Актуальность исследования.
В современной России растет интерес к социокультурным процессам в провинции, к исследованию местных историко-культурных традиций. На рубеже XX — XXI веков эти исследования получили новый стимул в рамках инновационного интегративного научного направления — регионалистики. Научную и общественную значимость подобных исследований трудно переоценить, особенно теперь, когда в условиях «вызова глобализации» принципиально новое звучание в современном мире обретают понятия локальных общностей, местной истории и региональной идентичности.
Важным аспектом истории российской провинции выступает становление ее самосознания (самоидентификации) и самопознания. Существенной составляющей этих процессов является формирование интереса к местной истории, который стал более или менее явственно пробуждаться в российской провинции еще в XVIII веке. В дальнейшем развитии процессов самопознания на региональном уровне особое место принадлежало провинциальной периодике XIX века, начало которой положили «Губернские ведомости"*. Роль «Губернских ведомостей» в исторической самоидентификации российского провинциального социума заслуживает специального изучения.
Степень разработанности проблемы.
Изучение российской провинции имеет глубокие корни в отечественном гуманитарном знании. Но долгое время дореволюционная провинция не была предметом серьезных исторических исследований. В «Губернские ведомости» — официальные местные газеты, учрежденные по решению центральных властей в царствование Николая I. «Положением» 1837 г. предусматривалось издание «Губернских ведомостей» во всех губерниях империи. В 1838 г. издавались в 42 губерниях и назывались по наименованию губернии — например, «Архангельские губернские ведомости». В большинстве губерний исторической науке господствовала глобальная история, в которой практически не уделялось внимание ни местной истории, ни процессу самоидентификации провинциального социума.
Локальная история считалась уделом краеведов. Именно историко-краеведческие работы второй половины XVIII — начала XIX вв. положили начало разработке местной проблематики. Многие авторы и их сочинения так и остались неизвестными широкой общественности.
В ходе накопления исследований по местной истории в XIX в. стали предприниматься первые попытки ее концептуального и методологического осмысления. В конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. история провинции впервые в отечественной историографии была заявлена как самостоятельная исследовательская проблема. Теория областничества А.П. Щапова1: была призвана восполнить недостаточное внимание академической науки того времени к провинции (области). По мнению А. П. Щапова, русская история в своей основе есть по преимуществу история областей, т. е. русская история — это ни что иное, как «как историческое развитие и видоизменение разнообразных J областных общин». Он высказал идею, что областность — это непреходящее, но внутренне видоизменяющееся начало народного историко-географического самораспределения и местного общинного саморазвития, а централизация лишь элемент внешнего устройства3. По мнению А. П. Щапова, историки-профессионалы стремились описать историю централизованного государства, пренебрегая местными особенностями, инородческими племенами и пр.- провинциальным историкам-любителям необходимо преодолеть эту тенденцию и изучать особенности российских провинций. и областей Российской империи «Губернские (областные) ведомости» выходили вплоть до 1917 г. (в Архангельской губернии-до начала 1918 г.).
1 Щапов А. П. Сочинения. В 3 томах. Т. 1. — СПб, 1908. С. 648−709.
2 Там же. С. 649.
1 Там же. С. 650.
На рубеже XIX — XX вв. начала привлекать внимание исследователей и история самих сообществ местных историков-любителей. Говоря о разработке такой историографической проблематики (своего рода рефлексии сообщества местных историков) на Архангельском Севере, следует особо отметить П. С. Ефименко и его обширный очерк «Что сделано для истории Крайнего Севера и что предстоит сделать"4. В работе рассматривается период изучения Севера до появления губернской печати: начало сбора письменных источников по истории Двинской земли, история создания первого провинциального исторического общества (В.В. Крестинин). П. С. Ефименко впервые попытался охарактеризовать и ситуацию в провинции второй половины XVIII в, выделяя условия способствовавшие и препятствовавшие развитию местной истории.
Что касается изучения «Губернских ведомостей», то в XIX в. они рассматривались, прежде всего, с точки зрения освещения внутренней жизни губерний, в столичной прессе появлялись даже довольно резкие оценки деятельности провинциальной журналистики с намеком на политический заказ «из губернского правления"5. Тем не менее, некоторые исследователи обращались к провинциальной прессе, и в частности, к «Губернским ведомостям» в целях изучения условий, источников и истории развития краеведческих исследований. Например, Н. Сумцов6 рассматривал «Губернские ведомости» как источник по местной истории и этнографии. Он отмечал совпадение интересов центра и провинции в развитии «газетного» краеведения: стремление заниматься местной историей наблюдалось на местах и поддерживалось в верхах. Давая характеристику в целом «Губернским ведомостям», он провел выборочную проверку отдельных номеров и выделил ряд изданий, содержащих.
4 Ефименко П. Что сделано для истории Крайнего Севера и что предстоит сделать // АГВ. 1871. № 58−73. Ч. неоф.
B.C. Русская литература. Губернская пресса // Современник. Т. СХ. 1865. № 9. отд. II. Современное обозрение. С.41−53. Сумцов Н. Губернские ведомости как пособие при изучении русской истории и этнографии. Оттиск из фев. кн. журн. «Киевская старина». — Киев, [б/г]. исключительные по своей оригинальности материалы (в том числе и архангельские, особенно публикации П.П. Чубинского).
Выдающийся библиограф XIX в. В. И. Межов, анализируя качество провинциальной губернской прессы, высказал мысль о том, что залогом процветания «Губернских ведомостей» был редактор неофициальной части7, зачастую становившийся и своего рода заочным организатором сообщества историков-любителей.
Говоря об «Архангельских губернских ведомостях» (далее — АГВ), следует особо отметить очерк Н. Е. Ермилова, посвященный 50-летию газеты8. Его автор не только обобщил сведения о материалах, опубликованных в АГВ, но и подробно охарактеризовал организацию работы газеты.
Начало советского периода ознаменовалось всплеском интереса к изучению провинции. 1920;е годы называют «золотым десятилетием краеведения». Опубликованные в этот период труды Н. Анциферова, С. Архангельского, В. В. Богданова, М. М. Богословского, И. М. Гревса, Н. К. Пиксанова и др.9 вводили в научный оборот огромный фактический материал по истории провинции (в том числе и по Северу). Но прежде всего разрабатывалась методология краеведения как самостоятельной отрасли исторического знания, предлагались новые методики изучения.
7 Межов В. И. Краткий статистический и библиографический обзор литературы русского источниковедения за 1859- 1868 гг.-СПб, 1870. С. 13−15. s Ермилов Н. 1838 — 1888. Пятидесятилетие издания Архангельских губернских ведомостей. Перепечатано с разрешения г. Губернатора, из № 2 «Архангельских губернских ведомостей» от 5 янв. 1888 г. — Архангельск, [б.г.]. 28 с.
4 Анциферов Н. П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) Краеведение. 1928. № 6. С. 321−338- Он же. Город как объект экскурсионного изучения //.
Краеведение. 1926. № 2. С. 167−182- Архангельский С. И. Локальный метод в исторической науке // Краеведение. 1927. № 2. С. 181−194- Богословский М. М. Областная история России, ее научное обоснование и современные задачи // Вопросы краеведения. Сб. докладов, сделанных на Всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края в Москве 1921 г., созванной Академическим центром. Нижполиграф [Н.-Новгород], 1923. С. 118−124. Богданов.
Вл. Вл. Задачи краеведения и история краеведения в России // Вопросы краеведения. С. 5−13- Он же. Культурно-исторические очерки отдельных районов, как результат накопления краеведных материалов // Вопросы краеведения. С. 125−132- Гревс И. М. История в краеведении // Краеведение. 1926. № 4. С. 487−508- Он же. Очередные задачи краевого культуроведения // Краеведение. 1928. № 6. С. 368−376- Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. Историко-краеведный семинар. -M.-J1., 1928. и др. российских провинций. Несмотря на подвластность идеологическим веяниям (в частности декларируемую подчиненность исторического краеведения задачам строительства нового общества10), предложения этих исследователей интересны прежде всего указанием на необходимость междисциплинарной интеграции при изучении истории края.
Позднее, после разгрома краеведческого движения в 1930;х гг. история провинций потеряла самоценность и вновь превратилась преимущественно в удел непрофессионалов (как в XIX в.). Краеведение стало в основном самодеятельным, школьным, а профессиональные историки разрабатывали лишь отдельные региональные аспекты общероссийской исторической проблематики.
Все это время «Губернские ведомости» не рассматривались в контексте процесса самоидентификации провинциального социума. В немногих имеющихся работах губернская печать изучались — в основном на уровне очерков — по отдельным губерниям11, а также как исторический источник12.
Возрождение академического исследовательского интереса к проблемам местной истории происходило во второй половине 1980;хначале 1990;х гг. Историческое краеведение в различных регионах страны стало предметом диссертационных исследований Г. П. Присенко (Тула), Т. Ф. Григорьевой (юг Украины), Дж. Хамидова (Таджикистан), В. М. Захарова (Саратов), А. Д. Шипилова (Кострома) и др.13.
См., например, у И. М. Гревса: «Нынче интересы общества и правительственные программы выдвигают на первый план экономические вопросы. „Производственное направление“ склонно захватить весь объем краеведческой работы в жизни и школе». Гревс И. М. История в краеведении // Краеведение. 1926. № 4. С. 501.
11 См., напр.: Кустов В. А. Газета «Пермские губернские ведомости» 1838−1917 гг. (Краеведческий очерк) // Языки и ономастика Прикамья. Сб. статей. — Пермь, 1973. С. 113−128.
12 См., напр .Дейч Г. М. Губернские ведомости как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX. — JL, 1978. С. 236−253- Улащик Н. Н. Минские губернские ведомости как исторический источник // Проблемы источниковедения. — М., 1957. Вып. 7. С. 112−149.
11 Присенко Г. П. Тульское историческое краеведение. Досоветский период: Автореф. дисс.. канд. ист. наук. — М&bdquo- 1985; Григорьева Т. Ф. Становление и развитие краеведения на Юге Украины (80-е годы XVIII в. — 60-е годы XIX в.): Автореф. дисс.. канд. ист. наук. — Киев, 1991; Хаиидов Дж. Зарождение и становление исторического краеведения в Таджикистане.
В этот период появилось такое обстоятельное исследование дореволюционной губернской прессы, как работа Л. П. Бурмистровой «Провинциальная газета в эпоху русских просветителей (Губернские ведомости Поволжья и Урала 1840−1850 гг.)"14. В ней, помимо прочего, впервые была прослежена связь газеты с изменениями в общественно-политической обстановке в России и рассмотрено влияние первой газеты на читающую публику.
В 1990;е гг. рост интереса к истории провинции был связан с серьезными изменениями в условиях существования самой исторической науки. Наряду с историей государств, макроисторией, ученые начали активно интересоваться микроисторией. Произошел отказ от чрезмерной схематизации истории на основе формационно-классового подхода, была разрушена жесткая иерархия «центр — периферия». Возросло внимание к западноевропейской и американской историографическим традициям, в частности, к направлению, получившему известность как «локальная история» (local history). За рубежом, в исторической науке Западной Европы и Северной Америки уже в 1960;х гг. начался процесс отхода «новой» локальной истории от «старой», при этом объект исследования (провинция, место) оставался неизменным. Принципиально изменилась методологическая основа — провинция изучалась не в качестве иллюстрации для подтверждения той или иной теории в рамках национальной (или региональной) истории, но как история отдельного человека, социальной группы и т. п. Позднее выделились национальные направления в «локальной истории"15. вторая половина XIX в. — 1941 г.): Автореф. дисс.. канд. ист. наук. — Худжанд, 1997; Захаров В. М. Развитие основных направлений Саратовского исторического краеведения в досоветский период (1826 — 1916 гг.): Автореф. дисс.. канд. ист. наук. — Саратов, 1990; Шипилов А. Д. Историко-краеведческая деятельность в Костромской губернии в конце XVIII — начале XX вв.: Автореф. дисс.. канд. ист. наук. -М., 1984.
14 Бурмистрова Л. П. Провинциальная газета в эпоху русских просветителей (Губернские ведомости Поволжья и Урала 1840−1850 гг.). — Казань, 1985.
15 Подробнее об этом см.: Кром М. М. Историческая антропология. Пособие к лекционному курсу. — СПб., 2000; Репина Л. П. На пути к новому синтезу: перспективные тенденции в.
Кроме того, в отечественной историографии особую актуальность приобретают социокультурные и историко-антропологические исследования, в рамках которых оформляется интерес к провинциальной историографии. Наиболее значимыми исследованиями этой проблемы следует признать труды А. А. Севастьяновой, В. А. Берлинских, М.П. Мохначевой16. Эти авторы отошли от традиционной советской модели выделения направлений в исторической науке (дворянского, буржуазного, демократического), которая практически выводила за рамки историографического анализа большое количество работ, созданных в провинции. Современные исследователи выделяют провинциальную историографию в особое направление исторической мысли России XIX века, рассматривают её в контексте развития истории исторической науки России в целом. Они полностью исключают негативный оттенок термина «провинция», «провинциальный», рассматривая его как определение конкретного фактора историко-культурного характера.
В частности, в работе В. А. Бердинских убедительно показана взаимосвязь профессиональной науки, сосредоточенной в крупных университетских центрах, и науки любительской — краеведения, исследованы типы личностей провинциальных историков-краеведов,.
1 7 сложившиеся в XIX в. В. А. Бердинских в своей монографии рассматривает проблемы становления исторической науки в русской провинции, отводя ведущую роль в этом процессе губернским статистическим комитетам. Вместе с тем, несмотря на то, что территориальные рамки исследования заявлены довольно широко современной британской историографии // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 21. — Томск, 1994. С. 3−18. л Бердинских В. А. Русская провинциальная историография второй половины XIX века. — М. Киров, 1995. Он же. Уездные историки: Русская провинциальная историография. — М., 2003. Мохначева М. П. Журналистика и историческая наука. Кн. 1,2. — М., 1998. Севастьянова А. А. Историография русской провинции второй половины XVIII в. (к постановке проблемы) // История СССР. 1991. № 1. С. 134−142- Она же. Русская провинциальная историография второй половины XVIII века. Автореф. на соиск. уч. степ, д.и.н. СПб., 1993. Она же. Русская провинциальная историография второй половины XVIII века. — М., 1998. 17 Бердинских В. А. Уездные историки. — М., 2003.
Европейская часть России), в исследовании, на наш взгляд, неполно представлены материалы по Архангельской губернии, что не позволило автору в полной мере отразить специфику региона и выявить особенности формирования сообщества историков-любителей именно в этом регионе. Так же, на наш взгляд, недостаточно представлена в исследовании и роль «Губернских ведомостей», они рассматриваются практически как придаток к статкомитетам. Между тем, ведомости были во многом самостоятельным центром формирования местного сообщества историков-любителей и развития провинциальной историографии.
В контексте настоящего исследования особого внимания заслуживают работы М. П. Мохначевой, и в частности, об «Архангельских.
1 Я губернских ведомостях". Исследовательница справедливо считает «Губернские ведомости» важным источником изучения процесса вовлечения личности в наукотворчество, который позволяет зафиксировать этапы развития этого процесса. Занятия отдельных любителей истории прошли путь от обычного к профессиональному интересу к истории, от стремления поделиться сделанным открытием «преданий старины глубокой» с окружающими людьми к обмену научными знаниями с коллегами по творческому цеху. В то же время в работах М. П. Мохначевой не получили должного освещения тематика неофициальных разделов «Губернских ведомостей», роль редакторов неофициальной части и некоторые другие представляющие для нас интерес вопросы.
С.А. Слуцкая в своем исследовании19 характеризует краеведческую издательскую и библиографическую деятельность Русской Православной.
18 Мохначвва М. П. Историко-статистические и этнографические описания народов Русского Севера на страницах «Архангельских губернских ведомостей» // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России. Сб. тезисов. — М.-Брянск, 1996. С. 14−16. Слуцкая С. А. Краеведческая издательская и библиографическая деятельность РПЦ (вторая половина XIX — 1918 г.). Автореф. дисс. .к пед наук. — М., 1993.
Церкви. Развивая теорию «культурных гнезд"20 как механизма функционирования культуры в провинции, она указывает, что российские «культурные гнезда» обладали как специфическими, уникальными для каждого региона чертами, так и общими, и во многих регионах выработался единый механизм самоидентификации. Этот механизм проявлялся в создании различных организаций, объединявших интеллигенцию и заинтересованных в изучении и развитии региона. В качестве важной особенности организации культурной жизни провинции С. А. Слуцкая отмечает активную роль местной печати: «Провинциальные периодические и продолжающиеся издания не просто выполняли практически во всех регионах роль центра, объединяющего местную интеллигенцию, но и создавали своеобразную информационную структуру, позволяющую осуществить обмен информацией между властями и населением, представителей различных слоев населения между собой, вести постоянный публичный диалог о наиболее важных событиях местной жизни"21.
В наше время как никогда активно развернулась исследовательская работа по изучению отдельных регионов в контексте российской истории. В этом смысле показательным примером может служить деятельность ученых Поморского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Источниковедение и историографию Архангельского Севера изучает А. А. Куратов. Он является автором научных трудов о В. В. Крестинине, подготовил более тысячи статей для тома «История Архангельского Севера» Поморской энциклопедии. Одна из самых значительных его работ.
20 Данный термин ввел в научный оборот Н. К. Пиксанов, один из теоретиков краеведения 1920;х гг. Обоснование термина см.: Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. Историко-краеведный семинар. -M.-J1., 1928. — С. 60. и др. Более подробно в нашей работе — см. Глава II. :1 Исторические прецеденты // http://april.friends-partners.ru/civnet/historical/index.htrnl (1.09.2004). Анатолий Александрович Куратов: Библиогр. указ. лит. / Арханг. обл. науч. б-ка им. Н. А. Добролюбова, Помор, гос. ун-т им. М.В.ЛомоносоваСост. Е. И. Тропичева Вступ. ст. Л. Н. Зашихина. — Архангельск, 2001.
— «История и историки Архангельского Севера», в которой А. А. Куратов особое внимание уделяет разработке теоретических вопросов (методологические аспекты маргинальной (окраинной) истории России, историческое пространство и историческое время на Архангельском Севере и др.).
Большой вклад в комплексное изучение Архангельского Севера внес В. Н. Булатов. Особого внимания заслуживает его труд «Русский Север"24. М. Н. Супрун изучает каторгу и ссылку и их влияние на развитйе культурных процессов на Архангельском Севере. А. Н. Зашихин.
Л/ занимается вопросами периодической печати Севера и, в том числе, АГВ. Библиограф Архангельской областной научной библиотеки.
М.А. Смирнова опубликовала ряд статей, посвященных АГВ. .
Историко-краеведческая проблематика, и, в частности,' тема формирования сообществ провинциальных историков-любителей, изучается и в рамках интеллигентоведения. В последнее время в стране сложилось несколько центров интеллигентоведения, например, в г. Иваново, где активно разрабатываются проблемы социального состава провинциальной интеллигенции, периодизация и особенности формирования данного слоя общества и т. п.28. Изучением научных.
21 Куратов А. А. История и историки Архангельского Севера. — Архангельск, 1999.
24 Булатов В. Н. Русский Север. Кн. 1−5. — Архангельск, 1997;2001.
25 Супрун М. Н., Косухкин С. Я. Политическая ссылка на Европейском Севере в конце XIXначале XX вв. Краткий биобиблиографический словарь: Учебное пособие. — Вологда, 1989.
2″ Местная периодическая печать: основные этапы истории и проблемы изучения. Учебно-методическая разработка / Сост. А. Н. Зашихин. — Архангельск, 1992.
27 Смирнова М. А. Рекламные объявления в дореволюционной местной печати как источник информации по материалам АГВ // Массовые источники истории и культуры России XVI — XX вв. Материалы XII Всероссийской конференции. — Архангельск, 2002. С. 272−276- Она же. Отражение связей Северных стран с Русским Севером на страницах «АГВ» (1839−59) // Архангельск и Северные страны конца XVI — начала XX вв. Избранные доклады Международной науч. конф. — Архангельск, 1999. С. 125−128.
2S Напр.: Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики. -Иваново, 1996; Данилов А. А., Меметов B.C. Анализ отношений «центр-провинция» и их влияние на деятельность интеллигенции российской провинции // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвуз. сб. науч. тр. — Иваново, 1997. С.52−52- и др. сообществ занимается омская исследовательница В. П. Корзун. Она изучает феномен провинциальных научных сообществ различного типа в рамках антропологической парадигмы. Н. К. Гуркина предприняла попытку комплексного исследования интеллигенции Европейского Севера в конце XIX — начале XX вв.30, рассмотрев особенности процесса ее формирования, роль местных учебных заведений в подготовке специалистов, проанализировав ведомственное, профессиональное и территориальное деление провинциальной интеллигенции. Особое внимание Н. К. Гуркина уделила созидательной общественной деятельности интеллигенции Севера, ее духовному облику.
Деятельность научно-краеведческих обществ Русского Севера в начале XX в. исследовала М. А. Орешина: ею рассмотрены источники изучения культурно-информационной среды региона Русского Севера, механизмы их формирования, научно-краеведческий потенциал региона, система региональной печати и роль периодических органов научно.
Л 1 краеведческих обществ региона. Вместе с тем, в ее работе региональная печать Европейского Севера рассматривается только как индикатор расширения информационного пространства. И под «региональной печатью» понимаются, в основном, специализированные издания научно-краеведческих обществ (Архангельского общества изучения Русского Севера, Вологодского общества изучения Северного края, Общества изучения Олонецкой губернии), такие как «Известия». Основной упор сделан на материалы Вологодской и Олонецкой губерний, архангельские материалы представлены фрагментарно.
29 Корзун В. П. К спору о провинциальной исторической науке // Локальные культурно-исторические исследования: теория и практика. — Омск, 1998. С. 129−137- Она же. Научные сообщества как проблема современной историографии // Историк на пути к открытому обществу. — Омск, 2002. С. 111−115.
10 Гуркина Н. К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX — начале XX веков. -СПб., 1998. Орешина М. А. Русский Север начала XX века и научно-краеведческие общества региона. -М., 2003.
Качественно новый этап исследований нашел свое выражение в организации научных центров и проведении крупных конференций по краеведческой тематике, семинаров разного статуса и уровня. В целом ряде вузов были созданы кафедры региональной истории .
Как результат начавшегося концептуального осмысления темы провинции в русской истории и культуре возникло новое научное направление — провинциология, которая синтезирует различные аспекты и методы изучения локусов. Об этом, в частности, говорилось на Всероссийской конференции «Российская провинция XVIII — XX вв.», материалы которой освещают множество аспектов провинциальной истории и культуры, в том числе и развитие изучения местной истории34. Феномену российской провинции, процессу становления и специфике ее самосознания посвящен целый ряд работ современных отечественных исследователей35. Напр.: Современное состояние и перспективы развития краеведения в регионах России. М-лы Всероссийск. науч.-практ. конфер. — М., 1999; Отечественная культура и развитие краеведения: Тез. докл. Всеросс. науч. — Пенза, 2000; Без краеведения нет России. Обл. семинар детских библиотекарей Арх. обл-ти. — Архангельск, 2001; III региональная научно-методическая конференция по проблемам историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории. Омск. 21−22 мая 1997 г. (информация о ней) // Вестник Омского университета, 1997, Вып. 4. С. 100−101 Так, в Историко-архивном институте Российского государственного гуманитарного университета в 1997 г. создана кафедра региональной истории и краеведения под руководством к.и.н., доцента В. Ф. Козлова. Кафедра совместно с Центром исторического краеведения и москвоведения регулярно проводит встречи с научной общественностью по обсуждению новой краеведческой литературы, организует научные конференции и семинары. Углубленно изучаются темы, связанные с историей и культурой Москвы.
14 См., например: Бауц К. Губернские «ведомости» как источник по истории местного самосознания в губерниях Российской империи (по материалам «Владимирских губернских ведомостей», 1838−1888) // Российская провинция XVIII — XX вв.: реалии культурной жизни: Материалы III Всеросс. науч. конф. — Пенза, 1996. Кн. 2. С. 9−22- Кандаурова Т. Н. Обязанность или призвание: российские губернаторы и развитие культуры провинции // Российская провинция XVIII — XX вв.. Кн. 1. С. 255−265- Корзун В. П. К спору о провинциальной исторической науке // Российская провинция XVIII — XX вв.. Кн. 2. С. 299−306- Мохначева М. П. Круг провинциальных посетителей Петербургских журфиксов середины XIX века // Российская провинция XVIII — XX вв.. Кн. I. С. 314−329- Первушин В. И. «Пензенские епархиальные ведомости» как источник по изучению культуры и быта мордвы // Российская провинция XVIII — XX вв. Кн. 2. С. 336−341.
15 См., например: Провинция как реальность и объект осмысления: Материалы науч. конф. / Сост. А. Ф. Белоусов, М. Ф. Строганов. — Тверь, 2001; Звоновский С. Б. Российская провинция: массовое сознание и социальные институты // Общественные науки и современность. 2003. № 1. С. 78−89- и др.
Актуализация проблем местной истории в современной историографии вызвана как интенсивностью процессов регионализации и изучения специфики регионов, так и, в определенной степени, концептуальными поисками отечественной исторической науки, призванными активизировать конкретные локальные исследования исторических процессов и объектов36. Краеведение, в силу своей комплексности позволяет вести междисциплинарные исследования, что особенно актуально в наше время.
В ходе научных изысканий углубляются и уточняются сами понятия «краеведение» и «локальная (местная) история». Так, К. А. Кабанов под «краеведением» понимает научное комплексное изучение локальных объектов, осуществляемое, прежде всего, силами местного населения, своего рода саморефлексию общества, один из способов познания им себя и окружающего мира. Он выделяет также разные виды (учебное и академическое) и уровни (суперрегиональный, региональный,.
37 территориальный, районный, микроуровень) .
По мнению С. О. Шмидта, краеведение — не только наука, изучающая развитие и современное состояние конкретных региональных сообществ и территорий, но и научно-популяризаторская и просветительская работа определенной тематики38. Регионология (или регионалистика) же утвердилась как «междисциплинарная и просветительская деятельность на.
— 5Q стыке наук гуманитарного и иного профиля"'. При этом Шмидт отмечает, что регионология — это комплекс более широких знаний, чем краеведение, поскольку включает в себя и современное состояние региона (экономическое, политическое, культурное и пр.). Но, в целом, краеведение и регионология во многом способствуют формированию.
56 Кабанов К. А. Краеведение как отрасль гуманитарного знания // http://belovo.kemsu.ru/conferens/conferens01/dokladgum/kabanovl.html (10.01.2005).
17 Кабанов К. А. Краеведение как отрасль гуманитарного знания .
Шмидт С. О. Краеведение и региональная история в современной России // Методология региональных исторических исследований. Российский и зарубежный опыт. — СПб., 2000. С. 14. сознания, знаний о закономерностях и особенностях развития природы и общества в их взаимосвязи40.
Дискуссия о том, почему не приемлемо называть на современном этапе исследования по местной истории «краеведением» развернулась среди участников международного научного семинара «Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX — XX веках"41. В ходе дискуссии участники семинара пришли к выводу, что, к сожалению, уровень непрофессиональных краеведческих работ не отвечает современным требованиям исторической науки. Профессиональные историки зачастую не разрабатывают местных проблем в силу их «ничтожности», поскольку в историографии все еще господствует мотив «могущественного государства и пассивного общества"42. Представляется, что применительно к XIX в. разведение понятий «историческое краеведение» и «локальная история» неоправданно, так как: 1) это был период становления изучения местной истории, и предмет, и методы исследований находились в процессе оформления- 2) местная история изучалась историками-любителями, которые параллельно вели разработку вопросов неисторической тематики- 3) помимо исследовательских задач, ими решались и популяризаторские, просветительские и прикладные задачи.
Итак, проблемы изучения местной истории достаточно активно разрабатывались в отечественной исторической науке. Однако процессы формирования интереса провинциального общества к собственному прошлому, до сих пор не получили достаточного внимания исследователей. Между тем общественный (социальный) интерес является м Там же. С. 14−15. 4″ Там же. С. 15.
Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX — XX веках. Сб. статей / Под ред. И. В. Нарского. — Челябинск, 2003.
42 Цит. по: Нарский И. В. К вопросу о прошлом и будущем политической локальной истории поздней Российской империи // Горизонты локальной истории. С. 22. (Так называется первый параграф «Русской истории» А. Каппелера. См.: Kappeler A. Russische Geschichte. Munchen, 1997. S. 20). одной из «важнейших движущих сил деятельности любого социального субъекта"43. Семантическое поле термина «интерес» постоянно расширяется и уточняется44.
В контексте данного исследования под интересом понимается форма проявления познавательной потребности, способствующая ориентировке, ознакомлению с новыми фактами, более полному и глубокому познанию действительностипри этом удовлетворение интереса не ведет к его угасанию, а вызывает новые интересы, отвечающие новому уровню познавательной деятельности. Важно отметить, что интересы, как и потребности, «представляют собою особый род общественных отношений, они не существуют сами по себе, абстрактно, вне тех лиц, социальных групп., которые выступают в качестве их носителей"45.
Именно поэтому следует признать, что носителями и выразителями общественного интереса к местной истории являлись представители формирующегося сообщества провинциальных историков-любителей, едва ли не единственной трибуной для которых на первых порах служила местная периодическая печать и, прежде всего, «Губернские ведомости». Анализ историографии показывает, что как раз интересующие нас аспекты локальной истории, а именно: роль «Губернских ведомостей» в формировании интереса к местной истории в провинции — не были до сих пор предметом специального исследования.
Изучение характера и степени изученности проблемы, ее актуальности определило цель и задачи настоящей работы.
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении роли губернской прессы в формировании интереса к местной истории в дореволюционной российской провинции на примере Архангельского.
Интерес социальный I А. Г. Здравомыслов И Российская социологическая энциклопедия / Под общ. ред. академика РАН Г. В. Остова. — М., 1998. С. 166.
44 Интерес / Даншенко В. И. Современный политологический словарь. — М., 2000. С. 332−334.
45 Здравомыслов А. Г. Потребности. Интересы. Ценности. — М., 1986. С. 74.
Севера и «Архангельских губернских ведомостей», выходивших с 1838 г. до начала 1918 г.
Цель определяет задачи исследования:
• изучить процесс зарождения и развития интереса к местной истории на Архангельском Севере;
• выявить возможности «Губернских ведомостей» как источника для исследования процесса исторической самоидентификации провинциального социума;
• проанализировать основные функции «Губернских ведомостей» как одного из центров историко-краеведческих изысканий;
• исследовать комплекс факторов, повлиявших на становление локального сообщества любителей истории на Архангельском Севере;
• охарактеризовать основные социальные и профессиональные группы лиц, занимавшихся любительскими историческими изысканиями;
• классифицировать тематику и жанровую принадлежность материалов исторического характера, опубликованных в «Губернских ведомостях»;
• выявить основные особенности и этапы развития «газетного краеведения» в их соотношении с процессом формирования общественного интереса к истории на Архангельском Севере.
Объектом исследования являются процессы формирования интереса к местной истории в дореволюционном провинциальном социуме.
Предметом исследования является роль «Губернских ведомостей» в формировании устойчивого интереса к местной истории и складывании сообщества историков-любителей в дореволюционной российской провинции на примере Архангельского Севера.
При этом «Губернские ведомости» рассматриваются как объект и субъект провинциальной культуры. Будучи объектом местной культуры, «Губернские ведомости» испытывали на себе влияние региональной специфики, отражая в своей деятельности типологические черты провинции. И в то же время, являясь субъектом культуры целого региона России, газета активно участвовала во всех социокультурных процессах губернии, в частности, в процессе сбора материалов о прошлом края, в создании устойчивой традиции историко-краеведческих изысканий, в организации сообщества местных историков-любителей, способствуя тем самым развитию региональной культуры.
Территориальные рамки исследования ограничены пределами Архангельской губернии, на основе которой сформировалось Архангельское «культурное гнездо». Его оформление было обусловлено целым рядом факторов, связанных как с особенностями исторического развития региона, так и со своеобразием местной культуры, в значительной степени подпитывавшейся народной (поморской) традицией. С одной стороны, Архангельский Север на протяжении существования Русского государства играл большую роль, во многих события непосредственно участвовал, с другой стороны, после широко известных исторических событий (основание Санкт-Петербурга, закрытие порта, и др.), Архангельск приобрел черты обычного провинциального города, достаточно удаленного от центра. От прежних времен остались культурные традиции, связь с Северной Европой не столько на уровне официальных контактов, сколько неформальных торговых отношений. Свою роль сыграло наличие большого числа политических ссыльных. Их присутствие в регионе, деятельное желание наиболее активных из них служить народу, просвещать его не могла не повлиять, в том числе на развитие интереса к местной истории. В этом отношении Архангельск и Архангельскую губернию можно сравнить с другими известными центрами.
Хронологические рамки исследования ограничены временем существования «Архангельских губернских ведомостей»: 1838 — начало 1918 гг.
Методологическую и теоретическую основу работы составили традиционные научные принципы исторического исследования — историзма, предусматривающий изучения явления в развитии и в связи с обусловившими его факторамицелостности, ориентирующей на необходимость подходить к изучению каждого явления как к системе взаимосвязанных элементовприоритета источника. В интерпретации и оценках автор исходит из многофакторного объяснения истории, при котором происхождение и развитие явления рассматривается как результат взаимодействия комплекса различных факторов провинциальной общественной жизни, как производное от сочетания конкретных причин и обстоятельств и долговременных исторических процессов.
Диссертант применяет следующие методы исследования:
1) проблемно-хронологический метод, предусматривающий разделение темы на ряд более узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности;
2) метод периодизации, направленный на выделение отдельных этапов в истории АГВ в связи с развитием общественного интереса к местной истории, что позволяет обнаружить особенности изучения прошлого края на каждом из этапов, выявить в нем новые черты;
3) историко-сравнительный метод, позволяющий сопоставить уровень развития краеведения в разных губерниях с целью выявления общих черт, особенностей и степени самобытности изучения местной истории на Русском Севере;
4) историко-типологический метод, направленный на выявление основных типов историков-любителей среди корреспондентов АГВ, а также жанров исследований по местной истории. В исследовании используется номотетическая типологизация, которая ориентирована на выявление общего, повторяющегося. Номотетический метод позволяет моделировать историческое целое, выстраивая определенную систему мотивов обращения к историописанию среди непрофессиональных историков. Для данной методологической основы характерно противопоставление категорий «целое — часть», а не «общее — особенное». Выявление отдельных частей целого возможно на основе абстрагирования от некоторых деталей.
5) Метод перспективного анализа, позволяющий определить те особенности «газетного краеведения», которые создали основу для будущего специализированного, научного изучения местной истории.
Характер исследования определил содержание источниковой базы. Она включает в себя обширный круг неопубликованных и опубликованных материалов. Значительный массив источников сохранен в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) и Государственного архива Архангельской области (ГААО). Условно весь комплекс источников можно разделить на следующие группы:
1. Законодательные акты. Прежде всего, к данной группе источников следует отнести указы императора Николая I об учреждении особых «Губернских ведомостей"46 и указы о программе неофициальной части «Губернских ведомостей» в их историческом развитии. Эти источники.
4″ Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). 2-е собр. Т. XII. Отд. I. 1837, 3 июня, №. 10 304 с. 459−461. позволяют выявить общие принципы организации издания «Губернских ведомостей» на местах и примерные правила деятельности АГВ.
2. Делопроизводственные материалы включают в себя переписку учреждений, внутреннюю документацию, просительные документы, отчеты, журналы заседаний. В фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) содержится, главным образом, документация, связанная с печатью и цензурированием «Губернских ведомостей». Нас интересовали архивные документы по Архангельской губернии. Были проработаны материалы фонда Главного управления по делам печати (Ф. 776), фонда Главного управления цензуры (Ф. 772), фонд Центрального управления по цензурному ведомству (Ф. 775), фонд Редакции газеты «Правительственный вестник» (Ф. 785), фонд Особого совещания для составления нового устава о печати, 1904;1906 гг. (Ф. 1238), фонд Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел (Ф. 1286) и т. п.
Наиболее важные документы для данного исследования содержатся в фондах Главного управления по делам печати (Ф. 776) и Главного управления цензуры (Ф. 772): отчеты Главных управлений, переписка между должностными лицами и различными учреждениями, служебные и докладные записки. В делах данных фондов аккумулированы, прежде всего, документы по вопросам, волновавшим центральные власти. Правительство хотело полностью контролировать издаваемые в провинциях газеты. В исторической динамике можно проследить, как менялся концептуальный подход к периодическим изданиям: сначала просвещение публики, затем — передача информации, ознакомление с событиями государственного значения, затем — стремление уйти от «политиканства», избавиться от политической окрашенности, вернуться к передаче информации без каких-либо (кроме одобренных монархией) комментариев. Особый интерес в контексте рассматриваемой проблемы представляет политика цензурирования провинциальной прессы.
Документы фонда Редакции газеты «Правительственный вестник» (Ф. 785) дают представление о проблемах АГВ в начале века. Центральные власти были обеспокоены положением дел в губерниях и, при Главном управлении по делам печати, была создана комиссия «для пересмотра действующих правил о печати» (Ф. 785. On. 1. Д. 354). На «Правительственный вестник» возлагалась функция «оживления» прессы в провинции, в частности, через взаимное сотрудничество.
В делах фонда Особого совещания для составления нового устава о печати, (Ф. 1238) и фонда Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел (Ф. 1286) хранятся документы, связанные с пересмотром действующих правил по изданию «Губернских ведомостей», дела о рассмотрении статей, опубликованных в ведомостях различных губерний, на предмет соответствия их требованиям цензуры, дела об организации съезда редакторов «Губернских и областных ведомостей» и т. п.
Характер документов, хранящихся в Государственном архиве Архангельской области более разнообразен. Среди них указы и распоряжения губернаторов, отчеты о деятельности типографии, переписка по поводу обмена с другими изданиями, рукописи статей, присланных для публикации в АГВ, прошения жителей Архангельской губернии о присылке АГВ и др. Необходимо отметить, что в ГААО нет отдельного фонда редакции АГВ. Наиболее репрезентативными являются материалы «Газетного стола» (Ф.4. Оп. 31. Т. 1−3). Там отложилась документация за 1845 — 1915 гг. Дела представляют собой статьи и объявления, «представленные учреждениями и частными лицами для опубликования» в официальной и неофициальной частях АГВдела об утверждении редакторов неофициальной частио выдаче жалования служащим типографиижурналы исходящих документовпереписка с редакциями других изданий по поводу обменадела о годовом издании АГВ и пр. Особый интерес представляют дела, содержащие сопроводительные письма к статьям. К сожалению, таких документов крайне мало. В основе своей в фонде представлены официальные бумаги. Тем не менее, информация, содержащаяся в этих источниках, уникальна.
Дела Архангельской губернской типографии выделены в отдельный фонд (Ф. 311, 1831−1879 гг.), но и в материалах «Газетного стола» (Ф. 4. Оп. 31) сосредоточена информация об улучшении «положения типографии», о состоянии ее работы и т. п.
3. Статистика и учетная документация — в этой группе источников были использованы, прежде всего, формулярные и послужные списки чиновников Архангельского губернского правления (Ф. 4), которые принимали участие в «Губернских ведомостях». Отчасти использованы документы фонда Архангельского губернского статистического комитета (Ф. 6). Так же статистическая информация содержится в некоторых газетных публикациях: о количестве подписчиков на АГВ, выписываемых в губернии изданиях и т. п.
4. Периодическая печать. Данное исследование построено на материалах «Архангельских губернских ведомостей», которые также являются ценным историческим источником. Согласно правительственным установкам, «Губернские ведомости» делились на две части: официальную, где публиковались документы Правительствующего Сената, губернатора и пр., объявления об определениях, перемещениях, увольнениях, наградах чиновников, торгах и пр.- и неофициальную. В исследовании основной акцент сделан на изучение неофициальной части, поскольку именно там, среди других тем освещалась история Архангельского Севера. Нами использовались статьи, опубликованные и неопубликованные в АГВ. Некоторые из опубликованных в АГВ вышли, по решению Архангельского губернского статистического комитета (АГСК), отдельным изданием. Анализ статей исторического характера позволяет представить полную картину формирования общественного интереса к истории.
На наш взгляд, весь комплекс источников представляет безусловный научный интерес и позволяет решить поставленные задачи и раскрыть тему исследования.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
• впервые применен системно-типологический подход к выявлению основных групп любителей истории на материалах АГВ и жанров исторических исследований;
• вводятся в научный оборот архивные материалы, отражающие процесс становления местного сообщества историков-любителей и мотивы их занятия местной историей;
• выявлена роль такого издания, как «Губернские ведомости» в формировании в провинциальном социуме интереса к местной истории.
Теоретическая значимость исследования определена тем, что:
• исследованы своеобразные черты формирования интереса к местной истории провинциального сообщества в североевропейском регионе России (на примере Архангельской губернии);
• в результате обобщения значительного материала доказано, что общественный интерес к местной истории является необходимой, существенной и одной из самых ранних по времени формирования составляющих самосознания российской провинции;
• выявлена специфика социокультурных процессов в провинциальном городе России (на материалах Архангельска середины XIX — начала XX в.), связанных с формированием микросообщества историков-любителей и становления местной истории как самостоятельной отрасли научного исторического знания;
• предложен конкретный методологический подход (номотетическая типологизация) к изучению процессов становления сообщества любителей местной истории, который может найти применение в исследовании жизни российской провинции.
Практическая значимость заключается в том, что содержащийся в исследовании материал может быть использован в современной образовательной деятельности в процессе изучения истории русской культуры середины XIX — начала XX в., при изучении провинциальной культуры, как в практике высших учебных заведений, так и общеобразовательных школ. Материалы и выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы при написании работ по истории дореволюционной российской провинции, по истории «Губернских ведомостей».
Таким образом, работа представляет собой исследование феномена интереса к истории и формирования локального сообщества историков-любителей. Нами выявлен целый пласт неизученных или малоизученных историков-любителей, чьи труды публиковались в «Архангельских губернских ведомостях».
Апробация результатов исследования. Отдельные положения и выводы исследования были представлены на международных (Архангельск, 1999; Петрозаводск, 2003; Нижний Новгород, 2004), межрегиональной (Вологда, 2001), всероссийской (Архангельск, 2002) научных конференциях, на семинарах международной летней школы «Микроистрия и микромиры знания» (Санкт-Петербург, 2001), международном научном семинаре молодых историков «Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX — XX вв.» (Челябинск, 2002).
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложений, списка источников и литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
XIX век вошел в историю России как «золотой век» русской культуры. Это было время бурного роста национального самосознания, одним из важнейших проявлений которого стал растущий интерес к национальной, а также местной истории, затронувший различные слои русского общества не только в центре, но и в провинции.
XIX век стал периодом формирования интереса российского провинциального сообщества к региональной истории. Особое место в этом процессе принадлежит «Губернским ведомостям» — первому массовому изданию местной периодической печати.
Материалы «Губернских ведомостей» позволяют проследить эволюцию отношения провинциального социума к собственной истории — * от зарождения обыденного любопытства к «преданьям старины глубокой» до серьезного, а затем и вполне профессионального, исследовательского интереса, а также наглядно выявить основные этапы привлечения провинциальной интеллигенции к научному творчеству.
В нашей работе мы изучили этот затронувший в той или иной степени различные регионы России процесс на конкретном примере Архангельского Севера и материалах «Архангельских губернских ведомостей».
Подводя итоги проведенному исследованию, можно сделать вывод о том, что «Архангельские губернские ведомости» сыграли важнейшую роль в формировании интереса к местной истории на Русском Севере и оформлении здесь локального сообщества историков-любителей. Привлекая внимание провинциального социума к необходимости изучения родного края, придавая значимость и известность первым попыткам подобных исследований, «Губернские ведомости» стали организующим центром краеведческих изысканий и, на начальном этапе, главной трибуной местных историков-любителей. В «Архангельских губернских ведомостях» накоплен богатейший историко-географический, этнографический, статистико-экономический, общественно-бытовой материал.
Издававшиеся с 1838 г. по начало 1918 г., «Архангельские губернские ведомости» пережили периоды становления (1838 — 1866 гг.), расцвета (1867 — 1879 гг.) и последующего постепенного упадка (рубеж XIX — XX вв.). На протяжении истории АГВ существенно изменилось качество краеведческих публикаций, появлявшихся на страницах их «неофициальной части». Это определялось как условиями существования самой газеты, так и факторами, связанными с процессом формирования локального сообщества историков-любителей.
Целями «неофициальной части» «Губернских ведомостей» были прежде всего информационные и просветительские. При этом публикации историко-краеведческого характера изначально включались в официальные программы газеты, но программные установки жестко очерчивали круг их возможной тематики, и тем самым ограничивали возможности издателей «неофициальной части».
Поэтому важно подчеркнуть, что не существует прямой связи между степенью сформированности общественного интереса к местной истории и сообщества историков-любителей, с одной стороны, и числом историко-краеведческих публикаций на страницах «Губернских ведомостей», с другой. Краеведческие публикации в неспециализированных изданиях, таких как АГВ (где по определению невелики степень глубины анализа, возможности научного изложения и уровень сложности поставленной проблемы), соответствуют совершенно определенному — начальному, или организационному, — этапу формирования интереса к местной истории и оформления провинциального исторического краеведения. Именно в «Губернских ведомостях» непрофессиональные историки получили первую возможность как публиковать свои материалы, так и знакомиться с изысканиями друг друга.
Архангельские губернские ведомости" сыграли по сути роль одного из средообразующих факторов в процессе складывания сообщества северных любителей истории, в тот период, когда особенности историографической ситуации и начало формирования собственной культурной среды в провинции создали благоприятные условия для организационного оформления научно-краеведческих изысканий. Кроме того, особая роль местной периодической печати в процессе формирования микросообщества локальных историков объяснялась не только реалиями общественной жизни XIX в., но и господствовавшими в тот период представлениями о характере научного сообщества и сущности занятий историей, когда участие в работе газеты (в просветительских или социально-экономических целях) рассматривалось как полноценная форма научного творчества.
В результате проведенного исследования среди авторов публикаций в «Архангельских губернских ведомостях» за 80 лет их существования нами выявлено около двухсот историков-любителей. Представляется возможным выделить следующие группы местных непрофессиональных историков, отличавшиеся не только социальным статусом, но, отчасти, и характером исследовательских интересов, а также мотивами, целями и способами краеведческой работы: 1) церковные историки-краеведы (архимандрит Вениамин (В.Н. Смирнов), Г. К. Терентиев и др.) — 2) историки-краеведы — представители местной администрации (М.Г. Заринский, П. Ф. Кузмищев, А. И. Подвысоцкий и др.) — 3) историки-краеведы из политических ссыльных (П.С. Ефименко, П. П. Чубинский, Ф. И. Тустановский и др.) — 4) учителя — историки-краеведы (Г.И. МинейкоB.C. Чернышев и др.).
Безусловно, складывающееся сообщество местных историков-любителей было невелико, как из-за удаленности губернии от научных и просветительских центров, малочисленности интеллигенции, так и в силу сравнительно неширокого круга потребителей краеведческих сочинений.
Однако, несмотря на свою относительную немногочисленность и отсутствие профессионального опыта, архангельские любители истории во второй половине XIX — начале XX века положили начало сбору материалов и систематическому изучению прошлого родного края.
Опыт краеведческих публикаций на страницах «Архангельских губернских ведомостей» сыграл немалую роль не только в институциональном, но и в научно-теоретическом оформлении местной истории как отрасли исторических знаний. Исполняя подобные функции, газета не только способствовала развитию устойчивого общественного интереса к изучению родного края и знакомила местных авторов с работами друг друга, помогая тем самым созданию инфраструктуры общественной науки, но и задавала направления краеведческим исследованиям, публикуя планы-программы центральных научных обществ и статкомитетапыталась направить интерес к местной истории в русло серьезных научных изысканийопределять качественный уровень исследований при отборе материала для публикации.
Жанры и тематика краеведческих публикаций на страницах «Архангельских губернских ведомостей» отражают особое историческое самосознание российской провинции и ярко характеризуют зарождавшиеся традиции северного исторического краеведения.
В результате проведенного исследования были выделены следующие типы историко-краеведческих публикаций, появление которых отражало процесс формирования интереса к местной истории и было обусловлено функциями, выполнявшимися газетой в процессе становления и развития историко-краеведческой традиции: 1) публикации архивных документов, имевшие целью пробуждение общественного интереса к прошлому родного края, а также формирование источниковой базы историко-краеведческих исследований- 2) материалы по местной истории, собранные современниками и призванные расширить источниковую основу краеведческих изысканий, а также скоординировать труды историков-любителей и направить их в научное русло- 3) научно-исследовательские краеведческие работы, способствовавшие превращению исторического краеведения в самостоятельную научную отрасль знаний, а также созданию микросообщества северных непрофессиональных историков.
Характерными чертами этой зарождавшейся научно-краеведческой традиции было активное использование не только письменных, но и этнографических, лингвистических и археологических источников, комплексный характер исследований, осознание тесной связи прошлого региона с его современностью, с насущными потребностями и проблемами и родного края, и страны в целом. При этом необходимо подчеркнуть, что доказательство исторической значимости событий местной провинциальной жизни, хотя и было чрезвычайно важным, никогда не являлось единственной задачей или самоцелью подобных работ. В представлении провинциальных историков-любителей местная история была неотрывна от общероссийской, а исследование даже узких, локальных тем не мыслилось ими вне широкого исторического контекста. Местная история тем самым органично вписывалась в историю глобальную, и наделение смыслом событий локальной истории при построении исторического нарратива краеведческих исследований происходило только путем соотнесения их с мегатекстом истории всей страны.
На рубеже XIX — XX в. «Архангельские губернские ведомости» вступили в период упадка. Число краеведческих публикаций на их страницах неуклонно падало. Но важно отметить, что кризис «неофициальной части» АГВ не означал упадка историко-краеведческой деятельности на Архангельском Севере в целом. Напротив, по нашему мнению, именно упадок «газетного краеведения» означал переход изучения местной истории на новый уровень, характеризовавшийся выходом в свет все большего числа краеведческих работ подлинно исследовательского характера, качество которых «переросло» уровень провинциальной массовой газеты. Началась активная публикация краеведческих материалов в специализированных научных изданиях. Процесс институционального оформления сообщества историков-любителей завершается образованием специальных краеведческих научных обществ. Здесь самым ярким примером может служить появление «Архангельского общества изучения Русского Севера» и его печатного органа «Известия АОИРС», которые развернули активную деятельность по всестороннему изучению Русского Севера. Но этот расцвет исторического краеведения на Русском Севере в значительной степени был подготовлен историко-краеведческими публикациями на страницах «Архангельских губернских ведомостей».
