Античная архитектура

1. Строительная техника архаического периода

В VII веке до н. э. в Греции развивается строительство из камня. Храмы этого века и последующего VI строятся главным образом из мягких пород камня, преимущественно известняка, беловатого, желтоватого и сероватого цветов. В Малой Азии также применялся и камень более твердых пород: мраморы и, реже, трахит.

Добыча строительного камня производилась в карьерах. Там же подвергались первоначальной обработке квадры, монолитные стволы и отдельные барабаны колонн; представление о приемах добычи и обработки камня дают остатки древней каменоломни «Кампобелло» в 12 км от Селинунта. Стволы колонн вырубались в карьере сразу круглыми, с учетом их утонения. Для этого прорезали в скале узкие кольцеобразные ходы, очерчивающие потребную массу камня. Добываемые таким образом массивы колонн весили иногда до 18 т. Для транспортировки эти блоки заделывались в колеса-катки.

Для подъема каменных блоков в них вырезались Uобразные пазы, в которые вкладывался канат, иногда делались гнезда для специальных якорей и крючьев. Блоки барабанов колонн снабжались по боковым сторонам специальными выступами, облегчавшими обвязывание их канатами. Окончательная отделка производилась только после укладки блоков на место.

Инструментами каменотеса служили молотки, кирки, тесла, пилы (беззубые), сверла. При разбивке применялись: отвес, ватерпас, шнур, наугольник. Когда требовалось обтесать широкую ровную поверхность камня, прибегали к работе «по красному»: поверхность плоской плиты натиралась краской и прикладывалась к постели или вертикальной грани обрабатываемого камня, который затем обтесывался по полученным отметкам. Часто каменщики (или артели) отмечали обработанные ими блоки особым знаком.

Фундаменты эллинских зданий обычно выводились не сплошными, а только под стенами и отдельными опорами. Опорой стилобата служили пересекающиеся под прямым углом каменные стенки, на которые настилались прямоугольные плиты пола. Пространство между стенками засыпалось строительным мусором.

Квадровая кладка выполнялась из прямоугольных квадров, сложенных насухо горизонтальными рядами, с чередованием ложков и тычков. Цокольная часть состояла из орфостатов — больших каменных плит, поставленных вертикально на ребро.

Тщательно выравнивались только наружные поверхности. У внутренних сторон старательно обтесывались только выступающие края; остальная поверхность слегка заглублялась, оставаясь отделанной более грубо. Такая техника — она называлась по-гречески анафирозис—значительно облегчала безукоризненную пригонку квадратов и вместе с тем уменьшала количество работы. Камни соприкасались лишь краями своих поверхностей, и нагрузка воспринималась не всей постелью квадра, но это было допустимо ввиду больших запасов прочности в каменной кладке.

Крепление производилось металлическими пиропами и штырями, которые вставлялись в специальные врезы и заливались свинцом. Приемы наружной отделки кладки устанавливались позднее.

Помимо квадровой кладки, в зодчестве архаики применялась и более дорогая и сложная полигональная, которую не следует смешивать с циклопической кладкой из камней различной формы и размеров, подбиравшихся, но не притесывавшихся один к другому (такая кладка применялась в крепостных сооружениях микенской эпохи).

Для полигональной кладки подбирали камни неправильной многогранной формы, но примерно одинаковых размеров, причем каждый камень тщательно пригонялся (притесывался) к соседним. Вероятно, эту пригонку осуществляли с помощью свинцовой полосы, которой обжимали края соседних камней, получая таким образом точный шаблон нужного контура. Более или менее тщательно выполненная кладка, приближающаяся по типу к полигональной, часто применялась для фундаментов и нижней (цокольной) части сырцовых стен, выложенных из плоских глиняных кирпичей на глиняном растворе.

Стволы колонн более древних эллинских храмов вырубались из монолитов (Особенно часто делались монолитными стволы ионических колони. При стройности их пропорций — это естественная предосторожность. Витрувий описывает огромные трудности, которые пришлось преодолевать строителям храма Артемиды Эфесской при перевозке монолитных колонн. Монолитными были колонны храма на р. Илисе и храма Ники Аптерос); в последующее время их составляли из отдельных барабанов. И здесь плотно пришлифовывались только края постелей барабанов, а середина для экономии труда заглублялась, сохраняя грубо обработанную поверхность. В центре в особом гнезде ставился деревянный штырь, облегчавший пришлифовку посредством вращения барабанов. Каннелюры намечались на нижнем барабане и на шейке капители; на остальных барабанах каннелюры вытесывались только после их установки на место.

Архитравы в древнейшую эпоху, а в небольших зданиях и в последующее время, делались из монолитных блоков. В больших зданиях, начиная с VI века до н. э., их складывали из двух или трех плит, поставленных на ребро, благодаря чему значительно упрощалась техника транспортировки и строительства. Чтобы увеличить сопротивление балки изгибающим усилиям, блоки обычно вырубались так, чтобы при укладки слои в камне располагались в вертикальной плоскости. Такая конструкция позволяла перекрывать значительные пролеты (более 4 м).

Деревянные потолки в развитом виде представляли филенчатую вязку с квадратными или ромбовидными ячейками меж балочек перекрытия, покрывавшимися дощечками (калиммамч). Каменные плафоны V века воспроизводят эту деревянную конструкцию.

Крыши были двухскатные. Деревянные стропила опирались на верхние части антаблемента, причем частичная разгрузка производилась промежуточными брусьями, передававшими часть тяжести крыши на стены храма. Кровля выстилалась черепицей из обожженной глины или, в редких случаях, из мрамора. Черепица была двух типов. Широкими и плоскими соленами выстилалась вся поверхность кровли. Узкими желобчатыми калиптерами накрывались продольные швы между соленами. Выкладка производилась рядами от нижнего края к коньку крыши, где укладывались особые коньковые черепицы. Под глиняной черепицей на стропилах сооружалась обрешетка. Большие по размерам мраморные черепицы непосредственно настилались на стропила.

Находками подтверждается, что в ранних храмах терракотовые облицовки применялись ко всем частям деревянных конструкций. В некоторых древнейших каменных постройках (сокровищница гелоян в Олимпии, храм Зевса в Сиракузах, храмы Селинунта и Метапонта) наблюдается повторение этого приема: керамическая облицовка применялась в этих храмах для венчающих карнизов и даже для каменных балок.

Обычно здания, сооруженные из пористого камня, покрывались тонким слоем штукатурки и раскрашивались. Штукатурная облицовка каменных храмов позволяла более тонко обработать детали. С утратой штукатурки исчезли некоторые детали сооружении, а профили сохранившихся деталей и обломов утеряли, вероятно, долю былой точности и плавности линий. Значение такой деформации не следует, однако, преувеличивать: штукатурка часто была очень тонкой мелкозернистой мраморной пленкой, покрывавшей камень налетом в 0,5—2 мм толщиной, и лишь повторявшей тщательно выполненные формы камня.

2. Постройки дорического ордера

В VIII веке до н. э. в первых дорических храмах, строившихся из деревянных, большого сечения, брусьев и из кирпича-сырца, сложились основные элементы установившегося в дальнейшем типа: целла с пронаосом в антах и наружная колоннада с двухскатной крышей и фронтонами. Следующий, VII век до н. э. — период дальнейшего совершенствования эллинской архитектуры, — период, подготовивший эпоху классики. Это — период возникновения первых подлинно монументальных сооружений и разработки, хотя и незавершенной, всех основных форм и элементов храмовой архитектуры и дорического ордера. Дошедшие до нашего времени постройки VII века до н. э. (храм в Фермосе и др.) являются уже настолько зрелыми образцами периптера, что, несомненно, они должны были иметь целый ряд предшественников. Нужно думать, что в конце VIII и в начале VII века до н. э. было построено значительное количество храмов, до нас не дошедших. В этих постройках, быть может не сразу, а путем известных исканий, были выработаны основные формы периптера, характерные для эпохи поздней архаики.

В это же время широко распространились и новые строительные материалы: вначале терракота, затем тесаный камень.

Строительная керамика сыграла в развитии храма важную и многостороннюю роль. Начало применению терракоты в строительстве положили мастера коринфского круга.

Вскоре терракота стала применяться в строительстве очень широко: терракотовая черепица заменила кровельный настил из глины, терракотовыми облицовками коробчатого профиля стали защищать деревянные части перекрытия от сырости и загнивания, терракотовые детали стали важнейшим элементом декора, как пластического (в качестве украшений крыши: акротерии, антефиксы), так и цветового, поскольку все облицовки расписывались. В росписях господствовали темные тона (черный, коричневый, темно-красный) и применялся преимущественно геометрический орнамент. Более светлая гамма появляется несколько позже, нередко вместе с мотивами растительного орнамента (пальметтами и др.). Внедрение керамики обогатило полихромию эллинской архитектуры и подготовило последующую раскраску оштукатуренных каменных зданий.

Применение терракоты определило направление пластической разработки ряда деталей и форм.

Заполнение терракотой промежутков между торцами поперечных балок способствовало установлению неизменных традиционных элементов дорического фриза в форме чередования триглифов и метоп.

Таким образом, основные архитектурные элементы эллинских построек, которые позднее выполнялись из мрамора, сложились еще до перехода к строительству из мягкого камня, в эпоху дерево-сырцово-терракотового строительства Греции первой половины VII века до н. э.

Следующим этапом было усовершенствование техники обработки камня и переход к строительству каменных храмов. Сначала появляется высокий каменный цоколь, в то время как верхняя часть стен остается сырцовой (Герайон в Олимпии, храм в Фермосе, храм Аполлона в Кирене). Позже стены начинают целиком выкладывать из камня, однако техника кладки еще не развита. Далее появляются каменные колонны, вначале монолитные, позже из нескольких барабанов, соединяемых при помощи деревянных штырей. И, наконец, сооружаются первые, уже целиком каменные, пока еще небольшие здания; наиболее раннее из них — это сокровищница коринфян в Дельфах, при раскопках которой были обнаружены части самого раннего каменного архитрава, известного в эллинской архитектуре. Перекрывая небольшой пролет, строители коринфской сокровищницы первыми решились заменить деревянную балку каменным брусом.

Так во второй половине VII века до н. э. совершился в эллинском зодчестве переход к новому строительному материалу — камню мягких пород. Свойства его были поняты и использованы не сразу. Зодчие шли ощупью, и их представление о механической прочности и архитектурных возможностях камня формировалось не сразу. Сложившиеся в дерево-сырцовом строительстве формы и пропорции без изменения переносились в каменные. Поэтому в первых каменных храмах мы видим очень тонкие колонны (Н = 6,5 D в храме Афины Пронайи в Дельфах).

Они были расставлены очень широко в расчете на легкую деревянную балку архитрава и имели сильное утонение кверху, которое начиналось от самого стилобата, напоминая утонение ствола дерева.

Прежде чем найти свойственные камню пропорции, эллинская архитектура прошла через противоположную крайность, характерную весьма грузными формами: антаблемент становится очень тяжелым, достигая иногда половины высоты колонны (храм «С» в Селинунте); высота фронтона увеличивается; архитрав нависает над стволами колонн. Теперь это уже не повторение в камне форм деревянного бруса, а массивная конструкция, подчеркнуто выражающая нагрузку чрезмерно мощных опор. Колонны, в расчете на большую нагрузку, делаются тяжелыми и толстыми (в храме Аполлона в Сиракузах Н колонн = 3,92 D). Интерколумний, в особенности на торцовых сторонах, резко сужается (0,707 D в сиракузском храме и лишь немногим более 1 D в селинунтском и т. д.). Сооружения этой группы производят впечатление приземистости и тяжеловесной силы.

Деревянному зодчеству из-за неудобства обработки волокнистого материала было трудно создать в архитектурных деталях плавную кривизну линий и гармоничную округлость; тогда на помощь зодчеству пришла керамика с ее более податливым материалом. При переходе к строительству из камня керамические детали уже не могли играть прежней роли, а новые формы деталей, более свойственные камню, еще не были созданы. Вот почему легким пропорциям первых каменных храмов соответствовали суховатые линии профилей. Однако специфические формы и детали, характерные для греческой каменной архитектуры, сложились с поразительной быстротой. Это следует объяснить тем, что зодчество несомненно пользовалось традиционными формами деревянного строительства, перенося их в новый материал и опираясь при этом на художественный опыт ваяния и керамики. Архаические скульптуры и плавные очертания архаических сосудов могли способствовать разработке в каменном зодчестве новых архитектурных форм, тяжелых, но полных силы и пластичности (храмы Сиракуз, Селинунта, Пестума и в особенности характернейший в этом отношении храм архаической дорики — храм Аполлона в Коринфе).

Однако искания форм на этом не остановились. Экономическая и политическая обстановка конца VII и первой половины VI века до н. э. создавала новые, изменившиеся условия для развития архитектуры. Массовое применение рабского труда, связанный с ним рост производства, успехи морской торговли и колонизации быстро увеличивали имущественное неравенство. Широкие слои населения беднели. Многие свободные земледельцы и ремесленники попадали в кабалу. Это вызвало в VII и VI веках до н. э. обостренную социальную борьбу в городах, которая во многих случаях привела к свержению власти родовой аристократии и установлению новой формы правления — тирании, опиравшейся на общественные низы. Захватив власть в результате вспышек народного движения, тираны управляли государством единолично, часто достигая при этом крупных внешнеполитических успехов и преуспевания ремесел и торговли (Клисфен в Коринфе, Поликрат на Самосе, Писистрат в Афинах и др.).

В напряженной строительной работе, прерываемой только войнами, совершенствуются архитектурные элементы дорического храма, находятся более выразительные взаимоотношения и пропорции. VII век до н. э. передал эти элементы в сформировавшемся, но еще незавершенном виде. Им недоставало взаимной уравновешенности и закономерной согласованности. Гармонизация — приведение в единую систему художественного организма — стала задачей зодчества VI века до н. э. В этом процессе большую роль, вероятно, сыграли достижения математической науки (в частности, учение Пифагора), которые могли быть использованы в композиции художественного произведения. Все это сказалось в ряде черт монументального образа храма — жилища божества, патрона гражданской общины, достигшей значительной зрелости.

Процесс становления дорического ордера проходил неравномерно в разных частях греческого мира; поэтому в последующих описаниях мы выделяем особо храмы Великой Греции и Малой Азии, где местные отличительные черты ярко выражены.

Следует заметить, что формирование одного ордера вряд ли могло протекать без некоторого влияния другого. Но вопрос о таких влияниях ранее V в. до н. э. еще мало разработан вследствие скудости материала. Отметим здесь лишь так называемый трон Аполлона, а Амиклах, описанный Павсанием (III, 18, 9 и далее). Это необычное по форме сооружение, построенное в Пелопоннесе восточным греком Бафиклом из Магнесии (Малая Азия), быть может, уже во второй половине VI века до н. э., является ранним примером взаимодействия дорического и ионического ордеров.

Особенно интересна дорическая капитель с консолью в форме волюты. Многочисленные реконструкции памятника малоубедительны. Все они составлены главным образом по описанию Павсания.

Немногие дошедшие до нас фрагменты свидетельствуют о смешении дорических и ионических элементов, но недостаточны для реконструкции всего сооружения в целом.

3. Постройки ионического ордера

Ионический ордер, как указывает его название, первоначально развивался в Ионии, на западном побережье Малой Азии, в богатых торговых городах которого были сооружены наиболее значительные из ранних построек этого ордера. Лишь позднее он распространился по всей Греции.

Выяснить происхождение форм ионического ордера — исключительно сложная задача. Это объясняется рядом причин и прежде всего плохой сохранностью ранних ионических построек. Нет ни одного памятника ионики, восходящего хотя бы к VI веку до н. э., в котором сохранилось бы несколько колонн или остатки стен, — всюду остались одни фундаменты и обломки.

Кроме того, хотя ионический ордер, как и дорический, формировался в связи с монументальным храмовым зодчеством, он развивался по иному, более сложному пути. Правда, древнейшие святилища в Ионии носили тот же характер, что и в самой Греции: это были священные участки с алтарями под открытым небом, перед культовой статуей или священным деревом; позднее-небольшие здания типа мегарона, без наружной колоннады, иногда без входного портика. Но в то время как дорический ордер развивался на почве народного зодчества в Пелопоннесе, теснее связанного с микенскими традициями, — ионический ордер вырос из народного зодчества греческого Востока — Ионии, исходившего из иных идейно-художественных традиций и отличавшегося также рядом существенных особенностей в материалах и конструкциях.

Для решения вопроса о происхождении ионического ордера очень важны наиболее ранние памятники зодчества на северо-западном побережье Малой Азии.

В этих памятниках должно быть отмечено несколько капителей своеобразной формы, обнаруженных на территории античной Эолии и потому получивших название эолийских. Несмотря на то, что от самих построек, к которым они принадлежали, мало что сохранилось, найденных капителей достаточно, чтобы можно было говорить об эолийском зодчестве как об особом ответвлении зодчества эллинского.

Эолийские постройки были обнаружены в Напе (на о. Лесбосе), в Неандрии и Лариссе. Мы встречаем в них каменные колонны, быть может, наиболее ранние в греческом зодчестве, а также терракотовые черепицы и симы. Но наибольший интерес представляют найденные здесь капители.

Всего было найдено около двадцати капителей этого рода. Все они вырезаны с большим мастерством из легкого и твердого камня вулканических пород, беловатого и красновато-серого цвета, и сохраняют большую близость к растительным формам, послужившим их прообразом. Волюты поднимаются из шейки, как два лепестка огромного цветка, а свисающие листья венка, украшающего шейку, трактованы еще более реалистично.

Уже наиболее ранние памятники ионического ордера в Малой Азии, остатки которых дают нам достаточный материал для суждения, представляют собой сооружения огромного масштаба и высокого строительно-технического уровня. Таковы построенные около середины VI века до н. э. три важнейших святилища Ионии: храм Артемиды в Эфесе, храм Геры на о. Самосе и храм Аполлона в Дидимах возле Милета. Это были грандиозные по размерам, построенные почти целиком из мрамора диптеры, т. е. храмы с двойной наружной колоннадой. Они не могли возникнуть без накопленного веками строительного опыта я, возможно, связаны с колоссальными постройками Египта, в частности с гипостильными залами египетских храмов.

Известен ряд построек ионического ордера, появившихся в этот период в материковой Греции и на островах Эгейского моря, а также в греческой колонии в Египте — Навкратисе. Однако здесь ионический ордер применен в сооружениях совершенно другого масштаба. В общеэллинском святилище — Дельфах — жители ионических островов и колоний соорудили в VI веке четыре сокровищницы. Это — небольшие храмы в антах, с двухскатной крышей, обильно украшенные скульптурным орнаментом. В двух из них (сокровищницах книдян и сифносцев) колонны были заменены кариатидами, а в двух других, построенных жителями Массалии и Клазомен, применена пальмовидная капитель. От других ионических построек этого времени дошли лишь отдельные фрагменты, по которым можно видеть, что мотивы богатого скульптурного орнамента ионических храмов классической эпохи (например, плетенка на базах Эрехфейона и полоса лотосов и пальметт на шейке его колонн — так называемый анфемнй) применялись еще в VI веке до н. э.

Известны также примеры отдельно установленных декоративных колонн ионического ордера, например, колонна со сфинксом, воздвигнутая в Дельфах наксосцами. В Афинах и на о. Делосе найдено много ионических архаических капителей.

Формы и пропорции колонн, баз и капителей в храмах, описанных ниже, хотя и носят еще несколько неустоявшийся архаический характер, однако они уже имеют почти все особенности развитого ионического ордера.

Спиральные завитки ранних ионических капителей обычно образуются не заглубляющимися врезами, как в эпоху развитого ордера, а валиками или несколькими параллельными жгутами; они не имеют выпуклого «глазка» в середине (Артемисион, Герайон, колонна наксосцев). Волюты еще велики и низко свисают над эхином. Абак иногда представляет тонкую, украшенную порезкой, удлиненную доску (Артемисион), иногда вовсе отсутствует. Тогда линия верхнего горизонтального валика по краям загибается углом, переходя в закругляющуюся линию спирали (Герайон). Сбоку ионическая капитель, неразвитой еще формы (например, колонна наксосцев), имела вид цилиндра, но уже в Артемисионе боковые стороны (балюстры) резко профилированы несколькими каннелюрами и вогнуты внутрь. В классическую эпоху они как бы стянуты несколькими ремешками (Пропилеи), а иногда украшены цепочками бус (Эрехфейон).

Угловая капитель. Благодаря фасадному характеру ионической капители решение угловой капители вызывало значительные затруднения. Для того чтобы повернуть ее волютами к обеим фасадным сторонам, надо было соединить две крайние, сходящиеся под прямым углом волюты, изогнув их концы наружу по диагонали здания и удалив неработающую часть абака.

Для внутреннего угла применялось, пожалуй, еще менее совершенное решение — пересечение плоскостей двух крайних волют. С последней трети V века наравне с двухфасадной капителью с балюстрамя, форма которой продолжала господствовать в Ионии, в материковой Греции появляется капитель, все волюты которой соединяются одна с другой под углом в 45° (храм в Бассах).

Заключение

В архитектуре Греции первых веков первого тысячелетия до нашей эры важную роль играло дальнейшее развитие архитектурного типа мегарона. Последний послужил прототипом греческого жилого дома и храма. Г В эпоху архаики в Греции слагается ордер, вырастающий первоначально из стоечно-балочной конструкции греческого зодчества и развивающийся затем в целую систему художественных средств и приемов. Особое развитие ордер получает в эллинском храмовом зодчестве. Это неразрывно связано с тем обстоятельством, что периптеральный храм является ведущим типом здания в греческой монументальной архитектуре.

Ордерная система, зародившаяся в деревянных зданиях, уже в эпоху архаики получила дальнейшую переработку в монументальных каменных храмах. Большие храмы сооружались из прочного материала. Они были главными общественными зданиями, воздвигавшимися гражданской общиной и служившими местом культа богов — покровителей государства. Храмы должны были отличаться торжественными формами, что и определило монументальный характер дорического ордера эпохи архаики. Однако греческий храм существенным образом отличался от подавлявшей человеческое сознание грандиозности храмов древнего Востока своей соразмерностью человеку и гуманистическими чертами всего своего архитектурного облика.

В эпоху архаики намечаются основные черты греческого градостроительства и планировки архитектурных ансамблей. Греческий город этого времени состоит из верхнего города (кремля, акрополя), где сооружаются главнейшие храмы богов, покровителей общины, — и нижнего города, занятого жилыми кварталами, ремесленными мастерскими и агорой — рыночной площадью, служившей вместе с тем местом народных собраний. В планировке ансамблей применяется по преимуществу принцип простого сопоставления объемов, рассчитанный главным образом на фронтальное положение при обозрении.

В конце рассматриваемого периода мы встречаемся с зарождением принципа живописной компоновки второстепенных зданий ансамбля, организующих подход к главному сооружению. Так расположены, например, сокровищницы по извивающейся дороге, которая ведет к храму Аполлона в Дельфах. В этом ансамбле, равно как и в композиции города, выработке типа храма и разработке ордера, архитектура архаической эпохи заложила основу для дальнейшего развития эллинского зодчества, с которым связаны главнейшие достижения архитектуры и художественной культуры древнего мира.

древнегреческий градостроительство архитектурный

1. Блаватский В. Д. Архитектура античного мира. — М., 1990.

2. Брунов Н. И. очерки по истории архитектуры. — М., 1987.

3. Гартман К. О. История архитектуры. — М., 1984.

4. Дильс Г. Античная техника. — М., 1980.

5. Зубов В. П., Петровский Ф. А. Архитектура античного мира. — М., 1976.

6. Шуази О. История архитектуры. — М., 1987.