Современная отечественная общественная мысль о проблемах социально-экономического развития России конца XIX — начала XX века

Актуальность исследования. Ныне живущее человечество переживает время всесторонней трансформации. Такие периоды всегда являются периодами неопределенности в смысле понимания направленности развития человечества, его судьбы. Эта неопределенность являет собой кризис сознания на всех его уровнях и во всех сферах жизнедеятельности и определенно завладевает умами ученых многих стран.

Переживаемые российским обществом на протяжении последних 15−20 лет процессы, охватившие экономику, общество и культуру в странах, возникших на месте бывшего СССР, не менее драматически и эпохальны по своему историческому значению. Они связаны главным образом с крахом социализма как практики. Об этом размышляют сейчас многие. Перемены в обществе и сознании граждан России приобрели ныне более спокойный характер и поэтому лишь в последние годы стали появляться работы, не только обогащенные фактическим материалом, но и с более взвешенными оценками прошлого. Пожалуй, в наиболее трудном положении среди тех, кто напряженно размышляет над прихотливой вязью развития страны, находятся историки. На каждом очередном повороте истории именно историков выводят одними из первых на эшафот, пытаясь сделать ответственными за коллективное прошлое, требуя покаяния, очередной «перестройки», коленопреклонения перед неясным настоящим и обязательно светлым будущим.

Осмысление современности происходит в обстановке кардинальных изменений во всех сферах жизни, в том числе и в отечественной общественной мысли — преодолевается научный и духовный изоляционизм, восполняются*, пробелы в знакомстве с достижениями мировой социогуманитарной мысли, происходит отказ от моноидеологизма в истолковании исторического процесса. Осознание универсального характера кризиса исторического объяснения повлекло за собой изменение общей стратегии его преодоления, открыв возможности для диалога с зарубежной наукой.

Всплеск общественных идей, как свидетельствует опыт всего мира, приходится на кризисные состояния истории, при которых наблюдается подъем социальной активности. Каждый новый виток развития общества, связанный с необходимостью трансформации новых ценностей, сопровождается обращением к знаниям просветительского характера, чьи функции на протяжении всей истории России выполняет общественная мысль.

История убеждает, что, особенно в сложные периоды развития, когда страна оказывается перед необходимостью серьезных перемен, общественная мысль может или объединять различные социальные слои, или разъединять их. Характер общественной мысли зависит от многих причин и не в последнюю очередь от состояния общества, поскольку формируется в конкретно-исторических условиях, но пока существует общество, до тех пор и будет существовать общественная мысль.

Особый интерес для общественной мысли представляют два периода в истории России, обладающие рядом сходных черт, — конец XIX — начало XX веков и современность — конец XX — начало XXI столетия. Эти периоды роднит следующее: вступление России в «новое» время (поиск новых ориентиров, ценностей, идеалов) — конфликтное соотношение западного рационализма с укоренившимися традицияминестабильность общественной жизни, формирование рыночной экономики.

Углом отражения данных проблем становятся интересы определенных слоев общества, претерпевающего очередную трансформацию.

Современные выразители общественной мысли имеют больший доступ к информации, а нынешние условия жизни позволяют, им быстро реагировать на происходящее в стране и мире так, что недостаток научной обстоятельности и достоверности заменяется потоком новых мыслей, идей, установок, концепций. Традиционными остаются функции, оправдывающие пребывание интеллектуальной культуры в обществе: сохранение отечественного и всемирного культурного наследия и воспроизводство социокультурного пространстваразработка программ, концепций общественно-исторического развития, а также поиск эффективных методов их реализациисоциализация личности (на всех уровнях) — активное участие в решении глобальных проблем современности (экологическая, права человека, экономическая нестабильность) на общемировом, так и на российском уровне.

Социально-экономические, политические и культурные преобразования, происходящие в России с середины 1980;х гг., имеют исключительное значение для будущего государства. Соискатель разделяет мнение, уже высказанное учеными (В.А. Виноградовым, А. О. Чубарьяном, A.A. Чернобаевым), что выбор пути развития, успешное проведение широкомасштабных преобразований требуют знания не только современной ситуации. Для преодоления возникающих в ходе реформ проблем и трудностей, необходимо глубокое изучение истории государства, его специфических особенностей, народных традиций, специфики менталитета1.

Ответить на многие, встающие ныне вопросы, призвана социально-экономическая история, роль которой также неизмеримо возросла, — считает В. А. Виноградов. Без её изучения и дальнейшей творческой разработки анализ современных процессов, прогнозы социально-экономического развития могут оказаться лишенными исторической почвы, преемственности и научной обоснованности. Возможности социально-экономической истории должны быть полностью востребованы и органически войти в методологический базис осуществляемых разработок, связанных с проводимыми ныне реформами. • Действительно,. продолжает, .свою мысль ученый, развернувшаяся дискуссия о путях дальнейшего развития общества, плюрализм высказываемых мнений и предложений, без знания конкретных фактов социально-экономической истории не могут быть подкреплены реальными, убедительными аргументами. Именно этим объясним все возрастающий интерес к историко-экономической информации, призванной удовлетворить запросы самых различных категорий пользователей — ученых, руководителей з различных уровней управления .

В истекшие десять-пятнадцать лет критическая переоценка ценностей (как старых, так и приходивших им на смену новых), ликвидация «белых пятен», ныне делает неотлагательным решение проблемы научного синтеза традиций и новаций, заставляет более внимательно отнестись к особенностям общественно-экономического развития России.

Внимание к социально-экономической истории, — считает В. А. Виноградов, — показатель готовности и способности общества активно использовать отечественный и мировой опыт в познании своего настоящего и разработке планов на будущее. Он убежден: для историков, экономистов, демографов, обществоведов других специальностей, ценность историко-экономического знания непреходяща еще и потому, что здесь проявляется очевидная закономерность: уровень знания социально-экономической истории определяет современный уровень культуры хозяйственной деятельности, способность конструктивно воспринимать прошлое, извлекать 4 и учитывать исторические уроки .

В интеллектуальных исканиях назрел поворот от преимущественного освоения западной теории к формированию гипотез, который объясняли бы фактическое развитие России в её соразвитии с окружающим миром5. Анализ российского социально-экономического наследия актуален и в свете идущих научных дискуссий об особенностях основных направлений отечественной общественной мысли.

Е.Ю. Зубкова и А. И. Куприянов считают, что любое общество в периоды кризисов сталкивается с явлением актуализации прошлогоГВ такие моменты история страны народа более всего подвержена соблазну нового прочтения. «Вопрошать и допрашивать прошедшее», к чему призывал еще русский историк В. О. Ключевский, — занятие отнюдь не бесполезное, в том числе и для политиков. Все дело в том, какие и как ставить вопросы и с какой целью использовать полученные ответы. Эти вопросы определяют принципы приоритетности исторических проблем, осуществляют селекцию героев, акцентируют внимание на конкретных периодах истории6.

Еще одним подтверждением актуальности темы может быть мнение Н. И. Смоленского о том, что «отношение общества к своему прошлому является важным условием его жизнедеятельности, гораздо более важным, чем это может показаться на первый взгляд. В прошлом — корни, основания каждой новой исторической эпохи, следовательно, общество не может не считаться с этим при решении многих практических, социально-политических и иных задач. Прошлое — неустранимый элемент исторического сознания. Здоровое, а не ущербное состояние исторического сознания предполагает ту неразрывную связь времен, которая формирует отношение человека к окружающим его общественным условиям. Разрушить историческое сознание, сделать его фрагментарным, клочкообразным, не дающим понимания связи одного с другим в частной жизни и в истории, — значит заложить основы механизма саморазрушения народа. Формирование исторического сознания во многом, хотя и не всецело, опирается на научное у знание, что свидетельствует о важности исторического образования» .

Крупный историк XX в. Фернан Бродель верно подметил, что «изучение прошлого становится мощным фактором преодоления нынешнего состояния кризиса научного познания, общественного сознания, формирования нового взгляда на историю и перспективы будущего развития. Трудно не согласиться с его выводом: «Мне бы хотелось, чтобы специалисты в области общественных наук видели в истории исключительное средство познания и исследования. Разве настоящее не находится более чем наполовину во власти прошлого, упорно стремящегося выжить? И разве не представляет, прошлое * посредством своих закономерностей, своих различий и своих сходств ключ, необходимый для всякого серьезного понимания настоящего"8.

Исторический опыт, опыт прошлого нуждается в переосмыслении. Его, главным образом, необходимо употреблять не только в случае возникновения кризисных ситуаций, а для их предупреждения, при выборе целей, путей и способов движения общества"9.

Таким образом, научная актуальность темы исследования определяется многими причинами: необходимостью анализа состояния современной отечественной мысли, поиском путей разрешения её проблем, особенностями вхождения России в рыночные отношения, трансформацией её экономических и социальных институтов, а также форм собственности в переходный период отечественной истории.

В разделах диссертации аргументация актуальности проблем, избранных в качестве своеобразного «прикладного применения», при анализе современной отечественной общественной мысли будет продолжена.

Степень научной разработанности темы. Специальные исследования, предметом которых явился бы анализ современной отечественной общественной мысли, автору не известны. Но существует достаточно обширная литература, написанная учеными, представляющими различные науки, формирующая предпосылки для проведения такого исследования. Более подробно анализ современной общественной мысли осуществлен в первом разделе диссертации.

Анализ отечественной общественной мысли, как и конкретных проблем социально-экономического развития России конца XIX — начала XX в., имеют давнюю историографическую традицию и всех уважаемых предшественников не перечесть.

В ряду исследователей этих проблем — классики общественной мысли: А. С Лаппо-Данилевский10, Г. В. Плеханов11, В.И. Ленин12, Н.Л. Рубинштейн13.

Г,. Из. современных ученых достойнымй.'продолжателями .&bdquo-традиций являются A.M. Сахаров14 P.A. Киреева15 А.Л. Шапиро16, М.С. Тартаковский17, Ю.С. Пивоваров18, Е.И. Пивовар19, A.A. Чернобаев20,, А.И. Уткин21, М.И.

22 23.

Смирнова, авторы некоторых коллективных монографий .

Общественная мысль современной России неоднородна. Её отличительная черта, в частности, заключается в том, что, наряду с социальным и идейно-политическим статусом, большое значение приобрели расхождения в подходе к исторической действительности разных поколений.

Мы разделяем неоднократно высказанное мнение о том, что и при сталинском режиме была общественная мысль, которая не идентична мысли оппозиционной и которая не обязательно была и прогрессивной: она могла или поддерживать режим, или призывать к его свержению, или существовать подспудно. Движение «шестидесятников», думается, можно считать одним из проявлений оппозиционной общественной мысли, также как и правозащитную мысль.

По мнению И. Г. Яковенко, «кризис советской идеологии начался не в восьмидесятых. Строго говоря, считает она, свободная мысль не умирала никогда, а примерно с середины шестидесятых годов в нашей культуре стало складываться некоторое пространство свободной мысли. Без всяких преувеличений можно сказать, что это — целый этап в истории русской общественной мысли24.

A.B. Голубев считает, что в недавнем советском прошлом наша историческая наука, как одно из проявлений общественной мысли, «была одной из главных идеологических дисциплин. Давая собственное видение событий того времени, мы понимаем жесткую идеологическую ангажированность основной массы научных трудов советского периода. Многие десятилетия существовала полная партийно-государственная монополия на любую мысль с философско-историческим оттенком. В результате отечественные историки не смели перешагнуть грань эмпирических исследований. Запрещалось не только публиковать, но и читать выдающиеся работы, посвященные философии истории. Весь мир спорил об исследованиях А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, О. Шпенглера, М. Блока, М. Хайдеггера, К. Ясперса, А. Тойнби и других выдающихся западных мыслителей, а в России не только молодежь, но и люди старшего поколения мало что знали о трудах даже собственных немарксистских философов — Вл.С. Соловьева, С. Н. Булгакова, H.A. Бердяева, В. В. Розанова,.

C.JI. Франка, Н. О. Лосского.

Конечно, нельзя забывать, что даже сквозь монолит официальной идеологии пробивалась самостоятельная мысль историка и философа. И тогда появлялись труды, написанные С. Ф. Платоновым, Е. В. Тарле, Р.Ю.

Виппером, Н. И. Конрадом, А. Ф. Лосевым. Б. Ф. Поршневым, М. Я. Гефтером и другими учеными. Однако эти работы были скорее исключением, чем правилом, и даже их авторы не решались резко отклоняться от взглядов официальной идеологии. Многие из них так и не реализовали свой огромный творческий потенциал25.

Основу советской историографии составляли талантливые, не потерявшие своего значения и сегодня исследования (П.А. Зайончковского,.

B.C. Дякина, Э. Н. Бурджалова и многих других) .

H.A. Коваленко замечает, что отличительной особенностью советской историографии на всех этапах её развития явился повышенный интерес к.

97 разработке социальных аспектов истории России и особенно революции .

За советские годы опубликовано значительное число монографий и статей, защищено немало диссертаций. Но эти работы тенденциозны, ибо их авторы в условиях идеологического диктата и ограничений в использовании фактического материала вынуждены были трактовать исторические события и явления лишь в выгодном для власти свете. Это вело к научной фальсификации, искажениям исторической правды, в лучшем случае к односторонности в интерпретации прошлого.

Бесспорность этого факта создает искушение нигилистически оценить все, сделанное предшественниками. Но поступить так, значит упростить дело, погрешить против истины. Многолетние исследования ввели в научный • оборот значительный фактический материал, дали верное описание ряда событий и, несмотря на общую концептуальную ущербность, по отдельным вопросам содержат верные умозаключения"28.

Однако, после провозглашения в апреле 1985 г. курса на «перестройку», а также доклада М. С. Горбачева в 1987 г. на праздновании 70-летия Октябрьской революции, в котором официально было положено начало отказу от устоявшихся концепций исторического развития и монополии КПСС на правду, критический анализ концепций историками резко усилился.

Во второй половине 1980;х гг. начался новейший период развития отечественной мысли. Разрушение монополии КПСС на власть создало принципиальную возможность освобождения ученых от неотступного следования партийной доктрине и устоявшимся научным концепциям. Началось переосмысление всего комплекса вопросов, связанных с историей России. Новейший период развития общественной мысли характеризуется дальнейшим расширением источниковой базы за счет приоткрытая архивов и спецхранов (ныне доступ к ним вновь затруднен), интенсивными поисками нового теоретического инструментария, активным пересмотром традиционных представлений и схем. Несмотря на определенные подвижки вперед, надо признать, что обществоведческая наука еще не в состоянии внятно и аргументированно описать происшедшее.

На рубеже 1980;х — 1990;х гг. в отечественной мысли произошел качественный поворот, связанный с утверждением в обществе духовного плюрализма, что сопровождалось ослаблением доминирующей роли сторонников советских исторических схем.

Рубеж 1980;х — 1990;х гг. ознаменовался открытым и свободным знакомством со взглядами западных мыслителей и исследователей. Большинство профессиональных историков и ученых других обществоведческих наук в те годы заняли позиции выжидания, оказались не готовыми к такому повороту событий29. В дискуссию вступило лишь небольшое число исследователей30. • .

Говоря о влиянии «кипящего котла политических страстей на историков, растерянных и потрясенных бесцеремонным обращением с общеизвестными фактами», Г. А. Бордюгов и В. А. Козлов считают, что перед историками стоит непростая задача сохранить свою профессиональную автономию, отстоять свою недавно обретенную независимость от политической конъюнктуры"31. Новые акценты в освещении многих проблем внесли авторы научных исследований начала 1990;х гг. По своему содержанию, методологическим принципам они, в целом, являются продолжением предыдущих научных школ. Однако атмосфера перемен привела к появлению новых сюжетов.

Многие научные работы второй половины 1990;х гг. существенно отличаются от предшествующих не только трактовкой тем, но и методологией исследования. Но это были лишь первые попытки, поэтому в настоящее время просматриваются две основные тенденции в отстаивании приоритетов. Первая — свобода мнений, отход от стандартов, активное использование зарубежного опыта. Вторая — стремление реабилитировать марксизм-ленинизм.

Характерной чертой общественной мысли 1990;х гг. стала публикация изданий энциклопедического характера32. Эти издания фиксировали достигнутый уровень разработки темы, осуществляли своеобразную инвентаризацию изученного в предшествующий период, формируя базу для движения вперед.

Несомненным историографическим фактом Ю. А. Поляков считает подъем биографического жанра. «Среди ученых, вставших на это поприще, следует особо отметить Анатолия Александровича Чернобаева. В 90-е годы A.A. Чернобаев становится признанным энтузиастом биографического жанра"33.

В то же время научную общественность тревожат не только радикальные настроения в профессиональной среде, но и натиск дилетантизма, обеспеченный серьезной. информационной и издательской, поддержкой.

Пересмотр устаревших выводов, положений закономерен. Однако он должен базироваться на солидной документальной базе, а не на иных, нежели научные, мотивах.

Анализ развития отечественной историографии темы позволяет сформулировать вывод о наличии в ней двух направлений. Для первого из них было характерно, прежде всего, решение научных задач. Большое влияние на него оказывало состояние документальной базы, в нем в большей степени присутствовала преемственность в развитии историографии.

Во втором направлении превалировали политические приоритеты. Политико-идеологическое воздействие определяло характер решения исследовательских задач. Оба эти направления существовали не изолированно и взаимодействовали.

В годы «перестройки», в связи с ослаблением политико-идеологических ограничений, более широкого доступа к архивам, в обществе усилился интерес к истории России конца XIX — началах XX в., к её «белым» и «черным» пятнам, её латентным и сенсационным сюжетам. Среди опубликованных работ следует выделить труды А. Н. Боханова, В. П. Булдакова, B.C. Дякина, В. В. Журавлева, A.A. Искендерова, Г. З. Иоффе, C.B. Кулешова, Б. В. Леванова, A.JI. Малькова, ЛИ. Семенниковой, М. И. Смирновой, В. И. Старцева, А. И. Токарева, C.B. Тютюкина, В. В. Шелохаева, A.A. Чернобаева, А. И. Уткина, И. Н. Коновалова, Г. В. Лобачевой, Б. В. Чернышева и других, в которых впервые были комплексно проанализированы многие сюжеты социально-политической и экономической истории России начала XX века, по-новому поставлены историографические и методологические проблемы.

Для отечественной общественной мысли период, предшествующий событиям 1917 г. навсегда будет, по мнению А. Н. Боханова и А. Н. Сахарова, в центре самого пристального внимания. И уж скоро сто лет, как интерес этот то усиливается, то уменьшается, но никогда не пропадает. Однако новых предметных исследований в этой области чрезвычайно мало, что., можно, считать одним из историографических парадоксов34.

Следует оговориться, что историография будет даваться в каждом разделе диссертации. Здесь же можно назвать наиболее заметные работы, вышедшие в 1990;е годы и в начале XXI века. Среди них следует отметить, а < отличающиеся редкой фундаментальностью труды A.C. Ахиезера, A.A.

36 37 38 39.

Искендерова, P.A. Белоусова, В. Т. Рязанова, Б. Н. Миронова, коллективные монографии40.

По мнению А. Н. Боханова и А. Н. Сахарова, без монументального труда A.A. Искендерова41 анализ завершающего периода монархической России будет уже невозможен42.

Сегодня происходят сложные процессы национальной самоидентификации. Это непосредственно отразилось на становлении современной отечественной общественной научной мысли, впитавшей в себя лучшие достижения российской, советской и зарубежной исторической.

43 науки .

Поиски новых путей исторического исследования, стремление заново глубоко осмыслить парадоксальные и альтернативные события XX в., его урок и последствия способствовали обновлению историософской мысли. В трудах A.C. Ахиезера, В. В. Кожинова, М. В. Назарова и других активно разрабатываются вопросы исторического опыта России, общих и специфических черт её богатой истории44.

Общее, что объединяет историков всех направлений и национальных школ, — это постоянное расширение источниковой базы, тематики исследований, использование новейших достижений научной мысли, постепенный отход от устаревших политических штампов и идеологических догм, более глубокое осмысление переломных событий начала XX в45.

На самом излете советской эры (выражение И.Г. Яковенко) вышел трехтомный труд A.C. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта». (М., 1991), ставший явлением общественной жизни страны.

АГ.САхиезер.убежден, что нашел коренное условие, совершенно необходимое для успешности реформ: проекты должны быть постоянно направлены на преодоление глубоко укорененного в обществе социокультурного раскола. О расколе он пишет много, так как, по его мнению, это одна из тех особенностей, из-за которой путь России складывается именно так, а не иначе. Раскол, сложившись исторически, пронизал не только все общественные отношения, социальные институты, нравственность, но и личность, ее мышление, поступки, деятельность. В результате в обществе господствует некая промежуточная форма утилитарной нравственности, и задача реформаторов — преодолеть этот раскол, чтобы на массовом уровне укоренилась либерально-почвенная нравственность, синтезирующая либеральные ценности и почвенную основу. Это и будет означать конец исторического переходного периода, затянувшегося на несколько веков, конец того конкретно исторического типа самобытности, который автор назвал промежуточным типом цивилизации.

Он раскрывает динамику общественного развития через изменения массовой нравственности и деятельность, многих, многих миллионов людей, через отношение личности к культуре, обществу, его институтам, через внутреннее содержание мышления и поведения человека, его способность осваивать новые культурные образцы, проникаться новыми ценностями, развивать новые формы труда.

Чтобы совершить прорыв в знании о России, а именно так оценивает И. Г. Яковенко книгу A.C. Ахиезера, необходимо выйти за рамки накатанных подходов и устоявшейся методологии — найти новую плоскость рассмотрения. И он нашел ее. Дцро исследовательской программы Ахиезерав обращении к культуре. Исследователь предлагает свой вариант философии русской истории, базирующийся на интерпретации сферы традиционной ментальности, то есть идеалов, нравственных норм, моделей мышления и миропонимания людей. Он показывает чрезвычайную устойчивость этих структур и огромное их значение, ибо именно логика традиционного сознания масс задает* ход и направление самой истории. России. От нее зависит, как создается и распадается государство, как меняется характер правящего режима, происходят и изживаются национальные катастрофы, не говоря уже о «вещах» более мелких — рыночной экономике,.

46 внешнеполитических связях и т. д." .

Многие из проблем истории России конца XIX — XX вв. стояли в центре исторических осмыслении, собранных в коллективной монографии «Россия в XX веке: Историки мира спорят» (М., 1994): Это и социально-экономическое, и политическое, и культурное состояние России в конце XIX — начала XX вв.

Вопрос об уровне социально-экономического развития России в начале XX в. давно находится в центре внимания историков, поскольку с ним связано изучение предпосылок революций в стране. Между тем четкие научные критерии для определения этого уровня до сих пор не выработаны. А они необходимы как для сравнительного изучения России с другими странами, так и для сопоставления между собой различных регионов.

47 страны .

H.A. Иванова пытается выяснить критерии уровня социально-экономического развития России и оспаривает известную ленинскую идею о сосуществовании в стране передового промышленного капитализма и отсталого сельского хозяйства. Отсюда естественно вытекал и вывод советских историков о среднем уровне развития капитализма в России, что считалось достаточным основанием для курса на социалистическую революцию и последующих социалистических преобразований. H.A. Иванова считает, что такой подход не может быть принят, так как основан на абстрактных построениях и на практике не существовало никаких средних уровней развития экономических структур и соответствующих им социальных показателей. Уровень жизни — вот что, по мнению H.A. Ивановой, наиболее концентрированно и точно отражает уровень экономического развития страны, а он был исключительно низким. И это первый признак того, что в стране не было. минимума условий для перехода к социализму48.

В этом же направлении T.JI. Моисеенко анализирует состояние российской деревни. Прогресс здесь носил верхушечный характер, крестьянство, как и прежде, представляло собой лишь объект социального воздействия, аграрный сектор являлся консервативно устойчивым, и именно в эту стену упирались любые альтернативы поворота страны к социализму.

В.Т. Ермаков подходит к этой же проблеме со стороны уровня развития культуры, подчеркивая ее сложный и противоречивый характер в то время. В стране сосуществовали высочайшая культура мировых стандартов, и культурная нищета значительной части народных масс. Вместе с тем автор выступает против крайней точки зрения о России как о «дикой» стране, своеобразном «темном царстве», какой считала ее в течение десятилетий официальная пропаганда. Только совокупный анализ всего состояния культуры способен дать ответ на вопрос, что значит понятие «отсталость» в применении к России, особенно при сравнении с другими странами Западной Европы, Азии, Латинской и Северной Америки.

В .Я. Лаверычев выступает против прежней официальной историографии, утверждавшей, что по уровню монополизации Россия превосходила передовые капиталистические страны. Вместе с тем он приводит аргументы и против преувеличения роли абсолютистского государства в процессе монополизации промышленности, показывает сложность и противоречивость процесса взаимодействия государства и экономики. Царизм, по мысли автора, допускал лишь те формы и способы контроля, регламентации и управления экономикой, которые не могли всерьез угрожать бюрократическому всевластию. Ю. А. Петров раскрывает одну из граней экономики России — кредитную систему и представляет ее как систему целостную, хорошо разработанную. Особенно это касается плохо еще изученных доныне государственных банков России.

Отличия в качественных показателях фабрично-заводского производства, считают И. Д. Ковальченко и А. Н. Сахаров, обусловливались целым комплексом факторов, связанных с особенностями промышленного развития того или иного района, страны. Поэтому анализ этих особенностей также необходим для определения уровня промышленного развития. В частности, важно учесть конкретное соотношение различных стадий промышленного производства (фабрично-заводской, мануфактурной, кустарно-ремесленной), пути развития фабричной промышленности, качественные показатели мелкого производства, соотношение торгового и промышленного капитала, степень акционирования промышленности и др. Эти вопросы получили определенное освещение в работах П. И. Лященко, И. Ф. Гиндина, Л. Е. Шепелева, Ю. Н. Нетесина, В. И. Бовыкина и некоторых других исследователей. Однако их основательное изучение по большинству районов и России в целом еще предстоит.

Если исследователи, занимающиеся экономической историей России, высказывают нередко диаметрально противоположные точки зрения на уровень этого развития, говоря о высоком развитии капитализма или отсталости страны, то историки, анализировавшие социальные вопросы, однозначно считают, что в начале XX в. уровень жизни большинства населения страны, в том числе рабочих, был низким. Между тем уровень жизни является наиболее концентрированным и точным выражением уровня экономического развития. В нашей литературе отсутствовали до недавнего времени сколько-нибудь основательные статистические подсчеты, выражающие в обобщенном виде уровень жизни населения (и в том числе рабочих), но они сделаны.

Таким образом, на взгляд И. Д. Ковальченко И А. Н. Сахарова, определение уровня промышленного развития страны или региона требует: 1. учета как количественных, так и качественных показателей развития производства- 2. рассмотрения во взаимосвязи экономического и социального развития и статистического выражения уровня жизни народных масс (в том числе рабочих) — 3. выявления типологических черт ¦ • «промышленного. развития (района, .страны), тесно, связанных с~ уровнем.

49 развития промышленности .

В отечественной общественной мысли XX в. достаточно активно изучалась капиталистическая индустриализация России. Методологические предпосылки такого акцента вполне очевидны. В соответствии с принятой терминологией исходной точкой индустриализации считался промышленный переворот, который и являлся своего рода камнем преткновения.

Несмотря на попытки унификации позиций, все же были высказаны достаточно противоречивые позиции по проблемам сроков, темпов, стадий и общего характера российской индустриализации. Одной из наиболее сложных проблем стало соотношение индустриальной революции и реформ 1860-х — 1870-х гг. Позиции ученых, высказанные в коллективной монографии «Опыт российских модернизаций ХУШ-ХХ вв.» (М., 2000) по этому вопросу, были полярными: одни индустриальную революцию рассматривали как предпосылку социально-политических реформ, другие — как их последствие. Соответственно хронологические рамки буржуазной индустриализации смещались либо на десятилетие ранее 1861 г., либо на конец XIX в.

Черты азиатского способа производства, навязанные Руси в результате золотоордынского владычества и сохранившиеся до сих пор, отличают Россию от ведущих стран мира. Централизованное государство сложилось в Северо-Восточной Руси — Московии раньше, чем появились экономические условия для его создания и дальнейшего укрепления. В итогесформировалась административная, бюрократическая экономика. «Азиатчина в нашем экономическом укладе — продукт не географического положения, а особенностей исторического развития» — считают М. В. Конотопов и С. И. Сметанин.

Основные признаки азиатского способа производства отчетливо проявляются в Северо-Восточной Руси после ликвидации раздробленности и объединения княжеств и земель вокруг новой столицы — Москвы. В период собирания земель, вокруг Москвы ,'через поместное землевладение закрепляется верховная собственность государства на землю. Само государство эволюционирует по типу восточной деспотии, что предполагает полное бесправие населения. Поэтому в этой связи особое внимание следует обратить на естественный продукт азиатского способа производстваневероятный по своему масштабу и влиянию бюрократический аппарат.

Формирование командной экономики происходило на протяжении всей истории государства Российского: Руси — Московии — России, а не только в период социализма, как это часто утверждается.

Особенности социально-политического развития нашей страны, подчеркивают М. В. Конотопов и С. И. Сметанин, обусловлены прежде всего тем, что она соединила на своей территории Европу и Азию, явив миру удивительный полуевропейский, полуазиатский конгломерат. Долгое время государство рассматривало не только казенную, но и всю промышленность страны, как находящуюся в своем ведении, и соответственно этой промышленностью управляла — административными методами. Ничего подобного в Западной Европе не было.

Главную причину проблем сегодняшней России М. В. Конотопов и С. И. Сметанин видят в стабильном влиянии бюрократического аппарата на экономическое развитие. Современное государство сохранило все родимые пятна непотопляемой бюрократии"50.

Книга «История России XIX—XX вв.: современный взгляд» (М., 2001) «содержит материалы, которые могут способствовать формированию стратегии социально-экономического развития России в XXI в. В большинстве содержащихся в ней научных материалов анализируются те аспекты российского опыта, исследования которых в известной степени позволяют сделать, выводы, если не непосредственно практического значения, то, во всяком случае, в форме ориентиров или общих уроков нашей истории"51.

Заметным событием в истории общественной мысли России стал выход первой из" «, задуманной серии книг P.A. Белоусова «Экономическая история России: XX век» (М., 1999). Имеющиеся отклики на монографию — благоприятны52.

Закономерно, по мнению P.A. Белоусова, что XX в. оказался перегруженным острыми социально-экономическими проблемами. Часть из них перешла по наследству из прошлого: продовольственный и крестьянский вопросы. Но одновременно возникали новые, не менее сложные. На первое место выдвинулась индустриализация народного хозяйства. На протяжении всего столетия Россия мучительно трудно, но, тем не менее, упрямо стремилась найти свой путь разрешения возникающих проблем, притом, в виду ряда причин, в сжатые сроки53.

Главный итог стартового цикла интенсивной индустриализации России, по его мнению, состоял в том, что к началу XX в. был заложен фундамент будущей мощной промышленной системы, которая, опираясь на единую железнодорожную сеть и Волго-Камское пароходство, а также телеграф, экономически объединила страну в одно целое (относительно обособленной оставалась Средняя Азия). На огромной территории столкнулись и пересеклись, смешались, но пока еще не слились две цивилизации: аграрная и промышленная. Их встреча не отмечалась как праздник. Речь шла о трудном и болезненном отрицании старого и становлении нового, что не могло произойти без ломки привычных устоев, ошибок, конфликтов и потерь. Однако, процесс необходимого обновления начался, и его не могли уже остановить никакие силы. Именно этот трудный и противоречивый процесс смены цивилизаций составляет суть сложной стыковки качественно разных технологических, экономических и социальных систем на рубеже XX столетия"54.

Доктор философских и экономических наук, профессор В. Я. Ельмеев рецензию на книгу В. Т. Рязанова начинает со следующих слов: «Найдется не так много фундаментальных работ по экономической истории, обобщающих крупные вехи экономического развития, таких, например, исследований,* как труд Ф. Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв." — книга П. И. Лященко «История русского хозяйства» и др. К подобным работам можно смело отнести основательный труд профессора.

Санкт-Петербургского государственного университета В. Т. Рязанова «Экономическое развитие России"55.

Не менее лестную характеристику труда В. Т. Рязанова дает и В.В. Веселов56. Доминирующей целью книги, как она сформулирована автором, выступает разработка основ теории экономического устройства и развития России. Такой подход позволил В. Т. Рязанову представить панораму хозяйственного развития страны сквозь призму борьбы за поиск российского пути в экономике, в одних моментах повторяющий общие закономерности, в других — их развивающий, в третьих — предполагающий свои альтернативные решения. Отсюда идея самобытности российской экономики, как и любой другой, приобретает научное обоснование, характеризуя органическую взаимосвязь общего и особенного в общественно-экономическом развитии.

Предложенный автором подход можно рассматривать как хорошую основу для выработки концепции национальной экономики России. О том, насколько важно иметь такую концепцию, свидетельствует и опыт нашей страны в последние годы. Без знания того, каким может быть устройство экономики в силу действия всего комплекса своеобразных условий хозяйствования, трудно рассчитывать на достижение серьезных положительных результатов в экономической деятельности"57.

Серьезнейшим учебным пособием и научным исследованием является.

58 книга P.A. Гусейнова «История экономики России» .

P.A. Гусейнов исходит из того, что у России и русского народа свой особый путь развития, не похожий ни на жизнь европейца, ни на китайца, мы лишь время от времени касаемся своей орбитой других стран и народов, а затем опять уходим в неизвестные пространства и времена. Такой подход в науке имеет глубокие исторические корни и опосредован он длительным (и • даже постоянным!) господством «раздаточного» принципа экономики, всегда выстраивающего на Руси (независимо от «времен года») «служилое общество». Элементы такого общества присутствовали и в Европе, и в Азии, но нигде они не были столь сильны и постоянны. И надо сказать, что само содержание книги дает обильный материал для такого подтверждения59.

Из работ по социальной истории больше всех интереса, споров и обсуждений60 вызвала двухтомная монография Б.Н. Миронова61.

В.В. Согрин назвал труд Б. Н. Миронова не только замечательным, но и беспрецедентным62. Еще выше оценки иностранных ученых63.

Б.Н. Миронов приходит к выводу, что законченный вид сословная структура российского общества приобрела только в 1830-е гг., что даже в начале XX в., несмотря на все российские экономические успехи, страна наша осталась традиционным обществом64. Проблема социально-экономического развития России в начале XX в., как показывает ее историографическое исследование, была и остается в ряду тех, к которым постоянно притягивает внимание историков. В ее разработке получили достаточно отчетливое выражение общие черты развития отечественной историографии, а одновременно и обстоятельства, налагавшие свою печать на изучение входивших в нее отдельных сюжетов. В основе историографического процесса переплетались две тенденции: зависимость частного от общего, то есть зависимость изучения проблемы от общих методологических и методических принципов, и от характера политического интереса к самой проблеме65.

В советское время историки практически игнорировали изучение подобных тем, теперь некоторые стали забывать об исторических фактах, характеризующих предпринимателей начала XX в., как эксплуататоров.

В заключении своей диссертации Ю. Б. Смирнова предложила отечественным ученым «продолжить работу над методологическими и методическими приемами при анализе российского монополистического капитализма-. синтезировать положения. и выводы различных, историографических направлений о состоянии народного хозяйства страны на рубеже вековпродолжить исследование проблем, связанных с развитием монополий в России конца XIX — начала XX вв."66.

Монографии «Исторические исследования в России» и «Исторические.

67 исследования в России — П. Семь лет спустя" были восприняты.

68 специалистами и критиками как прорыв в современном историознании. Г. А. Бордюгов прав в утверждении о том, «. как сложно представить все многообразие современного историознания, как трудно систематизировать новейшую проблематику исследований. Все равно многое окажется условным, неполным, не достигнет нужной глубины понимания.

Современному исследователю, несмотря на все разнообразие форм внутрицеховой коммуникации, скорее всего, придется быть готовым к индивидуальному обретению знаний об историографическом процессе, к самостоятельному и тонкому прочтению результатов очевидного или неочевидного консенсуса дискурсов различных гуманитарных дисциплин69.

О.В. Федорова считает, что «современная историографическая ситуация, адекватная периоду трансформации, который переживает российское общество, отмечена тенденциями, затрагивающими глубинные, фундаментальные основы историописания. Отмирают традиционные идеи и оценки, девальвируются казавшиеся незыблемыми методологические парадигмы, в новом свете предстают те теории методического процесса, которые прежде отвергались как якобы несостоятельные: на этом фоне происходит поиск новых подходов к рассмотрению основных теоретико-методологических проблем, разработка исторических концепций, соответствующих современной методологии науки, свободных от пресса.

70 политической конъюнктуры и идеологическои тенденциозности .

За двадцать лет свободная мысль в нашей стране вместе с зарубежьем сделала многое. Была восстановлена разорванная духовная традиция. В круг доступного вошли лучшие произведения предреволюционных отечественных мыслителей и авторов русского зарубежья. Шло постепенное осмысление западной общественной мысли. Однако при том, что отечественная культура значительно обогатилась, были выявлены недостатки официальной советской идеологемы и опубликованы интереснейшие исследования, ответы на волновавшие ученых вопросы русской истории не были даны.

Когда, казалось, рухнула марксистская парадигма, обнаружились мировоззренческие и методологические руины. Бум публицистики, предлагающий более или менее расхожие ответы и частные соображения, был не в состоянии заполнить этот фундаментальный вакуум71.

Ряд вопросов остался не освещенным вообще, а другие все еще нуждаются в переосмыслении. Даже в новейших публикациях повторяются некоторые устаревшие на сегодняшний день взгляды и позиции, присущие историографии предшествующего периода. Не нашли пока должного освещения проблемы, связанные с ситуацией в современной отечественной общественной мысли, с историей дореволюционного предпринимательства, с эволюцией социальной структуры, особенно с формированием «среднего» класса, с социокультурными основами индустриализации, с региональной политикой, с уровнем жизни, с социально-экономическим состоянием России конца XIX — начала XX в. в целом.

Внимание к теоретико-методологическим аспектам изучения характера исторической эволюции России рубежа Х1Х-ХХ вв., на наш взгляд, обусловлено, с одной стороны, «предметной расчлененностью», изолированностью в исследовании экономических, политических и культурных процессов, протекавших в российском обществе в переходную эпоху. С другой, неполнотой в изучении каждой из названных сфер исторического развития России, в том числе в связи со слабостью представительности в исследованиях связующего социокультурного контекста. При изучении, например, экономического развития России рубежа веков на первый план в отечественной историографии выступает изучение политико-экономической. сути. аграрной^{.буржуазной} эволюции России и промышленного развития. Как бы на периферии исследования остаются вопросы даже экономического поведения, скажем российского крестьянства, помещика, предпринимателя, тем более особенности менталитета различных социальных, этнических, возрастных групп российского населения, или феномен коллективной ментальности. При изучении политической истории из рассмотрения историка выпали исследование феномена политической культуры, особенности национального архетипа, сословно-социальные, этнические различия и т. д. Очевидно, в какой-то степени это издержки изучения стадиальных особенностей исторического развития России на основе формационного подхода.

Вышесказанное делает заявленную тему научно актуальной.

Объект и предмет исследования. Выбор объекта и предмета исследования в значительной мере определяется потребностью в приращении научного знания, извлечением опыта и уроков из прошлого ради совершенствования настоящего. Он также вытекает из внутренней потребности развития самого исторического познания: преодоления отживших догм, исправления допущенных ошибок и т. д.

Объектом исследования выбрана современная отечественная общественная мысль, представленная комплексом научных исследований преимущественно за период 1990;х гг.

Базовым понятием для настоящего исследования является «общественная мысль». Учитывая его многообразную трактовку, автор выбрал в качестве рабочей дефиницию, предложенную Л. Н. Пушкаревым.

Так как само понятие «общественная мысль» неоднозначно, считаем необходимым дать пояснение нашей позиции.

В советское время работал специальный семинар, изучавший явления.

I0) общественной мысли и опубликовавший итоги своих разработок. При Академии наук СССР функционировал «Научный совет по истории общественной мысли». С 1989 по 1993 гг. вышли три выпуска работ этого Научного совета (Общественная мысль: исследования, публикации. Вып. 1−3. М., 1989;1993). Выходили и итоговые, обобщающие работы, но и по сей день каждый ученый по-своему толкует понятие «общественная мысль».

В историко-философских работах последнего времени дается определение общественной мысли как «системы взглядов, выражающих интересы определенного класса (социальной группы), их отношение к существующим порядкам, экономическому и политическому строю. Эта система взглядов, как правило, имеет теоретическое обоснование74.

Весьма важен также термин «система»: общественная мысль — это не механическое соединение, простая арифметическая совокупность идей, взглядов, вообще различных идеологических форм, а динамическая.

75 система. Определение Л. А. Когана: «Общественная мысль есть динамическая система идей», с одной стороны — единая и целая, а с другойдиалектически противоречивая76.

На наш взгляд, наиболее удачно определение, данное Л. Н. Пушкаревым. Он считает, что общественная мысль представляет собою динамическую систему взглядов определенного класса, социальной группы или общества в целом. Необходимо при этом подчеркнуть явственно подразумеваемый факт зависимости общественной мысли от породившей ее общественной жизни, общественных отношений. Вернее будет определить общественную мысль «как осознанное и социально-значимое отображение реально существовавшей и существующей действительности (т.е. общественной жизни) в виде исторически обусловленной динамической системы идей и взглядов данного общества (класса, социальной группы и т. д.) в данное время"77.

Приведенное определение, естественно, было не единственным в.

78 советской исторической науке. А. П. Богданов, Б. В. Чистякова дали такое определение: «Совокупность социально-мировоззренческих идей, отражающих отношение представителей определенного общества, класса или слоя в конкретный исторический период к современности и воздействующих .

79 на ход исторического развития". Однако, считает Л. Н. Пушкарев, термин «система» полнее и точнее термина «совокупность». Следует также учесть, что общественная мысль включает в себя отношение не только к современности, но и к прошлому, не только «социально-мировоззренческие идеи», но и общечеловеческие морально-этические нормы людского общежития80.

Главное в общественной мысли, — доказывает Л. Н. Пушкарев, — это те многогранные и разноплановые нормы и идеи общечеловеческого морального кодекса, который веками вырабатывался человечеством и был одним из условий развития и совершенствования человеческого общества.

При этом важно также отметить еще одну немаловажную особенность общественной мысли — ее постоянную и неизменную, непрерывную способность к самообновлению. В общественной мысли непрерывно возникают новые идеи, взгляды, теории, которые вступают между собой в новые системные отношения. Поэтому при изучении общественной мысли и особенно ее истории, важно не только проанализировать отдельные взгляды и идеи, характерные для той или иной эпохи (хотя и это является важной научной задачей, имеющей полное право на существование!), но и показать взаимоотношения этих людей и взглядов, их борьбу81, их самостоятельность, иными словами, проанализировать динамическую системную связь этих идей 82.

И ВЗГЛЯДОВ" .

В.А. Малахов, В. П. Таратута, Л. И. Шорохова, В. К. Гусев полагают, что общественная мысль выражается не только в создании всевозможных теорий. Она сама представляет собою часть духовной культуры общества в определенное время и теснейшим образом связана с литературой, музыкой,.

83 искусством, политикои и нравственностью, этикой и эстетикой, с наукамикак общественными, так и естественными, с философией и религией. «Выражая исконные морально-этические идеалы человечества, отображая общественную борьбу своего времени и порою активно в ней участвуя, | ^ «* общественная мысль либо подготавливает», наступление нового этапа в развитии общества, либо, наоборот, замедляет его наступление"84.

О том, насколько важно точно и четко определиться в дефинициях в историческом исследовании, много и хорошо написал И.Д. Ковальченко85.

По мнению Л. Н. Пушкарева, «общественная мысль включает в себя лишь такие вопросы, идеи, проблемы, которые представляют ценность не только для отдельной личности, но и для значительных социальных групп, классов, социальных слоев или даже для всего общества в целом. Общественная мысль, как правило, откликается только на те проблемы, идеи, взгляды, которые по-разному оцениваются обществом, вызывают споры, дискуссии, а порою и антагонистические противоречия.

Подчеркнем еще раз: общественная мысль есть динамическая система идей, находящаяся в зависимости от тех условий, в которых живет и развивается общество"86.

Л.А. Коган считает, что «специфика общественной мысли в том, что это.

87 размышление общества о самом себе". На замечание Л. А. Когана Л.Н. Пушкарев отвечает: «общество — это не единая монолитная, однородная масса. Оно делится на классы, социальные и этнические группы, слои, прослойки и, наконец, на общественные организации, кружки и, в конечном счете, на отдельных индивидуумов.

Историю общественной мысли, считает Л. Н. Пушкарев, необходимо изучать в неразрывном диалектическом единстве коллективного и индивидуального, общего и особенного. Они нераздельны. Это лишь разные ступени единого процесса познания"88.

В.В. Богданов призывает к комплексному подходу к изучению общественной мысли, требующем определенного синтеза научного знания из самых различных областей, — истории и философии, социологии и права,.

89 психологии и искусствознания, фольклористики и литературоведения и т. д.. Солидаризуясь с В. В. Богдановым, Л. Н. Пушкарев призывает «представителей всех общественных наук объединить свои усилия для комплексного подхода к изучению общественной мысли как своеобразного концентрата общественного сознания, оказывающего воздействие на теоретическую и практическую деятельность человеческого общества"90.

Из сказанного следует, что общественная мысль — категория философская, но её можно признать и категорией исторического познания, ибо она отражает восприятие исторического процесса и сама является частью исторического бытия общества. К существующим определениям добавим еще одно: общественная мысль это исторический факт, который понимается как «фрагмент исторической действительности, находящийся в определенных пространственно-временных рамках"91.

Знание истории социальных явлений — неотъемлемая часть самосознания. Если попытаться образно представить себе общественную мысль в виде древа, то почву его составит социально-экономическая и общественно-политическая жизнь, крону — всевозможные науки, публицистика, даже фольклор, а плоды — сама мысль, определенная Вл. Далем как «одиночное действие ума», а В. О. Ключевским — как «плоды личного творчества».

На наш взгляд, действительно, в целом само понятие «общественная мысль» достаточно широко, ибо включает в себя разные отрасли социогуманитарного знания. Такие отрасли знания, как фольклористика, литературоведение, публицистика и ряд других разделов, в силу их специфики и ограниченности объема диссертации, рассматриваться не будут. В данной работе из общего содержания термина изучаться будет научная (выделено нами — М.Л.И.) часть общественной мысли .

Необходимость выделения именно научной части общественной мысли определяется рядом соображений: во-первых, в силу широты понятия «общественная мысль» охватить все публикации просто невозможново-вторых, специфичность других отраслей социогуманитарного знания (литературоведение, публицистика и т. д.), предполагает самостоятельные направления исследованияв-третьих, многие публикации, особенно публицистические, излишне политизированны. .

Соискателем анализировались исследования российских обществоведов (историков, экономистов, социологов, философов): монографии, сборники научных статей, статьи и сообщения, материалы «круглых столов» и конференций, опубликованные в научной периодике Российской Федерации, диссертации и авторефераты, дающие представление о научном аспекте обществоведческой мысли России. В качестве же прикладного применения — документальные, исторические и историографические труды по социально-экономической истории России конца XIX — начала XX в.

Предметом исследования являются полученные за последние 15−20 лет основные результаты анализа научной литературы, в которой исследуются зарождение и развитие современной отечественной общественной мысли, осуществляется поиск методологической концепции объяснения перипетий истории России.

Второй аспект предмета исследования — итоги осмысления отечественными учеными сложных, многообразных и противоречивых проблем социально-экономического развития России конца XIX — начала XX в.

Цель и задачи исследования

Дать всеобъемлющую картину современной отечественной общественной мысли и привести все оценки и определения, высказанные о социально-экономических проблемах России конца XIX — начала XX века, — задача заведомо невыполнимая, особенно с точки зрения ограниченного объема исследования. Отсюда проистекает и необходимость ограничиваться освещением отдельных сюжетов большой темы — наиболее важных для выявления исторического опыта и уроков прошлого, которые могут быть полезными и сегодня.

Целью диссертационного исследования является анализ отечественных научных обществоведческих работ, выходящих с середины 1980;х гг. и по настоящее время. Автор делает попытку реализации двух задач: сначала осуществляется анализ самой современной общественной мысли, дабы дать характеристику её общего состояния и показать, как. шел процесс поиска модели, объясняющей историю России конца XIX — начала XXI в.- затем проводится её анализ с «прикладной» целью — в изученной литературе о проблемах социально-экономического развития России конца XIX — начала.

XX в. найти подсказки для решения проблем современной России, извлечь полезные уроки и исторический опыт из формирования российской рыночной экономики эпохи поздней империи.

Думается, что обе проблемы настоящей диссертации глубоко взаимосвязаны между собой.

Анализ трудов зарубежных авторов по данной проблеме не проводится, ибо они могут стать предметом самостоятельного исследования, а, кроме того, — с начала 1990;х гг. шел интенсивный процесс знакомства отечественных ученых с достижениями зарубежных исследователей, что нашло отражение в их публикациях. Диссертант знаком с работами, в которых анализируется зарубежная историография93.

Исходя из цели, сложности и противоречивости проблем политической, экономической и социокультурной эволюции России в конце XIX — начале XX в. и на рубеже ХХ-ХХ1 в., определены следующие научные задачи:

— проанализировать историю и состояние оговоренной в объекте исследования части современной отечественной общественной мысли, её теоретические и методологические основы;

— проследить внутреннюю логику и основные тенденции развития современной общественной мысли;

— изучить условия развития научного знания, влияние идеологических, политических и организационных обстоятельств на его эволюцию и связь с современными событиями в нашей стране;

— раскрыть причины и характер переосмысления современной общественной мыслью почти всей российской истории;

— исследовать и оценить степень изученности важнейших проблем социально-экономического развития России конца XIX — начала XX в. в современной,^{отечественной} общественной мысли, Гв ' частности: рассмотреть многовариантность изучения отечественными учеными проблем взаимодействия и взаимовлияния экономики, рынка и предпринимательствавзаимоотношений предпринимателей с государством и обществом (в первую очередь с рабочими);

— обдумать социокультурные аспекты индустриализации и предпринимательстваизучить эволюцию социальной структуры российского общества;

— определить наиболее перспективные и плодотворные направления в дальнейшем изучении поставленных проблем с учетом накопленных новых знанийг на основе исследования социально-экономической эволюции России рубежа Х1Х-ХХ в. показать ценность исторического опыта и уроков прошлого для современного этапа формирования российской рыночной экономики.

Большой объем литературы по обозначенной теме обусловил сосредоточение внимания на исследовании наиболее общих тенденций развития современной общественной мысли, имевших последствия для научного осмысления настоящего и недавнего прошлого страны, самой научной мысли.

В силу особой значимости, на взгляд автора, исторических уроков прошлого для дня сегодняшнего, некоторые из них будут специально выделены в отдельный раздел, который будет иметь самостоятельное значение.

Социокультурные аспекты предпринимательства будут изучаться на примере торгово-промышленной деятельности староверов (старообрядцев) как части православного социума.

Автор отдает себе отчет, что аграрный вопрос для дореволюционной России был самым болезненным и трудным, но в диссертации не будут анализироваться такие важнейшйе *для России проблемы, как. ситуация в аграрном секторе и соответствующая государственная политика — эти проблемы достойны специального анализа. Привлечение еще тысяч работ по аграрной тематике рубежа Х1Х-ХХ вв. сделает проблему «неподъемной». Для освещения поставленных задач уже привлечены три тысячи работ.

Диалектика реформ и революций в истории России конца XIX — начала XX века, ставшая уже давно самостоятельной научной проблемой, нами рассматриваться не будет, но автор с публикациями по этой теме знаком и некоторые из них приведены в списке литературы.

Учитывая количество изученных публикаций и намеченные проблемы, автор считает необходимым оговорить то обстоятельство, что в диссертации выводы и предложения будут итоговыми как по материалам монографий, так и статей.

Под эпохой поздней империи в истории России понимается период конца XIX — начала XX в., с рассмотрением (по логике исследования и в силу необходимости) более ранних времен.

Термины «царская», «дореволюционная» Россия будут использоваться как синонимы периода истории страны конца XIX — начала XX в.

Понятия типа «социально-гуманитарное знание», «обществознание» и другие применяются, не вдаваясь в терминологические тонкости, всего лишь как синонимы дефиниции «современная отечественная общественная мысль».

На наш взгляд, обильное цитирование работ ученых по теме, избранной для исследования, крайне необходимо и обусловлено, прежде всего, спецификой заявленной проблематики.

Обращается внимание и на то, что в подборе воззрений и мнений, высказываемых тем или иным автором, уже определяется позиция соискателя. Кроме того, приводимые полярные точки зрения помогают поиску истины, ибо она нередно оказывается между ними.

Диссертант считает необходимым заранее определить свою позицию по анализируемым проблемам. В силу разных и сложных причин потерпел крах социализм как практика, но социализм как идея (теория), по нашему убеждению, будет существовать, и иметь социальную базу, пока сохранятся сытые и голодные, бедные и богатые, эксплуатируемые и эксплуататоры.

Думается, что формационный подход, но не в его ортодоксальном варианте, может занимать свое место среди теоретических приемов рассмотрения причинно-следственных связей российских перипетий.

Нам импонирует мнение С. М. Соловьева: «Русский народ не отстал по своему развитию от других европейских народов, а только запоздал на два века, благодаря тем неблагоприятным условиям, которые окружали его"94.

Автор разделяет точку зрения тех ученых, которые относят Россию к самобытным цивилизациям.

Царская Россия, на наш взгляд, имела слабый уровень развития капитализма, ибо ни одна содержательная характеристика не существовала в развитом виде. Капиталистическая экономика проявлялась как тенденция, но не как система.

Жизненый уровень большинства населения дореволюционной России, по нашему мнению, был низким, что и объясняет (среди других причин) три революции в России на протяжении двенадцати лет.

Нами планируется научная защита и, чтобы она не стала политической, критика либеральной модели развития в качестве самостоятельной задачи не ставится.

Следует оговорить особенности оформления справочного аппарата: сноски будут оформляться следующим образом: два-пять наименований литературы, а затем номера из библиографического списка. Надобность такого комбинирования очевидна.

Научная новизна диссертации. По нашему мнению, новизна предпринятого исследования определяется выбором темы и ракурсом её анализа, характером объекта и предмета изучения. .*.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является одной из первых попыток осмысления процессов, происходящих в отечественной общественной мысли с середины 1980;х гг. Положение характеризуется как кризис, прежде всего методологический, обусловленный ограниченностью марксистско-ленинской парадигмы и публикацией ранее неизвестных документов.

Современная отечественная мысль изучена в развитии, с учетом разнообразных обстоятельств внешнего и внутреннего характера, определявших содержание процессов научного познания социально-экономической реальности. Выявлены этапы в истории общественной мысли, критерии её периодизации. Каждый из этапов характеризовался определенным кругом разрабатываемых проблем, состоянием документальной базы, методологическим подходами, видами публикаций.

Научная новизна исследования во многом определяется методологическими подходами исследования общественной мысли.

Кроме того, впервые в таком объеме последовательно, систематически и критически анализируются исторические, экономические и иные гуманитарные исследования, составляющие объект диссертационного анализа, и которые были проведены и опубликованы в условиях общественных трансформаций, начавшихся с конца 1980;х гг.

Проведенная работа отражает научный и общественный интерес современной общественной мысли к проблемам социально-экономического развития России эпохи поздней империи.

Дано освещение современной отечественной мысли через понятийно-категориальный аппарат социально-гуманитарного анализа и проблематику историко-экономической науки.

Данная работа — один из специальных трудов, в котором предпринимается попытка осмысления современной научной литературы по истории социально-экономического развития России конца XIX — начала XX в., выявляются её."особенности, степень разработанности. На основании источников доказан высокий теоретический уровень разработки проблем дореволюционной России.

Научная новизна исследования заключается в интерпретации явлений общественной мысли через призму конструирования концепции «особого пути», представляемого в русле работ по национальной самоидентификации и национальной экономике. Важной отличительной чертой представленного исследования является его междисциплинарный характер, основанный на привлечении методов различных наук (исторической, экономической, социологической, философской, историософской и др.) к изучению хрестоматийных, казалось бы, тем.

Осуществленная работа позволила выдвинуть на первый план те аспекты, которые не получили ранее должного освещения.

Выводы, сформулированные в заключении, расширяют научные представления как о современной общественной мысли в целом, так и по конкретным проблемам истории России анализируемого периода.

Мы надеемся данной работой стимулировать дальнейшее исследование в этой области, ибо в диссертации и публикациях соискателя определены возможные точки роста исторического знания по анализируемой теме. В частности, в качестве весьма важных и перспективных определены задачи активизации исследования вопросов истории функционирования негосударственного сектора экономики, рынка рабочей силы, обращения и истории параллельной экономики. Рассчитываем, что она станет приглашением к размышлению, подталкивая к критической переоценке накопленного опыта, познанию новых закономерностей.

Анализ научных концепций показал, что элементы истины можно найти практически во всякой из них. Однако ни один из подходов не является единственно возможным. Ни одна теория не может описать объект исследования столь исчерпывающим образом, чтобы исключить возможность альтернативных подходов. «Г. *.

Выявлена отчетливо проявившаяся тенденция к переосмыслению накопленного в предшествующий период материала, дополнено и существенно уточнено представление о характере социально-экономических отношений в России конца XIX — начала XX в. и направлений развития страны.

Обосновано положение о том, что российские ученые в исследуемый период обращались к анализу всех известных форм общественной мысли. Они защищали или критиковали специфически российское отношение к государству и государственной власти, к собственности, к «особому пути» движения России в будущее.

Вскрыто представление об основных течениях современной отечественной общественной мысли, выявлено разнообразие взглядов по методологическим вопросам и по теоретическим подходам, объясняющим перипетии истории России в XX в.

В диссертации рассмотрено, в какой мере возросла источниковая база исследований по истории России эпохи поздней империи в связи с публикацией в последние годы многих ранее неизвестных документов, и какое влияние оказали эти документы на изменение взглядов тех или иных исследователей. (Увы, появление новых документов чаще всего не меняет позиций сторонников различных концепций).

Самостоятельное значение имеет четвертый раздел диссертации, посвященный выявлению исторического опыта и уроков социально-экономической трансформации дореволюционной России. Этот раздел, по мнению соискателя, можно считать специфической частью заключения.

Составлен библиографический указатель, содержащий около 3 тыс. наименований публикаций, который имеет собственную ценность.

Методология и методика диссертации. Характерной чертой современной науки является повышенный интерес к методологическим ее проблемам, к вопросам методики исследования. * • «.

Кардинальные изменения социально-политической и экономической ситуации в России, ознакомление ученых с трудами западных авторов, выполненных на иных методологических основах, чем это было принято в отечественной социально-гуманитарной науке, появление новых источников, с одной стороны, дало возможность, а с другой — заставило обществоведов пересмотреть свой методологический арсенал.

Растущая специализация и дифференциация научных исследований плодотворна до определенных границ, переход которых порождает разобщение исследований, эмпиризм и утрату тех фундаментальных, объективных проблем, над которыми билась общественная мысль каждой эпохи. В связи с этим весьма необходимой является интеграция научных поисков специалистов различных областей обществознания. Подобный подход выдвигает ряд относительно самостоятельных проблем методического характера — предмета и специфики истории общественной мысли, задач её исследования, её структуры и др."95. Обсуждение этих вопросов началось и высказываются самые различные мнения на этот счет96.

Инструментарий добывания научных знаний и их упорядочения представляет собой самостоятельную проблему. Ученый должен решать вопросы о выборе источников, способов их анализа, структуре исследовательской работы, приёмах доказательства выдвинутых научных тезисов. В литературе, как правило, не проводится чёткого разграничения понятий «принцип», «способ», «прием», «метод» исследования, «подход» к изучению эмпирического материала. Не встретилось нам, несмотря на тщательный поиск, приемлемой, четкой типологизации того, что скрывается за этими понятиями.

Нам близок подход академика А. О. Чубарьяна, который считает, что все многообразие жизни невозможно объяснить на основе только одной методологии: для экономических процессов нужна своя методика, для.

97 социальных — другая, для описания духовных процессов — третья .

Аналогичной позиции придерживался и академик И. Д. Ковальченко,.

• ¦* который видел путь к решению научной проблемы в синтезе идей и.

98 методов .

Думается, выход — в равноправном использовании и совмещении нескольких методологических подходов в одном исследовании.

Методологическая база исследования обусловлена комплексом теоретических принципов и критериев, выдвигаемых историографами и методологами в настоящее время.

Учитывая существующие разногласия среди исследователей, тем не менее, нам ближе понимание методологии исследования как совокупности основополагающих подходов и принципов, на основании которых вырабатываются и выбираются конкретные методы изучения проблемы, правила и процедуры проведения анализа, т. е. методики и соответствующие материальные и духовные орудия и инструменты" .

В диссертации использовались общенаучные методы исследования, которые сформировались в ходе многовековой познавательной деятельности людей и совершенствуются в ходе её эволюции. Они, будучи методами познания действительности, являются одновременно методами мышления исследователейс другой стороны, методы мышления исследователей выступают в качестве методов познавательной деятельности.

Так, метод социальной динамики рассматривает явления социально-экономической сферы в системе тех связей и взаимодействий, в которых они реально существуют, а также в их постоянном развитии.

Использовались и такие общенаучные методы как анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия и сравнительный анализ, моделирование, восхождение от абстрактного к конкретному, системный анализ и его производные (например, структурно-функциональный анализ).

Применялись и конкретно-предметные методы исследования.

Прежде всего, следует подчеркнуть, следом за предшественниками, что мы наиболее научно плодотворными считали понимание истории как многофакторного процесса, в котором закономерность сочетается со случайностью, эволюция с революцией, типичное с индивидуальным. .

Еще лет пятнадцать назад советскому историку достаточно было ограничиться общим заявлением о приверженности к марксистскому материалистическому пониманию истории, законам диалектики,.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА требованиям историзма и партийности, понимаемой как научная объективность. В лучшем случае в монографических и диссертационных сочинениях приводились для обоснования методологических подходов теоретические положения из произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, документов Коммунистической партии Советского государства, соотнесённые с темой исследования.

Не обеспечив нормального, естественного выхода из кризиса, марксистская методология, тем не менее, оказалась весьма полезной при изучении ряда сюжетов отечественной истории.

Марксистская парадигма социального познания давала достаточно надежный критерий сравнительно-исторического исследования. Конечно, этот метод не без изъянов, но в его границах профессиональный ученый мог не только показывать наличие феодализма или капитализма в той или иной стране, но и обнажать существенные их различия.

Это не означает, однако, научной непререкаемости марксистской теории, ряд положений которой выглядит в настоящее время архаично, ряд других представляется ошибочным, а претензии на способность объяснить все исторические явления и дать схему исторического развития человечества, по меньшей мере, наивны. Полностью отказаться на этом основании от марксизма как методологической основы исторического исследования было бы нерационально. Даже последовательный критик марксистских концепций К. Поппер признавал, что возвращение к домарксистской общественной науке немыслимо, современные обществоведы многим обязаны К. Марксу, даже если и не сознают этого100.

Вполне закономерен современный поиск модели, которую можно принять в качестве образца решения исследовательских задач, в ходе которого «примериваются"' в качестве. новой парадигмы. исторического процесса и общественной мысли не только модернизированный марксизм, но и концепции А. Тойнби, М. Вебера, К. Поппера, французской школы «Анналов», евразийцев и другие.

Состояние методологического кризиса, охватившего современную общественную мысль в России (по мнению Ю. А. Полякова пора цветения в методологии еще не наступила)101, обязывает исследователя определить своё видение исторического процесса, свои подходы к анализу событий, фактов и явлений, независимо от того, какой бы частный сюжет он не избрал для изучения.

Критика марксизма в отечественной науке приобрела особый характер: ей подвергались часто не подлинные положения марксизма, а его интерпретации, укоренившиеся в теоретическом арсенале российского обществоведения.

Экономический детерминизм не является единственнымон может быть дополнен при исследовании исторического процесса другими типами причинно-следственных связей.

Резкий перелом в историческом развитии России вызвал волну критики марксистской методологии истории. Марксизм был резко отвергнут — в первую очередь по идеологическим, а не собственно научным причинам. Но эвристические возможности марксистской исторической социологии еще далеки от своего исчерпаниянужно до конца использовать возможности старой марксистской парадигмы научного знания, поднимаясь по ступеням теоретических размышлений.

В работе использован цивилизационный подход и концепция модернизации. Достоинства и недостатки этого или иного подходов подробно будут освещены в первом разделе диссертации.

Признавая общенациональное значение решавшихся в ходе трансформации традиционного общества в индустриальное задач, автор, вслед за А. Г. Дорожкиным, использовал в качестве методологического ~ 'ориентира и теорию национальной экономики. «Как известно, — пишет А. Г. Дорожкин, — она была разработана Фридрихом Листом. Применительно к России второй половины XIX — начала XX в. ее творчески развили С. Ю. Витте и Д. И. Менделеев. Для нас крайне важны их оценки особенностей индустриального преобразования страны, финансовой стороны вопроса, значения иностранных инвестиций для российской экономики. С. Ю. Витте и Д. И. Менделеевым подробно обоснована роль зарубежных прямых вложений как заменителя средств отечественного происхождения, необходимых для индустриализации, но присутствующих в далеко не достаточных количествах в конкретных российских условиях. Убедительно аргументирована С. Ю. Витте и Д. И. Менделеевым необходимость протекционистской политики при привлечении в страну иностранного капитала, связь этих моментов между собой102. Многие современные авторы также отстаивают идею и теорию национальной экономики.

Относительно недавно была обнародована точка зрения, согласно которой россиянин — этнокультурный тип, склонный к замедленной реакции на внешние раздражители, а потому конденсирующий в себе взрывоопасный заряд психической энергии103. При всей недостаточной проработанности этой гипотезы в части исторической психологии, она все же высвечивает некоторые неясные реалии революции. Во избежание недоразумений следует заметить, что эта гипотеза не содержит ничего уничижительного для России и её народов.

Кроме того, мы использовали методологические подходы тех историков (Б.Г. Могильницкий, Ю. И. Семенов и др.), которые обратились к Карлу Марксу, акцентировав внимание на человеческом содержании истории и природе исторического действия. Этот процесс, который Б. Г. Могильницкий называет «гуманизацией истории"104, нашел своё выражение и в конкретной историографии, в попытках психологизации истории, исследованиях массовых настроений и психологических особенностей социальных групп в различные исторические периоды.

В основе нашего подхода, &bdquo-г применение и дальнейшая разработка методологии известного французского историка Фернана Броделя, американского — Леопольда Хаймсона. Её суть в рассмотрении динамики исторического развития как отражения взаимодействия длительных и кратковременных процессов. Для этого обратим внимание на протяженность и взаимодействие политических, социальных и экономических структур и конъюнктуры, а также на роль определенных событий, признавая, что каждое из них вносит вклад в историческое развитие. Необходимо понять также процессы развития менталитета (наименее изменчивого аспекта психологических ориентации и ценностей социальных групп и индивидуумов), умонастроений (наиболее изменчивых аспектов психологических ориентаций, обычно связанных с изменением конъюнктуры) и самых кратковременных перемен в этих ориентациях, теснее всего связанных с действиями этих социальных групп и индивидуумов и чаще всего вызванных определенными событиями.

Границы между отдельными дисциплинами стали проницаемыми, получил развитие междисциплинарный подход. В. В. Согрин справедливо отмечает, что «проблема овладения отечественными историками междисциплинарной методологией является животрепещущей на 105 протяжении вот уже нескольких десятилетии» .

В поисках более эффективных подходов к изучению истории общественной мысли, дополняющих существующую систему методов историографических исследований, ученые, по мнению А. Е. Шикло, все больше обращаются к сфере междисциплинарных связей научного знания, к работе на границах разных дисциплин: истории и психологии, истории и филологии, истории и культурологии, науковедения и т. п. При этом подчеркивается, что залогом эффективности их применения является полное понимание каждой стороной собственных задач и функций, высокая исследовательская культура. Приоритет в междисциплинарных исследованиях современные историографы «отдают культурологическому ¦ • * подходу, определяя его суть, как включение историографического знания *в контекст сложившегося культурного типа эпохи во всех его проявлениях: умонастроение общества, психологическая среда, искусство, литература, стиль мышления, язык"106.

История предпринимательства изучаемого периода может быть объяснена с помощью психологических моделей. Соединение истории и психологии открывает историкам широкие перспективы проникновения в историческую реальность.

Немалыми познавательными возможностями обладает, как уже отмечалось, культурологический подход. Определяя пути анализа культуры,.

107 обратимся к работам тех ученых, которые профессионально занимались изучением трудов К. Маркса и В. И. Ленина (Ю.Н. Давыдов, Б. С. Брасов, А. И. Арнольдов, И. В. Кондаков, Г. М. Петросян и др.).

Важным достижением марксистских исследований стало глубокое раскрытие влияния способа производства на духовную жизнь общества, исторические сдвиги, происходившие в культуре в ходе изменения социальных отношений. Особое внимание в марксистских исследованиях уделялось влиянию классовых факторов на общественную мысль, борьбе трудящихся масс и передовых слоев за социальный прогресс. Вместе с тем в позднем марксизме широко утверждалось и признание за культурой самостоятельного реального содержания, не связанного жестко и однолинейно с базисом и заключающегося в развертывании гуманистических потенций культуры, и признавалось обратное влияние — культуры, как части е- 108 надстройки, на оазис .

Отвергая истматовскую догматику, мы с полным основанием можем обратиться к самим К. Марксу В. И. Ленину, к тем положениям в их работах, в которых общественное производство отнюдь не сводится к собственно материальным компонентам. В своей совокупности это производство, по теории К. Маркса, охватывает в сложном соподчинении не только материально-технологические, но и социально-политические и духовные компоненты109... .*.

Синтезируя положения марксистско-ленинского учения о признании за культурой самостоятельного содержания и значения и о воздействии её на социально-экономический базис и диалектику, предложим концепцию социодинамики культуры. Понятие «социодинамика культуры» ассоциируется с названием работы известного французского ученого А. Моля, который разработал концепцию культуры в кибернетических терминах с целью оказать влияние на развитие и эволюцию культуры в условиях современной НТР110.

Мы использовали термин, «наполнив» его собственным содержанием. Не об этом ли писал молодой Маркс-гегельянец: «И теория становится материальной силой, как только она овладевает массами"111, которая, на наш взгляд, может многое нам объяснить в прошлом и предсказать в будущем.

Как явствует из этимологии первого термина, речь идет о движении, изменении, развитии культуры в зависимости от изменения, развития общества, в связи с ним. В нашей работе под социодинамикой культуры понимается процесс развертывания отечественной культуры во времени и пространстве, во взаимосвязи и взаимовлиянии с обществом, социальными переменами и потрясениями, которыми так богата отечественная история изучаемого периода.

Отношения между политическими, экономическими и культурологическими факторами истории весьма сложны: конечно же, первоосновой является экономика, и её состояние. Экономический кризисне только первоисточник, главная предпосылка любой революции, но и реальное поле, на котором разворачиваются её социальные, политические и культурные битвы. Все факторы действуют в единстве, но в определенные периоды истории («смутное время», предреволюционный период и др.) некоторые политические и экономические факторы выступают как производные от культурологических. Сказанное не означает, что мы переходим с «марксистской» тропы на «идеалистическую», вышеприведенные* размышлениявсего лишь подтверждение * марксистских идей о сложных отношениях экономического базиса и культурной надстройки.

Признавая в определенном смысле субъективный характер исторического процесса и научного изучения прошлого, мы в то же время считаем необходимым дистанцироваться от преувеличения значения субъективного фактора, от крайнего субъективизма, выраженного в частности, в концепции презентизма, имеющей место в американской историографии, или в тезисе М. Н. Покровского о том, что история — это политика, опрокинутая в прошлое.

Помимо названных способов анализа, методологическую основу исследования составляет диалектико-материалистический метод познания явлений и исторических процессов в их взаимосвязи и развитии в соотношении общего и особенного в социально-экономическом развитии России конца XIX — начала XX в. в сравнении с другими странамив частности, в России имело место осуществленное своеобразие трансформации, которая затронула, в основном, экономическую сферув социальной, политической и культурной сферах она проявилась значительно слабее.

Использование принципа диалектического понимания исторического развития предполагает рассмотрение событий и явлений при оценке суждений отечественных авторов в их диалектической противоречивости с опорой на всю совокупность фактов.

Другим важным методологическим принципом, которым руководствовался диссертант в ходе работы, был принцип историзма, предопределивший и методику исследования. Основным явился исторический метод. Он позволяет изучить общественные процессы в развитии и взаимосвязи с позиций конкретно-исторического опыта, раскрыть понятийный аппарат научных исследований, систематизировать исторические факты и их интерпретации по типичности проявления тех или иных признаков, выявить наиболее существенное и отсеять второстепенное * как в теоретических концепциях, так и в конкретных суждениях и оценках.

Применительно к данной работе принцип историзма предусматривает анализ историографических фактов во взаимосвязи и взаимозависимости от конкретной обстановки, причем в ее развитиинеразрывности (неделимости) отечественной исторической мысли.

В ряде случаев ставится вопрос о специфике и уровнях частных историографических процессов, система противоречий между которыми и составляет главную сущностную характеристику историографической ситуации112.

Например, в соответствии с принципом историзма проблема иностранного капитала в дореволюционной России рассматривается автором как целостная система, а зарубежное инвестирование в российскую экономику — как явление, имевшее место в процессе трансформации страны. Именно в контексте этого процесса, — начавшегося после Великой реформы 1861 г., анализируется нами вопрос об иностранном капитале в России и развитие предпринимательства.

Изучаемые социокультурные факторы индустриализации исследовались в хронологической последовательности, что является характерным признаком историзма, и в исторической динамике, иногда на протяжении нескольких десятилетий. Учитывался также естественно-исторический характер социально-экономического развития и предпринимательства.

Сравнение — очень важный метод в исторической науке. Его называют «королевским путем» исторического познания113.

Учитывая в значительной степени историографический характер нашего исследования, именно историко-сравнительный метод, разновидность исторического, явился ведущим в работе. Использовались и другие общие методы исторического исследования: конкретно-исторический, историографического описания, исторического моделирования, особенно в части источниковедческого и историографического анализа проблемы.

I | ««.

Известно, &bdquo-что почти в каждом событии множество правд, но истинаодна. Автор именно ее и искал. Кроме того, соискатель стремился к максимальной достоверности и доказательности своих выводов.

Очевидно, что историографический анализ избранной темы сегодня не может быть решен только в рамках марксисткой методологии, являющейся длительное время официальной государственной идеологией, и, следовательно, предлагавшей исторической науке строгую заданность и тенденциозность изучения истории дореволюционной России. Важно учитывать многообразный спектр существующих оценок, формулируемых на основе иных методологических подходов. Прежде всего, имеет место переосмысление общенаучного принципа объективности. Подчеркивается его несовместимость с прежним принципом партийности или какими-либо соображениями конъюнктурности114.

Задача автора (историка, философа, публициста), пишет М. Ю. Конягин, состоит в том, чтобы взглянуть отстраненно на суть полемики, споров, взаимных претензий и упреков. Нет ничего страшного в том, что историк «влюбляется» в предмет своего исследования. Но тогда очень трудно настроиться на объективный взвешенный анализ. Из-за этого работа приобретает не нужную односторонность"115.

Собственно методологическая база настоящего исследования основывается на принципе надпартийности. Когда при анализе и сопоставлении двух во многом противоположных методологических концепций исследователь остается как бы вне и над процессами, старясь понять и выделить наиболее ценное в каждом из них для более полного и глубокого понимания исследуемых проблем российской истории. Для нас объективность — это беспристрастность суждений.

Системный метод позволяет, с одной стороны, представить сложный объект исследования как единое целое, как систему, а с другой — изучить во взаимосвязи отдельные её звенья, выявить особенности и тенденции исторического развития. Системный. подход к изучению 'современной отечественной общественной мысли о социально-экономическом развитии России конца XIX — начала XX в. как совокупности научных трудов и публикаций, представляющих самые разные отрасли знания, является базой вытекающего из него междисплинарного подхода. А это, в свою очередь, делает его основой для использования контент-анализа. Контент-анализ позволяет изучить разные источники об одном и том же.

Логически-теоретический метод позволяет дать характеристику различным концепциям ученых и сравнить между собой множество общих и частных положений. Ретроспективный метод помогает проследить изменения, как в социально-экономическом, так и социокультурном процессе, так и в общественном сознании, менталитете различных категорий населения, и сделать при этом определенные промежуточные уточнения и выводы.

Объем литературы о проблемах социально-экономического развития России конца XIX — начала XX в. значителен и описательная методика историографического исследования, заключающаяся в перечислении многочисленных высказываний ученых по анализируемой проблеме применима. Поэтому в основу изложения положен проблемно-хронологический метод. Другими словами, речь идет о вычленении определенного круга теоретических проблем, которые поднимались учеными при изучении России. Такая концентрация позволит уяснить своеобразие каждого этапа и одновременно зафиксировать некое «сквозное» знание на всем протяжении исследуемого нами хронологического периода. Кроме того, подобная реконструкция помогает дифференцировать те проблемы, которые достаточно полно и глубоко исследованы отечественными учеными, и те, которые еще нуждаются в серьезной разработке, либо вообще не привлекали исследовательского внимания.

Иными словами, базовым для исследования явился комплекс традиционных общенаучных методов и принципов исследования,.

• * • сложившихся в исторической науке.. .

Как и всякая научная гипотеза, методология, предлагаемая диссертантом, не претендует на единственно «правильное» («объективное») описание предмета исследования, а лишь фиксирует особый ракурс его рассмотрения.

Автор не претендует на непогрешимость видения отечественной истории (тем более, что оно развивается вместе с ним) — на исчерпывающую полноту теоретической разработки темы (некоторые из затронутых в диссертации вопросов заслуживают дополнительного, специального исследования) — на однозначность и окончательность оценок и мнений (данная работа всего лишь одна из версий описываемых событий изучаемого периода). Поэтому отношения авторской гипотезы с иными теориями российской истории строятся, скорее, по принципу взаимодополнительности, чем взаимоисключающей конкуренции. Разумеется, существуют точки пересечения, в которых разные теории дают различные, а порой и противоположные смысловые интерпретации одних и тех же фактов или событийных рядов. Однако, именно эта ситуация и является аутентично научной, поскольку в точках интерпретационных «разрывов» и происходит порождение новых выводов.

Поскольку автор был не в состоянии прочесть тысячи работ нашего века по всем затрагиваемым им проблемам, он мог ненароком повторить что-то, сказанное ранее, за что он приносит извинения заинтересованным лицам. Заметим в связи с этим, что продолжение информационного бума рано или поздно должно привести ученых к отказу от обычая цитировать всех предшественников. Придется разделить, как предполагают ученые, познание и историю познания. В известной мере отход от указанного обычая уже начался в этом веке, но во многих случаях сотни литературных ссылок считаются непременным украшением научного или учебного сочинения.

Автор заранее приносит извинения за возможные свои и чужие оплошности, которые вольно или невольно воспроизведены в тексте. Даже при тщательном отборе материала избежать неточностей и ошибок не всегда «» «• удается... .

Хронологические рамки исследования. У ученых неизбежно встает вопрос о периодизации развития общественной мысли. В нынешних условиях она определяется по общим периодам отечественной истории.

Думается, в этом есть определенная логика и так можно выделить крупные периоды, связанные, как сегодня, со сменой общественных формаций, или, по современному, цивилизаций.

Хронологические рамки анализа отечественной общественной мысли ограничены периодом с середины 1980;х гг. и до начала XXI столетия, который с полным основанием можно рассматривать как начало новогосовременного — этапа в истории общественной мысли России, характеризующегося созданием предпосылок для дальнейшего углубления наших знаний почти обо всей истории нашего Отечества и появлением возможности критического осмысления достижений советской общественной мысли.

Новая ситуация в науке стала складываться, пишет О. В. Федорова, по мере того, как российское общество начало втягиваться в период трансформации, начатой «перестроечными» планами горбачевского руководства и приведшей — вопреки расчетам зачинателей — к крушению коммунистической системы, распаду СССР, другим крупнейшим социально-политическим сдвигам и переменам в духовной сфере. На исторической и в особенности историко-публицистической литературе второй половины 1980;х — начала 1990;х гг. лежит печать идеологической и политической конъюнктуры, в результате в ряде публикаций «старые представления о том, что развитие советского общества есть движение к некоей «эсхатологической» цели, заданной коммунистической доктриной, просто вывернуты наизнанку"116.

В диссертации анализируются отечественные научные труды, созданные преимущественно в 1990;е гг. В них фиксируется и обосновывается своеобразие «перестроечного» процесса обновления научных знаний о проблемах «социально-экономической истории России конца XIX — начала XX в. в процессе «переписывания» российской истории (1991;2004 гг.).

Выделенные этапы («перестроечный» и «постперестроечный») в значительной степени определялись политическими и идеологическими процессами, во многом зависели от возможностей, открываемых архивной и издательской политикой государства.

В формулировке названия диссертации «современная» есть словесная ловушка, ибо возникает вопрос — а где границы нашей современности? Н. Н. Козлова, анализируя возможность подыскать адекватный смысловой перевод термину «модерн», замечает: «Понятно, что модерн представляет собой кальку с европейских языков. К сожалению, адекватного русского языкового выражения пока не найдено. Перевод английского Modernity словом «современность» вводит в заблуждение. «По-русски современность — то, что происходит здесь и теперь"117. Сходную позицию занимает и Б.Г.

Капустин. Исследователь же М. Ф. Румянцева считает, «что суть проблемы не терминологическая, а ментальная. И в европейских, и в русском языке «модерн» или современность — этот то историческое пространство, в котором человек себя идентифицирует"119.

С середины 1980;х гг. шел сбор материалов для исследования, поэтому автор идентифицирует себя именно с этим периодом.

Не преувеличим, если выделим в тысячелетнем пути России конец XIX — начало XX в. как один из наиболее ярких и трагичных периодов, который имеет особую значимость для всего хода развития наше страны и мировой истории. В этот сравнительно небольшой период происходили кардинальные изменения в социально-экономической, политической, культурной жизни России: завершился промышленный переворот, началась капиталистическая индустриализация, монополизация промышленности, торговли, банковского дела, формирование новых социальных слоев населения. Это был «серебряный век» русской художественной культуры, бурное развитие рынка и предпринимательства. Ранее отсталая, крепостная Россия перед Первой мировой войной превращалась в аграрно-индустриальную страну, делившую с лидерами по ряду показателей (в абсолютном исчислении) «призовые места».

Первая мировая война и последующие за ней революционные и военные события повлияли на всю историю человечества, и особенно России. Период войны настолько своеобразен, настолько насыщен событиями и кардинальными переменами в социально-экономической и политической жизни, настолько жизнь мирного и военного времени, происходившие процессы отличались друг от друга, что он выведен за хронологические рамки диссертационного исследования, ибо может стать (и стал)120 объектом самостоятельного изучения.

Профессиональный историк не может не согласиться с утверждением A.A. Искендерова, что можно лишь удивляться тому, что, несмотря на важность конца XIX — начала XX в. для понимания всего последующего развития России на протяжении всего XX столетия, период этот «не получил всестороннего и достаточно глубокого, а главное — объективного освещения в отечественной историографии. Знания об этом периоде остаются неполными, во многом односторонними, часто недостоверными, а нередко носят даже мифический характер"121.

Стало быть, временные рамки исследования социально-экономического развития России определяются (примерно) с конца 1890-х гг. и по 1914 г. Указанный период имеет некоторые сходные черты с современным, о чем уже было сказано ранее. Анализ и объективная оценка событий конца XIX — начала XX в., извлеченные из этого периода исторические уроки и опыт позволят лучше осознать происходящее ныне и, быть может, даже меньше допустить ошибок.

Источниковая основа исследования. Со всей определенностью, должны заявить, что источники нашей работы относятся к разряду опубликованных (печатных). Это вытекает из специфики самого объекта исследования — отечественная общественная мысль, которая^{.выступает} еще и как источниковая база — огромная, сложная и крайне противоречивая.

Для анализа привлекались исследования как общетеоретического и общеметодологического звучания, рассматривающие наиболее общие проблемы отечественной мысли, так и общеэкономические работы, анализирующие проблемы экономической эволюции России и предпринимательства в ней, а также конкретно-научные, проблемно-специализированные публикации, посвященные отдельным историческим периодам, явлениям, событиям, феноменам.

Источниками настоящего исследования служат: справочные и документальные издания, монографии, статьи из научных сборников и 122 научных журналов и 17 газет, материалы конференций, диссертации и авторефераты, рецензии отечественных ученых различных наук, изучающих саму общественную мысль и проблемы социально-экономического развития России в конце XIX — начале XX в.

Эти источники позволяют показать разработанность той или иной темы ученым сообществом, помогают определить методические, а иногда и политические пристрастия автора.

Опубликованные отдельными изданиями и в периодике материалы личного происхождения — письма, мемуары известных людей того времени, воспоминания знавших этих деятелей лиц — также являются источниками данной работы. Очевидная ценность данных источников в том, что они позволяют насытить социально-экономическую историю России анализируемого периода «человеческим» содержанием.

Отдельные источники извлечены из отечественной периодической печати (журналов и даже ряда газет). Как правило, это общественно значимые публикации, позволяющие лучше понять ситуацию в обществе в целом. В том числе и в научной среде.

Таким образом, источниковую базу исследования составили накопленные в ходе научных исследований разнообразные материалы. Комплексное.

• «• * изучение источников^дает.возможность не только сформировать~теоретико-концептуальные, методологические основы исследования развития отечественной общественной мысли, но и представить те области научного познания, которые еще недостаточно уяснены в процессе познавательной деятельности. Это позволило не только сформулировать цель и задачи настоящего диссертационного исследования, но и раскрыть тему.

Научно-практическая значимость диссертации. Материалы диссертации имеют научное значение и могут быть использованы как в научных исследованиях (при написании трудов по истории отечественной общественной мысли, истории России как рубежа XIX—XX вв., так и конца XX — начала XXI в.- при современной историографической оценке состояния исследований по отечественной истории), так и в учебном процессе при чтении общих и специальных курсов по истории России, (например, экономической истории), истории современной философии, истории формирования национальной экономики, исторической социологии, методологии науки, культурологии, истории предпринимательства, истории религий, истории дореволюционной российской индустриализации, регионоведения.

Положения диссертации могут представлять интерес при оценке характера и основных черт процесса переосмысления прошлого, в котором участвуют не только представители исторической, но и других гуманитарных наук.

Современной власти материалы диссертации могли бы быть полезны при выработке решений по конкретным направлениям экономической, демографической, социальной политики России, в организации научных исследований.

Обширный список литературы, включающий около трех тысяч наименований, может служить своеобразным справочником для тех, кто занимается историей современной отечественной общественной мысли, отечественной историей излома XIX — XX столетий.

Апробация работы. Настоящая, диссертация^{является} продолжением работы, начатой с середины 1980;х гг. и нашедшей отражение в двух монографиях, цикле статей (более сорока наименований, в том числе две в журнале «Вестник Саратовского госагроуниверситета им. Н.И. Вавилова», рекомендованном ВАК РФ. См.: «Бюллетень ВАК МО РФ». 2003. № 2), в которых отображены наиболее существенные положения и выводы исследования. Концептуальные положения работы докладывались автором, обсуждались и получили положительную оценку на международных (к примеру, «Вера и труд: духовно-культурные традиции и экономическое будущее России». УП Всемирный Русский народный собор, г. Москва- 16−17 декабря 2002 г.- «Местное самоуправление в системе публичной власти: российский и мировой опыт». 20−21 мая 2003 г. г. Саратов), общероссийских (к примеру, «Россия на рубеже веков: История и современность». 19 апреля 2002 г.- г. Саратов- «Политические модели русской культуры ХУП-Х1Х вв.». 23−24 июня 2003 г.- г. Саратов), региональных (например: «Регион: социально-экономический, этнографический и культурный феномен России». 28 ноября 2002 г.- г. Саратов) и межвузовских (например: «Реформы и укрепление государственной власти в России». 21 декабря 2001 г.- г. Саратов- «Управление общественными институтами и процессами в России: вопросы теории и практики». 19 апреля 2002 г.- г. Саратов) конференциях 1991;2003 годов. Затем они печатались в виде тезисов или статей в межвузовских научных сборниках.

Авторская трактовка истории России начала и конца XX столетия легла в основу написания ряда глав десятка учебных (в том числе и двух удостоенных грифа УМО), справочных и учебно-методических пособий.

Примечания к введению.

1. См., например: Виноградов В. А. Предисловие / История России Х1Х-ХХ вв.: современный взгляд. М., 2001. С. 3, 4, 11, 12- Чубарьян А. О. О кризисе российской исторической науки. Что это — свидетельство упадка и деградации или рождение нового качества? // НГ-Сценарии. Приложение к Независимой газете. 1998. № 11. С. 12- Чернобаев A.A. Историк и мир истории. Саратов, 2004.

2. Виноградов В. А. Предисловие. С. 3.

3. Там же. С. 4.

4. Там же. С. 4, 11, 12.

5. См.: Богатуров A.B., Виноградов A.B. Равноположенное развитие во внутренней и международной политике // Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. Хрестоматия. М., 2000. С. 369.

6. См.: Зубкова Е. Ю., Куприянов А. И. Возвращение к «русской идее»: кризис идентичности и национальная история // Отечественная история. 1999. № 5. С. 4.

7. Смоленский Н. И. Историческое образование и историческая теория // Новая и новейшая история. 2000. № 5. С. 68.

8. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. ХУ-ХУШ вв. В 3-х т. Т. 3. Время мира. М., 1992. С. 11.

9. Саранцев Н. В. Большевистская партийно-политическая элита: возникновение, становление, трансформация (начало 1900;х — конец 30-х годов). Дисс.. докт. истор. наук. Саратов, 2002. С. 75.

10.См.: Лаппо-Данилевский A.C. История русской общественной мысли и культуры ХУП-ХУШ вв. М., 1990.

11.См.: Плеханов Г. В., История русской общественной мысли. Ч. 1. // Плеханов Г. В. Соч., Т. XX, М.-Л., 1925.

12.Из множества работ В. И. Ленина назовем «Развитие капитализма в России» //Ленин В. И. Соч., Изд. 5-е. Т. 3.

13.См.: Рубинштейн Н. Л. Русская историография. М., 1941.

14.См.: Сахаров A.M. Историография истории СССР. Досоветский период. М&bdquo- 1978.

15. См.: Киреева P.A. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1917 г. М., 1983.

16.См.: Шапиро А. Л. Историография с древнейших времен до 1917 г. М., 1993.

17.См.: ТартаковскийМ.С. Историософия. Мировая история как эксперимент и загадка. М., 1993.

18.Пивоваров Ю. С. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX — первой трети XX столетий. М., 1997.

19.Пивовар Е. И. Теоретические проблемы исторических исследований в новейших вузовских учебниках / Проблемы источниковедения и историографии. Материалы П научных чтений памяти академика И. Д. Ковальченко. М., 2000; его же. Массовые источники по истории рабочего класса и интеллигенции и количественные методы их анализа // Количественные методы в советской и американской историографии. М., 1983. (В соавторстве) — его же. Исторические источники и ЭВМ // Историки спорят. Тринадцать бесед. М., 1988. (В соавторстве).

20.См.: Чернобаев A.A. «Профессор с пикой» или три жизни историка М. Н. Покровского. М., 1992; Его же. Историки России. Кто есть кто в изучении отечественной истории. Библиографический словарь. Саратов, 1998; 2-е изд. испр. и доп. Саратов, 2000; Его же. Историческая наука России на пороге XXI века // Чернобаев A.A. Историк и мир истории. Саратов, 2004.

21.См.: Уткин А. И. История общественных движений и политических партий России (XIX — начало XX вв.). М., 1994; Его же. Новый взгляд на старые проблемы // Исторические науки. Вестник Челяб.ГПУ. 1996. № 1- Его же. Аграрная программа РСДРП в буржуазногдемократической революции. М., 1999; Его же. Мировой порядок XXI века. М., 2002.

22.См.: Смирнова М. И. Рождение меньшевизма. Некоторые аспекты историографии проблемы // Политические партии. История.

Современность, Орел, 1994; Её же. У истоков социал-демократической историографии // Россия: идеи и люди. Вып. П. М., 1997; Её же. Национальные политические партии России социал-демократического направления // История национальных политических партий России. М., 1997; Её же. Феномен возникновения российской социал-демократии. Историография. М., 1999; Её же. Смирнова М. И. Политические партии России: история и современность. М., 2000. 23. Очерки истории исторической науки в СССР. Тт. 1-У. М., 1955;1985; Историография истории СССР. Эпоха социализма. М., 1982; История и историки. М., 1995; Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М., 1996; Историки России. ХУШ — начало XX века. М., 1996; Историческая наука России в XX веке. М., 1997.

24.Яковенко И. Г. Критика исторического опыта // Знание — сила. 1993. № 5. С. 40.

25.См.: Голубев A.B. Россия, век XX .II Отечественная история. 1997. № 5. С. 80.

26.См.: Лобачева Г. В. Монархическая идея в массовом сознании россиян. (1881−1917 г.). Дисс.. докт. ист. наук. Саратов, 1999.

27.См.: Коваленко H.A. Центральная власть и аппарат управления в России (февраль — октябрь 1917 г.). Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2000.

28.Всемиров В. В. Российское студенчество в первое десятилетие пролетарской диктатуры. 1917 -1927. Саратов, 1994. С. 34.

29.См.: Котеленец Е. А. Ленин и его политическое окружение в новейшей историографии (1987;1999): Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2000. С. 15, 18−19.

30.См., к примеру: Бордюгов Г. А., Козлов В. А., Логинов В. Т. Послушная история^или публицистический рай // Коммунист. 1989: № 14.

31.Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура. Субъективные заметки об истории советского общества. М., 1992. С. 4, 5.

32.См., к примеру: История политических партий России/ Отв. ред. А. И. Зевелев. М., 1994; Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. М., 1996.

33.Поляков Ю. А. Предисловие // Чернобаев A.A. Историк и мир истории. С. 5.

34.См.: Боханов А. Н., Сахаров А. Н. Заметки о книге A.A. Искендерова «Закат империи» // Отечественная история. 2003. № 4. С. 151.

35.Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. В 3-х т. М., 1991.

36.Искендеров A.A. Закат империи. М., 2001.

37.Белоусов P.A. Экономическая история России: XX век. Кн.1. На рубеже двух столетий. М., 1999.

38.Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в XIX — XX вв. СПб., 1998.

39.Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХУШ — начало XX в.). В 2 т. СПб., 1999.

40.Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994; Опыт российских модернизаций ХУШ-ХХ вв. М., 2000; История России Х1Х-ХХ вв.: современный взгляд. М., 2001; История предпринимательства в России. Кн. 2. Вторая половина XIX — начало XX века. М., 1999; Политические партии России: история и современность. М., 2000; и др.

41.Искендеров A.A. Закат империи. М., 2001.

42.Боханов А. Н., Сахаров А. Н. Заметки о книге A.A. Искендерова «Закат империи». С. 156.

43.См.: Степанов А. И. Россия в годы Первой мировой войны: изменения власти и геополитического статуса. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2000. С. 19.

44.Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта.- Социокультурная динамика России. 2-е изд. В 3-х т.ТЛ.От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997; Кожинов В. В. Россия. Век ХХ-й (1901;1939). М., 2002;Назаров М. В. Тайна России. Историософия XX века.М., 1999; и др.

45.Степанов А. И. Россия в годы Первой мировой войны: изменения власти и геополитического статуса. Автореф. дисс. докт. ист. наук. С. 19.

46.Яковенко И. Г. Критика исторического опыта. С. 39, 40.

47.См.: Иванова H.A. Об изучении уровня промышленного развития России в начале XX в. / Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994. С. 57.

48.См.: Ковальченко И. Д., Сахаров А. Н. XX в. Россия: на перекрестке мнений // Россия в XX веке. Историки мира спорят. С. 8.

49.См.: там же. С. 57, 60.

50.Конотопов М. В., Сметанин С. И. Из тупика: экономический опыт мира и путь России. М., 2000. С. 3−4, 266, 346.

51.Виноградов В. А. Предисловие. С. 11.

52.См.: Романовский Н. В. Рецензия на кн.: P.A. Белоусов. Экономическая история России: XX век. Кн. 1. На рубеже двух столетий. М., 1999 // Социс. 2000. № 1.

53.См.: Белоусов P.A. Экономическая история России: XX век. Кн. 1. С. 7.

54.Там же. С. 7, 184.

55.Ельмеев В. Я. Как развивалась и куда пойдет экономика России. Рецензия на кн.: В. Т. Рязанов. Экономическое развитие России реформы и российское хозяйство XIX — XX вв. СПб., 1998 // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 2.

56.См.: Социс. 2000. № 5. С. 146.

57.Ельмеев В. Я. Как развивалась и куда пойдет экономика России. С. 298.

58.Резун Д. Я. Рецензия на кн.: P.A. Гусейнов. История экономики России. Новосибирск, 1998 // Гуманитарные науки в Сибири. 2002. № 2. С. 86.

59.Там же. С.86−87.

60.См. например, Согрин В. В. Клиотерапия и историческая реальность: тест. • на совместимость (размышления над 'монографией. Б. Н. Миронова.

Социальная история России периода империи") // Общественные науки и современность. 2002. № 1. С. 144.

61.Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХУШ — начало XX в.). В 2 т. СПб., 1999.

62.Согрин В. В. Указ. рец., С. 144.

63 .Там же.

64.Миронов Б. Н. Указ. соч., Т. 1. С. 414- и др.

65.Смирнова Ю. Б. Российский монополистический капитализм в исторической реальности и литературе (вторая половина 1950;х — середина 1990;х гг.). Дисс.. канд. ист. наук. Ярославль, 1998. С. 208.

66.Там же. С. 241.

67.Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г. А. Бордюгова. М., 1996; Исторические исследования в России — П. Семь лет спустя. М., 2003.

68.Диссертантом разделяется это мнение Г. А. Бордюгова. См.: Исторические исследования в России — П. Семь лет спустя. С. 9.

69.Там же. С. 12.

70.Федорова О. В. Социально-экономическое развитие послереволюционной России в общественно-теоретической мысли. 1917;1921 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Казань, 1995. С. 7- См. также: Актуальные проблемы теории и истории: Материалы «круглого стола» (12 января 1994) // Вопросы истории. 1994. № 6. С. 45.

71.См.: Яковенко И. Г. Критика исторического опыта. С. 40.

72.Актуальные проблемы истории общественной мысли. Вып. 1−4. М., 19 701 974.

73.Пушкарев JI.H. Содержание и границы понятия «общественная мысль» // Отечественная история. 1992. № 3.

74.См.: Горский B.C., Смирнов А. Ф. Предмет, критерии периодизации и.

• • • • источники «» .изучения. общественной мысли // Марксистско-ленинская мысль в СССР: исторический путь и проблемы его исследования. Киев, 1978, С. 240- См. также: Методологические вопросы социального познания. Калинин, 1986.

75.См.: Методологические проблемы истории философии и общественной мысли. М., 1977. С. 46.

76.Коган Л. А. К вопросу о предмете истории общественной мысли // Вопросы философии. 1977. № 5. С. 137.

77.Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 74−75.

78.См., напр.: Богданов А. П., Чистякова Б. В. Некоторые проблемы изучения истории общественно-политической мысли в России второй половины ХУЛ века // Вопросы истории. 1986. № 4. С. 46.

79.Там же.

80.См.: Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 75.

81.Следует вспомнить рецензию В. И. Ленина на работу H.A. Рубакина «Среди книг», где он особо подчеркнул, что «история идей есть история смены и, следовательно, борьбы идей». См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., Т. 25. С. 112.

82.См.: Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 75.

83.Таратута В. П., Шорохова Л. И. Методологические проблемы социологической теории искусства // Проблемы социального познания. Новосибирск, 1980. С. 93−98- Малахов В. А. Искусство и человеческое мироотношение. Киев, 1988.

84.См.: Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 75−76.

85.См.: Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 194−206.

86.Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 76.

87.Коган Л. А. К вопросу о предмете истории общественной мысли // Вопросы философии. 1977. № 5. С. 137.

88.Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 77, 78.

• ¦ • *.

89.См.: Богданов В. В. К вопросу о предмете истории общественной мысли // Актуальные проблемы истории общественной мысли. Вып. 4. Ч. 1. М., 1974. С. 135.

90.Пушкарев Л. Н. Указ. соч., С. 79.

91.Историческая наука. Вопросы методологии. М., 1986. С. 132.

92.Встречаются публикации, в которых понятия «общественная мысль» и «научная мысль» «разводятся». См., например: Аверьянов В. В. Традиции и традиционализм в научной (выделено нами — М.Л.И.) и общественной мысли России (60-е — 90-е годы XX века) // Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 68- сравни: 10 апреля 1996 г. в Институте Экономики РАН состоялись 1У Кондратьевские чтения. Тема: «Краеугольные камни новой парадигмы обществоведения. Традиции и перспективы российской научной мысли» (выделено нами — М.Л.И.) // Вестник РАН. 1996. Т.66. № 12. С. 1130.

93.См., в частности: Шарифжанов И. И. Английская историография в XX веке. Основные теоретико-методологические тенденции, школы и направления. Казань, 2004. Особенно глава четвертая «Методологические концепции и направления в английской историографии конца XX века (1980;2000 гг.) — Бичерова Н. С. История России второй половины XIX — начала XX в. в современной американской русистике. Автореф. дисс.. канд. ист. наук. Брянск, 2003; и др. работы, приведенные в списке литературы.

94.Соловьев С. М. Соч., Т. ХУП. С. 18−19.

95.Общественная мысль: исследования и публицистика. Вып.1. М., 1989. С.З.

96.Методические проблемы истории, философии и общественной мысли. М., 1977; Вопросы методологии исследований истории марксистско-ленинской общественной мысли на современном этапе. М., 1984; Богданова А. П., Чистякова Е. В. Некоторые проблемы изучения общественной мысли в России второй половины ХУШ в. // Вопросы истории. 1986. № 4- Пушкарев Л. Н. Содержание и границы понятия.

Г. «общественная мысль» // Отечественная история. 1992. № 3- Общественная мысль и политические деятели России XIX и XX вв. Материалы научной конференции. Смоленск, 1996; Общественная мысль: исследования и публицистика. Вып. 1.

97.Чубарьян А. О. О кризисе российской исторической науки. С. 12.

98.Ковальченко И. Д. Историческое познание: индивидуальное, социальное и общечеловеческое // Свободная мысль. 1995. № 2. С. 113.

99.См.: Ковальченко И. Д. Сущность и особенности общественно-исторического развития (заметки о необходимости обновленных подходов) // Исторические записки. Теоретические и методологические проблемы исторических исследований. Вып. 1 (119). М., 1995. С. 24- Гуревич А. Я. Историческая наука и научное мифотворчество (Критические заметки) // Там же. С. 74−98.

100. См.: Поппер K.P. Открытое общество и его враги. В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 98.

101. Поляков Ю. А. Наше непредсказуемое прошлое: Полемические заметки. М., 1995. С. 202.

102. Дорожкин А. Г. Проблема иностранного капитала в России в освещении германской историографии XX в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 1995. С. 8.

103. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994. С. 125−131, 222, 260.

104. Могильницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // Новая и новейшая история. 1993. № 3- Семенов Ю. И. Россия: что с ней случилось в XX в. // Российский этнограф. 1993. № 20.

105. См.: Согрин В. В. Клиотерапия и историческая реальность: тест на совместимость (размышления над монографией Б. Н. Миронова «Социальная история России периода империи») // Общественные науки и современность. 2002. № 1.

106. Гуревич А1Я: Культура и История (ответы д.и.н. проф. А. Я. Гуревича на вопросы редакции журнала) // Новая и новейшая история. 1991. № 1- Колесник И. И. Философия и культурология: пути обновления историографии // Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М., 1996;

Могильницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // Новая и новейшая история. 1993. № 3.

107. См.: Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М. 1991; Давыдов Ю. Н. Вебер и Ленин: Кто прав? // Диалог. 1991. № 15- Давыдов Ю. Н. Неомарксизм и проблема социологии культуры. М., 1980; Арнольдов А. И. Социалистическая культура: Теория и жизнь. М., 1993; Кондаков И. В.

Введение

в историю русской культуры. М., 1994; Лившиц М. А. Карл Маркс: Искусство и общественный идеал. М., 1972; Петросян Г. М. Две культуры: два взгляда. М., 1987; Ильенков Э. В. Философия и культура. М., 1991; Морфология культуры. Структура и дисциплина. М., 1994.

108. Арнольдов А. И. Социалистическая культура: Теория и жизнь. С. 38 и др.- Давыдов Ю. Н. Неомарксизм и проблема социологии культуры. С. 77 и др.- Ерасов Б. С. Социальная культурология. М., 1996. С. 61.

109. См., в частности, Ерасов Б. С. Социальная культурология. С. 73.

110. См.: Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973.

111. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 1. С. 422.

112. См.: Кертман Л. Е. Историографическая ситуация // Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980. С. 25- Ефременков Н. В., Серегина Н. Г. Историографическая ситуация середины 80-х гг.: к вопросу о возможностях многомерного анализа //. Преподавание и изучение историографии и источниковедения отечественной истории: проблемы, опыт, поиски, решения. Тверь, 1992. С. 149.

113. См.: Кока Юрген. Современные тенденции и актуальные проблемы исторической науки в мире // Новая и новейшая история. 2003. № 3. С. 19 Г, *.

114. Прядеин B.C. Историческая наука в условиях обновления: философские основы, принципы познания и методы исследования историографический анализ). Автореф. дисс.. докт. ист. наук. Екатеринбург, 1996.

115. Конягин М. Ю. Рецензия на книгу: Б. П. Балуев. Споры о судьбах России. Н. Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа». М., 1999 // ВРГНФ. 2000. № 1. С. 278.

116. Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура. С. 241.

117. Козлова H.H. Социально-историческая антропология. М., 1999. С. 100.

118. См.: Капустин Б. Г. Современность как предмет политической теории. М., 1998.

119. Румянцева М. Ф. Теория истории. Учебное пособие. М., 2002.

120. См., например: Милованов A.B. Первая мировая война в восприятии российских религиозных мыслителей (1914 — февраль 1917 г.). Дисс.. канд. ист. наук. Саратов, 1999; Степанов А. И. Россия в годы Первой мировой войны: изменения власти и геополитического статуса. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 2000; Судавцов Н. Д. Земское и городское самоуправление России в годы Первой мировой войны. Автореф. дисс.. докт. ист. наук. М., 2002 и др.

121. Искендеров A.A. Закат империи. М., 2001. С. 4.

1. Опубликованные документы государственных органов, политических партий и общественных организаций.

2. Андрюшенко В. К. Архивные источники по истории обрабатывающей промышленности // Вопросы методологии истории, историографии и источниковедения. Томск, 1984.

3. Архивы России. Москва и Санкт-Петербург: Справочник-обозрение и библиографический указатель. М., 1997.

4. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX — XX вв. В 2 ч. М., 1992. 4.1. (1800−1905) — Ч. 2. (1905;1990).

5. Воспоминания из семейного архива купцов и старообрядцев Рахмановых // 1890−1917. С.а. Рахмановых. Московский журнал. 1992. № 11−12. С. 24−34.

6. Всемирная встреча на высшем уровне в интересах социального развития. Копенгаген. Март 1993 г. // Бюллетень Департамента семьи, женщин и детей Министерства социальной защиты населения РФ. 1996. № 1.

7. Всеподданнейший доклад министра внутренних дел П.Д. Святополк-Мирского 24 ноября 1904 г. // Река времени (Книга истории и культуры). 1996. Кн. 5.

8. Всеподданнейший отчет Обер-прокурора Святейшего синода по ведомству православного вероисповедания за 1905 г. СПб., 1905.

9. Вышнёградский И. А. О задачах финансовых учреждений в деле устранения дефицита в государственном бюджете // 90-е гг. XIX в. ГА РФ. Река времен. Кн. 1. С. 190−197.

10. Главное управление землеустройства и земледелия: итоги работ за последнее пятилетие (1909;1913). СПб., 1914.

11. Голоса истории. Сборник документов и материалов. М., 1990.

12. Государственный строй Российской империи накануне крушения. Сборник законодательных актов/ Сост. О. И. Чистяков. М., 1995.

13. Довоенные публикации долгов Российской империи // 90-е гг. XIX в. — 1913, 1916. Швейцарский экономический архив в Базеле. Россия XXI. 1996. № 11/12. С. 161−185.

14. Ельчанинов А. Царствование государя-императора Николая Александровича. Спб., 1913.114. «Загробные заметки» Н. Х. Бунге // 90-е гг. XIX в. ГА РФ. Река времен. Кн. 1.С. 1198−2254.

15. Законодательные акты переходного времени (1904;1908). Спб., 1908.

16. Законодательные акты переходного периода (1904;1906)/ Под ред. Н. И. Лазаревского, Спб., 1907.

17. Земское самоуправление в пореформенной России.(1864−1918 гг.): Документы и материалы/ Сост. А. Г. Бесов, Л. А. Жукова. М., 1995.

18. Из истории русско-французских межбанковских связей // 1907;1909. РГИА. Исторический архив. 1996. № 1. С. 128−136.

19. Из истории сберегательного дела в России (письмо В. Н. Хитрово к П. Романову) // 90-е гг. XIX в. РГИА. Русское прошлое. Кн. 7. С. 159−173.

20. Интересы России за границей слишком многогранны (переписка Н. Л. Рафаловича с А. И. Путиловым и М. Верстатом) // 1913;1914. РГИА. Исторический архив. 1993. № 6. С. 145−161.

21. История Отечества в документах. 1917;1993. В 4 т. М., 1994.

22. История России. 1917;1940. Хрестоматия. Екатеринбург, 1993.

23. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. М., 1993.

24. Кооперация в общественно-политической жизни России в начале XX века // 1916. РГИА. Отечественная история. 1992. № 4. С. 117−126.

25. Меньшевики. Документы и материалы. 1903 февраль 1917. М., 1996.

26. Монархия перед крушением. 1914;1917. Бумаги Николая П и другие документы. М.-Л., 1927.

27. Монополии в металлургической промышленности России. 1990;1917. Документы и материалы. М.-Л., 1963.

28. На крутом переломе. Век XX/ Сост. Предисл. и коммент. К. Ф. Шацилло. М., 1984.

29. Николаевский Б. И. Русские масоны и революция: Документы из архива Б. И. Николаевского в США/ Сост. Ю. Фелыптинский. М., 1990.

30. Обследование землеустроительных хозяйств, проведенное в 1913 г. в 12 у.е.здах Европейской России. Пг., 1915.

31. Опыт исчисления народного дохода в 50 губерниях Европейской России в 1900;1913 гг. М., 1918.

32. Особый журнал Совета Министров. 5 сентября и 13 октября 1906 г. М., 1982. Вып. 3.

33. Открытый архив. Справочник опубликованных документов по истории России XX века из государственных и семейных архивов (по отечественной журнальной периодике и альманахам. 1985;1996 гг.)/ Сост. И. А. Кондакова. 2-е изд., доп. и испр. М., 1999.

34. Отречение Николая П. Воспоминания очевидцев. Документы/ Ред. П. Е. Щеголева. Изд. 2-е. М., 1990.

35. Отчетные сведения о деятельности землеустроительных комиссий на 1 января 1915 г. Пг., 1915.

36. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной Комиссии Временного правительства. М.-Л., 1924;19 126. Тт. 1−6.

37. Партия социалистов-революционеров. Т.1. Документы и материалы. 1900;1907 гг. М., 1996.

38. Первая мировая/ Сост., предисловие и вступ. статья к документам и комментариям С. Н. Семенова. М., 1989.

39. Политическая история Отечества. 1861−1920. Хрестоматия. М., 1991.

40. Политическая история России. Хрестоматия. М., 1996.

41. Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. Хрестоматия. М., 2000.

42. Политические партии: Три программы. Саратов. 1917.

43. Полное собрание законов Российской империи. Собрание в 3 т. 18 301 916. СПб., (Пг.), 1916.

44. Последние дни императорской власти. (По неизвестным документам)/ Сост. А. Блок. М., 1991.

45. Программы политических партий в России. Конец XIX начало XX в. М., 1995.

46. Промышленность и торговля в законодательных учреждениях. Спб., 1912.

47. Протоколы Особых совещаний//Былое. 1917. № 4.

48. Разложение армии в 1917 г./ В кн.: 1917 год в документах и материалах. M.-JI., 1925.

49. Революционное движение в армии и на флоте в годы Первой мировой войны. 1914;1917 года. Сборник документов. М., 1966.

50. Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кризис. Документы и материалы. М., 1958.

51. Революционное движение в России после свержения самодержавия. М., 1957.

52. Революция 1905;1907 гг. Документы и материалы. М., 1975.

53. Речь П. А. Столыпина в Думе 10 мая/ Государственная Дума. Стенограф, отчет. Т. 1. СПб, 1907.

54. Речь П. А. Столыпина в Думе 6 марта 1907 г. // Нам нужна Великая Россия. М.- 1991. •.

55. Российские либералы, кадеты и октябристы. Документы, воспоминания, публикации. М., 1996.

56. Российский архив (История Отечества в свидетельствах и документах ХУШ-ХХ вв.). Вып. 4. М., 1993.

57. Российское законодательство Х-ХХ веков/ Под ред. О. И. Чистякова. В 9 т. М., 1984;1994.

58. Россия сегодня. Политический портрет в документах. 1985;1991. М., 1991.

59. Самодержавие и политические партии России, 1904;1917. Сб. док. Вып. 1−2. М., 1995;1996.

60. Сборник документов и материалов по отечественной истории (конец XIX начало XX вв.)/ Сост. А. Г. Бесов. М., 1992.

61. Сборник документов по истории Нового времени: Экономическое развитие и внутренняя политика Европы и Америки (1870−1914). М., 1989.

62. Семь веков служат отечеству (из воспоминаний о роде Кузьминых-Караваевых) // 90-е гг. — 1920. С.а. КузьминыхКараваевых // Источник. 1995. № 5. С. 17−34.

63. Совет Министров Российской империи 1905;1906 гг. Документы и материалы. Д., 1990.

64. Столыпин П. А. Нам нужна великая Россия. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государственном Совете. М., 1991.

65. Съезды и конференции Конституционно-демократической партии. В 3 т. М., 1997. Т. 1. 1905;1907.

66. Устав Товарищества Никольской мануфактуры «Савва Морозов сын и К*». М., 1907.

67. Учредительное собрание. Россия, 1918 г. Стенограмма и другие документы/ Сост. Т. Е. Новицкая. М., 1991.

68. Февральская революция 1917 года: сборник документов и материалов/ Сост. O.A. Шашкова. М., 1996. '.

69. Хрестоматия по истории России. 1861−1917. Ч. 1. Новосибирск, 1995.

70. Хрестоматия по истории СССР. 1861−1917/ Под ред. В. Г. Тюкавкина. М., 1990.

71. Царскосельские совещания. Протоколы секретного совещания в феврале 1916 г. под председательством бывшего императора по выработке учреждений Государственной думы и Государственного совета // Былое. 1917. № 5−6.

72. Царскосельские совещания. Протоколы секретного совещания под председательством бывшего императора по вопросу о расширении избирательного права // Былое. 1917. № 3 (25).

73. Цены на продукты достигли непомерного размера (Петроград и провинция накануне февральской революции) // 1916;1917. РГИА. Источник. 1993. № 5/6. С. 69−78.

74. Шелохаев В. В. Крестьянское движение в России в 1901;1904 гг. Сб. документов. М., 1998.

75. Энциклопедии, словари, статистические сборники, справочники, справочные издания, библиографические указатели, хроники.