Юридическая сущность контрразведывательной деятельности

ЮРИДИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В последнее время исследователями большое внимание уделяется методологии оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД) [1, с. 3−130; 2, с. 27−31; 3, с. 7−10; 4, с. 19−27]. Вместе с тем в специальной литературе в недостаточной степени разрабатываются методологические проблемы контрразведывательной деятельности (далее — КРД). При этом за пределами научных исследований остались многие вопросы, связанные с изучением закономерностей в сфере ее правового регулирования. К основным таким юридическим закономерностям, присущим правовому регулированию КРД, можно отнести:

1) закономерности определения цели и задач КРД;

2) закономерности возникновения, развития и прекращения правоотношений в КРД;

3) закономерности правового статуса и компетенции субъектов и участников КРД;

4) закономерности правовой регламентации порядка производства контрразведывательных мероприятий (далее — КРМ);

5) закономерности правовой регламентации предоставления результатов КРД органам уголовного преследования, суду, иным государственным органам и использования их в уголовном, административном процессе, при принятии управленческих решений.

Исследование правовых аспектов КРД имеет существенное значение не только для развития теории КРД, но и для совершенствования практики ее осуществления, так как в настоящее время данная деятельность в определенной части реализуется на основе и в рамках открытых правовых предписаний. Исследователями, в частности, указывается, что современные условия предъявляют повышенные требования к качеству оперативной и аналитической работы контрразведчиков, к совершенствованию их технического уровня и арсенала. Закрытый характер контрразведывательной деятельности понятен. Вместе с тем и здесь необходимо полнее информировать общество о результатах работы. Это не менее важно и для работы самих специальных служб — для того, чтобы в обществе была широкая поддержка их деятельности. Все это непосредственно относится и к совершенствованию правового регулирования контрразведывательной деятельности [5, с. 63]. Кроме того, отмечается возрастание роли КРД в системе обеспечения безопасности личности, общества и государства, что объясняется в том числе и тем, что гегемонистские устремления отдельных иностранных государств возродили в мире тенденцию решать межгосударственные противоречия практически во всех сферах отношений не военными и не правовыми способами и средствами, а с помощью тайных подрывных операций. Как следствие, расширилось поле деятельности спецслужб и организаций иностранных государств, резко усилилась их активность [6, с. 582].

В контексте изложенного актуальной является потребность в разработке проблемы правового регулирования КРД в целом и основных ее юридических закономерностей в частности. В первую очередь это относится к рассмотрению правовой природы КРД. Вместе с тем вопросы ее юридической характеристики, в том числе правовой природы, в специальной литературе рассматривались фрагментарно. Уже имеющиеся подходы к определению юридической сущности КРД не вполне отвечают современным правовым реалиям и требованиям оперативной практики. В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть данную проблематику на основе подходов, существующих в юридической науке, а также в области правового регулирования и теории КРД.

Правовая природа, как определяет С. С. Алексеев, является юридической характеристикой явления, выражающей его специфику, место и функции среди других правовых явлений в соответствии с его социальной природой [7, с. 227]. Здесь следует согласиться с мнением Ю. В. Баулина, что уяснение правовой природы понятий предполагает определение того, к какому миру явлений они принадлежат, каковы их строение, поэлементный состав, связи и отношения, в чем заключается их роль в праве, какое их место в системе юридических категорий и понятий—[8, с. 51]. Раскрытие правовой природы любого явления напрямую связано с определением его понятия. Это обусловлено тем, что понятие (под которым традиционно понимается логическая форма мышления, отражающая определенное множество (класс) предметов или явлений действительности в общих для них существенных признаках [9, с. 26]) представляет собой абстрактное, отвлеченное от конкретного предмета или явления обобщение определенного множества однородных объектов, характеристика которого распространяется на каждый объект этого класса. Исследователи рассматривают понятие как целостную совокупность суждений об отличительных признаках исследуемого объекта, ядром которой являются суждения о наиболее общих и в то же время существенных особенностях этого объекта [10, с. 457]. Выделение существенных свойств правового явления, обособление его от схожих объектов позволяют осуществить целостное и системное познание сферы его проявления, начиная от осознания понятийного аппарата, правовой природы и видовых особенностей объекта, переходя к уяснению системного характера исследуемого феномена. При этом существенные признаки явления, имеющие правовое значение, необходимо выделять, основываясь на сложившихся в теории права подходах, положениях действующих нормативных правовых актов, а также практики реализации юридических норм. В дальнейшем необходимо раскрыть каждый признак и показать его правовое значение, которое, как правило, отражает характер тех юридически значимых последствий, которые могут наступить при функционировании объекта в правовой реальности.

В Законе Республики Беларусь «Об органах государственной безопасности Республики Беларусь» (далее — Закон об ОГБ) определено, что контрразведывательная деятельность — это деятельность органов государственной безопасности в пределах своих полномочий по предупреждению, выявлению и пресечению разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба безопасности Республики Беларусь (ч. 1 ст. 10). Понятие КРД нашло свое закрепление на законодательном уровне и в некоторых других странах СНГ. Аналогичная формулировка, например, содержится в ч. 1 ст. 9 Федерального закона Российской Федерации «О федеральной службе безопасности». Кроме того, такое понятие содержится в ст. 1 Закона Украины «О контрразведывательной деятельности» [13], в п. 1.3 ст. 1 Закона Азербайджанской Республики «О разведывательной и контрразведывательной деятельности».

С учетом современного уровня развития юридической науки и базируясь на анализе юридических норм, регламентирующих КРД, закономерностей осуществления и контент-анализе ее научных и легитимных понятий, можно выделить следующие существенные признаки КРД.

1. КРД является одним из государственно-правовых средств обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь.

Государственный характер КРД выражается в том, что никто, кроме специально уполномоченных государственных органов и их сотрудников, не вправе осуществлять данный вид деятельности. Государство таким образом рассматривает КРД как социально полезный, необходимый вид деятельности. В настоящее время осуществлять КРД уполномочены только органы государственной безопасности (далее — ОГБ) (ст.ст. 9, 10 Закона об ОГБ).

Правовой характер КРД заключается в том, что основания, условия и порядок ее осуществления определяются системой юридических норм, действующих в Республике Беларусь и закрепленных в различных нормативных правовых актах. К таким актам можно отнести:

Закон об ОГБ;

Закон Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) [15];

Указ Президента Республики Беларусь № 186 от 12 апреля 2004 г., который закрепляет Перечень сведений, составляющих государственную тайну Республики Беларусь [16];

ведомственные нормативные правовые акты ОГБ.

Одновременно правовой характер КРД выражается в том, что при ее осуществлении возникают, длятся и прекращаются определенные правовые отношения. Такие правоотношения по своей сущности будут носить административно-правовой характер, так как им присущи все основные черты административно-правовых отношений, которые выделяются в теории административного права:

1) они складываются в сфере государственного управления;

2) такие отношения возникают при обязательном участии соответствующего органа государственного управления;

3) объектами этих отношений являются действия, поведение людей в сфере государственного управления;

4) они характеризуются отношениями власти-подчинения и юридическим неравенством сторон;

5) данные отношения возникают для решения задач и осуществления функций управления в целях удовлетворения публичных или индивидуальных интересов по инициативе любой из сторон;

6) эти отношения имеют особый правовой режим обеспечения законности и своей правовой защиты [17, с. 104−144; 18, с. 109−113].

Характеризуя правоотношения в КРД, можно констатировать, что процесс их возникновения, развития и прекращения полностью зависит от основных свойств КРД, которые рассмотрены далее в пункте 2. По многим своим характеристикам они будут схожи с оперативно-розыскными правоотношениями. Рассматривая правоотношения в ОРД, исследователи, в частности, отмечают, что негласный характер ОРД определяется стремлением получить субъектами необходимую информацию помимо или даже вопреки волеизъявлению ее собственника (или владельца) и тайно от него. При этом субъекты ОРД не ставят его в известность о своих намерениях, но и в соответствии с законом (принцип конспирации) должны всячески этого избегать [3,—с. 8]. Эта особенность присуща и правоотношениям в КРД, что отличает ее от других, схожих системных объектов — уголовного, гражданского и административного процессов.

Необходимо также отметить, что КРД является социально необходимой функцией любого государства. Это обусловлено тем, что разведывательная и иная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленная на причинение ущерба национальной безопасности Беларуси, существует объективно как явление социальной действительности, а государство берет на себя обязанность по защите прав, свобод, законных интересов граждан, безопасности общества и государства от подобных негативных проявлений (ст.ст. 2, 9, 59 Конституции Республики Беларусь—[19]). В связи с этим государство признает необходимость осуществления КРД как наиболее эффективного средства противодействия разведывательной и иной деятельности, так как раскрыть и пресечь большинство ее проявлений, которые готовятся и совершаются скрытно, тайно, при помощи только гласных мер различного характера, невозможно.

2. КРД является специфическим средством обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь.

Таким образом, КРД входит в систему средств обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь. Кроме КРД данную систему составляют такие государственно-правовые средства, как ОРД, уголовно-процессуальная, профилактическая и административная деятельность различных государственных органов, а также некоторые другие виды правоохранительной деятельности. Некоторые исследователи в этой системе относят КРД к мерам специального характера [20, с. 156−161], другие — к правовым мерам непосредственного противодействия [21, с. 333].

Специфический характер КРД обусловлен ее свойствами, основными из которых являются:

1) активный поисковый (наступательный) характер КРД, который обусловлен положениями абз. 5 ст. 8 Закона об ОГБ;

2) получение необходимой информации преимущественно негласно, в том числе посредством негласного ограничения отдельных конституционных прав граждан, что обуславливается ст. 23 Конституции Республики Беларусь, ч. 3 ст. 10 Закона об ОГБ.

При этом содержание КРД составляют (ч. 3 ст. 10, абз. 3 ст. 14, абзацы 3, 4 ч. 1 ст. 15, ст. 22 Закона об ОГБ):

1) КРМ, которые целесообразно рассматривать как совокупность непроцессуальных действий, гласно или негласно осуществляемых сотрудниками ОГБ в порядке, предусмотренном актами законодательства, и в пределах их компетенции для получения информации, необходимой для решения контрразведывательных задач;

2) оперативно-розыскные мероприятия (далее — ОРМ);

3) использование содействия отдельных лиц, в том числе на конфиденциальной основе.

3. КРД осуществляется уполномоченными субъектами в пределах их компетенции.

Как уже отмечалось, в настоящее время осуществлять КРД уполномочены только ОГБ и их сотрудники, которые при этом выступают как представители власти (абз. 5 ч. 1 ст. 8, ст. 10, абз. 2 ч. 2 ст. 15, ч. 1 ст. 19 Закона об ОГБ). При этом необходимо учитывать, что ОГБ являются составной частью системы обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь и обеспечивают в пределах предоставленных им полномочий безопасность общества, личности и государства от внутренних и внешних угроз (ч. 1 ст. 1 Закона об ОГБ). Комитет государственной безопасности Республики Беларусь, кроме того, является республиканским органом государственного управления, проводящим в пределах своей компетенции государственную политику в сфере обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь, осуществляющим регулирование и управление в сфере обеспечения безопасности личности, общества и государства в пределах своих полномочий и координирующим деятельность в этой сфере других республиканских органов государственного управления (ч. 1 ст. 3 Закона об ОГБ). При этом одним из основных направлений деятельности ОГБ в этой сфере является КРД, которая в соответствии с ч. 1 ст. 9 Закона об ОГБ стоит первой в числе других.

Здесь следует отметить, что в соответствии с п. 4 ст. 8 Закона об ОРД ведомства, ведущие ОРД, обязаны информировать другие оперативно-розыскные органы о ставших им известных фактах противоправной деятельности, относящихся к компетенции этих органов, и оказывать им необходимую помощь. Это в полной мере относится и к разведывательной, и к иной деятельности спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба безопасности Республики Беларусь.

Основными субъектами КРД будут те сотрудники ОГБ, которые являются должностными лицами. В соответствии с действующими правовыми нормами и существующими взглядами на природу должностных лиц можно определить, что должностными лицами при осуществлении КРД будут являться оперативные сотрудники ОГБ, которые выполняют по занимаемой должности организационные и/или административно-управленческие функции, связанные с реализацией государственной власти в сфере противодействия разведывательной и иной деятельности спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба национальной безопасности Республики Беларусь, и наделены полномочиями при осуществлении этих функций принимать решения относительно лиц, неподчиненных им по службе, влекущие определенные правовые последствия — проведение в отношении таких лиц КРМ или ОРМ, привлечение отдельных лиц к содействию и т. п.

Лица, оказывающие содействие сотрудникам ОГБ, и другие лица (должностные лица предприятий и организаций, специалисты, обладающие научными, техническими и иными специальными знаниями и т. п.) ведение КРД не осуществляют и могут только оказывать сотрудникам помощь в подготовке и проведении КРМ или ОРМ (абз. 3 ст. 14, ч. 3 ст. 17, ч. 1 ст. 22 Закона об ОГБ, ч. 6 ст. 11, ч. 1 ст. 18, ст. 19 Закона об ОРД).

Компетенция субъектов КРД в сфере противодействия разведывательной и иной деятельности спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба национальной безопасности Республики Беларусь, определяется соответствующими законодательными актами — Уголовно-процессуальным кодексом Республики Беларусь (ст. 182 «Подследственность») [22], ст.ст. 10, 15 Закона об ОГБ и некоторыми другими.

4. КРД может осуществляться как негласно, так и гласно.

Негласный характер КРД заключается в том, что сотрудники ОГБ при ее осуществлении скрывают от неуполномоченных лиц свою ведомственную принадлежность, а также факт проведения конкретных КРМ, ОРМ и привлечения отдельных лиц к содействию. При этом негласное осуществление КРД обусловлено необходимостью:

1) обеспечения ее эффективности, так как это позволяет выявлять замыслы спецслужб и организаций иностранных государств, а также иных лиц, деятельность которых направлена на причинение ущерба национальной безопасности, и принимать своевременные меры к ее пресечению;

2) сохранения сведений, составляющих государственные секреты, от несанкционированного распространения, так как сведения об организации, тактике, силах, средствах, объектах, методах, планах и финансировании КРД, а также о лицах, сотрудничающих (сотрудничавших) на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими КРД, штатных негласных сотрудниках и сотрудниках этих органов, в том числе выполняющих (выполнявших) специальные задания, составляют государственную тайну (п. 5 Перечня сведений, составляющих государственную тайну Республики Беларусь, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 12 апреля 2004 г. № 186);

3) обеспечения безопасности сотрудников ОГБ (и их близких), содействующих им лиц (и их близких) от противоправных посягательств на их жизнь, здоровье, честь, достоинство и имущество, связанных с осуществлением ими КРД или оказанием содействия.

Гласный характер КРД предопределяет применение соответствующих гласных мер противодействия разведывательной и иной деятельности спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба безопасности Республики Беларусь. К таким мерам исследователи относят правовые меры, в том числе реализуемые в рамках различных административно-правовых режимов: в сфере защиты государственной тайны, въезда иностранных граждан и лиц без гражданства и пребывания их на территории государства и др.—[23, с. 71].

5. Целью осуществления КРД является обеспечение национальной безопасности Республики Беларусь.

Рассматривая КРД как одно из государственно-правовых средств обеспечения национальной безопасности, необходимо определить объекты, безопасность которых обеспечивается посредством реализации данной деятельности. Исходя из положений ч. 2 ст. 10 и ст. 15 Закона об ОГБ, конкретными объектами, охрана и защита которых осуществляется в ходе КРД, являются соответствующие общественные отношения, складывающиеся в ходе обеспечения:

1) защиты суверенитета и территориальной целостности страны;

2) безопасности ее финансово-кредитной системы;

3) безопасности объектов оборонного комплекса, транспорта и связи, других стратегических объектов, приоритетных научных разработок;

4) безопасности правоохранительных органов и воинских формирований;

5) защиты сведений, составляющих государственные секреты.

Указанные общественные отношения ограждаются от разведывательной и иной деятельности иностранных спецслужб и организаций, а также отдельных лиц, направленной на причинение ущерба национальной безопасности, которую можно рассматривать как предмет КРД.

Разведывательная деятельность охватывает совокупность специальных мероприятий, осуществляемых указанными субъектами и направленных на добывание и формирование разведывательной информации посредством применения специальных сил, средств и методов в целях использования ее для причинения ущерба национальной безопасности Республики Беларусь. Исследователями, в частности, конкретизируется, что подобная деятельность заключается в сборе и добывании агентурным путем, а также с использованием легальных возможностей, специальных технических средств разносторонней разведывательной информации о Российской Федерации и ее объектах, ее обработка, анализ с последующим обоснованием соответствующих прогнозных оценок для доклада своему правительству [23, с. 68].

Под разведывательной информацией целесообразно понимать совокупность сведений, составляющих государственные секреты Республики Беларусь, и иных сведений о политической, экономической, военной, экологической, информационной и гуманитарной сферах жизнедеятельности Республики Беларусь, которые добываются и формируются спецслужбами и организациями иностранных государств, а также отдельными лицами в целях использования их для причинения ущерба национальной безопасности Республики Беларусь.

К иной деятельности, направленной на причинение ущерба национальной безопасности Республики Беларусь, следует относить осуществление спецслужбами и организациями иностранных государств, а также отдельными лицами разнообразных мероприятий, не связанных с добыванием разведывательной информации, в целях причинения вреда различным правоохраняемым интересам. Необходимо согласиться с П. С. Дмитриевым, который относит к такой деятельности подготовку и совершение террористических и диверсионных актов, актов государственной измены в форме иного оказания помощи иностранному государству, иностранной организации, их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации [23, с. 68]. Это в полной мере может быть обоснованно экстраполировано и на Республику Беларусь.

Вместе с тем характер угроз Республике Беларусь со стороны спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц требует выработки новых подходов к определению характера и содержания разведывательной и иной деятельности указанных субъектов. Такую деятельность можно определить как деструктивную, и, исходя из имеющихся подходов [24, с. 128], ее содержание будут составлять любые действия или их совокупность, представляющие собой:

1) вмешательство во внутренние или внешние дела Республики Беларусь, подрывающее ее суверенитет;

2) военную деятельность, угрожающую Республике Беларусь;

3) провокацию международного или внутреннего конфликта, подготовку и осуществление акта агрессии против Республики Беларусь;

4) разведывательную и иную деятельность специальных служб иностранных государств и иностранных организаций, а также отдельных лиц, направленную на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь, в том числе создание условий для ее проведения;

5) террористическую и иную экстремистскую деятельность;

6) иностранное деструктивное информационное воздействие на Республику Беларусь;

7) дискредитацию Республики Беларусь или иные явно недружественные политические акции в отношении Республики Беларусь, создающие напряженность, кризисную ситуацию, другие подобные обстоятельства.

Исходя из положений действующих актов законодательства, к иностранным спецслужбам следует относить разведывательные, контрразведывательные, правоохранительные, военные органы и организации (агентства), а также иные образованные и действующие в установленном порядке структуры зарубежных стран, наделенные правом осуществлять разведывательную и иную деструктивную деятельность в отношении Республики Беларусь. Иностранные организации — это любые организации, находящиеся за пределами Беларуси и ведущие против нее деструктивную деятельность. Отдельные лица в рассматриваемом контексте — это любые физические лица из числа граждан Республики Беларусь, иностранных граждан и лиц без гражданства, которые проводят указанную деятельность.

Рассматривая разведывательную и иную деструктивную деятельность иностранных спецслужб, организаций и отдельных лиц, следует согласиться с Зажицким В. И., который констатирует, что объект КРД, понимаемый как уголовное преступление, во всей этой деятельности занимает незначительное место. Основная часть объекта — это разведывательная деятельность спецслужб иностранных государств, которая направлена на нанесение ущерба безопасности Российской Федерации, но не связана с совершением уголовных преступлений [25, с. 135]. Как представляется, в этом заключается одно из основных отличий КРД от ОРД. ОРД направлена в конечном итоге на пресечение преступных деяний. Эффективно пресечь такую криминальную активность возможно, как правило, посредством изобличения виновных лиц и привлечения их к уголовной ответственности. КРД нацелена, в свою очередь, на сковывание спецслужбы и дезорганизацию ее деятельности посредством отвлечения ее внимания на второстепенные аспекты. Привлечь лиц, осуществляющих разведывательную деятельность, к уголовной ответственности зачастую достаточно сложно, так как-либо они пользуются дипломатическими привилегиями и иммунитетами, либо доказать наличие в их действиях ряда квалифицирующих признаков состава определенного преступления (например, задание иностранной разведки по второму виду шпионажа) представляется проблематичным.

Здесь также необходимо учитывать следующие обстоятельства. В ходе осуществления КРД в качестве противника для сотрудников ОГБ, как правило, будут выступать сотрудники специальных служб и организаций иностранных государств, которые осуществляют деструктивную деятельность. Фактически сотрудники оказывают противодействие хорошо организованным государственным (или имеющим государственную поддержку) структурам, которые укомплектованы высококвалифицированным и специально обученным персоналом, находящимся на государственной или приравненной к ней службе (иногда превосходящей ее по условиям работы), и которые имеют в своем распоряжении значительные материальные ресурсы (часто превышающие те, которые имеются в распоряжении ОГБ). В то время как при осуществлении ОРД оперативным сотрудникам противостоят криминальные элементы, которые государственной поддержки не получают и не имеют соответствующего уровня организации и обеспечения своей противоправной деятельности.

Таким образом, основываясь на рассмотренных признаках, представляется возможным уточнить понятие КРД и определить ее как одно из государственно-правовых средств обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь, которое гласно или негласно реализуется ОГБ и их сотрудниками в пределах их компетенции в целях противодействия разведывательной и иной деструктивной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц.

Теоретическая ценность такого понятия состоит в том, что оно позволяет увязать воедино все аспекты такого многогранного и сложного явления правовой действительности, как КРД. Его практическая значимость выражается в том, что наличие научно обоснованных положений, раскрывающих сущность и форму КРД, обуславливает системную и последовательную реализацию юридических норм, ее регламентирующих. В связи с этим представляется необходимым закрепить предложенное понятие КРД законодательно.

Как представляется, КРД является самостоятельной разновидностью юридической деятельности, в рамках которой реализуются специальные меры по обеспечению национальной безопасности Республики Беларусь. Это предопределяет, что вовне содержание КРД выражается в виде процессуальной формы. Говоря другими словами, функционирование данного вида юридической деятельности носит ярко выраженный процессуальный характер.

Изложенное позволяет сделать следующие выводы.

1. Основные свойства КРД, действующие правовые нормы, регламентирующие ее осуществление, подходы, сложившиеся в юридической науке и теории КРД, позволяют выделить существенные признаки КРД:

1) она является одним из государственно-правовых средств обеспечения национальной безопасности государства;

2) данная деятельность представляет собой специфическое средство обеспечения национальной безопасности государства;

3) она осуществляется уполномоченными субъектами в пределах их компетенции;

4) КРД может осуществляться как негласно, так и гласно;

5) целью осуществления КРД является обеспечение национальной безопасности государства.

Выделение указанных признаков позволяет уточнить понятие КРД и определить ее как одно из государственно-правовых средств обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь, которое гласно или негласно реализуется ОГБ и их сотрудниками в пределах их компетенции в целях противодействия разведывательной и иной деструктивной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц.

2. Характер угроз Республике Беларусь со стороны спецслужб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц требует выработки новых подходов к определению характера и содержания деятельности указанных субъектов. Такую деятельность можно определить как деструктивную, а ее содержание будут составлять любые действия или их совокупность, представляющие собой:

1) вмешательство во внутренние или внешние дела Республики Беларусь, подрывающее ее суверенитет;

2) военную деятельность, угрожающую Республике Беларусь;

3) провокацию международного или внутреннего конфликта, подготовку и осуществление акта агрессии против Республики Беларусь;

4) разведывательную и иную деятельность специальных служб иностранных государств и иностранных организаций, а также отдельных лиц, направленную на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь, в том числе создание условий для ее проведения;

5) террористическую и иную экстремистскую деятельность;

6) иностранное деструктивное информационное воздействие на Республику Беларусь;

7) дискредитацию Республики Беларусь или иные явно недружественные политические акции в отношении Республики Беларусь, создающие напряженность, кризисную ситуацию, другие подобные обстоятельства.

3. Теоретическая ценность предложенного понятия состоит в том, что оно позволяет увязать воедино все аспекты такого многогранного и сложного явления правовой действительности, как КРД. Его практическая значимость выражается в том, что наличие научно обоснованных положений, раскрывающих сущность и форму КРД, обуславливает системную и последовательную реализацию юридических норм, ее регламентирующих. В связи с этим представляется необходимым закрепить понятие КРД законодательно.

оперативный розыскной контрразведывательный правовой

1. Бараненко, Б. И. Методология теории и практики ОРД в современных условиях: проблемы и перспективы: моногр. — 2-е изд., перераб. и доп. / Б. И. Бараненко, Э. А. Дидоренко; МВД Украины, Луганск. акад. внутр. дел им. 10-летия Независимости Украины; под ред. проф. Э. В. Виленской. — Луганск, 2005. — 133 с.

2. Басецкий, И. И. Методологические проблемы оперативно-розыскной деятельности / И. И. Басецкий // Понятия и термины оперативно-розыскной деятельности: материалы межведомств. науч.-практ. конф., Минск, 30 марта 2001 г.; Ин-т нац. безопасности Респ. Беларусь. — Минск, 2001. — С. 27−31.

3. Гайдельцов, В. С. Правоотношения в оперативно-розыскной деятельности — сущность и особенности / В. С. Гайдельцов // Общество в условиях трансформации социально-экономической системы: проблемы экономики и права: сб. науч. ст.; Моск. Ин-т правовой экономики. — М., 2005. — Ч.7. — С.7−10.

4. Климов, И. А. Методология развития теории и совершенствования практики ОРД в условиях современного российского общества / И. А. Климов, Т. К. Синилов // Проблемы правоохранительной деятельности: Междунар. науч.-практ. журн. Белгород. юрид. ин-та МВД России. — 2005. — № 1(1). — С. 19−27.

5. Редкоус, В. М. Опыт законодательного регулирования контрразведывательной деятельности в государствах — участниках СНГ / В. М. Редкоус // Право и государство: теория и практика. — 2007. — № 12 (36). — С. 63−68.

6. Дмитриев, П.С. О проекте Федерального закона «О контрразведывательной деятельности» / П. С. Дмитриев // ФСБ России. Правовое регулирование деятельности федеральной службы безопасности по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации: науч.-практ. коммент. / Л. К. Айвар [и др.]; под ред. В. Н. Ушакова, И. Л. Трунова. — М.: Эксмо, 2006. С.581−585.

7. Алексеев, С. С. Общие дозволения и запреты в советском праве / С. С. Алексеев. — М.: Юрид. лит., 1989. — 288 с.

8. Баулин, Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния / Ю. В. Баулин. — Харьков: Основа, 1991. — 360 с.

9. Тер-Акопов, А. А. Юридическая логика: учеб. пособие / А.А. Тер-Акопов. — М.: ИКФ Омега-Л, 2002. — 256 с.

10. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник. — 2-е изд., испр. и доп. / Н. И. Кондаков. — М., 1976. — 580 с.

11. Об органах государственной безопасности Республики Беларусь: Закон Респ. Беларусь, 3 дек. 1997 г., № 102-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 16 июня 2000 г., 24 июля 2002 г., 4 мая 2005 г., 14 июня 2007 г., 15 июля 2008 г., 21 июля 2008 г., 15 июля 2009 г. // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2000. — № 59. — 2/175; 2002. — № 87. — 2/883; 2005. — № 74. — 2/1113; 2007. — № 147. — 2/1336; 2008. — № 184. — 2/1505; 2008. — № 184. — 2/1513; 2009. — № 173. — 2/1595.

12. О федеральной службе безопасности: федер. закон Рос. Федерации, 3 апр.1995 г., № 40-ФЗ: в ред. федер. закона Рос. Федерации от 30 дек. 1999 г., 7 нояб. 2000 г., 7 мая 2002 г., 25 июля 2002 г., 10 янв. 2003 г., 30 июня 2003 г., 22 авг. 2004 г., 7 марта 2005 г., 15 апр. 2006 г., 27 июля 2006 г., 5 июля 2007 г., 24 июля 2007 г., 4 дек. 2007 г. // Собр. зак-ва Рос. Федерации. — 1995. — № 15. — Ст. 1269; 2000. — № 1 (Ч. 1). — Ст. 9; 2000. — № 46. — Ст. 4537; 2001. — № 53 (Ч. 1). — Ст. 5030; 2002. — № 19. — Ст. 1794; 2002. — № 30. — Ст. 3033; 2003. — № 2. — Ст. 156; 2003. — № 27. — Ст. 2700 (Ч.1); 2004. — № 35. — Ст. 3607; 2005. — № 10. — Ст. 763; 2006. — № 17 (Ч. 1). — Ст. 1779; 2006. — № 31 (Ч. 1). — Ст. 3452; 2007. — № 28. — Ст. 3348; 2007. — № 31. — Ст. 4008; 2007. — № 50. — Ст. 6241.

13. Про контррозвідувальну діяльність: Закон України, 26 грудня 2002 р., № 374-IV: iз змінами, внесеними згідно із законами від 03.04.2003 р., від 15.12.2005 р. // Відомості Верх. Ради. — 2003. — № 12. — Ст. 89; 2003. — № 27. — Ст. 209; 2006. — № 14. — Ст. 116.

14. Kesfiyyat ve eks-kesfiyyat fealiyyeti haqqinda: Azеrbaycan Resp. Qanunu, 29 iyun 2004;cu [Электронный ресурс]. — 2009. — Режим доступа:. — Дата доступа: 20.07.2009.

15. Об оперативно-розыскной деятельности: Закон Респ. Беларусь, 9 июля 1999 г., № 289-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 16 июня 2000 г., 9 авг. 2004 г., 30 дек. 2006 г., 21 июля 2008 г. // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 1999. — № 57. — 2/64; 2000. — № 59. — 2/175; 2004. — № 126. — 2/1063; 2007. — № 4. — 2/1292; 2008. — № 184. — 2/1514; 2009. — № 173. — 2/1595.

16. Перечень сведений, составляющих государственную тайну Республики Беларусь: Указ Президента Респ. Беларусь, 12 апр. 2004 г., № 186 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2004. — № 58. — 1/5465.

17. Козлов, Ю. М. Административные правоотношения / Ю. М. Козлов. — М.: Юрид. лит., 1976. — 184 с.

18. Бахрах, Д. Н. Административное право: учеб. для вузов / Д. Н. Бахрах, Б. В. Россинский, Ю. Н. Старилов. — М.: Норма, 2004. — 768 с.

19. Конституция Республики Беларусь: Конституция Респ. Беларусь, 15 марта 1994 г., № 2875-XII; с изм. и доп., принятыми на респ. референдумах 24 нояб. 1996 г. и 17 окт. 2004 г. // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 1999. — № 1. — 1/0; 2004. — № 188. — 1/6032.

20. Трахименок, С. А. Безопасность государства: методолого-правовые аспекты / С. А. Трахименок. — Минск: Хата, 1997. — 182 с.

21. Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации: моногр. / Ю. И. Авдеев [и др.]; под ред. А. В. Опалева. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. — 511 с.

22. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь: Кодекс Респ. Беларусь, 16 июля 1999 г., № 377-З; введ. в действие 1 янв. 2001 г. // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. — 2000. — № 77−78. — 2/71.

23. Дмитриев, П. С. Комментарий к статье 9 федерального закона «О федеральной службе безопасности» / П. С. Дмитриев // ФСБ России. Правовое регулирование деятельности федеральной службы безопасности по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации: науч.-практ. коммент. / Л. К. Айвар [и др.]; под ред. В. Н. Ушакова, И. Л. Трунова. — М.: Эксмо, 2006. — С. 65−72.

24. Расторопов, С. В. Комментарий к статье 275 Уголовного кодекса Российской Федерации «Государственная измена» / С. В. Расторопов // Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел: науч.-практ. пособие / Ю. И. Антонов? и др.?; под ред. А. В. Галаховой. — М.: НОРМА, 2006. — С. 125−132.

25. Зажицкий, В. И. Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: теория и практика / В. И. Зажицкий. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2006. — 449 с.