Оборонительные бои советских сухопутных войск на южном фасе Курской дуги: обоянское и прохоровское направления

Летом 1943 г. в центре европейской части Советского Союза развернулись боевые действия, вошедшие во всемирную историю как Курская битва. По размаху, привлекавшимся силам и военно-политическим результатам она стоит в ряду наиболее крупных битв Второй мировой войны. После 50 суток тяжелейших боёв Красная Армия, разгромив мощнейшую вражескую группировку, окончательно перехватила инициативу в войне, похоронив бредовую идею о мировом господстве нацистов. Определяющим фактором успеха стал патриотизм советского народа, основанный на глубоких традициях защиты Отечества, которые ведут свое начало с момента зарождения славянских государств и их борьбы за независимость с чужеземными захватчиками. Однако за минувшие после войны годы так и не было проведён её комплексный, а главное, объективный анализ. Одна из крупнейших стратегических операций РККА, как, впрочем, и минувшая война в целом, была краеугольным камнем коммунистической идеологии. Как точно заметил военный историк генерал-майор В. А. Золотарёв, историография «.во многом превратилась в отрасль партийной пропаганды».1 Поэтому более полувека события под Курском окутывали мифы.

Актуальность избранной темы определяется несколькими аспектами. Во-первых, происходящие в обществе коренные изменения коснулись массового восприятия событий Великой Отечественной войны. В настоящее время в научных кругах ведутся острые дискуссии, в ходе которых высказываются диаметрально противоположные точки зрения на неоднозначные проблемы её истории. В частности большую актуальность для науки имеет вопрос о путях совершенствования организационной структуры и тактики Красной Армии, особенно её танковых войск, позволивших добиться резкого повышения эффективности боевых действий в 1944 — 1945 г. по сравнению с первым периодом.

1 Золотарёв В. А Проблемы изучения истории Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. 2000. № 2. С. 3. войны. Именно этот фактор определил, в конечном счете цену Победы — уровень потерь, что имеет первостепенное значение для общественного мнения нашей страны. Курская битва и приобретенный в ходе её боевой опыт, несомненно, являются важной вехой на этом пути.

Во-вторых, расширение, на основе рассекреченных документов, предже всего хранящихся в Центральном Архиве Министерства обороны России (далее — ЦАМО РФ) источниковой базы изучения истории Великой Отечественной войны предоставляет возможность иного, более глубокого и всестороннего осмысления устоявшихся представлений о её крупных битвах и сражениях, о роли и значении в них Красной Армии.

В-третьих, актуальность темы исследования объясняется и тем обстоятельством, что героические страницы отечественной истории, ратный подвиг наших сограждан, являются важными факторами патриотического воспитания подрастающего поколения.

Объектом исследования избрана система стратегических и оперативных объединений, оперативно-тактических соединений, их руководящих структур, осуществлявших противодействие соединениям и объединениям германской армии в ходе отражения наступления группы армий (далее — ГА) «Юг» в рамках операции «Цитадель» на территории Центрально-Чернозёмного региона (в южной части Курской дуги) в июле 1943 г.

Предметом исследований являются деятельность Ставки Верховного Главнокомандования (далее — Ставка ВГК), Генерального штаба РККА, командования Воронежского фронта, а также его объединений и соединений по подготовке и отражению наступления ГА «Юг», сражения его соединений и объединений в рамках Курской стратегической оборонительной операции на территории Центрально-Чернозёмного региона в июле 1943 г.

Географические границы исследования охватывают южную часть Центрально-Чернозёмного региона — Курскую области и прилегающих к ней районов Донецкой и Харьковской области (Украины) в существовавших на тот момент административных границах. С января 1954 г. на этой территории расположены районы Курской и Белгородской областей.

Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1943 г. (контрнаступление Юго-Западного и Воронежского фронтов, в результате которого бы сформирована южная часть Курского выступа) по 16 июля 1943 г., до прекращения наступления ГА «Юг» в рамках операции «Цитадель». Такие временные границы позволяют целостно рассмотреть процесс от формирования замысла наступления вермахта под Курском и противодействия ему, до полного срыва операции.

Цель и задачи диссертационного исследования состоят в комплексном изучении организации системы обороны и боевых действий Воронежского фронта на обоянском и прохоровском направлениях по срыву наступления ударного объединения ГА «Юг» — 4 танковой армии (далее — 4 ТА) в рамках операции «Цитадель», явившейся важнейшим фактором в обеспечении победы во всей Курской битве.

Для реализации поставленной цели были определены следующие задачи:

— представить развёрнутый анализ степени научной изученности заявленной и смежных с ней проблем исследования;

— раскрыть исторический аспект стратегического планирования советского и немецкого командования в летней компании 1943 г.;

— показать последовательность оборонительных сражений войск Воронежского фронта на обоянском и прохоровском направлениях в процессе отражения наступления ГА «Юг»;

— выявить специфику действий войск Воронежского фронта при обороне южной части Курской дугиохарактеризовать совокупность объективных и субъективных факторов, влиявших на результативность их боевой работы;

— раскрыть формы и методов борьбы, применявшихся советскими войсками на различных этапах операции, негативные и позитивные факторы, влиявшие на достижение поставленных задач;

— показать влияние боевых действий на обоянском и прохоровском направлениях на итоги Курской оборонительной операции фронта в целом.

Историография проблемы. Многочисленные публикации о Курской битве в послевоенный период, особенно приуроченные к юбилеям, давали лишь поверхностную оценку событий на южном фасе Курской дуги (на обоянском и прохоровском направлениях). В них отсутствовал серьёзный анализ оперативной обстановки, состава противоборствующих группировок, принимавшихся решений и главное не был ясно изложен ход боевых действий. Причин этому несколько. Одна из главных — субъективизм в оценке значения Прохоровского сражения в историографии и использование этой темы как наиболее выигрышной в пропагандистской работе. Вплоть до начала 1990;х годов вместо беспристрастного изучения действительно успешной для Красной Армии оборонительной операции, советские историки всеми средствами создавали миф о «крупнейшем танковом сражении в истории войн».

В отечественной историографии Курской битвы необходимо выделить четыре основных периода. Первый из них охватывает временные рамки с 1943 по 1956 гг. Уже летом 1943 г. в Красной Армии была развернута деятельность по обобщению опыта войны. Особенно активно в этом направлении работали сотрудники Военно-исторического управления Генерального штаба. В 1944 г. был издан «Сборник по изучению опыта войны», посвящённый событиям на Огненной дуге. Авторами был проведен подробный анализ решений командования обеих сторон, сделан ряд важных оценок и выводов, в частности, по применению отдельных видов вооружения и техники. В статье И. В. Паротькина «Битва под Курском» впервые была предпринята попытка выстроить хронологию событий, оценить их влияние на ход битвы и её результаты, обобщён опыт и сделаны некоторые оперативно-тактические выводы.2 Слабой стороной этих исследований явилось отсутствие у авторов возможности использовать боевые документы германских войск в таком же объеме, как и Красной Армии.

В 1945 г. был частично опубликован труд старших офицеров и генералов Генштаба «Битва под Курском. Краткий очерк», ставший первым фундаментальным исследованием, в котором освещались практически все стороны этого события. Работа отличалась большой детализацией действий на тактическом уровне: полк — дивизия и насыщенностью статистического материала. В ней авторы впервые дали периодизацию сражения, которая довольно точно отражает.

2 Паротькин И. В. Битва под Курском // Исторический журнал. 1944. № 2. С.15−29.

3 Битва под Курском. Из опыта боёв Отечественной войны / Военно-исторический отдел Генерального штаба Красной Армии. М., 1945. суть происходившего. Вместе с тем, в работе недостаточно тщательно определена численность бронетехники 5 гвардейской танковой армии (далее — 5 гв. ТА), участвовавшей в боях 12 июля 1943 г., а также допущены ошибки в изложении действий армии в предыдущие дни.

Важным этапом в изучении событий под Прохоровкой стала защита кандидатской диссертации бывшего начальника оперативного отдела штаба 5 гв. ТА полковника Д. Палевича «Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943». 4 Но, как и все работы военных учёных, она имела гриф «для служебного пользования». В книге И. И. Маркина «Курская битва» было положено начало самому большому и живучему мифу о событиях лета 1943 г. — «грандиозная битва под Прохоровкой».5 Именно в этой работе впервые отмечено, что 12 июля 1943 г. у станции было введено в бой 1500 танков с обеих сторон, а потери врага составили более 400 боевых машин.

На втором этапе историографии (1956 — 1968 гг.) начали формироваться новые подходы к изучению как Великой Отечественной войны в целом, так и в частности Курской битвы. Одной из важных черт его стал некоторый отход советских учёных от одностороннего показа событий, изучение проблем и просчётов, допущенных как руководством страны, так и армейским командованием на всех уровнях. В это время увидело свет шеститомник «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941;1945». 6 В нём впервые на документальной основе был освещён вопрос подготовки контрудара 12 июля 1943 г., изложены основные причины, по которым командование Воронежского фронта обосновывало перед Ставкой ВГК необходимость его проведения.

В то же время, именно в 1960;е годы получила развитие «легенда о Прохо-ровке». Стимулом к этому послужила небольшая брошюра главного маршала бронетанковых войск П. А. Ротмистрова «Танковое сражение под Прохоровкой», 7 опубликованная в 1960 г., и ряд его последующих статей. Точка зрения бывшего командующего 5 гв. ТА о том, что у этой железнодорожной станции 12 июля 1943 г. в смертельной схватке сошлись 1500 танков, поддержало руко.

4 Палевич Д. Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943 года. Дис.. канд. ист.наук. М., 1952.

5 Маркин И. И. Курская битва. М., 1953.

6 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941;1945. В 6-ти т. М., 1961.

7 Ротмистров П. А. Танковое сражение под Прохоровкой. М., 1960. водство страны. Через пять лет, в 3-м томе «Истории Великой Отечественной войны 1941;1945» эта цифра была продублирована. После чего, хотя она и не была подкреплена анализом архивных источников, стала официальной.

Все эти издания расширили представления общества о Курской битве. В то же время, как справедливо замечают О. В. Корцев и В. П. Журавель, в работах, опубликованных в открытой печати в первые периоды историографии, «самостоятельная роль битвы в общем ходе войны не всегда показывалась., недостаточно точно, и чётко давались оперативно-стратегические характеристики g.

Курской битвы". Вместе с тем, особенностью большинства работ этого периода является тенденциозная оценка деятельности Н. С. Хрущёва, являвшегося членом Военного Совета Воронежского фронта, как на планирование операции под Курском, так и на ход её проведения. Наглядно это прослеживается в публикациях П. А. Ротмистрова и книге бывшего члена Военного Совета 1 ТА Н. К. Попеля «Танки повернули на запад».9.

Осознавая, что важные проблемы Курской битвы не находят отражения в трудах отечественных учёных участники военно-научной конференции, посвя-щённой 25-й годовщине Курской битвы, подчёркивали, что «необходимо обращать внимание не только на положительный, но и отрицательный опыт, поскольку последний бывает не менее ценным для изучения практических вопросов».10 К, сожалению, эти пожелания так и остались не выполнимыми вплоть до конца минувшего столетия. В целом же, 1960;е гг. прошли под знаком активного изучения событий Великой Отечественной войны. Советское общество впервые узнало не только о многих выдающихся подвигах защитников Отечества, но и о провалах с катастрофическими последствиями.

Третий период (1968 — начало 1990;х гг.) характеризовался разнонаправ-ленностью тенденций в изучении, как всей истории войны, так и отдельных её битвы и сражений. С одной стороны расширились направления научно-исследовательской работы учёных, увеличилась проблематика их публикаций, был накоплен существенный объем фактических знаний. В то же время, начал.

8 Курская битва 1943. Взгляд из XXI века. Военно-исторические и публицистические очерки. М., 2008. С. 109.

9 Попель Н. К. Танки повернули на запад. М., 1960.

10 Курская битва / под ред. И. В. Паротькина. М., 1970. С. 456. ся отход от принципиальных подходов, выработанных к середине 1960;х годов и нашедших своё воплощение в концепции шеститомной «Истории Великой Отечественной войны 1941;1945». Вместо вскрытия проблем, влиявших на ход боевых действий, анализа их причин и того, как они исправлялись, историки перешли к «сглаживанию острых углов» и наведению «победного лоска». Эти тенденции нашли отражение в противоречивых выводах по крупным проблемам событий лета 1943 г.

Ярким примером подобного подхода может служить тема Прохоровского сражения. В изданной в 1978 г. военной энциклопедии был впервые признан очевидный факт, что под Прохоровкой 5 гв. ТА понесла большие потери и не смогла переломить ситуацию. А дальше повторялись спорные тезисы из книг П. А. Ротмистрова о срыве армией планов врага и разгроме его группировки.

Одной из наиболее известных и широко использовавшихся долгие годы, как учёными, так и публицистами, стала книга военных историков Г. А. Колту-нова и Б. Г. Соловьёва «Курская битва».11 Наряду с подробным рассмотрением ряда проблем подготовки войск, строительства оборонительных рубежей, хода боевых действий, значительное внимание авторы уделили научно-обоснованной критике западных исследований и мемуарной литературы. Вместе с тем, в ней была сделана попытка обосновать и ряд уже сформировавшихся в общественном сознании и историографии мифов Огненной дуги. В частности, авторы попытались объяснить общую численность в 1500 танков, участвовавших 12 июля 1943 г. в бою под Прохоровкой. Предложное авторами обоснование, по сути, завершило создание «мифа о Прохоровке», и без существенных изменений вошло в словари и энциклопедии. Тем не менее, мы согласны с К. В. Яценко, который утверждает, что на тот момент «.появление книги знаменовало собой важную веху в развитии исследований истории Курской битвы».12.

Таким образом, на протяжении трёх периодов историографии с различной степенью активности велась работа по изучению Курской битвы, однако, вплоть до начала 1990;х годов у историков не было возможности объективно и.

11 Колтунов Г. А., Соловьёв Б. С. Курская битва. М., 1970.

12 Яценко К. В. Курская область в период Великой Отечественной войны: историография. Курск, 2006. С. 20. всестороннее изучить и оценить это грандиозное событие. Боевые документы были засекречены, а научная литература отличалась субъективизмом оценочных суждений.

Четвертый период историографии (начался в 1990;е гг.) ознаменован качественным изменением подходов к изучению Курской битвы и особенно сражений в полосе Воронежского фронта. Он характеризовался плюрализмом мнений, поиском новых форм и методов работы исследователей. Большинство прежних оценок и выводов подверглись серьёзному пересмотру, формировались новые взгляды на ряд ключевых событий. В 1993 г. были сняты с секрет— ного хранения боевые документы соединений, участвовавших в отражении.

13 летнего наступления гитлеровцев и издан сборник «Гриф секретно снят», в котором опубликованы потери СССР, в том числе и Курской битве.

В четырёхтомном издании «Великая Отечественная война. Военно-исторические очерки"14 даны новые оценки важным проблемам Прохоровского сражения. Официально признавалось, что, нанеся мощный удар 5 гв. ТА, не смогла решить поставленную перед ней задачу по разгрому вражеской группировки. Часть вины за провал контрудара возлагалась на Ставку ВГК и лично И. В. Сталина. В брошюре Г. А. Олейникова «Прохоровское сражение (июль 1943)"15 автор, являвшийся участником описываемых событий, выступил против мифологизации событий под Прохоровкой, предложив выделить их в отдельное сражение, и вернуться к хронологическим рамкам, которые были приведены в труде «Курская битва» в 1945 году. В монографии кандидата военных наук JI.H. Лопуховского16 проведён комплексный анализ хода боевых действий на обоянском и прохоровском направлениях. Введенные в оборот новые источники, позволили автору предложить свое, обоснованное, видение ряда проблем. В частности, по-новому освещён вопрос потерь Воронежского фронта. Для на.

17 шего исследования несомненную ценность представляют книги А. В. Исаева,.

13 Гриф секретно снят. Потери вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование / под ред. Г. Ф. Кривошеина. М., 1993.

14 Великая Отечественная война // Военно-исторические очерки. В 4-х т. М. Наука, 1998;1999.

15 Олейников Г. А. Прохоровское сражение (июль 1943). Санкт-Петербург. Нестор, 1998.

16 Лопуховский Л. Н. Прохоровка — без грифа секретности. Битвы стальных гигантов. М. Яуза, 2007.

17 Исаев А. В. 1943;й. От трагедии Харькова до Курского прорыва. М. Вече, 2008.

Д.В. Шеина, 18 В. В. Абатурова и P.M. Португальского.19.

Отдельные аспекты рассматриваемой проблемы находят отражение и в трудах региональных историков. Но в монографии белгородского историка и архивиста А. П. Чиченкова, например, не всегда отражаются новые подходы к освещению военной истории. В докторской диссертации и других публикациях К. В. Яценко комплексному изучению были подвергнуты основные направления деятельности органов власти Центрально-Черноземного региона по организации вооруженной борьбы с противником, в том числе, оказанию помощи Красной Армии в строительстве оборонительных сооружений, обеспечению безопасности тыла действующей армии.21 В трудах А. Н. Манжосова получила глубокую разработку проблема участия в борьбе с врагом железнодорожников, подробно анализируется их роль в обеспечении перевозок в период подготовки и проведения Курской битвы. В исследованиях В. В. Коровина проанализирован процесс организации сопротивления на временно оккупированной территории Центрального Черноземья, уделяется внимание мероприятиям по подготовке партизанской борьбы в регионе накануне и в период Курской битвы. А. Д. Немцев на обширной базе источников анализирует ход операций советских войск на территории Курской области в первый период войны.24 В более широких территориальных рамках проблема рассматривается в коллективной.

О ^ монографии «Победу приближали, как могли», посвященной боевым действи.

18 Шеин Д. В. Танки ведёт Рыбалко. М. Яуза. ЭКСМО, 2007.

19 Абатуров В. В., Португальский P.M. Харьков — проклятое место Красной Армии. М. Яуза, 2008.

20 Чиченков А. П. Белгородчина в Великой Отечественной войне. 1941;1945 гг. Белгород, 2005.

21 Яценко К. В. В борьбе за коренной перелом: Военно-организаторская деятельность органов власти Центрального Черноземья во второй период Великой Отечественной войны (ноябрь 1942 г. — декабрь 1943 г.). Курск, 2001; Яценко К. В. Военно-организаторская деятельность государственных и политических структур областей Центрального Черноземья в годы Великой Отечественной войны: Дис.. докт. ист. наук. М., 2003; Яценко K.B. Фронтовой регион: Центральное Черноземье России в системе военно-организаторской деятельности местных властных структур в годы Великой Отечественной войны. Курск, 2006 и др.

22 Манжосов А. Н. Специальные формирования Народного комиссариата путей сообщения (НКПС) в годы Великой Отечественной войны (1941;1945 гг.): Дис. канд. ист. наук. — Курск, 1998; Манжосов А. Н. Железнодорожники Центрального Черноземья России в годы Великой Отечественной войны (1941;1945 гг.). Курск, 2002.

3 Коровин В. В. Поднимались воины народа: Сопротивление в тылу немецко-фашистских войск на территории областей Центрального Черноземья в 1941;1943 гг. Курск, 2007; Он же. Организация сопротивления в тылу немецко-фашистских войск на территории областей Центрального Черноземья в годы Великой Отечественной войны: Дис.. докт. ист. наук. Курск, 2008.

24 Немцев А. Д. Боевые действия советских войск на территории Центрального Черноземья осенью 1941 — летом 1942 гг. (по материалам Курской области): Дис. канд. ист. наук. Курск, 2006.

25 Коровин B.B., Манжосов А. Н., Немцев А. Д., Цуканов И. П. Победу приближали как могли (Боевые действия Брянского, Юго-Западного фронтов и партизан против войск гитлеровской Германии и ее союзников в Центрально-Черноземном регионе РСФСР (октябрь 1941 — июль 1942 гг.). Курск, 2006. ям Брянского, Юго-Западного фронтов и партизан против войск Германии и её союзников в Центральном Черноземье осенью 1941 — летом 1942 гг.

Подводя общие итоги современного этапа, следует подчеркнуть, что в настоящее время исследование Курской битвы и особенно сражений в полосе Воронежского фронта идёт активно. На основе широкой базы документальных источников реконструирован ход боевых действий в рамках её первого этапа, развеяны некоторые мифы, связанные с боями под Прохоровкой, появились новые публикации о предпосылках Курской битвы и ее итогах.

События 1943 г. под Курском нашли отражение и в зарубежной научной литературе. Западная историография Курской битвы обширна. В трудах Г. Дамса, Э. Клинка, П. Кареля, Я. Пикалевича, М. Кайдина преобладали тенденции приуменьшения размаха событий лета 1943 г., значения победы Красной Армии для дальнейшего хода войны, стремление списать просчёты и неудачи при планировании и проведении операции «Цитадель» лишь на Гитлера и действия союзников в Италии. Вместе с тем, в них встречались непредвзятые и интересные оценки, к примеру, тактики советских войск в книгах Ф. Меллентина. В настоящее время в работах западных историков наметилась тенденция к объективному анализу обстановки предшествовавшей битве, боевых действий, а также решений командования противоборствующих сторон. В.

31 этой связи следует выделить монографии С. Ньютона, Н. Цеттерлинга и А. Франксона.32.

Подводя итоги историографического обзора, приходится констатировать, что при наличии значительного числа научных работ по истории Курской битвы, специальных исследований, раскрывающих специфику боевых действий советских войск на отдельных ее этапах, на настоящий момент не имеется. Результаты критического анализа литературы указывают на необходимость разработки с новых позиций как проблемы в целом, так и отдельных ее аспектов.

26 Dahms H.G. Der Zweite Weltkrieg. Frankfurt am Main, 1966.

27 KlinkE. Das Gesetzdes Handelns. Die Operation «Zitadelle». 1943. Stuttgart, 1966.

28 Карель П. Восточный фронт. Кн.2. Выжженная земля. 1943;1944. М, 2003.

29 Piekalkevviez J. Unternehmen «Zitadelle». Kursk und Orel: Die gropte Panzerschlacht des 2. Weltkrieges, 1983.

30 Кайдин M. «Тигры» горят. M., 2009.

31 Ньютон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М., 2006.

32 Zetterling N., Frankson A. Kursk 1943. Statistical Analysis, Frank Cass. London. Portland, 2000.

Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма, предусматривающие беспристрастный в политическом отношении анализ собранной информации в контексте конкретной исторической обстановки, использование всех доступных исследователю источников и литературы. При исследовании использовались системный, ретроспективный, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический методы исследования.

Источниковая база исследования представлена как опубликованными материалами, так и комплексом архивных документов, значительная часть которых впервые введена в научный оборот. Среди них мы выделили следующие группы документов:

1.Архивные документы. В работе широко использованы неопубликованные документы, извлеченные из 65 фондов российских (ведомственных, государственных) и зарубежных архивов. Основной ряд документов, привлеченный соискателем, составляют материалы из ЦАМО РФ и Национального архива США (далее — NARA). Их можно разделить на три подгруппы:

— первая подгруппа документов из ЦАМО РФ — это боевые приказы, распоряжения, оперативные донесения, отчеты о проведении боевых операций стратегических и оперативных объединений: полевых управлений Воронежского (с 20 октября 1943 г. — 1-го Украинского), Юго-Западного (III формирования) и Центрального фронтов (Ф. 203 (236), 229, 62), 38 (II формирования), 40, 6 гв., 5 гв., 69, 13 (Ф. 393, 395, 335, 328, 426, 361) армий- 1, 2, 3 и 5 гв. ТА (Ф. 299,217, 332);

— вторая подгруппа архивных документов состоит из фондов оперативно-тактических и тактических соединений: 22 гв., 23 гв., 25 гв., 33 гв., 35 гв., 48 (Ф. 869, 872, 878, 900, 906, 932) стрелковых корпусов- 2 гв., 5 гв., 2, 6, 10, 18, 29, 31 (Ф. 3400, 3403, 3407, 3413, 3410, 3415, 3420, 3421) танковых корпусов (далеетк) — 5 гв., 3 (Ф. 3432, 3427) механизированных корпусов- 6 гв. и 9 гв. воздушно-десантных дивизий (Ф. 1313, 1320) — 51 гв., 52 гв., 66 гв., 67 гв., 71 гв., 81 гв., 89 гв., 90 гв., 95 гв., 183, 375, 204, 219, 309 стрелковых дивизий (Ф. 1163, 1165, 1167, 1199, 1207, 1232,1252, 1254, 1267, 1433, 1696,1466, 1489, 1617), 1 гв., 20 гв., 21 гв., 22 гв., 24 гв., 25 гв., 26 гв., 25, 26, 31, 32, 49, 100, 112, 169, 178, 183, 200, 237, 242 танковых бригад (Ф. 3060, 3097, 3099, 3100, 3103, 3105, 3107, 3106, 3154, 3114, 3116, 3163, 3192, 3136, 3154, 3158, 3241, 3245, 3138, 3256, 3286, 3291), 96, 180 и 192 отдельных танковых бригад (Ф. 3191, 3125, 3127), 6 гв., 11, 53 и 58 мотострелковых бригад (Ф. 3367, 3370, 3386, 3379), 28 истребительно-противотанковой бригады (Ф. 9700), 36 гв., 203, 262 отдельных танковых полков (Ф. 3734, 4323 и 3802). Работа с этой группой источников сопровождалась рядом трудностей: значительная часть приказов и распоряжений писалась на плохой бумаге карандашом, поэтому с течением времени текст стал плохо читаем, отдельные документы представлены фрагментарно, часть обожжена;

— трофейные документы управления ГА «Юг» (RG. 242): журналы боевых действий, боевые приказы, утренние и вечерние оперативные сводки 4 ТА (Т. 313), 48 (Т. 314) и 2 тк СС (Т. 354), 11 ак (Т. 312), 167 пд (Т. 315) извлечены из фондов NARA, а приказы и распоряжения 167 пд — из трофейного фонда (ф. 500) ЦАМО РФ. Эти ранее не использовавшиеся российскими историками источники помогли автору диссертации раскрыть суть боевых действий на юге Центрально-Чернозёмного региона значительно глубже, чем это представлялось ранее.

В диссертационном исследовании представлены материалы из фондов ФГУК «Государственный военно-исторический музей — заповедник «Прохо-ровское поле» (далее — ГВИМЗ «Прохоровское поле»). Это ранее не публиковавшиеся воспоминания участников Курской битвы, в которых представлен процесс подготовки войск 5 гв. ТА, 5 гв. и 69 А к контрудару, описания боёв на обоянском направлении и тактических приёмов противника, применявшихся при прорыве тыловой армейской полосы.

2. Опубликованные документальные материалы:

— документы Государственного Комитета Обороны, Ставки ВГК, Генштаба РККА, опубликованные в сборниках серии «Русский архив»;

— материалы, извлеченные из статистических сборников и сборников документов, опубликованных как в 60−80-е годы прошлого столетия, в том числе и на Западе (ФРГ), так и в 2002;2004 гг. Последним изданиям, включившим широкий круг недавно рассекреченных документов, удалось преодолеть односторонность, присущую предыдущим подобным сборникам;

— материалы личного происхождения: мемуары представителя Ставки ВГК Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, руководителей Генштаба Маршала Советского Союза A.M. Василевского, генерала армии С.М. Ште-менко, командующих, членов Военного Совета и начальников штабов фронтов Маршалов Советского Союза К. К. Рокоссовского, И. С. Конева, генерал-лейтенанта Н. С. Хрущёва, генерала армии С. П. Иванова, бывших командующих армиями Маршала Советского Союза К. С. Москаленко, Маршалов бронетанковых войск П. А. Ротмистрова и М. Е. Катукова, генералов армии А. С. Жадова и М. И. Казаковакомандиров ряда корпусов, стрелковых дивизий, танковых бригад, которые непосредственно участвовали в Курской битве. К сожалению, цензура вычеркнула из рукописей наиболее интересные факты и оценки. Например, только в начале 1990;х гг. без купюр вышли мемуары Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, в которых автор резко отзывается о попытках П. А. Ротмистрова создать легенду из событий у Прохоровки, справедливо критикуя его за нескромность.

Со второй половины 1950;х годов началась публикация воспоминаний участников Курской битвы, в которых нашли отражение события, в том числе на обоянском и прохоровском направлениях. Так в 1959 г. увидел свет сборник «Курская битва». Из воспоминаний участников", 33 в 1963 г. «В огне Курской битвы. Из воспоминаний участников».34 Существенный вклад в исследование боёв на обоянском и прохоровском направлениях внесли вышедшие в 19 701 980;е годы воспоминания генералов и старших офицеров, участников тех событий A.JI. Гетмана «Танки идут на Берлин», 35 М. Е. Катукова «На острие главного удара», Е. Ф. Ивановского «Атаку начинали танкисты» и работа А.П.

33 Курская битва. Из воспоминаний участников. Курск, 1959. 355 с.

34 В огне Курской битвы. Из воспоминаний участников. Курск, 1963. 325 с.

35 Гетман А. Л. Танки идут на Берлин. М., 1973. 336 с.

36 Катуков М. Е. На острие главного удара. М., 1974.429 с.

37 Ивановский Е. Ф. Атаку начинали танкисты. М., 1984. 254 с.

3 8.

Рязанского «В огне танковых сражений», посвященная боевому пути 5 гв. Зи-мовниковского мехкорпуса (далее — 5 гв. Змк).

Важной для исследования обороны обоянского и прохоровского направлений стала статья бывшего начальника штаба фронта генерала армии С. П. Иванова «Оборонительная операция Воронежского фронта», 39 в которой раскрывалась «технологическая цепочка» работы штаба фронта, использовавшаяся для подготовки контрударов, в том числе и 12 июля 1943 г. ^.

В диссертации использованы воспоминания германских военачальников, сражавшихся на Восточном фронте. В них содержится ценная, но далеко не бесспорная информация, поскольку авторы субъективно оценивали происходившие события. Поэтому при работе с мемуарными источниками был необходим критический и взвешенный подход.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нём впервые объективно и полно освещены сражения войск Воронежского фронта с ударной группировкой ГА «Юг» в ходе оборонительной фазы Курской битвы. Автором диссертации впервые предпринята попытка свободного и независимого от политической конъектуры изучения плана советского командования по отражению наступления 4 ТА и армейской группы генерала танковых войск В. Кемпфа (далее — АГ «Кемпф»), системы обороны армий первого эшелона перед началом Курской оборонительной операции, а также действий его командования и войск в ходе боевых действий. Исследование не ограничено анализом планов и решений советской стороны. Впервые показано состояние ГА «Юг» перед операцией «Цитадель», подготовка к ней 4 ТА и деятельность германского командования в ходе её реализации.

По-новому освещаются ранее не вписавшиееся в официальную концепцию Курской битвы бои у обоянского шоссе и ст. Прохоровка, вскрываются причины неудачи контрудара Воронежского фронта и высоких потерь. Впервые приведены цифры потерь 5 гв. ТА в ходе боя с 2 тк СС 12 июля 1943 г. с разбивкой по соединениям. Глубоко и всесторонне анализируются причины оперативных.

38 Рязанский А. П. В огне танковых сражений. М., 1975. 237 с.

39 Военно-исторический журнал. 1973. № 8. С. 13−21. окружений советских войск в излучине р. Пена, в междуречье Северного и Липового Донца, и прослеживается взаимосвязь между этими событиями и неудачным боем 5 гв. ТА 12 июля 1943 г. юго-западнее Прохоровки.

Соискатель вводит в научный оборот большой массив материалов не только из российских, но зарубежных архивов, что позволило представить углубленное научное понимание боёв на юге Центрально-Чернозёмного региона.

Апробация результатов исследования. Основное содержание диссертации отражено в четырёх монографиях и восьми публикациях общим объёмом 200 печатных листов. Полученные в ходе исследования выводы докладывались на региональных конференциях в Курске (2008 г., 2009 г.). Материалы диссертации использовались при подготовке книги Памяти погибших в Прохоровском сражении, в экскурсиях федерального государственного учреждения культуры «Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле» (далее — ФГУК «ГВИМЗ «Прохоровское поле»), в его изданиях и в ходе частичной реэкспозиции залов его музея. При участии автора диссертации подготовлены два документальных телефильма (ВГТРК, «Первый канал»), две телепередачи на Российском историческом канале «365» и несколько радиопередач.

Практическая значимость диссертации заключается, прежде всего, в том, что результаты проведённого исследования могут послужить базой для дальнейшей научной разработки важных аспектов истории Великой Отечественной войны, истории Российской армии.

Материалы исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории России, Центрально-Чернозёмного региона и отдельных областей, учебных пособий, лекций по отечественной истории для студентов учебных заведений, курсантов военно-учебных заведений и экскурсий в музеях, а также в работе по патриотическому воспитанию молодежи.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итак, после двенадцати суток кровопролитнейших боях в центре Европейской части Советского Союза было остановлено последнее стратегическое наступление войск фашистской Германии. Битва на Курской дуге стала одной из самых крупных по размаху и значимых по достигнутым советской стороной результатам в истории Великой Отечественной войны. Для реализации плана «Цитадель» в двух группах армий «Центр» и «Юг» было сосредоточено 25% личного состава, 65,5% танков и 57,3% штурмовых орудий, находившихся на советско-германском фронте к 1 июля 1943 г. Но ни Манштейну, ни Клюге решить поставленных задач так, и не удалось. «Операция планировалась в расчёте на то, что оборона советских войск, как это уже случалось. прежде, развалится от первого немецкого удара, — пишет Р. Кросс. — .Рассматривать противника всего лишь как славянского недочеловека — теперь этого было мало. Русские солдаты не разбежались, и умело взяли в клещи фланги Гота и Моделя».467 И хотя потери живой силы обеих групп армий оказались не очень высокими, по данным Н. Цеттерлинга и А. Франксона лишь 3% от общей убыли вермахта за весь 1943 г., это были лучшие соединения.468.

Но сорвать генеральное наступление — это полдела. Важно было окончательно переломить ход войны и взять инициативу в свои руки. И советская сторона не упустила этой возможности. РККА в полной мере использовала успех, добытый в тяжёлых июльских сражениях и закрепленный в ходе операций «Кутузов» и «Полководец Румянцев». «В связи с провалом операции „Цитадель“ на Восточном фронте были израсходованы боеспособные и полностью моторизованные войска, — пишет Б. Мюллер — Гиллебранд, — однако стратегической инициатива не была вырвана у противника».469 Вплоть до 1945 г. вермахт уже не смог провести ни одной наступательной операции в рамках группы армий.

Недооценка противника, переоценка собственных сил и даже самонадеян.

467 Кросс Р. Операция «Цитадель». Смоленск, 2006. С. 264,265.

468 Ныотон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М., 2006. С. 514.

469 Мюллер — Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933;1945. М., 2002. С. 406. ность — это характерные ошибки политического и военного руководства нацисткой Германии в ходе войны против СССР. Но просчет, допущенный при решении вопроса о начале наступлением на Курск, вероятно, был самым очевидным, поэтому и привел к очень масштабному провалу. Важнейшими факторами, повлиявшими на успешное завершение Красной Армией битвы под Курском стали: а. Переход к преднамеренной обороне при численном превосходстве над противником и построение глубоко эшелонированных полос с широко развитой системой инженерных сооружений и загражденийб. Формирование стратегических резервов Ставки ВГК и усиление фронтов, удерживавших выступ, крупными бронетанковыми соединениями и объединениямив. Возросший опыт и мастерство высшего командного состава РККА, мужество и стойкость всего личного состава.

Важнейшим фактором, повлиявших на успешное завершение оборонительной операции войск Воронежского фронта, стало удержание его войсками второй армейской полосы на обоянском и прохоровском направлениях.

Н.Ф. Ватутин точно просчитал главную цель ГА «Юг» и задачи, стоявшие перед войсками по её реализации. Об этом свидетельствует сосредоточение на левом крыле и в центре обороны фронта 2/3 сил и средств, имевшихся у объединения, план манёвра артиллерийским и бронетанковым резервом, а также ряд тактических решений, серьёзно повысивших устойчивость рубежей именно 6 гв. и 7 гв. А. Ясное представление о замысле неприятеля позволило разработать сбалансированную систему обороны, которая сохранила оперативную устойчивость даже после удара сил, превосходивших расчётные. Напомним, что Генштабом РККА был допущен серьёзный просчёт в определении места главного удара противника в районе Курского выступа. В связи с этим значительные силы, в первую очередь артиллерии, Ставка направила в распоряжение К. К. Рокоссовского, а Н. Ф. Ватутин не получил необходимых средств. Это оказало большое влияние на ход боёв, вынудило командование фронтом использовать бронетанковые войска не по прямому назначению, что привело к тяжёлым потерям. С 5 по 22 июля 1943 г. Воронежский фронт только безвозвратно потерял 1646 танков или 90,4% от имевшихся в строю к началу операции.470.

Наряду с переходом к преднамеренной обороне дальновидным шагом стало использование советской стороной в Курской битве для удержания оборонительной полосы в глубину на широком фронте в качестве второго бронетанкового эшелона танковой армии однородного состава и отдельных танковых корпусов. Особенно эффективно танковое объединение было применено на обоян-ском и прохоровском направлениях с 5 по 9 июля. В это время 1 ТА сыграли решающую роль в стабилизации обстановки и повышении оперативной устойчивость обороны. «Именно в сражении на Курской дуге советские танковые армии, — писал М. Е. Катуков, — показали, что они способны решать крупные оперативно-стратегические задачи, как в обороне, так и в наступлении».471.

Но танковые армии однородного состава были в Красной Армии формированием новым, поэтому такие важные моменты как её штат и методы применения не были до конца отработаны. Эти проблемы накладывались на серьёзные объективные трудности с управлением в общевойсковых армиях, оборонявшихся в полосе наступления 4 ТА. Основной причиной этого в 6 гв. А явилась сложная конфигурацией фронта, которая образовалась после выхода корпуса СС на прохоровское направление. Её полоса оказалась разорванной на две части, и единого центра управление создать не удалось. Дивизиями, которые вместе с войсками 1 ТА прикрывали обоянское направление, командовал сам И. М. Чистяков, его основное КП находилось в районе Кочетовки, а соединениями, оборонявшимся вдоль р. Липовый Донец, руководил его заместитель генерал-майор П. Ф. Лагутин с ВПУ в селе Сажное. Группы были разделены участками обороны 1 ТА и 69 А, поэтому действовали обособленно друг от друга и координировать их боевую работу было непросто. Ещё труднее поддерживать устойчивую связь и обеспечивать всем необходимым. В некоторых случаях, как это было с 51 гв. сд, части самих дивизий были разбросаны на 30 км по фронту.

470 ЦАМО РФ. Ф.236. Оп.2704. Д. 236. Л.155.

471 Катуков М. Е. На острие главного удара. М., 1974. С. 240.

В этих условиях крайне важны были слаженность и синхронность в действиях командования армий. Но, к сожалению, наладить должное взаимодействие им не удалось. Сражаясь на одном боевом участке, имея войска в одних и тех же траншеях, командармы не смогло выстроить эффективной системы взаимоотношений ни между своими дивизиями и корпусами, ни между армейскими управлениями. Из доклада офицера Генштаба при штабе 6 гв. А: «В боевых порядках армии действовала 1 ТА, но штабы армий не стремились к получению постоянной, взаимной информации, в результате взаимодействия пехоты и танков было недостаточно. Все карты оперотдела штаба не имели боевых порядков 1 ТА, поэтому затруднялось обеспечение стыков между соседними соединениями и даже приводило к напрасным жертвам». 472Подобная проблема, хотя и несколько меньших масштабов, была и в самой 1 ТА.

Существенное влияние на результаты боевой работы первой танковой оказывал слабо продуманный штат армии. С 7 июля она фактически была использована как общевойсковая, но при этом не имела необходимых средств обеспечения, в первую очередь связи, артиллерии и личного состава в штабах на всех уровнях. Например, штат командующего артиллерией был меньше, чем в общевойсковой, более чем на 50%, а в ходе оборонительной операции она получила артиллерии в два раза больше, чем 6 гв. А имела перед началом битвы. Принять эти силы, как требовали директивные документы, выстроить систему управления ими и эффективно использовать её командующий артиллерией полковник И. Ф. Фролов и его штаб был просто не в состоянии. Хотя он и его подчиненные делали для этого всё возможное. «На протяжении нескольких дней боёв, — отмечал командующий, — в штабе артиллерии оставался лишь один оперативный работник, остальные командиры непрерывно были в частях».473.

Вместе с тем большей проблемой стало отсутствие единой, гибкой и многоканальной системы связи в звене армия — корпус — бригада. Дело в том, что после выхода 1 ТА утру 6 июля на второй армейский рубеж с обоими корпусами (6 тк и 3 мк) немедленно были установлены все виды связи. Однако уже 7.

472 ЦАМО РФ. Ф.335. Оп.5113. Д. 235. Л.53.

473 ЦАМО РФ. Ф.299. Огт.3072. Д. 13. Л. 15. июля в результате вклинения немцев в полосе 3 мк проводную сняли из-за угрозы полного уничтожения кабельных линий. А с подошедшим на прохоровское направление 31 тк связь в полном объёме вообще не устанавливалась. Как указано в отчёте генерал-майора М. А. Шалина, из-за «неумения начальника связи корпуса организовать её в реальных условиях сложившейся боевой обстановки», 474 а также плохой подготовки батальона связи и высокой динамики боёв в его полосе. Таким образом, устойчивая многоканальная связь была лишь с 6 тк. А из-за господства люфтваффе в воздухе над районом обороны армейский авиаполк связи мог использоваться лишь ограниченно. Поэтому хотя автотранспорта катастрофически не хватало, но офицеры связи были наиболее надёжным средством управления войсками не только в критические моменты.

И без того до конца не отлаженная система управления внутри 1 ТА осложнялась отсутствие должного взаимодействия танковых и мехбригад со стрелковыми дивизиями 6 гв. А. Её 90 гв. и 67 гв. сд вели боевые действия согласно приказов 22 гв. ск 6 гв. А и 6 тк, а о том, насколько согласованно работали эти штабы, уже говорилось. Поэтому в случае отхода соединения на общем фронте соседи из другой армии или корпуса, как правило, узнавали об этом последними, да и то от противника. Подобными неувязками успешно пользовался неприятель. Наглядным примером может служить с отвод 6 тк 11 июля.

Таким образом, в силу ряда объективных и субъективных причин заложенный в танковой армии однородного состава потенциал не был использован в полной мере. Опыт летних боёв 1943 г. позволил, прежде всего, офицерам и генералам не только оценить широкие возможности новых оперативных объединений — большую ударную мощь, высокую подвижность, боевую самостоятельность, но и учесть их слабые места и ошибки, допущенные при применении. Стало ясно, что принципы, заложенные при её создании, оказались верными, но требовалась корректировка штата: усиления артиллерией, переправочными средствами, формирования танкового резерва и увеличение численности.

Считаем важным подчеркнуть, что хотя на протяжении всего послевоенно.

474 ЦАМО РФ. Ф.299. Оп. 3070. Д. 4. Л. 19. го периода не раз делались попытки переоценить вклад 1 ТА в победу на Огненной дуге, задвинуть в историческое небытие командарма М. Е. Катукова, но время расставляет всё на свои места. Объективный анализ рассекреченных сегодня боевых документов свидетельствует, что до 9 июля 1943 г., в наиболее трудный период, когда фронт боролся с противником, в основном лишь собственными силами именно штаб фронта во главе с Н. Ф. Ватутиным и 1 танковая армия М. Е. Катукова стали главными центрами принятия и исполнения ключевых решений. В тяжелейших условиях они удержали ситуацию под контролем и при этом сумели решить очень важную задачу: обескровили 4 ТА и заставили Г. Гота кардинально менять планы. Военный Совет Воронежского фронта справедливо и по достоинству оценил вклад первой танковой в успешное завершение Курской оборонительной операции. В одном из донесений в Ставку он отмечал: «Весь личный состав армии стойко и героически сражался, героизм в этих боях был массовым явлением. Успех в этих боях явился результатом хорошей выучки бойцов, командиров и политработников, результатом массового героизма, проявленного личным составом всех частей и соединений армии».475.

Полностью себя оправдало оригинальное тактическое решение Н. Ф. Ватутина по расколу ударной группировки ГА «Юг». Мощный «волнорез» из дивизий Морозова и Говоруненко на стыке 6 гв. и 7 гв. А действовал до полуночи 9 июля. Хотя уже к исходу 6 июля оборона 6 гв. А была прорвана на всю глубину и окружен 5 гв. Стк, в значительной степени благодаря именно ему, армия Гота увязла во второй армейской полосе, и уже на пятый день наступления немецкое командование перешло к решению тактических задач. На протяжении всей операции 4 ТА и АГ «Кемпф» были вынуждены выделять для борьбы с советскими войсками на смежных флангах значительные силы — от двух танковых и двух пехотных дивизий и более. И лишь распыление сил в ходе контрудара не позволил командующему фронтом довести задуманное до логического завершения, сохранить удобный плацдарм для контрнаступления.

В то же время считаем важным остановиться на критических выпадах в адрес Н. Ф. Ватутина в некоторых изданиях, вышедших в последнее время. Не.

475 Катуков М. Е. На острие главного удара. M., 1974. С. 239. которые исследователи, пытаясь, лишний раз подчеркнуть ошибки, допущенные им при применении бронетанковых сил в ходе оборонительной операции, замалчивают при этом существенные детали. Так JI.H. Лопуховский, указывая, что К. К. Рокоссовский, столкнувшись в ходе контрудара 6 июля 1943 г. с превосходством вражеской бронетехники над нашей, начал действовать более осторожно и взвешенно, чем Н. Ф. Ватутин.476 Получив данные о высоких потерях 107 тбр 16 тк, поддерживавшего пехоту 17 гв. ск 13 А, в ходе первой атаки он принял решение «.подкрепить боевые порядки пехоты танками и зарыть их в землю для ведения огня с места. Использование танков для контратак разрешалось только против пехоты, а также лёгких танков врага. И то при условии, когда боевые порядки гитлеровцев будут расстроены огнём». 477.

Этот приказ нельзя рассматривать без учёта возможностей обоих фронтов на тот момент. Бесспорно, решение командующего Центральным фронтом в той ситуации было правильным и взвешенным. Но при этом он имел все возможности для его реализации. Ведь Центральный фронт располагал значительно большим числом ствольной артиллерией и миномётов, чем Воронежский.

Так войска Н. Ф. Ватутина имели 4012 орудиям и 4539 миномётов (82-мм и 120 478 мм), а К. К. Рокоссовского — соответственно: 5213 (без зенитной артиллерии) и 5512 (82-мм и 120-мм)479. Как видим — разница очевидная и существенная. Поэтому каждый из командующих держал оборону своего фронта силами и средствами, что выделила Ставка, а не теми, которые были необходимы для этого. Что же касается конкретного случая с 16 тк, то, получив приказ о запрете проводить танковые контратаки, командующий 13 А генерал-лейтенант Н. И. Пухов передал командиру 17 гв. ск генерал-лейтенанту А. Л. Бондареву: 1 гв. артдивизию и 378 иптап. Имея сильный огневой щит, комкор мог удерживать рубеж и без поддержки танков.

Приняв на себя удар более мощной, чем Центральный фронт вражеской группировки, Н. Ф. Ватутин более трёх суток обходился собственными силами.

476 Лопуховский Л. Н. Прохоровка без грифа секретности. Битва стальных гигантов. М., 2005. С. 141, 142.

477 Колтунов Г. А., Соловьёв Б. Г. Курская битва. М., 1970. С. 118.

478 Там же. С. 53.

479 Там же. С. 50.

Лишь с 14.00 8 июля был задействован переданный Ставкой 2 тк, а 10 тк перешел к активным действиям во второй половине дня 9 июля. Что же касается •двух гвардейских армий, то они непосредственно вступили в бой: 5 гв. А только утром 11 июля, а 5 гв. ТА на следующий день. Таким образом, в наиболее тяжёлый момент, когда противник вёл наступление свежими войсками, Н. Ф. Ватутин сумел удержать ситуацию под контролем собственными силами, с большим мастерством используя все особенности оборонительных полос и искусно маневрируя силами и средствами. Увы, но и они имели небезграничный запас прочности, ведь бороться приходилось с лучшей армией Европы. Причём первые пять суток операции потери войск Воронежского фронта, участвовавших в борьбе с 4 ТА, были относительно не высокие.

Не обошлось и без просчётов, причём ряд из них достаточно серьёзных. Большинство командиров армейского и корпусного звена 6 гв. А и 1 ТА благодаря своему таланту и боевому опыту вполне соответствовали занимаемым должностям. Однако значительная часть офицеров на оперативно — тактическом и особенно тактическом уровне были подготовлены слабо. В боевых условиях не редко терялись, проявляя элементарную беспомощность. Наряду с превосходством вражеских соединений над советскими в огневой мощи это являлось одной из главных причин высоких потерь войск фронта.

С 5 по 9 июля 1943 г. враг прорвал две наиболее укреплённые оборонительные полосы, нанёс существенный урон в живой силе и бронетехнике, особенно соединениям 6 гв. А и 1 ТА, начало ощущаться перенапряжёние личного состава, фронт бы вынужден задействовать не только все подготовленные резервы, но и перебросить в полосу 1 ТА значительное число соединений с участков обороны армий, не участвовавших в отражении вражеского наступления. 9 июля опасность прорыва нашей обороны на всю глубину была велика как никогда, в то же время именно в этот момент произошел резкий поворот. Однако невероятными усилиями, благодаря мужеству, исключительной стойкости, во многом жертвенности наших бойцов и командиров, враг был не только остановлен, сорван его план по стремительному окружению войск двух фронтов в Курском выступе, но и кардинально изменена сама ситуация в нашу пользу. С этого момента советское командование перехватило инициативу. Успех этого этапа заложил основу для победоносного завершения операции в целом.

Главным содержанием второго периода Курской оборонительной операции явились масштабные боевые действия у ст. Прохоровка, вошедшие в анналы военной истории как Прохоровское сражение, а также бои в излучине р. Пена. К исходу 9 июля главные силы ГА «Центра» были остановлены войсками Центрального фронта. Даже в Берлине стало очевидно — «Цитадель», на которую возлагались столь большие надежды, провалилась. Понимая это, командование ГА «Юг» принимает ряд кардинальных решений. Э. Манштейн перенацеливает оба ударных соединения 4 ТА, и с 10 июля они приступают к решению уже тактических задач по ликвидации угрозы на значительно растянутых флангах армии. Разгром советских войск в этих двух районах должен был подготовить условия для отвода 4 ТА на исходные позиции.

Непосредственно под Прохоровкой бои начались 10 июля, когда противник, оттеснив войска фронта на обоянском направлении к северу, перегруппировал 2 тк СС для удара в северо-восточном направлении. Закончилось Прохоровское сражение к 17 июля, когда наши войска перешли к преследованию противника. Успех в отражении удара сильнейшей группировки противника на южном фасе Курской дуги был достигнут совместным усилиям и мужеству воинов 1 и 5 гв. ТА, 5 гв., 6 гв. и 7 гв. и 69 А.

В рамках Прохоровского сражения 12 июля 1943 г. был проведен фронтовой контрудар, основным содержанием которого считается столкновение двух танковых группировок противоборствубщих сторон. Подробный анализ хода боевых действий, основанный на подлинных документах военного времени, в том числе и немецких, показывает, что устоявшееся за многие десятилетия представление об этом сражении и его результатах не вполне соответствует действительности. В свете вышеизложенного весьма спорным является заключение авторов статьи в Советской военной энциклопедии относительно сражения под Прохоровкой: «В сражении проявилось. полное превосходство советской военной техники и искусства над военным искусством немецко-фашистской армии». И там же: «.Успех его в значительной степени зависел от правильного определения времени его начала и целеустремленной и всесторонней подготовки».480.

О полном превосходстве советской военной техники над немецкой в июле 1943 г. уже было сказано. Что касается времени и места нанесения контрудара резервами Ставки, то надо признать, что они были выбраны неудачно. Н. Ф. Ватутин и A.M. Василевский к 10 июля 1943 г. пришли к выводу, что «решительного срыва наступления врага и разгрома его вклинившейся группировки в сложившихся условиях можно добиться только мощным контрударом войск Воронежского фронта, усиленного за счет стратегических резервов».481 Расчет строился на том, что противник, наступающий уже семь дней, понес большие потери, не имеет достаточных резервов и не успеет перейти к обороне. Очевидно, причиной этого стали плохая работа войсковой разведки и как следствие недостаток достоверной информации о противнике. Войска не имели достаточного времени на подготовку к контрудару, а командование — опыта в применении крупных танковых объединений в обороне. Организация ввода в сражение резервов в связи с ухудшением обстановки 11 июля велась в недопустимой спешке. Не получился и совместный удар по флангам вклинившейся группировки противника. В итоге это привело к большим и неоправданным потерям.

Некоторые историки обвиняют Н. Ф. Ватутина в том, что, решившись на контрудар, он тем самым нерационально использовал переданные ему резервы Ставки. На наш взгляд, это обвинение огульно. Дело не в нём, вернее, не только в нем. Возможно, он проявил инициативу, но принципиальное решение на проведение контрудара было принято с ведома Ставки и И. В. Сталина и утверждено ими в лице представителя — A.M. Василевского.

Фраза «История не терпит сослагательного наклонения» давно стала банальностью. Поэтому не будем давать советы задним числом — надо или не надо было наносить контрудар, не лучше ли было использовать резервы для усиления обороны и отражения удара противника огнем с места, а потом уже перейти к активным действиям. Попытаемся понять, почему контрудар на главном направлении вылился в лобовое столкновение с сильной группировкой противника и.

480 Советская военная энциклопедия. T.6. M., 1977. С. 612.

481 ЦАМО РФ. Ф.203. Оп.51 360. Д.З. Л.252. почему он не достиг поставленной цели?

До 10 июля еще можно было рассчитывать на успешный удар во фланг основной группировке противника, продолжающей наступать на обоянском направлении. Но уже 11 июля корпус СС захватил рубеж, намеченный для ввода в сражение 5 гв. ТА, а центральная дивизия в его боевом построении перешла к временной обороне, как раз на участке, где предстояло действовать ударному клину Ротмистрова. Кроме того, следовало также учитывать, что командование вермахта всегда уделяло большое внимание обеспечению флангов своих наступающих войск при прорыве обороны противника особенно в условиях, когда он еще не израсходовал свои резервы. Еще в 1941 г. Ф. Гальдер, приводя в своем дневнике сообщение ГА «Центр» о захваченном русском приказе, записал: «Русское командование стремится фланговыми ударами отрезать наши танковые соединения от пехоты. Теоретически эта идея хороша, однако осуществление ее на практике возможно лишь при численном превосходстве и пре.

482 восходстве в оперативном руководстве.". Надо отдать должное противнику в умении закрепляться на захваченных рубежах. На флангах участков прорыва они выставляли сильные противотанковые заслоны, сохраняя свободу маневра для своих танковых группировок. Так, 167 пд еще 9 июля, сменив мд СС «Мертвая голова» на западном берегу р. Липовый Донец, немедленно приступила к закреплению этого выгодного рубежа. Наша разведка отметила здесь проведение окопных работ. Тем не менее, контрудар на этом направлении действительно сулил большие перспективы: за счет подавляющего превосходства в танках можно было рассчитывать на прорыв обороны 167 пд и выход в тыл 4 ТА.

Именно поэтому сразу после получения задачи на контрудар П. А. Ротмистров назначил рекогносцировку с комкорами с 3.00 11 июля в районе Шахово. Уж очень заманчиво было глубже охватить правый фланг 4 ТА. Однако это означало подставить свой фланг и тыл под удар 3 тк, который настойчиво пробивался к Прохоровке с юга. Опасения подтвердились уже рано утром 12 июля, когда пришлось для прикрытия этого направления выделить значительные силы, ослабив контрударную группировку. К тому же следовало считаться с впол.

482 «Совершенно секретно! Только для командования!» Документы и материалы. М., 1967. С. 502−506. не реальной опасностью прорыва основных сил врага западнее Прохоровки. По нашему мнению, Ставка решила не рисковать и не уводить танковую армию с угрожаемого направления именно 12 июля, когда перешли в наступление войска Брянского и Западного фронтов. Стратегические соображения, вероятно, взяли верх над оперативными выгодами, связанными с серьезным риском.

Несомненно, Прохоровское сражение — это кульминационный момент Курской оборонительной операции, после которого напряжение боев резко снизилось. К сожалению, во многих публикациях о Курской битве допускается довольно распространенная логическая ошибка — после этого, значит, вследствие этого! Уже 11 июля 1943 г. командование вермахта, узнав о наступлении Западного и Брянского фронтов (разведку боем оно приняло за начало наступления), сделало вывод: «Ввиду того, что быстрого успеха достичь невозможно, сейчас может идти речь лишь о том, чтобы при возможно меньших собственных потерях нанести наибольший ущерб противнику».483.

Тем более не следует, на наш взгляд, ставить знак равенства между событиями, названными Прохоровским сражением, и танковым боем под Прохоровкой 12 июля 1943 г. Танковый бой лишь часть, хотя и важная, Прохоровского сражения. Отражение мощного удара ГА «Юг» и большой урон, нанесенный бронетанковым войскам вермахта, были достигнуты в результате общих усилий войск Воронежского фронта с привлечением резервов Ставки.

Интересна оценка сражения немецкой стороной, которую озвучивает уже упоминавшийся К. Г. Фризер: «.Сегодня можно утверждать: встречное танковое сражение под Прохоровкой 12 июля не было выиграно ни немцами, ни Сове.

484 тами, так как ни одной из сторон не удалось выполнить намеченной цели". Действительно, контрударная группировка наших войск поставленную задачу полностью не выполнила, потому что сделать это было просто нереально при сложившемся соотношении сил. Однако главной задачей в обороне является отражение удара противника, и эту задачу наши войска решили: не допустили прорыва тыловой полосы, сохранили оперативную устойчивость обороны и нанесли врагу такие потери, что тот был вынужден отказаться от продолжения.

483 KTB/OKW. Bd. III. Hb. II. S. 769.

484 Замулин B.H. Прохоровка — неизвестное сражение великой войны. M., 2005. С. 655. наступления на главном направлении.

В то же время нельзя не признать, что задуманное Готом и Манштейном ещё в мае 1943 г. сражение было проведено. И в нём ГА «Юг» добилась намеченного — нанесла Воронежскому фронту и стратегическим резервам значительно большие потери, чем понесла сама. Хотя и они оказались для неё очень существенными. Таким образом, в конечном итоге войска Воронежского фронта выиграли сражение под Прохоровкой, а затем успешно завершили оборонительную операцию, создав условия для решительного контрнаступления.

Манштейн утверждает, что Гитлер, запретив ему использовать в переломный момент сражения оперативные резервы его группы — 24 тк, лишил его заслуженной победы. Однако к тому времени противнику уже стало известно о подготовке советского Южного фронта к наступлению против немецкой 1 ТА — тем самым создавалась серьезная угроза южному флангу войск ГА «Юг». Если даже допустить, что Манштейну удалось бы прорвать наш фронт у Прохоровки (что маловероятно, учитывая соотношение сил на направлении Прохоровка — Курск), то его удар «повис бы в воздухе». Поэтому после 12 июля фельдмаршал думал уже только о проведении частных операций.

Не затихают споры среди историков по вопросу вклада двух командармов М. Е. Катукова и П. А. Ротмистрова в срыв операции «Цитадель». Без сомнения 1 ТА выполняла более сложные и масштабные задачи, чем 5 гв. ТА, введённая в сражение лишь на восьмой день операции. Ни по масштабам боевых действий, ни по количеству войск, которые были подчинены П. А. Ротмистрову, его действия под Прохоровкой не идут ни в какое сравнение с тем, чем занимался М. Е. Катуков и до подхода резервов Ставки и после того. У^ке в первый день вступления армии в бой командарм принял на себя руковдство основными силами, удерживавшими и обоянское, и прохоровское направления. Против его соединений до 9 июля включительно действовали одновременно почти вся 4 ТА, за исключением части сил 52 ак. Напомним, что 48 тк, имевший наибольшее число танков среди соединений ГА «Юг», изначально был нацелен на уничтожение 1 ТА и до конца операции находился только в её полосе. Войска М. Е. Катукова вместе с 6 гв. А громили свежие, ещё не понесшие тех значительных потерь вражеские соединения, которые они имели к 12 июля. И делали это успешно. За первые семь суток наступления, 4 ТА потеряла 10 514 человек или более 75% от всех потерь, понесённых за период с 5 по 16 июля 1943 г. Хотя эти цифры достаточно условны, т.к. и последующие дни 1 ТА продолжала истреблять гитлеровцев, а 5 гв. ТА с 12 июля вела бои, в том числе и с 3 тк, тем не менее, они наглядно демонстрируют, кто и когда «сломал хребет» армии Гота. С 6 по 15 июля 1943 г. М. Е. Катукову были подчинены пять танковых и мехкорпусов, пять стрелковых дивизий, три отдельные танковые бригады, три отдельных танковых полка, одна иптабр и десять иптап. Вся эта армада действовала на фронте около 50 км.

П.А. Ротмистров ввёл в бой под Прохоровкой полнокровное, значительно лучше оснащенное, чем 1 ТА, объединение против 2 тк СС, который уже прошёл с боями по двум армейским оборонительным рубежам и потерял подбитыми и сгоревшими около 60% танков и самоходок. Хотя ещё был способен создать на узком фронте сильный оборонительный рубеж, а также прорвать наспех укреплённую полосу, как это произошло вечером 14 июля южнее Прохоровки. За период с 12 по 16 июля 1943 г. командарм имел в подчинении пять танковых и мехкорпусов, одну оиптабр и несколько артполков. Его войска вели бои на фронте в 32 км. В этой связи трудно не согласиться с Г. К. Жуковым, который отмечал: «П. А. Ротмистров пишет, будто бы решающую роль в разгроме бронетанковых войск ГА „Юг“ сыграла 5 гв. ТА. Это нескромно и не совсем так. Обескровливали и изматывали врага войска 6 и 7 гв. А и 1 ТА, поддержанные артиллерией РГК и воздушной армией в период ожесточенных сражений 4−12 июля. 5 гв. ТА имела дело уже с крайне ослабленной группировкой».485.

Хотя уровень потерь армий оказался примерно равным. Первая танковая с.

5 по 15 июля вместе с приданными соединениями потеряла 14 018 человек, а 5 гв. ТА с 12 по 16 июля — 7 107 487 человек. Таким образом, среднесуточные потери 1 ТА составили 1402 человек, а 5 гв. ТА — 1421.

Бои на Огненной дуге, хотя впоследствии и принесли П. А. Ротмистрову.

485 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1990. С. 57.

486 ЦАМО РФ. Ф.203. Оп.2851. Д. 24. Л.430.

487 ЦАМО РФ. Ф.203. Оп.2851. Д. 24. Л.454. широкую известность, но сразу после их завершения чуть не стоили ему карьеры. Дебют его детища полностью был провален. 18 и 29 тк, понеся очень большие потери, не смогли не только выполнить поставленную задачу, но с огромным трудом выбили противника лишь с одной единственной высоты. Всего же из 642 танков и САУ, введённых армией в этот день в бой в районе Прохоровки, враг вывел из строя 53%. Ещё раз подчеркнём: винить в этом командарма не стоит, он не имел влияния на принятие принципиальных решений. Перед началом и в ходе контрудара командование армии и её соединения, опять же не по его вине, были поставлены в очень тяжелые условия. И изменить их он был не в состоянии. Огромные потери, понесённые 5 гв. ТА лишь за один день, вызвали гнев И. В. Сталина. Была создана комиссия ГКО для расследования случившегося, возглавил её секретарь ЦК ВКП (б) Г. М. Маленков. После войны П. А. Ротмистров расскажет: «И. В. Сталин, когда узнал о наших потерях, пришел в ярость: ведь танковая армия по плану Ставки предназначалась для участия в контрнаступлении. А тут — опять надо ее значительно пополнять. Верховный решил снять меня с должности и чуть ли не отдать под суд. Это рассказал мне A.M. Василевский. Он же детально доложил И. В. Сталину обстановку и выводы о срыве всей летней немецкой наступательной операции. И. В. Сталин. успокоился и больше к этому вопросу не возвращался».488.

Приходится лишь удивляться, с каким мастерством Павел Алексеевич и его сторонники после войны смогли катастрофические последствия боя 12 июля юго-западнее Прохоровки превратит в грандиозную победу советского оружия. До конца своих дней он не уставал, утверждать, что в этот деть его гвардейцы не только подбили невероятное число вражеской бронетехники, но и, не много не мало, решили за весь фронт стратегическую задачу. «5 гв. ТА. разгромила крупную танковую группировку фашистов, нацеленную на Курск, -писал командарм. — Гитлеровцы потеряли около 350 танков и штурмовых орудий. После этого сражения они вынуждены были отказаться от дальнейшего наступления и перешли к обороне. Весь их стратегический план на лето 1943 г. был сорван. Вот так танковое оперативное объединение выполнило стратегиче.

488 Свердлов Ф. Д. Неизвестное о советских полководцах. M., 1995. С. 56. скую задачу".489 Подобными небылицами более полувека потчевали и, к сожалению, продолжают потчевать некоторые историки.

Как сказал кто-то из великих: у победы много родителей, лишь поражение — всегда сирота. Как бы то ни было, но сражение под Прохоровной выиграли советские войска. И победа эта была достигнута благодаря стойкости и мужеству солдат и офицеров всех родов войск. Она предопределила успех в Курской оборонительной операции Воронежского фронта в целом.

Победа под Курском была оплачена советским народом дорогой ценой. С 5 по 23 июля 1943 г. (за 19 суток) потери только Воронежского фронта составили: безвозвратные — 27 542 человек (5% от первоначальной численности), санитарные — 46 350- всего — 73 892 (13,8% от первоначальной численности войск фронта). Сравним: Центральный фронт за 11 суток операции потерял 33 897 человек (4,6%), безвозвратно — 15 336 (2%) — Степной — с 9 по 23 июля (за 15 суток) потерял 70 058 человек, безвозвратно — 27 452.490 Всего же три фронта в ходе оборонительной операции потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 177 847 человек, 1614 танков, 3929 орудий и минометов, 459 самолетов.491.

В ходе ожесточенных боев войска Центрального и Воронежского фронтов обескровили и остановили ударные группировки немецко-фашистских войск, создав благоприятные условия для перехода в контрнаступление. Красной Армии удалось не только выдержать мощный удар немецких войск, но и в ходе контрнаступления отбросить врага в южном и юго-западном направлении на 150 км, создав тем самым предпосылки для перехода советских войск в общее наступление. Так была сорвана попытка Гитлера перехватить стратегическую инициативу в войне. Полностью возместить понесенные потери Германия уже не могла. Начиная с битвы под Курском, советские вооруженные силы удерживали стратегическую инициативу до конца войны.

Победа в Курской оборонительной операции была достигнута благодаря мужеству и самоотверженности советских воинов, их исключительной стойко.

489 -г.

Там же.

490 Гриф секретно снят. Потери вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах // Статистическое исследование / под ред. Г. Ф. Кривошеина. M., 1993. С. 188.

491 Там же. С. 370. сти и готовности к самопожертвованию ради разгрома врага. Шли они в атаку отнюдь не из-за страха перед заградотрядами, как это ныне пытаются представить некоторые публицисты и «историки», — ими двигали чувства патриотизма, любови к Родине и ненависть к врагам. В западной печати порой называют операцию «Цитадель» и Курскую битву незначительными эпизодами войны, возвеличенными советской пропагандой. Такой подход не выдерживает критики. В Курской оборонительной операции был сорван план немецкого командования по разгрому более чем миллионной группировки советских войск. Лучшим ответом подобным историкам служит высказывание Г. Гудериана: «В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска. из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. и уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику».492.

492 Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1998. С. 431.