Создание санитарных кардонов на восточных границах Европы в 1920-е — 1930-е годы

В первую очередь Франция, как обычно, пыталась всеми силами мобилизовать для антисоветских акций государства «санитарного кордона».Франция оказывала давление на Польшу и Прибалтийские государства с целью заставить их придерживаться старой тактики антисоветской борьбы, ориентированной на создание открытых антисоветских союзов, на игнорирование сотрудничества с СССР и т. д. На активность французской дипломатии в этом направлении неоднократно указывал нарком по иностранным делам СССР Г. В. Чичерин.

В интервью газете «Известия» он отметил, что французская дипломатия в Хельсинки пытается настроить Финляндию против СССР, предлагая ей военную помощь против якобы существующей «советской угрозы», а «активная деятельность французского посланника в Риге является главным препятствием для заключения СССР соглашений с соседними странами…».Франция наконец предоставила Польше обещанный военный заем в 400 млн. франков для укрепления вооруженных сил Польши. Этот заем был использован Францией для оказания давления на Польшу, а также как средство подчинения экономики Польши Франции. Франция пыталась играть роль посредника между Польшей и Чехословакией с целью добиться их военного сотрудничества. Она использовала известное ослабление военной активности лейбористского правительства Англии и попыталась перехватить снабжение Прибалтийских государств оружием. Ей удалось получить заказ от Латвии на строительство двух подводных лодок и двух минных тральщиков. Франция взяла на себя также обучение латвийских офицеров военно-морских сил, а также офицеров других служб [22].

Большую активность французская дипломатия проявила и в вопросе о польско-прибалтийском союзе. Она пыталась обеспечить успех готовившейся Варшавской конференции четырех стран — Польши, Латвии, Эстонии и Финляндии, которая неоднократно откладывалась. Для этого французский посланник в Польше Т. Панафье старался преодолеть известную предубежденность вновь назначенного министра иностранных дел Польши М. Замойского по отношению к Прибалтийским государствам, что вообще было характерно для правых, и добиться его личного участия в Варшавской конференции. За приемлемый для Польши вариант союза окраинных государств ратовал и французский посланник в Таллине. Таким образом, Франция попыталась активизировать антисоветскую деятельность в Восточной Европе, а также оказать давление на СССР путем демонстрации своей военной силы.

Во второй половине мая 1924 г. французские военные корабли посетили Гдыню и порты Прибалтийских государств. Антисоветская деятельность Франции хотя и создавала определенную опасность для Советской страны, однако в основном была направлена на оказание давления на СССР с целью заставить его уступить притязаниям западных держав. Ведь всерьез рассчитывать на успех в антисоветской войне без участия Англии Франция не могла даже при поддержке со стороны своих союзников в Восточной Европе. Англия после признания СССР де-юре воздерживалась от открытых антисоветских действий, а также не определила своей позиции в вопросе об антисоветском союзе в Прибалтике. Этим она побудила к сдержанности и страны, находящиеся под ее влиянием. Однако Англия не хотела уступить Франции свои позиции в Прибалтике, чью активность квалифицировала как борьбу за влияние в этом регионе.

Хотя английское лейбористское правительство и оттягивало решение вопроса о продаже оружия Прибалтийским государствам, консервативные военные и парламентские круги тем не менее старались способствовать укреплению вооруженных сил Прибалтийских государств. В начале мая 1924 г. Англия также объявила о том, что ее флот намеревается посетить Балтийское море. Визит в порты Прибалтийских и Скандинавских стран английских военных кораблей в составе 3 крейсеров, 3 истребителей, 5 подводных лодок и других судов состоялся в июне. Кроме Прибалтики в поле зрения английской дипломатии находилась и Польша. Еще в период правления консерваторов Англией была сделана попытка закрепиться в Польше экономически и политически. В Польше, которая в целом неодобрительно восприняла образование лейбористского правительства как из-за ревизионистских высказываний его членов относительно Версальского мирного договора, так и из-за политики в отношении СССР, были силы, приветствовавшие приход к власти лейбористов.

Это были члены ППС, представители так называемых «народных партий» (людовцы) и некоторые другие «левые» группировки. Изменение политики Англии в отношении СССР, трения между Англией и Францией по вопросам тактики антисоветской борьбы не могли не отразиться на поведении государств Прибалтики и Польши в отношении СССР. В нем наблюдается определенный дуализм. Печать Прибалтийских государств и Польши наряду с правой печатью Запада включилась в антисоветскую кампанию клеветы, причем нередко антисоветские измышления, как отменалось в советской печати, исходили из Риги, Таллина, Хельсинки, отчасти Стокгольма, где находились белогвардейские «эксперты». В то же время в официальных заявлениях руководителей этих государств все чаще говорилось о необходимости экономического сотрудничества с СССР, при этом подчеркивалось, что это является составной частью общей политики западных стран в; отношении СССР. Правда, на практике такое сотрудничество осуществлялось лишь в незначительной степени, и то в основном благодаря усилиям советской дипломатии. В первой половине и в середине 1924 г.

было заключено несколько договоров между СССР и его северо-западными соседями. 24 апреля с Польшей были подписаны конвенция о прямом пассажирском и товарном железнодорожном сообщении, 18 июля — консульская конвенция, 31 июля — протокол об обозначении границы на местности, 25 августа — соглашение о реэвакуации и компенсации имущества и др. С Финляндией 18 июня были подписаны сразу 5 конвенций: железнодорожная, телеграфная, об обмене архивами, почтовая и телефонная. В начале 1924 г. проводились переговоры между СССР и Латвией о подписании протокола о ненападении и транзите. Однако под давлением Англии, Франции и Польши латвийское правительство в конце концов завело их в тупик, потребовав одновременного подписания также протокола об арбитраже, что было неприемлемо для СССР. Таким образом, несмотря на отдельные антисоветские рецидивы, в целом наблюдалось определенное улучшение отношений между Прибалтийскими государствами и Польшей, с одной стороны, и СССР — с другой. В условиях перехода к новым методам антисоветской борьбы в середине и во второй половине 1924 г.

внимание к &# 171;санитарному кордону" и к проблемам его консолидации на некоторое время ослабло. Несколько раз откладывался созыв очередной конференции министров иностранных дел четырех государств. В то же время в мире происходили события с далеко идущими последствиями и существенно затрагивающие «санитарный кордон» и его роль в антисоветской борьбе. Началась «дауэсизация» Германии и тем самым выдвижение ее на главную роль в антисоветской борьбе. Английский премьер-министр призывал, по сути, к тому, чтобы «дауэсизированная» Германия беззастенчиво эксплуатировала русские рынки, не создавая тем самым конкуренции Англии в ее метрополии и в колониях, и за этот счет выплачивала репарации странам Антанты. Следует заметить, что подобные замыслы английские правящие круги вынашивали и в отношении Польши. Они пытались занять главенствующие позиции в польской экономике и одновременна подготовить Польшу как рынок сбыта для немецких товаров. Немцы также стали проявлять активность в этом направлении. Конечная цель «дауэсизации» Германии в отношении СССР не ограничилась эксплуатацией советских рынков. Западные империалисты надеялись, что германские монополисты предпримут попытки проникнуть и на внутренний рынок СССР, задушить относительно слабую советскую экономику и, опираясь на американские и иные монополии, добиться реставрации капитализма в России. На тот случай, если бы это реализовать не удалось, было запланировано, что американские и английские финансисты потребуют от Германии сокращения экономических отношений с СССР, что означало бы присоединение Германии к финансово-экономическому бойкоту СССР, проводимому другими империалистическими державами. План Дауэса должен был служить экономической основой для организации замкнутого политического союза с участием Германии, который можно было использовать для борьбы с СССР. Упомянутые события способствовали снижению роли стран «санитарного кордона» в антисоветской борьбе, что вызвало определенное беспокойство и опасения у этих государств, особенно у Польши.

Они опасались, что, утратив эту роль, они лишатся и благосклонности великих держав. Кроме того, Польша стала обоснованно опасаться германских требований о пересмотре польско-германской границы. Тем самым усилились польско-германские противоречия, что стало серьезным препятствием на пути консолидации антисоветских сил в Восточной Европе. Тем не менее странам «санитарного кордона» оказывалось известное внимание. Продолжался, правда, умеренный нажим на Литву с целью заставить ее смириться с потерей Вильнюса и нормализовать отношения с Польшей. Большую активность в этом вопросе стали проявлять англичане.

Предпринимались меры по укреплению армий стран Прибалтики. В этой связи специальная английская миссия посетила Финляндию, где изучала обороноспособность страны. В Прибалтийских государствах обсуждались вопросы создания совместных военных заводов. Однако все это не могло нарушить «сонливости» в деле создания польско-прибалтийского союза, на что жаловалась упомянутая латвийская газета. Ситуация резко изменилась после восстания таллинского пролетариата 1 декабря 1924 г. И хотя это восстание длилось только 5 часов, оно вызвало страх в правящих кругах Прибалтики и Польши. Помимо требования принять срочные меры внутренней безопасности в выступлениях министров и в правительственных декларациях прозвучали призывы к созданию польско-прибалтийского союза.

В печати Прибалтики, Польши, а также западных стран началась настоящая антисоветская истерия, которая сопровождалась требованиями создать союз государств Прибалтики и Польши. Одновременна печать Запада отмечала роль государств Прибалтики в защите Западной Европы от коммунистической опасности. Можно было ожидать, что правительства Англии и Франции незамедлительно поспешат на помощь странам Прибалтики и продемонстрируют солидарность с ними. Однако на просьбу эстонского правительства прислать немедленно военные корабли в Эстонию правительства этих стран ответили отказом [28]. В своей внешней политике Великобритания была вынуждена учитывать тенденции ослабления напряженности между капиталистическими государствами и СССР, а также нарастающую волну пацифизма в Европе.

В то время еще только нащупывались пути сотрудничества с Германией и рассчитывать на создание антисоветского фронта капиталистических государств в ближайшем будущем не приходилось. Поэтому Великобритания считала несвоевременным дальнейшее обострение отношений с СССР. По этой же причине английское правительство не поддержало создание союза Прибалтийских государств с Польшей, поскольку из официальных заявлений знало о крайне отрицательном отношении СССР к такому союзу. Однако позиция Англии по вопросу о составе антисоветского союза на северо-западной границе СССР не была столь четкой, как это было раньше. Да и отдельные газеты, такие, как орган либералов «Манчестер гардиан», лейбористов — «Дейли геральд», выражали надежду на то, что в Хельсинки будет образован польско-прибалтийский блок, так как Польша уже меньше зависит от Франции, чем раньше, и что отношение Англии как решающего фактора к образованию этого блока будет благосклонным. Энергично за польско-прибалтийский союз выступали правящие круги Франции.

Французская дипломатия, пытаясь обеспечить успех конференции, старалась добиться преодоления разногласий между участниками очередной конференции четырех государств в Хельсинки. Особое внимание уделялось улучшению отношений между Польшей и Латвией. Франция интересовалась также позицией Финляндии. В Прибалтику зачастили французские журналисты и военные. Учитывая намечающуюся перегруппировку антисоветских сил, Польша пыталась использовать благоприятный момент для укрепления своих позиций путем создания польско-прибалтийского союза. Именно поляки предложили вариант тройственного союза (Эстония, Латвия, Польша), если Финляндия откажется участвовать в союзе. Военные круги Польши также выступали за создание союза с Прибалтийскими государствами. Латвия пыталась способствовать образованию польско-прибалтийского блока. В то же время Латвия выступала против возможного эстонско-польского альянса, а также тройственного союза (Польша, Латвия, Эстония).

Позиция Латвии определялась сдержанным отношением Англии к СССР, противоречиями с Польшей, которых не удалось устранить, а также необходимостью считаться с тем, что союз с Польшей осложнит отношения с СССР, Германией, Литвой и другими государствами. В Европе создалось определенное равновесие между двумя лагерями и своего апогея достигла пацифистская волна. В таких условиях трудно было рассчитывать на скорое возобновление вооруженной борьбы против СССР. Поэтому предпочтение стали отдавать негласному сотрудничеству, что усиленно рекомендовалось западной дипломатией и печатью. В этой связи можно говорить об известной консолидации антикоммунистических сил на северо-востоке Европы.

1.4. Анализ последствий существования системы «санитарных кордонов"Само понятие «санитарный кордон» вводится в обиход в первой половине XX века после распада Российской империи, с образованием и усилением на большей части её территории советской власти. Премьер-министр Италии Витторио Орландо, выступая на одном из заседаний Версальской конференции от 21 января 1919 года, заявил: «Если принимать подобные же меры против распространения большевизма в Европе, он мог бы быть побежден, ибо изолировать его значит победить» [10]. Впервые он употребляет понятие «санитарный кордон» в данном контексте. В дальнейшем эта идея была поддержана председателем Совета министров Франции Жоржем Клемансо, в марте 1919 года, где он активно призывал недавно созданные пограничные с РСФСР государства сформировать антироссийский оборонительный союз с целью изоляции Европы от угрозы распространения коммунизма и экспорта революции. Главной целью была практически полная политическая и экономическая изоляция Советской России и предотвращение ее союза с Германией. У исследователей нет единого мнения относительно того, какие страны входили в «санитарный кордон». При этом упоминаются такие страны, как Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Югославия. Однако уже в 1920 году В. И. Ленин заключил мирный договор с Эстонией, назвав это новым «окном в Европу» [1], поскольку в результате его заключения в «санитарном кордоне» образовалась первая брешь, а затем в 1932 году Польша и Финляндия заключили с СССР договоры о ненападении.

Сближение фашистской Германии с режимом Франко постепенно привели к распаду «санитарного кордона». Страны Малой Антанты приняли решение не только о нормализации отношений, но и поддержали предложение Франции о приеме СССР в Лигу Наций в начале 1934 года. Следующий этап развития приходится на период 1942—1943 годы, когда правительство Великобритании разрабатывало планы создания различных курируемых Западом федераций малых стран Центральной, Юго-Восточной и Северной Европы с тем, чтобы образовать «санитарный кордон» против Советского Союза. Намечалась, в частности, образование придунайской федерации. Премьер-министр У. Черчилль призывал отгородить Советскую Россию от Западной Европы кордоном «неистово ненавидящих большевизм государств» [9]. Однако после Второй мировой войны и по её итогам «вместо враждебного санитарного кордона соседями СССР стали в большинстве своём дружественные государства», и образовалась мировая система социализма. Концепция «санитарного кордона» являлась важным элементом Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. Послеверсальский мир продлился лишь два десятилетия, его несовершенство стало основной причиной второй мировой войны.

Доктор экономических наук, профессор Института Европы РАН Алексей Хайтун пишет, что система «санитарного кордона» действительно ограничила распространение коммунизма, однако она способствовала возникновению идеологии и государственности германского национал-социализма [7]. При этом Генри Киссинджер в своей книге «Дипломатия» по этому поводу замечал, что, благодаря Версалю, «Россия была оторвана от Европы революционной драмой и „санитарным кордоном“ малых восточноевропейских государств» [3]. Прибалтийские государства и Польша с самого начала их возникновения после Великой Октябрьской социалистической революции рассматривались английскими и французскими империалистами как антисоветская сила, которая была ими использована уже в годы гражданской войны в борьбе против Советской власти. После разгрома иностранных интервентов и русских белогвардейских армий роль этих государств в антисоветской борьбе значительно возросла. Прибалтийские государства и Польша образовали цепь государств, которые, хотя и заключили мирные договоры с Советской страной, занимали по отношению к ней недружеские позиции. Их территории находились вблизи жизненно важных центров Советской страны, и поэтому реализация почти всех антисоветских замыслов Англии и Франции была связана с прямым или косвенным использованием территорий и вооруженных сил этих государств.

Классовая ненависть правящих кругов Прибалтийских государств и Польши к Советской стране, страх перед революционным движением определили основы их антисоветской политики и готовность участвовать в антисоветских мероприятиях империалистических государств, хотя антисоветская политика противоречила национальным интересам и самому существованию этих государств. Кроме того, Польша и Финляндия имели свои захватнические намерения, которые всячески подогревались западными империалистами. В попытках английского и французского империализма использовать в борьбе против Советской страны государства Прибалтики и Польшу в 20-е гг. можно выделить три периода. Первый период совпадает с последними годами революционного подъема в странах капитализма, т. е. охватывает 1921— 1923 гг. В это время империалистические государства не признавали юридически Советское государство и открыто ориентировались на свержение Советской власти. Однако в вопросе о способах и формах антисоветской борьбы между Англией и Францией не было единства.

Французский империализм, особенно в начале периода, по-прежнему ориентировался на возобновление вооруженной интервенции и прилагал большие усилия для втягивания в эту борьбу государств Прибалтийского региона и Польши. Хотя эти страны и не удалось спровоцировать на широкие антисоветские выступления, их территории использовались для организации и вооружения остатков русских белогвардейцев, которым, по замыслу империалистов, следовало возобновить вооруженную борьбу. Особенно важное место в этих планах занимали Польша и Финляндия. Великобритания, в свою очередь, рассчитывала на свержение Советской власти в России при помощи экономических средств — торговли, вовлечения Советской страны в международные экономические связи капиталистических государств. Безусловно, в выборе этого пути свою роль сыграла и заинтересованность самой Англии в установлении торговых отношений с Советским государством. Для реализации и этих замыслов было использовано посредничество Прибалтийских государств, особенно Эстонии и Латвии, т. е. тех из них, которые находились под непосредственным английским влиянием.

Провал расчетов французских империалистов на возобновление вооруженной борьбы против Советской власти определил и их переход на путь экономической борьбы. Учитывая экономические трудности Советской страны, связанные с неурожаем и голодом в 1921 г., империалистические государства надеялись удушить Советскую власть при помощи экономических средств путем создания единого фронта капиталистических государств. Прибалтийские государства и Польша должны были явиться составной частью этого фронта. Поэтому с удовлетворением было воспринято подписание Варшавского договора четырех государств 17 марта 1922 г. и резко осуждены решения рижского совещания с участием представителей.

Советской страны. Место и роль Прибалтийских государств и Польши в планах совместной эксплуатации России не были определены, что вызывало довольно сильные опасения в этих странах и даже слабые попытки защиты своих интересов перед Генуэзской конференцией. Все же на Генуэзской конференции эти страны в целом шли в фарватере великих держав. Для антисоветской консолидации государств Прибалтики и Польши использовались попытки реализации планов создания польско-прибалтийского союза, которые были популярны в этом регионе. Однако противоречия великих держав по вопросу о составе блока (Англия — за малый союз трех стран, Франция — за союз всех пяти или четырех стран), противоречия между участниками (особенно острый конфликт между Литвой и Польшей из-за Вильнюса и др.), а также активная борьба советской дипломатии против этих планов определили их неудачу. Второй период приходится на 1924—1926 гг.

К началуэтого периода сложилось определенное равновесие между двумя лагерями в мире, что заставило империалистические государства пойти на юридическое признание Советского государства и изменение тактики антисоветской борьбы. Это вызвало ослабление напряженности между двумя лагерями и породило известные тенденции непродолжительной разрядки. В таких условиях постепенно менялись приемы борьбы, что затронуло и формы консолидации антисоветских сил в Восточной Европе. В связи с этим и обозначился кризис идеи польско-прибалтийского союза. Поэтому не принесла успеха врагам социализма и Хельсинкская конференция в январе 1925 г., которая состоялась, казалось, в очень удобное время — после вооруженного восстания таллинского пролетариата 1 декабря 1924 г., вызвавшего смертельный страх в правящих кругах Прибалтийских государств и Польши.

На первый план выдвигались негласные формы сотрудничества. В этот период происходит перегруппировка антисоветских сил. В качестве основной перспективной антисоветской ударной силы выдвигается Германия. Это означало явное снижение роли стран Прибалтики и Польши в антисоветской борьбе, за ними оставалась более пассивная роль «санитарного кордона». Локарнские соглашения, отказ капиталистических государств от гарантирования границ в Восточной Европе показали, что с уменьшением роли этих государств в антисоветской борьбе снизился и интерес Англии и Франции к этим государствам. Консолидация антисоветских сил в данном регионе была связана в основном с попытками устранения противоречий между государствами, мешающих образованию единого антисоветского фронта. Усиление Германии, которая не скрывала своих агрессивных намерений на востоке Европы, вызвало обоснованные опасения в Прибалтике и Польше и определило интерес к советским предложениям о заключении договора о ненападении, поскольку все попытки получить гарантии в отношении границ у западных стран кончались неудачей. Это послужило толчком к началу переговоров по данному вопросу, и в сентябре 1926 г. был заключен советско-литовский договор о ненападении. Третий период — 1927—1929 гг.

— характеризуется попытками реакции во главе с английскими консерваторами перейти в наступление с целью создания общего фронта капиталистических государств и изоляции СССР. Важную роль в этом должны были играть государства Прибалтики и Польша. Путем грубых провокаций со стороны белогвардейцев и нажима Англии делались попытки заставить эти государства последовать английскому примеру разрыва дипломатических отношений с СССР. Однако расхождения среди капиталистических держав по данному вопросу, .активная деятельность советской дипломатии и неразрешенные противоречия между Польшей и Литвой, а также Польшей и Германией, которые обострились с середины 20-х гг., определили провал антисоветских замыслов и на сей раз. Попытки Англии и Франции устранить упомянутые противоречия окончились безуспешно. Борьба между Польшей и Германией по экономическим вопросам (таможенная война с 1925 г.), по вопросам границ, а также за ведущее место в лагере антисоветских сил в этом регионе еще более ослабила роль Польши и Прибалтийских государств в антисоветской борьбе. К тому же с весны 1926 г.

Великобритания решила в будущем не возражать против изменения статуса малых Прибалтийских государств. Активная миролюбивая политика Советского Союза в течение этого периода также дала свои положительные результаты: большинством государств Прибалтики и Польшей был подписан Московский протокол о досрочном вступлении в силу пакта Бриана— Келлога, расширилось экономическое сотрудничество, было положено начало культурным связям с этими странами. Все это определило провал антисоветских планов империалистических держав и сохранение мира в Восточной Европе в 20-е гг. В это свою долю внесли трудящиеся массы Прибалтики и Польши, которые во главе с коммунистическими партиями боролись против антисоветской политики правящих кругов и выдвигали свою альтернативу внешнеполитическому курсу этих стран — политику мира и сотрудничества со Страной Советов.

Список литературы

Арон Р. Мир и война между нациями. — М .: МП «Юниверс», 2000. — 688 с. Арумяэ X. За кулисами «Балтийского союза» (Из истории внешней политики буржуазной Эстонии в 1920—1925 гг.). Таллин, 1966.

281 с.: Бах М. Г. Политико-экономические взаимоотношения между СССР и Прибалтикой за десять лет (1917—1927 гг.). М., 1928. 167 с.; Борисов Ю.

В. Советско-французские отношения 1924—1945 гг. М., 1964. 551 с.; Виноградов B. H. Первая мировая война: взгляд историка / В. Н. Виноградов // Новая и новейшая история. ;

2014. — № 5. ;

С. 315 Волков Ф. Д. Крах английской политики интервенции и дипломатической изоляции Советского государства (1917—1924 гг.). М., 1954. 400 с.; Галин В. В. Политэкономия войны.

Как Америка стала мировым лидером. — М .: ритм, 2012. ;

400 с. Галин В. В. Политэкономия войны. Торжество либерализма. 1919; М .: Алгоритм, 2007. — 416 с. Гефернен М. Значение Европы.

География и еополитика. — М .: ДУХ И БУКВА, 2011. ;

464 с. Гобсон Дж. Империализм. ;

М .: Книжный. дом &# 171;ЛИБРОКОМ", 2010. ;

288 с. Джеджула Г. А. Буржуазно-помещичья Польша в антисоветских планах французского империализма (1917—1921 гг.). Автореф. дис. … канд. ист. наук.

Киев, 1975. 27 с.; Жепкайте P. С. Литовско-польские отношения в 1919—1939 гг. и их место в политической констеляции северо-восточной Европы.

Автореф. дис. … д-ра ист. наук. Вильнюс, 1983. 35 с. Жюгжда Р. Ю. Буржуазная Литва в планах импералистических государств (1919—1940).

Автореф. дис. … д-ра ист. наук. Вильнюс, 1980. 38с.; Загорский Б. И. Польско-французские отношения 1919— 1925 гг. Автореф.

дис. … канд. ист. наук. Минск, 1971. 23 сИванов Л. Н.

Англо-французское соперничество. 1919—1927. М.—Л., 1928. 164 с. Иванович В. И. Советский Союз и Англия в Прибалтике. М.—Л., 1927. 54 с.; История внешней политики СССР, 1917—1980.

4-е изд. М., 1980, т. 1. 510 с. История Латвийской ССР. Рига, 1958, т.

3. 798 с. История Литовской ССР. Вильнюс, 1978. 676 с. История международных отношений и внешней политики СССР, 1917—1967. М., 1967, т.

1, 440 с. История Польши. М., 1958, т. 3. 668 с. Мальков В. Л. Первая мировая война: пролог XX века. — М .: Наука, 1998.

— 692 с. Никонова С. В. Антисоветская внешняя политика английских консерваторов. 1924—1927. М., 1963. 244 с.; Отечественная историография первой мировой войны // Новая и новейшая история. — 2001.

Погребинская И. М. Польско-английские отношения (1925—1929 гг.). Автореф. дис. … канд. ист. наук. Минск, 1984.

25 с. Похлебкин В. В. СССР — Финляндия. 260 лет отношений 1713—1973.М., 1975. 278 с.; Рубинштейн Н. Л. Советская Россия и капиталистические государства в годы перехода от войны к миру (1921 —1922 гг.). М., 1948.

463 с.; Он же. Рубцов А. Ф. Литва в восточно-европейской политике Франции (1918—1924 гг.). Автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 1972. 15 с.; Сиполс В.

Я. Тайная дипломатия. Буржуазная Латвия в антисоветских планах империалистических держав 1919—1940 гг. Рига, 1968. 347 с.; Советская Россия и капиталистический мир в 1917—1923 гг. М., 1957.

695 с. Травин Д., Маргания О. Европейская модернизация: В 2 кн. Кн. 1. — М .: ACT, СПб .: Terra Fantastica, 2004. — 665 с.

Травин Д., Маргания О. Европейская модернизация: В 2 кн. Кн. 2. — М .: ACT, СПб .: Terra Fantastica, 2004. ;

572 с. Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма (1918—1939 гг.). М., 1962. 411 с. Уткин А. И. Вудро Вильсон. — М .: Культурная революция, 2010. ;

552 с. Хальгартен X. империализма до 1914 года. М .: Издательство иностранной литературы, 1961. — 695 с.

Хобсбаум Э. Век империи. 1875−1914. — Ростов н / Д: Феникс, 1999.

— 512 с. Хобсбаум Э. Век капитала. 18 481 875. — Ростов н / Д: Феникс, 1999.

— 480 с. Шимов Я. Австро-Венгерская империя. — М .: Эксмо, 2003.

— 608 с. Шморгун А. Общественно-политический дискурс международных проблем Европейского континента // Украина в Европе: контекст международных отношений. — М .: Феникс, 2011.

— С. 77−99. Штейн Б. Е.

&# 171;Русский вопрос" в 1920—1921 гг. М., 1958. 334 с. Hinkkanen-Lieuonen M.-L. British trade and enterprise in the Baltic states,. 1919—1925. H elsinki, 1984, p. 11, 13; Piszczkowski T.

A nglia a Polska, 1914— 1939. W swietle dokumentow brytyjskich. L., 1975, s. X, XI; R.

emembering the First World War. E dited by Bart Ziino — New York, 2015. — P. 7−10 .