Проблемы урегулирования этнополитических субрегиональных конфликтов на примере Республики Тыва: история и современность

• Введение
• 1. Общая характеристика этнополитических конфликтов
• 1.1 Понятие и сущность этнополитического конфликта
• 1.2 Основные подходы к проблеме урегулирования этнополитических конфликтов
• 2. Основные причины и предпосылки роста этнонациональной конфликтности в современном мире на примере Республики Тыва
• 2.1 Китайский вектор этнополитической конфликтоности на территории Республики Тыва
• 2.2 Проблема обострения межнациональных отношений в Тыве на примере взаимодействия с российским правительством и русским народом
• Заключение
• Список источников и литературы
• Приложение

Введение

Рост этнизации политических и международных процессов и активизация деятельности антисистемных сил подрывают государство как основу миропорядка и дестабилизируют международные отношения, тем самым лишь только усугубляя издержки процессов глобализации. Более того, современные этнополитические конфликты стали источниками распространения экстремизма и терроризма и сопутствующих им нелегальной торговли оружием, производства и поставок наркотиков.

Серьезную опасность этнополитические конфликты представляли и в том, что они могли и способствовали неконституционной смене власти, становились поводом ограничения гражданских прав или внешнего вмешательства в дела суверенного государства. Вполне очевидно, что этнополитические конфликты ложатся тяжелым экономическим бременем на бюджет соответствующих государств и граждан и международного сообщества в целом. Кроме того, подобные конфликты являются психологическим стрессом для общества и отдельных этнических групп — непосредственных участников конфликта. Этим объясняется актуальность данного исследования. После окончания холодной войны проблемы разрешения этнополитических субрегиональных конфликтов стали одной из главных тем повестки дня ООН и других международных организаций.

Цель данной работы состоит в том, чтобы раскрыть понятие и сущность этнополитического конфликта и определить особенности этнополитических конфликтов в контексте опыта Республики Тыва.

Для реализации цели были поставлены следующие задачи:

— дать понятие и определить сущность этнополитического конфликта;

— рассмотреть основные типы этнополитических конфликтов и принципы их классификации;

— охарактеризовать причины и предпосылки возникновения этнополитических конфликтов на примере Республики Тыва;

— охарактеризовать пути разрешения этнополитических конфликтов на примере Республики Тыва.

Объект исследованияпроблемы этнополитической субрегиональной конфликтогенности в международных отношениях.

Предметом исследования являются предпосылки возникновения и проблема урегулирования этнополитических субрегиональных конфликтов на примере Республики Тыва в исторической ретроспективе.

Прежние методологические наработки политиков и конфликтологов не успевали за ходом развития того или иного конфликта и оказывались неэффективными в плане их урегулирования. В то же время в ряде случаев политическая практика сторон конфликта и внешних участников игнорировала международное право и решения ООН или прикрывалась этими решениями, искаженно интерпретируя их, в стремлении найти свою геополитическую или экономическую выгоду в развитии конфликта или в ходе его урегулирования. Поэтому в методологическом отношении представляется важным опираться на анализ процесса совершенствования нормативно-правовой базы урегулирования конфликтов

Проблемы этнополитических конфликтов и способы их урегулирования изучаются многими отечественными исследователями В качестве источников также были использованы нормативно-законодательные акты Российской Федерации и Республики Тыва.

Методы исследования: исторический, хронологический, статистический.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.

1. Общая характеристика этнополитических конфликтов

1.1 Понятие и сущность этнополитического конфликта Наиболее распространенным видом конфликта в современном мире являются этнополитические (межэтнические) конфликты. В отечественной политической науке, понятие этнополитического конфликта часто приравнивается к понятию межнационального конфликта. Так В. А. Тишков дает следующие определение этнополитическому конфликту: «Этнополитический конфликт — это конфликт с определенным уровнем организованного политического действия, общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности»

Р.Г. Абдулатипов определяет этнополитический конфликт как агрессивное столкновение различий, интересов и противоречий, взглядов, прежде всего в восприятии, интерпретации и участии в социально-экономических и политических процессах; их отражение в сфере этнонациональных отношений, использование разногласий и различий в данной сфере для решения политических задач.

Э.Н. Ожиганов характеризует этнополитический конфликт как спор, в котором, по крайней мере, одна из сторон, опирающаяся на этнический принцип социальной солидарности, рассматривает возможность или демонстрирует желание и готовность применить вооруженную силу для реализации своих интересов.

Наиболее емкое определение этнополитического конфликта звучит следующим образом. Этнополитический конфликт — это конфликт, который происходит между двумя или более сторонами, когда хотя бы одна из сторон организована на этнической основе или действует от имени этнической группы. Этнополитический конфликт представляет собой классическую форму проявления этнополитических противоречий, которые зарождаются как внутренние противоречия этнических отношений, и трансформируются во внешние в процессе их перехода в стадию этнополитического конфликта. В основе этнополитического конфликта лежит противоречие интересов различных этносов, этнических элит и движений к получению отдельных или всего спектра властных полномочий государства, а так же обоснование и реализация притязаний на сецессию.

А.-Х.А. Султыгов указывает, что этнополитический конфликт обусловлен политическим, экономическим, социальным, территориальным неравенством этносов, отдельной разновидностью этнического конфликта либо стадией его развития, которая характеризуется столкновением между этносами, с одной стороны, и государством, с другой стороны, по поводу повышения политического статуса данного этноса, предоставления ему права формирования органов государственной власти или получения (завоевания) полного суверенитета. Этнополитические конфликты обладают определенными специфическими особенностями:

1) этнополитические конфликты в большинстве случаев имеют статусную природу: предметом таких конфликтов чаще всего бывает политический статус этнической группы, поэтому одной из важнейших причин развертывания конфликта выступает изменение взаимодействия этнических групп или среды этого взаимодействия, при котором политический статус одной из них будет восприниматься ее членами как неприемлемый:

2) этнополитические конфликты являются не только и не столько конфликтами интересов, сколько конфликтами идентичностей, так как участие в конфликте преимущественно на основе групповых мотивов обязательно предполагает отождествление человека с группой, участвующей в конфликте, его этническую идентификацию. Как отмечает американский политолог Т. Гурр, «борьба в этнополитических конфликтах разворачивается не просто вокруг материальных или властных проблем, но ради защиты культуры группы, ее статуса и идентичности»;

3) политический конфликт в процессе его развертывания может приобрести этническое основание. Так, конфликты политических элит разного уровня (например — государственной и региональной) могут возникнуть как ресурсные, однако в случае их игнорирования или неудачных попыток их разрешения они могут превратиться в конфликты идентичностей. При этом, чем дольше будет продолжаться конфликт, тем большее число людей будет в него вовлекаться, связывая с его разрешением сохранение своего достоинства, престижа и статуса;

4) вследствие чрезмерной эмоциональной составляющей этнической идентичности этнополитические конфликты отличаются высокой степенью иррациональности, выражающейся в огромном потенциале агрессивности, ненависти и враждебности, далеко выходящих за рамки рационального осознания интересов сторон конфликта и выбора стратегии взаимодействия;

5) деструктивный потенциал этнополитического конфликта полностью доминирует над его конструктивной составляющей;

6) практически во всех случаях этнополитические конфликты многофакторны и имеют несколько объектов конфликта и проблемных зон (например, территориальный спор и проблемы политического или социального статуса этнической группы);

7) в силу названных и неназванных причин этнополитические конфликты трудно поддаются разрешению, поскольку встает чрезвычайно сложная задача — найти пути удовлетворения как нематериальных интересов, так и требований повышения статуса, возврата «исконных» территорий, расширения экономических возможностей, большего доступа к политической власти и т. д.

Все сказанное позволяет определить этнополитический конфликт «как тип социального конфликта, субъекты которого идентифицируют себя, противоположную сторону или друг друга в этнических категориях и содержанием или формой которого является борьба за контроль над государственными институтами» или создание собственного государства.

Современные типологии этнополитических конфликтов, как правило, носят комплексный характер, их разработчики включают в поле своего исследования множество факторов различной природы.

Так, например, А. П. Садохин выделят:

— социально-экономические конфликты, которые возникают в связи с требованиями социального равенства и представительства в элитных группах общества и являются следствием неудовлетворенности этнической группы своим статусом;

— этнотерриториальные конфликты основываются на требованиях пересмотра существующих этнических границ, присоединения этноса к близкому по культурно-историческим основаниям государству или этническому административному образованию, создания собственного суверенного государства;

— этнодемографические конфликты возникают в связи с опасениями ассимиляции этноса, характеризуются выдвижением требований по защите прав коренного народа, его социокультурного статуса, введения ограничений для мигрантов. По форме проявления им различаются латентные (отличаются невысокой, но перманентной социально-психологической напряженностью, могут длиться десятилетиями, проявляясь при определенных социально-политических условиях) и актуализированные конфликты — насильственные и ненасильственные столкновения. Г. Лапидус, анализируя ситуацию на постсоветском пространстве выделяет:

— конфликты с вовлечением в них аборигенных меньшинств (например лезгин в Азербайджане и Дагестане);

— конфликты с вовлечением в них общин пришлого населения;

— конфликты с вовлечением насильственно перемещенных меньшинств (крымские татары);

— конфликты, возникающие в результате попыток пересмотра отношений между бывшими автономными республиками и правительствами государств-преемников (Абхазии в Грузии, Татарстана в России);

— конфликты, связанные с актами общинного насилия (Ош, Фергана) в Средней Азии, выведены исследователем в отдельную категорию. Здесь, по мнению исследователя, большую роль сыграл экономический, а не этнический фактор.

Наиболее полный вариант типологии этнополитических конфликтов предложил, Я. Этингер:

— территориальные конфликты, источником которых является внутреннее, политическое, нередко вооруженное столкновение между стоящими у власти правительством и каким-либо национально-освободительным движением, сепаратистской группировкой (Нагорный Карабах, Южная Осетия);

— конфликты, возникшие из-за стремления этнического меньшинства реализовать право на самоопределение в форме создания независимого государственного образования (Абхазия, Приднестровье);

— конфликты в основе которых лежат притязания того или иного государства на часть территории соседнего государства (стремление Эстонии и Латвии присоединить к себе ряд районов Псковской области);

— конфликты, источниками которых служат последствия произвольных территориальных изменений (проблема Крыма);

— конфликты, в основе которых лежат исторические факторы: происходившие в прошлом войны, произвольно установленные границы между национально-территориальными образованиями, дискриминации, обиды, унижения, нанесенные народам (конфронтация между Конфедерацией народов Кавказа и российскими властями);

— конфликты, порожденные многолетним пребыванием депортированных народов на территориях других республик (проблемы месхетинских турок в Узбекистане). В «чистом виде» трудно вычленить каждый из этих типов конфликтов. Зачастую конфликты возникают в результате целого комплекса противоречий: этнических, территориальных, политических, экономических, религиозных.

Кроме того, в науке выделяют конфликты стереотипов, когда в основе конфликтной ситуации лежат устойчивые представления противостоящих сторон друг о друге; конфликты идей (выдвижение тех или иных притязаний: историческое право на государственность (Грузия, Татарстан), на территорию (Армения, Азербайджан, Северная Осетия, Ингушетия) и конфликты действий, (митинги, демонстрации, пикеты, принятие институциональных решений, нередко перерастающих в открытые столкновения; насильственные и ненасильственные конфликты, конфликты установок и стереотипов, идеологий, действий, по мере открытости и подлинности выделяются подлинные, смещенные, неверно предписанные, латентные, ложные конфликты; по типу политического режима, выделяются этнополитические конфликты в государствах с тоталитарным, авторитарным и демократическим режимами.

По применяемым сторонами конфликта средствам противоборства существуют конфликты с использованием террористической деятельности, вооруженной борьбы, информационного, экономического, дипломатического противоборства, преимущественно переговорного (консенсусного) пути разрешения проблем между участниками столкновений.

Этнополитические конфликты можно классифицировать по насильственности действий (насильственные — ненасильственные), открытости (латентные — актуализированные); масштабу вовлеченности различных политических акторов в конфликт (внутригосударственные конфликты и интернационализированные конфликты, в которых участвуют соседние страны, великие державы); по продолжительности (кратко-, средне, долгосрочные).

Допускается также деление этнополитических конфликтов по типу требований этнических элит и движений к государственному центру. По этому критерию возможно выделение конфликтов с требованием предоставления этносу статуса национальной автономии, образования нового субъекта федерации или статуса независимого государства, требованиями расширения представительства какого-либо этноса в системе государственной власти страны или региона.

Основные причины возникновения этнополитических конфликтов можно разделить на следующие группы: политические, территориальные, социальные и экономические причины.

Политическими причинами являются борьба за власть между различными этническими движениями и элитами на всех уровнях (местном, региональном, государственном), борьба за государственную независимость, борьба за сохранение или повышение статуса этноса в рамках одной страны.

Территориальные причины появляются во взаимных территориальных притязаниях этнических групп, нахождение ценностей их духовной и материальной культуры на спорной территории, возвращение на родину ранее репрессированной (депортированной) этнической группы; произвольные изменения границ; насильственное включение территории этноса или ее части в соседнее государство, расчленение этноса между разными государствами.

Территориальные причины являются ведущими в основном для северокавказских этнополитических конфликтов. Они переплетены с историческими причинами возникновения конфликтов, давними хозяйственными спорами, проблемами передела, незаконного занятия, реального или мнимого неравенства народов во владении землей. На Северном Кавказе вопрос о земле, особенно в горных районах, вследствие особой важности этого ресурса хозяйствования, является наиболее сложным, трудноразрешимым и имеет продолжительную историю.

Социальными причинами выступают противоречия в системе межэтнического разделения труда в обществе, конфликты социальных норм и ценностей доминирующей этнической группы и специфических норм и ценностей этнических меньшинств, культурные, языковые, конфессиональные противоречия. К экономическим причинам относятся неравенство этносов в обладании, распоряжении и потреблении материальных ресурсов, неравномерное социально-экономическое развитие регионов, нарушение баланса экономических интересов между центром и этническим регионом.

Значимыми предпосылками возникновения этнополитических конфликтов являются экономические интересы этнических элит, которые сосредоточены в сфере добычи и переработки природных ресурсов, их экспорта, во внешнеэкономической деятельности в целом, в области контроля над сферой налогообложения в республиках и распоряжения распределением трансфертов из федерального бюджета. Так, ряд руководителей республик использовали межнациональные трения для удержания власти, апеллируя при этом за поддержкой к этническим движениям, массам населения национальных республик, а также за поддержкой руководства других национально-государственных образований в составе РФ, этническим движениям, действующим в их составе.

1.2 Основные подходы к проблеме урегулирования этнополитических конфликтов В социально-политической мысли, теории и практике разрешения этнополитических конфликтов можно, выделить три основные парадигмы урегулирования этнополитических конфликтов (модели, основанные на той или иной политической идеологии, концепции и прошедшие апробацию на практике, содержащие представления о природе этнополитического конфликта и путях его нейтрализации или разрешения). Это традиционная, марксистская и модернистская модели управления и урегулирования этнополитических столкновений.

Традиционная (охранительная) парадигма предусматривает регулирование этнополитических конфликтов либо в диалоге с умеренными оппонентами, либо путем подавления этнических элит и движений как основных субъектов протеста или восстания, наряду с уступками основной массе этнической группы. Она направлена на: сохранение основ государственного строя, территориальной ценности и неделимости страны вне зависимости от цены достижения данной цели, правовое закрепление в законодательстве государства непризнания права наций на самоопределение; непризнание государством радикально настроенных оппонентов в этнополитическом конфликте как равных партнеров по урегулированию столкновения; опору на концепцию государсвообразующей нации в деятельности по обеспечению этнополитической стабильности в стране.

Как отмечает Р. Г. Абдулатипов, использование традиционного подхода показало наличие у него важного недостатка: подавление одной из сторон этнополитического конфликта приносило лишь временное прекращение столкновений или переход к скрытым формам противоборства, партизанской и террористической формам борьбы этнических движений за свои интересы.

Принципами марксистского подхода выступают признание права наций на полное самоопределение, специфических потребностей этнических групп как прав этнических меньшинств в той или иной сфере общественных отношений; равенство всех народов, которые проживают в стране; отнесение политических потребностей народов в оформлении своего государственного статуса как к промежуточному шагу на пути к единому унитарному государству или бесклассовому обществу; предоставление права на удовлетворение специфических национальных потребностей — в области культуры, образования, самоуправления в рамках института национально-территориальной автономии.

Как отмечают критики марксистской парадигмы, она имеет ряд недостатков. Среди них: сыгравшее важную, но не определяющую роль в распаде социалистических федераций постулирование права наций на полное самоопределение, утопичность проектов полного слияния наций в единую бесклассовую общность, использование неэффективной для поддержания этнополитической стабильности формы смешанной федерации, недостаточный учет устойчивости фактора этнической идентичности в политике межэтнической интеграции СССР и других стран социалистической ориентации.

Модернистская, современная западная парадигма урегулирования этнополитических конфликтов представляет собой систему принципов разрешения и управления конфликтами, скорректированную и измененную под влиянием современных конфликтологических исследований, концепции прав человека и политической практики западных (европейских и североамериканских) государств. Принципами этого подхода являются приоритетность переговорного пути при урегулировании по сравнению с силовым, признание в оппоненте полноправного партнера по процессу урегулирования, широкое применение медиации в разрешении и нейтрализации конфликтов; недоверие к государственным органам и учреждениям как посредникам и арбитрам в урегулировании внутренних этнических конфликтов, (исключение составляют иностранные державы и их организации); общая направленность на снижение насилия в конфликтах, соблюдение прав человека, совместное решение проблем на базе консенсуса и взаимного выигрыша.

Рекомендации модернистского подхода по разрешению этнополитических столкновений опираются на концепцию регулирования политических и этнических конфликтов, разработанную Д. Бертоном на базе теории человеческих потребностей. По мнению Д. Бертона, люди, участвующие в конфликтных ситуациях, вынужденно борются в своем соответствующем окружении на всех социальных уровнях, чтобы удовлетворить свои изначальные и универсальные нужды, такие, как безопасность, признание и развитие. Они пытаются получить контроль над своим окружением, чтобы быть уверенным в удовлетворении своих нужд. Эту борьбу нельзя остановить, она изначально присуща человеку.

Модернистская парадигма предусматривает использование таких мер, как политика мультикультурализма и политической корректности по отношению к этническим меньшинствам, уступок этнического большинства меньшинствам в сфере своих политических, экономических и иных преимуществ, широкое вовлечение меньшинств в социально-престижные сферы деятельности, неформальное межэтническое разделение власти и представительство этнических групп в государственной системе, допустимость изменения унитарного устройства государства в сторону большей автономии этно-регионов, а федеративного — в сторону асимметрии, превращения его в этнотерриториальное образование.

Анализ подходов к урегулированию этнополитических конфликтов показывает необходимость их корректировки с учетом требований сохранения государственно-территориальной целостности, решения социально-экономических, политических и культурных проблем этнических групп, снижения насилия и соблюдения прав человека для всех этнических групп. Конвергенция и объединение позитивных элементов традиционной, марксисткой и модернистской парадигм позволяет сформировать смешанную систему урегулирования конфликтов, свободную от негативных элементов данных подходов. Доктрина сближения основных моделей урегулирования этнополитических конфликтов, базирующаяся на утверждении общих ценностей демократии, верховенства закона, обеспечении государственно-территориальной целостности, прав человека и этнокультурных прав народов, должна, как представляется, отвечать следующим принципам:

— приоритет медиационных и переговорных форм урегулирования столкновений над силовыми;

— признание и учет специфических потребностей этнических групп при выработке национальной политики;

— признание права народов на внутреннее самоопределение, ограничение права этнических групп на полное самоопределение как формы поддержки; - кооперация и взаимодополнение деятельности государства и институтов гражданского общества в урегулировании, посредничестве и арбитраже конфликтов;

— совместный поиск сфер межэлитного и межгруппового сотрудничества в процессе урегулирования этнополитических конфликтов;

Таким образом, меняющийся характер этнополитических конфликтов, появление их новых видов и новых глобальных угроз требуют как дальнейших инновационных теоретико-методологических разработок, так и новых методик контроля и управления конфликтами как сложными и сверхсложными процессами, протекающими в условиях высокой неопределенности. Необходима разработка политических, административных и правовых средств урегулирования споров и конфликтов.

Серьезной политической и методологической проблемой современности является соотношение между принципом территориальной целостности государства и правом народов на самоопределение. Последний касается культурной самореализации и самоутверждения этнической группы в процессе своего развития, то есть права на определенном этапе и при определенных условиях поставить перед собой и государством проживания вопрос о пересмотре своего статуса.

В современном мире можно видеть ряд попыток добиться указанной выше цели. В частности, референдумы в Шотландии, Каталонии, процессы, идущие в Украине и т. п.

Но неопределенность результатов современных процессов обусловливает необходимость обращения и детального анализа исторического опыта форм и методов взаимоотношений государств и этносов.

Представляется полезным обращение к анализу опыта взаимодействия Урянхайского Края (Тывы) и Российской империи (СССР).

В 1911 году в результате восстания, известного как Синьхайская революция, независимость от Китая обрели Монголия и Урянхайский край. В это время Россия была заинтересована в укреплении южных границ и создании «буферной зоны» между своей и китайской территориями. Еще в начале? ХХ века инженер, гидротехник, гидролог Всеволод Родевич, работавший в Туве, писал в отчете: «Урянхай есть действительно точка наименьшего сопротивления русско-китайской периферии, и за этой слабой точкой лежит целая богатая провинция. В случае если Китай начнет оказывать давление на нашу Амурскую окраину, Урянхайский край есть та область, где ответная русская реакция может иметь наибольший успех с наименьшей затратой сил».

Николай?II выкладками Родевича заинтересовался, однако к середине десятилетия политический расклад изменился, и российское правительство решило не ссориться ни с восточными соседями, ни с тувинской элитой. Сейчас считается, что первые лица Тувы поддерживали переход под российский патронат. И правда поддерживали многие, но не все. Кроме того, волнения вызвали меры по «обрусению» Урянхая — в Туву планировалось переселить 400 тысяч русских крестьян (для сравнения: все население нынешней Тувы — чуть больше 300 тысяч), а это в восторг местных землевладельцев, конечно, не приводило.

В итоге по условиям протектората Тува не должна была идти на контакты с Китаем и Монголией, а кроме того, все отношения между кожуунами (в то время — феодальный удел, в наше — муниципальный район) регулировались комиссаром Урянхайского края, назначенным российским императором. В остальном за Тувой сохранялась самостоятельность. После Февральской революции Временное правительство подтвердило сохранение протектората России над Тувой. А вот в последующие четыре года об этом даже думать было бессмысленно. Ненадолго установившаяся в Туве советская власть (1918 год) протекторат отменила. Сибирское временное правительство и правительство Колчака вернули его вновь. За короткое время на территории Тувы побывали Белая и Красная Армии, воинские соединения из Китая и Монголии.

Кто-то сегодня может сомневаться в научной актуальности вопроса о протекторате, считая его редким, уникальным случаем международной практики. Но уникальность протектората, как формы международных отношений только кажущаяся, и во многом она объясняется тем, что долгие годы данных дискурс иследований в отечественной историографии почти не развивался. Например, для советской историографии было достаточно заклеймить протекторат как разновидность колониальных отношений. О таких российских протекторатах, как Восточная Грузия, Хива, Бухара и Урянхай, о том, что население Поволжья, Северного Кавказа, Казахстана и Сибири зачастую входило в состав Российской империи через шертные (шерть-присяга на верность договорным отношениям с Русским государством), близкие к протекторным отношения, мало кто даже знает. А кто помнит о том, что объект международного спора Карабах по договору 1921 г. был протекторатом Азербайджана. Или о том, что воссоединение Украины с Россией в 1654 г. происходило в форме протектората и подписанный тогда договор до настоящего времени никто не расторгал. В научных и политических кругах даже существует точка зрения, что по международному законодательству Украина находится под протекторатом России до сих пор.

Теперь обратимся непосредственно к вопросу о российском протекторате над Тувой. На протяжении минувшего столетия отношение ученых-историков к нему неоднократно менялось. В дореволюционной социал-демократической и советской историографии до начала 1940;х годов он характеризовался как конкретное проявление колониальной сущности русского царизма и даже, вопреки фактам, — как наглядное подтверждение его стремления к военной оккупации. После вхождения Тувы в состав СССР и РСФСР, в советский период тувинской истории и в начальный период демократического развития много писали о добровольном присоединении Тувы к России в 1914 г. При этом явные факты о наличии отношений не присоединения, а покровительстваархивные документы, свидетельствующие о победе сторонников установления протектората над сторонниками присоединения в царском правительстве, непринятие тувинцев в русское подданство-попросту игнорировались. Так, спустя 80 лет после установления протектората, президент России Б. Н. Ельцин во время своего визита в Туву летом 1994 г. высказывался в духе добровольного присоединения Урянхайского края к России.

Протекторат может существовать де юре (когда отношения закреплены юридически, но не выполняются), де юре и де факто одновременно (когда отношения оформлены юридически и выполняются) и, наконец, де факто (когда отношения покровительства не получают специального юридического обеспечения, но фактически имеют место быть). Если закрепление отношений протектората происходит, то, как правило, на основе двусторонних договоров, или же путем издания государством-протектором особого манифеста, указа, или закона. Но может быть и чередование вариантов, в чем мы наглядно убеждаемся, разбирая форму и содержание протектората России над Тувой, просуществовавшего в юридически закрепленном виде с 1914 по 1924 гг. и еще два десятилетия де факто.

Устанавливая свой протекторат над Тувой, Российская империя не пошла по проторенному в международной практике пути. Хоть и пишут иногда отечественные ученые об указе Николая II по случаю объявления протектората над Тувой: никакого указа на самом деле не было, как не было манифеста или закона. Если бы царский указ был, такой опытный ученый-архивист, как В. А. Дубровский, много проработавший в российских центральных архивах, нашел бы его непременно. Резонно предположить, что если бы указ был в многочисленных архивных документах, которые историками ТИГИ изучены и опубликованы, были бы отсылки к нему. Но там нет на это даже намека. Возникает вопрос, почему же тогда об этом пишут? Ошибка тех, кто это делает, заключается в том, что они логически домысливают указ как документ, юридически закрепляющий новые отношения России с Тувой, как, по их мнению, недостающий, но обязательный элемент в логической цепочке событий.

Но, во-первых, как уже говорилось, установление протектората вовсе не требует юридического закрепления на бумажной основе, для этого порой достаточно устного соглашения сторон.

Во-вторых, правительство России избегало шагов, могущих вызвать нежелательный международный резонанс и преувеличенное толкование ее намерений, а принятие указа, манифеста или закона по такому вопросу обращает на себя внимание.

И, в-третьих, в условиях самодержавной власти или абсолютной монархии вполне достаточно было даже резолюции царя «Согласен» на полях черновика доклада министра иностранных дел С. Д. Сазонова, чтобы бюрократическая машина государства заработала в указанном направлении. Даже устное указание самодержца было обязательным к исполнению. Впрочем, следует это подчеркнуть, в процеccе реализации письменного указания самодержца был издан и утвержден Государственной думой 29 июня 1914 г. законопроект о российских должностных лицах и их полномочиях в Туве.

Как бы то ни было, сигнал сверху был дан и пошел по разветвленной сети государственных учреждений Российской империи: от царя к правительству и Государственной думе, от них по ведомствам и учреждениям общеимперского уровня, затем дошел до канцелярии Иркутского генерал-губернатора, от нее — к заведующему пограничными делами Усинского округа, примыкающего к Туве, а оттуда — к тувинским правителям, амбын-нойону и нойону. Весь период реализации задуманного занял чуть более семи месяцев. Если 4 апреля 1914 г. Николай II своей резолюцией «Согласен» дал указание осуществить процедуру принятия Тувы под российский протекторат, то 14 ноября 1914 г. он на полях доклада Иркутского генералгубернатора резюмировал: «Успешно».

Также возникает вопрос, почему между Урянхайским краем (Тувой) и Россией не был заключен двусторонний договор, скрепляющий отношения протектората? Представляется, что это не было сделано по той причине, что Тува, отпав от Китая, из-за центробежных стремлений местных правителей, так и не консолидировалась в национальное государство, оставаясь раздробленной по родоплеменному признаку. К самостоятельности стремились не только правители кожуунов, но даже высшие чиновники более мелких территориально-административных единиц — сумонов. Высшее лицо в иерархии чиновников амбын-нойон Комбу-Доржу не обладал достаточным авторитетом, чтобы объединить под своей властью всю Туву. Не удалось ему сделать это и позднее, когда край принял протекторат России.

Таким образом, юридическое закрепление статуса протектората на российском уровне происходило через законопроект Государственной думы и многочисленные нормативно-правовые акты ведомственного характера и на тувинском уровне-через ходатайства о принятии в подданство (под покровительство) и признание обязательства не вступать в переговоры и общение с зарубежными представителями (прежде всего Китая и Монголии) и дачу письменных заверений в их исполнении. В выполнении этого условия были заинтересованы обе стороны. Для Тувы он был выгоден тем, что в переговорах с Китаем и Монголией выступала авторитетная Россия. Это позволяло избежать ответственности за изгнание из Тувы китайских торговцев, за выход из монгольского подданства. Россия же была заинтересована в доступе к природным богатствам Тувы и тувинскому рынку сбыта, расселение в ней безземельных русских крестьян ослабляло, хоть и незначительно, остроту аграрного вопроса в империи.

О добровольности принятия условий протектората Тувой свидетельствует тот факт, что инициаторами новых, более близких правовых отношений Тувы с Россией являлись представители тувинской правящей элиты во главе с амбын-нойоном. От них исходили неоднократные ходатайства и просьбы на имя русского царя о принятии их, как они писали, под «высокое» покровительство. Они же в своих письмах в разные инстанции России излагали жалобы на стремление монгольских феодалов подчинить себе тувинские земли и торопили российские власти с принятием долгожданного решения. Хотя инициатива принадлежала тувинской стороне, закрепление нового правового статуса Тувы было осуществлено Россией в одностороннем порядке. Тем самым и вопрос о сроках действия протектората отходил к ее ведению. А право выхода из режима протектората не оговаривалось вообще. Впрочем, решать этот вопрос царская власть собиралась по-своему, путем поэтапной интеграции края в состав Российской империи. Недаром его номинально включили в состав Енисейской губернии Иркутского генерал-губернаторства Российской империи, однако, не наделив тувинцев статусом российских подданных. Односторонний характер правового решения вопроса объяснялся еще и тем, что, по мнению царских чиновников, объявляя протекторат, Россия только возвращала себе по недоразумению утраченные земли.

После Февральской революции в России и отречения Николая II от власти в Туве возникла связанная с протекторатом правовая коллизия. Некоторые представители тувинской политической элиты заявили о том, что они присягали на верность Ак-хану (белому царю), поэтому после его отречения от власти протекторат прекращает свое действие в Туве. Даа-нойон Буян-Бадыргы, ранее ревностно соблюдавший условия протектората, возобновил свои связи с прибывшими на Хемчик китайскими чиновниками и купцами. Международно-правовая норма о том, что новая демократическая Россия является правопреемницей Российской империи и все международные обязательства перешли к ней, в переговорах между российской администрацией в Туве и тувинскими представителями, даже не обсуждалась. С большим трудом сторонникам Временного правительства в Туве удалось ситуацию на время стабилизировать.

Вторая попытка упразднить протекторат была предпринята сторонниками советской власти в Туве летом 1918. г. Тогда представители русского населения в Туве и тувинские делегаты заключили договор о признании самоопределения Тувы, дружбе и взаимопомощи. Однако действие этого договора было тут же прекращено, поскольку к власти пришло Сибирское временное правительство, а затем правительство во главе с адмиралом А. В. Колчаком. Назначенный этим правительством Комиссар Урянхайского края А. А. Турчанинов предпринимал безуспешные попытки заполнить правовой вакуум режима протектората новыми законами. По его мнению, Туве в первоочередном порядке нужны были около 12 законов, включая закон о городском статусе г. Белоцарска (ныне Кызыла). Но все его намерения так и остались на бумаге. Сам он, в связи с введением в Туву монгольского и китайского военных отрядов и антиколчаковским восстанием тувинцев на Хемчике, был смещен с должности и вскоре погиб.

Интересно, что через семь лет Всетувинский учредительный хурал (1921 г.), провозгласивший образование самостоятельного тувинского государства и принявший покровительство советской России в международных вопросах, тоже сделал это в одностороннем порядке, закрепив норму о советском покровительстве в своей первой конституции и поставив тем самым советское правительство перед фактом. По поводу таких ситуаций обычно в народе говорят «Без меня меня женили». Принятие Тувой покровительства РСФСР над тувинским государством было обусловлено недавним пережитым опытом, когда в 1919;1921 гг. в Туве хозяйничали монгольские и китайские интервенты, а также учетом сложившейся международной ситуации в Центральной Азии, когда новая революционная Монголия не оставила свои притязания на Туву, а сотрясаемый внутренними раздорами Китай не смирился с утратой Урянхайского края в 1914 г. Активным сторонником и проводником идеи советского покровительства в международных вопросах выступал первый фактический руководитель тувинского государства Монгуш Буян-Бадыргы. Представитель Сибревкома в Туве И. Г. Сафьянов, противник протектората 1914 г., в данном конкретном случае его поддерживал.

Отношения протектората были пролонгированы (продлены) на новый исторический период. В них сохранилось прежнее ключевое положение о покровительстве в международных вопросах, но его понимание существенно изменилось. Если обязательства перед Российской империей требовали от тувинской политической элиты сугубо пассивного поведения в международных вопросах и не допускали контактов с представителями зарубежных стран, то в случае с советской Россией внешнеполитическая позиция тувинского государства могла быть активной, но согласованной с советской стороной, лишь при возникновении острых тувинско-монгольских конфликтов советское государство выступало в качестве арбитра. Существенное отличие двух форм протектората друг от друга состояло еще и в том, что в первом случае покровительство осуществлялось над неорганизованным разобщенным населением, а во втором случае — над национальным государством.

Первая конституция тувинского государства являлась действующей в период с 1921;1924 годов. В новой конституции 1924 г. положение о покровительстве отсутствовало, хотя советская Россия де факто продолжала протежировать Туву в отношениях с Монголией и Китаем. Другим важным свидетельством продолжения отношений покровительства являлось нахождение Тувы с 1925 по 1935 гг. в рублевой зоне, что страховало ее от экономического кризиса и обострения социальной напряженности.

В первой Конституции ТНР в качестве внешнеэкономических задач было закреплено, что «Республика заботится о создании собственных государственных средств и поднятии экономического положения страны при сотрудничестве с другими республиками, избегая при этом захвата страны иностранными капиталистами».

С этой целью в конце 1922 г. было создано пятое министерство — Министерство финансов ТНР, при котором в конце февраля 1923 г. открылся и отдел торговли — Тувгосторг. С этого момента Тувгосторг стал первой государственной торговой организацией (имела в г. Кызыле один магазин, два склада и три отделения в Шагаан-Арыге, Чадаане, Тоджа). Для дальнейшего стимулирования торговли 9 января 1924 г. тувинское правительство приняло закон «О торговле», который брал под защиту интересы частных торговцев, в том числе и иностранных. В 1920;х гг. на территории ТНР действовали торговые фирмы нескольких государств. К 1923 г. иностранные фирмы осуществляли 75% всех торговых операций в ТНР, и основная их часть приходилась на долю частных предпринимателей: китайских, монгольских, русских, корейских и тувинских.

Советским торговым организациям пришлось наравне с другими иностранными торговыми фирмами в конкурентной борьбе завоевывать новые позиции на тувинском рынке, преодолевая при этом немало трудностей, связанных с дорожно-транспортными неудобствами и отсутствием традиционных для местного рынка товаров и т. д.

Операциями по закупке тувинской продукции с марта 1923 г. Стало целенаправленно заниматься отделение «Сибвнешторга» — «Сибпушнина». Параллельно грузоперевозками через Саяны, добычей золота и другими различными видами экспортного производства, как и до революции, занимались члены РСТК. В своем учредительном документе «Положение о местном самоуправлении русской колонии в Урянхае (Танну-Туве)» был зафиксирован пункт об ориентации граждан РСТК на организацию внешней торговли путем развития потребительской и местной кооперации. Русская колония в Туве играла немаловажную роль в установлении и развитии тувинско-советских связей в сфере торговли. Вследствие чего Министерство финансов ТНР уделяло большое внимание договорным отношениям с РСТК.

В сентябре 1922 г. при содействии Правительства ТНР на базе РСТК было организовано потребительское общество, которое осуществляло торговые операции по линии «Сибкрайсоюза» и «Дальгосторга». В целях облегчения их деятельности, а также стимулирования роста советско-тувинских торговых операций 20 сентября 1922 г. Таможенное Управление Народного Комиссариата внешней торговли СССР приняло постановление о пропуске товаров в Урянхай и обратно. А в октябре 1922 г. в соответствии с постановлением на заседании Малого СНК принято Постановление «О льготном пропуске товаров, вывозимых из РСФСР для РСТК в Урянхай, а также ввозимых этой колонией в РСФСР». Был установлен беспошлинный ввоз и вывоз товаров, снабженных визой Уполномоченного РСФСР в ТНР.

Рост экономического сотрудничества в какой-то степени содействовал созданию предпосылок для юридического закрепления дипломатических отношений ТНР с СССР. В 1925 г.

заключение

советско-тувинского договора об установлении дружественных отношений создало условия для расширения международных экономических и культурных связей между тувинским и советским государствами.

VI-й Великий Хурал, ратифицировавший Договор о дружбе между ТНР и СССР, принял решение об организации в республике советского торгового представительства (до этого торговые связи осуществляли несколько организаций, но в процессе их дальнейшего развития возникла необходимость в организующем центре).

В конце 1925 г. по договоренности с тувинским правительством СССР учредил в Кызыле свое торговое представительство. Его создание способствовало сосредоточению в одних руках советской торговли и внесло организованность в эти отношения, а также содействовало дальнейшему расширению сфер взаимодействия двух государств.

Так 5 мая 1925 г. Советское правительство приняло Постановление «О предоставлении таможенных льгот гражданам ТНР», в соответствии с которым разрешался беспошлинный ввоз товаров в пределы Усинского района. Порядком реализации этого положения должен был заниматься Таможенно-тарифный комитет.

Тувгосторг в мае 1925 г. передал свое имущество Национальному Тувинскому кооперативу (ТЦК), организованному в декабре 1924 г. ТЦК осуществлял торговые операции на внутреннем и внешнем рынках, но его преимущество заключалось в поддержке со стороны государства. С 1925 г. ТЦК приступил к приему первых партий товаров, закупленных в СССР и Китае. В 1926 г. Российская внешнеторговая палата признала важным согласовать деятельность «Госторга» РСФСР и Тувинского торгово-промышленного банка, обеспечение систематического завоза российских товаров на тувинский рынок с применением льгот по советско-восточной торговле. Хозяйственные организации учитывая отдаленность промышленных центров России от тувинского рынка, согласились на предоставление длительных кредитов под товары, отправляемые в ТНР, с тем чтобы систематический завоз удовлетворял тувинский спрос как в отношении ассортимента, так и цен на них.

Однако в это время проявляются стремления постепенно вытеснить частный торговый капитал. Третья Конституция ТНР, принятая в ноябре 1926 г. IV-м Великим Хуралом, ввела монополию на внешнюю торговлю как средство экономического закрепления существующего строя Тувинской Республики. В связи с этим Министерство финансов ТНР вводит в практику лицензирование. Иностранные фирмы должны были пройти регистрацию, взять обязательства соблюдать ряд технических норм и получить разрешение на введение торговых операций на территории Тувы. Лицензирование создавало препятствия в деятельности иностранных торговых фирм, так как не все были готовы пройти контроль, легализовать свои доходы и т. д. Тем не менее иностранные фирмы до 1930;х гг. продолжали свою деятельность. В 1927 г. было зарегистрировано еще 45 частных торговых фирм с 65 отделениями .

И все же в конце 1920;х гг. иностранные фирмы (кроме советских) вынуждены были сворачивать свою деятельность, что было вызвано протекционистской политикой руководства ТНР.

А ведь с 1920;х гг. на территории ТНР действовали торговые фирмы нескольких государств, а самой активной была сеть китайских фирм, насчитывавших всего 37 фирм и 70 их подразделений. В их числе были даже довольно крупные, например, оборот по продаже у китайского купца, зарегистрированного под именем Нам-Сарай, в 1927;1928 гг. составил 8,8% всего розничного товарооборота ТНР. К 1923 г. иностранные фирмы осуществляли 75% всех торговых операций в Туве, и основная их часть приходилась на долю частных предпринимателей, в том числе китайских, корейских и монгольских. Они ориентировались на традиционный спрос на тувинском рынке и привозили для реализации далембу, селембу, шелка, юфть, растительные краски, зеленый чай, дунза, трубки, серебро, ножи, огнива и т. д.

С другой стороны, из ТНР в Монголию и Китай иностранные частные торговцы вывозили пушнину, шерсть, кожу, золото, служившими одновременно и эквивалентами в торговых операциях с тувинскими гражданами.

К концу 1929 г. Тувинское правительство объявило монополию государства во внешней торговле, запретило всякую скупку пушнины и другого сырья иностранцами. В связи с чем иностранные фирмы вынуждены были сворачивать свою деятельность, за 1928 г. закрылись 9 иностранных фирм с 17 отделениями.

Что же касается советского направления, тогдашний МИД ТНР Куулар Дондук отмечал, что наряду с экономическими связями активно развивались и культурно-научные направления: из СССР были приглашены специалисты в различных областях: товароведы, технологи, инструкторы по военному делу, врачи, ветеринары, научные сотрудники. Кроме того, он отметил, что в СССР была отправлена молодежь на учебу, из СССР импортировалась различная техника и изделия. А также в 1925;1926 гг. при СНК СССР была создана комиссия по исследованию Монголии и Тувы, председателем которой был назначен Н. П. Горбунов, управляющий делами СНК СССР.

Между тем отметим, что в 1920;1930 гг. из СССР в ТНР направлялись научные экспедиции, связанные преимущественно с неотложными практическими нуждами СССР и ТНР. Они вели исследования в области экономики, сельского хозяйства, демографии, зоологии, геологии, медицины. В сфере внешнеторговых отношений экспедиция должна была установить условия, при которых возможно было вытеснить китайский капитал, а также укрепить позиции русской и тувинской коопераций как проводников внешнеторговой политики; определить ассортимент товаров, пользующихся спросом на тувинском рынке; выяснить значение таможни и таможенных ставок в тувинской торговле; подсчитать размер внешней и внутренней торговли и оборотного капитала; выяснить роль Тувинского торгово-промышленного банка (далее — Тувинбанк) в экономике ТНР.

В конечном счете 14 января 1927 г. СНК СССР принял постановление о ликвидации комиссии по научному исследованию Тувы и Монголии, передав ее функции Академии наук СССР. Тем самым, как отражение перспективного развития советско-тувинских связей проблемами изучения ресурсов ТНР, наряду с собственно своими регионами, стали заниматься советские научные учреждения.

Однако Тува стала первым зарубежным союзником СССР во второй мировой войне. Через месяц после принятия Декларации о готовности тувинского народа всеми силами и средствами участвовать в борьбе с фашизмом (22 июня 1941 г.) Чрезвычайный и Полномочный Посланник ТНР в СССР Сат Намчак сообщил генеральному секретарю НКИД СССР Аркадию Соболеву, что, в связи с началом войны, Тува взяла на себя ряд сложных, ответственных обязательств. Благодаря их строгому выполнению, за истекший месяц, сообщал он, Красная Армия от Тувы получила 5200 лошадей. План экспорта скота был выполнен на 88% по дополнительным обязательствам и на 39% по всему годовому плану. Полностью была погашена образовавшаяся в предвоенный период финансовая задолженность ТНР перед СССР. Численно вдвое увеличился состав армии, кроме того, были созданы ополчение и добровольческие отряды. Граждане ТНР сдали пожертвований на сумму 57 тыс. акша.29 июля 1941 г. Генеральный секретарь НКИД СССР Аркадий Соболев через полпреда Сат Намчака передал благодарность тувинскому народу и руководству ТНР «за отклик на призыв тов. Сталина к решительной и беспощадной борьбе против фашизма»

8 августа 1941 г. И. В. Сталин поздравил тувинский народ с 20-летием образования ТНР. При этом он подчеркнул: «Правительство СССР с большим удовлетворением отмечает готовность тувинского народа с оружием в руках выступить вместе с советским народом на разгром фашизма. Победа советского народа будет также и победой братского тувинского народа»

В августе 1941 г. в связи с предстоящими тяжелыми боями за Москву, ряд ее организаций и учреждений был эвакуирован вглубь страны. Миссия ТНР в СССР также была переведена в г. Куйбышев, где размещалась по адресу ул. Красноармейская, д. 34. Конечно, здесь было безопасно, в сравнении с Москвой, но, вместе с тем, была утрачена оперативность в оформлении въездных и выездных виз для специалистов. А это, в свою очередь, стало причиной их несвоевременного отбытия в Туву и возвращения в СССР. Поэтому тувинское руководство сразу после разгрома фашистских войск под Москвой стало добиваться возвращения миссии ТНР в столицу СССР.

Председатель Совета Министров и министр иностранных дел А. М. Чимба сообщил 9 сентября 1941 г. в Наркомат обороны СССР о том, что в связи с двукратным увеличением численности ТНРА, имеющегося в армии вооружения стало недостаточно, и представил заявку по его обновлению и увеличению. «Тувинская Народная Республика, — писал он, — считая себя мобилизованной для защиты Союза ССР, готова выступить на борьбу с гитлеровским фашизмом своими вооруженными силами. Во исполнение чего Тувинская Народная Республика может поставить под ружье 6−7 тыс. чел., не считая 2−2,5 советских граждан, живущих в ТНР. В случае необходимости нашего непосредственного участия в войне вооруженными силами, правительство Тувинской Народной Республики просит Наркомат обороны СССР это учесть и дать свои указания»

5 октября 1941 г., когда фашисты стремительно продвигались к Москве, правительство, Президиум Малого Хурала ТНР и секретариат ЦК ТНРП обратились к Чрезвычайному и Полномочному Посланнику СССР в ТНР Гурию Петрову с просьбой довести до советского правительства слова поддержки: «В эти часы тяжелых и решительных испытаний мы твердо уверены в победе над врагом. Вся воля и энергия нашего народа, народно-революционной партии и правительства ТНР направлены на оказание нашей всемерной помощи героическому братскому советскому народу в его борьбе против фашистского империализма, против гитлеровских разбойников».

А. М. Чимба также попросил Г. С. Петрова сообщить советскому правительству о решении ЦК ТНРП и Совета Министров ТНР отправить в СССР еще 3,5 тыс. лошадей к октябрьским праздникам, а также изготовить 10 тыс. пар лыж.

В ноябре 1941 г., когда враг угрожал непосредственно Москве, партия и правительство ТНР передали горячие поздравления советскому правительству в связи с 24-ой годовщиной Октябрьской революции и вновь заверили его в оказании помощи Красной Армии. В. М. Молотов в своем ответе передал через Чрезвычайного и Полномочного Посланника ТНР в СССР Оюна Мандара искреннюю благодарность советского правительства тувинскому народу и правительству и заверил их, что СССР, несмотря на военное положение, и дальше будет оказывать Туве экономическую и культурную помощь.

Учитывая, что только в течение августа-ноября 1941 г. ТНР безвозмездно передала Красной Армии свыше 8,5 тыс. лошадей и 10 тыс. пар военных лыж, 9 декабря 1941 г. в Туву была направлена благодарственная телеграмма от И. В. Сталина. Отвечая на нее, С. К. Тока, А. М. Чимба и Х. А. Анчима телеграфировали: «Ваши указания, товарищ Сталин, о перестройке всей работы на военный лад… — святой закон нашей работы, нашей жизни». Они также отметили важность победы под Москвой и выразили готовность усилить помощь фронту.

Советское правительство, узнав о решении правительства ТНР направить для бойцов Красной Армии 25 вагонов подарков, в ноте на имя О. Мандара 26 февраля 1942 г. выразило тувинскому народу и правительству «искреннюю благодарность… за братскую помощь». А через несколько дней было передано письмо на имя И. В. Сталина, которое подписали 37 993 арата. В нем отмечалось: «Великая Отечественная война советского народа против кровавого фашизма — это и наша война. Тувинский народ заверяет тов. Сталина, что он отдаст все свои силы и средства… делу полного разгрома и уничтожения гитлеровской Германии и гитлеризма — смертельного врага демократических народов всего мира»

Выехав на фронт, тувинская делегация, кроме подарков, вручила офицерам и бойцам Красной Армии 20 орденов ТНР. Члены делегации беседовали с маршалом Г. К. Жуковым, командирами и бойцами на Западном фронте. По возвращении делегации с фронта в ее честь был дан прием у В. М. Молотова. Нарком иностранных дел поздравил С. К. Тока с награждением орденом Ленина, сообщил, что поездка широко освещалась в советской прессе и была снята киностудией «Союзхроника» на кинопленку.

В «Отчете Чрезвычайного и Полномочного Посланника за 1942 г.» Оюна Мандара обращалось внимание на невиданное до тех пор упрочение дружественных советско-тувинских отношений. «В результате огромных усилий, — говорилось в отчете, — вложенных тувинским народом в дело оказания помощи советскому народу, ТНР, как братская республика завоевала большой авторитет в Советском Союзе и внимание со стороны руководителей советского народа». В отчете также отмечалось, что на этом исключительно благожелательном фоне работа дипломатической миссии ТНР в СССР значительно облегчилась. В течение года Посланник побывал на приеме у В. М. Молотова, М. И. Калинина, А. И. Микояна и неоднократно беседовал с А. Я. Вышинским, Ю. М. Кагановичем, В. Г. Деканозовым и другими руководящими лицами. Личные контакты не только способствовали решению практических вопросов, но и, по выражению О. Мандара, были «лучшей формой укрепления братских отношений между советским и тувинским народами». В отчете особо подчеркивалось, что важной задачей дипломатической миссии ТНР в СССР являлся контроль за исполнением двустороннего соглашения об экспортно-импортных поставках.

В конце декабря 1942 г. Москву посетила тувинская правительственная делегация в составе Председателя Совета Министров А. М. Чимба и военного министра Г. Б. Шома. Ее приезд освещался в советской прессе. 24 декабря члены делегации побывали на приеме у председателя Президиума Верховного Совета РСФСР А. Е. Бадаева. Во время беседы затрагивались вопросы политического и экономического состояния республики, оказания помощи Красной Армии. На другой день делегация посетила председателя «Совмонтувторга» В. И. Зайцева и передала ему проект торгового договора на 1943 г., заявку на импорт и предложения на экспорт товаров. 28 декабря членов делегации принял нарком внешней торговли А. И. Микоян. Он обещал добиться поставок в Туву оборудования для действующих предприятий, для налаживания маслодельного производства. Нарком согласился с необходимостью увеличить в 1943 г. поставки бензина на 100 т (всего 350 т), а также в счет плана на 1942 г. поставить бензин для перевозки подарков 3-го эшелона для Красной Армии.

29 декабря 1942 г. делегация посетила заместителя наркома иностранных дел В. Г. Деканозова, который начал встречу с выражения благодарности за помощь фронту. По вопросу об участии тувинцев в боевых действиях он сказал, что пока силы следует поберечь до того момента, когда они могут понадобиться. Он подчеркнул: «Война Советского Союза с гитлеровской Германией показала большую сплоченность тувинского и советского народов и горячие симпатии тувинского народа к СССР. Тувинский народ проявляет такие невиданные в истории чувства симпатии и дружбы, воплощающиеся в братской помощи, что даже некоторые Советские Республики не проявили такого энтузиазма. Это есть результат большой работы Партии и Правительства ТНР». При повторном посещении 19 января 1943 г. В. Г. Деканозова обсуждался ряд новых вопросов. В тот же день Деканозов сообщил Оюну Мандара, что в связи с инициативой ТНР по сбору средств на авиаэскадрилью «Тувинский народ — фронту!» в управлении иностранных операций правления Госбанка СССР открыт счет № 215 .

В условиях войны степень секретности при обмене информацией между СССР и ТНР была повышена. Дипломатическую почту, как правило, доставляли специальные дипломатические курьеры. В этом качестве в военный период служили граждане ТНР Салчак Одушпайк, Кара-Сал Седип, Тумат Анайван, Оюн Сарыгбай и др.

По просьбе тувинского правительства для организации контрразведовательной работы в Туву был направлен майор службы государственной безопасности А. И. Лангфанг. 21 августа 1942 г. указом Президиума Малого Хурала ТНР за оказание помощи МВД ТНР он был удостоен правительственной награды ТНР. Командный состав тувинской армии проходил в Москве военную стажировку.

27 февраля 1943 г. в «Правде» было опубликовано письмо на имя И. В. Сталина с поздравлениями в связи с 25-ой годовщиной Красной Армии, принятое на совместном заседании ЦК ТНРП и Совета Министров ТНР. И. В. Сталин ответил телеграммой. 8 марта 1943 г. во всех центральных советских газетах было опубликовано письмо С. К. Тока, Х. А. Анчима и А. М. Чимба на имя И. В. Сталина, где говорилось о подарках тувинского народа Красной Армии, затем был опубликован ответ И. В. Сталина .

В марте 1943 г. из Тувы прибыл 3-й эшелон (120 вагонов) с подарками. В постановлении Военного Совета Брянского фронта от 11 марта 1943 г. отмечено: «7 марта 1943 г. в составе 12-ти человек на наш фронт прибыла делегация от тувинского государства во главе с секретарем Центрального Комитета Тувинской Народно-Революционной партии тов. Тока, привезшая 40 вагонов подарков для бойцов и командиров частей нашего фронта. Постановили: зачислить почетными бойцами в состав 6 гвардейской стрелковой дивизии Тока, министра внутренних дел Товарищества, скотовода Кудажи, секретаря хошкома ТНРП Токтугу и вручить им гвардейские значки». В соответствии с указом Президиума Малого Хурала ТНР от 15 марта 1943 г. орденами ТНР были награждены: командующий фронтом генерал-полковник М. А. Рейтер, член Военного совета фронта генерал-лейтенант танковых войск И. З. Сусайкин, генерал-майор А. П. Пигурнов, генерал-майор С. И. Шабалин, генерал-лейтенант Н. П. Пухов, генерал-майор М. А. Козлов, генерал-полковник О. И. Городовиков, Герой Советского Союза генерал-майор авиации И. Г. Пятыхин и группа советских офицеров.

На обратном пути с фронта тувинская делегация посетила в Москве А. Е. Бадаева и В. М. Молотова. Последнему была вручена тувинская государственная награда — орден ТНР. Такой же орден в соответствии с указом Президиума Малого Хурала ТНР от 15 марта 1943 г. за военно-исторические победы и помощь тувинскому народу в хозяйственном и культурном развитии был через Молотова передан И. В. Сталину. Оюн Мандара сообщил в МИД ТНР, что во время беседы с В. Г. Деканозовым 20 июля 1943 г. тот привел ему слова И. В. Сталина: «Друзья познаются в беде и особенно сближаются в тяжелый период». «Наши народы, — затем сказал заместитель наркома, — абсолютно искренни друг к другу» и заверил, что И. В. Сталин прекрасно знает об этом и интересуется Тувой, несмотря на то, что у него много работы. В. Г. Деканозов сообщил, что Красная Армия не остановится, пока не победит врага.

В конце июня 1943 г. состоялось возвращение тувинской дипломатической миссии из Куйбышева в Москву. По этому случаю у В. М. Молотова состоялся прием, где, кроме тувинских дипломатов, присутствовали А. И. Микоян, А. Я. Вышинский, В. Г. Деканозов, С. А. Лозовский и др. 15 августа 1943 г. миссия ТНР в СССР дала прием в честь 22-ой годовщины ТНР, на котором присутствовали представители НКИД, НКВТ, ВОКС и миссии МНР в СССР.

С начала 1944 г. отношения с ТНР стал курировать заместитель наркома иностранных дел СССР С. А. Лозовский. В беседе с новым Чрезвычайным и Полномочным Посланником ТНР в СССР Оюном Ензаком по итогам развития двусторонних соглашений в 1943 г. он отметил, что тувинский народ с напряжением всех сил принимал участие в оказании помощи Красной Армии, в том числе участвовал в боевых действиях. 1 февраля 1944 г. в Туву отбыли новый Чрезвычайный и Полномочный Посланник СССР А. К. Тюрин, советник советской дипломатической миссии в Туве Я. Г. Калиничев и инструктор МВД ТНР М. М. Рапопорт .

Следует отметить, что всего за годы войны тувинский народ направил в помощь Красной Армии 5 эшелонов или 309 вагонов подарков на сумму более 10 миллионов акша или 35 миллионов рублей, 50 тысяч боевых коней, 52 тысячи пар лыж, 10 тысяч полушубков, более 16 тысяч пар валенок, 19 тысяч пар рукавиц. На эти цели были переданы весь золотой запас ТНР и все добытое за годы войны золото. Тува ежегодно поставляла для госпиталей и детских домов 12 тонн облепихи. Только для освобожденных от оккупации сел Украины было передано около 30 тыс. коров. На фронтах геройски воевали тувинские добровольцы: летчики, кавалеристы и танкисты.

Бесспорно, в период 1941;1944 гг. Тувинская Народная Республика проявила себя как верный и надежный военно-политический союзник Советского Союза в его справедливой борьбе с гитлеровской Германией. Кроме того, война показала, насколько тесно оказались взаимосвязаны хозяйственные механизмы двух государств. По сути дела они функционировали как единый организм. В годы войны Тува стала экспортировать в СССР продукции больше и лучшего качества, чем в предвоенный период, а импортировать из СССР по строгим лимитам. Совместная борьба с фашизмом сплотила и сблизила тувинский и советский народы.

Таким образом, большое своеобразие Тувы, ее геополитическое положение «на перекрестке» российско-китайско-монгольских отношений, во многом обусловили правовую конфигурацию ее собственных отношений с Российской империей и советской Россией в форме покровительства в международных вопросах. Отношения протектората между Тувой и Россией продолжались на протяжении тридцати летс 1914 по 1944 гг. С 1914 по 1921 г. они были закреплены в одностороннем порядке в правовых документах России, а с 1921 по 1924 г.- в первой конституции тувинского государства. В 1925;1944 гг. они также фактически продолжались, хотя юридического оформления не имели. Их прекращение произошло после вхождения Тувы в состав России ровно 70 лет назад.

Конкретно-историческое и историко-правовое изучение вопроса показывает, что отношения протектората между Тувой и Россией строились на взаимных интересах и желаниях сторон. Тува, сбросив колониальное иго Китая и опасаясь ответных действий Поднебесной, нашла в лице России надежного защитника. Вместо отношений жесткой зависимости от Китая она, согласно условиям протектората, получила самостоятельность в устройстве своей внутренней хозяйственной и культурной жизни, вместо судов, практиковавших в качестве методов дознания жестокие пытки и истязания — более мягкое, европейское судопроизводство, вместо ежегодной уплаты непомерного по величине имперского налога-фактическое освобождение от налогов вплоть до 1921 г. Тувинский язык, традиционная вера-буддизм и шаманизм, культура и быт, никак не ущемлялись. Переселение русских крестьян в Туву, несмотря на наличие земельных конфликтов с аратами, все же не вело к утрате тувинцами этнической идентичности и аккультурации.

Учитывая все это, можно заключить, что представление о периоде протектората в Туве, как времени тяжелой колониальной зависимости, ошибочно и не соответствует реальному положению дел в тот период.

На самом деле, протекторат (покровительство) — это широко распространенная гибкая форма международных отношений, для которой характерны великое множество конкретных конфигураций и проявлений. Что касается российских протекторатов, то подавляющее большинство из них имели добровольный характер и вполне устраивало протежируемую сторону. В частности в истории с Тывой это может быть прослежено на конкретных примерах дальнейшего развития отношений между СССР и Республикой Тыва.

Так, в 1921 году была образована Тувинская народная республика (ТНР). И в первой же статье ее Конституции говорилось о сохранении протектората со стороны Советской России. Причем с российским правительством этот момент даже не обсуждался: «Без меня меня женили» — говорит по этому поводу Николай Моллеров. Статья была отменена в 1924 году с принятием новой Конституции ТНР. Но на деле-то мало что изменилось.

«Де-юре Тува стала абсолютно независимой. Но де-факто российское влияние сохранялось»,?- отмечает Николай Моллеров.?Тува входила в рублевую зону, да и при решении международных вопросов СССР выступал для республики арбитром. ТНР вроде бы «взяла на вооружение» и традиционные принципы устройства демократического государства. Но фактически не было долгое время в республике ни законодательной, ни судебной власти — их функции приняла на себя власть исполнительная. А председатель Малого Хурала (законодательного органа, созданного в 1924 году.?) совмещал этот пост с постом председателя совета министров — то есть вся власть в республике была сосредоточена в одних руках. Суды стали появляться только в конце 1930;х, с приходом новой политической элиты — пробольшевистской. Однако не смена власти определила вхождение Тувы в СССР. Роль сыграли и изменившиеся отношения Союза с Китаем, и ряд других политических моментов. И именно Тува стала первым зарубежным союзником СССР во Второй мировой войне. Великий Хурал принял решение о вступлении в войну на стороне Советского Союза уже в июне 1941 года. А в 1944;м Тува вошла в его состав на правах автономии.

Официальная версия гласит, что в обоих случаях — и при переходе под российский протекторат, и при вхождении в Союз — инициатива исходила от тувинских властей. Однако не все так однозначно, и вмешательство российской стороны в дела республики заключалось не только в «покровительстве». Были в Туве 1920;1930;х годов и репрессии, и преследования инакомыслящих — в общем, все, что знакомо нам по советской истории того периода. Да и в российском протекторате 1914;го особой необходимости для самой Тувы в общем-то не было — есть и такое мнение. Мнения различны — а работа с архивами продолжается. Сейчас, по словам Николая Моллерова, одна из главных задач — поднять и изучить документы, связанные с персоналиями. «А то история у нас безлюдная,?- замечает специалист.?- В документах почти нет упоминания о конкретных людях — только о фактах, тех или иных исторических процессах. А об их участниках — ни слова. Только ярлыки на них навешаны. Особенно на политических оппонентов тогдашней власти».

Все, что происходило в советское время у «большого соседа», отражалось и на жизни Тувы. Были и преследования верующих — буддистов и последователей шаманизма; были и расстрелы лам, и разрушение храмов. Как и везде, находились священнослужители, отступившиеся от веры. Некоторые из них стали партийными и номенклатурными работниками. Но были и те, кто скрывался в тайге или на чабанских стоянках, но сохранял свои убеждения,?- говорит Тензин Чинба (Буян Башкы) — камбы-лама Тувы.?В то время люди приглашали лам тайно, иногда ночью, чтобы провести тот или иной обряд или же просто побеседовать.

Другим направлением во внешнеэкономических отношениях ТНР было тувинско-монгольские торговые связи. При анализе монгольского направления внешнеэкономического курса Правительства ТНР также необходимо учитывать, что и в Туве, и в Монголии основными отраслями народного хозяйства являлось животноводство. В тот период промышленность в обеих республиках только зарождалась, вследствие чего ввоз советских промышленных товаров превышал долю импорта ТНР из МНР. Традиционно оживленными были связи в приграничных хошунах, так как на некоторых участках границы доступ к источникам воды, топлива для жителей Монголии и Тувы, вплоть до установления государственной границы, оставался общим. Это позволяло тратить меньше усилий и средств на перевозку, в сравнении с тем, что если бы это добывалось из внутренних районов самих этих государств. Объективно оба молодых государства нуждались во взаимной поддержке для решения актуальных проблем народного хозяйства. Однако недальновидная политика тувинского руководства, направленная на одностороннее развитие советско-тувинских торговых связей, не способствовала расширению торгового сотрудничества с Монголией на государственном уровне. Как закономерный результат такой политики, тувинско-монгольские внешнеэкономические отношения в конце 1920;х гг. ограничивались лишь перевозкой китайских товаров транзитом через территорию МНР, а также было встречное движение товарного потока из СССР и МНР в Китай.

Монгольское правительство заостряло внимание в своих обращениях к руководству ТНР на необходимость хозяйственной и культурной взаимопомощи. Правительство МНР после заключения тувинско-монгольского договора об установлении дружественных связей попыталось зондировать тувинское направление и направило в МИД ТНР ряд проектов по внешнеэкономическому сотрудничеству. В них предлагалось предоставление МНР концессий на золотые прииски в Танну-Туву, допуск на тувинский рынок Монголценкоопа, введения единой валюты для двух государств. Все эти предложения Монголии обсуждались Правительством ТНР, но по настоянию ЦК ТНРП не нашли по существу никакого отклика. Советский представитель Богданов отмечал, что «…связь с Монголией со стороны Танну-Тувы понимается как обмен опытом партийной работы».

На наш взгляд, именно такая позиция тувинского руководства явилась одним из его просчетов и была не в пользу ни одной стороне. Возможно, это было своего рода продолжением той политики недоверия, которая имела место в тувинско-монгольских отношениях до налаживания и установления дипломатических отношений, когда по инерции всякое активное сотрудничество воспринималось как угроза возможного навязывания идей панмонголизма, возникновения политической зависимости и т. д.

2. Основные причины и предпосылки роста этнонациональной конфликтности в современном мире на примере Республики Тыва межнациональный этнополитический конфликтность тыва

2.1 Китайский вектор этнополитической конфликтности на территории Республики Тыва Причины возникновения этнополитических конфликтов можно рассмотреть на примере истории возникновения Республики Тыва.

Несмотря на то, что впервые на территории современной Тывы русские побывали уже через несколько лет после окончательного разгрома сибирского хана Кучума, в состав России Тыва вошла значительно позднее, чем соседние регионы. К примеру, Бурятия была окончательно присоединена к России по договору, подписанному Петром I в 1703 г., однако Баргузинский, Селенгинский, Удинский и ряд других острогов были основаны ещё в середине XVII в. Южные алтайцы (алтай-кижи, телеуты и теленгиты) стали подданными Российского государства после падения Джунгарского ханства в 1756 г., а северные ещё до этого. В начале XVIII в. Петербург приказал построить остроги в Засаянском крае. Однако при пограничном размежевании 1727 г. Россия уступила нынешнюю Тыву Цинскому Китаю.

До Синьхайской революции (1911;12 гг.) Тыва являлась провинцией Монголии и входила в состав Китайской империи (тем не менее, купцы Минусинского округа Енисейской губернии торговали в «Засаянском крае» уже во второй половине XIX века). После этой революции тувинские нойоны несколько раз обращались к царскому правительству с просьбой принять Туву под протекторат Российской империи. 17 апреля 1914 г. российский император Николай II подписал указ об установлении протектората России над Урянхайским краем. Он был включен в состав Енисейской губернии с передачей ведения в Туве политических и дипломатических дел иркутскому генерал-губернатору.

Рубеж ХIХ-ХХ вв. стал временем подъема политической жизни и политической мысли Китая. К этому периоду самая большая по численности населения страна мира оставалась отсталым полуколониальным государством. Экономика ее носила традиционный для средневекового Востока характер, в самом общем виде напоминавший европейский феодализм. Большую часть населения составляли крестьяне-кули, только в более развитых приморских городах нарождались пролетариат и интеллигенция, а также буржуазия. Правящее сословие было представлено дворянством, военной знатью, духовенством, чиновничеством (мандаринами) и так называемым «ученым сословием» — шэньши. Формой правления в Китае являлась абсолютная монархия: с 1644 г. у власти находилась маньчжурская династия Цинь, то есть богдыханом («великим ханом») был не китаец-ханец, а маньчжур.

Полуколониальный статус Китая выражался не столько в том, что сравнительно небольшая часть его территории (Гонконг, Макао, Тайвань) была отторгнута (соответственно Англией, Португалией и Японией) и превращена в колонии, сколько в неравноправном характере его отношений с европейскими державами, Японией и Россией. Потерпев ряд поражений в войнах с Англией, Францией, Германией, Японией и Россией, Китай фактически был разделен на сферы их влияния. Пекин принудили заключить ряд неравноправных договоров, по условиям которых победители получили право создавать на территории Китая свои сеттльменты (закрытые для китайцев поселения), содержать вооруженные силы для их охраны, вводить консульскую юрисдикцию в сеттльментах, строить железные и шоссейные дороги, монополизировать внешнюю торговлю и т. п. Таким образом, оставаясь формально независимым, Китай фактически не был суверенным государством.

Политика Пекина отнюдь не соответствовала всей сложности положения страны. По отношению к «белолицым дьяволам» императорский двор вел себя пассивно, идя на все новые и новые уступки и при этом убеждая себя и народ в «превосходстве над варварами». Внутренняя политика носила ярко выраженный фискально-полицейский характер. Вся тяжесть контрибуции перекладывалась на плечи народа, увеличение налогового бремени вело к росту недовольства, доходившего до восстаний, а они, в свою очередь, — к усилению репрессий против непокорных.

В итоге китайский народ оказался под двойным (социальным и национальным) гнетом, и в Китае быстро созревала революционная ситуация. Величайшей фигурой поднимавшегося с колен Китая, виднейшим политиком и политическим мыслителем рубежа ХIХ-ХХ вв. являлся Сунь Ятсен.

Сунь Ятсен родился 12 ноября 1866 г. в деревне Цуйхэнсунь (провинция Гуандун на юге Китая) в крестьянской семье. Начальное образование он получил в родной деревне, затем на деньги старшего брата обучался в английской миссионерной школе на о. Гонолулу (Гавайи), где приобщился к европейской культуре, а в 1892 г. с отличием окончил королевский колледж в Гонконге. Получив квалификацию хирурга, Сунь занялся врачебной практикой в соседней португальской колонии Макао (ныне Аомынь).

Уже в 1893 г. Сунь Ятсен становился профессиональным политиком. Он предпринял десять попыток поднять вооруженные восстания на юге Китая, неоднократно создавал политические организации.

В октябре 1911 г. организованное Сунь Ятсеном народное восстание в Учане увенчалось успехом: 15 из 18 провинций Китая объявили о непризнании власти богдыхана, и маньчжурская династия пала. 29 декабря 1911 г. в южной столице Китая Нанкине Сунь Ятсен был избран временным президентом Китая. В конце августа 1912 г. он создает Национальную партию («Гоминьдан»), на десятилетия ставшую ведущей политической силой Китая. Вскоре оттесненный от власти, Сунь в 1917 организовал демократическое правительство в Кантоне (на юге страны), оппозиционное реакционному режиму Пекина. В союзе с компартией Гоминьдан одержал победу в гражданской войне. Но плоды победы Сунь Ятсен не увидел: 12 марта 1925 г. он умер в Пекине. Прах его захоронен в Национальном мавзолее в Нанкине.

Политическая концепция Сунь Ятсена представляет своеобразную триаду — она выражена в трех принципах. Первый из них — это принцип нации («национализм»). До свержения династии Цинь он имел сугубо внутреннюю направленность. В 1905 г. Сунь писал: «В течение 260 лет мы, китайцы, являемся людьми потерянного государства. Теперь, когда наступает предел преступности и зверствам маньчжурского правительства, мы должны поднять наши справедливые войска, чтобы свергнуть это правительство и восстановить наш суверенитет… Китай — государство самих китайцев. Поэтому управлять Китаем должны сами китайцы» .

После 1911 г., когда династия Цинь пала, принцип нации вроде бы был осуществлен, поэтому в политической программе Гоминьдана для него не нашлось места. Но реалии контрреволюции и гражданской войны заставили восстановить его, наполнив новым содержанием. В манифесте 1 съезда Гоминьдана (1924 г.) этот принцип был изложен в двух аспектах: внешнем и внутреннем.

Во-первых, была поставлена новая задача — борьба китайского народа против колонизаторов: «Члены Гоминьдана не могут не продолжать бороться всеми силами за национальное освобождение Китая, опираясь на широкие массы интеллигенции, крестьян, рабочих и торговцев, ибо принцип нации для каждого из этих классов означает добиться избавления от агрессии иностранного империализма». Во-вторых, под влиянием социалистической революции в России Сунь Ятсен закреплял принцип равенства всех наций Китая вплоть до права на самоопределение. Справедливости ради необходимо отметить, что великоханьский шовинизм не удалось преодолеть ни ему, ни его преемникам. Это выразилось в недооценке федерализма как одного из важнейших принципов построения большого по территории и к тому же многонационального государства.

Вторым элементом триады является принцип народовластия («демократия»). Он понимался Сунь Ятсеном двояко: и как установление в Китае республиканской формы правления, и как утверждение демократического режима. Для традиционно патриархального китайского общества, не выработавшего понятия прав человека (в том числе и права определять свою судьбу) и не знавшего в течение тысячелетий иной формы правления, кроме монархии, этот принцип был безусловной новеллой.

Сунь обосновал три причины необходимости учреждения республики. В плане теоретическом нет нужды сохранять монархию, ибо все люди должны быть равными. Анализ истории показывает, что идеал республиканизма соответствует велению времени, что подтверждает опыт Европы. Монархия же — это тормоз развитию общества и государства, она поставила Китай на грань потери своей государственности. Наконец, с точки зрения будущего, только республиканская форма правления поможет преодолеть смуты и междуусобицы, раздиравшие Китай в прошлом (и непрекращавшиеся при жизни Суня). В целом эти причины сформулированы в духе своего времени, своеобразного «республиканского романтизма», но насколько они бесспорны — судить сложно. Во всяком случае, в весьма сходной с Китаем Японии монархия не стала преградой ни в построении демократического общества, ни в достижении прогресса в экономике, политике и культуре.

Демократия (как вторая составляющая принципа народовластия) — это степень участия народных масс в управлении государством. Но Сунь Ятсен рассматривал ее несколько шире, как условие существования свободы и равенства: «Без демократии свобода и равенство — пустые звуки». Здесь просматривается влияние идей А. Токвиля и западно-европейской социал-демократии. На более раннем этапе Сунь полагал возможной своеобразную «рецепцию демократии», прямое заимствование демократических идей и институтов Запада. Но с течением времени он пришел к выводу: Китай должен идти по собственному пути.

В ходе гражданской войны 1917;1924 гг. Сунь усилил критику западной демократии. Он полагал, что на Западе народные массы отстранены от управления государством и никаких прав не имеют (кроме формального всеобщего избирательного права). Его отталкивали бюрократизм и коррупция — бесспорные язвы современного ему западного парламентаризма. Тем не менее вывод, к которому он пришел, был неадекватно радикальным: не только парламентаризм, но и представительная демократия для Китая и неприемлемы, и вредны. Выход Сунь Ятсен видел в создании чисто китайской модели демократии.

Такой моделью стала «Конституция пяти властей». Согласно этой Конституции государственная власть в Китае подлежала разделению на пять ветвей: законодательную, исполнительную, судебную, контрольную и экзаменационную. Каждая ветвь на национальном уровне была представлена высшим органом — юанем; на уровне провинциальном они объединялись в одном органе — провинциальной управе. Пирамиду государственных органов венчало Национальное собрание, в состав которого избирался один представитель от уезда.

Функции законодательного, исполнительного и судебного юаней мыслились примерно такими же, как у их западных аналогов. Контрольный и экзаменационный юани должны были осуществлять контроль народа через своих представителей («непрямой контроль») за деятельностью первых трех юаней. Вместе с тем Сунь полагал, что народ необходимо наделить и «прямой властью» через так называемые «четыре права народа» (право избирать, право отзывать, право инициативы и право референдума).

Третий элемент триады — «принцип народного благоденствия». Сунь вкладывал в него социалистическое (как ему казалось) содержание, но скорее это была утопическая попытка перескочить через капитализм XIX в. со всеми его издержками. Методами достижения «народного благоденствия» он полагал «уравнение прав на землю» и «ограничение капитала». Первое — это фактически национализация, которая в условиях неразвитости института частной собственности на землю в Китае должна была пройти бескровно. В своей политической доктрине Сунь Ятсен сформировал так называемые «три народных принципа» или «три народизма», под которыми подразумевались: принцип народовластия, принцип народного благосостояния и принцип национализма. Под последним Ятсен понимал освобождение Китая от доминации империалистических держав. Чтобы достигнуть этой цели, Сунь Ятсен считал необходимым развивать «гражданский национализм» и «объединить различные народности Китая: ханьцев, монголов, тибетцев, маньчжуров и мусульман» .Единство этих пяти народностей символизировал пятицветный флаг Китайской республики (1911—1928). В действительности эта концепция означала включение этих народов, получивших права самоопределения после распада маньчжурской империи Цин, в национальное государство ханьцев —Китайскую Республику.

Отдавая дань традиционному китаецентризму, он неоднократно отмечал возможность догнать и перегнать наиболее развитые страны путем скачкообразного развития. «Китайская нация — самая большая и самая одаренная» — этими словами начинается работа Сунь Ятсена «Социальное строительство». Сунь Ятсен вставал, таким образом, на зыбкую почву шовинистических представлений об «особых» возможностях китайской нации. Все это наложило субъективистско-националистический и утопический отпечаток на многие стороны его программы. Политическая реальность после синьхайского периода, все большая очевидность полуколониального положения Китая оказали существенное воздействие на формулирование Сунь Ятсеном его политической программы. Именно в эти годы он все четче осознает униженное и зависимое положение своей страны и задачи борьбы за восстановление национального суверенитета.

Выше мы уже рассматривали подходы к понятию «нация» и теоретического обоснования концепции «извечного единого многонационального Китая» и «китайской нации», на основе которых и строился подход лидеров Республиканского Китая к национальной проблеме в стране. Суть этой проблемы, по мнению его основателя Сунь Ятсена, сводилась к наличию культурных различий у составляющих «китайскую нацию» этнических элементов, обусловленных тем, что на протяжении многих лет совместной истории они были разделены географическими и лингвистическими факторами. В соответствии с этим, главным пунктом решения национального вопроса выдвигалось совместное развитие всех этносов и становление «единой китайской нации», включающей в себя не только ее традиционные этнические элементытак называемые «пять родов», но и подлежащие процессу аккультурации неханьские этнические группы.

Становясь все более и более приверженным влиянию опыта СССР, Сунь Ятсен начинает придерживаться принципа равноправия всех национальностей страны и их «добровольного слияния» в «единую китайскую нацию» на базе антиимпериалистической борьбы, а к концу жизни — выступает даже за самоопределение всех национальностей при сохранении, однако, территориального единства Китая. В принятом 1-ым съездом Гоминьдана «Манифесте» (январь 1924 г.) декларировалось: «Гоминьдан торжественно заявляет, что он признает право на самоопределение всех национальностей на территории Китая и необходимость образования свободной и единой Китайской республики (свободного союза всех национальностей) после победы в антиимпериалистической и антимилитаристской революции»

Ратуя за превращение Китая в однонациональное государство, Сунь Ятсен видел в этом залог единства родины, ее преобразования в державу, способную противостоять напору внешних сил. Признавая принцип национального равноправия, он призывал неханьские народы страны «слиться» с ханьцами в «единую китайскую нацию», полагая, что все национальности Срединного государства добровольно, ради достижения общих целей и «в своих интересах» пойдут на подобное «слияние». Но это лишь одна сторона проблемы; несмотря на демократизм Сунь Ятсена, он не вышел за рамки традиционной китайской политической культуры, так же как и в работах его последователей и преемников, в его работах красной нитью проходит мысль о возможности организовать экономическую модернизацию главным образом и по преимуществу руками государства — как государственное, а не частное дело. И в этом смысле роль централизованного руководства в «едином государстве», естественно, оставалась доминирующей, так же, как и проблема формирования и функционирования органов государственной власти в центре и на местах.

И еще одно соображение представляется весьма существенным — отсутствие в разработках Сунь Ятсена классового элемента в его этническом аспекте, что объяснялось особым социальным устройством страны. Его специфику он видел в том, что в Китае «все страдают от бедности. Все китайцы — бедняки, и нет особого класса крупных богачей, а есть обычные простые бедняки. Так называемое неравенство богатых и бедных среди китайцев не выходит за рамки бедного класса… самый большой китайский капиталист, если его сравнить с иностранным капиталистом, всего лишь бедняк, другие бедняки — еще большие бедняки». В соответствии с концепцией о «единой китайской нации», это положение распространялось и на составляющие ее другие этнические компоненты, и тем самым рассмотрение национального вопроса, как вопроса внутриэтнического социального неравенства снималось с повестки дня; априори считалось, что внутри одной этнической группы социальные и классовые конфликты и противоречия не возможны, а решение национального вопроса — проблема достижения независимости Китаем и его возрождения как «Великого восточного государства». Другими словами, несмотря на демократичность позиций Сунь Ятсена и формальное признание им права наций на самоопределение, он стоял ближе к традиционной политической культуре, а возглавляемый им Гоминьдан ключевым направлением своей политики в отношении национальных меньшинств и населенных ими территорий — на позициях сохранения единого и неделимого Китая с приматом централизованного управления этими территориями и населяющими их этносами. После смерти Сунь Ятсена при его преемнике в Гоминьдане Чан Кайши основы его политики круто изменились. Чан Кайши лично придерживался традиционной точки зрения, что все народы Китая являются китайцами по происхождению. Доминирующее положение занимает концепция «ствола и ветвей», в которой роль ствола отводилась ханьцам, а «ветвей» — неханьским народам, сопричастным к истории страны. Главным направлением решения национальной проблемы, по мнению Чан Кайши, являлась ассимиляция или реассимиляция, ведущие к ликвидации этнических различий в Китае и к возвращению к Китаю, как исконному однонациональному государству. Речь должна идти, утверждали гоминьдановские теоретики, не о свободном объединении национальностей, а об укреплении единства внутри одной «китайской нации», которое было нарушено «неразумной политикой Цинской династии, империалистами и милитаристами» .

Действия Российской Империи в направлении северо-востока Китая подпадали об эту оценку, поэтому тема китайской экспансии в Сибири относится к числу одной из самых популярных на протяжении уже более ста лет. В последние два десятилетия, как и в начале прошлого века, эта проблема обычно связывается с китайской трудовой миграцией и торгово-ростовщической деятельностью выходцев из Китая.

Говоря о китайской миграции в Туве в первой половине ХХ в., необходимо сразу отметить региональную специфику, которая определяется тем фактом, что формально этот регион в то время не входил в состав России. Более того, до 1911 г. Танну-Тува вообще была частью Китайской империи, а с 1921 г. — самостоятельной, формально независимой республикой.

Несмотря на то, что Тува входила в состав Китайской империи, а затем была отдельным от России государством, китайская миграция там практически не отличалась там от соседних регионов Сибири. Здесь необходимо оговориться, что китайскими мигрантами применительно для районов Центральной Азии и России правомерно называть лишь представителей национальности хань и разной степени окитаенных (воспринявших китайский язык и основы духовной и материальной культуры ханьцев) народностей Китая. В традициях китайской историографии китайскими мигрантами (хуацяо) принято называть всех выходцев с территории Китая (Чжунго), независимо от национальности, культуры и самосознания. А так как в китайской исторической науке принято считать, что до 1940;х гг. Тува формально была в составе Китайской республики, то понятие китайские мигранты в Туве в китайской культуре не может быть формализовано.

Как уже говорилось выше, до 1911 г. Тува находилась в составе Китайской империи, что и обусловило своеобразие китайской миграции. Но это отличие заключалось в том, что доступ китайцам в Туву, в отличие от соседних регионов России, был запрещен. Поэтому китайцы в Танну-Урянхае появились позже, чем, например, в Минусинске. И еще одним следствием вхождения Тувы в состав Китайской империи было полное изгнание китайцев из Тувы во время Синьхайской революции 1911;1912 гг. И китайские мигранты в 1912 г. выехали именно в соседние регионы Сибири, где китайские мигранты не преследовались.

Особый политико-правовой статус Тувы в начале ХХ века обусловил и то, что китайская экспансия была связана не только с китайской трудовой и торгово-ростовщической миграцией, как это было в соседних регионах Сибири, но и напрямую велась государством посредством армии и чиновничества.

В 1914 г. Танну-Тува была принята под протекторат Российской империи. И теперь российские власти придерживались неофициальной политики недопущения китайцев на территорию Тувы. При этом русские власти препятствовали как приезду китайцев через Монголию, так и завозу китайских рабочих русскими предпринимателями. В августе 1916 г. китайский резидент в Урге Чэн Лу официальным сообщением просил правительство автономной Внешней Монголии допустить в Урянхайский край китайского чиновника с 50 солдатами. Разрешение на это было получено, но не реализовано из-за противодействия русских властей. Из Иркутска комиссару по делам Урянхайского края, за подписью генерал-губернатора и чиновника по дипломатической части в сентябре 1916 г. было направлено следующее предписание: «В связи с попытками китайцев послать в Урянхай своего чиновника с конвоем, я нахожу необходимым ни коим образом не допускать проникновения в названный Край китайцев… В виду сего, прошу Ваше Высокородие принять строжайшие меры к запрещению русским подданным пользоваться китайскими рабочими и следить за точным исполнением распоряжения»

Ситуация изменилась после начала Великой Русской Революции. Российские государственные институты ослабли, и это произошло в условиях роста русско-тувинских противоречий при ослаблении или «забывании» антикитайских настроений в тувинском обществе. Летом 1917 г. лама Дагданай с ведома самого влиятельного князя Даа-нойона Буян-Бадыргы ездил в Улясутай, где вступил в переговоры с китайскими властями на предмет принятия Даа-хошуна под китайское управление. В июне 1917 г. на Кемчик приехали китайские чиновники и коммерсанты (Урянхайский вопрос…, 1998). Таким образом, революция в России послужила сигналом для сепаратистских настроений среди тувинских чиновников, которые совпали с экспансионистскими устремлениями властей Китайской Республики.

В июне 1918 г. в расположенный на границе с Тувой монгольский Улангом, приехала китайская делегация. В июле китайцы проникли в Хемчикский район, но начальник милиции Я. И. Мальцев предложил китайской делегации во главе с Мэн Цюем в трехдневный срок покинуть Чаадан, что и было исполнено. Не желая вступать в открытый конфликт с русскими властями, китайские представители сделали ставку на торговцев. С ноября 1918 г. в Туву стали проникать китайские купцы. Появление китайцев, представлявших старые торговые фирмы, работавшие до 1912 г. в этом регионе, создавало крайне конфликтную ситуацию. Корреспондент газеты «Свободная Сибирь» сообщал из Тувы о том, что долги у кредиторов-китайцев тщательно переводились из книги в книгу; пострадавшие купцы точно так же тщательно соблюдали сведения об участниках разграбления их товарных складов. Проблема защиты интересов торговцев явилась основанием для появления китайских оккупационных сил в Урянхайском крае. В феврале 1919 г. отряд во главе с Ян Шичао занял русский пост на Хандагайты.

Еще летом 1918 г. русский консул в Улясутае А. А. Вальтер телеграфировал о том, что общее положение Урянхае становится серьезнее. Красноярская газета «Свободная Сибирь» под рубрикой «Вести из Урянхая» сообщала: «Итак, возможно, что грозит опасность протекторату России в Урянхайском крае; сулит бедствия русскому населению замыслы Китая и Монголии. Но до сих пор из Омска нет определенных указаний, нет военной помощи… жаль терять от родины новый кусок, и притом такой богатый…»

В марте 1919 г. китайский отряд перешел через хребет Танну-Ола и расположился двумя группами в районе Верхне-Чааданского хуре и около Шагонара на Енисее. Ян Шичао в письме комиссару Временного правительства А. А. Турчанинову сообщил, что в ответ на просьбу купцов китайское правительство командировало отряд для оказания покровительства китайским торговцам в Урянхае. Затем китайские войска появились на Хемчике, но в марте 1919 г. с монголо-китайско-урянхайский отряд потерпел поражение в столкновении с русским отрядом. Был даже как минимум один пленный китаец, отправленные в Минусинск. Обострившаяся летом 1919 г. гражданская война между белыми и красными в Южной Сибири позволила китайским войскам удержаться в Туве, а затем и укрепить свои позиции.

К концу гражданской в Сибири четко обозначилось враждебное отношение китайцев по отношению к русскому населению, причем независимо от политических убеждений. Вообще, китайцы считали русское население иностранцами на правах иностранцев на территории Китая, в начале марта 1920 г. уполномоченный Ян Шичао объявил русскому населению о своем покровительстве. Он писал: «Если русские, живущие в Урянхае, будут миром жить, хотя ныне у вас здесь нет консула, все равно я буду их принимать как иностранцев в Китае. Только потом будет особенное правило для них о плате земли и других содержаниях». Враждебность китайских купцов к русским в Туве в 1920 г. отмечали современники. Ф. Оссендовский, посетивший китайский торговый поселок в восточной части Тувы, писал: «Китайские купцы глядели на нас враждебно, но, тем не менее, предлагали на выбор разные товары…» .2 марта Ян Шичао писал о том, что слышал о факте женитьбы китайского офицера на русской, просил подробную информацию, обещал наказать офицера. Лишь традиционный менталитет и стереотип поведения китайца, а также реалии жизни китайских торговцев в окружении враждебных им кочевников, не позволяли перерасти этой враждебности в полномасштабное противостояние. Однако в данный период имели место и значительные русско-китайские конфликты.

В марте 1920 г. вооруженный конфликт произошел в селе Верхне-Усинском Енисейской губернии. 9 марта 1920 г. Усинский волостной Совет выдал «удостоверение» «Китайскому подданному С. Ванзере, приказчику торговой фирмы Хы-ха-и — в том, что Волостным Советом отобран от Ванзера опознанный жителем села Усинского Порфирием Ивановым Ведерниковым конь…». Китайский торговец не согласился с данным решением местной власти, обосновавшей свои действия «русским обычным правом». 20 марта этот китаец — Сергей Ванзер, в сопровождении двух соплеменников приехал в Совет и потребовал вернуть коня. Китайцы соглашались отдать коня бывшему хозяину лишь при наличии решения по этому поводу от китайских или монгольских властей. После некоторых колебаний местные русские власти оставили свое решение в силе. В тот же день, через два часа, китайцы вернулись с оружием, один из них без всякого предупреждений выстрелил в упор в председателя Совета А. Цепелева и убил его наповал. Еще одного члена Совета — секретаря П. Г. Бакулина — китайцы связали и увезли в Туву. Третьего присутствующего они не тронули, а уехали, бросив в селе свой товар.

Данная развязка конфликтной ситуации явно была неожиданной, не имелось серьезных предпосылок к подобной трагедии. Возможно, это была провокация, устроенная китайским военным командованием, искавшим повод для более активных действий на российских границах. Действия китайских торговцев могли диктоваться желанием отомстить за «прошлые обиды» и запугать русское население в приграничных районах Сибири. Возможно так китайские торговцы «открывали» себе южную границу Сибири для свободной торговли, так как усинцы без разрешения вышестоящих властей не пускали китайских торговцев на север. Об этом говорит следующий пример: когда в Усинский волостной Совет обратился китайский подданный с вопросом о провозе мануфактуры через Усинское в Минусинский уезд, местное начальство 4 февраля 1920 г. запросило Минусинск — «дозволен ли таковой». Несомненно, свою роль здесь сыграла общая эмоциональная напряженность, возникшая в ситуации сложнейших социальных и межнациональных противоречий.

Русско-китайский конфликт в Верхне-Усинском не имел «серьезных последствий» для дальнейшего хода событий. Местное русское общество не поддалось на провокацию, а скорее просто вынуждено было смириться. На общем собрании «Усинских граждан» было принято решение избрать делегатов для посылки в штаб китайского оккупационного отряда на переговоры. При этом усинцы решили еще и вернуть китайскому купцу-убийце коня, из-за которого и произошел конфликт. Очевидно, большего предпринять местные власти и общество в тот период не могли, Красная армия не готова была к вооруженному конфликту с китайцами.

В мае 1920 г. в Туве состоялась встреча специально командированного туда из Красноярска комиссара А. И. Кашникова с китайским и монгольским командирами. Переговоры оказались безуспешными, отряд Кашникова был отозван в Минусинск. Дальнейшие попытки дипломатически уладить конфликтную ситуацию в регионе, также успеха не имели. Новому уполномоченному Сибревкома И. Г. Сафьянову также не удалось добиться вывода оккупационных сил.

Осенью 1920 г. китайские оккупационные войска начали открытые военные действия против русского ополчения. Китайцы расстреляли председателя Атамановского сельсовета. Оккупанты захватили двух русских крестьян-дозорщиков и после пыток казнили, кроме того, китайские солдаты изрубили шесть крестьян-обозников. В конце октября в местечке Оттук-Даш произошел бой, китайцы напали на прибывший для переговоров красный отряд во главе с И. Г. Сафьяновым.

Китайские войска, а вместе с ними и китайские торговцы были изгнаны из Тувы лишь через год, в марте 1921 г. Произошло это благодаря активным действиям тувинских партизан, поддержавших русскую Советскую власть. Перелом в настроениях наступил на «Съезде представителей русско-сайотского населения и властей Урянхая» в марте 1921 г. Уже на нем было отмечено, что «начальник китайского отряда Линджан», препятствовавший возвращению русских беженцев на Хемчик, «не пользуется доверием» у тувинцев .В марте 1921 г. тувинские партизаны разгромили китайский отряд в Даг-Ужу около Шагонара и разбили китайский отряд в долине Чаадана. К концу гражданской войны в Южной Сибири, местное население, в том числе и тувинцы, окончательно обозначили свое отрицательное отношение к китайскому присутствию в регионе. В секретном Информационно-политическом письме № 1 Сибревкома и Сиббюро РКП (б) губкомам Сибири осенью 1921 г. сообщалось: «Урянхайский край, примыкающий к нашей границе / Енисейская губерния / и входящий до сих пор в состав Монголии / а тем самым и Китая /… Населяющие этот край сойоты относятся антогонистически к монголам /и китайцам/, рассматривая их как пришельцев завоевателей» Изгнание китайских оккупационных сил не привело к полному вытеснению китайцев из региона. В докладе заведующего Енисейским Губернским статистическим бюро за 1921 г. говорилось: «Население Кемчикского района состоит из двух категорий: туземного — сойотов (урянхов) и пришлого. Преимущественно русских. Правда, помимо русских имеются корейцы и единичные китайцы, которые не играют особенной роли» .Уже в начале 1922 г. с китайских торговцев тувинские власти собирали пошлины. При этом китайцы активно использовали русско-тувинские противоречия для обеспечения своих интересов.

Вскоре китайцы заняли почти монопольное положение в тувинской торговле. Специалисты в начале 1923 г. писали: «Урянхайский район (самостоятельный от Монголии, но граничит с ней). Из жизни этого района наиболее интересным является тот факт, что китайцы, ушедшие было отсюда в связи с занятием Урги русскими, вновь пришли на старые места и на этот раз не только распространились по всему краю, но проникают даже в приграничный русский район, скупая пушнину и золото». Советское руководство опять столкнулось с проблемой, что китайские торговцы в Туве фактически представляли экспансионистские силы Китая.

Таким образом, в начале 20-х гг. в Туве не повторилась история десятилетней давности, ликвидация китайского политического присутствия не привела к полному исчезновению китайцев регионе. Китайское присутствие в данный период, как и прежде, вызвало сильнейшие антикитайские настроения в различных слоях местного общества. Однако, благодаря ряду обстоятельств, в начале 1920;х гг. китайцы не были полностью вытеснены из Тувы, а на долгое время заняли в регионе свою определенную нишу, связанную с их традиционной профессиональной деятельностью. Более того, новые власти нередко оказывали китайцам поддержку и защиту. Например, в 1923 г. партийные органы в Туве приняли решение о том, что имевшие место кражи у китайских фирм носят политический характер и должны нести за собой более строгую ответственность. Подобная политика обеспечила хотя и ограниченное, но постоянное присутствие китайцев в пределах Танну-Тувинской Народной Республики. В Книге регистрации иностранных поданных 25 апреля 1923 г. было зарегистрировано 28 приехавших для торговли в Урянхае китайцев. Всего в 1923 г. было зарегистрировано 286 иностранцев, из которых более половины составили китайцы .В 1926 г. в Туве было 53 китайских купца, что составляла более половины всех купцов в стране.

Период между революцией 1917 г. и окончанием послевоенного урегулирования с подписанием договора между ТНР и СССР в 1925 г. дает пример тесной связи китайской миграции с политической и экономической экспансией Китая в регионе. Специфика ситуации определялась особенностями исторического развития и геополитической ситуации в регионе, занимавшем буферное положение между Российской и Китайской империями. Победа Советской власти в Сибири в 1920 г. и образование в 1921 г. формально независимой Тувинской республики, под политическим покровительством РСФСР создали условия для ликвидации опасности китайской экспансии в Засаянском крае и установления контроля над китайской миграцией в регионе.

2.2 Проблема обострения межнациональных отношений в Тыве на примере взаимодействия с российским правительством и русским народом В 1921 г. была образована независимая Народная Республика Танну-Тува (Танну — «высокая, высокогорная», Тува — самоназвание тувинцев), с 1926 года — Тувинская Народная Республика. 11 октября 1944 г. Тува вошла в состав СССР как Тувинская автономная область в составе РСФСР. 10 октября 1961 года республика была преобразована в Тувинскую АССР, а в 1991 в Республику Тува. Конституция РФ, принятая 12 декабря 1993, утвердила название «Республика Тыва».

Общепринятая история обострения межнациональных отношений в Туве начинается с 1990;х годов. Весной и летом в республике произошли процессы, которые среди местного населения получили название «события 90-го года». Обострились межнациональные отношения в городах и поселках со смешанным национальным составом. В п.г.т. Хову-Аксы, где находилось крупное по масштабам Тувы металлургическое предприятие, весной 1990 г. начались драки между русской и тувинской молодежью, погромы русскоязычного населения, и, как следствие — массовый отъезд русских из поселка. Затем последовали столкновения в селах Элегёсте, Сосновке, Дургене, Межегее, Балгазыне, Ильинке. Были отмечены поджоги изб, стогов сена, битье стекол в домах, грабежи, драки, листовки: «Русские, убирайтесь!», «Неделя сроку — уезжайте, иначе всех будем уничтожать!», «Русские, оставайтесь — будете у нас рабами…»

Национальное движение приняло организованный характер, ведущее место в нем принадлежало Народному фронту «Хостуг Тыва» («Свободная Тува»), созданному 18 апреля 1992 года. Союзниками Народного фронта стали Общество бездомных, организация буддистов, Ассоциация молодых предпринимателей. Общество бывших заключенных.

В некотором смысле переломным моментом в этих событиях можно считать митинг, состоявшийся в г. Кызыле в конце июня 1990 г. Поводом к проведению митинга послужило убийство русских рыбаков на озере Сут-Холь. Одним из убитых был 14-летний подросток, что вызвало большой резонанс в республике. Собравшиеся требовали от министра внутренних дел выйти и объяснить митингующим, что реально будет сделано для защиты безопасности населения Тувы. Люди на площади были настроены достаточно агрессивно. Когда прибыл министр внутренних дел, представители митингующих предъявили ему свои требования — навести порядок, ужесточить борьбу с преступностью, наказать виновных в сут-хольском убийстве. Министр пообещал сделать все возможное. Ситуация на площади была достаточно напряженной.

После июньского митинга оценка происходящих событий местным руководством изменилась. 29 июня внеочередная сессия Верховного Совета обсудила чрезвычайное положение, наметила меры по восстановлению порядка. К этому моменту погибло восемьдесят восемь человек. С 1 июля улицы начали патрулировать омоновцы и милиционеры из соседних областей.

Затем напряжение постепенно спало. После завершения острой фазы конфликта количество публикаций, посвященных теме межнациональных отношений, резко сократилось. Тема стала фактически табуированной.

В 1999 году Шериг-оол Дизижикович Ооржак в своём выступлении по итогам выборов отметил, что в некоторых районах Тувы русские боятся повторения событий 1989 и 90-х годов. В 2002 году Вестник Российской Академии Наук определял состояние межнациональных отношений в Туве как тревожное, в первую очередь из-за высокой безработицы, но не драматическое, однако, по данным Московского бюро по правам человека за 2009 год, регулярные столкновения на национальной почве между тувинцами и русскими неоднократно приводили к человеческим жертвам.

Среди причин, вызвавших обострение межнациональных отношений в Туве, можно выделить политические, экономические и социальные. Напряженность особенно сильно проявилось после того, как в 80-е годы снизился уровень жизни. Высокая рождаемость в сочетании с низким образовательным уровнем сделали тувинцев неконкурентоспособными на рынке труда в соседних регионах, а в Туве им найти работу довольно сложно — в деревне работать хотят немногие.

Межнациональные контакты в Туве довольно слабы, взаимная отчужденность, обусловленная разными стереотипами прежде всего бытового поведения, высока, поэтому тувинцы с русскими (русские почти все приезжие, либо жители Тувы во втором поколении) пересекались в основном на производстве. Ухудшение ситуации в стране естественным образом в народном сознании связалось с самим фактом наличия в республике русских и усилилось националистической пропагандой. Очевидно, что этнокультурные различия и даже социально-экономические проблемы не приводят к конфликтам автоматически. Очень важно, как люди интерпретируют те ситуации, в которых оказались. Многое здесь зависит от позиции политических элит. Экстремистские проявления в среде маргинальной тывинской молодежи встретили поддержку и понимание со стороны ряда депутатов Верховного Совета Тывинской АССР, возникла националистическая организация, была зарегистрирована газета националистического толка, то межнациональные отношения продолжили накаляться, что сопровождалось всплеском преступности. В республику был введен ОМОН из других регионов, но это только подогрело страсти. Итогом событий стал отток из республики большей части русского и иного «некоренного» населения. Спешно освобожденные квартиры при потакательстве властей занимались маргиналами. Однако эти граждане были не в состоянии заменить квалифицированных работников на производстве. В числе прочих последствий это привело к экономическому спаду, последствия которого не преодолены в республике до сих пор.

Важное место занимают в конфликте проблемы возрождения культуры. Камнем преткновения стало двуязычие. Тувинский язык среди русских знают единицы. Сейчас почти во всех школах республики в начальных классах изучают тувинский язык. Но, с одной стороны, нет кабинетов, не хватает пособий, с другой стороны — присутствует нежелание родителей, чтобы их дети изучали тувинский язык.

Сейчас Тува находится на первом месте в Российской Федерации по уровню преступности — в 2 раза выше, чем в среднем по России, раскрываемость преступлений в Кызыле — 23,1% (уровень преступности на юге Красноярского края, да и во всей Южной Сибири ненамного ниже). С наступлением темноты люди в городе предпочитают не появляться на улице.

В то же время русские не испытывают каких-либо особых страхов именно перед тувинцами. Конфликтность межнациональных отношений проявляется в первую очередь в быту — во время какого-либо уличного, магазинного или транспортного выяснения отношений часто можно услышать со стороны тувинца фразу типа «На чьей земле живешь?». Впрочем, среди тувинцев очень мало тех, кто искренне считает, что избавление от русских, и тем более от России, как-то улучшит жизнь. С другой стороны, немало свидетельств негативного отношения к русскоязычным значительной части тувинского населения.

Таким образом, среди причин, вызвавших обострение межнациональных отношений в Туве, можно выделить политические, экономические и социальные. Напряженность особенно сильно проявилось после того, как в 80-е годы снизился уровень жизни.

Очевидно, что этнокультурные различия и даже социально-экономические проблемы не приводят к конфликтам автоматически. Очень важно, как люди интерпретируют те ситуации, в которых оказались.

Заключение

Основания для этнополитических конфликтов лежат не только в самих особенностях существования, устройства и эволюции этносов (народов) и сложносоставных многонациональных государств, но и в эволюции системы мировых и региональных международных отношений. Сохраняющаяся с начальных этапов этногенеза и формирования региональных образований взаимная оппозиция «мы — они» является одной из причин возникновения этнополитического конфликта в последующие периоды эволюции. Причинами современных этнополитических конфликтов являются как трансформация системы международных отношений, так и процессы глобализации. Система мироустройства после исчезновения биполярности находится в нестабильном состоянии.

Возникшие в постбиполярный период новые угрозы и вызовы трансграничного характера, такие как международный терроризм, обостряющая конфликт цивилизаций националистическая модель строительства новых независимых государств, миграция населения, информационные войны и другие факторы повысили уровень конфликтогенности в мире.

На примере межнационального конфликта в Республике Тыва четко видно, что к возникновению этнополитических конфликтов приводит сочетание целого комплекса факторов: политических, экономических, социальных. При этом в развитии конфликта важную роль играли решения и действия руководства республики. Начиная с 1990 года сепаратистский курс Народного фронта Тувы спровоцировал массовый отъезд русскоязычного населения. Напряженность усиливается действиями организаций бывших заключенных, в частности, массовым захватом освободившихся квартир беженцев. На волне усиления национализма, роста преступности, спада производства Верховный Совет Тувы в ноябре 1993 года принял новую Конституцию, первая статья которой называет Республику суверенным государством в составе России, имеющим право на полное caмooпpeдeлeние путем всенародного референдума. Одновременно (29 ноября) Верховный совет Тувы принял постановление о проведении референдума о пребывании Тувы в Российской Федерации. Учитывая, что Тува была включена в состав СССР только в 1944 году и тувинцы составляют в республике подавляющее большинство (около 65%) вероятность ее обособления от России в ближайшие годы очень велика. Население Тувы является ламаистами монгольского толка и культурно ориентировано на своего прежнего сюзерена — Монгольское государство. Безработица и высокий накал криминогенности способствует росту антирусских выступлений, не получающих отпора со стороны официальных властей.

Современная модель урегулирования этнополитических конфликтов в том числе, конфликта в Туве, должна базироваться на утверждении общих ценностей демократии, верховенства закона, обеспечении государственно-территориальной целостности, прав человека и этнокультурных прав народов.

Главным условием разрешения этнополитических конфликтов, в том числе национального конфликта в Туве — гармонизация национальных отношений в стране. Это особенно важно для такой многонациональной страны как Россия. Для этого необходимо следующее:

— наличие демократического правового государства. Существует две основные гарантии общественного спокойствия, гармонично влияющие друг на друга, — сильное государство, базирующееся на справедливых законах, и разумная организация общества, в котором каждый имеет средства к достойному существованию;

— обеспечение единства страны, отказ от сепаратизма, признание за верховной властью всех полномочий в деле обороны страны, ведения иностранных дел, борьбы с организованной преступностью;

— признание культурной автономии всех народов, населяющих многонациональное государство, удовлетворение их национально-культурных, религиозных, языковых и иных потребностей, решение вопроса о статусе национального языка в республике Тыва;

— максимальное перемещение центра тяжести принятия властных решений на локальный и местный уровень;

— проведение политики упреждения перерастания противоречий в кровопролитные конфликты;

— координация, компромисс национальных интересов как предпосылка их реализации; ведущим принципом национальной политики должно стать управление интересами через интересы национальностей;

— снижение социальной напряженности, безработицы, преодоление криминогенной обстановки, которая сегодня существует в Туве.

В ситуации с конфликтом в Туве важно, чтобы представители власти стремились разрешить конфликт, который сейчас находится не в острой фазе, но все же существует, а СМИ не умалчивали и не преуменьшали существующих проблем.

Список источников и литературы

I.Источники: нормативно-правовые акты

1.Конституция Республики Тыва (принята первая Конституция Республики Танну-Тува улус http://www.tuvaonline.ru/

2. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // «Российская газета» от 25 декабря 1993 г.

3. Урянхайский вопрос может быть разрешен лишь путем мирных переговоров (1998). Документы Временного Сибирского и Российского правительств. 1918;1919 гг. // Исторический архив. № 3.

II.Исследования: монографии, статьи

4.Богословский В. А., Москалев А. А. Национальный вопрос в Китае (1911;1949). /В.А Богословский, А. А. Москалев //- М: Наука, 1984;С.213

5.Борецкий В. Монгольская операция. / В. Борецкий // Жизнь Сибири, 1923. № 2−3-С.76

6.Дацышен В. Г. Проблемы китайской экспансии в Засаянском крае./ В. Г. Дацышен //Новые исследования Тувы, 2011.№ 2−3-С.5−8

7.Кузнецов А. М Этнонациональная политика и современные проблемы нациестроительства в Китае: монография. /А.М.Кузнецов // Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2010;С.188

8.Левченко В. Н. Политические взгляды Сунь Ятсена./В.Н.Левченко//Сборник научных трудов (межвузовский): Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук, 2000 -С.22

9.Ожиганов Э. Н. Баланс власти и этнополитические конфликты. Этничность и власть в полиэтнических государствах. Материалы международной конференции 1993 года./ Э. Н. Ожиганов // - М., 1994. — С. 277.

10. Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги./ Ф. И. Оссендовский // -М., 1994.-С.96

11. Сенин И. Г. Общественно-политические и философские взгляды Сунь Ят-сена. /И.Г.Сенин // -М., 1956. — С. 13.

12.Султыгов А.-Х. А. Опыт урегулирования этнополитических конфликтов в современных условиях (сравнительный анализ). / А.-Х.А. Султыгов //- М.: Социально-политическая мысль, 2005 — С.179

13. Сунь Ятсен. Избранные произведения. / Сунь Ятсен // - М., 1985; С.363

14. Сунь Ят-сэн. Три народных принципа («Сань минь чжун»). / Сунь Ятсен // -М., 1928.-С.78

15. Сухарчук Г. Д. Социально-экономические взгляды Сунь Ятсена (1920 годы). Общество и государство в Китае. / Г. Д. Сухарчук// - М.: Наука, 1981. — С. 129−148

16.Тишков В. А. О природе этнополитического конфликта./В.А.Тишков //Свободная мысль.1993. № 4. С. 8.

17.Этингер Я. Межнациональные конфликты в СНГ и международный опыт. /Я.Этнигер // Свободная мысль, 1993. № 3. — С. 89.

III. Учебники, учебные пособия

18. Абдулатипов Р. Г. Этнополитология: учеб. пособие / Р. Г. Абдулатипов. — СПб.: Питер, 2004. — 236 с.

19. Медведев Н. П., Куштавкина Е. А. Этнополитическая конфликтология: учебное пособие. /Н.П.Медведев, Е. А. Куштавкина — Рязань.: Ряз. гос. ун-т им. С. А. Есенина, 2008. — 129 с.

20.Садохин А. П. Этнология: Учебник.2-е изд./А.П.Садохин-М.:Гардарики, 2004. — 320−321 с. IV. Газеты

21.Газета «Свободная Сибирь» от 12 января 1919

V. Электронные ресурсы

22.Иргиз Темирханов. Республика Тува — Тыва республика: Мифы и реальность. — Международный Институт гуманитарно-политических исследований. Режим доступа: http://www.igpi.ru/bibl/igpi_publ/monit-brosh/regions/brosh-temirch.html

Приложение Председатель Правительства Республики Тыва — Кара-оол Шолбан Валерьевич Тувинские дети в национальных костюмах Этнокультурный центр «Алдын-Булак»

Национальный музей Республики Тыва