Фитонимия карачаево-балкарского языка

Фитонимы, являясь частью лексического состава любого языка, могут рассматриваться специалистами разных областей знания: биологами, зоологами, историками, археологами, лексикологами и др. В названиях растений отражается жизнь и практическая деятельность человека. Они, наряду с названиями животного мира, составляют основу жизнедеятельности человека. Поэтому изучение фитонимии всегда представляет большой интерес.

В тюркологии исследование данного пласта лексики имеет определённую традицию. Специальных монографических исследований по фитоними-ческой лексике карачаево-балкарского языка до настоящего времени нет. В научных публикациях (статьях и тезисах) ученых затронуты лишь отдельные вопросы отраслевой лексики. Однако в тюркских языках достаточно много научных исследований, посвященных изучению фитонимической лексики в различных ее аспектах. Это исследования X. Джамалханова [1968], У. Кисы-кова [1963], Л. Ш. Арсланова [1966], М. Бимагамбетова [1968], А.К. Боровко-ва [1971], Б. Кулиева [1987], А. Айгабылова [1976], А. Жаримбетова [1976, 1980], Р. З. Сафаровой [1984;1985], М. И. Скворцова [1971], Ю. Дмитриевой [1980, 1986] Д. Г. Тумашевой [1961, 1992], Л. Т. Махмутовой [1976, 1978, 1979], Д. Б. Рамазановой [1970, 1978, 1982, 1987], Ф. С. Баязитовой [1988], Т. X. Хайрутдиновой [1985], З. Р. Садыковой [1985], Р. Н. Ольмесова [1997] и др.

Большая заслуга в изучении тюркской растительной лексики принадлежит Л. В. Дмитриевой [1962, 1972, 1977, 1979], в работах которой фитони-мов в тюркских языках сопоставляются с растительной лексикой других языков алтайской семьи, анализируются их словообразовательные структуры и историко-генетические пласты.

Среди исследований флористической лексики последних лет особенно ценные материалы представлены в двух крупных монографиях: в монографии Г. Г. Саберовой «Названия растений в татарском литературном языке».

1996] и монографии Т. Х. Хайрутдиновой «Народные названия растений в татарском языке» [2004].

В работе Г. Г. Саберовой дан полный обзор истории изучения фитони-мов в татарском языке, рассмотрены историко-генетические пласты татарской фитонимии, выделены основные принципы и способы номинации, а также выявлены структурные особенности фитонимов и способы их образования. Монография Т. Х. Хайрутдиновой посвящена комплексному исследованию наименований растений в татарском языке и его говорах. При описании названий растений даются обширные исторические и этимологические экскурсы. Сравнительный материал привлечен автором из древнетюркских, а также старотатарских памятников, из древних родственных и неродственных языков.

Некоторые наименования окультуренных растений представлены в книге Р. Г. Ахметьянова «Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья» [1981].

Терминам бахчеводства, огородничества и садоводства уйгурского языка посвящена кандидатская диссертация Ш. Баратова [1971].

Богатый фактический материал карачаево-балкарского языка, представленный в нашей работе, может быть использован для дальнейших сравнительно-исторических исследований и теоретических обобщений.

Флористическая лексика карачаево-балкарского языка, наряду с зоони-мической, составляет огромный пласт, исследование которого имеет огромный интерес как с точки зрения его лексикографирования, так и с точки зрения использования его в лечебных целях, что дает возможность рассматривать это в когнитивном аспекте с выходом в языковую картину мира.

Для современного тюркского языкознания, в том числе и для карачаево-балкарского, релевантным следует признать исследование флористической лексики с точки зрения её структурно-семантической организации, этимологических разысканий, где это возможно, а также выявление и описание этнокультурных составляющих. Изложенное выше предполагает полиаспектный анализ фитонимии карачаево-балкарского языка, что особенно актуально для современной парадигмы науки о языке, имеющий интеграционный характер.

Актуальность темы

исследования определяется недостаточной разработанностью проблемы и отсутствием монографических исследований по комплексному изучению фитонимической лексики в. карачаево-балкарском языке, её систематизации и классификации, стратификации и этимологизации, определению принципов номинации. Для современного тюркского языкознания, в том числе и для карачаево-балкарского, релевантным следует признать исследование флористической лексики с точки зрения её структурно-семантической организации, а также выявление и описание этнокультурных составляющих данного разряда лексики. Необходимость исследования фитонимической лексики карачаево-балкарского языка вызвана также тем, что многие фитонимические термины отсутствуют в нормативных и терминологических словарях. А это способствует либо исчезновению отдельных слов, либо вытеснению их из современного карачаево-балкарского языка соответствующими заимствованиями.

Объектом исследования является фитонимическая лексика^ карачаево-балкарского языка.

Предметом исследования выступают категориальные лексико-семантические отношения, которые характеризуют фитонимы, их формально-семантические корреляции, особенности структуры.

Целью данной работы является полиаспектный анализ лексики, обозначающей растительный мир в карачаево-балкарском языке.

В соответствии с обозначенной целью выдвигаются следующие задачи:

1) дать системно-семантическую характеристику лексики, отражающей растительный мир;

2) провести социолингвистическую систематизацию фитонимической лексики;

3) выявить и описать структурные особенности и основные способы образования фитонимов;

4) описать основные принципы номинации фитонимов;

5) исследовать роль фитонимов в образовании топонимической номенклатуры.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды языковедов, разработавших проблемы лексической семантики в общем и русском языкознаниях: Н. Д. Арутюновой, Ю. Д. Апресяна, Т.В. Булы-гиной, JT.B. Васильева, А. Вежбицкой, В. Г. Гака, М. М. Маковского, И. А. Мельчука, Б. А. Серебренникова, Ю. С. Степанова, A.A. Уфимцевой, Н. Ю. Шведовой, Г. С. Щура и др.- тюркологов: А. Н. Кононова, H.A. Баскакова, Э. В. Севортяна, Э. Р. Тенишева, A.M. Щербака, Н. К. Дмитриева, Ф.А. Гание-ва, K.M. Мусаева, М. А. Хабичева, Х-М.И. Хаджилаева, A.A. Юлдашева, Ж. М. Гузеева, И. М. Отарова, С. Я. Байчорова и др.

Методы исследования обусловлены подходами к описанию микросистемы фитонимов — системоцентрическим и антропоцентрическим. Исследование в основном проводится в синхронном описательном плане с привлечением некоторых этимологические экскурсов.

Материал исследования в основном извлечён путем сплошной выборки из следующих карачаево-балкарских лексикографических работ: «Русско-карачаево-балкарский словарь» [1965], «Карачаево-балкарско-русский словарь» [1989], «Толковый словарь карачаево-балкарского языка (в трёх томах)» [Т.1. 1996, Т.2. 2002, Т.З. 2005], «Школьный фразеологический словарь карачаево-балкарского языка» [Бащиева, Жарашуева 1994], «Карачаево-балкарский терминологический словарь объектов природы» [Боташев 1998], «Названия лекарственных растений в карачаево-балкарском языке» [Геляста-нова 2005], «Балкарские названия растений и животных» [Базиев, Шаутаева 1999], «Лекарственные растения Карачаево-Черкесии» [Кадаев 1963], «Лекарственные ресурсы Карачаево-Черкесии» [2005], «К гидронимике Карачая и Балкарии» [Хабичев 1982], «Карачаево-балкарские географические термины» [Хапаев 1991], из кумыкского языка: «Кумыкско-русский словарь» [1969], «Сравнительно историческое исследование диалектной системы кумыкского языка» [Ольмесов 1997], «Школьный русско-кумыкский словарь» [Астемирова, Гаджиахмедов 2008].

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые представлена системная структурно-семантическая интерпретация фитонимов карачаево-балкарского языка, определена роль фитонимии в формировании языковой картины мира. На основе выработанных в отечественном языкознании принципов, выявлены и описаны основные принципы номинации и способы образования названия фитонимии карачаево-балкарского языка, а также словообразовательные модели фитонимов. При этом раскрывается роль системы номинации в формировании языковой картины мира карачаево-балкарского языка. Использование фитонимической номенклатуры, метафорические переносы в русле когнитивного метода в языкознании дают возможность описать не только микромир, но и макромир языка.

Впервые в карачаево-балкарском языкознании с использованием целого • комплекса достаточно апробированных в науке методов проводится исследование фитонимов в синхронно-диахронном аспекте, их лингвокультурологи-ческий анализ, описание лексико-семантических групп, выявление словообразовательных особенностей, а также изучение с точки зрения происхождения. Вместе с тем работа также может способствовать усовершенствованию терминосистемы карачаево-балкарского языка. Такой многоаспектный научный подход при раскрытии темы диссертации свидетельствует о ее теоретической значимости.

Практическая ценность работы заключается в том, что научные результаты исследования могут быть использованы при совершенствовании терминологии карачаево-балкарского языка, при составлении учебников и пособий по лексикологии. Фактический материал, собранный диссертантом может быть полезен при составлении переводных, толковых и терминологических словарей карачаево-балкарского языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Фитонимическая лексика представляет собой самостоятельную микросистему, которая характеризуется особыми параметрами и реализует многоаспектные возможности функционирования. Специфика компонентов определила обширность ареала, насчитывающего более 2000 единиц, широкое семантическое пространство, вербализуемое исследуемыми лексическими единицами, и их коннотативно-прагматическую информативность, проявляющуюся в многообразии их лексико-семантических групп.

2. Лексика, отражающая растительный мир в карачаево-балкарском языке, на основе общего значения объединяется в лексическое поле парадигматического типа, которая характеризуется иерархичностью, внутри которой существуют подгруппы, характеризующиеся лексико-семантическими отношениями. Основу (ядро) лексико-семантической группьг составляют лексемы общетюркского происхождения, однако есть словаобразованные на чисто карачаево-балкарской основе, что подчеркивает их самостоятельную жизнедеятельность на определенной этнотерритории. Достаточно много и заимствований из других неродственных языков, характеризующихся различными экстралингвистическими, социально-историческими факторами.

3. Фитонимы карачаево-балкарского языка по структуре подразделяются на корневые, аффиксальные, сложные и составные лексемы. В количественном отношении превалируют различные виды составных наименований. Номинация может происходить словом, словоформой, словосочетанием, предложением. Система номинаций, коррелируя со словообразованием, отражает познавательную и таксономическую деятельность человека, входя в когнитивный аспект языка, способствует формированию языковой картины мира.

4. Неодинаковая количественная представленность микрополей и их зонная организация свидетельствуют о различной аксиологической значимости микрополей, их фрагментов и, следовательно, соответствующих им культурных смыслов.

5. При метафоризации и косвенных номинациях фитонимов карачаево-балкарского языка отражается видение мира, т. е. ментальность этноса, отмеченное как универсальное, так и идиоэтническое явление. Это особенно ярко отражается и при использовании фитонимов в качестве топонимических названий или в составе фразеологических оборотов.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались в отделе карачаевской и ногайской филологии Института гуманитарных исследований КЧР. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлениях автора на международных научных конференциях «Кавказские языки: генетические, типологические и ареальные связи» [Махачкала, 2008]- «Реальность этносов» [Санкт-Петербург 2009], «Культура народов Кавказа и Центральной Азии в эволюционных процессах разных эпох». XXXIII Лавровские (среднеазиатские — кавказские) чтения. МАЭ РАН, [Санкт-Петербург, 2009]- на всероссийской научной конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» [Елабуга, 2006]- на региональной научной конференциии «Языковая ситуация в многоязычной поликультурной среде и вопросы сохранения и развития языков и литератур народов Северного Кавказа», посвященной 90-летию со дня рождения И.Х.-М. Урусбиева [Карачаевск, 2010]. Основные положения и выводы диссертации изложены в 10 статьях, одна из которых опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и списка сокращений.

Выводы по 4-й главе.

Таким образом, топонимы на фитонимической основе в карачаево-балкарском языке занимают значительное место.

Среди фитонимов, участвующих в образовании названий географических объектов, ведущее место занимает слово агъач «лес» (агъач ара «середине леса», Агъач арты къулакъ «овраг сзади леса», Агъач атхан «сброс леса», Агъач башы «верховьях леса», Агъач башы ыстауат «стойбище вверху леса», Агъач къулакъ «балка леса», Агъач къыйыры «окраина леса» и др.

На втором месте стоят топонимы, образованные от слова къамиш — «камыш» (Къамиш ауузу — «камышовая долина, ущелье», Къамишли къол башы -«верховья камышовой балки" — Къамишли къолиу къара сууу — «камышовой балки черная вода" — Къамишли къолиу сууу — «вода камышовой балки" — Къамишли къулакъ — «камышовая балка», Къамишли башы дуппур — «бугор верховьях камышовой" — Къамишлини длсолу — «дорога в камышиной», Къамишли тар — «камышовая теснина» и др.).

Значительное место занимеат топонимы, в основе которых лежит фито-ним къайын — «берёза» (Къайын башы — «высота берёзовая», Къайын къыйы-ры — «конец березняка», Къайын эшик — «проход, дорога на плато Буруш-Сырты" — Къайынлы къулакъ — «берёзовая балка», Къайынлы сырт — «берёзовое плато" — Къайынлы тала — «берёзовая поляна», Къайынлы тебе — «берёзовая возвышенность" — Къайынлы тюбю — «конец березняка, низ березняка" — Къайынлы чегет — «берёзовый лес» и др.).

Очень распространены топонимы с основой слова нарат «сосна».

Бешнарат — «пять сосен», Гитче наратлы — «малый сосновый», Нарат къая.

— «сосновая скала», Нарат къол — «сосновая долина», Нарат тюб къол.

Нижняя сосновая долина", Нарат эшик — «сосновый переход», Наратлы * 139 къол — «сосновый овраг», Наратлы къаяла — «сосновые скалы», Наратлы къол багиы — «верховья сосновой долины», Наратлы къулакъ — «сосновая балка», Наратлы ран — «сосновая скала», Наратлы тюз — «сосновая равнина» и.

ДР-).

В образовании топонимов, кроме фитонимов, как уточнители их, выступают различные слова, в основном метафорического характера: баш «голова», в значении «верх, начало», къулакъ «ухо» в значении «овраг, ложбина», къол «рука» в значении «балка" — гитче «маленький», уллу «большой», тала «поляна», къая «скала», тебе «холм» и т. д.

Большинство топонимов составляют различного рода словосочетания, среди которых выделяются сочетания, объединенные способом примыкания, и определительные словосочетания: Алма терек, Алма къош, Болат агъач, Мёлек агъач, Агъач юй, Кырдык аууш, Кендир тюз и т. д.- Къайынлы тала,. Къайынлы чунгур, Нызылы къол, Чынарлы чегет и т. д.

Есть немало топонимов, образованных словосочетаниями изафета I, II и III: изафета типа I: Нарат къая («сосна + скала») = «сосновая скала», наз тала («пихта + поляна») = «пихтовая поляна», Мурса къулакъ («крапи-ва+балка») = «крапивная балка" — изафета типа II: Амирхан агъачы («Амир-хан+лес его») = «Амирханова лес», Мурсала башы («крапива+голова его») = «начало крапивника», чынар аягъы («чынар +конец его») = «конец чинарни-ка» ит.д.- изафет типа III: этот тип не очень продуктивен: Нызылы къолну беты («еловый+ложбины + скала его») = «скала еловой ложбины», къамишлн къолну къара еууу («камышовый+овраг + чёрный, чистый + вода его») = «чистая вода камышовой долины», къамишлини дэюолу («камышового+дорога его») = «камышового дорога» и т. д.

По составу топонимы образованы от различных частей речи. Абсолютное большинство составляют прилагательные и существительные, реже — наречия и числительные.

В составе сочетаний, участвующих в образовании топонимов, есть и прилагательные, обозначающие цвета, но они очень редки: Къара терек, Къара терекле «черное дерево, чырные деревья», Къара хансла «черные травы», Акъ терекли сырт «плато белых тополей» и т. д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Значение растений в жизни человека очень велико. Растения, наряду с животным миром, являясь основой природы, осуществляют круговорот веществ и энергии в природе, активно участвуют в образовании почв, дают пищу и одежду человеку, служат кормом для животных. Поэтому изучение флористической лексики в карачаево-балкарском языке, где фитонимия не была подвергнута специальному исследованию представляется весьма актуальным.

Классификация словарного состава любого языка, в том числе и карачаево-балкарского, предполагает однозначный учет того, что основные принципы и методы описания лексики, как системы, определились в русле теории семантического поля. Лексико-семантическая группа слов также входит в понятие семантического поля парадигматического типа. В подобную семантическую группу входит и флористическая лексика, поскольку для всех названий растений присуща категориально-лексическая архисема'(классема), семантический инвариант, способствующий организации лексико-семантической группы"и релевантная. для всей лексической системы в целом. Следует отметить, что внутри лексико-семантической группы выделяются подгруппы, которые имеют важное значение при систематизации названий растений, т.к. мир растений характеризуется иерархичностью.

В составе лексико-семантической группы встречаются единицы, которые соотносимы с такими явлениями, как полисемия, синонимия, омонимия, неология и т. д.

Лексика, обозначающая растительный мир, противопоставляется внутри себя друг другу по линии моносемии/полисемии. Как характерную черту можно отметить в системе фитонимии моносемичность. Но для ряда названий характерна и полисемичность. Флористический материал карачаево-балкарского языка позволяет говорить о том, что фитонимы имеют те же основные типы значений, что и другие лексемы: прямое/непрямое, непроизвод.

142 ное и производное, свободное, несвободное, базирующиеся на различных видах языковой мотивации. Указанные типы репрезентации отмечены на ограниченном круге фитонимов.. Незначительными функционально-семантическими возможностями среди фитонимов обладает полисемичность наименований.

Значительному количеству фитонимов свойственна синонимия, т. е. лек-сико-семантическое категориальное отношение тождественных, или близких по смыслу значений, выражающихся формально различающимися лексемами, реализующими, в тексте семантические функции замещения и уточнения, а также различные стилистические функции. Это зависит от-внутрилингви-стических и экстралингвистических факторов.

Лексика любого языка, образующая в своей совокупности систему, характеризуется определенной спецификой, отличающейся друг от друга как по своему происхождению, так, по активности/пассивности, сфере употребления и т. д. Это зависит от социолингвистической классификации лексического состава языка, что относится и к флористическойлексике карачаево-балкарского языка.

Тюркские языки, в том числе и карачаево-балкарский, вместе: с монгольскими и тунгусо-маньчжурскими языками образуют одну алтайскую семью языков, чем и объясняется наличие в. лексике карачаево-балкарского языка некоторого количества лексем, имеющих соответствия в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках. Большинство из этих заимствований до такой степени освоены карачаево-балкарским языком, что порой бывает трудно отличить их от исконных слов. Это присуще для целого ряда лексем, обозначающих растительный мир.

Как известно, язык представляет собой динамическую систему, для которой характерен естественный способ развития, о чём говорят явления архаизации и неологизации словарного состава языка. Фитонимйческая лексика карачаево-балкарского языка, о чём можно судить по лексикографическим источникам, архаизации подверглась в меньшей степени, чем другие группы слов, этого нельзя сказать относительно неологизации.

С точки зрения употребительности в так называемом «социальном пространстве» фитонимы подразделяются на ряд групп, среди которых следует выделить термины, в том числе и профессионализмы. Такие лексемы в карачаево-балкарском языке представляют наиболее регулируемую часть словарного состава языка, т.к. они создаются искусственно, сознательно и легко поддаются регламентации.

Следует особо отметить диалектизмы и регионализмы, подвергшиеся систематизации с учетом такого критерия, как общеупотребительность/необщеупотребительность. Именно они помогают пролить свет на взаимоотношения тюркских языков между собой и неродственными языками.

Словообразование также тесно связано с лексикологией, ибо новые слова пополняют словарный запас любого языкав том числе карачаево-балкарского языка. Значительна роль словообразования в формировании языковой картины мира, т.к. оно (словообразование) дает возможность перенести способы оценки внеязыковой действительности и способствует выявлению определенной системы в экстралингвистическую плоскость.

Названия растений по составу подразделяется на синтетические и аналитическиеНоминации синтетического характера подразделяются на корневые (непроизводные) и производные, образованные с помощью различных аффиксов. Наиболее древний пласт представляют те названия растений, которые не подвергаются в настоящее время морфемному членению. Они в языке составляют значительную группу: терек, агъач, бутакъ, чапракъ, дже-ге, нарат, кертме, джохар, нызы, чынардалий, бабунач замбык, мелюшегургун, наиыкъ и др.

При производных образованиях учитывались продуктивные аффиксальные образования (-лыкъ/-лш, -чыкъ/-чик, -хьгч, -хуч, -гъан/ -ген, -укъ—ма,.

— ча, -лымалопродуктивные образования (-гъа/ -ге, -так/ -тек, -гъыр, -гъар,-сукъ, -ны/-ни и др.).

В образовании названий растений в карачаево-балкарском языке значительное место занимает словосложение. Этот вид словообразования позволяет выявить большое число признаков членения окружающего человека природы. Это практически позволяет выявить все многообразие названий растительного мира карачаево-балкарского языка, в силу чего возрастает роль в образовании языковой картины мира. Номинация путем словосложения относится к аналитическому типу словообразования и представляет собой три разновидности: словосложение, парные именования и составные. Словосложение относится к цельнооформленным словам, парные к дефиснооформ-ленным и составные к раздельнооформленным, или словосочетаниям. Номинация может состоять и из целого предложения.

Особый интерес представляют принципы и способы номинации фито-нимов. При номинации объектов окружающего мира язык обобщает и дифференцирует их свойства, хранит и передает опыт социума, которые отражаются в семантике и наименованиях языковых единиц.

Теория номинации имеет непосредственное отношение ко всем предметам и явлениям окружающего мира, в том числе и к фитонимии, которая оформляется тремя ступенями формирования, соответствующим трем этапам названия: вычленению, отождествлению и таксономии (классификации). При этом ономасиологический подход способствует выбору способа обозначения названия того или другого растения. Следует отметить, что карачаево-балкарский язык обладает определенным набором номинативных средств для их обозначения: образования новых слов по тем или иным моделям, переос-мыления значений имеющихся слов, словосочетания и даже предложения, заимствования из других языков и т. д. Такая система номинации представляет собой результат познавательной и дифференцирующей деятельности носителей языка. В связи с этим в языке появляются новые слова, которые обусловлены такими факторами, как опыт, лингвистическая техника, человеческая психология и роль отдельной личности, общества в этом деле, взаимоотношение языка и мышления с окружающей действительностью и влияние внешних условий при номинации.

При номинации названий растений, как и других предметов и объектов действительности, существенная роль принадлежит прямой и косвенной номинации. В работе, исходя из этого, выявлены и описаны 15 способов именования растений, к которым относятся: группа немотивированных (прямых) наименований, наименования по строению растений (морфологии), номинации с цветовыми признаками растений, названия, отражающие внешнее строение растений, названия, отражающие характер поверхности растений, названия растений с вкусовыми характеристиками, названия по времени произрастания, цветения, поспевания, названия растений по способности выделять сок или яд, названия растений по способности издавать запахи, названия по месту произрастания, названия по времени произрастания, поспевания, названия, связанные с издаванием шума, названия" с метафорическим значением, номинации по внешнему сходству растенийназвания по полезности/неполезности растений, названия, образованные от имен собственных и этнонимов, названия, в которых сочетается несколько признаков, названия растений, связанных с хозяйственной деятельностью, наименования, возникшие по суеверным представлениям и др.

С точки зрения структурных особенностей фитонимы карачаево-балкарского языка подразделяются на простые и составные. Простые представляют собой основы, неразложимые на современном этапе на значимые морфемы (чынар, къайын, наз, нарат, наныкъ, зюдюр, джилек, мароко и др.). Составные наименования, в свою очередь, подразделяется на сложные и собственно составные, которые представляют собой разного рода словосочетания (чыпчыкъонмаз, чапыракъкёз, айютабан, бёрюбурун и др., ит тиши, акъ тамыр, мырды хане, кёгюрчюн от, макъа от и др.).

V 146.

В фитонимии карачаево-балкарского языка преобладают двухкомпо-нентные, реже — трехкомпонентные названия. Широко используются словосочетания изафетных конструкций (изафета I: бёрюбурун, ёлюрот, къазгюл, къурткъулак, къоянерип и др., безгек хане, таш чапракъ, гоша хане, суу чи-бижи и др., и очень редко образуются по типу изафета II и III: къарачёп ба-шы).

В карачаево-балкарском языке отмечаются те же способы словообразования, что и в других тюркских языках: аффиксация, словосложение, синтак-* сический способ, конверсивный способ и т. д.

Фитонимы карачаево-балкарского языка играют значительную роль в формировании топонимической системы. Значительная часть названий рек, речек, холмов, ущелий, впадин, урочищ, мостов, перевалов, полян, отдельных объектов Карачая и Балкарии восходят к фитонимам. Этот тип топонимической системы считается наиболее древней, т.к. древний человек, в первую очередь, сталкивался с животным и растительным миром.

Карачаево-балкарская топонимия, в составе которой большое место занимает фитонимическая основа, составляет определенную систему. 1 Большую группу топонимов составляют названия, в составе которых выступают слова: агъач «лес» (Агъач ара, Агъач арты къулакъ, Агъач атхан, Агъач башы, Агъач къулакъ, Агъач къыйыр и др.) — алма «яблоко, яблоня» (Алма къош, Алмалы, Алмалы къая, Алмалы къышлыкъ, Алмалы тала, Алмалы таланы къаялары и др.).

Топонимы образуются от названий деревьев (Джеркли, Джеркли къол, Джеркли къулакъ, Джёгетей, Джохарлы къол), по наличию определенной травы в данной местности '{Кырдык аууш, къырдык (река), кюндюншлю (черемшовая), Уллу Гелеулю, Гитче Гелеулю «Большая и Малая типчаковая») и.

1 др.

В формировании топонимии и вообще именования большая роль отводится метафорическим названиям. Роль метафоры в системе языка трудно переоценить, т.к. именно она является одним из весьма продуктивных способов смыслопроизводства на всех значимых уровнях языковой структуры.

Многие названия растений в своей семной структуре содержат метафорические названия. Названия людей, их имена, названия многих географических объектов, животных и растений во многих случаях содержат в основе своей метафорические названия.

Особую роль в создании языковой картины мира как раз и играют лексемы с предметно-вещественным значением. К таковым относятся и многочисленные наименования растительного мира, то. есть наименования деревьев, кустов, трав, цветов, овощных, ягодных и иных культур. Сам факт наличия или отсутствия определенных наименований указанного тематического класса информативен с точки зрения картины мира. Кроме того, анализ состава даже эквивалентных фитонимовв разных языках свидетельствует о существенных различиях в представлениях о природных артефактах, об их связях, об их особенностях, отражающих специфическое членение этой сферы действительности.

К тому же сравнительный анализ подобных наименований в других языках дает основания для вывода о разной степени актуальности’одной и той же реалии в сознании разных народов. Это, в свою очередь, определяется не только типичностью, распространенностью денотата, но и отношением к нему со стороны носителей языка, что детерминировано национальным восприятием окружающего мира, его оценкой и понятием о культурных ценностях.

Функциональные характеристики фитонимов, контексты их употреблений, дополнительные внепонятийные смыслы, их парадигматические связи (в частности, на деривационном уровне) свидетельствуют о том, что указанные наименования являются важными языковыми элементами построения картины мира на более высоком-уровне, отражающем духовный мир людей, наполненный эмоциями, оценками, спецификой взаимоотношений в обществе, широкой гаммой чувств. В этой языковой картине фитонимы, как правило, выполняют роль эталонов внешних и внутренних качеств человека, а также национально-патриотических символов. Перспективы исследования фитони-мической лексики связаны с антропологическим подходом к исследованию лексики. Исследование языкового материала с позиций лингвокультурологии позволит реконструировать знания и представления тюркских народов об определенном фрагменте окружающего мира, проследить, как внеязыковая действительность преломляется в языке.