Например, везли в товарных вагонах или в трюмахгрузовых барж. Далее всего по пути тарифных льгот пошла Уральская железная дорога. В1889 г. она снизила плату за проезд до 0,3 к. на версту с человека и до.
11 к. с пуда клади завесь путь от Перми до Тюмени. Дорога протяженностью в 772 версты стала обходитьсявзрослому переселенцу вместо 11 р. в.
2 р. 32 к., а провоз пуда багажа в 11 к. вместо 1 р.
93 к. На пароходах между Нижним Новгородом и Казанью со взрослого вместо 2 р. стали брать 1,5 р., детей до 12 лет и багаж перевозить бесплатно. Эти скидки, по подсчетамзаведовавшего переселенческим делом в Тобольской губернии П. П. Архипова, ежегодноэкономили переселенцам до 200 тыс.
р., в том числе только при следовании по Уральскойдороге до 60 тыс.
11 Вместе с тем не следует забывать, что купеческая благотворительность зачастуюявлялась лишь оборотной стороной коммерции и расходы, связанные с оказанием помощипереселенцам, с лихвой перекрывались прибылью, получаемой за счет причастности к ихтранспортировке. Не случайно, наиболее активными деятелями благотворительногообщества в Тюмени являлись судовладельцы. Возглавлявший комитет в Тюмени.
И.И. Игнатов, действительно много сделавший для благоустройства переселенческогопункта, в качестве крупнейшего судовладельца нещадно грабил тех же переселенцев. Обэтом свидетельствует переписка чиновника особых поручений МВД Василькова, руководившего с 1884 г. переселенческим делом в Томской губернии12. До постройки Сибирской железной дороги в европейской России важную роль игралипереселенческие пункты, возникшие в Нижнем Новгороде, Казани и Перми, то есть в местахпосадки на суда и высадки с них. Создавались они местными городскими управами.
Первыепереселенческие бараки в Нижнем Новгороде, Казани, Самаре, Перми, Ряжске и некоторыхдругих точках скопления переселенцев были выстроены на благотворительные средства ещедо появления Тюменского переселенческого пункта. Так, в Нижнем Новгороде под пунктбыла приспособлена старая крытая баржа, вмещавшая до 600 человек. При ней же имеласьбольничка на 2 кровати, обслуживавшаяся фельдшером. В Казани к середине 90-х гг.
ужеимелось 5 бараков, в каждом из которых можно было разместить по 250 человек. Четыре изних были построены на казенный счет и один на благотворительные деньги. При пунктеимелись кухня и больница на 5 кроватей. Пермь как конечный пункт Волжско-Камскоговодного пути (и особенно с пуском Уральской железной дороги), в отличие от двухпредыдущих, со временем не потерял своего значения, а наоборот, упрочил13. Таким образом, участие государства в оказании помощи переселенцам в пути долгиегоды оставалось крайне незначительным. Правда, в 1884 г., вскоре после открытияпереселенческой конторы в Батраках, для управления движением переселенцев и ихустройства на местах внедрения в Тобольскую, Томскую, Оренбургскую и Уфимскуюгубернии были назначены четыре чиновника особых поручений МВД.
Местами ихпостоянного пребывания являлись Тюмень, Омск, Оренбург и Уфа. Однако на всепереселенческое дело до начала 1890-х гг. государство ассигновало в год по 20 тыс. р., сумму ничтожно малую. Лишь в 1890 г, в связи с резким увеличением числа переселенцев и началом массовых эпидемических заболеваний МВД сочло возможным отпустить изостатков кредита 1890 г. 2 тыс. р. на расширение барачных построек в.
Тюмени, Неспособность правительства организовать безопасное продвижение попереселенческим маршрутам ярко продемонстрировали события 1891 — 1892 гг. Осенью1891 г. из-за неурожая во многих европейских губерниях масса крестьян неожиданнодвинулась в Сибирь. В течение сентября, когда в обычные годы число переселенцевисчислялось сотнями, через Тюмень проследовало около 20 тыс. душ.
У многих из них, кроме сухарей, не было продуктов питания. Их с трудом удалось отправить дальше. Но воктябре — декабре, после закрытия навигации, прибыло еще около 9 тыс. Эта партияпринесла с собой новую вспышку сыпного тифа. Два пунктовых барака были полностьюзаполнены тифозными. Остальные, из-за отсутствия перевозочных средств, двигались восеннюю распутицу и при начавшихся заморозках по Главному Сибирскому тракту.
Пословам очевидцев, весь путь от Тюмени до Омска и Каинска, а на юг — до Павлодара≪превратился в ряд тифозных этапов≫. Из телеграмм ишимского исправника также видно, что за неимением в городе специального приюта, тифозными было забито даже местноеполицейское управление. Большие скопления больных наблюдались в Тюкалинске, Омске, Каинске, Павлодаре и во всех промежуточных притрактовых селениях14. Несмотря на это, поток переселенцев, двигавшихся через Тюмень, не уменьшился и вследующем году. По свидетельству офицеров, конвоировавших из Перми в Сибирьарестантов, ≪в маленьком грязном городишке — Тюмени — скопилось до 30 000 человек приполном отсутствии правильно организованного санитарного надзора и медицинскойпомощи≫15. Только в мае от эпидемических болезней — тифа, дифтерии, скарлатины умерло386 человек, а вскоре вспыхнула эпидемия холеры, затихшая лишь с наступлением холодов. Эти события ускорили принятие решения о переходе от административно-юридическихметодов регулирования переселений к созданию материальной базы государственнойпереселенческой службы.
В 1893 г. по почину императора из сумм бывшего особогокомитета были отпущены средства на устройство нескольких врачебно-питательныхпунктов. Однако массовое их строительство, особенно в Западной Сибири и Иркутскомгенерал-губернаторстве, началось в связи с образованием в том же году Комитета Сибирскойжелезной дороги. Таким образом, до начала 1880-х гг. правительство лишь сдерживало переселенческоедвижение в азиатскую часть России. На протяжении следующего десятилетия в связизаметным ростом миграционного потока власти активизировали своё регулирующеевоздействие, но осуществляли его преимущественно путём администрирования и разработкиспециального законодательства.
Сам процесс переселения осуществлялся стихийно. Помощьв пути и при устройстве на новых местах жительства оказывали в основномблаготворительные организации и частные лица. Железнодорожное строительство вевропейской России несколько облегчило путь переселенцам, но не привело к кореннымизменениям всей переселенческой политики. Эти изменения начались только в периодстроительства ≪Великого сибирского пути≫.
Заключение
.
Итак, подведем итог настоящего исследования. Отмена крепостного права в России открыла эпоху массовых переселений из европейской часты страны в Сибирь и на Дальний Восток, где имелись большие площади свободных для разработки земель н не было помещичьего землевладения. В 1861 г. правительство встало на путь поощрения заселения Амурской и Приморской областей: 26 марта они были объявлены открытыми для заселения «крестьянами, не имеющими земли, и предприимчивыми людьми всех сословии, желающими переселиться за свои счет» В 60−70-е гг. XIX в. в переселенческом движении на.
Дальний Восток участвовали крестьяне из 20 губернии и областей Европейской и Азиатской России. Так, население Амурской области увеличилось за счет крестьян из Астраханской, Архангельской, Воронежской, Енисейской, Оренбургской, Пермской, Полтавской, Самарской, Томской, Харьковской губерний и Забайкальской области. Приморская область пополнялась переселенцами из Астраханской, Воронежской, Вятской, Иркутской, Калужской, Тамбовской, Тобольской и других губерний, а также за счет Амурской и Забайкальской областей. Роль же украинских и белорусских губерний на этом этапе оставалась незначительной. Морские перевозки способствовали росту переселений из украинских губерний.
Из 26 049 человек, переселившихся в край, на долю выходцев из губерний Украины приходилось 17 165, или 65,9%. Цептральноземледельческий район дал 3382 человека (13%), Сибирь— 1799 (6,9%), южные степные губернии—1653 (6,3%). Из остальных районов прибыло 1224 человека (4,7%), а 826 переселенцев (3,2%) не указали мест выхода. Основной костяк переселенцев на третьем этапе колонизации Дальнего Востока состоял также из крестьян украинских губерний — 75,5%. На втором месте—выходцы из Белоруссии, на третьем—из Центральноземледельческого района (8,1%). Из остальных районов страны прибыло 5,9% переселенцев, осевших на Дальнем Востоке. Переселенческое движение на восток во второй половине XIX в. охватило и казаков, переселение которых на.
Амур началось в 1855 г. из Забайкалья. А всего с 1855 по 1862 г. на.
Амуре и Уссури обосновалось 13 889 конных и пеших казаков из Забайкальского войска. 3 июня 1894 г. Государственный совет санкционировал переселение казаков па Дальний Восток в основном из Донского и Оренбургского казачьих войск. Наряду с переселением крестьян и казаков, осуществлявших земледельческую колонизацию, развивалась и так называемая неземледельческая колонизация за счет притока ремесленников, рабочих-отходников, каторжан и ссыльных различных категорий, демобилизованных нижних чинов армии и флота и т. д. Уже в 70-е гг. появляются рабочие-&# 171;самоходы", которые прибывали на прииски за свой счет, причем даже из таких отдаленных губерний, как Нижегородская, Пермская, Вятская, Самарская, Саратовская и др.
Голод и разорение российской деревни, усилившиеся в 90-е гг. и совпавшие со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали, заметно повлияли на усиление отходничества. В 90-е гг. начинает практиковаться массовое контрактование квалифицированных рабочих в.
Европейской России. На строительство Уссурийской железной дороги было нанято и привезено 850 рабочих. Администрация Владивостокского порта таких способом нанимала мастеровых с Невского и Балтийского заводов Петербурга, доставляла специалистов из Севастополя, Воткинска, Москвы, Одессы, Екатеринослава, Нижнего Тагила и т. д. Для эксплуатации КВЖД, Уссурийской и Забайкальской железных дорог переводили транспортных рабочих из Европейской России.
Литература
.
Ассонова А. Ф. Политика царского правительства по отношению к государственным крестьянам Западной Сибири в первой половине XIX века. Автореферат дисс.
канд. ист. наук. Томск, 1968.
Диссертации по гуманитарным наукам ;
http://cheloveknauka.com/pereselenie-gosudarstvennyh-krestyan-v-tobolskuyu-guberniyu-v-40−50-h-godah-xix-veka#ixzz2iHfE8h00Данилов А.А., Косулина Л. Г. История России. Конец 16−18 веков. М., 2007 г. Зырянов П. Н. Поземельные отношения в русской крестьянской общине во второй половине XIX — начале XX вв. //.
Собственность на землю в России. Саратов, 2002; Ковальченко И. Д. Агарный строй России второй половины XIX — начала XX вв. М., 2004 и др. История России. Под ред. Г. Б. Поляка, А. Н. Марковой.
Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: Юнити-Дана, 2009. — 688 с. Простакишина Н. П. Особенности переселенческой политики на Дальнем Востоке во второй половине XIX в. — начале XX в. [ Текст] / Н. П. Простакишина // История и археология: материалы междунар.
науч. конф. (г. Санкт-Петербург, ноябрь 2012 г.). — СПб.: Реноме, 2012. — С.
54−58.Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001.
Скворцова Е.М., Маркова А. Н. История Отечества. Изд. 2-е, стереотип. М.: Юнити-Дана, 2008. — 848 с. Максимов Ю. И. История России с древних времен до начала ХХI в.Экзамен. 2010.
Мунчаев Ш. М., Устинов В. М. История России. Учебник для вузов. Санкт-Петербургский государственный университет. 2009.
