Академик Гамалея

Реферат по биологии

Тема: «Академик Гамалея»

Детство и юность Студенческие годы Вступление в науку Одесская бактериологическая лаборатория Борьба с холерой На противочумном фронте Тиф — грозная опасность Ликвидация оспы Неразрешенные проблемы Общественно-научная деятельность Используемая литература

Детство и юность

Родился Николай Федорович 17 февраля 1859 года и был двенадцатым ребёнком в семье участника Отечественной войны 1812 года, гвардейского офицера, видевшего зарево Бородинского боя и вместе т другими русскими людьми защищавшего Москву, Мальчик ощущал некоторую неловкость в отношениях со своими родителями, в частности с отцом, который был старше его более чем на полсотни лет. Это особенно резко чувствовалось, когда куртка гимназиста не было еще сменена на китель студента. Тогда отец впрямь рисовался ему дедушкой. Однако разница в возрасте не мешала ему им быть друзьями.

С большой любовью он пишет о своей матери, Каролине Викентьевне, отличавшейся строгим, но справедливым характером.

Суровое воспитание не мешало ему быть шалуном, о чем он пишет весьма красочно и не без юмора.

Отец воспитывал сына «по-солдатски». Зимой и летом, в жару и в стужу рабочий день у отца и сына начинался в пять часов утра. Мальчик до переезда в комнату отца привык нежиться в маминой спальне, но от этой слабости отец его быстро излечил, за что сын всегда был ему благодарен.

Просматривая теперь аттестаты и дипломы Н. Ф. Гамалея, понимаешь, почему они сплошь заполнены пятерками, изобилие который — результат сочетания способностей и умение работать. Уплотняя твой «учебный день», юноша использовал освободившиеся часы для овладения иностранными языками, в которых он упражнялся с отцом — прекрасным лингвистом. В результате отличное владение немецким, французским языками, а также мертвой латынью.

В 16-летнем возрасте Николай Федорович окончил курс частной средней школы и успешно выдержал экзамены и аттестат зрелости.

Студенческие годы

В дни, когда Николай Гамалея поступил в университет, там еще не забыли имена создавших ему славу учёных, таких, как физиолог И. М. Сеченов и бактериолог Л. С. Ценковский. Работал там также известный зоолог А. О. Ковалевский. Профессуру украшало имя будущего лауреата Нобелевской премии, самого молодого профессора университета, 27-летнего Ильи Ильича Мечникова, сыгравшего немалую роль в судьбе Николая Федоровича.

Обаятельный человек, И. И. Мечников оказывал огромное влияние на студентов, вовлекая их в науку. В их числе оказался и Николай Гамалея. Уже здесь, в зоологической лаборатории университета, наметилась длившаяся ряд лет дружба двух будущих корифеев микробиологии — та дружба, которая в скорее принесла плодотворные результаты, прославившие отечественную науку.

Придя в университет, молодой Гамалея увлёкся сначала химией. Химию сменила физиология. Эту науку преподавал ученик и преемник Сеченов П. А. Спиро, считавшийся искусным экспериментатором. Зоологию он слушал в группе Мечникова.

— В мое время, — говорил Николай Федорович, — было очень хорошо учиться на естественном отделении. На лекциях речь шла о замечательных открытиях естествознания, о законе сохранения и превращения энергии, о великом открытии Чарльза Дарвина, связавшего все организмы узами общего происхождения.

Оговариваясь, что он, к сожалению, совершенно не был знаком с марксизмом, с материалистической диалектикой, Гамалея указывает на глубокое неудовлетворение философскими взглядами и биологическими теориями тех дней. Эта неудовлетворенность привела его к тому, что он принялся изучать развитие органической жизни и обратил внимание на то, что в трансформизме (имеется в виду эволюция видов животных и растений) исследуется исключительно только изменение форм — эволюционная морфология.

«Я пришел к мысли, — писал Н. Ф. Гамалея, — что должна быть создана наука об эволюции живого вещества, или состава организмов. Я назвал эту будущую науку материологией и решил заняться собранием материалов для нее. Но сначала необходимо было владеть биохимией…»

Пользуясь тем, что студенческие «русские каникулы» очень растянуты, Гамалея решил использовать это время для основательного изучения биохимии. В то время как другие студенты предавались отдыху, он зачислился (в 1877 году) слушателем немецкого Страсбургского университета. Три лета подряд студент из Одессы проработал в лаборатории видного немецкого биохимика Гоппэ-Зейлера и аккуратно посещал его лекции.

…Всю жизнь, отличаясь недюжинным здоровьем и большой физической силой, характерной для Гамалеев, Николай Федорович работал круглый год без отдыха, проявляя неоценимые качества исследователя — изобретательность и настойчивость.

По предложению своего научного руководителя он принялся за изучение влияния обильного притока кислорода воздуха на процесс брожения и гниения. Один из способов такого «кислородного дутья» заключается в использовании способности зеленых растений выделять кислород под влиянием света. С этой целью была взята элодея — водоросль, весьма быстро размножающаяся. Молодой исследователь помещал ее в бродящую жидкости и, чтоб солнце лучше вызывало выделение кислорода, составил сосуды на крышу. Однако из этого ничего не вышло, так как чересчур высокая температура губила элодею. Не вышло с элодеей, так выйдет по-иному: вместо нее была пущена в ход уксуснокислая бактерия. Но этот прием не помог.

Отметая негодные способы и приемы, экспериментатор все-таки добился успеха; он стал пропускать воздух через бродящую или гниющую жидкости и, изучаю состав жидкости после пропускания воздуха, установил, что разложение заходит гораздо дальше, чем контрольном сосуде… Работа называлась: «О влиянии обильного притока кислорода на брожение и гниение». Она в какой-то степени предопределила научный путь ученого как микробиолога. В Страсбурге он выполнил несколько научных работ. Напечатаны они, однако, не были.

Вступление в науку

Студенческая жизнь шла увлекательно и полностью удовлетворяла Николая Федоровича, но она была сильно омрачена смертью отца, что явилось первым «из трех страшных несчастий», выпавших на его долю. После смерти отца он еще больше привязался к матери, с которой решил отныне не расставаться. И когда по окончании в 1881 году Новороссийского университета молодой Гамалея собрался поступить в Военно-медицинскую академию, Каролина Викентьевна отправилась с ним в Петербург.

Как кандидат естественных наук, Н. Ф. Гамалея был принят сразу на третий курс, и ему пришлось держать только один экзамен — по анатомии. Ему не повезло: препарируя на экзамене труп брюшнотифозного, что выяснилось только при вскрытии, он заразился и заболел брюшным тифом, и к тому же в очень тяжелой форме.

Без задержек и вполне успешно Николай Федорович в 1883 году закончил курс академии и получил звание лекаря. В личном деле ученого хранился аттестат с торжественным обещанием, которое давалось молодыми врачами.

По окончании академии Н. Ф. Гамалея вернулся в солнечную Одессу и поступил на работу в городскую больницу. Медицинскую деятельность он начал в качестве сотрудника видного одесского врача-невропатолога О. О. Мочутковского, который прославился тем, что, рискуя жизнью, привил себе кровь больного сыпным тифом. Сделал он это для того, чтобы подтвердить правильность предположения о том, что тифозный возбудитель инфекции находится в крови больных и кровь, вследствие этого заразна. О. О. Мочутковский тяжело заболел, но это не помешало ему с тем же бесстрашием привить себе кровь больного возвратным тифом, которым он тяжело переболел. Впоследствии столь же смело неоднократно подвергал свою жизнь опасности во имя науки и Николай Федорович. Он не раз с гордостью за отечественных медиков подчеркивал героизм поступка своего учителя.

С первых же шагов своей врачебной деятельности Н. Ф. Гамалея каждодневно сталкивался с потрясавшими его фактами отставания лечебной помощи от требований жизни, с косностью, а иногда с невежеством отдельных своих «коллег».

В больницах он видел взрослых и детей, беспомощно умиравших от различных болезнейтуберкулеза, тифа, «гидрофобии», как тогда называли заболевание бешенством. Люди не могли даже рассчитывать на облегчение страданий. Он ужасался опустошениям, которые несла холера, с тревогой узнавал о вспышках чумы в астраханских степях и закаспийских краях.

Опережая многих современников, Н. Ф. Гамалея понимал огромное значение профилактики, создания условий, которые бы закрыли все пути для возникновения болезней. Конечно, важно лечить симптомы заболевания, но куда важнее добраться до корней, до его источников и обезвредить их. Он был глубоко убежден в том, что так когда-нибудь и будет, что сама логика науки поведет к торжеству над заболеваниями, каким бы грозными они ни были. Эти мысли ярким светом освещали его долгий путь в науке. И на старости лет он не уставал говорить об этом, радостно наблюдая, что в Советском Союзе эти мысли воплотились в народном здравоохранении.

Николай Федорович в те года тоже брался разрешить самые разнообразные проблемы. Нет, пожалуй, ни одной волновавшей микробиологов задачи, которую бы он не стремился решить. Но времени в сутках всего только 24 часа, в году 365 дней, а жизнь исследователя, к сожалению, тоже ограничивается определенным отрезком времени. Вот почему некоторые работы ученому не удалось, не только закончить, но и развить, как следует. Взять хотя бы волнующий вопрос о раке, происхождение которого является важнейший и труднейший проблемой современности!

Мало кто знает, что еще в 1886 году Н. Ф. Гамалея приступил к лечению рака с помощью бактерии, так называемой «чудесной палочки». Тем самым он как бы положил начало биотерапии рака. Но работы по раку были прерваны. Впоследствии Николай Федорович еще не раз возвращался к этой проблеме, но снова и снова его отвлекали какие-то другие опыты. Так было и с открытием изменчивости бактерий, так было и с обнаружением бактериофага и с некоторыми другими начинаниями. Одно исследование «наползало» на другое, и какое-нибудь из них откладывалось в орбите его внимания десятками лет. Это такие враги человеческого здоровья, как туберкулеза, холера, черная оспа.

Н.Ф. Гамалея славен своими открытиями в микробиологии. Он сделал ценный вклад в теорию этой науки, возвеличив при этом своих предшественников-бактериологов, имена которых были мало известны даже специалиста.

Одесская бактериологическая лаборатория

Летом 1885 года в Париже произошло знаменательное событие в истории медицины. Впервые за все это время ее существования был спасен от неминуемой мучительной смерти укушенный бешеной собакой девятилетний мальчик из Эльзаса — Жозеф Мейстер. Ему сделали первую в мире прививку против бешенства, которую он благополучно перенёс, и после этого он прожил многие годы. Прививка была сделана в пастеровской лаборатории.

В начале мая 1886 года Николай Фёдорович выехал за границу. Одновременно во Францию поехала одна одесситка со своим сыном, которого укусила бешеная собака.

В то время в Париже приезжали люди, укушенные животными со всех концов света. Н. Ф. Гамалея обратил внимание, что наряду с заботой о пациентах Пастер позволял сопровождающим врачам только наблюдать за тем, как производятся прививки. Но роль наблюдателя его не устраивала. Он набрался храбрости и обратился к Пастеру с просьбой научить его, как надо делать прививки.

О пребывании в Париже и о своих работах у Пастера Н. Ф. Гамалея подробно сообщал «Одесскому обществу врачей», и его письма зачитывались на заседаниях общества. Он писал, что по указанию Пастера приступил к изучению общей бактериологической техники, что занимается изучением сибирской язвы, часто присутствует при производстве прививок против бешенства, работает на кроликах и т. п. В письмах подробно описывался сам способ лечения и порядок прививок.

Обстоятельства, однако, скоро доказали Пастеру, что такая его тактика может навредить еще больше повредить делу. Среди пациентов из далеких стран появились такие, которые умирали уже в период, когда им делали прививки или вскоре после них. Это опять-таки вооружало недругов ученого, искавших факты не в пользу открытия. Он признал, что лучше всего производить прививки по возможности скорее после того, как слюна бешеного животного попала в организм укушенного, и дал согласие на создание в Одессе прививочной станции. Из пастеровской лаборатории в Одессу послали все необходимое оборудование, а также несколько кроликов, зараженных вирусом бешенства, необходимым для изготовления вакцин против этой болезни.

Успешно выполнив задание, Н. Ф. Гамалея вернулся в Одессу, чтобы приступить к реализации своих планов. В своем отчете «Обществу врачей» он отметил, что вопреки сплетням метод Пастера безвреден и способен предупредить бешенство.

Одесская бактериологическая лаборатория была первой в России и второй в мире пастеровской станцией. В ней производились не только прививки против бешенства, но и самые различные исследования. Руководителем ее назначили И. И. Мечникова, а его заместителем — Н. Ф. Гамалея.

И вот 12 июня 1886 года впервые в России Николай Федорович сделал предохранительные прививки двенадцати пациентам, укушенным бешеными животными. Трое из них прибыли из Твери, а один — из тогдашней русской столицы, Санкт-Петербурга. Лишь за первые полгода существования лаборатории были спасены около 400 укушенных. За три года на станции было сделано около 1500 прививок.

В 1920 году лаборатория была преобразована в Санитарно-бактериологический институт имени И. И. Мечникова, который явился первой в России школой, подготовившей большое количество микробиологов. В былые годы кроме И. И. Мечникова и Н. Ф. Гамалея там работали видные деятели отечественной микробиологии — П. Н. Диатропов (по чуме и холере), Я. М. Заболотный (по чуме, брюшному тифу, холере), Я. М. Бардах (по дифтерии и бешенству), В. К. Высокович (по сибирской язве) и другие.

История науки знает немало таких фактов, когда ученых, делавших великие открытия, шельмовали и преследовали. И если открытие Пастера все-таки пробило себе дорогу, то в значительной степени это произошло благодаря энергии Н. Ф. Гамалея.

Получив письмо Пастера, он вернулся в Париж и выступил в медицинской академии с обстоятельным докладом об Одесской станции и о достигнутых там успехах в производстве прививок. Одновременно он опубликовал материалы в печати, раскрыв огромное значение пастеровского метода. Однако волна недоверия к открытию докатилась уже до Лондона, где сформировали специальную комиссию по его проверке.

Н.Ф. Гамалея не только нанес удар консерваторам типа Петера, он открыл путь для разработки по методу Пастера, средств борьбы против других инфекционных заболеваний.

Консерваторы и невежды имелись не только на Западе. Их было предостаточно и в России. В «Петербургском медицинском обществе» метод Пастера тоже подвергся ошельмованию. Но здесь винили уже Одесскую бактериологическую станцию и персонально Н. Ф. Гамалея.

В наши дни вряд ли кого нужно убеждать в полезности прививок. Но в те времена, когда уровень культуры в России был низок, это надо было делать на каждом шагу, вести большую разъяснительную работу Н. Ф. Гамалея написал ряд статей о проблеме прививок. Его пропагандистская деятельность несомненно способствовала созданию пастеровских станций сначала в Харькове, потому в Петербурге, Москве, Самаре, Тифлисе. В 1907 году в России уже насчитывалось 19 пастеровских станций, а в 1914 году — 32, в которых делали тысячи прививок укушенным.

29 августа 1886 года Одесское земское собрание постановило выразить Н. Ф. Гамалея «глубокую признательность и благодарность» за его труды по распространению в России прививок портив бешенства. Нельзя не признать эту оценку его заслуг более чем скромной. Могло статься, что без «поправок», которые он внес в метод Пастера, этот метод мог быть дискредитирован реакционерами от медицины.

академик гамалея бактериологический

Борьба с холерой

Смертельные болезни холера и чума еще недавно вызвали ужас, были в центре внимания медиков, и особенно микробиологов. Не счесть героических дел, сотворенных русскими и советскими учеными и врачами-практиками.

На противохолерном и противочумном фронтах, как и на других опасных участках борьбы со смертельными инфекциями, бесстрашно, рискуя своими жизнями и неся облегчение больным, находились многие отважные медики.

Борьба с холерой несомненно относится к числу наиболее ярких глав в истории микробиологии. В годы, когда Николай Федорович все глубже и глубже знакомился с различными инфекционными заболеваниями, холера отнюдь не была редкостью в России. И естественно, что молодой ученый не мог пройти мимо этого, тогда еще загадочного заболевания. Его увлекала идея найти носителя заразы, разработать средства борьбы с нею, избавить народ от страданий. С этим заболеванием по вине царского правительства в России почти не велось никакой борьбы. На окраинах Москвы, Петербурга и многих других городов не прекращали расширяться специальные холерные кладбища.

Н.Ф. Гамалея лихорадочно искал микроба холеры на предметном стёклышке под микроскопом, бесстрашно испытывал на себе действие мнимых и подлинных возбудителей холеры. Молодой ученый предполагал, что к разгадке тайны его может приблизить изучение истории болезни, и без устали рылся в архивных документах. Он терпеливо вчитывался в пожелтевшие от времени донесения губернаторов, в сводки о распространении холеры, прослеживал пииту ее проникновения в Россию и другие страны Европы.

В Петербурге нечистоты смывали прямо в Неву, откуда брали воду для водопровода. Следовательно, вместе с водой заразу доставляли населению прямо на дом. А от нечистот вода заражалась не только возбудителем холеры, но и брюшного тифа. Н. Ф. Гамалея предлагал городской управе Петербурга, где он тогда жил, самые различные проекты, но её заправилы не давали средств на необходимые предупредительные мероприятия.

Собирая материалы об эпидемии холеры, Н. Ф. Гамалея выезжал в Баку и Саратов. Там он производил тщательное бактериологическое обследование колодцев, водоразборных колонок, бассейнов, бань, уборных. В одной из своих статей он доказывал, что Бакинские бассейны и колодцы, как правило, являются рассадником эпидемии.

Изучению холеры и ее эпидемии в России Н. Ф. Гамалея посвятил почти два десятка лет. Он доказал, в частности, что холера распространяется из зараженных очагов. Она может разноситься не только водой, грязными руками, но и насекомыми, в особенности мухами.

Изучая возбудителя холеры и его носителей, Н. Ф. Гамалея приблизился к выдающемуся открытию явления изменчивости бактерий, положив тем основание для новой главы в биологии. Как бы ощупью он прокладывал путь к материалистическому пониманию влияния среды на развитие организмов.

Изучая действие холерной вакцины на людях, в первую очередь на самом себе, Николай Федорович сделал попутное открытие. В своих «Воспоминаниях» он писал, что лихорадка, которой сопровождалась прививка, по существу, была той самой «туберкулиновой лихорадкой», которую спустя два года описал как своё открытие немецкий учёный Роберт Кох.

В 1893 году Н. Ф. Гамалея защитил в Военно-медицинской академии докторскую диссертацию по этиологии холеры. В ней развивались оригинальные положения по этому вопросу и подвергались критике взгляды Коха. Русский учёный не побоялся показать допущенные Кохом ошибки, в частности раскрыть противоречия, которые он, «сам того не замечая, сотворил».

Н.Ф. Гамалея, его сотрудники и ученики настойчиво добивались широкого внедрения профилактических прививок, особенно в местностях, которым угрожала холера. Такая вакцинация весьма широко применялась на фронтах во время первой мировой войны, а так же среди гражданского населения. Вакцинация имело место и после революции. В Одессе, например, в 1992 году было сделано около 200 тысяч прививок. Конец им наступил только в 1924 году, когда Советское государство с помощью санитарных и профилактических мероприятий совершенно ликвидировало холерные заболевания. Можно смело сказать, что значительная роль в этом деле принадлежит Н. Ф. Гамалея и его участникам.

На противочумном фронте

Начало 29 века ознаменовалась для Одессы большой бедой. Летом 1902 года в городе возникла эпидемия чумы. Н. Ф. Гамалея жил тогда в Одессе и, конечно, сразу же включился в борьбу со старшим бедствием.

Для него причина эпидемии была очевидной. Он и до этого в своих статьях и лекциях утверждал, что если не истреблять крыс, то отдельные заболевания чумой могут привести к эпидемии. А весной 1902 года у городской управы как раз «не хватило» денег на крысоистребление, и разносчики чумных блох стали сильно размножаться.

Николай Федорович установил, что очагом начавшейся эпидемии был склад риса в порту, где разгружались иностранные пароходы. Он потребовал, чтобы рис, лежавший на складе, был немедленно уничтожен, а подвалы очищены от крыс. Но так как хозяин склада не пожелал нести убытков, это требование не было сразу выполнено, что и способствовало распространению чумы.

Включившись в борьбу против чумы, Н. Ф. Гамалея глубоко и всесторонне ознакомился с историей чумных эпидемий, в то время еще мало изученной.

Составленная им карта эпидемиологических очагов, где чума существует всегда, показывала, куда надо устремить особое внимание. Это был гигантский чумной плацдарм от Красного моря до Тихого океана, где, как писал Гамалея, «эпидемия свирепствует и в летнюю жару и посреди зимних снегов».

Давно уже было известно, что серые крысы являются предвестниками чумы, к которой они очень восприимчивы. Закономерность была очевидной, она подтверждалась фактами — крысы несли в себе заразу: сначала происходила эпидемия чумы из крыс, а потом чума распространялась среди людей. Крыса — резервуар чумных бактерий, блоха — их переносчик.

Н.Ф. Гамалея показал, что крысы несут с собой не только чуму. С ними связано распространение туляремии и эпидемической желтухи. Они заражаются от свиней и собак трихиной и передают ее, в свою очередь, обратно свиньям. Они разносят еще ряд болезней: паршу, содоку, бешенство, брюшной тиф, кишечные отравления.

Изучение крысиной проблемы дало много интересного и убедительного для науки и практики. Н. Ф. Гамалея разработал свои методы и средства для уничтожения крыс, или, как он выражался, дератизации. В своих лекциях ученый говорил и о том, что чума есть болезнь нужды и грязи.

Тиф — грозная опасность

На 7 съезде Советов в декабре 1919 года В. И. Ленин призвал народ к самой решительной борьбе с сыпным тифом. Ильич сказал: «И третий бич на нас еще надвигается — вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе это ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, ослаблено, нет материальных средств, — всякая жизнь, всякая общественность исчезнет. Тут мы говорим: «Товарищи, все внимание этому вопросу. Или вши победят социализм, или социализм победит вшей! ««

На борьбу со вшой были мобилизованы все силы молодого Советского государства. В 1920 году уже было развернуто около 250 тысяч коек для больных сыпным тифом и бушевавшим тогда возвратным тифом. На транспорте функционировали контрольно-пропускные пункты, широко применялись дезинфекция и дезинсекция.

Особенно злая эпидемия сыпняка обрушилась на Россию в 1908;1909 годах. Н. Ф. Гамалея служил тогда в городской управе Петербурга санитарным инспектором.

Возникшие эпидемии, как он установил, было связано с переполнением тюрем, куда царское правительство сажала тысячи революционно настроенных рабочих. Эпидемия поразила почти 300 тысяч человек.

Николай Федорович знал, что кровь больных возвратным тифом заразительна. Это было доказано еще в 1874 году одесским врачом Г. Н. Минхом, который смело привил себе кровь больного возвратным тифом и показал, что она несёт в себе заразу.

Принятые правительством меры вскоре сказались: в 1921 году вошь была побеждена, заболеваемость сыпным, а так же возвратным тифом резко упала, эпидемии исчезли.

Для того, чтобы уничтожить всех отвратительных насекомых, надо знать, тчо они собой представляют и как себя ведут, чего, например, бояться, при каких условиях гибнут.

Давно считалось, что вши обладают обонянием и, чувствуя «вредный» для них запах, убегают. В науке реакция на подобного рода раздражения называется химиотаксисом. Он-то и лег в основу разного рода средств против вшей, всевозможных пахучих амулетов, а также наполнены серным цветом ладанок.

Изучая вшей, Н. Ф. Гамалея установил, что они почти не чувствительны к пахучим, в том числе и ядовитым для них, веществам. В поисках пищи экспериментальные вши залезали даже в эвкалиптовое масло, где немедленно погибали, их не страшили и другие сильно пахнущие вещества, которые рекомендовались тогда против вшивости.

Ученый выяснил, что вши не погибают от погружения в кипящую воду в течении одной минуты, но немедленно гибнут в сухом паре той же температуры. В воде, оказывается, вши плавают на поверхности и при первой возможности выбираются на сухие предметы. Вот почему Николай Федорович рекомендовал применять высушивание, а не влажную дезинфекцию. Им была разработана так же проблема создания для медицинского персонала и дезинфекторов одежды, не воспринимающей «заразу», т. е. вшей и других насекомых.

Ликвидация оспы

Особенно ярко исследовательский талант Николая Федоровича виден в трудах по оспе, в частности в его классической работе «Оспопрививание».

Как и другие такие же беды, черная оспа стала у нас в стране только дурным воспоминанием. Большинство советских людей не представляет себе, каким ужасным бедствием она была еще совсем недавно, в первой четверти прошлого века. Ликвидация оспы — заслуга таких выдающихся ученых и практиков, как Н. Ф. Гамалея, М. А. Морозов и другие.

Оспопрививание ученый считал могучим средством, преграждающим путь болезни. Однако он предупреждал, что успокаиваться нельзя даже в тех случаях, когда заболевание исчезло, но прививки нужно делать до тех пор, пока болезни нигде не станет.

«Оспа, — безрезультатно доказывал учёный, — одна из немногих олезней, которые подлежат совершенному упразднению при помощи исключительно санитарных мероприятий, причем последнее в данном случае сводится к вакцинации и ревакцинации.»

11 июля 1918 года был опубликован декрет о создании народного комиссариата здравоохранения. Н. Ф. Гамалея, для которого интересы народа всегда были дороги, возглавил оспопрививательный отдел Комиссариата здравоохранения Петрокоммуны, продолжая то же время руководить местным оспенным институтом.

На съезде работников медико-санитарных учреждений, состоявшемся в Петрограде осенью 1918 года, Н. Ф. Гамалея выступил с докладом, идеи которого вынашивал много лет: он изложил в нем свои взгляды на необходимость обязательного оспопрививания.

В 1943 году в предисловии к третьему изданию своей книги «Оспопрививание» Н. Ф. Гамалея с удовлетворением констатировал, что оспа у нас обречена на исчезновение, если только она не будет заноситься из соседних стран, что оспа и оспопрививание вышли из исключительной компетенции оспенников и стали разрабатываться наравне с другими микробиологическими вопросами.

Неразрешимые проблемы

Много внимания Николай Федорович уделял изучению туберкулеза и мерам борьбы с ним. Его исследования в этой области ценны тем, что явились основой для множества экспериментов других учёных.

Изучение туберкулеза было начато им в Одессе в 1884 году совместно с И. И. Мечниковым. Николаю Федоровичу принадлежал доказательства различия типов туберкулезных микробов и свойств убитых микробов. Последующие работы в недавние годы полностью подтвердили открытые им ранее свойства микробов, вызывающих туберкулёз.

В 1890 году Н. Ф. Гамалея открыл способ выращивания туберкулёзной палочки в искусственной среде. Его метод заинтересовал Роберта Коха, который, как известно, первым обнаружил, что туберкулёз вызывается этим микробом. Кох послал в Россию своего сотрудника японца Китазато, чтобы научиться выращиванию микробов туберкулёза. А в скорее Кох опубликовал описание этой методики. Благодаря освоению этой методики Кох открыл туберкулин.

Настойчиво занимался Николай Федорович противотуберкулезным иммунитетом (невосприимчивость к туберкулёзу) и специфическими способами его лечения. В 1924 году он установил, например, небывалый в истории искусственно вызванного (экспериментального) туберкулёза факт: серые крысы (пасюки) оказались исключительно стойкими к туберкулёзу, хотя им вводились огромные количества туберкулезных микробов. В их организмах микробы быстро разрушались, и невосприимчивость крыс к повторным заражениям становилась еще более стойкой. Считалось, что туберкулёзная палочка не уничтожается в организме благодаря своей особо устойчивой оболочке. Николай Федорович оспаривал эту точку зрения. А спустя ряб лет электронная микроскопия подтвердила правильность его позиции.

Интересными были так же эксперименты ученого во время пребывания в 1943 году на курорте Боровое, в Северном Казахстане. Здесь он занимался изучением проблемы специфического лечения туберкулеза и вскрыл некоторые причине неудачи Коха, предлагавшего для лечения туберкулин.

Научный интерес представляют разработанные им теоретические вопросы туберкулёза. Огромное значение он придавал противотуберкулезной вакцинации и предсказывал перспективность новых химических вакцин.

Результаты последней работы по туберкулёзу, осуществленный им вместе с Н. П. Грачевой, были оглашены 26 января 1946 года на заседании учёного совета Института туберкулёза Академии медицинских наук СССР. В ней говорилось, о проблеме специфического лечения туберкулёза. Незадолго до своего заболевания Николай Федорович выступал на совете профессоров 2-ого Московского медицинского института с программной речью на тему «Борьба с туберкулёзом».

Общественная и научная деятельность

Работать для науки, писать для народа считал своим долгом и Н. Ф. Гамалея. Он много занимался популяризацией науки, причем наибольшее число научно-популярных статей и брошюр по вопросам медицины и гигиены написано им в советский период его жизни и деятельности.

Еще в 1013 году в статье «О популяризации здравоохранения» он написал: «В числе важнейших мер, которые могут быть предприняты к охране народного здоровья, на первом месте стоит популяризация основных начал здравоохранения».

Он требовал издание популярных книг и брошюр по основным медицинским и гигиеническим вопросам, организации народных чтений, создание научных кинофильмов и световых картин, передвижных выставок и постоянных музеев.

Весьма плодотворная была общественно научная деятельность Н. Ф. Гамалея в 1910;1913 годах в качестве редактора двухнедельного журнала «Гигиена и санитария», основанного на личные средства коллектива врачей. Это был первый русский научно-гигиенический журнал, посвященный вопросам оздоровления быта населения России.

В программной статье первого номера журнала Н. Ф. Гамалея подчеркивал громадности и трудность поставленной задачи, поскольку она неразрывно связана с основными социальными вопросами.

В этом журнале Николай Федорович опубликовал множество статей по различным вопросам организации здравоохранения, санитарно-эпидемического состояния, постановки медицинского образования, по гигиене, санитарии, бактериологии, предупреждению и пресечению заразных болезней, постановке прививочного дела и т. д. Сам он был автором более сто из них. Его же перу принадлежало большинство передовых статей. Конечно, с сегодняшних позиций не всё написанное было правдой.

По-настоящему, научная деятельность Н. Ф. Гамалея развернулась только при Советской власти. Ему было почти 60 лет, когда произошла Октябрьская революция. За его спиной был уже 30-летний опыт научной работы. Но возраст нисколько не убавил в нем творческий потенциал и любовь к своему делу. Открывшиеся в связи с революцией широкие горизонты вдохнули в него новые силы, вызвали еще более горячее желание служить своему народу. Жажда была эта неутомимо. До последних дней своей жизни он думал о том, чтобы предложить что-нибудь новое, усовершенствовать имеющееся.

Как лектор и как руководитель лабораторий и научных учреждений Н. Ф. Гамалея воспитал не мало микробиологов, открыв им догу в светлое будущее и большую науку.

Более 300 научных работ, публицистических и пропагандистских статей принадлежит перу почетного академика Н. Ф. Гамалея. Наиболее капитальные из них вошли в золотой фонд отечественной науки и опубликованы в послереволюционный период. Настольной книгой всех тех, кто посвятил себя раскрытия тайн микроскопического мира, является его книга «Основы медицинской микробиологии».

Научно-публицистическая деятельность Н. Ф. Гамалея отмечена разнообразием тематики. Так, например, в журнале «Гигиена и здоровье рабоче-крестьянской семьи», который выходил в качестве приложения к газете «Ленинградская правда», за период с 1923 по 1930 год была помещена 21 статья Н. Ф. Гамалея на самые различные темы. Тут и «Новое в борьбе с детской смертностью», и «Профилактическая медицина», и «Оспа и оспопрививание», и «Что такое витамины», и «О мухе», и «Воспаление лёгких», и «Пыль», и т. п.

Кроме статей им были написаны тогда же 11 брошюр. Среди них особенно большой популярностью пользовались и неоднократно переиздавались большими тиражами «Оспа», «Дифтерия», «Бешенство», «Грипп».

Очень многое можно было бы сказать об организационной деятельности Н. Ф. Гамалея. Он был одним из учредителей «Всесоюзной ассоциации работников науки и техники»; одним из создателей и активных членов «Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний»; бессменно руководил «Всесоюзным обществом микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов»; участвовал в конференциях, съездах, юбилейных заседаниях, стараясь везде сказать свое слово о своей науке и ее задачах.

Особенно важно отметить его работу по налаживанию научной деятельности в союзных республиках. В 1931 году, в частности, он возглавил организацию Института эпидемиологии и микробиологии в столица Армянской ССР Ереване.

В 1929 году Н. Ф. Гамалея возглавил научную работу в Центральном бактериологическом институте, организовал исследовательскую деятельность по изучению туберкулезного иммунитета в одной из лабораторий ВИЭМ. Во всесоюзной институте экспериментальной ветеринарии Николай Федорович наладил изучение вирусных болезней домашних животных. С 1932 по 1938 год он работал научным консультантам одной из лабораторий Биохимического института, а с 1938 года возглавил кафедру микробиологии во 2-ом Московском медицинском институте.

В годы Великой Отечественной Войн учёный вновь удивил всех неугасимой свежестью мысли и огромной работоспособностью. В это трудное время он работал не покладая рук. За многолетние выдающиеся работы в области микробиологии он был удостоен Государственной премии. Неутомимый труженик науки, находясь в Казахстане, организовал там, как уже отмечалось, лабораторию, где ставились также опыты по восстановлению тканей после ранений. В этот период учёный издал книгу по предупреждению гриппа, написал учебник медицинской микробиологии для студентов.

17 февраля 1949 года Н. Ф. Гамалея исполнилось 90 лет. Этот юбилей выдающегося ученого готовились отметить три академии — Академия наук СССР, Академия медицинских наук СССР и Всесоюзная академия сельскохозяйственный наук имени В. И. Ленина. Они намечали организовать совместное торжественное заседание, посвященное многолетней деятельности почетного академика. Он и сам в волнением ожидал того дня, когда может еще раз обратиться к научной общественности со словами привета и с пожеланием еще интенсивней работать на благо Родины.

Рабочий день академика был строго размерен. Он начинался едва ли не в пять часов утра — привычка, привитая с детства, — и кончался около девяти часов вечера, когда в квартире становилось тихо.

Но вернусь к дням юбилея…

В связи с 90-летием и 65-летием врачебной. Научной, педагогической и общественной деятельности правительство наградила Н. Ф. Гамалея еще одним орденом Ленина.

В день юбилея «Правда» писала: Н. Ф. Гамалея «принадлежит к той славной плеяде русских учёных, которыми гордится советский народ и все передовое человечество». В приветствиях от ряда научных учреждений страны, ученых и советской общественности отмечались выдающиеся заслуги юбиляра перед наукой и человечеством.

Лишенный, по причине болезни, возможности принять участие в юбилейных торжествах и выступить лично, Николай Федорович во время болезни вместо ответа на приветствия подготовил статью «Ближе к жизни», в которой изложил свои мысли о насущных задачах советской медицины.

Эта статья была последней работой учёного в его огромном литературном наследии. 29 марта 1949 году, на 91-ом году жизни, Н. Ф. Гамалея скончался.

…И вот в конференцзале Академии наук СССР, у гроба покойного ученого, раздались прощальные слова. Всплывали годы прошлого — годы. Когда Николай Федорович вместе с другими корифеями создавал отечественную микробиологию…

Используемая литература

1) Финн Эмиль Александрович АКАДЕМИК ГАМАЛЕЯ. Очерк о жизни и жизнедеятельности. (1963 год)