Антиглобализм: причины и последствия для мирового сообщества

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Н.И. ЛОБАЧЕВСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КАФЕДРА МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И БИЗНЕСА

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему:

АНТИГЛОБАЛИЗМ: ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ МИРОВОГО СООБЩЕСТВА

Курсовую работу выполнила Научный руководитель:

НИЖНИЙ НОВГОРОД

2005 год

Оглавление Введение Увеличение темпов роста экономики как главное «последствие» мондиалистских преобразований

Успех глобалистов в Чили. Последствия глобализма

История Чили и «чикагских мальчиков»

Деградация труда

Глобализация: последствия. Антиглобализм: причины Заключение Список использованной литературы и web-ресурсов

32

Введение

.

Глобализация — это процесс, который сегодня на слуху у всех. Но противники этого процесса, как правило, очень неохотно употребляют это слово, предпочитая ему слово «мондиализм» (от французского le monde — весь мир). Причина этого состоит в том, что слово «глобализация» очень давно используется для обозначения естественного процесса расширения человеческого общения. Испокон веков люди, народы и страны торговали друг с другом, существовал культурный обмен. По мере развития средств коммуникации границы доступности таких естественных контактов расширялись — вот это и есть глобализация. Однако развивающийся сейчас процесс не имеет с вышеописанным процессом ничего общего — в нынешнем нет естественности. Именно поэтому его противники предпочитают явным образом подчеркнуть инаковость этого процесса, употребляя другое слово — мондиализм.

Суть различия состоит в следующем. Глобализация никоем образом не затрагивала основы общественного устройства — сколь бы не расширялись межнациональные контакты, все они регулировались государствами, которые четко контролировали потоки товаров (например, посредством пошлин или квот), капиталов и людей. Иначе говоря, имела место межнациональная глобализация, но сейчас все иначе: мондиализм — это наднациональная глобализация, которая, стирая границы между государствами и народами, уничтожает их. В эпоху естественной глобализации новгородцы торговали с ганзейцами, при этом ясно сознавая, что это торгуют русские и немцы. Но мондиализм — это уже не торговля русских с немцами, а превращение тех и других в некую массу потребителей. Потребителей благ, создаваемых колоссальными транснациональными корпорациями (ТНК), в интересах которых весь этот процесс и движется.

Всемирное продвижение мондиализма требует дерегулированного рынка, поэтому идеальным способом этого добиться является просто следование принципам неолибирализма. Схема распространения мондиалистических идей проста и стандартна. Сначала под предлогом свободы слова теоретики мондиализма добиваются права голоса и очень быстро, пользуясь своими неограниченными финансовыми возможностями, подавляют все противные точки зрения, выставляя их явными глупостями. Затем, как только люди достаточно прониклись этими идеями, начинается волна требований к государству немедленно отменить все барьеры для перемещения капиталов, трудовых ресурсов и готовых товаров — после чего гигантские корпорации, естественно, очень быстро занимают монопольное положение на завоеванном рынке.

Увеличение темпов роста экономики как главное последствие мондиалистских преобразований.

На заявление в прошлой главе многие ответят примерно следующее: «Ну вот, опять пошла ругань на якобы злобных монстров ТНК. Это все глупости: если вы можете с ними конкурировать — конкурируйте, а если нет — вам не место на рынке, нам нужны дешевые и хорошие товары, которые производят ТНК. Посмотрите, какой рост экономики наблюдается в тех странах, что вошли в процесс слома национальных барьеров! И хорошо, что Россия не осталась в стороне от этого!»

Давайте, однако, не будем торопиться с выводами — это слова людей, «просветленных» хорошей рекламной кампанией. Обо всем по порядку.

Главный тезис оппонента состоит в том, что глобализация (лучше использовать это привычное слово, подразумевая под ним «мондиализм», к тому же тема курсовой связана именно с антиглобализмом) вызывает резкое увеличение экономического роста по всему миру. Монетаризм, теоретическая опора глобалистов, пусть и пуста с точки зрения науки, но живущие по его законам страны достигли за 20 лет невиданного процветания.

Но давайте разберемся в данном заключении, исходя из конкретных чисел — показателей экономического роста. Рассмотрим макроэкономические показатели США за последние 20 лет.

Прежде всего, следует определиться с базой сравнения. Резонно было бы рассматривать период после 1980 года, когда, собственно, мондиализм и расцвел при правлении Рейгана-Тэтчер-Коля и т. д., до 2000 года — этот период заведомо лучший для мондиалистов. Требуется выбрать такой же продолжительности (20 лет) период в недалеком прошлом. Два послевоенных десятилетия лучше не брать из соображений, что экономический рост был обусловлен предыдущей депрессией, поэтому рассмотрим более тяжелый период с 1960 по 1980 год: он начался со стагнации (состояние экономики на стадии прекращения роста), включил в себя вьетнамскую войну (которая оказала негативное влияние на экономику США), импичмент Никсона, крах Бреттон-Вудской валютной системы, нефтяной шок и высокую инфляцию 1970;х годов — казалось бы, хуже и быть не может. Особенно на фоне следующего двадцатилетия, в котором оказались лишь две короткие рецессии (спад производства, характеризующийся нулевым ростом валового национального продукта ВНП или его падением на протяжении более полугода) (1980;1982 и 1990;1991).

Для начала проанализируем динамику ВВП США за указанный период. Проверим формальные изменения этого показателя за двадцатилетия с 1960 по 1980 и с 1980 по 2000 год — ВВП взято в ценах 1996 года (см. табл.1).

Табл.1 Средние по двадцатилетиям темпы роста ВВП США в 1960;2000 годах¹

¹ Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. -с. 87

Итак, за первое двадцатилетие ВВП вырос на 111,3% (в среднем за год на 3,81%), а за второе — лишь на 82,9% (в среднем за год на 3,06%). Разница весьма существенная — среднегодовые темпы роста в первое двадцатилетие были на четверть выше, чем во второе. Таким образом, главный аргумент мондиалистов, который почти все воспринимают как нечто само собой разумеющееся, оказалось ложью — глобализация замедлила темпы экономического роста США. Однако, это далеко не все — на самом деле разница гораздо сильнее, так как американская статистика в 1980;1990;е годы стала весьма лукавой.

Есть весомые основания считать, что официальные статистические органы США весьма существенно занижали уровень инфляции и завышали темпы экономического роста.

Главным индикатором инфляции является индекс потребительских цен. Состав «корзины товаров», по которому он рассчитывается, практически не претерпел изменений за последние несколько десятилетий, в то время как структура американской экономики в корне изменилась. США раньше остальных стран вступили в эпоху постиндустриальной экономики — в сфере услуг сейчас занято более 70% всей рабочей силы и создается примерно такая же доля ВВП. В то же время индекс потребительских цен рассчитывается все еще преимущественно по товарам, а не по услугам. Многие американские экономисты указывают, что цены на услуги растут значительно быстрее, чем темы на товары. А за период экономического подъема 1990;х годов услуги, прежде всего элитные (рестораны, отели, фитнес-центры, спортивные клубы и т. п.), подорожали особенно существенно. Индекс же потребительских цен мало отражает это явление, а поэтому занижает масштабы инфляции. А кроме того, использование этого в качестве дефлятора ВВП (индекс цен на все готовые товары и услуги, составляющие объем ВВП, используемый для учета влияния инфляции на величину номинального (в текущих рыночных ценах) ВВП) приводит к завышению реальных темпов роста экономики.

Но это еще не все. В качестве дефлятора (отношение номинального ВВП к реальному) используется даже не индекс потребительских цен (Consumer Price Index) как таковой, а так называемый «основной» или «сердцевинный» индекс потребительских цен (core CPI), то есть индекс цен без учета наиболее волатильных составляющих, а именно без учета энергетической компоненты (зависящей, прежде всего, от цен на нефть) и продуктов питания. Так, если с сентября 1999 года по сентябрь 2000 года рост CPI составил 3,4%, то core CPI вырос только на 2,5%². Так как в качестве дефлятора используется последний показатель, реальный прирост ВВП за это период окажется завышенным почти на 1%.

Целый ряд статистических искажений связан с особенностью американской системы национальных счетов и спецификой расчета ряда макроэкономических индикаторов.

Так, например, лишь США включают в состав ВВП так называют приписную ренту (арендную плату, которую должны были бы платить владельцы собственных домов и квартир, если бы они жили в снятом жилье, то есть несуществующую арендную плату, которую они как бы «платят» сами себе). Такая методика по сравнению с традиционными методиками, используемыми в остальном мире, приводит к завышению ВВП примерно 10%.

При правлении Билла Клинтона в официальные статистические органы США для расчета основных макроиндикаторов стали активно применять специфические методики, основанные на использовании так называемых «цепочных» долларов (chained dollars) и «гедонистического индекса цен» (Hedonic Price Index). Ставшее почти официальным название обязано своим происхождением следующим рассуждениям: быстрый прогресс, например, в ² Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — с.88

компьютерных технологиях, сопровождаемый радикальным снижением цен, приводит к тому, что за те же деньги потребитель может использовать значительно большие возможности, которое ему предоставляет более производительное оборудование и возросшее быстродействие компьютеров, чем всего несколько лет назад. Желая отразить это обстоятельство в показателях развития экономики страны, американские статистические органы стали использовать гедонистические индикаторы в расчете ВВП, мотивируя это тем, что учет потребляемого компьютерного оборудования по его действительной стоимости ведет к недооценке возросшего благосостояния.

Следует заметить, что практика использования американскими статистическими органами гедонистических индикаторов, то есть индексов цен и соответствующих дефляторов ВВП, подвергалась резкой критике со стороны секретариата ОЭСР и германского Бундесбанка.

Использование указанных методик только в одной стране приводит к явному завышению темпов ее развития по сравнению со всеми остальными странами, которые продолжают использовать традиционные методики расчета ВВП.

Кроме того, именно в период нахождения у власти клинтоновской администрации изменился статистический и бухгалтерский учет установленного в фирмах программного обеспечения — если раньше оно учитывалось по графе «издержки ведения бизнеса», то теперь правила предписывают учитывать его как «инвестиции». Это привело к увеличению соответствующей компоненты системы национальных счетов и общему завышению как самого ВВП, так и темпов его роста. И опять-таки эти эксперименты не имеют аналогов в статистике других стран.

Факт экономического подъема США 1990;х годов не ставится под сомнение в этой главе, я говорю лишь об опровержении слов оппонента, суть которых в том, что после проведения мондиалистических реформ США небывало ускорили темп экономического роста.

Рассмотрим среднегодовую динамику ВВП в других странах в течение 1960;1980 и 1980;2000 годов. Для этого разделим все страны на группы по их изначальному уровню ВВП на душу населения (табл. 2).

Табл. 2. Среднегодовая динамика ВВП 1960;1980 и 1980;2000 годах по группам стран с разным уровнем богатства (с повышением уровня богатства слева направо)³.

Здесь светлые столбики отображают 1960;1980 годы, а темные — 1980;2000 годы. Несложно сидеть, что мондиализм принес драматические изменения в темпах роста экономик прежде всего более бедных стран (левые столбцы). Для изначально самых богатых государств (самые правые столбики) снижение темпов роста было самым незначительным. Иначе говоря, отмеченное выше замедление экономического роста США следует считать весьма умеренным по сравнению с более бедными странами.

³ Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — с. 91

Таким образом, мондиализм нигде в мире не вызвал бурного экономического роста — ни в богатых странах, ни в бедных.

Хуже всего пришлось бедным странам, причем для самых бедных мондиализм имел трагические последствия: вместо пусть небольшого, но хоть какого-то роста в 1,9% за год они получили падение своих экономик в среднем на 0,5% в год — можно представить, что это значит для стран с уровнем ВВП на душу населения меньше 1000 долларов. Еще более мрачная картина возникает, если рассмотреть отдельные группы стран, которые в той или иной степени показательны для оценки процесса в целом.

Первая из таких характерных групп государств — это так называемая «черная Африка», в которую включают страны южнее Сахары. Известно, что это самые бедные страны мира, поэтому по ним обычно измеряют последствия тех или иных глобальных событий для обездоленных народов. Судьба этих стран печальна: если в 1960;1980 годах физический объем их ВВП на душу населения вырос на 36%, то в 1980;1998 годах — упал на 15% ⁴. Для такого рода стран это вовсе не академический факт, а почти неизбежное физическое вымирание значительных масс людей.

Вторая характерная группа — это страны Латинской Америки. Во-первых потому, что в силу географической близости у них отношения «свободной торговли» с США установились более выражено, чем у других стран. А во-вторых, потому, что этим странам США гораздо охотнее приходили на помощь в случае тяжелых кризисов — по причине их значимости для Америки. В позднейший («мондиалистский») период не попали годы после 1998;го, когда в крупнейших экономиках Латинской Америки (Аргентине и Бразилии) разразился тяжелый кризис. НО это не помогает хоть немного сгладить фантастическую картину деградации: в 1960;1980 годах физический объем ВВП на душу населения в этой группе стран вырос на 75%, а в 1980;1998 — всего на 6%.

⁴ Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — с. 92

Понятно, что резкое ухудшение показателей экономического роста не могло не сказаться и на социальных проблемах пострадавших стран. Социальные неприятности постигли даже американцев. Рассмотрим эту проблему.

В 1995 году реальная заработная плата 80% рабочих и служащих мужского пола в США была ниже (в среднем на 11%), чем в 1973%⁵, — это при том, что реальный ВВП на душу населения за тот же период несколько подрос. За тот же период у 75% из числа рабочих и служащих, не связанных с руководящим персоналом, реальная зарплата (до уплаты налогов) упала в среднем на 19%, а для трети наименее оплачиваемых работников снижение составило 25%. В последние 5 лет экономического бума 1990;х ситуация несколько исправилась.

Средний душевой доход в Америке вырос с 1980 по 2000 год на 39% ⁶— в то время как ВВП на душу населения за тот же период возрос в полтора раза. Это не зарплата, а доход, в который вошли, например, доходы от роста курсов акций — ими владели очень многие американцы. Но дело в том, что даже за этими средними изменениями стоит могучее имущественное расслоение, которое резко возросло за время наступления мондиализма. Для 40% наименее состоятельных семей общая прибавка в доходах составили менее 9%, зато 10% самых богатых семей увеличили свои доходы на 44%, а 1% сверхбогатых стал еще богаче примерно на 150% ⁷. Этот процесс крайне не здоровый даже для экономического развития страны — но развитие это происходит не ради самого себя, а для улучшения жизни людей.

Рассмотрим, как обстоят дела в других странах.

Для измерения степени социального неравенства используется коэффициент Джини. Рассчитывается он следующим образом (см. рис. 1).

^{5, 6, 7} Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — с. 91

Прежде всего, строится график, на горизонтальной оси которого откладывается нарастающим итогом процент населения, а на вертикальной — процент дохода, которым соответствующая часть населения владеет. Получается линия, которая называется кривой Лоренца. На рисунке видно, что, к примеру, низкодоходные 40% населения получают немногим меньше 20% совокупного дохода. Далее проводится линия ОВ по углом 45% - в результате образуется заштрихованная фигура. Отношение ее площади к площади треугольника ОАВ и есть коэффициент Джини (Егишянц С. А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — с. 94).

.

Этот коэффициент может менять свои значения от нуля до единицы, так площадь заштрихованной всегда меньше площади ОАВ. Если степень неравенства дохода увеличилась — тогда наименее обеспеченные 40% населения будут получать уже не чуть меньше 20% совокупного дохода, а, допустим, 10%. Это вызовет опускание кривой Лоренца вниз — она станет более выпуклой и, следовательно, будет иметь большую площадь. При этом значение коэффициента вырастет. Итак, коэффициент принимает тем большие значения, чем больше расслоение в уровне дохода имеет место в стране. Для примера можно указать, что в 1990 году в России коэффициент Джини равнялся примерно 0,20, а к 1995;1998 годам он вырос вдвое.

Итак, проанализируем динамику имущественного расслоения в странах Латинской Америки, наиболее связанных с США и, следовательно, с последствиями внедрения мондиализма. На графике представлена динамика коэффициента Джини в этих странах в 1980;1990 годах (горизонтальная ось) и в 1990;1995 годах (вертикальная ось). При этом вся плоскость делится на 4 части, каждая из которых имеется свой смысл. Например, точка в нижней правой части означает, что в 1980;е годы коэффициент Джини вырос (поэтому точка правее нуля по горизонтальной оси), а в 1990;1995 годы упал (поэтому точка ниже нуля по вертикальной оси). На рисунке каждая четверть одержит объяснение того, что она обозначает.

Три четверти графика почти пусты. Улучшение ситуации — это уменьшение коэффициента Джини, то есть сдвиг влево и вниз. Но левый нижний угол (улучшение в течение всего периода) содержит лишь 3 страны — Ямайку, Гондурас и Колумбию (которая расположена совсем рядом с нулем).

Улучшение хотя бы в один из периодов (левый верхний и правый нижний углы) показали только две страны — Коста-Рика и Чили. Все остальные — в том числе крупнейшие экономики региона (Бразилия, Мексика, Перу и Венесуэла) — теснятся в правом верхнем углу, который отмечает стабильное увеличение коэффициента Джини, то есть усиление социального неравенства.

Можно остановится на социальных проблемах подробнее: смысл экономического роста — улучшение жизни людей, а мондиализм именно это и обещает своим последователям. Известно, что с улучшением качества жизни растет и ее средняя продолжительность. В демографии есть показатель «ожидаемая продолжительность жизни при рождении». Он показывает, сколько может в среднем прожить только что родившийся человек, если все существующие процессы изменения уровня смертности продолжат свое развитие. Понятно, что по мере роста уровня жизни и развития социальных программ (борьба с бедностью, медицинское обслуживание и т. д.) этот показатель увеличивает свое значение. Рассмотрим его динамику в последние 40 лет в разных странах, сгруппированных на пять групп (см. диаграмму).

Увеличение темпов роста ожидаемой продолжительности жизни произошло лишь в правой группе, то есть в той, представители которой уже имели самые показатели в этой области. Но в остальных группах дела обстоят хуже — особенно во второй слева, где снижение темпов роста было трехкратным. Но ведь именно эта группа стран имела наиболее веские основания надеяться на лучшее: самые социально слаборазвитые страны зачастую не проводят никаких преобразований, и только те, кто все-таки сумел пробиться во вторую группу, обычно начинают основательный разгон в сторону улучшения качества жизни, прибегая к мондиалистским схемам развития экономики. Примерно такая же ситуация наблюдается и в остальных социальных показателях.

Есть еще один контраргумент, который используется сторонниками мондиализма при взгляде на все эти данные. Это идея Нобелевского лауреата по экономике Саймона Кузнеца, который теорию «разгона». Смысл ее состоит в том, что по мере роста экономики развивающийся страны социальные показатели сначала снижаются и лишь затем начинают быстро подниматься. То есть для улучшения жизни надо сначала резко ускорить экономический рост, для чего потребны серьезные жертвы. По этому поводу можно заметить, что эта теория появилась так же вовремя, как и некоторые другие концепции неолибералов. Например, когда в развивающихся странах поднималось возмущение по поводу активной долларизации их финансовых систем, очень кстати возникла теория Хайека, согласно которой деньги — это такой же товар, как и хлеб, поэтому система с несколькими конкурирующими между собой валютами есть «благо». И возражения медленно сошли на нет.

Выше уже было сказано, что в эпоху продвижения мондиализма экономический рост в развивающихся странах резко тормозится или оборачивается вспять — поэтому, строго говоря, теорию Кузнеца можно спокойно не рассматривать в качестве объяснения социальных неприятностей. Итак, рассмотрим аргументы, говорящие о том, что именно из-за внедрения мондиализма происходят экономические проблемы.

Как известно, основное направление реформ, навязываемое теоретиками мондиализма, — это устранение всех барьеров для свободного трансграничного перетекания товаров, рабочей силы и капитала. Меры по либерализации торговли содержатся в специальных соглашениях так называемого «уругвайского раунда» ГАТТ (Всемирной организации по тарифам и торговле), который плавно перетек в ВТО (Всемирная торговая организация). Рассмотрим последствия лишь двух из этих соглашений — по либерализации рынков текстильной промышленности и сельского хозяйства (см. рис.).

Как видно, в выигрыше не оказался никто из перечисленных развивающихся стран — очевидно, вся выгода пришлась на долю самых богатых государств (через их ТНК). Но это еще далеко не все — есть еще специальные соглашения о защите интеллектуальной собственности (Trade Related Aspects of Intellectual Property, TRIPS). Надо сказать, что тут никакой либерализации нет и в помине — напротив, есть по сути меры протекционизма, в качестве которого выступают американские принципы патентного и авторского права. И вот к чему приводит их принятие некоторыми странами.

Как видно, убытки местами огромные, но даже если исключить особо экстремальные случаи (Грецию и Корею), то все равно величины получаются внушительные — в среднем для развивающихся стран они составляют около 0,7% ВВП.

Но и это еще не все: в связи с глобализацией резко возросли золотовалютные резервы (как правило, центральных банков) большинства стран. Тому есть две причины. Во-первых, очень серьёзно увеличились масштабы внешней торговли — для страховки внезапных колебаний конъюнктуры мировых товарных рынков приходится держать немалые запасы средств. Во-вторых, свобода передвижения денег вызвала колоссальный их приток на финансовые рынки, из-за чего последние стали до крайности нестабильными. Поэтому многие страны вынуждены держать огромные суммы, чтобы иметь возможность в случае чего, например, противостоять спекулятивным атакам на свои валюты. Следующая таблицы иллюстрирует этот процесс — в ней приведена динамика исчисленных в процентах от ВВП размеров официальных резервов стран, которые сгруппированы по регионам (см. табл.).

А это не просто факт — резервы суть выключенные их экономики средства, которые в противном случае могли быть эффективно использованы для ускорения роста. Величины недополученных доходов весьма значительны — в среднем по развивающимся странам они составляют около 1,2% ВВП.

Подводя итог анализа последствий глобализации для развивающихся стран, можно с уверенностью говорить об огромных потерях, которые понесли и еще понесут эти государства из-за того, что они были втянуты в мондиалистические процессы. Из-за этих процессов такие страны только напрямую теряют ежегодно 3−5% ВВП, не получая ничего взамен.

Особенно цинично выглядит политика богатых государств, если изучить историю их собственного обогащения. Достаточно сказать, что в 1913 году средний размер таможенной пошлины на импортные товары в США был около 44%. Именно в период «закрытой экономики» поднялимь США, и именно те страны, что не поддались на многообещающие речи глобалистов, смогли в последнее время достичь хороших результатов. По сути дела, за период 1980;2000 годов в той или иной степени преуспели 3 большие страны — это Китай, Индия (с большой натяжкой) и Вьетнам. Но в Китае и Индии существуют жесткие ограничения на перемещения капитала, а Вьетнам и вовсе поднялся в основном за счет государственных инвестиций при суровых ограничениях иностранного доступа на внутренний рынок.

Мне кажется, всего сказанного выше вполне достаточно для того, чтобы понять: все слова идеологов мондиализма о том, что он принес народам мира радикальное улучшение социально-экономического положения, обыкновенная ложь. Ясно, что в реальности дело обстоит совершенно не так: развивающиеся страны платят огромную цену за «удовольствие» стать цивилизованными странами, и даже богатым странам это помогает показывать лишь скромный экономический рост.

Но даже при этих словах сторонники глобализма начинают рассуждать о том, что правительства разных стран не совсем доверяют этой теории и применяют ее реформы избирательно — в то время как следует применять ее исключительно «целиком и полностью» .

И такой пример в истории мировой экономики есть: целиком и полностью в Чили при Пиночете были созданы идеальные условия для претворения в жизнь идей и принципом мондиализма, и, по словам, его сторонников достигли полного успеха.

Поговорим об этом в следующей главе.

Успех глобалистов в Чили. Последствия глобализма.

Тема курсовой работы предполагает рассмотрение последствий антиглобализма для развития отдельной страны и мира в целом. Если рассматривать этот вопрос, не затрагивая последствий глобализации, будет допущена серьезная смысловая ошибка, которая приведет к смещению понятий, о чем, например, очень подробно пишет С. Кара-Мурза в книге «Потерянный разум». Не будем делать ошибок.

Итак, последствия глобализма и внедрения его идей на примере Чили.

Начнем, с цитирования статьи Стива Кангаса «Чикагские мальчики и чилийское экономическое чудо» .

" Многие частенько задумываются — хорошо бы взять создать страну, основанную исключительно на ваших собственных политических и экономических представлениях. Представьте себе: никакой оппозиции, никаких политических противников, никаких моральных компромиссов. Один только, если можно так выразиться, «великодушный диктатор», строящий общество в соответствии с вашими идеалами.

Чикагская экономическая школа получила такой шанс в Чили, в почти лабораторных условиях, продолжавшихся 16 лет. За время с 1973 по 1989 год команда правительственных экономистов, выученных в чикагском университете, демонстрировала и децентрализовала чилийское государство до предела человеческих возможностей. План включал в себя приватизацию благотворительных и социальных программ, дерегуляцию рынка, сворачивание профсоюзов и полное переписывание законов и конституции. Все это — в отсутствие самого ненавидимого крайне правыми общественного института: демократии.

Результаты в точности совпали с тем, что предсказывали левые. Экономика Чили превратилась в самую нестабильную в Латинской Америке и по очереди испытывала глубокие падения и запредельные взлеты. Однако если взять среднее по всему этому хаотическому развитию, то темпы роста чилийской экономики за 16-летний период окажутся среди самых медленных в Латинской Америке. Что хуже, возникло огромное неравенство доходов. Большая часть работающих, после поправки на инфляцию, реально получала в 1989 году меньше, чем в 1973;м, в то время как доходы богатых взлетели выше небес. Кроме того, из-за отсутствия контроля над рынком, Чили превратилась в одну из самых загрязненных латиноамериканских стран. При этом устранить демократию удалось только за счет полного подавления политической оппозиции и профсоюзов и установления режима террора с широкомасштабными нарушениями гражданских прав.

Консерваторы написали многие тома апологетической литературы, в которой реформы в Чили представлены как огромный успех. В 1982 году Милтон Фридман восторженно восхвалял генерала Пиночета (чилийского диктатора) за то, что он «принципиально поддерживал экономику, полностью ориентированную на свободный рынок. Чили — экономическое чудо». Но приведенная ниже статистика показывает, что это ложь. Чили — трагический провал правой экономической модели, и граждане Чили до сих платят за этот провал.

История Чили и «чикагских мальчиков» .

Несчастное Чили уже более 30 лет есть арена всяческих революций и экспериментов. С 1964 по 1970 год продолжалась «революция свободы» под руководством президента Эдуардо Фрея. С 1970 по 1974 год, Сальвадор Альенде вел страну по «чилийской дороге к социализму». С 1973 по 1989 год, генерал Аугусто Пиночет и его военный режим проводил «тихую революцию» (которая вполне заслужила это название из-за радикальных социальных перемен, как-то незаметно и тихо вызванным переходом к свободному рынку). После 1990 года Чили возвратилось к демократии, но выздоравливать после экспериментов придется еще очень долго.

Главный экспортный товар Чили — медь, долгое время вызывавшая пристальное внимание Соединенных Штатов. К 1960;м годам американские фирмы вложили так много в чилийские медные рудники, что фактически владели большей их частью. Когда к власти в 1964 году пришел консервативный президент Эдуардо Фрей, он попытался национализировать медные рудники, но безуспешно — бизнес-сообщество оказывало упорное сопротивление.

В 1970 году, впервые в западном полушарии, президентом был вполне демократически избран марксист, Сальвадор Альенде. В ходе всеобъемлющих социалистических реформ он национализировал не только медные рудники, но также и банки, и другую собственность, принадлежавшую иностранцам. Эти действия, вместе с перераспределением земли по плану аграрной реформы, вызвали глубокое отторжение в чилийских деловых кругах и среди правых. Как теперь документально подтверждено, организацией их в оппозицию режиму Альенде занялось ЦРУ. Последовала массивная забастовочная кампания, народные волнения и прочие политические провокации. В сентябре 1973 года ЦРУ помогло генералу Пиночету устроить военный переворот. В ходе переворота Альенде погиб. Правительство Пиночета утверждало, что он покончил самоубийством; сторонники Альенде утверждали, что он был убит.

Новое правительство первым делом начало приватизировать предприятия, которые Альенде национализировал, и обращать вспять прочие социалистические реформы. Но собственного экономического плана у Пиночета не было. В результате к 1975 году инфляция достигла 341 процента. В этом хаосе и появилась группа экономистов, известных как «чикагские мальчики». Чикагские мальчики были группой из 30 чилийцев, которые изучали экономику в университете Чикаго в период с 1955 по 1963 год. Обучаясь в аспирантуре, они стали последователями Милтона Фридмана и возвратились в Чили, будучи полностью индоктринированными в теорию свободного рынка. К концу 1974;го они достигли управляющих позиций в пиночетовском режиме, возглавив большинство отделов экономического планирования.

Возникшее положение дел было уникальным в мировой истории. Хотя Пиночет и был диктатором, он целиком передал экономику чикагским мальчикам. Единственной его функцией осталось подавление политической и профсоюзной оппозиции предпринимаемым ими мерами. Такое разделение труда было представлено чилийскому обществу как устранение политики и политиков из управления нацией. Вместо них экономикой будут править технократы с учеными степенями, руководствуясь лучшей из существующих экономических теорий. Под этой теорией, само собой, понимался «неолиберализм» Милтона Фридмана. Отныне политический курс будет определяться не лозунгами и не порочной демократией, но рациональной наукой.

В марте 1975 года чикагские мальчики провели экономический семинар, который широко освещался всеми общенациональными СМИ. Для решения экономических проблем Чили была предложена радикальная программа экономики — названная «шоковой терапией». НА конференцию пригласили нескольких лидирующих мировых экономистов, в частности, чикагских профессоров Милтона Фридмана и Арнольда Харбергера. Неудивительно, что предлагаемая программа получила их высочайшую оценку. План включал в себя резкое сокращение денежной массы и правительственных расходов, массивную дерегуляцию рынка и либерализацию внешней торговли.

Этот план не принадлежал только чикагским мальчикам — его также поддержали Мировой Банк и Международный Валютный фонд. План был объявлен необходимым условием предоставления Чили каких-либо займов. Похожие условия МВФ и Мировой Банк ставили развивающимся странам по всему миру, — но никто не воплотил в жизнь их требования так полно и последовательно, как чилийцы. Интересно, что сейчас Мировой Банк ставит Чили в пример всему Третьему Миру. Почему, нетрудно понять: достаточно учесть огромный долг Чили и размер ежегодно выплачиваемых процентов. Вообще, разорение, долги, неравенство и эксплуатация, которые МВФ и Мировой Банк разносят по всему Третьему Миру во имя «неолиберального развития», заслуживает отдельного разговора. Два других вопиющих примера — Перу и Бразилия, но Чили — хуже всего.

Вскоре после конференции 1975 года чилийское правительство приняло Программу Экономического Возрождения (ПЭВ). Первой фазой шоковой терапии стало сокращение денежной массы и правительственных расходов, что успешно снизило инфляцию до приемлемой величины. Однако эти меры вызвали рост безработицы с 9,1 до 18,7 процента за период с 1974 по 1975 год — цифра, сравнимая с Великой Депрессией в США. Производство упало на 12,9 процента. Это была самая сильная депрессия Чили с 30-х годов.

Тем временем, чтобы предотвратить политические последствия подобного шока, пиночетовский режим начал кампанию против потенциальных лидеров оппозиции. Многие из них просто «исчезли». Нарушения гражданских прав в Чили более подробно будут описаны ниже — пока достаточно сказать, что рабочие «приняли» экономическую программу под дулом пистолета.

К середине 1976 года экономика начала выздоравливать, и с 1976 по 1981 год было достигнуто то, что чикагские мальчики назвали «экономическим чудом». В это время экономика росла на 6,6 процента в год (для сравнения, экономика США обычно растет на 2,5 процента в год). Чикагские мальчики отменили почти все ограничения на прямые инвестиции из-за рубежа, создав «почти неотразимый пакет гарантий для зарубежных инвесторов» с «невероятно благоприятными» условиями. Иностранные инвестиции и займы лавиной хлынули в Чили. Только займы с 1977 по 1981 год увеличились в три раза. Из 507 государственных предприятий, созданных в Чили при Альенде и до него, чикагские мальчики оставили целыми и неприватизированными лишь 27.

Защитники чилийского эксперимента приводят «экономическое чудо» как доказательство его успеха. Но здесь важно не забыть простое экономическое правило: чем глубже депрессия, тем больше последующий рост. Зачастую рост всего лишь возвращает экономику туда, где она была раньше. Возможно, самый явный пример этого — Великая Депрессия в США. Обратите внимание на огромные цифры роста и спада:

Изменение в валовом национальном продукте США

В 1936 году экономический рост достиг удивительной величины в 14% - лучшая цифра в мирное время за всю историю США. Но значит ли это, что во время Великой Депрессии люди питались черной икрой и запивали ее шампанским? Конечно нет. Экономика всего лишь отвоевывала обратно потерянную территорию. Точно так же, депрессии в США в 1980;1982 годах, худшие со времен Великой Депрессии, сменились необычно сильным экономическим подъемом длиной в семь лет — так называемый «годы Рейгана» .

Чтобы понять, что происходит, полезно держать в голове две экономические идеи. Первая — это то, что в среднем за большие промежутки времени экономика всегда растет; во-первых, растет население, во-вторых, каждый работающий благодаря улучшающимся технологиям и растущей эффективности производства вырабатывает в единицу времени больше продукции. Разумеется, этот долговременный рост подвержен краткосрочным колебаниям, рецессиям и последующим подъемам. Но так как в целом мы видим рост, то глубокие рецессии должны сменяться еще более резкими подъемами.

Вторая идея — это различение между реальной и потенциальной производительностью. Термин «потенциальная» несколько плох, потому что предполагает что-то воображаемое, в то время как эта производительность действительно существует. Потенциальная производительность — это то, сколько наша страна в принципе способна произвести (то есть сколько у нас рабочих, заводов и т. д.).

Реальная производительность — это то, какая часть этих ресурсов реально используется. Например, завод может быть потенциально в состоянии выпускать 3000 машин в месяц, но в период депрессии реальная производительность может упасть до 1500 машин в месяц. Как только завод вернется к полной загрузке, мы увидим реальный рост. Но потенциальный рост появится только тогда, когда построят второй завод.

Во время рецессии реальное производство падает — миллионы рабочих теряют работу, заводы простаивают. Но потенциальная производительность остается нетронутой. Во время подъема реальное производство снова приближается к потенциальному — миллионы уволенных рабочих возвращаются на пустые заводы. Таким образом возникает видимость роста. Отметим, что такой рост достижим сравнительно быстро и легко. Но после того как все рабочие возвратились на работу, дальнейший рост должен включать в себя потенциальный — то есть строительство новых заводов и рождение новых рабочих. Легко видеть, что такого роста добиться гораздо сложнее.

И это было все, что произошло во время чилийского «экономического чуда» — уволенные рабочие вернулись на свои места. Если же учесть и рецессию, и подъем, то Чили по параметрам экономического роста с 1975 по 1980 год окажется в Латинской Америке на втором месте с конца — хуже была только Аргентина.

Даже учитывая все это, следует отметить, что большая часть роста в Чили была искусственной или фиктивной. С 1977 по 1981 год 80 процентов экономического роста касалось непроизводительных секторов экономики, вроде маркетинга и финансовых услуг. Среди этого роста очень велика доля доходов международных спекулянтов, привлеченных Чили невероятно высокими процентными ставками — в 1977 году они составляли 51 процент и были самыми высокими в мире.

Интеграция Чили в мировой рынок сделала его экономику зависимой от мировой рыночной стихии. Международная депрессия, начавшаяся в 1982 году, ударила по Чили особенно сильно, сильнее, чем по любой другой латиноамериканской стране. Мало того, что пересохли все источники иностранного капитала и внешние рынки, так еще и пришлось выплачивать космические проценты по займам, сделанным в безумном экстазе предыдущих лет. Большинство аналитиков считают, что катастрофа была вызвана кА внешними причинами, так и собственной, глубоко порочной экономической политикой Чили. К 1983 голу экономика Чили лежала в руинах. Безработица в некоторый момент достигла 34,6 процента — что гораздо хуже, чем великая депрессия в США. Промышленное производство сократилось на 28 процентов. Крупнейшие финансовые группы страны падали, ничем не поддерживаемые, и разрушились бы полностью, если бы не массивная помощь со стороны государства. Чикагские мальчики сопротивлялись этой последней мере пока могли, — до тех пор, пока ситуация не стала настолько критической, что не оставалось никакого другого выхода.

МВФ предложил Чили займы, чтобы помочь справиться с отчаянным положением, но оговорил эти займы жесткими условиями. Чили должно было гарантировать выплату всего внешнего долга — невероятной суммы в 7,7 миллиардов долларов США. Весь пакет помощи должен был стоить Чили 3 процента от ВНП в течение следующих трех лет. Все эти затраты были переложены на плечи налогоплательщиков. Интересно отметить, что, пока экономика процветала, рентабельные фирмы подвергались приватизации; когда же эти фирмы обанкротились, затраты на их спасение несло общество в целом. В обоих случаях выиграли богатые.

В 1984 году, после получения займов МВФ, чилийская экономика начала поправляться. Снова был зарегистрирован исключительно быстрый рост, в среднем 7,7 процентов в год с 1986 по 1989 год. Но как и в предыдущем цикле, рост был по большей части реальным, а не потенциальным. В 1989 году ВНП на душу населения все еще оставался на 6,1 процента меньше, чем в 1981 году.

Так и каков же итог за все время пиночетовского режима? С 1972 по 1987 год ВНП на душу населения упал на 6,4 процента. В долларах, пересчитанных с учетом инфляции на 1993 год, в 1973 году доход на душу населения в Чили был более $ 3600, однако даже в 1993 году эта цифра восстановилась всего лишь до $ 3170. В течение всей эры Пиночета (1974;1989) только пять латиноамериканских стран достигали худших показателей по доходу на душу населения. И вот это защитники чилийского плана называют «экономическим чудом» !

Совокупные статистические показатели несколько лучше. С 1970 по 1989 год общий ВНП Чили увеличивался на никак не впечатляющие от 1,8 до 2,0 процента в год. Это медленнее, чем у большинства латиноамериканских стран, и медленнее, чем результаты самого Чили в 60-х годах.

Однако в 1988 году, при процветающей экономике, правительство сочло достаточно безопасным требование своей собственной свеженаписанной конституции: устроить референдум, подтверждающий президентские полномочия генерала Пиночета на следующие 8 лет. Но уверенность правительства оказалась самообманом — референдум Пиночет проиграл. Вследствие этого в 1989 году были устроены новые, более открытые выборы. Фрагментарные оппозиционные силы объединились, чтобы победить Пиночета, и президентом стал Патрисио Айлвин, умеренный кандидат от христианско-демократической партии. Однако Пиночет по-прежнему возглавлял армию. Сегодня демократия в Чили восстановлена, но либеральная экономическая культура пустила глубокие корни, и многие социальные программы (например, социальное страхование) остаются в частных руках. Похоже, что перекосы экономического развитии Чили останутся навсегда.

Деградация труда.

Хаотическая экономика Чили и ее в конечном счете медленный рост — не худшее наследство чикагских мальчиков. За время пиночетовского правления уровень жизни чилийских рабочих попросту обвалился. На самом деле, именно это — действительно жуткая глава в истории режима.

По всем без исключения параметрам средний рабочий жил в 1989 году хуже, чем в 1970. За этот промежуток времени часть национального дохода, приходящаяся на долю рабочих, упала с 52,3 до 30,7 процента. Даже во время второго бума (1984;1989), зарплаты продолжали падать. Нижеследующая таблица иллюстрирует падение и средней, и минимальной заработной платы (см. табл.).

К 1989 году 41,2 процента населения жили ниже черты бедности, причем треть из них были просто в отчаянном положении. Вокруг Сантьяго и других больших городов выросли трущобы, известные как poblaciones. Жизнь в них поддерживали las communes — бесплатные суповые кухни. В 1970 году дневной рацион беднейших 40% населения имел энергетическую ценность 2019 калорий. К 1980 году эта цифра упала до 1751, а к 1990;му — еще ниже, до 1629. Кроме того, количество чилийцев, не имеющих адекватного жилья, выросло с 27 процентов в 1972 году до 40 в 1988;м — несмотря на то, что новое правительство хвастливо обещало дать жилье всем.

Развитие реальной заработной платы, переработанный индекс, 1980 — 1987 (в процентах)

Богатые тем временем обогащались. Неравенство доходов в Чили тоже стало хуже всего на континенте. В 1980 году самые богатые 10 процентов забирали себе 36,5 процентов национального дохода. К 1989 году эта цифра выросла до 46,8 процента. За то же время, доля в совокупном доходе нижних 50 процентов населения уменьшилась с 20,4 процентов до 16,8.

Однако доходы — не единственное, что сконцентрировалось в руках немногих; такая же ситуация постигла и производство. Как только чикагские мальчики дерегулировали рынок, практически в каждом секторе возникли олигополии. Нижеследующая таблица показывает, сколько было крупных экспортных фирм и какой процент своего сектора они контролировали:

Концентрация в экспортном секторе промышленности, 1988

Далее в своей статье С. Кангас говорит о преступлениях против человечества и загрязнении окружающей среды в Чили в эпоху Пиночета и чикагских мальчиков. Мы подробно на этом останавливаться не будем, потому что легко догадаться, что преступления против граждан страны были ужасными, а о загрязнении окружающей среды можно судить, например, по такому факту: в Сантьяго, столице Чили, годе проживают 5 млн человек, ежедневно в госпитали привозят 2 700 грудных детей, нуждающихся в кислородных масках.

Глобализация: последствия. Антиглобализм: причины.

Статья Стива Кангаса еще раз нам демонстрирует, что мондиализм не приносит экономического роста и улучшения социального положения людей не только тех в странах, где мондиалистские реформы проводятся совместно с другими, но и в «лабораторных условиях». Вместо всех ожидаемых благ, о которых так говорят Милтон Фридман и его последователи, страны, вступившие на путь эксперимента получают крайнюю экономическую и политическую нестабильность, зависимость от Всемирного Банка и Международного Валютного фонда, безудержную инфляцию, безработицу, социальное расслоение общества, загрязнение окружающей среды, платную медицину и образование, массовую культуру и еще много других проблем, решить которые гораздо труднее, чем создать.

Мне кажется, перечисленного выше уже достаточно, чтобы между глобализмом (мондиализмом) и антиглобализмом выбрать последнее. Но я не думаю, что активные антиглобалисты и их организации борются в большей степени против экономических последствий глобализма. Глобализм, главным образом, опасен крайним нарушением прав личности. Идеальным способом сделать все отношения между людьми прозрачными и одновременно с этим, контролировать и влиять на эти отношения может сначала, отмена наличных денег, а затем и маленький компьютер, микрочип, который в настоящее время имплантируется всем животным на западе. Этот микрочип пожелали имплантировать в себя многие люди, дабы приобщиться цивилизации еще 1980;х годах; после 11 сентября многие родители «чипировали» своих детей, дабы обеспечить их безопасность.

Это устройство очень маленькое, стоит не так дорого, зато от него огромная польза людям, имеющим власть. Все, что ты не делаешь (покупаешь что-то в магазине, ушел в рабочее время в магазин, изменил жене), — все известно имеющему доступ к базе данных. В обществе, где все чипированы, невозможны взятки, «колым» преподавателей и водителей, никто не укроется от уплаты налогов, службы в армии, от штрафа ГИБДД. А если кто-то чем-то недоволен существующей властью — нет ничего проще, просто нужно заблокировать средства на счете, чтобы человек не смог открыть дверь свою квартиру и купить себе покушать. Это общество послушных людей, которые не имеют никаких прав — на жизнь, свободу совести, на личную жизнь, переписку и проч., это абсолютно прозрачное общество.

Это не отрывок из книги научной фантастики, это совершенно реальная ситуация завтрашнего дня. Сегодня мы не хотим думать об этом, а завтра думать мы уже не сможем. Чтобы этого не произошло, нам нужно, всем вместе и каждому в отдельности сделать всё, чтобы этого не допустить.

Заключение

.

Тема курсовой работы предполагает рассмотреть вопрос о последствиях антиглобализма для мирового сообщества. Мировой капитал ТНК делает глобализационные (мондиалистические) процессы неизбежными и необратимыми. Но пока мы еще не потеряли свою свободу, мы должны предпринимать все меры по предотвращению этих процессов. Антиглобализм для мирового сообщества — последняя надежда и опора, антиглобализм — это та идея, которая объединяет людей разных национальностей и конфессий, людей, которые хотят, чтобы их дети и внуки жили в свободном обществе.

В России большой антиглобализационный блок составляет Русская Православная Церковь. Здесь можно выделить общества «За истину», «За жизнь без ИНН», «Серский Крест» и многие другие. В частности они борются против введения идентификационных кодов личности, обязательной идентификации по биометрическим параметрам, цифровых документов (новый паспорт РФ, содержащий машиносчитываемые магнитные накопители за фотографией и полосу под ней; «карточек москвича»; зарплатных пластиковых карт).