Анализ статьи

В отличие от своего предшественника Михаила Горбачева и своего преемника Владимира Путина, Ельцин сумел преодолеть свое советское прошлое. Выйдя на руководящий пост в коммунистической партии, он превратился в яростного антикоммуниста и встал на сторону российских либералов и западников, в том числе, знаменитого советского диссидента Андрея Сахарова. Ельцин был государственным мужем с четким видением и сильным ощущением цели: он посвятил себя избавлению России от коммунизма и борьбе за свободу для своей страны, народ которой всегда жил в страхе.

Ельцин достиг обеих целей: он сделал свою победу над коммунизмом необратимой и превратил Россию в свободную страну. Переворот 1991 г. был, прежде всего, революцией общественных настроений — пусть даже недолговечной. Россияне преодолели свой страх, начали верить в свободу и в себя и объединились, чтобы изменить вектор развития страны.

Ельцин представлял собой очень русский типаж — он был несдержанным и несдерживаемым, очень эмоциональным, даже страстным. Он был прирожденным политиком, стойким воином, любил риск, умел выходить из безнадежных ситуаций и в полной мере проявлял себя во время кризисов. В каком-то смысле, его правление было перманентным кризисом, поскольку ему яростно противодействовала коммунистическая партия, срывавшая каждый его шаг. Вероятно, в этих условиях запои и странные выходки были его единственной отдушиной.

Ельцин совершил много ошибок. Некоторые были неизбежными, других, вероятно, можно было избежать. Но он отвечал за все, что делал. Пожалуй, сам он мучил себя больше, чем самые злобные его критики. Он стремился сделать страну лучше и отдал народу свое сердце, и без того слабое. Но время играло против него: трудности и неразбериха первых посткоммунистических лет вызвали у россиян разочарование, и они возненавидели его так же пылко, как несколькими годами ранее любили. Его соотечественники, не имевшие опыта свободы, не смогли воспользоваться предоставленными возможностями для того, чтобы улучшить свою жизнь. Они ожидали, что Ельцин станет их благодетелем, а, когда он не сумел дать обещанного, они обиделись и начали осуждать его. Его усилия по созданию многопартийной системы, представительной демократии и независимых СМИ и судов до сих пор не получили должной оценки, а в годы правления его преемника фраза 'хаос девяностых' стала прочно ассоциироваться с президентством Ельцина.

Хотя Ельцин вывел страну на путь демократии и свободы, он не сумел их закрепить и в декабре 1999 г. был вынужден уйти в отставку и помазать на царство преемника вместо того, чтобы передать власть демократическим образом. Новый президент Путин остался лично лоялен Ельцину: в понедельник, через несколько часов после кончины Ельцина он трогательно говорил о его наследии и заявил, что страна отдаст дань уважения своему первому президенту. Путин даже перенес дату своего обращения к нации и объявил национальный траур.

Но своей политикой Путин во многом разрушил то, что оставалось от политических достижений Ельцина. Если Ельцин был новатором, стремившимся создать и взрастить свободную Россию с участием общества в политике и ограниченной ролью государства, то Путин подорвал зарождающиеся институты и политические свободы и толкнул Россию в ее старую колею: лояльные бюрократы вместо государственных деятелей, полное отчуждение всемогущего и подавляющего государства от бессильного общества.

Сегодня крах коммунизма чаще всего считается всего лишь эпизодом в борьбе за власть в верхах. Большинство тех, кто в августе 1991 г. был опьянен радостью и чувством победы, сегодня стыдится своей наивности и идеализма. С первых дней своего правления Путин однозначно отмежевался от усилий Ельцина. Став президентом, Путин сделал ряд символических шагов: в частности, избавился от гимна, принятого Ельциным и вернул старый советский, а также отменил введенный Ельциным новый национальный праздник.

Однако на протяжении всего своего президентства Ельцин был мастером политической символики. Фотография Ельцина на танке стала одним из самых узнаваемых символов конца коммунизма. Его смерть — всего через неделю после того, как небольшой политический митинг в Москве был разогнан девятью тысячами омоновцев, избивавших и незаконно задерживавших его участников — выглядит как символический протест против подавления свободы, которой он посвятил свою жизнь.

Маша Липман, редактор журнала московского Центра Карнеги Pro et Contra, автор ежемесячной колонки в Washington Post.

Source:

http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2007/04/24/AR2007042401499.htmlTranslation:

http://www.inosmi.ru/translation/234 176.html

25.

04.2007 / Источник: The Washington Post/

О Московском Центре Карнеги Программы В центре внимания Сотрудники и Научный совет Публикации

Книги

Журнал «Pro et contra»

Журнал «Ядерное распространение»

Рабочие материалы

Брифинги

Статьи и интервью

Карнегианский бюллетень Новости и События Начало формы Подписка на бюллетень

Ф.И.O. :

E-Mail:

Информация о подписке Конец формы

© Carnegie Endowment for International PeaceРоссия, 125 009, Москва, Тверская ул., 16/2Тел: (495) 935−8904

Факс: (495) 935−8906E-Mail: info@carnegie.ruВсе права защищеныУсловия использования материалов сайтаВсе замечания и предложения направлять по адресу: webmaster@carnegie.ru