Адмирал Ф. Ф. Ушаков

Министерство Образования и Науки РФ Исторический факультет РЕФЕРАТ По истории России Ф. Ф. Ушаков Самара 2009 г.

Содержание Введение Глава I. Биография Ф. Ф. Ушакова в начале жизненного пути Глава II. Роль Ф. Ф. Ушакова в русско-турецкой войне 1787 — 1791 гг Заключение Список используемой литературы

Введение

Ушаковы были известны на Руси с давних времен. Они приходились сродни именитым русским фамилиям: Долгоруким, Голицыным, Волконским, Трубецким, Репниным, Вяземским и многим другим. Свое начало род Ушаковых вел от косогского князя Редеги, которого сразил в поединке храбрый тмутараканский князь Мстислав Владимирович — сын крестителя Руси святого равноапостольного князя Владимира. Взяв к себе сыновей Редегиных, Мстислав крестил их и дал при крещении первому имя Юрий, а второму — Роман. За Романа отдал Мстислав Владимирович свою дочь, имел от них внука Василия. Родоначальник фамилии Ушаковых — Павел, по прозвищу Ушак, был потомком Василия Романовича в шестом колене.

Из рода Ушаковых впоследствии многие служили Всероссийскому престолу в разных чинах и жалованы были от государей вотчинами. Немир Юрьевич Ушаков в 1577 году оставлен был в немецком городе Болзуне воеводой. Правнук Немира Юрьевича — Дмитрий Калиныч Ушаков по разряду был написан в дворянских списках, и за ним значились поместья в Романовском уезде, в сельце Бурнакове с деревнями.

Во второй половине XVII века Бурнаково по наследству досталось Василию Дмитриевичу Ушакову, а после него — его сыну Игнатию, определенному по высочайшему повелению к соляным сборам в Ярославской провинции. Несмотря на важность своей должности, владельцем он был не слишком богатым, хотя жил в полном достатке.

Отсюда ушли служить в Преображенскую гвардию сыновья Игнатия Васильевича — Сила, Федор и Иван.

Служба в гвардии для мелкопоместного дворянина считалась почетной, ибо по указу Петра Великого от 7 марта 1721 года в гвардию определяли только недорослей знатного шляхетства, а прочих — в другие полки.

В этой семь и родился будущий адмирал.

Ф.Ф. Ушаков великий русский флотоводец, патриот России, с его именем связаны одни из самых громких побед русского флота. Его биография может служить примером настойчивости, упорства и веры в победу русского оружия. Я выбрал тему данного доклада, т.к. считаю Ушакова выдающимся человеком.

Цель данной работы — исследовать биографию Ф. Ф. Ушакова.

Данная цель ограничена рамками: от рождения до конца второй русско-турецкой войны.

Для выполнения поставленной цели нужно решить следующие задачи:

· рассмотреть биография Ф. Ф. Ушакова в начале жизненного пути;

· изучить роль Ф. Ф. Ушакова в русско-турецкой войне 1787—1791 гг.

ушаков турецкий война черноморский флот

Глава I. Биография Ф. Ф. Ушакова в начале жизненного пути Родился Федор Федорович Ушаков 13 (24) февраля 1744 в селе Бурнаково Романовского уезда Ярославской губернии в семье небогатого помещика Ф. И. Ушакова. Родителей его звали Феодор Игнатьевич и Параскева Никитична, и были они людьми благочестивыми и глубоко верующими. Отрок Феодор, обладая врожденным бесстрашием характера, нередко, в сопровождении таких же смельчаков, отваживался, как отмечают биографы, на подвиги не по летам — так, например, со старостою деревни своей ходил на медведя. Эти качества — бесстрашие и пренебрежение опасностью — также укрепились в характере Феодора. Скромный и уступчивый в обычных условиях, Феодор Ушаков как бы перерождался в минуты опасности и без страха смотрел ей прямо в лицо. Влечение к морю зародилось в душе мальчика под влиянием рассказов старика-односельчанина, служившего канониром еще в петровском флоте.

В возрасте шестнадцати лет Феодор был представлен на смотр в Герольдмейстерскую контору Сената, где и показал, что «российской грамоте и писать обучен… желает-де он, Феодор, в Морской кадетский корпус в кадеты». Морской кадетский корпус располагался в Санкт-Петербурге, на углу набережной Большой Невы и 12-й линии Васильевского острова.

Науки преподавались достаточно хорошо, чтобы образовать исправного морского офицера, но внутреннего порядка, должного наблюдения за нравственностью юношей не было. Кадеты были предоставлены сами себе, и, при склонности подростков к подражанию и молодечеству, дурные товарищи могли иметь большое влияние, чем хорошие. Кроме того, много надежд в деле воспитания возлагалось на розгу.

Но неблагоприятные школьные условия не отразились на юноше Феодоре; добрые свойства его характера, принесенные в корпус из родной семьи, оградили его от порчи.

С первого дня поступления в Морской шляхетный кадетский корпус и до своего последнего часа Ушаков весь целиком, без остатка был предан морю, думал, болел и заботился о могуществе военно-морского флота России, о пользе и славе Отечества. Поступив в Морской корпус, Федор Ушаков все свое старание вложил в изучение морских наук. Он много читал. Досконально изучил петровский морской и адмиралтейские уставы, книги известного преподавателя Морской академии и Морского кадетского корпуса Н. Г. Курганова, такие, как «Наука морская — сиречь опыт теории и практики управления кораблем и флотом», «О науке военной», «Морской инженер», а также книги адмирала С. И. Мордвинова «Полное собрание о навигации в 4-х частях» и другие. Изучил он и труд французского ученого Госта «Искусство военных флотов, или Сочинение о морских эволюциях». Однако пытливый и острый ум Ушакова в качестве руководящего начала своей деятельности избрал не сочинение Госта, предписывающего шаблон и осторожность, а мысль, выраженную в петровском «Уставе военном», мысль которая также была и в «Морском уставе»: «Упреждать и всячески искать неприятеля опровергнуть».

Обучаясь в Морском корпусе, Ушаков не только изучал морское дело теоретически. В 1764 и 1765 годах он совершал на кораблях «Ефстафий», «Наталия» и фрегате «Ульрика» практические плавания от Ревеля до Кронштадта и от него до острова Готланд и обратно.

Будущий адмирал, отличаясь хорошей учебой и доброй нравственностью, прилежно постигал преподаваемые ему науки, особую склонность проявляя к арифметике, навигации и истории, и через пять лет успешно, одним из лучших, окончил Морской корпус, получил чин мичмана и был приведен к присяге:

«Аз, Федор Ушаков, обещаюся и клянуся Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том, что хощу и должен ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ моей всемилостивейшей Государыне ИМПЕРАТРИЦЕ ЕКАТЕРИНЕ АЛЕКСЕЕВНЕ САМОДЕРЖИЦЕ и ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА любезнейшему Сыну Государю Цезаревичу и Великому Князю Павлу Петровичу, законному всероссийскаго престола Наследнику, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови… В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий!». Сацкий А. Г. Федор Федорович Ушаков // Вопросы истории. 2002. № 3. С. 24.

Вся последующая жизнь Феодора Феодоровича стала подтверждением того, что он ни в чем не изменил данной им присяге.

В 1766 г. Ушаков выпустился из корпуса офицером, мичманом, и был зачислен в галерный флот, плававший на Балтике под командованием капитан-лейтенанта П. И. Глотова; на пинке «Наргин» он совершил плавание из Кронштадта к Архангельску вокруг Скандинавии, впервые познакомился с морскими просторами. Затем на корабле «Три Иерарха» плавал по Финскому заливу.

Благодаря своему усердию, пытливости ума, ревностному отношению к делу и высоким душевным качествам, молодой мичман Федор Ушаков успешно прошел эту первую школу морской практики.

В конце 1768 года Адмиралтейство откомандировало молодого мичмана в Азовско-Донскую флотилию в распоряжение контр-адмирала А. Н. Сенявина.

30 июля 1769 года Ушаков был произведен в лейтенанты. До 1775 года он плавал на различных кораблях по Дону, Азовскому и Черному морям, выполняя различные задачи: транспортировку боеприпасов и материалов для постройки судов, занимал брандвахтенный пост у Керчи, командовал прамом № 5, четырьмя транспортными судами, ботом «Курьер», на котором плавал из Феодосии (Кафы) до Таганрогского порта. Где бы ни служил, что бы ни выполнял Ушаков, он всегда делал все отменно хорошо. Свои способности, знания и усердие к службе Ушаков вполне доказал в годы русско-турецкой войны, но развернуться его дарованиям за это время было совершенно невозможно. Как ни энергично создавался флот на Дону, однако в первые годы войны его сил едва хватало для защиты Азовского моря и его берегов от покушений турецкого флота, более сильного и располагавшего базами в Еникале, Кери, Анапе и Суджук-кале.

Все же к весне 1773 г. молодой флот, обеспечив владение Азовским морем, перенес свои действия в воды Черного моря, успешно прикрывая берега Крыма от неприятельских десантов, и, нанеся противнику ряд чувствительных ударов на море, в значительной степени облегчил положение русской армии в Крыму.

В 1775 году он был переведен в Санкт-Петербург в корабельную команду и 20 августа произведен в капитан-лейтенанты.

Одним из пунктов Кучук-Кайнарджийского мира было признание Турцией права свободного плавания русских торговых судов из Черного моря в Средиземное и обратно. Основываясь на этом, Екатерина II в целях усиления флота на Черном море предприняла попытку провести в него под видом торговых судов несколько фрегатов из состава Балтийского флота. Корабли эти, нагруженные разными товарами, под торговым флагом и с убранными в трюм пушками, должны были после некоторого пребывания в Средиземном море проследовать в Константинополь в расчете, что турки пропустят этот «коммерческий» караван через проливы. Летом 1776 года на фрегате «Северный Орел» под командованием капитана 2-го ранга Козлянинова Ушаков совершил переход их Кронштадта в Средиземное море. По прибытии в Ливорно получил назначение командовать фрегатом «Св. Павел». На нем в начале 1777 года вместе с другими кораблями прибыл в Константинополь. Здесь корабли простояли девять месяцев, так как турецкое правительство, недовольное Кучук-Кайнарджийским миром, отказывалось пропустить фрегаты в Черное море. Пришлось возвращаться в Ливорно. Весь 1778 год Ушаков на «Св. Павле» плавал между Ливорно и Гибралтаром, а 24 мая следующего года возвратился в Кронштадт. Турция, под влиянием прежде всего Франции уже начинала готовиться к новой войне против России и подозревала русское коварство в посылке многочисленных «торговых» судов.

После похода отсюда к шведским шхерам Ушаков был назначен командиром корабля «Георгий Победоносец». В конце этого же года был командирован в Рыбинск и Тверь за корабельным лесом.

Особо примечательным для Ушакова был 1780 год, когда он получил предписание принять командование придворными яхтами на Неве. Это назначение было не по душе Ушакову. Ему хотелось настоящей морской работы, а не бить «склянки» на императорской яхте. Принципиальный, прямой, не признающий подобострастия придворного этикета, но уже показавший себя отличным боевым командиром, он добился перевода обратно на флот, на боевой корабль. Его сухость, сдержанность пришлись не по вкусу двору. Екатерина II посетившая яхту, сказала графу Чернышеву: «Ушаков слишком хорош для императорской яхты. Ему командовать боевым линейным кораблем». И Ушаков получил назначение командовать 64-пушечным кораблем «Виктор». В составе эскадры контр-адмирала Сухотина на «Викторе» он совершил переход из Балтики в Средиземное море, где нес службу защиты нейтральной торговли. Сацкий А. Г. Федор Федорович Ушаков // Вопросы истории. 2002. № 3. С. 26.

В 1782 году Ушаков был произведен в капитаны II ранга, возвратился в Кронштадт и был назначен командиром на вновь строящийся фрегат «Проворный», который обшивался белым металлом. Осенью этого же года Ушаков проводил испытания фрегатов «Проворный» и «Св. Марк».

Испытаниями этих кораблей закончился северный балтийский период морской службы Ушакова. В июне 1783 года он вновь был переведен на Черное море.

В заключение к первой главе можно сказать, что первые плавания на Дону, в Азовском и Черном морях были для молодого Ушакова периодом приобретения опыта морской службы, командования кораблями, становление как офицера. Балтийский период способствовал дальнейшему совершенствованию в условиях дальних походов, а весь последующий период морской службы — Черноморский — был периодом расцвета исключительного таланта флотоводца, его замечательных душевных человеческих качеств и больших дипломатических способностей.

Глава II. Роль Ф. Ф. Ушакова в русско-турецкой войне 1787 — 1791 гг С 1783 г. Ушаков служил в новых портах Черноморья: сначала в Херсоне (1783—1785 гг.), а потом (с 28 августа 1785 г.) — в Севастополе.

Эти населенные пункты громко именовались городами, хотя Херсону, когда Ушаков прибыл в этот поселок, было от роду пять лет, а Севастополю еще и того не было. В Херсоне служба была тяжелая. Ушаков много потрудился по борьбе с чумой, которая разразилась там как раз в первый же год его службы. К этому времени уже успела выявиться яркая черта Ушакова, сближающая его с позднейшими нашими замечательными флотоводцами: Лазаревым, Нахимовым, Макаровым. Мы имеем в виду заботу о матросе, о его здоровье, о гигиене на корабле, об общем благосостоянии команды, его неустанную борьбу против разворовывания казенных денег, ассигнуемых на пищу и одежду личного состава флота.

Ушаков выселил всех своих моряков далеко за город на все время, пока не утихла эпидемия. Капитан Федор Ушаков стал твердо устанавливать особый карантинный режим. Он распорядился разместить команды в степи. Были построены камышовые бараки, землянки. Сам начертил план размещения. Всю свою команду он разделил на артели. У каждой имелась своя палатка, по сторонам которой были установлены козлы для проветривания белья. На значительном удалении располагалась больничная палатка. Общение одной артели с другой было строго запрещено. Категорически запрещалось подчиненным общаться с посторонними. Организовал под строгим наблюдением обтирание матросов уксусом, окуривание пороховым дымом одежды и постелей. Усилил питание. Если в артели появлялся заболевший, его немедленно отправляли в отдельную палатку, а старую вместе со всеми вещами сжигали. Остальные артельщики переводились на карантин. В самое тяжелое по напряженности время эпидемии он никого не посылал в госпиталь, переполненный больными, и спас от смерти многих, пользуя их при команде. И работы на постройке корабля № 4 продолжались. Овчинников В. Д. Адмирал Ушаков и его время. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. С. 64.

Пример распорядительности Ушакова в борьбе с чумой восприняли другие как на верфях, так и в Херсоне, и чума отступила. Энергичные действия по борьбе с чумой, предпринятые по инициативе Ушакова, дали положительные результаты.

За успешную борьбу с чумной эпидемией, за организацию и продолжение работ по строительству кораблей Ушаков получил благодарность и был награжден своим первым орденом Владимира IV степени. 1 января 1784 года ему было присвоено звание капитана I — го ранга.

11 августа 1787 года Турция объявила войну России.

Не сразу засияла над Черным морем звезда Ушакова. Первый выход Ушакова в море в августе 1787 г. в эскадре графа Марка Войновича, где он, командуя в чине бригадира кораблем «Св. Павел», был начальником авангарда, окончился неудачей. В поисках турецкого флота эскадра была застигнута у румелийских берегов страшным продолжительным штормом. Один корабль погиб, другой без мачт в полузатонувшем состоянии был занесен в Босфор и здесь захвачен турками: остальные в сильно потрепанном виде вернулись в Севастополь и требовали продолжительного ремонта. В борьбе со стихией Ушаков проявил себя смелым и знающим моряком и, занесенный к кавказским берегам, все же благополучно довел свой корабль до базы.

18 июня 1788 г., в день Очаковского сражения, корабли вышли из Севастополя и взяли курс к Днепровско — Бугскому лиману. В пути эскадра была задержана встречным ветром и лишь через 10 суток смогла достичь острова Тендра. Навстречу ей от Очакова двигался турецкий флот. Адмирал Гассан — паша, получивший донесение о приближении русской эскадры из Севастополя, сразу же принял решение дать ей сражение.

3 июля 1788 г. на Черном море произошла первая «генеральная баталия» между обоими флотами. Турецкий флот насчитывал семнадцать линейных кораблей и восемь фрегатов, а в русской эскадре, авангардом которой командовал капитан бригадирского ранга Феодор Ушаков, было всего два линейных корабля и десять фрегатов. Ещё 29 июня 1788 года противники обнаружили друг друга и, находясь во взаимной близости, старались занять выгодную позицию и сохранить линию баталии. Но 3 июля у острова Фидониси бой стал неизбежен. Турецкий флот всей мощью своей линии стал спускаться на русские корабли. И тут авангардный отряд Ушакова, «употребив старание и искусство», прибавил парусов и решительным маневром лишил возможности командующего турецким флотом Эски-Гассана охватить русские корабли и взять их на абордаж. Вместе с тем Ушаков отрезал от основных сил два передовых турецких корабля. Те, в свою очередь, обнаружив свое гибельное положение, не дожидаясь никакого сигнала, бросились спасаться бегством «с великой поспешностью». Эски-Гассан вынужден был пуститься вдогонку своим кораблям. Победа была за русской эскадрой.

Впервые в открытом бою малочисленный русский флот одержал победу над превосходящими силами противника. Начальствуя только авангардом, Феодор Ушаков в действительности руководил боем всей эскадры, и его личная храбрость, искусное владение тактикой, выдающиеся качества командира и высокий духовный облик решили сражение в нашу пользу.

Сражение при Фидониси имело важные последствия. До сих пор турецкий флот обладал господством на Чёрном море, не позволяя русским кораблям совершать дальние походы. Рейсы русских кораблей ограничивались прибрежными районами, преимущественно между Керчью, Севастополем, Херсоном. После же сражения, когда вражеский флот впервые был вынужден отступить перед русской парусной эскадрой в открытом море, положение изменилось.

В стремлении приписать победу своему руководству завистливый и малоспособный Войнович в донесениях о бое затушевал роль Ушакова и подвиги его кораблей. Ушакову пришлось отстаивать себя и заслуги своих храбрых подчиненных, и происшедший на этой почве конфликт с Войновичем неизбежно должен был рано или поздно привести к устранению Ушакова с боевого поприща. Однако вмешательство Потемкина, по заслугам оценившего Ушакова и увидевшего в нем многообещающего флагмана, в корне изменило обстановку. Войнович, проявивший себя и в дальнейшем бесталанным и трусливым начальником, был сменен, а на его место весной 1790 г. был назначен Ушаков.

Не прошло и четырех месяцев, как разгром турецкого флота в Керченском проливе позволил Потемкину с удовлетворением написать своему избраннику: «отдавая полное уважение победе, одержанной вами над флотом неприятельским… приписую оную благоразумию вашего превосходительства и неустрашимой храбрости вверенных вам сил.», а полтора месяца спустя Ушаков и флот ответили новой победой под Хаджибеем.

«Знаменитая победа, одержанная черноморскими силами, под предводительством контр-адмирала Ушакова… над флотом турецким, который совершенно разбит и рассыпан с потерей главного своего адмиральского корабля… служит к особливой чести и славе флота черноморского. Да впишется сие достопамятное происшествие… ко всегдашнему воспоминанию храбрых флота черноморского подвигов», — отмечал в приказе Потемкин.

Годы боевого руководства Черноморским флотом под начальством Потемкина, может быть, были счастливейшими или, во всяком случае, спокойнейшими с точки зрения личной удовлетворенности в жизни Ушакова.

Вызвав к себе в Яссы Ушакова, Потемкин, хорошо разбиравшийся в людях, увидел в нем человека, которому можно доверить судьбу флота и борьбы на море. Ушаков жаждал активной деятельности на море, он не любил берега и связанной с ним канцелярщины. Вернувшись как-то после трехнедельного поиска у неприятельских берегов, Ушаков выразил это в одном из служебных писем: «просил я позволения… вторично идти с флотом в поход… я только весело время проводил в походе, а возвратясь сюда, принужден опять заняться за скучные письменные дела».

Потемкин понял его и освободил от этих «дел». Уведомляя Ушакова о назначении его командующим флотом, Потемкин писал: «Не обременяя вас правлением адмиралтейства, препоручаю вам начальство флота по военному употреблению».

У Потемкина к Ушакову было и полное доверие, и теплое чувство, которого никогда у него не было и в помине относительно Суворова. Не любил Григорий Александрович, чтоб его очень уж затмевали и отодвигали на второй план, а оставаться на первом плане, на той самой арене, на которой развертываются блистательные подвиги легендарного героя Суворова, было мудрено.

Потемкин никогда во флотоводцы себя не прочил, так же, как Екатерина II его не прочила, и тут с каждой морской победой Ушакова росла не только слава Ушакова, но и слава Потемкина — создателя Черноморского флота, начальника, сумевшего оценить и возвысить Ушакова.

Пока был жив Потемкин, Ушаков мог твердо рассчитывать на поддержку могущественного человека, верховного и бесконтрольного главы всех вооруженных сил на юге России и на Черном море.

Весной 1790 года стало известно, что Турция сосредотачивает крупные силы в портах Синопа и Анапа. Было очевидно: турки готовятся к высадке десанта в Крыму.

Военные действия на море возобновились в 1790 г. В апреле 1790 г. Потемкин вызвал адмирала Ушакова к себе в Яссы, чтобы дать ему инструкции на предстоящие летние месяцы. Положение было нелегкое для России: враги вставали со всех сторон. Можно было ждать появления англичан в проливах и дальше проливов… Уже в мае Ушаков с эскадрой начал кампанию нападением на Анатолийское побережье, где его крейсерство привело к нескольким частным успехам. Побывал он уже в самом конце мая и близ Анапы, где бомбардировал суда и крепость.

Этот поход Ушакова имел предупредительный, «превентивный» характер: бомбардировка Синопа 22 мая, сожжение нескольких турецких судов в Синопской бухте (где суждено было 18 ноября 1853 г. Нахимову нанести сокрушительный удар туркам), бомбардировка Анапы, полная, растерянность турецких военачальников, убегавших при приближении русских, — все это говорило о том, что, несмотря на количественное и материальное превосходство турецкого флота на Черном море, ему не выдержать решительной встречи с Ушаковым.

Активное действие Ушакова у анатолийских берегов, помимо военного ущерба, привело к полному прекращению подвоза снабжения в Константинополь. Легкие крейсерские суда ушаковской эскадры, рассредоточившись вдоль побережья, топили и захватывали застигнутые в море суда, шедшие в столицу с грузами продовольствия и снабжения. Обеспокоенное турецкое правительство спешно готовило флот к выходу, усиливая его новыми кораблями. Новому капудану-паше Гуссейну было приказано разбить русский флот и высадить десант в Крым. Порта рассчитывала на восстание татар и лелеяла мысль о захвате и уничтожении Севастополя.

Результатом всех этих приготовлений было появление в конце июня в крымских водах турецкого флота из десяти линейных кораблей, шести фрегатов и трех с половиной десятков более мелких военных судов. Русская эскадра (10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 20 вспомогательных судов, 860 пушек) встретилась с неприятелем 8 июля 1790 г. «против устья Еникальского пролива и реки Кубани», как обозначает Ушаков место разыгравшегося тут морского боя (Сражение у Керченского пролива). Используя наветренное положение и превосходство в артиллерии, турецкая эскадра направила главный удар на русский авангард, намереваясь вести огонь с двух бортов. Однако Ушаков применил новый тактический прием — выделил для поддержки авангарда 6 фрегатов (резерв). Корабли центра, прибавив парусов, сократили интервалы и совместно с авангардом и фрегатами резерва отразили атаку. Воспользовавшись переменой направления ветра, русские корабли сблизились с противником на дистанцию картечного залпа и ввели в бой всю артиллерию. Турецкие корабли, особенно флагманские, получив серьезные повреждения, стали выходить из боя. Ушаков преследовал турецкую эскадру, отступив от правил линейной тактики — построил линию баталии без соблюдения назначенных кораблям мест, а сам на флагманском корабле вышел в голову эскадры. С наступлением темноты турецким кораблям удалось оторваться от преследования. В результате Керченского сражения турецкий план высадки десанта в Крыму был сорван.

Победа в «Еникальском» проливе ликвидировала угрозу высадки турок в Крыму и нападения с моря и с суши на Севастополь.

Турецкий флот, отойдя к своим берегам, спешно приводил себя после боя в порядок. Не осмеливаясь вернуться в Константинополь без сообщения о том, что дерзкий «Ушак-паша» наказан за свои набеги на Синоп и Анапу, в то же время не решаясь на новую встречу с русским флотом, Гуссейн решил занять выжидательное положение. Его наступательный порыв прошел, но тот факт, что в недавнем бою турецкий флот не был количественно ослаблен и продолжал значительно превосходить русский, подал мысль вновь попытать счастья.

Турки знали, что в Херсоне достраивается несколько кораблей, предназначенных для усиления севастопольской эскадры. В расчете перехватить эти корабли после их выхода из Лимана Гуссейн решил перейти в район Очакова и здесь у Хаджибея выждать их выхода. Возможно, были намерения уничтожить и гребной флот, базировавшийся на Лиман и имевший задание в ближайшее время перейти на Дунай для совместных действий с армией.

Во всяком случае, Гуссейн не уходил из Черного моря после первой, неудачной для него, но все-таки нерешающей, несмотря на серьезные потери в людях, боевой встречи с Ушаковым. Турецкий флот уже стоял близ Хаджибея, когда Ушаков 25 августа вышел искать его.

Сражение, разыгравшееся между Хаджибеем и Тендрой, не было непрерывным боем, продолжавшимся два дня, как об этом писали в Европе. Это был ряд столкновений, происходивших с промежутками 28 и 29 августа 1790 г. Турки были разбиты и, понеся тяжкие потери, обратились в беспорядочное бегство. У адмирала Ушакова в этих боях было десять линейных кораблей, шесть фрегатов, два бамбардирских судна, семнадцать легких судов (крейсерских). У турок — четырнадцать линейных кораблей, восемь фрегатов и двадцать три мелких судна. Флот у турок был больше и лучше русского, и то, что Ушаков говорит о турецких более мелких судах, что они были «хорошей постройки», можно было бы, судя по отзывам иностранных наблюдателей, применить и к большим турецким кораблям и фрегатам. Но русских моряков у них не было, не было у них и Ушакова.

При первом же появлении русской эскадры на горизонте — турки стали спешно сниматься с якорей и в беспорядке вступать под паруса. Не перестраивая своей эскадры из походного порядка (она шла тремя колоннами) в боевой, Ушаков устремился на арьергард турецкого флота, стремясь отрезать его от главных сил. Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море // Под Андреевским флагом: Век XVIII. М.: Патриот, 1994. С. 120.

Это заставило капудана-пашу, выстроив передние корабли в боевую линию, повернуть на обратный курс, чтобы прикрыть. отставшую часть своего флота. Сражение сделалось общим и продолжалось до темноты, причем к вечеру турецкая линия была сбита и противник обратился в беспорядочное бегство. Особенно пострадали корабли турецких флагманов. С наступлением темноты погоня была прекращена, и Ушаков, ввиду признаков наступления штормовой погоды, приказал стать на ночь на якорь.

Как и в предыдущем сражении, тактика Ушакова сводилась к бою на самой ближней дистанции (чтобы иметь возможность ввести в дело всю артиллерию, до самого мелкого калибра) и нанесению сосредоточенного удара по турецким флагманам с целью лишить их возможности руководить боем. Для этого Ушаков выделял из нескольких быстроходных судов особый резерв, который в решительный момент по сигналу адмирала устремлялся или для поддержки той или иной части своего флота, или для усиления атаки на флагманов. С рассветом 29 августа турецкий флот оказался также стоящим на якоре в беспорядке вблизи русских кораблей, и Ушаков приказал возобновить. бой. Обрубая канаты, турецкие корабли в панике стремились оторваться от противника. Во время погони был застигнут, зажжен и вынужден к сдаче адмиральский корабль «Капитание». Едва с него были сняты адмирал со штабом и часть матросов, как объятый пламенем корабль взлетел на воздух. В дальнейшем русские захватили еще один линейный корабль «Мелекибахри» и три мелких судна. Разбитый противник в беспорядке бежал в Константинополь, потеряв в пути потонувшими от боевых повреждений один линейный корабль и несколько мелких.

Победа была полная. Море было полностью очищено от противника.

Наградой за победу Ушакову была георгиевская звезда, то есть орден Георгия 2-й степени, который в свое время был дан С. К. Грейгу за уничтожение турецкого флота при Чесме.

В еще большей мере проявилось флотоводческое искусство Ушакова в сражении у мыса Калиакрия 31 июля 1791 г.

Обнаружив стоящий у берега под прикрытием батарей турецкий флот в составе восемнадцати линейных кораблей, семнадцати фрегатов и сорока трех мелких судов, Ушаков с целью выиграть ветер (он дул с берега) прошел с флотом между берегом и противником и обрушился на не ожидавших подобного маневра турок всеми силами. Был праздник рамазана, и часть турецких экипажей беспечно веселилась на берегу. Атакованный противник, рубя канаты, в беспорядке и панике стремился вступить под паруса и выйти из-под удара в море. Сталкиваясь друг с другом, ломая себе реи и бугшприты, турецкие корабли беспорядочно бежали в море. Все попытки капудана-паши построить флот в боевой порядок были безрезультатны. Подняв сигнал «нести все возможные паруса», Ушаков гнал турецкий флот, сосредоточив атаку на флагманских кораблях неприятеля. К темноте противник был совершенно разбит и думал только о спасении. Ночь прекратила преследование, и более легкие на ходу турецкие суда устремились к Босфору. Некоторые корабли, с трудом добравшись до пролива, в полузатонувшем состоянии от пробоин, требовали для спасения помощи с берега и всем своим видом с полной очевидностью свидетельствовали о результатах новой встречи с флотом «Ушак-паши».

Турецкий флот, разбитый у Калиакрии, был последней ставкой оттоманского правительства на море. В его состав входили не только основные морские силы Турции, но и эскадры ее вассалов — алжирская и тунисская. Вторым после капудана-паши флагманом являлся алжирский паша Саид-Али, славившийся своим боевым опытом и храбростью. Он уже наперед похвалялся, что разгромит русский флот и привезет «Ушак-пашу» в Константинополь в железной клетке. Но действительность ниспровергла эти мечтания: Ушаков разгромил турок так страшно, что Саид-Али едва унес ноги, а боевая ценность турецкого флота со всеми входившими в его состав алжирскими и тунисскими эскадрами оказалась после встречи у Калиакрии равной нулю.

Стратегическое и политическое значение этой победы было огромно. Хотя к концу лета 1791 г. уже выяснилось, что бряцавшая оружием Англия не выступит против России, и поражение Вильяма Питта Младшего в парламенте по вопросу о войне с нею было уже совершившимся фактом, но эта победа Ушакова делала всякие разговоры об английском выступлении совершенно праздными.

Турецкое правительство, уже перед тем начавшее переговоры о перемирии, но тянувшее их в расчете на английскую помощь, теперь спешно послало курьера в ставку визиря с приказом султана немедленно заключить перемирие; второй курьер вручил Потемкину просьбу о прекращении военных действий на море. Население Константинополя было в паническом настроении, и султанское правительство ждало прямого нападения Ушакова на Босфор и столицу. Потемкин был в восторге. «Одержанная победа, — писал он Ушакову, — служит к особливой славе вашей», а Екатерина II, посылая контр-адмиралу орден Александра Невского вместе с благодарностью Черноморскому флоту за его боевые подвиги, указывала в грамоте, что эта «знаменитая победа… служит новым доказательством особливого мужества и искусства вашего». Таким образом, победа у Калиакрии окончательно сломила волю Порты к затягиванию войны. Были возобновлены прерванные было переговоры, длительные, но уже более не прерывавшиеся. Война фактически закончилась. Оправиться от Измаила и Калиакрии турки не могли.

После заключения в декабре 1791 г. Ясского мира Ушаков продолжал командовать корабельным Черноморским флотом и состоять главным начальником Севастопольского порта. Российское государство, укрепив свои позиции на юге, «твердою ногою встало на завоеванных им берегах Черного моря». За столь знаменитую победу контр-адмиралу Федору Ушакову пожалован был орден святого Александра Невского. Но еще до заключения мира, в октябре 1791 г., его постигла беда: скончался Потемкин. Потемкин видел стремления недоброжелателей Ушакова унизить и очернить достоинства его как боевого руководителя. Это особенно ярко проявлялось у старших морских начальников, какими были Мордвинов и Войнович, которые, видя в Ушакове опасного соперника, не могли простить Ушакову ни расположения к нему Потемкина, ни его военных дарований, ни вводимых им новшеств в деле боевой подготовки флота и в тактике, ни, наконец, его боевых успехов. Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море // Под Андреевским флагом: Век XVIII. М.: Патриот, 1994. С.125−127.

Удаленные Потемкиным от управления и боевого руководства флотом, Мордвинов, Войнович и их сторонники снова принялись за сведение счетов. К тому же убранный из Черного моря Мордвинов, теперь произведенный в вице-адмиралы, в качестве ставленника Платона Зубова снова вернулся на пост главного начальника Черноморского флота.

Став снова непосредственным начальником Ушакова, Мордвинов, явно завидовавший громкой его славе, мелочными придирками теснил Федора Федоровича, раздражая его и по мере сил мешая ему. Мордвинов подчеркнуто не признавал ни его боевого опыта, ни служебного и морского авторитета. И хотя в сентябре 1793 г. Ушаков, наконец, «по линии» был произведен в вице-адмиралы, Мордвинов не упускал случая для сведения старых счетов.

Особенно обострилась ссора именно в 1798 г., за несколько месяцев до того, как началась Средиземноморская экспедиция Ушакова.

Отношения между ними еще более ухудшились, когда во время «пробы» двух вновь выстроенных на херсонских верфях кораблей (в мае 1798 г.) Мордвинов нашел, что эти суда, строившиеся под его личным наблюдением, вполне мореходны, остойчивы и пр., а Ушаков публично, в присутствии многих капитанов, находившихся в Севастополе, высказался, что испытания эти проведены искусственно, нарочно организованы при тихой погоде и корабли не имели должной нагрузки, — словом, что эта «проба» фальшива и поэтому никуда не годится. Раздраженный Мордвинов грубо оскорбил Ушакова. Вне себя от гнева, Ушаков тотчас вслед за этой сценой обратился с письменным протестом не только к самому Мордвинову, но и непосредственно к императору Павлу.

В глазах Павла I Ушаков являлся креатурой ненавистного ему Потемкина, Мордвинов же был лицом, в свое время пострадавшим от своевластного «фаворита» Екатерины. Можно было ожидать, что Адмиралтейств-коллегия учтет это и не встанет на защиту Ушакова. Так оно и случилось. Коллегия нашла, что имеющихся в ее распоряжении материалов для вынесения решения недостаточно, затребовала от обеих сторон дополнительные объяснения… Словом, началась обычная канцелярская волокита. Но все же было признано, что Ушаков был прав, указывая на неясность приказов Мордвинова. Но вот в разгар конфликта двух адмиралов внезапно и круто все изменилось: снова наступил исторический момент, когда России понадобилась не серая бездарность, вроде Мордвинова, а боевой руководитель и славный своими подвигами на море Ушаков.

В заключение ко второй главе можно сказать, что в ходе сражений на море значительно выросло боевое мастерство личного состава Черноморского флота. Дальнейшее развитие получило военно-морское искусство. Благодаря творческому подходу флагмана Черноморского флота Ф. Ф. Ушакова к развитию тактики парусного флота, им были разработаны и внедрены в практику морского боя новые тактические приемы, обогатившие военно-морское искусство. К ним, прежде всего, относятся:

решительное сближение с противником в походном ордере;

сосредоточение огня на флагманских кораблях противника;

выделение резерва из числа фрегатов, благодаря чему достигался перевес сил на направлении главного удара;

перемена в бою места флагмана; охват головы колонны противника;

бой на короткой дистанции;

эволюции без соблюдения места каждого отдельного корабля в строю.

Заключение

Подобно Суворову, Кутузову, Сенявину, Нахимову, Федор Федорович вступил в жизнь без денег и без покровителей.

Имя выдающегося флотоводца, новатора, горячего патриота способного дипломата, кристально честного, требовательного, но чрезвычайно справедливого, предельно болевшего душой за матросов, было безгранично любимого матросами и офицерами его флота и передовыми прогрессивными людьми России. Его боевые подвиги, флотоводческое искусство, заслуги перед Родиной обеспечивали ему одно из видных мест в военной истории нашего государства.

Как известно, адмирал не был женат, у него не было детей. Не сохранилось никаких документов воспоминаний о нем и его родственников по линии дяди.

Обиженный пренебрежением царя, адмиралтейских чинуш и дворцовых златомундирников к флоту, он был вынужден уйти в отставку, а затем переехать в деревню Алексеевку Темниковского уезда Тамбовской губернии. Здесь он и дожил свои последние годы.

Ни Царь, ни его окружение из военно-морского ведомства не вспомнили ни о нем самом, ни о его блестяще оправдавшей себя новой тактике ведения морских операций, ни о его замечательных победах. Как будто и не было русско-турецких войн, принесших при Ушакове славу русскому военно-морскому флагу, ни средиземноморских операций, ни самого Ушакова, так много сил вложившего в создание боевого Черноморского флота для пользы и славы России.

2 октября 1817 года Федор Федорович Ушаков скончался. Похоронил его живший с ним племянник, капитан-лейтенант Федор Иванович Ушаков, погибший впоследствии в Наваринском сражении (1827 г.).

Погребен Ушаков в Санаксарском монастыре.

Ушакова оценили в России по достоинству только в советское время, когда его именем назван один из высших орденов страны. Его боевые подвиги, его флотоводческое искусство, в котором он опередил Нельсона, его заслуги перед родиной занимают одно из виднейших мест в военной истории нашего государства, которую мы бережно храним и тщательно изучаем.

Список используемой литературы

1. Киселев Е. И. Полководцы России. Н.Н.: Нижний Новгород, 1995.

2. Ковалевский Н. Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII — начала XX века. М., 1997

3. Овчинников В. Д. Адмирал Ушаков и его время. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.

4. Сацкий А. Г. Федор Федорович Ушаков Вопросы истории. 2002. № 3.

5. Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море // Под Андреевским флагом: Век XVIII. М.: Патриот, 1994.