владимирское княжение. Поставление Великих князей происходило именно в Успенском соборе как кафедральном соборе русской церкви, освещающего великокняжескую власть. Разрывать эту связь означало бы насильственное разрушении синкретизации русской средневековой культуры. Вся полнота символического образа русской церкви, который нес в себе Успенский собор, вмещала в себя и образ благословляемого Русского государства.
Возведение Аристотелем Фиораванти московского Успенского собора — событие, значение которого для истории русской архитектуры трудно переоценить. Впервые русская строительная практика вступила в столь непосредственное соприкосновение с новейшей западноевропейской строительной культурой. Надо сказать, что современники отдавали себе отчет в исключительности происходившего, о чем свидетельствует необычайное внимание, уделявшееся составителями летописей ходу строительства, и их подчеркнуто восторженная характеристика самого здания. Вряд ли можно сомневаться, что успех деятельности Фиораванти во многом способствовал приглашению в Москву большого числа итальянских мастеров в последующие десятилетия. Таким образом, строительство Успенского собора оказало не только прямое, но и еще более значительное косвенное воздействие на дальнейшее развитие русскогозодчества.
Успенский собор представляет для исследователей интерес и еще в одном аспекте. Дело в том, что, несмотря на широкую известность Аристотеля Фиораванти в Италии XV в., а также большое количество собранных и опубликованных материалов о его жизни, московский собор остается единственной достоверной постройкой, характеризующей его архитектурное творчество. Неудивительно, что этому памятнику, его стилистическим особенностям уделено немалое внимание в научной литературе.
Разнообразие оценок отчасти объясняется разными позициями исследователей, но главная причина кроется, прежде всего, в особенностях самого памятника. Совершенно бесспорно наличие в архитектуре собора наряду с традиционными приемами русского церковного строительства многих необычных черт, не присущих русскому зодчеству. Но для тех новшеств, которые применил Фиораванти в московском Успенском соборе, трудно найти непосредственный прообраз и в архитектуре Италии XV столетия. Тем более невозможно увязать их с широко бытующим обобщенным представлением об архитектуре итальянского Возрождения, ориентированным на прославленные флорентийские образцы.
В мотивах декорации, как и вообще в архитектуре собора, можно вскрыть два пласта: один, восходящий к итальянской традиции, и другой, связанный с использованием форм и приемов русского зодчества.
Итальянский источник архитектуры московского Успенского собора — это как бы Ренессанс, лишенный своих внешних атрибутов, новый рационалистический тип художественного мышления без аллюзии на античность.
Заимствования из русских источников в архитектуре Успенского собора могут быть разделены на три группы. Прежде всего, это общие типологические признаки русского культового здания, такие, как применение полукруглых в плане алтарных апсид, световых барабанов, позакомарного покрытия. Этими признаками уже предопределяется одно важнейшее свойство русских храмов, которое отличает их от большинства готических, а порой и ренессансных церквей Италии, — объемность их восприятия, относительная равноценность всех фасадов. Наличие этих типологических черт у Успенского собора совершенно естественно: вряд ли церковь могла допустить, чтобы новый кафедральный собор московской митрополии, хотя бы и выстроенный иноземным мастером, не имел привычного обличия православного храма. Вторая группа использования русских источников связана с воспроизведением форм предписанного образца — Успенского собора во Владимире.
Несомненно, к владимирскому храму восходят пятиглавие, крайне редко применявшееся в русском зодчестве до конца XV в., аркатурно-колончатые пояса, а также форма порталов. Но из этого же источника могут быть целиком выведены и все общие типологические признаки, о которых шла речь выше. Наконец, к третьей группе относятся мотивы московского происхождения.
Основной из них — устройство глухой алтарной преграды, отсутствующей во Владимире, — связан с изменениями, происшедшими в литургии, и вряд ли может быть отнесен к собственно архитектурным заимствованиям. Вне владимирского источника остается, таким образом, лишь такой далеко не первостепенный декоративный элемент, как «дыньки» на полуколонках портала. К этому можно добавить, что повторение форм Успенского собора во Владимире совершенно необязательно осознавалось самим Аристотелем как повторение форм русской архитектуры. В этом плане показателен летописный рассказ об оценке, данной им владимирскому собору: «некиих наших мастеров дело». Несомненно, мимо его внимания не прошли яркие черты сходства этого памятника с романскими постройками северной Италии.
Итак, архитектура московского Успенского собора представляет собой своеобразное сочетание рационалистических тенденций художественной культуры Возрождения как общей направленности архитектурного творчества с использованием в его конкретном воплощении необходимых типологических элементов русского храма, некоторых, наиболее заметных внешних признаков владимирского собора и наиболее простых архитектурных деталей из числа бытовавших в итальянском средневековом зодчестве. В этом отношении собор Фиораванти очень сильно отличается от последующих построек итальянских мастеров в России, в которых черты рационализма, как правило, сильно затушеваны, но зато почти всегда ощущается непосредственное использование итальянских образцов. Эту особенность первой итальянской постройки в Москве вряд ли можно объяснить без учета того, что нам известно о личности ее создателя Аристотеля Фиораванти.
Алексеев Ю. В. История архитектуры, градостроительства и дизайна: Курс лекций. — Краснодар: Экоинвест, 2001. — 120 с.
Архитектурные шедевры Святой Руси = The architectural masterpieces of Holy Russian: Владимир, Боголюбово, Юрьев-Польский, Суздаль, Кидекша, Муром. — Самара: Агни, 2005. — 67 с.
Воронин Н. Ю. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. — М.: Искусство, 1967. — 58 с.
Гнедич П. П. История искусств. Т. 3. — М., 2005. — 110 с.
Гончарова А. А. Древние соборы Кремля. — М., 1985. — 95 с.
Гордеев С. П. Владимир. — Владимир: Аркаим, 2006. — 16 c.
Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. Вып. VI. — М., 1989. — С. 64 -76.
Древнерусские города. — Смоленск, 2006. — 96 с.
Древнерусское искусство: Византия и Древняя Русь. — СПб., 1999. — 230 с.
Древнерусское искусство: Византии, Русь, Западная Европа. — СПб., 2002. — 474 с.
Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья: XVI в. — СПб., 2003. — 543 с.
Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. — М., 1972. — 243 с.
Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. — М., 1970. — 320 с.
Иванов В. Н. Московский кремль. — М., 1971. — 108 с.
Иконы Успенского собора Московского Кремля XI — начало XV века: каталог. — Москва: Северный паломник, 2007. — 255 с.
Ильин М. А. Искусство московской Руси эпохи Феофана Грека и Андрея Рублёва. — М., 1976. — 173 с.
История русской архитектуры. — СПб.: Стройиздат, СПб., 1994. — 600 с.
Качалова И. Я. Успенский собор. — М.: Худож. и кн., 2003. — 54 с.
Кремли России: Тез. докл. всерос. симп. (Москва, 23 — 26 нояб. 1999 г.). — М.
: Гос. ист.-культ. музей-заповедник «Моск. Кремль», 1999. — 99 с.
Кремли России. — М.: Гос. ист.-культ. музей-заповедник «Моск. Кремль», 2003. — 543 с.
Лившиц Л. И. Русское искусство XXVIII в. — М., 2003. — 230 с.
Любимов Л. Д. искусство Древней Руси. — М., 2004. — 152 с.
Московский Кремль. Успенский собор. — М.
: Гос. ист.-культур. музей-аповедник «Моск. Кремль», 1995. — 38с.
Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. — М.: Наука, 2001. — 644 с.
Соколова И. М. Мономахов трон. Царское место Успенского собора Московского Кремля; Гос. ист.-культур. музей-заповедник «Моск. Кремль». ;
М.: Индрик, 2001. — 78 с.
Соколова И. М. Трон царя Ивана Грозного в Успенском Соборе. — Москва: Кучково поле, 2006. — 77 с.
Соловьев В. М. Золотая книга русской культуры: православная культура, иконопись, архитектура, литература, философия, живопись, скульптура, прикладное искусство, фольклор, народные промыслы и ремесла, музыка, театр, кино. — Москва: Белый город, 2006. — 559 с.
Тимофеева Т. П. Владимир: Гос. Владимиро-Суздал. ист.-архитектур. и художеств. музей-заповедник. — Владимир: АРКАИМ, 2004. — 78 с.
Успенский собор Московского Кремля: материалы и исследования. — М.: Наука, 1985. — 263 с.
Чёрный В. Д. Искусство Древней Руси. — М., 1997. — 124 с.
Иллюстрации.
Илл. 1 Успенский собор во Владимире.
Илл. 2 Собор Рождества Богородицы в Суздале.
Илл. 3. Владимирские древности. 1. Успенский собор в его прежнем виде. 2. Тот же собор после реставрации.
Илл. 4. Успенский собор Московского кремля. Современный вид.
Илл. 5. Успенский собор Московского кремля. Аксонометрический разрез.
Илл. 6. Успенский собор Московского Кремля. План.
Древнерусское искусство: Византии, Русь, Западная Европа. — СПб., 2002. — С. 353.
там же
Воронин Н. Ю. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. — М., 1967. — С. 39.
Там же.
Воронин Н. Ю. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. — М., 1967. — С. 40.
Гнедич П. П. История искусств. Т.
3. — М., 2005. -
С. 24.
Воронин Н. Ю. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. — М., 1967. — С. 60.
Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. Вып. VI. — М., 1989. — С. 64.
Успенский собор Московского Кремля: материалы и исследования. — М.: Наука, 1985. — С. 25.
Там же.
Ильин М. А. Искусства московской Руси эпохи Феофана Греука и Андрея Рублёва. — М., 1976. — С. 104.
Успенский собор Московского Кремля: материалы и исследования. — М.: Наука, 1985. — С. 24.
Там же
Ильин М. А. Искусства московской Руси эпохи Феофана Греука и Андрея Рублёва. — М., 1976. — С. 105.
Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья: XVI в. — СПб., 2003. — С. 43.
Успенский собор Московского Кремля: материалы и исследования. — М.: Наука, 1985. — С. 49.
